Глава 2 ДРГ

 

 «Сегодня наиболее ожесточенные боестолкновения с противником в окрестностях Луганска велись в районе поселка Георгиевка. Подразделениям ЛНР удалось взять господствующую высоту на дорожной развязке, противник занял позиции ближе к самому населенному пункту. Всю минувшую ночь, утро и день подразделения ЛНР вели прицельный обстрел позиций противника в местах наибольшего скопления неприятельских войск. В частности, луганчане нанесли серьезный урон агрессору в районе той же Георгиевки, а также поселка Челюскинец».
                (Из сводки ополчения ЛНР)

       Лежа на опушке  редкого сосняка, примыкавшей  сбоку к  окаймленной  меловыми горами  долине, Шубин оглядывал  в бинокль  тянущуюся вдоль нее дорогу.  Та была пустынной.
       Через несколько дней после возвращения домой,  вступив вместе с    Шалимовым  и Свергуном в    Луганское ополчение,  майор  принял активное участие в    боевых действиях против карателей,  в качестве командира небольшого отряда.
       Когда же ополчение соорганизовалось в  армию и  партизанщины стало меньше,    понадобилась    разведка. В этой связи  бывшего «беркутовца» вызвали  в штаб, где  командование предложило  ему   наладить  эту работу.
Однако  не терпевший  писанины и кабинетов   майор отказался, попросив разрешения сформировать и возглавить   диверсионно-разведывательную группу.
       -  Это дело я хорошо знаю, - сказал начальству. -  А  штабистика не по мне. Начальство возражать не стало.
       В группу, как и следовало ожидать, попали  Свергун с Шалимовым, что их весьма обрадовало,  а также  сбежавший  из украинской армии  любимый племянник Ионаш, вместе со своим приятелем Веселовым.   Разведчикам был придан бронетранспортер, который  те угнали из чугуевской  бригады, и группа приступила к  выполнению заданий.
       Первый  же поиск  принес желанные результаты.
       В Станично-Луганском районе,  занятом  нацгвардией и украинскими войсками, куда разведчики  просочились ночью по полевым дорогам  на своей боевой машине, они  обнаружили в селе  Золотаревка  группу мародеров, которую полностью уничтожили, захватив при этом  их командира. Тот оказался сотником и имел при себе  карту с  местами дислокаций карательных частей и подразделений. Сотник вместе с нею был доставлен  в штаб,  дав там много ценной информации.
       Затем были еще несколько, сопровождавшиеся  нападениями  на блокпосты карателей,  их отдельные группы, а также налаживание агентурной работы.
       У начальника контрразведки  ЛНР, в прошлом «особиста»  советской армии, Шубин получил доступ к  изъятым  в  областных  правоохранительных структурах  спискам и делам  их  «сексотов».  Они составляли обширную сеть осведомителей по всей области.  И в этой связи,  тайно посещая  их  со своей  группой, майор  предлагал продолжить сотрудничество (на что многие соглашались), давал им задания на сбор и передачу ему необходимой информации, которая  вскоре стала поступать регулярно.
       Вот и сейчас,  по агентурным сведениям одного из источников, проживающем в Кременском районе, туда, со стороны Харькова, должна прибыть автоколонна с боеприпасами и продовольствием  для  украинской  военной группировки. Сообщил он и  маршрут ее следования.
       Источнику можно было верить, поскольку в его доме жил командир расположенной там  части,  и  усиленная  отделением ополченцев  группа,  скрытыми путями выдвинулась на место.
       И вот уже  почти сутки они сидели в засаде.
       - Может автоколонны и не будет вовсе?  - жуя травинку, сказал лежащий рядом с Шубиным, командир ополченцев с позывным  «Чечен». - Дело  уже к вечеру.
       -  Должна быть, -  вполголоса ответил майор, а потом  бинокль у его лица дрогнул.
       -  Вон они, бродяги. На, убедись сам,-  протянул оптику  Чечену.
       Тот  цепко ухватил ее рукой, приложил к глазам  под  длинным козырьком кепи и тихо присвистнул.
       Справа, в дальнем конце долины,  на полевой дороге,  бликуя стеклами и едва слышно жужжа,  возникла колонна автомашин, впереди которой  пылила БМП с сидящими на броне солдатами.
       - Так, двигай  к своим, - отобрал у Чечена бинокль, Шубин.   - Сразу после взрыва, твои гранатометчики бьют в последнюю машину, а остальные расстреливают колонну. Парни, готовность один! - обернулся лежавшим с другой стороны  «беркутовцам» и Сереге.
       - Есть, командир! -  щелкнул  переключателем  взрывной машинки  Свергун, подав на нее питание,  Шалимов клацнул затвором станкового  РПК*, а Ионаш,  пригнувшись, метнулся к замаскированному  в кустах, метрах в двадцати  бронетранспортеру.
       Между тем, переваливаясь на неровностях дороги и гудя моторами, колонна, стреляя  отработанным газами, приближалась. Сразу за БМП   следовали  пять тяжело груженных, с брезентовыми тентами, армейских «зилов», а  последним шел  гражданский внедорожник, с установленным на крыше  турельным пулеметом.
       - Давай Юра, -  сказал  Свергуну  Шубин, когда  бронемашина оказалась  почти напротив, и тот  нажал кнопку.
Мощный взрыв под ее днищем подбросил тяжелую машину и, валясь набок, она запылала факелом, сквозь который доносились вопли горящих солдат  да лязг  работающих траков. 
       А еще через секунду   справа  хлопнул  гранатомет,  и   пульсирующая комета  поразила внедорожник.
       Одновременно с этим  из засады заработал  пулемет бронетранспортера, которому стали  вторить РПК Шалимова  и автоматы диверсантов.
Через несколько минут, по команде майора, огонь прекратился:  у горящей БМП  и возле  грузовиков валялось с десяток  тел, а на противоположной стороне дороге  колыхались кусты. Там неясно мелькали фигуры убегавших.
       - Герои, твою мать, -  процедил  Шубин  вскочив и, махнув рукой, первым заскользил по траве вниз.  К  расстрелянной колонне.
       Завалившаяся  в кювет БМП продолжала чадно гореть, постреливая оставшимися внутри боезапасом, кабины и тенты  грузовиков  были посечены  очередями, внедорожник превратился в кучу искореженного металла.
       Настороженно озираясь, разведчики быстро осмотрели  лежащие в причудливых позах тела (живых не было),  потом груз  -  в кузовах; в зеленых ящиках   были артиллерийские снаряды,   мины и гранаты,   а в цинках  патроны.
       - Да, нашим бы это все здорово пригодилось, -  выдернул из рук  свисающего с борта солдата автомат  Свергун, повесив его  на плечо. -  Тут боекомплекта  на  полк, а может и того больше.
       - Им бы тоже, - кивнул Шалимов на  труп без головы, с  капитанскими погонами на камуфляже. - Теперь, как говорят, ни нашим - ни вашим.
       - Давай, Чечен,  приготовьте все это к взрыву, -  кивнул на грузовики  Шубин. - Да поживее. Отсюда надо побыстрее убираться.
       Чечен, по военному билету - сапер, и один из его бойцов, в прошлом мастер-взрывник на шахте  с позывным «Тор»,  занялись минированием, используя  прихваченные с собой динамитные шашки, остальные,  выгрузив из кузовов  по несколько цинков с патронами, потащили их к стоящему в охранении бронетранспортеру,  а Шубин,   расстегнув висящий на боку планшет, уткнулся в  карту.
       Отсюда  их путь лежал дальше. На трассу  Счастье-Новоайдар,  где располагался блокпост  нацгвардейцев. Для  нападения на него и захвата «языка». Тот требовался  для получения сведений  о силах   карателей расположенных в Новойдаре.
       - Готово,-  доложил через десять минут Чечен. - Можно поджигать огнепроводные шнуры и сваливать.
       - Давай, -  щелкнул кнопками на планшете майор, на что тот махнул рукой   Тору, и  он  забегал между грузовиками.
       Когда все трое, сопя  прырысили   к  бронетранспортеру, укрывшись  за ним вместе с остальными, земля на дороге качнулась, и   раздался вселенский грохот. От динамитных шашек сдетонировали боеприпасы,   в небо взлетел огненный вихрь,   пронесясь над головами.
       -  В машину! - приказал Шубин, после чего часть бойцов исчезла внутри, а остальные уселись на броню, чумазый Веселов   воткнул скорость, и машина осторожно съехав вниз, покатила по дороге в ту сторону, откуда пришла автоколонна. 
       Чуть позже, миновав вброд  мелкий в этих местах  Евсуг с песчаными берегами, она  запетляла по степной дороге.
       Закат солнца группа встретила  в  лесопосадке  в нескольких километрах от трассы, где  на пересечении с  второстепенной дорогой  находился украинский блокпост, окруженный с двух сторон  полями цветущего подсолнечника, что  несколько упрощало задачу.
       Выставив  в двух местах секреты, Шубин приказал  загнать машину в неглубокую ложбину среди деревьев, разрешив всем отдыхать, а сам вскарабкался на раскидистый дуб, возвышавшийся над массивом.
       Градуированная оптика бинокля приблизила блестящую вдали гудроном трассу, с изредка проходящим по   ней транспортом, нарушающую гармонию  химеру блокпоста, где несколько человек в хаки*, останавливая,   досматривали автомобили,   а также   установленный на бруствере  вырытого на обочине окопа  станковый гранатомет «Пламя», у которого резались в карты два раздетых до пояса солдата.
       - Неплохо устроились, - пробурчал Шубин, продолжая изучать местность.
Минут через десять  он, кряхтя, спустился вниз (сказывался возраст), направил на свое место наблюдателя  и, назначив две группы захвата, изложил план действий.
       Согласно ему, к посту надлежало подойти с двух сторон по полю, примыкавшему к нему почти вплотную, забросать гранатами и взять языка, желательно командира.
       Бронетранспортеру с  экипажем   и оставшимися стрелками предписывалось в ходе операции     подойти ближе, обеспечив огневую поддержку и прием групп на борт с последующим отходом.
       -  Вопросы?  - обвел взглядом присутствующих майор.
 Таких не поступило.
       - А теперь нужно произвести разведку - продолжил Шубин - На предмет обнаружения  «монов».
       По опыту боевых действий ополченцы   знали, что подходы к украинским блокпостам  минируются противопехотными минами МОН, весьма коварной и неприятной штукой.  Они были  натяжного действия, при необходимости могли  подрываться  операторами дистанционно  и поражали на расстоянии до  пятидесяти метров все живое. 
       -  Я пойду, - глубоко затянувшись, ткнул в траву окурок   Чечен. -  И я, - добавил   Тор. - Для надежности.  Шубин молча кивнул, после чего разведчики стали готовиться  к  выходу.
       - Готовы, - сказал  через несколько  минут Чечен, а Тор поправил на плече брезентовую  сумку.
       -  Добро, -  ответил  майор,  после чего пара, перебежав открытое место, нырнула в подсолнухи. Потянулись тягостные минуты ожидания. 
       Одни, коротая их, захрустели выданными в поиск галетами, запивая их теплой водой из фляжек, другие молча курили, третьи тихо переговаривались.
       - Возвращаются, -  доложил спустя час, сидевший на дереве наблюдатель.
Спустя недолгое время  у бронетранспортера  возникли, загнанно дыша, ополченцы
       -  Все сделали, -  прохрипел  Чечен утирая рукавом катящийся со лба пот,  а Тор, приняв из  чьих-то рук  фляжку, забулькал горлом.
Затем они сообщили Шубину, что сняв пять «монок»  устроили   проход  к блокпосту, откуда  туда можно добросить гранаты.
       -  Как начнет смеркаться, пойдем, - взглянул на наручные часы Шубин. -      
А пока всем проверить оружие и ждать. После чего сменил наблюдателя.
       Когда на степь легли вечерние тени, и где-то в полях  затрещал стрепет, группы захвата   стали выдвигаться к блокпосту, а бэтээр, тихо работая двигателем, подтянулся  к идущей в ту сторону, заросшей грунтовой дороге.
       Часть поля, ведомые Чеченом с Тором   ополченцы прокрались на ногах, время от времени замирая и прислушиваясь,  а остальное на  животах, по - пластунски.
       - Так, здесь, - прошептал  Шубину в ухо Чечен,  показав пальцем на два  привязанных к подсолнухам впереди  обрывка бинта, указывающих проход  в минном поле.
       Чуть приподнявшись, майор  сделал  условный знак, группы  выдвинулись туда и расползлись по сторонам - одна вправо, вторая налево.
Когда  серая масса  блокпоста, окаймленного  метелками полыни, оказалась метрах в двадцати, Шубин  поднял руку, и его группа  прекратила движение. Со стороны укрепления доносились неясные голоса, музыка и смех. Там было спокойно.
       Выждав еще пару минут, он  извлек из разгрузки* свисток, воздух   огласила громкая трель,  и  в   блокпост,  с двух сторон,   полетели гранаты.
А как только  они   взорвались  и над головами  с визгом пронеслись осколки,  в чадные дым, пыль и испуганные вопли,  понеслись  автоматные вспышки групп захвата.
       Потом с поля чертом вынесся бронетранспортер и, развернув башню, стал расстреливать окоп  с  завалившимся набок гранатометом.
Вскоре все было кончено.
       Рядом с постом и на асфальте  валялись  шесть подплывающих  кровью нацгвардейцев, в посеченном осколками обмундировании, на бруствере, прошитый очередью гранатометчик, а  в кювете, прижимая руки к  животу с пузырящимися оттуда кишками,  смертно икал  еще один.  С шевронами десятника на куртке.
Не обошлись без потерь и разведчики. В ходе скоротечного боя,  ответной очередью с блокпоста был убит один из ополченцев Чечена, а  второй  легко ранен в ногу.
       -  М-да, -  подойдя  к кювету, присел на корточки перед мертвым десятником Шалимов.   - А  их командир того, кончился. И сплюнул на землю.
В это время  из проема  укрепления появился Свергун, волокущий за шиворот  бородача в натовском камуфляже.
       - Заховался под нары гад! - подтащил его к  снаряжающему патронами магазин Шубину.
       -  А вот это его винторез, -  сказал, подошедший вслед за ними боец, демонстрируя зарубежного образца винтовку со снайперски прицелом.
       - Кто такой? -  вщелкнул магазин в приемник автомата майор. - Отвечать! Быстро!
       -  Затравлено озираясь бородач что-то забормотал  не по  русски.
- Так он наемник, тварь! -  ощерился боец  и саданул пленного кулаком по морде.
       - Нье убивайт! - пустив из сопатки кровь, рухнул тот на колени. -  Я ест комбатант!* И зашелся в плаче.
       -  Сука ты, а не комбатант, -  сузил глаза Шубин. - Так, парни, этого в машину, быстро собрать оружие, уходим!
       К следующей ночи ДРГ была в лесном урочище под Старобельском, где остановилась на отдых. В этом месте, хорошо укрытом от посторонних глаз,  у разведчиков был  небольшой схрон, в котором хранились пара бочек горючего, боеприпасы  и немного продуктов.
       Вскоре  на  окруженной деревьями поляне  у  родника  весело трещал небольшой костер, где на железном тагане в ведре закипал кулеш, приправленный салом.
       Наскоро похлебав горячего и выставив охранение,  группа завалилась спать, а майор, оставшись у затухающего огня,  извлек из планшета  листок кальки, развернул, и стал его рассматривать.
На  кальке были отображены улицы и дома села  Запорожское, где ему следовало встретиться с осведомителем  и получить у того  план  укрепрайона, строящегося оккупантами в Старобельске,  а заодно сведения  о точных местах их дислокации и численности.
       Ранним утром, как только  начало светать, группа  похоронила погибшего бойца в выкопанной под  старым кленом могиле, потом, с минуту помолчав,  все  направились к бронетранспортеру.
       - Как с боезапасом и горючим? - поинтересовался Шубин у  протирающего тряпкой пыльный  триплекс  Веселова.
       -  Первого в наличии «полбыка»*, горючего под завязку, товарищ майор, - оторвался тот от дела.
       -  Добро, -  кивнул Шубин, после чего назначил, кто вместе с ним пойдет в Запорожское.   Такими стали   Шалимов   и  один  из ополченцев. Он раньше, как выразился сам,  «приймачил тут у молодычки»  хорошо знал подходы к селу  и  кой-кого из местных.
       - Александр Иванович возьмите и меня, -  попросил майора  Ионаш. - А то у нас  с Генкой  все бэтр, да пулемет. - Хочется  живого дела.
       Племянника Шубин не выделял из других,  жучил,   когда надо  и  оставался,   в принципе, доволен парнем.  Серега, как и его приятель,  был не робкого десятка, с желанием участвовал в боях и ходил в поиски, но относился к войне как к игре. Что не особенно радовало майора. По - видимому сказывалось его «братковское» прошлое. Не иначе.
       - Добро, - чуть подумав, сказал он. -  Тогда ты, Валера (взглянул на Шалимова),    останешься.
       - Хорошо, - кивнул прапорщик. - Как скажете.
       Чуть позже, с  «примаком»  во главе,  которого ополченцы так и звали,  все трое  шли по тропинке  на лесистом склоне  в сторону села. У майора с    ополченцем   на груди висели автоматы, Серега прихватил снайперскую винтовку.
Когда группа поднялась из ложбины наверх, где в километре впереди  среди высоких тополей белели первые хаты,  Шубин  оставил племянника  в засаде  в кустах,  приказав тому внимательно наблюдать  за обстановкой, а они с  Примаком, короткими перебежками  достигли   крайней,   с густым вишняком  усадьбы и скрылись между деревьями.
        Разведчиков не было  примерно час,  потом  где-то   в центре села хлопнул выстрел, а далее стрекотнул  автомат.  Коротко и глухо.
        - Вляпались!  - пронеслось в голове, и Серега хотел рвануть на помощь. Но потом вспомнил приказ, щелкнул затвором и прильнул к прицелу. Окуляр приблизил  зелень садов,  шиферные крыши  домов  и пыльную дорогу меж ними.
Затем  в вишеннике   колыхнулись ветки, из него выскользнули две фигуры и ходко зарысили  в сторону Сереги.
       Когда  Шубин  с Примаком (это были они)  были метрах в ста от засады, на дороге появились еще трое, первый из которых заорал «Стой!», а остальные  стали палить по бегущим из автоматов.
       - Хрен тебе, - прошипел Серега, плавно нажимая спуск, и оравший, согнувшись пополам,   рухнул  на землю. Следующим выстрелом  он подстрелил второго, а  последний мгновенно исчез. Словно его и не было.
       -  Молодца, - просипел   набежавший через пару минут Шубин, рядом с которым  загнанно дышал Примак.  - Давай  ходу!
       Спустя  некоторое время все трое  лежали  на пригорке  перед  ложбиной, и     высматривали, не было ли погони. Такой не оказалось,  и они заспешили по тропе назад, к месту стоянки.
       - Ну как, дядь Саш, встретились с нашим человеком? -  труся рядом с майором, поинтересовался Серега.
       -  Вполне, - оозвался тот. - И встреча была не зря (похлопал рукой по планшетке).
       - Только откуда взялись эти гниды?  - поддернул на плече «коротыш» Примак. - В селе ведь, как мы выяснили, гарнизона нету.
       -  Думаю,   с соседнего, - ответил Шубин. - Там  у них комендатура.
Всю оставшуюся дорогу ему не давала покоя назойливая мысль. Один из гнавшихся за ними, тот,  что  кричал «стой!»,   кого-то смутно напоминал. И у него был знакомый голос.
        К вечеру,  использовав  оговоренный заранее «коридор», группа была в Луганске.
        Пленного определили под охрану, а потом Шубин отправился на доклад к начальству. То оказалось весьма довольным - работа диверсантов впечатляла.
        - Так, Александр Иванович, - сказал  командующий, рассматривая аккуратно вычерченный карандашом   план укрепрайона.   - Группа отлично сработала, можете пока отдыхать.
        -  И готовься  к рейду  на Донецк - добавил начальник  штаба. - Будешь обеспечивать  перемещение туда  нашего подкрепления.
В том, что он сказал, не было ничего нового. Все более соорганизовываясь  и превращаясь в армию,   ополчение Донбасса  стало проводить  успешные совместные операции, оказывать друг другу помощь бойцами и захваченных у карателей техникой с боеприпасами.
        -  И куда конкретно, если не секрет? - поинтересовался Шубин.
        - Для тебя нет, -  оторвался от плана командующий.  - В район Саур-Могилы. Мы там готовим  укропам*  крупную неприятность.
Об этом стратегически важном  для  шахтерского края участке обороны, Шубин знал из боевых сводок.
        Возвышавшаяся почти на триста метров над уровнем моря, Саур-Могила позволяла  контролировать и держать под огнем  значительную часть Донецкого кряжа, а также  не малой протяженности границу с братской Россией, откуда  регулярно поступала помощь  в виде  добровольцев-интернационалистов,   а также  гуманитарных конвоев.
        - Знаковое место.  Ее штурмовал мой отец, в  43-м    - сказал Шубин.
        - Там же, на Миусс - фронте,  в  41-м  погиб мой дед, - добавил  командующий.
         - Все возвращается на круги своя, - философски изрек начальник штаба...