17. Марина Аэзида. Этюд 17

Автор – Азамар
 Название – Этюд № 17
Объем – 2 572 зн.



Влад несколько раз сморгнул, стряхивая непрошеные слезы. Разве можно их удержать, глядя на покореженную временем, но такую милую сердцу избу?
Раньше в этих окнах белели накрахмаленные до хруста занавески, а он, маленький, любил сминать их в руках. Бабуська ругалась: «Ты чавой-то творишь, засранец? Ох, горюшко-горе!». Потом хватала его за запястье сухими мозолистыми пальцами и выводила на двор. А там гоготали гуси, из сарая доносились кудахтанье кур, крики петуха. Издалека, с выпасов, слышалось густое коровье мычание. Влад же бегал, носился, босоногий, между грядками и за околицей. То один, то с соседским Митькой.
Так давно это было… Как жаль, что время нельзя повернуть вспять. Не воротить уже ни себя, по-детски чистого, ни Митьки – тот, напившись самогона, уснул да помер в сугробе. И бабуськи не вернуть...
Бабуська… Только изба после нее осталась. Стоит, скособочившись, словно горемычная старуха в лохмотьях, опирается на клюку-березу. Сарай вовсе не сохранился. Помнится, стоило приоткрыть ведущую в него скрипящую дверцу, и в нос били живые, теплые запахи дров, сена, зерна. Теперь на том месте – полусгнившие доски. Нет и забора, прежде увитого хмелем.
Как же тяжело в груди! Тянет, ноет! Хочется то ли плакать, то ли петь длинную, заунывную песню. Но как тут споешь, если не хватает сил даже руками пошевелить? Кончики пальцев онемели, их точно острыми льдинками покалывает.
Влад шмыгнул носом, втянул воздух и задержал дыхание, чтобы не разрыдаться. Бесполезно. Уголки губ дергаются, горло саднит, шею перехватило, скрутило, будто жгутом. Вместе с выдохом из груди вырвался болезненный, сдавленный плач.
Бабуська-бабуська… Может, она до последнего мгновения ждала единственного внука. А он даже на похороны не приехал. Проблемы с бизнесом, жена в роддоме... Не до того было. А сейчас, когда стало до того, уже ничего изменить. И ничто в этом месте не напоминает о бабке Дусе. Бабуле. Бабусечке.
Душа стонет, мучается – не унять. Из-за слез домишко расплывается перед глазами – так расплывались буквы, когда Влад пытался читать газету, напялив бабушкины очки.
Он опустил голову, уставился себе под ноги, носком ботинка потрепал ершистую траву. Когда-то на ее месте помидоры зрели. Над каждым кустом носились легкокрылые стрекозы, которых Влад часто ловил. Привязывал к их хвосту длиннкю нитку и так ходил, представляя, будто стрекоза – это самолет.
Чистые, незмутненные радости детства. Бабка Дуся, то добрая, то строгая, но всегда родная. Ничего, никого больше нет. Только мертвая деревня, искалеченный дом и сам Влад – усталый, замученный, обескровленный жизнью.





© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2015
Свидетельство о публикации №215091200010 



Обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2015/09/12/10