Холодно!

               
На рынке, в Ришоне, Шура стоял и ждал Тату, которая выбирала овощи-фрукты. Изобилие было сумасшедшее, хотелось и того и сего, но потом это не съедалось и было очень досадно. А Шура смотрел на прилавки с рыбой и прикидывал, что бы взять и что из этого можно было бы сделать. Был январь, разгар зимы в Израиле, но воздух днем прогревался до 20-23 –х градусов, как летом в Питере, хотя ночью, бывало, термометр опускался, аж, до +7-10, но обычно было около +15 градусов. Израильская зима – это хорошее Петербургское лето, с дождичками и грозами. Конечно, в Израиле бывают и настоящие тропические дожди, когда вода не успевает убегать с тротуаров и люди идут по воде в 20-30 см. глубиной. Это время, когда страна запасает пресную воду и для этого сделано очень много. Вода в Израиле – это вообще больная тема: ее постоянно не хватает, цены на продукты зависят от цен на воду, постоянные заботы о пресной воде (см. «Вода – это жизнь!»). Таки в этот день погода была чудесная, изобилие овощей и фруктов, сезон клубники. Вдруг кто-то за его спиной говорит: «Саша, ты ли это?». Шура обернулся и обалдел: перед ним стоял старинный знакомый, еще с завода, Леонид Семенович Тар-ский. На заводе они много лет знали друг друга, всегда здоровались, но редко общались по, собственно, работе, так как Леня был много старше и большим начальником, а Шура простым инженером, и, обычно, Шура общался с подчиненными Леонида Семеновича.  Оба очень удивились и обрадовались неподдельно: ну как это можно встретиться на рынке в Ришоне, в 4500 км от Питера и завода? Через несколько дней они встретились с женами, посидели, покушали и даже чуть выпили вина. Леня рассказал свою историю – эпопею, а это каждый раз можно писать отдельную книгу. Коротко, Лёня с женой Женей, учителем русского языка и литературы, проживали себе спокойно в Питере, их дочка со своим сыном – там же, а сын уехал на ПМЖ в Израиль, там женился, родилась внучка и Лёню и его жену, т.е. папу и маму, сын позвал помочь. Ничего хорошего 2000 –х в Питере и России не светило, никому Лёнины мозги, знание РЛС, кандидатская – не нужны и Леня с женой решили тоже уехать на ПМЖ, их дочка с сыном остались. Конечно, по началу, трусили страшно, чужая страна, а Лёня, как человек застенчивый, и ну очень умный и талантливый, да еще немножко восторженный, своего еврейства в СССР не замечал. А тут, в Израиле, 90% евреи, да с характером, да жарко, жить особенно негде – в общем, обычные проблемы. Все Лёня сделал, как надо.  Квартиру своей матери в Питере продал, этого хватило на первый взнос по ипотеке, на покупку в Ришоне хорошей пятикомнатной квартиры в новом, шикарном пятиэтажном доме. Было такое время в 2004 – 2008 годах, когда цены на квартиры в Питере и Израиле были примерно равны и, кто успел – не прогадал. Рассказывает Лёня. Они въехали в новую квартиру: он с женой, сын с семьей и маленькой дочкой. Лёне было поручено с ребенком гулять и, как человек дисциплинированный, Лёня каждое утро, часов в шесть, выходил на улицу и катал в коляске внучку. Обычно, это было в сквере рядом с домом и парковкой, территория была огорожена и посторонние не заходили.  Лёня никого еще и не знал: трудно без языка даже познакомиться с соседями, да еще Лёня не очень общительный.  Выходит как-то  он ранним январским утром на променад с внучкой и коляской, солнышко, но прохладно, где-то +7, но что это в сравнении с зимними Питерскими морозами – ерунда! Леня мирно катит коляску с драгоценным грузом, и тут вдруг на крыльцо их шикарного дома выходит худая старуха, вся в черном, смотрит на Леню с коляской, поднимает голову в верх и громко говорит: «Кар-р-р!» Леня от неожиданности чуть не присел! Что делать или сказать – он не знает, как поведет себя страшная старуха, сама похожая на ворону или ведьму – не известно и Леня потихоньку ретировался в сторонку. Весь день переживал, а когда вечером пришел сын, он рассказал про страшный возглас и спросил у него, что это слово может обозначать? Сын очень развеселился, засмеялся и говорит, папа, это она сказала: «Холодно!».
Февраль, Хуа Хин 2015 год.