Искупление 89. Трудная встреча

http://www.proza.ru/2015/09/20/990

В звёздно-фиолетовом небе самолёт уносил Виталия в Челябинск. Глебов летел за Кирой, предпочитая не найти её там. Он начал с цифры три и своём блокноте, чтобы не длить сомнения и страх. Ведь сказал он Кире однажды, что если с другим лучше, так надо уйти к нему. А если она послушалась? Если она так и сделала? Мысли об этом были непереносимы настолько, что Виталий хотел покончить с ними как можно скорее.

Челябинск. Именно из этого города приезжал Вахо во время первой встречи с Кирой – так было записано в гостиничной книге, извлечённой из архива. Глебов надеялся, что через городской Комитет по делам беженцев ему удастся выйти на этого человека.

Городом уже единовластно правила осень. Бабье лето только ненадолго заглянуло к ней в гости, похвастать напоследок пышным разноцветьем своих одежд, и щедро осыпало лоскуты-листья, одаривало всех подряд на своём последнем празднике. Солнце тоже не скупилось – по-царски опрокинулось над городом потоком жарких лучей.

Но сердце Глебова колола стужа острыми, как иглы льдинками. Вот сейчас он должен был лицом к лицу встретиться с человеком, который мимоходом до основания разрушил мир, так терпеливо и бережно создаваемый Виталием. С проходной уже позвонили в цех и вызвали его. Глебов сидел в маленьком сквере, откуда были видны ворота проходной.

Это он? Виталий встал. Неужели этот хмурый, сутулый человек – тот симпатичный, улыбчивый горец?
Вахо оглядывался по сторонам, не замечая Глебова. Виталий вышел из сквера, и глаза их встретились. На несколько мгновений Вахо замер, потом медленно пошёл навстречу.

Сошлись молча, сели на скамейку. Глебову потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Он достал сигареты, закурил. Сигарета в его пальцах дрожала.

– Я Киру ищу, – наконец проговорил он.
– Почему – ищешь?

Виталий выдохнул дым.
– Она от меня уехала.
– Из-за меня? – не сразу спросил Вахо.
– Из-за тебя.

Вахо нервно заговорил:
– Ты у меня приехал её искать? Киры здесь нет. Правду говорю.
Виталий потёр лицо рукой, встал.
– Бывай.
– Постой! – быстро поднялся Вахо.

Глебов молча ждал.
– Кира не виновата, клянусь матерью! Она святая! Я один виноват.
Виталий глубоко засунул в карманы руки, сжатые в кулаки, отвернулся.

– Послушай… в ту ночь… У меня и в мыслях не было ничего плохого, правду говорю, я уйти хотел… Кира думала, что я человек, а я урод! Уродом я стал, меня бояться надо. Уснуть никак не мог, думал про всё, про тебя думал. Почему тебе так много, а мне… Отца хоронил, братьев хоронил, друга хоронил… Женщину люблю и то – чужую. И в последний раз она тут, рядом. Знал, что больше не приеду. Голову потерял… Не помню, как вошёл к ней…

– Что же, дверь открыта была?
– Зачем открыта? Что дверь… Мы склады армейские открывали, – помолчав и не глядя на Виталия, он проговорил: – Не виновата Кира перед тобой. Виноватого искать не надо, – вот я. Хочешь – бей. Руку не подниму.

Глебов окинул его взглядом, бросил:
– Живи…
Повернулся и пошёл прочь.

http://www.proza.ru/2015/09/20/1012