Нам нужен кислород. 12

Темно-бурое гладкое полотно прорезали полосы стального цвета: холодное Солнце быстро снижалось за линию горизонта. По безмолвной равнине Фарсида суетливо перемещалась цепочка огней. Она то поднималась, то опускалась, словно гигантская фосфорицирующая змея. Цепочка состояла из двух марсоходов, по бортам которых располагалась линия огней. Машины на максимальной допустимой скорости ехали друг за другом. Они спешили добраться до Первой базы, пока температура не опустилась до максимальной отметки.   
В первой машине ехал медбрат с зеленой полоской на скафандре. Он сопровождал безжизненное тело, которое погрузили в специальный марсоход удлиненной формы, надежно закрепив ремнями. Во второй машине ехал Паралюш и Додо. На протяжении всего пути медбрат не задал ни одного лишнего вопроса. Отличительной чертой сотрудников Первой базы являлось полное отсутствие любопытства  и четкое следование инструкциям. Паралюш воспользовался данным обстоятельством, предпочитая ничего не объяснять.
Внезапно мрак разорвал свет несколько мощных ламп, установленных на здании Базы. Марсоходы один за другим въехали в огромную шлюзовую камеру. Там их встретило несколько человек, тоже с зеленными полосками на костюмах. Едва Паралюш успел выбраться из марсохода, как доставленный груз уже переложили на носилки и унесли. Дежурный связался с Корпусом, сообщив о прибытии «Кателенца четыре».
- Скажите, в библиотеке еще остались бумажные книги? – спросил Паралюш медбрата, торопившегося вслед за носилками. Медбрат лишь хмыкнул, пожал плечами и ушел. К марсоходу подошел высокий очень худой мужчина, одетый поверх стандартного костюма в белый халат.
- Черт возьми, Паралюш, рад снова встретиться с тобой. – Мужчина протянул костлявую руку.
- Профессор Лучинский. Рад Вас видеть. – Паралюш поспешно протянул руку в ответ.
Мужчины тепло поприветствовали друг друга, похлопав друг друга по спине. 
- Оформим документы и поболтаем. Заодно приведем твое облачение в порядок.
- Мне приказано немедленно вернуться в Корпус.
- Одного ночью через пустыню я тебя не отпущу. Поедешь с рассветом. Здесь командую я, а не Айронс. Так ему и передай.
Паралюш освободился от скафандра, отдав его для проверки служащим Базы, и профессор повел его в свой кабинет через длинные узкие переходы и коридоры.
-  Профессор, что будет с Уорвиком?
- Если честно, его нужно было оставить там,  где ты нашел его. Мы не сможем помочь ему.
- Я не мог бросить его. Это не по Правилам.
- Не по-человечески, – тихо пробормотал профессор.
- Что? – Паралюш не расслышал собеседника. - Его нужно доставить на Землю, где его ждут.
- На Землю?... Ну да, ну да. Только Комитет по этике заграбастает его прежде, чем капсула приводнится на поверхности океана.
- Я видел, что он может дышать без скафандра?
- Да. Не спрашивай, каким образом. Скажу только одно: он давно больше механизм, чем человек. 
Какое-то время они шли молча, пока не подошли к старой потрескавшейся от времени деревянной двери.
- Прошу в мой кабинет. – Профессор с гордостью открыл дверь на себя и пропустил гостя вперед. – Не удивляйся, что она до сих пор еще здесь. Я справился не с одной комиссией, чтобы защитить ее. Она по-прежнему скрипит и, главное, пахнет настоящим буком.
- Да, я помню. Здесь ничего не изменилось. – Паралюш вошел в огромную высокую комнату. Одну из стен занимало несколько мониторов разных форматов, две других – встроенные в стену шкафы для хранения картотеки. Напротив мониторов размещался большой письменный стол и пара потрепанных кожаных кресел. Паралюш сел в одно из них. В его памяти всплыли знакомые картины: учебный класс, библиотека, лицо Учителя. Лучинский сел в подобное первому мягкое кресло черного цвета. Его сгорбленная высохшая фигура сразу же утонула в нем.
- Неожиданная встреча.
- Странно звучит. Мы находимся рядом друг с другом, но я не могу вспомнить, когда видел Вас в последний раз.
- Обычное дело в человеческих отношениях. Признаться, я сам не ожидал, что протяну так долго. Одна польза от Красной планеты – рак расползается по организму гораздо медленнее.
Лучинскому поставили диагноз несколько лет назад, после прибытия в очередную командировку. Он тщательно скрывал свое состояние, но внезапно оно резко ухудшилось. Он отказался от возвращения на Землю, где Комитет по этике предъявил бы ему обвинения в подлоге. Правила допускали подобный выбор между заслуженным наказанием и добровольным заточением на благо общества. Марс должен был стать для профессора последним пристанищем.
- Теперь мой черед задавать вопросы. Что ты  делал у Маяка?
- Я выполнял задание, порученное мне непосредственно Капитаном Айронсом, и не вправе разглашать подробности.
- Гадкий мальчишка. Ты следуешь Правилам тогда, когда тебе это выгодно. В остальных случаях всегда нарушаешь их и сам задаешь ненужные вопросы.
- Поездка может быть связана со смертью Месси.
- Ты искал ответ к задачке, которую не смогли решить ни ученые Корпуса, ни специалисты Базы? Глупый мальчишка. – Лучинский ухмыльнулся и склонил голову набок.
-  Все ответы есть у Рофаля.
При упоминании этого имени лицо профессора скривила недовольная гримаса. Его губы плотно сжались, еще больше походя на тонкий разрез на коже. Он одновременно боролся с желанием высказать нелестное мнение о Рофале и узнать подробности.
- Что ты имеешь в виду?
- Я хочу найти одного человека. Ее зовут Октания. Помогите, профессор.
- За это ты откроешь мне секреты Рофаля?
- Я могу достать Дневник Рофаля. Думаю, Вам захочется обладать им.
- Не верю, - Лучинский облизнул сухие губы. - Мой совет – не обманывай ни себя, ни меня. Я не помог бы тебе, даже если бы Дневник существовал. Ты навсегда останешься здесь, также как и я. Зачем тебе Октания?
- Она нужна мне.
- Ты не знаешь, о чем говоришь, - категорично парировал профессор и замолчал, внимательно разглядывая собеседника.
- Профессор Лучинский, в библиотеке еще остались бумажные книги?
 - Нет. Здесь нигде больше нет бумажных книг, – резко ответил профессор и с трудом поднялся. – Я провожу тебя в палату, то есть в комнату. Осталось немного времени для отдыха.