Местные целители

              Сопливое детство, кто не помнит его, когда в межсезонье, чаще ранней весной умудрялся простудиться.

                И причиной этого чаще всего были промокшие ноги, ну а как не промочить ноги, когда вокруг после таяния снега, столько вокруг воды.

              А лёд на болотах подтаял только у берегов, по посередине можно гулять с удовольствием без опаски провалиться.

                Главное условие попасть на лёд, это постараться разбежаться по берегу и подальше сигануть на лёд.

                Лёд уже был не тот, что зимой, рыхлый по краям, легко ломался.

          В паре метров от берега можно было запросто провалится, проваливались чаще, когда пытались покинуть лёд, под ногой скользил лёд, не получалось хорошего толчка, старались ближе подойти к берегу.

             Вот тут и поджидала неприятность, подходили к прогалине воды, выставляя одну ногу вперёд, так пробовали лёд на прочность, и в самый казалось ответственный момент, когда настроился прыгать, лёд проваливался.

                Наши болота в те мои детские времена были не очень глубокие, были конечно места, где можно  провалиться с головой, но мы эти места обходили стороной.

            А так у берега, набрать полные сапоги довольно холодной воды запросто.

                Если такое случалось, то домой не бежали, снимали сапоги, выливали воду, выжимали носки с портянками, разводили костёр и сушились. 

              Такая сушка естественно приводила к переохлаждению ног ещё не окрепшего организма, раз на раз не приходилась, мог заболеть, а чаще обходилось.

             Вот и я зачерпнув в сапоги чуток воды, отжав воду из носков, надел снова на ноги носки и сапоги, чтобы не отставать от своих товарищей исследовать местное болото,  так проходил до вечера и схватил насморк.

                Насморк, переходивший в обильные тягучие сопли, сопровождал меня каждый год, мои товарищи тоже страдали размазыванием соплей по рукавам одежды.

          Но в ту весну помимо соплей меня сопровождал кашель, не сильный, но довольно продолжительный с марта месяца.

                Уже весна дарила обильно своё тепло, зазеленели и отцвели деревья, а я продолжал выковыривать из носа тёмно зелёных «коз».

             В один из дней играли с братом во дворе, догоняли друг друга, забегали  в летнюю кухню.

             Когда я попытался выскочить из кухни, то получил удар по спине от брата, что потом случилось,  не понял, но мне стало не хватать воздуха, я стал задыхаться.

         Я слегка посиневший, хрипя горлом и с полными глазами слёз, вышел вдоль стены кухни на сквозняк,  образованный небольшим ветерком  между кухней и домом, где мне вскоре по легчало. 

                Матушка, увидев меня в таком состоянии, перепугалась, рассказала отцу.

            Амбулатория имелась в нашем хуторе, которая находилась в одной постройке с магазином.

             Я даже помню, как мне в ней делали прививку от оспы, вот только по какому графику она работала, за давностью лет не помню.

              Проживала тогда фельдшер при амбулатории или наезжала временами, для меня было тёмным лесом, да и у меня не тот был возраст, чтобы этим интересоваться.

               Но через пару часов одевшись, мы отправились с матушкой по совету отца на вторую улицу.

            Отец с доверием относился к нашим местным хуторским бабкам целительницам.

                Вот к примеру бабка Дубиниха, которая проживала по нашей улице, любой вывих могла вправить, любую косточку поставить на место.

             Главное вовремя позвать, сделано будет быстро и профессионально. 

            А мы шли на вторую улицу, к бабке Вожжовой, для меня тогда вторая улица ещё была чем - то не изведанным.

                Если я и бывал здесь, то вначале улицы или в конце, где проживали наши родственники, самое далёкое, где бывал, так это у бабки Лисичихи, а так если проходили по этой улице с пацанами, то в темпе, чтобы не нарваться на неприятности.

              От своего двора прямо по дорожке вдоль дворов до второй улицы, у двора дядьки повернули на восток и вдоль дворов шли по улице.

           Прошли дворов пять, и остановились у небольшого забора из штакетника, на наше счастье бабуля возилась во дворе.

                Матушка окликнула старушку, которая подошла к калитке, объяснила причину прихода.

                Бабуля пригласила нас во двор за дом, немного посуетилась, поставила табурет  на дорожке.

                В рукомойнике вымыла с мылом руки, я с настороженностью смотрел  на все приготовления, волновался.

           Бабуля подошла ко мне,  повернула лицом к солнцу, попросила запрокинуть голову и открыть рот, а сама ложкой придавила на язык, посмотрела на моё горло с гландами, сказала:
                - Всё понятно, сейчас всё поправим.

           Начала что шептать надо мной, возможно, это была молитва, предупредила меня, что нужно немного потерпеть, если конечно я хочу вылечиться.

            После такого случая со мной, мне конечно хотелось вылечиться.

               Старушка пальцами давила мне в горле, пришёптывала и сплёвывала в сторону.

             Сколько продолжалась процедура, трудно сказать, со стороны может показаться быстро, но для меня всё было по иному, но когда процедура закончилась, мне стало легко дышать.

             Бабуля сказала:
                - Приходи завтра в это же время, я буду дома.

          На другой день я пришёл сам, бабуля провела процедуру, мне стало ещё легче дышать.

                А на третий день была последняя процедура, после которой я себя прекрасно чувствовал, лёгкость во всём теле, хотелось летать.

                Я поблагодарил бабулю, вышел за калитку, на душе было так хорошо, что я решил пойти домой через клуб, солнышко ярко светило, было довольно тепло, но ещё не жарко, ветерок едва шевелил листьями.

            В ногах была  воздушная лёгкость, я сорвался с места и побежал по улице.

           Остановился у огромного белолистика растущего на  улице.

          Задрал голову, рассматривая огромные ветви в кроне.

            Попытался охватить руками  ствол дерева, обнял дерево и понял, что я и половины ствола обхватить не смогу.

                Потом снова побежал, добежал до территории клуба, и уже бодро шагая по дорожке, парил над ней, было настолько хорошо, словно  в эйфорию окунулся я с головой.

                Мне не хотелось ни с кем делиться своим счастьем, не хотел чтобы мне кто- то из друзей встретился на пути.

           Мне сегодня необыкновенно везло, сама Фортуна взяла под свою опеку, у клуба ни души, я вышел на свою улицу, воздух дурманил меня, я вдоль дворов продолжил своё движение к дому.

                То, что я тогда чувствовал, передать не могу, я по своей улице шёл не торопясь, стараясь получить полностью блаженство охватившее меня.

                Зелёная листва на деревьях, убаюкивала спокойствием, ни одного человека на улице.

       Мелодичное чириканье воробьёв среди листвы, звучало райскими напевами, даже неслышен был разноголосый лай злых хуторских собак.

          Солнце сверху обливало всё вокруг  нежным теплом, божественный подарок небес разливался светло – золотой  благодатью.

               Я не чувствовал своих ног, мне казалось, что я парил вдоль дворов, не о чём не задумываясь, я просто смотрел по сторонам и получал удовольствие.

             И только у двора деда Антоненко, выйдя из под крон деревьев, там мне нужно переходить наискосок через улицу к своему двору, меня охватила лёгкая грусть, мне не хотелось, чтобы заканчивалось это приятное состояние души и тела, так редко посещающее моё сознание.


18 сент 2015 г.