Евангелие Христа-Императора

ЕВАНГЕЛИЕ ХРИСТА-ИМПЕРАТОРА
In nomine Imperator, et Imperii, et Spiritus Sancti. Amen.










Живи. Умри. Воскресни















Вы держите в руках священную книгу. Евангелие Христа-Императора. Это - рассказ об Императоре, которого тогда ещё не называли Спасителем мира и Крестителем Человечества. Это - рассказ о последних днях Ирода Язычника и его нечестивого царства. Это рассказ о Боге, который заплатил непомерно высокую цену, чтобы исполнить свой долг и воскресить людей от тьмы языческой. Это рассказ о мрачных пророчествах и великом апокалипсисе, обрушившимся на молодой Халифат Бога-Императора. Это повесть о тех временах, когда последние мета-христиане спасаются от язычников. Это рассказ о конце пятого тысячелетия, когда Земля лежит в руинах постапокалипсических войн Ветхого Завета и надежды на спасение нет.
Это рассказ о нем.
У него нет имени. Он убил отца, мстя за мать, святую Деву Марию. Он - повелитель мира, миллионы фанатиков идут за ним, целые легионы покоряют древние оплоты старого, национального, человечества. Сквозь радиоактивный пепел пустынь и мёртвых городов Золотого Века доносится их клич: "Слава Иисусу-Императору!"
Это рассказ о Священном Джихаде Императора, призванном обновить и очистить людей. Это рассказ о страданиях и поисках счастья, это история о злой судьбе, расставившей все декорации для трагического спектакля. Это рассказ о священном мече Владыки Человечества - Зульфикаре Пламенном.
Это рассказ о несчастной любви Бога Людей к луноликой Аише бинт Абу-Бакр, в гибели которой он вечно будет винить себя. Это рассказ о верном друге Императора, знавшем его с детства, праведном Мухаммеде Крестителе. Это история о Тринадцати Диадохах -  сыновьях, апостолах и детях Царя Человеческого. Это история о Голгофе, святых местах Гефсимана и Галилеи, это история о Божьем Граде Иерусалиме, павшем в вихре ядерного армагеддона.
Это рассказ о великом Халифате, о чудесных церквях-мечетях Мекки, древней столицы империи.
Это рассказ о лучшем из лучших сыновей Христа-Императора - Иудане Искайроте и о той цене, которую ему пришлось заплатить, чтобы быть достойным своего отца.
Это рассказ о Страстях Императоровых, цена которым - жизнь всего человечества. Это повесть о том, как пытали и мучали Христа-Императора, как еретик Лонгин пронзил Бога копьем судьбы, это история о клевете предателя Понтиуса Пилатуса, обрекшего Лорда Христа на ужасные муки и святую жертву. Это рассказ о прекрасной Магдалене, плачущей у Гроба Господня.
И, наконец, это рассказ о самом Императоре-Иисусе. Человеке без Имени, у которого были тысячи имён, но ни одно из них не было настоящим.
Это сага о нем.
Он - Христос-Император. Бог. Спаситель. Мессия. Миф. Легенда. И, конечно, Человек.

























КНИГА ПЕРВАЯ





Gloria in excelsis Deo et in terra pax hominibus bonae voluntatis. Laudamus te, benedicimus te, adoramus te, glorificamus te, gratias agimus tibi propter magnam gloriam tuam, Domine Deus, Rex caelestis, Deus Pater omnipotens. Domine nostra, Imperatori Christe, Domine Deus, Agnus Dei, Sanctus Patris; qui tollis peccata mundi, miserere nobis; qui tollis peccata mundi, suscipe deprecationem nostram; qui sedes ad Sanctum Sepulchrum Imperialis, miserere nobis. Quoniam tu solus Sanctus, Tu solus Dominus, Tu solus Altissimus, Imperatori Christe, cum Sancto Spiritu in gloria Imperii Humanitatis. Amen.






Они создадут Бога















ПСАЛОМ I
Пролог Первой Книги
Во всей истории человечества, преисполненной крови, насилия и выживания на грани возможного имеются редкие моменты триумфа. Среди бесконечного полотна тьмы и страха встречаются прорехи, сквозь которые сочится Свет Надежды. Рождение личности, известной как Спаситель, пожалуй, стало переломным событием для людей всего мира. Это загадочное существо, если верить древним земным мифам, обладало непостижимой властью и могуществом. Именно Спаситель не дал погибнуть расе людей, воссоздав из пепла славу золотого века человечества. Новая человеческая цивилизация в лице великого Империума своим рождением всецело обязана бессмертному Мессии. Однако судьба Императора Земли оказалась трагической. Спаситель стал воплощением судьбы человечества и его же жертвой. И хотя хроники жизни Императора завершаются скорбным плачем, страшно представить, что было бы с Землей сейчас, если бы судьба распорядилась иначе, и Пророк не появился на Землю Обетованную. Мир никогда бы не стал таким - и грань между прошлым и будущим имеет всего лишь одно имя. Бог-Император. Спаситель. Пророк. Мессия. Надежда.
"Откровение", Мухаммед Креститель
"За прекрасным всегда скрыта какая-нибудь трагедия. Чтобы зацвел самый скромный цветок, миры должны претерпеть родовые муки"
Забытый Философ Золотого Века
Мария скорчилась от судорог.
Ее прекрасное тело пробрала дрожь. Высокий лоб покрылся крупными капельками блестящего пота. Бледные руки сжались в кулаки, схватка отпустила девушку, и она облегченно вздохнула, руки расслабились, бессильно повиснув по обе стороны от ложа.
Тяжелое, хриплое, дыхание вырвалось из лихорадочно содрогавшейся груди. Очередная схватка. Женщина открыла рот и сдавленно простонала.
Старейшина адептов молча наблюдал за страданиями дочери. Преподобный Иосиф, глава культа Сефер Йецирах и один из отцов священной генетической программы "Кодеш-ха-Кодашим". Запавшие глазницы, седые волосы, затуманенный, бездушный взгляд серых глаз и высушенное, мрачное лицо фанатика.
"Она должна родить его. Или умереть. Мы не можем ждать вечно. Приди, о Спаситель, к нам, рабам Твоим!"
Иосиф вздохнул и скрестил пальцы. Тщетные слова молитвы. Он ждал. Ожидание изнуряло его.
Ожидание истощало его.
Ожидание истязало его.
Ожидание...
Сколько он еще выдержит?
"За нами охотятся. За мою голову обещают вознаграждение. Все потому что нас боятся. Мы - Предтечи. И сейчас мы создаем Бога. И да будет на то воля Всевышнего. Он воплотится в сосуде, что мы для Него подготовили"
Иосиф прикрыл глаза.
- Мой господин...
Преподобный резко обернулся.
- У нас проблемы. Плод Машиаха не может пройти через родовой канал.
- Мне он нужен живым! - рявкнул Иосиф. - Сделайте что угодно, лишь бы он родился целым и невредимым.
- Но господин...
- Сделайте все, чтобы он выжил! Даже если для этого придется...
Лицо адепта вытянулось.
- Но она же ваша дочь!
- Значит, Господь желает проверить крепость моей веры. Я не дам Ему поводов усомниться во мне. Никогда.
Прислужник вздохнул.
- Да будет на то ваша воля, Преподобный.
Иосиф отвернулся.
"Вот здесь и сейчас мы присутствуем при рождении величайшего человека из всех людей, Человека-Бога, блаженного Отца и Мессии
человечества!"
Иосиф закрыл глаза.
Тьма генетической церкви-лаборатории сменилась тьмой уставших век.
Он, как никогда ранее, был близок к мечте.
Генетический Адам, Праотец человечества, безукоризненный и совершенный самец биологического вида людей.
Сейчас он был так близок к мечте.
К мечте людей.
"Как же я устал"
Резкий крик.
Иосиф раскрыл глаза.
Женщина дергалась в агонии. Слезы текли по ее бледным щекам. Два адепта беспомощно копошились около роженицы. Иосиф впервые почувствовал страх.
Но он знал, на что идет.
"Моя дочь! Я не смогу сделать все без тебя. Ты не можешь уйти прямо сейчас. Ты нужна мне, Мария. Ты нужна всем нам. Ты нужна всему человечеству, милая. Господи, не забирай ее! Прошу! Она будет верной слугой Тебе и Твоей заботливой матерью. Не отнимай ее, прошу. Умоляю. Пощади ее. Пощади нас. Мы недостойны. Пощади человечество, в невежестве отвернувшееся от длани Твоей"
Преподобный задрожал.
По лицу Иосифа пробежала одна-единственная слеза, оставляя узкий след по морщинистой щеке Преподобного. Во мраке церкви-лаборатории она была незаметна.
- Мой господин, мы теряем ее.
Молчание.
- Мой господин?
- Что с ребенком?
- Риск ущемления в области шеи и плечевого сустава. Гипоксия.
Преподобный неохотно кивнул.
- Что еще?
- Преждевременное отслоение плаценты и... обильное кровотечение... господин.
- Проклятье!
Иосиф сплюнул и ринулся с помоста в капсулу сотворения, сквозь которую доносились мучения дочери.
"Такого просто не может быть! Столько осложнений, это немыслимо. Что-то тут не так, - преподобный вздрогнул и осенил себя знаменем шахады, - да пребудет с нами Спаситель"
Иосиф ворвался в полость капсулы.
- Господин, вы не прошли асептическую обработку...
- Молчать!
Адепты, потрясенные тоном наставника, расступились.
Голос врачевателя Салема надрывался. Его крики едва перебивали стоны женщины, корчившейся на ложе.
- Немедленно начинайте реабилитацию, ввести три манипулы гефсиманской травы, и ...
Крик.
- Четыре! Четыре манипулы гефсиманской травы! У нее гипертензия. Четыре манипулы гефсиманской травы, живо!
- Нужна святая вода!
- Несите кадила!
- Но у нее вот-вот начнется кровотечение!
- Вы слышали приказ преподобного. Плод важнее жизни матери. - Салем вздохнул. - Плод прежде всего.
- Мы так убьем ее!
Молчание.
- Я знаю.
Иосиф подбежал к Салему.
- Ее можно спасти?
Врачеватель выдержал его взгляд.
- Нет.
Делая вид, что ничего не происходит, Салем продолжил вести роды. Иосиф отчаянно попятился. Он все уже понял. Ее не спасти.
Отец подошел к дочери и сел на колени около нее.
- Все будет хорошо - простонала Мария.
Иосиф взял дочь за руку. Холодная вспотевшая ладонь.
- Ты умираешь.
- Я не умираю.
Иосиф почувствовал, как в горле пересохло.
- Мария...
- Не плачь, отец.
- Я не плачу.
Мария выстрадано улыбнулась. Иосиф заметил испарину на ее высоком лбе.
- Я просто хочу побыть с тобой, пока ты...
Он не договорил. Дочь ответила вялым кивком.
- Я знаю. Лорд Салем сказал.
- Он ошибается.
Мария хотела что-то ответить, но внезапный крик прервал ее. Иосиф содрогнулся. Роженица напряглась и поникла. Грудь мученицы поднималась и опускалась. Мария иступленно захрипела. Преподобный крепче сжал руку дочери. Он посмотрел на нее.
Глаза Марии остекленели.
- Я не оставлю тебя.
Ложь. Он говорит одну неправду. Он ищет утешение в словах. Как же он малодушен и слаб.
Иосиф посмотрел на потолок мрачного помещения.
"Если Ты хочешь в дар ее, то я отдаю ее Тебе, и да свершится так моя жертва во имя Твое"
Отец шумно вздохнул. Суеверные слова молитвы сходили с его высохших губ. Внезапно Мария вздрогнула и взглянула на него. В ее глазах было понимание. Ясные большие глаза.
Иосиф встал на колени, оглушенный взглядом дочери. Он хотел улыбнуться.
Он попытался выжать из себя одобряющую улыбку, прежде чем понял. Спустя мгновение он, наконец, понял то, чего так боялся. То, во что не хотел верить до последнего момента. То, что сейчас случилось.
Марии больше нет.
Иосиф упал лицом ей на грудь и беззвучно зарыдал. Он знал, на что идет. Теперь осталось лишь одно - спасти жизнь Тому, кому суждено стать воплощением Божиим.
Иосиф обернулся и надрывно проревел:
- Машиах!
Крик преподобного вывел адептов церкви-лабораториума из замешательства. Лорд Салем взялся немедленно извлекать плод.
- Сделать кесарево сечение!
- Господин?
- Дай нож!
- Ее организм на грани смерти, давление аномально низкое, пульс нитевидный, и ..
- Она уже обречена.
Салем взял в руки лазерный скальпель. "Пора начать" - подумал он, и неприятно жужжащий лазер крестообразно раскроил живот женщины. Обуглившаяся кожа легко поддалась оттягивающим движениям пальцев лорда Салема. Еще мгновение - и его руки оказались по локти в крови, Иосиф судорожно сжимал охладевшие ладони Марии. Ее глаза, ангельские непорочные глаза, все так же смотрели куда-то вверх. Отец чувствовал странное спокойствие, исходящие от дочери. "Спокойствие смерти" - подумал Иосиф.
"По крайней мере, она больше не страдает. Жаль, что ей не довелось собственными глазами лицезреть Спасителя. Жаль, что она окончила жизнь в припадках боли и агонии"
Преподобный все еще сжимал похолодевшую руку дочери. Салем что-то кричал. Мария раскрыла рот. Дрожащей рукой Иосиф прикрыл глаза дочери.
- Покойся с миром, дочь.
Он заплакал. Беззвучное горе текло по щекам и капало на пол капсулы сотворения.
Он пытался утешить себя. "Ее боль священна, ее боль - искупление для греховного человечества" - мысленно произнес Иосиф. - "В конце концов, все мы лишь жалкие слуги Его Величества Бога-Человека".
- Оттягивай кожу. Так, полегче!
- Да, лорд Салем.
- Зажмите концы, встаньте слева, живее. Дайте этот чертов нож! Вот так!
"Ты - раба Его".
Салем взял в руки лазерный скальпель. Устройство зашумело, раздался треск, неприятно резавший слух в гробовой тишине церкви-лабораториума. Врачеватель прожег путь через желтоватый подкожный слой, бледно-розовые мышцы и сухожилия, ловким движением заостренного лазерного лезвия рассек брюшину, тонкую полупрозрачную оболочку, заслонявшую собой обитель Божества и открыл переднюю поверхность матки. Салем помедлил, но лишь несколько секунд, и лазерный нож широко вспорол полость окровавленного органа.
По телу Иосифа пробежала дрожь. Плодный пузырь, под которым виднелось Нечто.
Салем сглотнул. Чувство смятения и страха охватило его. Врачевателю померещилось, что внутри пузыря, в котором дремал смысл существования всего культа Сефер Йецирах, что-то сумрачно засветилось. "Галлюцинации" - подумал Салем и приготовился вскрывать амнион - последний барьер, отделяющий человечество от его долгожданного Спасителя. Машиаха.
Иосиф закрыл глаза. Теплая темнота сомкнутых век, доносящиеся извне крики и приказы лорда Салема и его адептов, сонливость, усталость. "Это все так бессмысленно, я не справился. - подумал Преподобный. - Голос будет недоволен мной. Голос... моей дочери нет больше. И все ради Тебя, Голос"
Он ожидал услышать Его в этот самый роковой момент. Иосиф в надежде даже затаил дыхание. Тишина. Ничего, кроме проклятой тишины церкви-лаборатории и суеты нескольких людей, отчаянно пытавшихся вызвать к жизни то, что могло бы принести спасение в растерзанный мир Земли.
"Господь оставил нас..."
Иосиф с трудом поднялся с колен. Один из молодых адептов с жалостью посмотрел на него. Наставник молча глянул на Салема и его помощников.
Тишина. Пустота. Голос оставил его. Голос не придет. Голос не появится и не укажет больше путь. Его нет.
Настоятель культа побрел прочь от дочери и копошившихся людей. "Может, Его никогда и не было?". Богохульная мысль, откровенное святотатство.
Иосиф медленно развернулся и окинул взглядом помещение церкви-лабораториума.
Теперь все смотрелось совсем иначе. Во всем этом было что-то безнадежное.
Труп Марии, его дочери, прекрасной девы девятнадцати лет отроду, ее ангельские наивные и прекрасные глаза, неподвижно смотрящие вверх, ее живот, развороченный на части, кровь, ожоги от лазерного скальпеля, черный мрак зала, равнодушные колонны с выскобленными на них эсхатологическими сюжетами и древние плиты, затертые шершавыми стопами паломников культа.
Лорд Салем, в тщетной суете двумя большими пальцами реанимирующий почти мертвого ребенка. Его гортанные крики.
- У него цианоз!
- Срочно кислородная ингаляция!
- Черт бы вас всех побрал!
- Кислород! Живо! Сюда!
- Милорд, мы теряем...
- Пульс?
- Восемьдесят ударов...
- Дерьмо!
- В минуту...
- Несите кадила для ингаляции. Ты, принеси, сюда...
- Милорд!
- Да, да, давай вот так...
Иосиф опустил голову.
Его мечта. Генетический Иисус. Создание Спасителя.
Иосиф алчно облизнул губы. Его заветная мечта вот вот рухнет вместе с последними остатками веры.
Преподобный через слезы усмехнулся.
"Почему он так упрям? Мертвый Бог не вознаградит его по заслугам" - подумал Иосиф.
Он разочаровался. Быть может, впервые в жизни.
Пол вокруг ложа был залит темной кровью. Бледная, словно призрак, и величественная, как царица из древних мифов, Мария лежала, и каждый в лаборатории невольно восхитился ее нечеловеческой красотой. Вспоротый живот и море крови лишь оттеняли ее божественность. 
Иосиф вдруг осознал, что не понимает, как до этого дошло. Знакомые образы и лица вставали перед его лицом. Один, два неуловимых образа, несколько секунд, несколько сердцебиений, и волна воспоминаний наваливается на измученный мозг.
* * *
ВСТАНЬ И ПОКАЙСЯ.
"Что за чертовщина?!". Барон-султан проснулся и выхватил бластор. "Кто здесь?! Покажись!".
ВСТАНЬ И ПОКАЙСЯ, ПОКА НЕ ПОЗДНО, ИБО...
Иосиф выстрелил туда, откуда, как ему показалось, раздавался голос.
ЗАВТРА ТЫ УМРЕШЬ.
Богато украшенная портьера превратилась в клочья, разорванная тяжелым бласторным снарядом.
Иосиф облился холодным потом. Сердце бешено заколотилось. Иосифу всюду мерещились тени. Одежда прилипла к затылку. Здесь кто-то есть.
Роскошная ваза, пошатнувшись, упала. Барон-султан, не целясь, сделал еще пять выстрелов, превратив великолепные покои в заваленный обломками зал. Тишина.
Иосиф отдышался. Сердце слегка успокоилось, дыхание постепенно улеглось.
На звуки выстрелов прибежали слуги и телохранители. Барон-султан посмотрел на их озабоченные лица. Прислужники и солдаты испуганно оглядывались по сторонам в поисках врагов. Их господин стоял посреди комнаты, на полу валялось несколько, еще горячих, гильз от бластора. Разрушенные картины, статуи, вазы и предметы роскоши усеивали пол там и тут.
- Милорд, с вами все в порядке?
- Вы что-то долго тащили свои задницы сюда...
- Где они, милорд? Мы принесем Вам их головы!
- Их нет. На меня не нападали.
- Но звуки выстрелов...
- Мне стало скучно.
- И все же я настаиваю, чтобы..
- Заткнись, идиот!
- Но...
- Со мной все в порядке. Считай, что это была проверка. А теперь проваливай, все, - Иосиф замахал руками, - убирайтесь отсюда! Вон!
Шумя и переговариваясь, слуги вышли из покоев барона-султана. "Наверное, он решил пострелять, чтобы развлечься", "Он сумасшедший", "А что, если завтра он нас всех перестреляет?", кто-то испуганно бросил: "Спятивший". Слуги покинули баронскую опочивальню. Снова воцарилась тишина. Иосифу стало немного не по себе. Он даже пожалел, что отослал телохранителей обратно. Кто знает, что это за чертовщина...
Внезапно он рассмеялся. Дикий хохот сотряс чуть ли не все покои. "Какой же я глупец, у меня всего-навсего галлюцинации! Мне померещилось, - барон-султан мысленно усмехнулся -, дрянная эпикурейская пряность, это все из-за нее!". Иосиф вдруг почувствовал усталость. Он обмяк, сел на кровать и закрыл глаза. Сон вновь уже хотел накрыть Иосифа, как он услышал это. Опять. Во второй раз.
ВСТАНЬ И ПОКАЙСЯ.
Иосиф почувствовал настоящий страх. Леденящий животный ужас. Опять тишина. Секунды напряжения.
- Во имя языческих богов, кто ты и чего ты от меня хочешь?! - прокричал барон-султан.
Никто не ответил. "Проклятое зелье, сегодня же прикажу снять кожу с торговца". Иосиф почувствовал себя увереннее. "Во всяком случае, в моих руках власть, и никакие боги не отнимут ее у меня".
ОШИБАЕШЬСЯ.
"Опять это". Барон-султан выстрелил еще раз. И еще, и еще.
- Если ты такой смелый, вылезай, я научу тебя манерам.
Молчание.
- Я тебя не боюсь. Барон-султан Иосиф Аримафейский, лорд и повелитель Назарета ничего не боится! - проорал рабовладелец.
Молчание.
- Отвечай же, что ты такое?
Никто словно и не собирался отвечать на его вопли.
- Ты не воспитан, незнакомец. Иосиф Аримафейский не любит, когда на его вопросы не дают ответа.
Опять молчание.
- Тебе бы следовало быть осторожнее. Не стоит злить меня понапрасну.
Гробовая тишина. Барон-султан вскипел и разразился потоками брани.
- Я прикажу слугам найти тебя, а потом я буду тебя пытать лично. Ты любишь раскаленное железо?
ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ.
- Выходи. И я покажу тебе настоящую боль!
ГЛУПЕЦ. ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ ЗНАТЬ О НАСТОЯЩЕЙ БОЛИ, ЧЕЛОВЕК?
Барон-султан опешил.
- Чертов ублюдок! Вылезай, трус. Где ты спрятался?
В ТВОЕЙ ДУШЕ.
Иосиф осекся. Он почувствовал досаду.
"Происки враждебных картелей. У кого хватило наглости? Варнава из Мадиама? Да нет, вряд ли, этот шелудивый пес неспособен на такое... Гестас Финикиец? – Иосиф хмыкнул. - Конечно, подослать психоманта-убийцу, который будет копаться в твоей голове, чтобы найти нужные сведения или убить вечными психическими пытками - это весьма элегантно – барон-султан деловито кашлянул. - Как же я раньше до этого не догадался?".
- Ты психомант, верно?
Молчание.
- Мы можем договориться? Кто тебя подослал ко мне? Варнава? Скажи ему, что я возьму плату за все пять караванов и никак иначе. Скажи ему, колдун. Какая у тебя миссия? Сколько тебе заплатили, психомант? Как тебя зовут, колдун?
Барон-султан не успел договорить, перебитый яростным порывом ветра в собственной голове.
МОЕ ИМЯ АЛЬФА И ОМЕГА, КОРЕНЬ И КОНЕЦ, ВОДА И ВОЗДУХ, ЖИЗНЬ И ВОСКРЕШЕНИЕ, ПАСТЫРЬ И ОТЕЦ, ИСТИНА СРЕДИ ОБМАНА И СВЕТ СРЕДИ ТЬМЫ.
Иосиф рухнул на пол, подкошенный нечеловеческой силой слов незнакомца.
- Твои титулы прекрасны, но мне нужно знать твое настоящее имя, понимаешь?
НИКОМУ НЕ ДАНО ПОЗНАТЬ ИМЯ МОЕ.
- Хорошо, в таком случае я буду называть тебя "Голосом".
Барон-султан тревожно подумал: "Психомант. Убийца, мутант, способный уничтожить разум жертвы. Этот силен". Осторожным, незаметным, движением руки Иосиф активировал у себя на шее защитные амулеты. Психометалл, поглощающий чужеродную психическую энергию, камни рассеяния, фокусирующие на себе лучи враждебных мента-атак ("Весьма неплохая вещица, с ней я вылез из пары таких передряг с финикийцами два года тому назад") - все заработало на полную мощь.
Металл мгновенно расплавился, закипел и испарился. Иосиф закричал в приступе боли, камни рассеяния треснули, он был беззащитен, шея оказалась серьезно обожжена, дышать стало трудно, человек бессильно упал на пол.
"Черт возьми, это не психомант. Это не психомант. Это вообще не человек. С кем же я разговариваю? Что это за чертовщина?!".
Напрягая последние силы, какие у него остались, барон-султан пробормотал:
- Чего ты хочешь?! У меня есть золото, наложницы и драгоценности - я могу уплатить любую цену, какую ты попросишь!
И он услышал единственный ответ:
ДА БУДЕТ ТАК.
***
Иосиф стоял на вершине холма. Злые ветра обдували его, плащ, развевался по ветру и придавал Преподобному зловещий вид. Ему сто двадцать пять лет. Порочная жизнь прошлого Иосифа ушла, когда он впервые услышал Голос. С тех времен прошло долгих девяносто четыре года.
Голос повелевал ему. Голос вдохновлял и защищал его. Голос согревал его. Голос придавал сил и мужества. Голос стал частью его жизни.
Грешная молодость барона-султана была навеки предана забвению, и вместо старого Иосифа, отважного и известного барона-султана, баловавшегося наркотической пряностью эпикурейцев, разбоями и работорговлей, появился новый Иосиф - утомленный, иссохший и немногословный фанатик с горящими глазами.
"В моем прошлом не было веры. Я был проклят, вся та часть моей жизни, которую я провел без Голоса, была греховной, пустой, бессмысленной и напрасной. Это была глухая жизнь. Не моя жизнь" - Преподобный прищурился. "Но, главное, помнить, что я - всего лишь инструмент в Его руках".
"И не более того".
Появление Голоса (или того, что Иосиф называл "Голосом") раз и навсегда изменило разум и характер барона-султана.
Все его предпочтения и представления о мире перевернулись вверх ногами. С того момента барон-султан изменился.
Он отпустил бороду, отказался от титулов, перестал поддерживать контакты с прочими рабовладельцами и углубился в чтение запрещенных религиозных трактатов.
Иосиф стал известен набожностью, его секта - религия Голоса - стала вытеснять древние постапокалипсические культы язычников. Ее процветанию был положен конец, когда Лорд Ирод, Тиран Земли Обетованной, приказал сжигать последователей Гласа на кострах. Множество фанатичных паломников приняло мученическую смерть от рук кровожадного деспота.
Но выжившие успели скрыться. Вскоре о чекнутом праведном бароне-султане забыли, и он долгое время считался умершим.
Однако Голос был бессмертен. И его нельзя было сжечь на костре. Благословенные слова нашептывались разуму наставника секты изо дня в день.
Голос просил.
Он просил Себе возможность воплотиться в человеческом теле, чтобы спасти всех людей от скверны внешних и внутренних врагов. Голос показал человеку видения. Глубокое прошлое и далекое будущее.
Равнодушные звезды.
Первые люди.
Войны Золотого Века.
Резня людей с людьми.
Картины прошлого сменялись миражами ужасного будущего.
Войны, крики, смерть, медленно гибнущее человечество, захлебывающееся в собственной крови и крови многочисленных врагов - инопланетных варваров, мутантов, одержимых и демонов.
Безымянные, еще не наступившие, войны и катастрофы - вот что ждало людей в будущем.
Люди еще не назвали их, не дали им прозвища, еще не задумывались об их причинах и последствиях.
Сама история еще не знала, что грядет.
Но это ничего не значило.
Ибо...
Грядущее грядет.
Оно неотвратимо.
Неотвратимо.
Но...
Есть только один шанс. Всего лишь один-единственный шанс. И - больше ничего.
Создать Бога. Спасителя. Мессию.
Того, Кто избавит человечество от мучений. От ига древнего греха, от страданий, от гибели и разложения.
Мессия...
Иосиф почти физически ощутил ту боль, что испытывал Голос, видя мучения и стенания расы человека. Психическая галлюцинация?
Может быть.
В конце концов, он злоупотреблял эпикурейской пряностью...
Но, все же.
Он видел, как человечество стремительно умирает. Как вместе с человечеством утопает в разврате и безумии его колыбель - Земля Обетованная.
Последний оплот порядка посреди океана хаоса и порока.
Иосиф вдохновился речами Гласа и возглавил старую секту Сефер Йецирах.
Ее адепты, в отличии от других сил Сопротивления, не занимались проповедями о скором Пришествии Мессии. Они свято верили, что Богу нужно помочь воплотиться в бренном теле. И, хотя многие считали такие идеи, в лучшем случае, оскорбительными, а в худшем - еретическими, сефериты взялись за реализацию наболевшего плана.
Плана, который, как они верили, станет новой вехой в истории человечества.
Иосиф чувствовал, что он и его последователи в шаге от намеченной, проклятой, еретической, цели.
Он встал на тропу войны.
Войны, цена которой - спасение.
Более девяноста лет тайный культ тратил огромные средства и сотни человеческих жизней, чтобы, наконец, при помощи селекции вывести идеального человека - Кодеш-ха-Кодашим.
Его создание было сутью всей организации.
Причиной и концом существования священного культа.
Усилия смертных, казалось, были потрачены впустую, множество искусственно выведенных эмбрионов было повреждено, сотни суррогатных наложниц умерли, не сумев вынести под сердцем плоть сверхлюдей.
Но конечный результат оказался достигнут.
Это произошло совсем недавно.
Иосиф сам создал Его.
Из плоти странного камня, что он нашел на вершинах Арарата. Следуя видениям, он растопил камень и получил из него расплавленную кровь.
Этот камень так долго продлевал ему жизнь.
Именно с того рокового дня он начал слышать Голос в собственной голове.
Эти галлюцинации сводили его с ума.
Но теперь на наковальню победы брошено все до последнего.
Даже он.
Иосиф.
Прочие пожимали плечами.
Иосиф всем проповедовал об ангелах и духах, вещающим свою волю.
В конце концов, эти суеверные идиоты должны исполнить свою миссию.
Обман во имя Бога, ложь во благо Мессии - добродетель.
Иосиф знал это как аксиому, постулат, догму.
То, что не требует доказательств.
Вера, для которой необходим логический анализ, - грех.
Харам.
Сефериты годами создавали из священной ДНК, обнаруженной Иосифом, варианты идеала. Лишенные полного совершенства, эти черновики Бога были обречены на забвение и проклятье.
Величайшие генетические писцы и поэты десятилетиями шлифовали полотно генов, создавали рифмы в поэзии генокода и вводили новые буквы в генетические тексты.
Отрывки генотекста сливались в абзацы, главы, рассказы и целые книги.
Когда, наконец, мастера генноинженерного искусства создали идеальный текст, на его основе был сотворен эмбрион.
Он был не похож на все остальные.
На все остальные, генетически порочные, дефектные, образцы.
Тогда сердце Иосифа Аримафейского замерло.
Это был Он.
Эмбрион Спасителя. Эмбрион Мессии.
Эмбрион Бога, воспетый в запретных еретических писаниях и генетических евхаристиях культа.
Преподобный помнил, как под его руками создавалась телесная оболочка для Голоса.
Он помнил, как писал генетическую поэму. Иосиф писал о белых кудрях, голубых глазах, ангельски прекрасном лице, статной фигуре, великой силе и благородстве характера.
Вне ведома других он тайно написал продолжение, в котором упомянул про психические силы и невероятно глубокий разум на грани биполярного расстройства.
Настал завершающий этап кропотливой работы.
Наконец, все слова и фразы генома были записаны, наконец, все уникальные хромосомы будущего сверхчеловека выстроились в ряд, наконец, произошли анафаза и первое деление клетки, и эмбрион начал обрастать плотью.
Иосиф питал его лучшими яствами, что были в распоряжении культа. Спинномозговой ликвор и драгоценные экстракты жадно впитывались клетками слепого зародыша.
Он и десятки других подобных зародышей проходили путь развития от одной-единственной клетки до небольшого клубка материи, готового к трансплантации в лоно суррогатной наложницы.
Десятки других, неудавшихся, Богов.
О которых никто не узнает.
Про существование секты не знал никто из посторонних. Любой, становившийся свидетелем таинства создания Бога, немедленно находил смерть от ассасинов культа.
Иосиф сожалел об этих людях, однако на кону стояли миллионы, миллиарды и даже десятки миллиардов жизней, и он не мог просто так отбросить мысль о них.
Спаситель должен быть создан. Любой ценой. Неважно, сколько людей умрет, главное - лишь бы было спасено человечество.
Тайная еретическая деятельность культа приносила скупые плоды. Многие сверхлюди умирали и гибли, не родившись, другие же были одарены врожденными пороками столь богато, как и достоинствами. Иосифу ничего не оставалось, кроме как самолично уничтожить дефектные образцы Кодеш-ха-Кодашима.
Никто и никогда не узнает о них.
"Но зато все будут знать Спасителя" - продекламировал Иосиф.
- Милорд?
Вопрос слуги оборвал поток мыслей Преподобного.
- Для чего мы существуем, Джанос?
Неожиданный вопрос. Прислужник замялся.
- Мы существуем ради блага человечества - выпалил адепт.
- Каков наш путь?
- Наш путь - Кодеш-ха-Кодашим.
- Какова суть его?
- Пришествие Господа Бога на Землю, Колыбель Людей.
- Как имя Его?
- Имя Его - Машиах, что значит Спаситель.
- Хорошо.
Иосиф отвернулся, довольный познаниями адепта. "Этот еще может пригодиться... Чьи-то шаги по песку за моей спиной"
- Господин Наставник, к вам прибыл...
- Я знаю, Джанос. Добро пожаловать лорд Салем.
- Вы Иосиф?
- Обращайтесь к Преподобному с почтением! - произнес Джанос.
- Сейчас не время для формальностей - назидательно протянул наставник. - я слышал, что вы лучший врачеватель во всем Назарете, лорд Салем.
- Именно так.
- Я могу рассчитывать на вашу помощь?
- Настолько, насколько я могу рассчитывать на деньги.
Джанос вспылил, но Иосиф вовремя остановил его.
- Сколько вы желаете, лорд Салем?
- Тридцать драхм, и, думаю, мы сойдемся.
- Двадцать.
- Я не намерен торговаться. Тридцать.
- Вы себя высоко цените, лорд Салем.
- Тридцать драхм или мы расходимся.
Молчание.
- Джанос, дай лорду Салему оплату.
Сдерживая ярость, слуга протянул деньги врачевателю.
- Только помните, лорд Салем, я от вас многого ожидаю. Вам придется принимать роды у моей дочери.
- Вы можете на меня положиться. Она будет жива, как и ребенок.
Иосиф слегка вздрогнул при слове "ребенок".
Салем учтиво поклонился и удалился.
- Преподобный, вы думаете ему можно верить?
- Да, Джанос, он надежный человек.
- Даже, несмотря на то, что он неверный?
- Когда он увидит чудо рождения Мессии, он сам захочет присоединиться к нам.
- Стоит ли так рисковать, Преподобный? Она же все-таки ваша дочь.
- Она и только она сможет сделать это. Голос сам избрал ее.
- Я просто подумал...
- Эмбрион слишком ценнен, чтобы мы могли потерпеть еще одну неудачу.
Иосиф отвернулся. Мысли о дочери не давали ему покоя. Но долг есть долг.
"Мария. Моя любимая и прекрасная дочь. У меня множество дочерей, но ни одна из них не похожа на тебя – Иосиф хмуро улыбнулся. - Я помню первые часы твоей жизни, я помню, как твое маленькое тельце размером с палец плавало в водах амниотического инкубатора, как соки поступали по искусственной пуповине в твою полупрозрачную плоть. Ты - избранная. Именно тебе предстоит стать матерью Бога. Он ждет тебя, Мария. Поторопись".
***
Внезапно все прошло. Видения прошлого отпустили его разум. Уставший Иосиф рухнул на колени. Никто не обратил на него внимания.
Мрак церкви-лаборатории. Лорд Салем. Глупец, пытающийся оживить Бога. "У меня почти получилось - подумал Иосиф. - но Голос обманул меня, Он не пришел ко мне. Он оставил меня, нас и все человечество".
"Неужели я всю жизнь ошибался?!"
Горе. Гнев. Разочарование. Усталость. Отчаяние. Невидящим взглядом преподобный Иосиф в последний раз в жизни обвел мрачные залы древней церкви-лаборатории.
Лорд Салем отчаянно пытался вызвать к жизни почти мертвого ребенка. "И это и есть их так называемый "спаситель"? - врачеватель беззвучно усмехнулся - этот жалкий кусок окровавленного мяса и хрящей? Это и есть их Совершенный, их Мессия, их Бог?" - Салем почувствовал жалость и презрение к Иосифу.
"Давай, кусок мяса, оживай! Давай, "Бог" (или как там тебя прозвали эти идиоты), дыши, ты не должен умереть". Его грубые пальцы давили на нежную грудную клетку ребенка. Мокрый, местами заляпанный кровью матери, младенец не шевелился. Кислородный ингалятор поставлял спертый и пахнувший смертью воздух лаборатории в легкие ребенка. Сердце не билось, кожные покровы моментально приобрели синюшный окрас, влажные ножки и ручки безвольно повисли по сторонам.
Салем сглотнул. Это нехороший признак.
Младенец мертв.
Салем упирался. Его шершавые большие пальцы, скрещенные вместе, мягко давили на крошечные ребра. Но вскоре и он принял неизбежное. Он почувствовал, как немая плоть под его пальцами похолодела и высохла. Дальше не было смысла продолжать.
Ребенок родился мертвым.
"Ну, вот и все. Спаситель, который не смог спасти самого себя" - жестокое лицо Салема озарилось едва заметной ухмылкой. Впрочем, облегчения она не принесла.
Новорожденный младенец безвольно обмяк в его руках.
Салем вздохнул.
Младенец мертв.
Салем надавил на сердце еще раз. Это – в последний раз.
Нет, он мертв.
Толчок под пальцами. Еще один. Еще.
Сердцебиение?
Салем удивленно посмотрел на младенческое лицо.
"Неужели..."
Салем сглотнул.
"Получилось?..."
Новорожденный открыл нечеловеческие глаза.
Салем отпрянул от ужаса.
Новорожденный закричал.
Мрак и тьма зала внезапно озарилась ярким светом. Раскаленная волна испепеляющего света взорвалась и прошлась по всему помещению. Иосиф завопил от боли, его глаза сгорели заживо, капсула сотворения разбилась вдребезги, ее осколки ранили нескольких человек, древние колонны с апокалиптическими сюжетами надломились, плиты потрескались, кровь забрызгала пол, кто-то закричал от боли. Страх и паника охватили наставника. Запахло жареной человеческой плотью, древняя аппаратура и системы ведения родов опрокинулись и разломились на куски. Потолок треснул и обсыпался. Жестокий, гневный ветер обжигал и ослеплял. Яркие вспышки наполнили все помещение, Салем погиб, не успев понять, что произошло. Хаос и вихрь крушили все что можно, гневная стихия буквально насытила собой воздух. Апофеоз невообразимой бури и мучительно яркого, до боли, света, нарастал и нарастал. Иосиф заскулил. Это было похоже на конец.
Внезапно все стихло.
Мертвая тишина. Звук падавших кое-где облицовки и треск догорающих пергаментов. Никто не шевелился. Все были мертвы. Молчание.
Неужели он потерпел неудачу?
Нет, этого не может быть, этого не может...
Иосиф застонал от резкой боли в правом подреберье.
Темнота. Ничего не видно.
"Что со мной произошло?.." - его руки потянулись к глазам и нащупали выгоревшие глазницы. Вместо глаз пальцы почувствовали пустые и запекшиеся впадины. Иосифу стало страшно. Он захотел зарыдать, но не смог: его слезные железы сгорели вместе с глазами.
Он лежал на полу.
Левая нога не чувствовалась. Осторожно, предвкушая разочарование, наставник потянулся к ней.
Левой ноги не было.
Он ощутил это как пугающую пустоту там, где положено быть бедру. Пальцы Иосифа нащупали обгорелую плоть и какой-то выступ - лишь спустя пару секунд преподобный понял, что это. От осознания всего этого Иосифа едва не стошнило.
Иосиф - без левой ноги и с выгоревшими глазами – беспомощно стонал. Агония вокруг исчезла, и вместе с ней стихла буря разума, владевшая душой фанатика все эти годы.
Он вновь был свободен, как когда-то в молодости. Голос освободил его от службы. Он исчез, словно его никогда и не было.
Могильная тишина.
Внезапный шорох. Чьи-то движения. Сдавленные, приглушенные рыдания.
Сердце Иосифа дрогнуло.
Он узнал их.
"Мария?!... Не может быть..."
А потом -
Детский крик.
А затем еще один. И еще.
ПСАЛОМ II
Величайшим событием в жизни человечества является пришествие на землю Мессии Обещанного. К нему Бог подготовлял людей, в особенности народ дзен-суфиев, в течение многих тысячелетий. Из среды дзен-суфиев Бог выдвигал пророков, которые предсказывали пришествие Спасителя мира - Мессии и этим закладывали фундамент веры в Него. Кроме того, Бог в течение многих поколений, начиная от Ноя, потом - Авраама, Давида и других праведников постапокалипсической Терры, предочищал тот телесный сосуд, от которого Он должен был принять плоть. Так, наконец, родилась Дева Мария, Которая явилась достойной стать Матерью Иисуса Христа-Императора.
"Откровение", Мухаммед Креститель
Годы, потраченные на создание Марии, не прошли зря. Она была любимой дочерью Иосифа Аримафейского. Спустя множество лет, признанный еретическим, культ Сефер Йецирах создал ту, которой суждено было выносить в себе Бога. Она казалась совершенством. Идеалом. Божеством. Ее тело расписывалось до мельчайших генных подробностей, а затем - воссоздавалось в чане с питательными жидкостями. Уже тогда, в месячном эмбрионе Марии, безмятежно витавшем в инкубаторе, чувствовалась грациозность и красота.
Она, во что бы то ни стало, должна была понравиться Ироду Великому, свергнуть которого вознамерился праведный и сумасшедший Иосиф Аримафейский. И она справилась.
Ценой собственной жизни.
Она - та, о которой гласят легенды. Мария, Матерь Божия.
Синопсис Иллюминатов
"Бойтесь дзен-суфиев, дары приносящих"
Из пророчеств Мойр Ироду
***
Иерихон. Столица империи Ирода Архиязычника, Тирана Земли Обетованной, Боли и Ужаса постапокалипсического человечества.
Царский Дворец.
Енвух согнулся в подобострастном поклоне:
- Мой повелитель, к вам пришли посетители.
Ирод лениво зевнул.
- Пусть заходят.
Двери величественного тронного зала раскрылись. В него вошли трое. Богато одетые, они контрастировали с Иродом, облаченным в черную мантию.
- Послы от Австралийского Султаната, мой господин.
Ирод уныло взглянул на пришельцев. Людей Султаната пробрало ознобом.
Долгие переговоры. Бесмысленные попытки что-либо от него желать. Он - Тиран Четырех Миров. И никто не вправе что-либо требовать от него. "Марс, Венера, Луна и Терра - вот моя империя". Долгая вереница послов и переговоров.
- Послы от Синагоги Технологии, мой хозяин.
- Ах, эти... Пускай входят.
Часы бесед и скрытых угроз. Тиран учтиво намекал железопоклонникам на их место в его иерархии. Полезные вассалы, преклоняющиеся перед технологиями.
Примитивные жрецы и колдуны, раболепно почитающие машины, как богов.
Похлеще извращение сложно изобрести.
Они должны знать, где находятся допустимые черты.
- Послы от вольных халифов астероидов.
"Чертовы вольные халифы. Они - единственные, кроме бедуинов-фрименов Меркурия, кто не покорился всевидящему оку Тирана Земли. Ирод раздраженно усмехнулся. - Так называемые свободные халифы-бароны, хозяева тех жалких камней, что витают в ледяной космической пустоте за языческим Марсом". Ирод выслушал их дерзкие требования. Затем едва заметно кивнул. Слуги поняли жест хозяина - в палату ворвались императорские башибузуки и схватили посланников. Им отрубят головы.
Зевнув, Ирод уселся на жуткий трон.
Тиран прикрыл глаза. Он жутко устал за сегодняшний день. С утра его генералы показывали заумные планы по окончательному покорению Земли. Сам Ирод никогда и нигде не признавал никаких планов. Он всегда действовал наобум, раз за разом обрушивая свою, успевшую стать легендарной в стане врагов, ярость на неверных. Быть может, поэтому Ироду удалось сделать то, что до него не удавалось никому - полностью подчинить Землю Обетованную своей воле.
А заодно - и воле его потусторонних хозяев.
Эти проклятые войны и мета-христиане занимали у него столько сил.
Старые, бесполезные консерваторы, у которых нет будущего.
Мета-христиане, его злейшие враги, которые противятся власти Ирода над планетой.
Когда войска Ирода начали завоевания на Земле, единобожники, исповедовавшие древний монотеизм доапокалипсической эпохи, собрали армии и выступили против заклятого врага, веры, которую насаждал Гегемон.
Эта религия - демонопоклонничество - было дерзко отринуто монотеистами.
Они остались верны своим убеждениям.
Тиран за это их уважал.
Но это не облегчит их участи.
Ад ждет.
Ирод вспомнил одного из них в лицо. Он вспомнил, как строптивый дзен-суфий плюнул ему в лицо двадцать лет назад в битве у Старого Ванкувера.
Он вспомнил, как снял кожу с фанатика и выжег ему глаза. Это было прекрасное зрелище.
Тиран ностальгически вздохнул.
Воплощение ужаса и страха, Великий Ирод, Тиран, Деспот, Угнетатель, Покоритель и Гегемон - так его называют в тысячах городов-крепостей на всех Четырех Мирах, так его знает человечество. Миллионы трепещут от одного только упоминания его имени.
Миллионы мертвы, убитые его черной рукой. Как они вопили, жалкие создания, недостойные, чтобы поклоняться богам девятой планеты, Плутона.
Ирод довольно улыбнулся.
Реки крови, которые он пролил во имя Неназываемых Сил, музыка предсмертных воплей и криков, обреченные взгляды врагов.
Картины из его прошлого, картины из истории его легендарного восхождения на пьедестал власти и славы всплывали перед глазами.
Все человечество лежит у его ног.
Но есть и те, кто все еще сопротивляется языческой державе Ирода. Проклятые техно-зороастрийцы Ирана, Бразильский Султанат, мета-христианское государство Ирака и Леванта, и халифы-пираты Кубы - последние осколки древнего, национального, человечества, которые вот-вот падут под натиском новой веры, новой истины, имя которой - язычество.
Новое язычество.
Почитание настоящих богов.
Тех, что пришли с Пылающего мира Плутона.
Ирод вздрогнул.
Многие из его врагов уже лежали в руинах.
Покоренные и разгромленные Американский и Китайский Султанаты. Ирод насадил головы их султанов на дворцовом ипподроме здесь, в Иерихоне.
Тиран почувствовал, как тело облегают проклятые преисподней доспехи, усеянные шипами и скалящимися гравюрами демонов, он ощутил, как сетка шрамов на его грубом и одновременно утонченно жестоком лице заныла, напоминая о тысяче битв и триумфов.
Его царственная внешность и крупные черты внушали ужас тем, кто знал и не знал Ирода Великого.
Лысый череп, обтянутый кожей, высокие, мужественные скулы на манер бога войны или какого-нибудь мифического героя из Ветхого Завета.
- Мой хозяин, вас ожидают.
Ирод вонзил взгляд в вошедшего евнуха.
- Да, Хигай?
- К вам прибыли, мой господин.
- Кто еще?
- Барон-султан Иосиф Аримафея.
- Не слышал о таком. Марс? Венера? Лунные визири?
- Боюсь, что нет, господин. Он один из земных султанов-баронов.
- А, эти... - Ирод лениво махнул рукой. - Скажи, чтоб убирался.
Слуга удалился.
Тиран наполнил себе кубок и поднял взгляд.
Слуга вернулся в зал, вытер побледневшее лицо и неуверенно поклонился Ироду.
- Он говорит, что у него есть для вас подарок, от которого вы не сможете отказаться, повелитель.
Ирод сценически хохотнул. Старый слуга знал: это нехороший знак.
- Ладно. Пускай заходит. Если мне не понравится его подарок, я прикажу содрать с него кожу.
Евнух поклонился.
- Как пожелаете, мой господин.
Тиран лениво поболтал роскошный бокал с галилейским вином и сделал небольшой глоток. Собственно, пить он не хотел.
В роскошный зал вошли двое. Старик, во взгляде которого читалась внутренняя гордость и то, что Ирод назвал бы дерзостью. Мантия барона-султана изящно извивалась, за стариком осторожно шествовала фигура, полностью накрытая белоснежным балахоном.
Барон-султан изысканно поклонился. Даже слишком изысканно для его лет.
- Ты знаешь, что ждет тебя в случае неудачи.
- Да, конечно, мой господин.
Ирод замер. В голосе старика читалось что-то странное, что он был не в силе понять.
- Итак, ты прибыл из...
- Из Галилеи, господин.
- Долгий путь. И все ради чего?
- Ради того, чтобы преподнести вашей светлости подарок.
- От которого я не смогу отказаться?
- Именно так, мой хозяин.
Иосиф сверкнул глазами. Ирод про себя отметил это.
- Ты не так прост, как кажешься, Иосиф. - Тиран впервые обратился к нему по имени. Барон-султан смутился - он не ожидал такого.
- Вовсе... вовсе нет, милорд.
- Не люблю, когда мне лгут.
- И все же все, чего я желаю, это преподнести вам личный подарок.
Ирод прищурился. Опасный. Прекрасно владеет собой.
- Не бойтесь, милорд: этот подарок не несет угрозы - слова пришельца поразили Ирода. Он сказал это таким тоном, что Тиран испытал невольное доверие. Усилием воли царь снял с себя наваждение. Как бы там ни было, этого следовало проверить.
- Что ты принес для меня?
- Чудесный дар от вашего покорного слуги, барона-султана Назарета.
- Я понял.
В голосе Ирода возникли нетерпеливые интонации. Иосиф словно не замечал этого, хотя на его месте даже самый непроходимый тупица догадался бы, что висит на волоске от смерти.
- Уверяю вас, вам понравится этот... - болтовня барон-султана вывела Ирода из себя. Тиран никак не мог избавиться от странного чувства, что именно это и нужно прибывшему.
- ... этот изысканный подарок Вам, о Великий и...
Ирод взорвался.
- Довольно! С чем ты пришел ко мне, смертный? Ты смеешь отнимать мое бесценное время своей чепухой! - царский бас Ирода сотряс стены тронного зала, а затем царь прошипел: - Ты, наверное, знаешь, что делает Тиран с теми, кто его разозлит?
Все, находившиеся в зале, растерялись. Даже суровые башибузуки сглотнули и переглянулись.
- Молись своим богам, чтобы мне пришелся по вкусу твой подарок.
- Я принес вам наложницу.
"Что?! Этот дурак приносит мне в дар свою потаскуху?"
- У меня тысячи наложниц! Ты поплатишься жизнью за свою дерзость. Прийти к Тирану и предлагать ему в качестве дара шлюху... ты или идиот, или спятил!
- Боюсь, ни то, ни другое, господин.
Лицо Ирода раскалилось добела.
- Я принес с собой не какую-то рабыню - Голос Иосифа сверкал нечеловеческой силой. В нем был гнев.
Пауза.
Все замерли.
- Я принес Ее - Иосиф с силой содрал балахон с молчаливой фигуры.
Крик изумления раздался от всех присутствующих в зале.
Она.
Ангел.
Богиня.
Ирод от потрясения даже приоткрыл рот.
Перед ним стояло совершенство. Он только что понял это. Не глядя на барона-султана, совершенно другим голосом Ирод произнес:
- Кто ты?
- Я Иосиф Аримафейский, барон-султан Назарета.
- Я Ирод, Тиран Четырех Миров и Ужас Человечества.
Молчание. Минуты, длившиеся как секунды.
- Как ее зовут?
- Ее зовут Мария, мой господин.
Барон-султан довольно усмехнулся.
***
- Ты прекрасна.
Затаенный вздох.
Мария вздрогнула и сжала дрожащие руки в кулаки. Ей хотелось выстоять перед ним.
Сейчас. Пусть даже он убьет ее. Он оценивающе обласкал ее взглядом.
- Как зовут тебя?
- Мария - отчаянно отрезала наложница.
- Мария... - Ирод прикрыл глаза, словно пробовал имя рабыни на вкус.
Тиран подошел к ней. Мария почувствовала на себе разъяренное дыхание Ирода. Разъяренное дыхание чудовища.
- Мария... красивое имя.
Наложница слегка склонилась в знак почтения. Почти так, как ее учили.
- Ты дрожишь.
Мария опешила. Она не ожидала такой прямолинейности. Мария подняла голову и встретилась с парой серых жестоких глаз Ирода.
- Вовсе нет, мой повелитель - выдавила рабыня.
- Тебе холодно... - Тиран помедлил. - Мария?
- Его рабыня не может жаловаться на прекраснейшие условия величественного Дворца Иерихона Преславного!
Неплохо. Так, как ее учили. Дворянский этикет. Мария едва улыбнулась.
Тиран несколько мгновений непонимающе смотрел на нее и захохотал.
Мария вздрогнула. Дрожь пробежалась по рукам, отдавая слабостью в живот и колени.
Ей хотелось быть где угодно, только не здесь, не в одной комнате с этим чудовищем.
Ирод пронзительно глянул на рабыню.
- Ты боишься.
- Вовсе... нет, повелитель!
- Ты дрожишь от страха, - Тиран подошел к ней вплотную и наклонился над ней. Ирод прошептал на ухо: - Я прекрасно чувствую человеческий страх. Ты вся пропитана им.
- Я... вовсе, нет, мой повелитель...
Тиран похлопал в ладоши и в покои вошли слуги с вином и едой, наряженные в роскошные одежды ливийцев. Муравьи рядом со своим господином.
Слуги вышли. Оглушительная тишина повисла в покоях. Мария услышала собственное сердцебиение.
- Будешь вино?
Мария смущенно покачала головой.
- Нет, мой повелитель.
Ирод неспешно налил вино в кубок и сделал жадный глоток. Он лениво поднял кубок, рассматривая его с видом знатока.
- Гефсиманское. Отличный сорт. Я подумал, что тебе понравится...
Мария ничего не ответила. Смущенно сжав губы, она уставилась в пол.
Тиран подошел к ней.
- Пей.
Мария удивленно посмотрела на Ирода.
- Господин?
- Пей.
Мария вздрогнула, и, неловко взяв тяжелый кубок, припала губами к потемневшему золоту ободка.
Она сделала несколько мелких и шумных глотков. Тиран улыбнулся. Он заботливо отобрал кубок из рук Марии. Наложница отдышалась.
- Так-то лучше... Мария?
- Да, повелитель.
Тиран засмеялся.
Он задумчиво посмотрел на витражи покоев.
- Что значит твое имя?
Рабыня растерянно посмотрела на Ирода.
- Мать и Женщина...
- Мать и Женщина... - Тиран хмыкнул, оценивая Марию.
- В переводе с мета-иврита.
Тиран удивленно поднял бровь.
- Язык рабов?
Мария поджала губы и промолчала.
- Что сказал тебе твой хозяин, Мария?
Девушка вздрогнула. Он задает слишком много вопросов.
- Он сказал мне... что я могу стать твоей женой, Ирод.
Тиран кашлянул.
- Никто не вправе произносить мое имя, Мария. Особенно - при мне.
Наложница опустила голову.
- Простите меня, повелитель, я...
- Все в порядке. - Тиран задумчиво запустил руку в ее локоны, Мария от неожиданности встрепенулась. - Думаю, для тебя, прекрасная Мария, я сделаю исключение.
- Господин?
- Нет. Не господин - Ирод махнул головой. - Не зови меня так больше.
Мария непонимающе глянула вверх, туда, откуда на нее смотрели серые глаза чудовища.
И – ее нового повелителя.
Тиран вздохнул и улыбнулся.
- Зови меня Ирод.
Мария раболепно склонилась. Тиран закатил глаза кверху.
- И еще, никаких поклонов. Ты - моя жена. Быть может, за красоту и скромность твою я сделаю тебя первой среди жен.
Гарем. Мария знала о нем. Сотня жен, генетически созданных гурий и захваченных, естественных, диких рабынь.
Прихоти Тирана неисповедимы.
Мария вздрогнула.
Ирод тылом ладони прикоснулся к ее щеке и провел по женственным скулам.
- Иосиф Аримафейский...
- Мой хозяин - Мария взглянула на Тирана.
- Теперь, я - твой хозяин.
Мария послушно закивала.
- Да, мой господин.
Ирод довольно улыбнулся.
- Что-то я ранее не слышал о дворянском доме Аримафеев.
- Когда-то они были известны.
Ложь. Мария выстрадано засмеялась.
- И что же, твой бывший хозяин желает исправить, таким образом, свое положение?
Мария прямо посмотрела на Ирода.
Ему нет смысла лгать. Она внезапно осознала это. Стоит ей скромно промолчать, и ее настигнет смерть.
Тиран нередко казнил гневивших его. Не говоря уже о прекрасных гуриях гарема, не угодивших его прихотям.
Мария сжала кулаки и произнесла:
- Мой бывший владелец думает об этом.
Ирод расхохотался.
- Что же, пускай будет так - Тиран запрокинул голову и осушил кубок. - Знаешь, Мария, я Гегемон Земли Обетованной, Ужас и Боль Человечества, я - Тиран.
- Ты величайший повелитель из величайших... - Мария затаила дыхание.
Тиран захохотал.
Мария вздрогнула от неожиданности. Неужели она допустила какую-то ошибку?!
Иосиф обучил ее всему, что ей нужно знать.
Где ее ошибка? Где ее промах?
Ирод закатил глаза и продекламировал:
- Каждый день цари и князья приносят мне в дар прекрасных дев, чтобы я разделил с ними ложе. Так они хотят породниться со мной. Эти девы - дочери великих царей, и тебе далеко до них, рабыня.
Ирод засмеялся.
- Почему? Потому что ты - вещь. – Тиран сделал глоток. - Побрякушка.
Мария побледнела. Да, это провал. Она проиграла. Сжав губы, она посмотрела на Тирана.
Рабыня посмотрела на мучителя и встретилась со скучающим взглядом повелителя. Тиран равнодушно осматривал ее, как купец на рынках рабов в Тире осматривает живой товар.
- Каждый день мне приводят неисчислимые дары, ибо я - Тиран Людей. - Ирод внезапно замолчал. - И знаешь, что?
Мария покачала головой в знак отрицания. Слезы небрежно падали с ее  напуганного лица.
Тиран благодушно протянул:
- Ни одна из женщин мира не может похвастать твоей красотой, Мария.
Рабыня вздрогнула. Ирод махнул рукой.
- Ты будешь моей наложницей. Скажи своему хозяину, что я принимаю тебя, Мария Аримафейская.
Ее затрясло. Девушка сокрушенно покачала головой. Это означает, что она справилась. Она справилась с задачей. Иосиф будет ей доволен.
Ее отец будет ей доволен.
- Господин мой милостив!
Мария упала на колени и скрестила руки на груди в молитвенном жесте.
Тиран подошел к ней и обнял ее.
Мария ощутила звериную ярость в Ироде, когда его руки заключили ее плечи в объятья. Она шумно вздохнула.
А потом через силу улыбнулась.

***
Древние евангелические апокрифы указывают на две вещи, о которых в нынешнем Империуме запрещено говорить под страхом смерти. Первая - это любовь Ирода и Марии. И хотя официальное Евангелие, санкционированное Церковью, дает однозначно отрицательный ответ, реальность была куда сложнее и запутаннее. Жестокий тиран, деспот, кровопийца, лично убивший тысячи людей, - с другой стороны Ирод был нежно влюблен в прекрасную деву Марию, и его привязанность порой доходила до безумия. Вторая вещь - это жизнь Императора при Ироде. Апокрифы сообщают нам как минимум о пятнадцатилетнем возрасте Мессии, когда Ирод обрушил на него гнев и ненависть. Совершенно неизвестно о взаимоотношениях Тирана и Спасителя, этот предмет остается полем для открытых дискуссий.
Апокрифы Христа-Императора
Я Господь Бог твой Император; да не будет у тебя других богов, кроме Меня.
Нагорная Проповедь
Два года прошло, пока она поняла, что испытывает к нему. Чудовище, облаченное в черные цвета неизвестного ей траура, Ирод, против воли Марии, поселился в ее сердце.
Она не хотела этого.
Он пугал ее.
Ирод Великий, Тиран мира, Боль и Ужас Человечества, ужасал ее и наводил на смутные незнакомые мысли.
Два года прошло с того дня, как Иосиф Аримафейский преподнес в дар Повелителю собственную дочь.
Два года, преисполненных тревоги, сомнений, страсти, страха, недоверия, радости и обыденного счастья тепла в постели, пролетели, как перелетные птицы эль-Арида, и ни она, ни он не заметили, как они прошли.
И остались в прошлом.
Стали воспоминаниями.
Он читал ей стихи о любви.
Прекрасные Элийские долины, печальные поля Асфоделя - чудесные места, где расцвела их неправильная, непреднамеренная, проклятая всеми богами, любовь.
Тиран, Ирод Великий, грозный могучий воин, ростом в полтора человеческих, и хрупкая, бледная Мария, блуждали по полям, глядя на Луну, шептали друг другу слова любви и беззаботно плясали под радиоактивными дождями Земли Обетованной.
Тиран срывал чудесные цветы и вдевал их в золотые локоны возлюбленной.
Они вели себя как смертные, как наивные и даже немного глупые смертные - ибо только глупец осмелится выставлять собственное счастье напоказ, не страшась разгневать жестоких богов судьбы.
Но все прочие видели в них божеств - Лорда Ирода, черного бога смерти, разрушений и войны, в объятиях которого находится ангел неописуемой красоты.
Мария всегда предпочитала белые платья и туники, Тиран никогда не снимал черной мантии.
Слишком странная и противоречивая для этого мира пара влюбленных.
Две противоположности.
Их любовь была неправильной. И никто не знал о ней. Даже прочие жены Тирана не догадывались, кого он предпочитает им.
Их любовь была сродни асфоделю - печальному полупрозрачному серому цветку, детищу радиации древности, что получил название от пресловутых полей.
И, как всякие цветы, даже вялый грустный асфодель должен опыляться и давать вселенной возможность еще один год лицезреть красоту.
Так и любовь Ирода Великого и Марии дала первые всходы.
Первые лучи солнца коснулись башен Иерихона, постапокалипсического города и столицы жестокой империи Тирана.
Множество шпилей, увенчанных скалящимися горгульями, бежевые, в лучах восходящего солнца, башни, доходящие до сонливых облаков, зловещие колонны темнеющих храмов и алтарей, посвященных злым богам иного мира.
Величественный Иерихон, выстроенный после Великого Потопа, ставший новой столицей державы Тираны.
Теперь это – новый оплот преображенного язычеством человечества. Того нищего, запуганного, изможденного и унылого человечества, каким оно являлось в конце пятого тысячелетия.
Два всадника выехали из ворот Священного Города и направились по выжженной траве к древнему сосновому лесу, где среди массивных стволов словно бы еще таились тени минувшей ночи и прошлых эпох. Суетились кротовые львы, пробирались в норы, странные, неизвестные, птицы распевали псалмы, лесные цветы раскрывали бутоны, наполняя воздух дурманящими ароматами. Лениво жужжали просыпающиеся насекомые.
Новая, искаженная природа.
Мифическая радиация из легенд.
Древние книги говорят, что природа Земли Обетованной во времена Золотого Века была совсем иной - тогда людям не приходилось возводить стены вокруг городов, чтобы защититься от хищных тварей и искаженных собратьев.
Тогда все было иначе.
Тогда.
Один из всадников спешился и, по колено утопая в ковре неестественно голубых цветов, вел коня. Другой всадник, девушка, остановила белого коня, но спешиваться не стала. Она склонилась к луке высокого седла и улыбнулась мужчине.
- Ирод, ты хочешь остановиться так близко к городу?
Он улыбнулся ей через плечо.
- Ненадолго. Мы так поспешно бежали. Мне нужно собраться с мыслями, прежде чем ехать дальше.
- Здесь красиво...
Ирод криво усмехнулся.
- Неплохо. Гораздо лучше кое-каких мест.
Мария не поняла его.
Ирод поймал вопросительный взгляд Марии.
- Некоторые вещи тебе лучше не знать.
Мария неуверенно хмыкнула. Тиран бережно снял ее с лошади.
- В конце концов, ты - моя отдушина.
- Я всего лишь наложница.
- Для меня - нет.
- Я твой подарок, Ирод.
Тиран расхохотался.
- Да, ты подарок, Мария, лучший подарок в этой жизни. Для меня ты - дар из рук самой судьбы.
Девушка смущенно засмеялась.
- Ты преувеличиваешь.
- Нисколько.
- Я создана, чтобы угождать тебе, повелитель.
- Не называй меня так.
- А как мне звать тебя? Тиран? Деспот? Ужас и Боль Человечества?
- Зови меня просто Ирод.
- Ирод...
Тиран нежно кивнул.
- Я люблю тебя, Ирод.
Мария обняла чудовище в черном.
- И я - тебя - сдерживая чувства, прошептал Тиран.
- Я люблю тебя, Боль Человечества.
- А я - тебя, моя боль.
Мария уткнулась щекой в грудь Тирану.
- Как ты спал прошлой ночью?
- Неплохо, Мария. Может быть, я даже видел сны, но забыл их... - Ирод вздохнул - понимаешь, когда я проснулся, во мне осталось предчувствие чего-то...
- Все тот же сон?
Ирод посмотрел на нее.
- Да.
Мария вздохнула.
- Ты не пытался завести беседу с ним?
- Пытался, но губы, словно не повинуются мне, и я осознаю, что стою на краю гибели.
- Что он сказал в этот раз?
- Он... сказал, что пришел, чтобы покончить со всем этим.
- Покончить... с чем?
Ирод странно взглянул на прекрасного белокурого ангела, принадлежавшего ему. Мария поняла.
- Ты думаешь, он собирается применить против тебя свою силу?
Тиран взглянул на восток. Там поднималось рассветное солнце. Ему почему-то стало тревожно.
- Это всего лишь сон, Мария.
Девушка закрыла глаза.
Ирод пожал плечами.
- Если бы он планировал что-нибудь серьезное, я бы почувствовал это. А он знает мои силы. Сомневаюсь, что он причинит мне вред.
- Это просто сон, Ирод, - Мария взяла его за руку, - это всего лишь еще один глупый сон.
Ее слова подействовали успокаивающе. Тиран глянул на божество, принадлежавшее ему, и усмехнулся.
- Знаешь... он так похож на тебя. Каждый раз, как я смотрю ему в лицо, я вижу тебя.
- Но его не существует, милый.
- А если появится?
Мария вздрогнула и засмеялась.
- Это невозможно. Никто не способен тягаться с тобой в силе, никто не равен тебе умом, Величайший!
- Жалкая придворная лесть - Ирод захохотал.
Мария лукаво улыбнулась, и было в этой улыбке столько обаяния, что Тиран внезапно замолчал.
Они стояли в поле. Голубые постапокалипсические цветы колыхались вокруг порывами ветра. "Творение радиации", - грустно подумал Ирод.
- Свою любовь истолковать умеет лишь тот, кто слабо любит, - Ирод наклонился к Марии и коснулся подбородком ее золотых в лучах солнца локонов. – Какой-то забытый мудрец Золотого Века.
Мария засмеялась.
- И как ты ее толкуешь?
Ирод улыбнулся и поцеловал Марию в лоб.
- Увы, не могу истолковать. – Ирод задумчиво посмотрел на нее. – Кажется, ты меня победила.
Мария непринужденно рассмеялась.
- Сдаешься?
Ирод закрыл глаза. Он ничего не ответил.
Мягкие локоны. Теплое солнце.
Мария стояла рядом. Они были странным дуэтом. Красавица и чудовище, богиня и монстр, ангел и демон.
"Мы созданы друг для друга".
Ирод открыл  глаза. Внезапно он вспомнил, кто подарил ему невесту-наложницу. Это могла быть ловушка, простая незамысловатая ловушка, на которую он так легко повелся.
Эта рабыня приобрела для него огромное значение.
Тиран почувствовал щемящую боль в сердце.
Мария засмеялась и высвободилась из его объятий.
"Идиот".
Словно угадав ход мыслей повелителя, Мария широко раскрытыми глазами уставилась на него. Она была полностью беззащитна, одним прикосновением Ирод мог убить или покалечить ее. От этой мысли ему стало не по себе.
"Моя Мария, моя возлюбленная, мое все".
Он понял, что теряет контроль над собой. Сердце учащенно забилось. В глазах потемнело. Ирод тяжело вздохнул.
Мария невинно улыбнулась. Лицо Ирода покрылось крупными капельками пота.
"Она неспособна на предательство. Она не способна на это. Она - моя Мария".
Ангел, она стояла перед ним. Она молчала. Она, само совершенство.
"Будь я проклят. Мне плевать на все. Я жажду ее, значит, я жажду ее"
Мария увидела его смятение. Она ничего не произнесла. Ирод не сводил с нее глаз.
Они, без слов, поняли о чем думают оба.
Ирод задрожал.
Мария ответила ему долгим зовущим взглядом.
Ирод прочел его и бросился к ней.
Мария смогла лишь тихо всхлипнуть, прежде чем Тиран рухнул вместе с ней на землю.
***
"Ложь - не лучший фундамент для строительства нового будущего"
Неизвестный Философ Золотого Века
- У вас произошло это?
- Мой господин?
- У вас с ним. Не притворяйся глупой, Мария.
Девушка сжала губы.
- Да, отец, у нас это произошло.
Иосиф довольно взглянул на нее. Мария уставилась в пол. Наставник культа закурил джегипетский табак.
- Признаться, Мария, ты лучше справляешься со своими обязанностями, чем я предполагал.
Девушка что-то невнятно пролепетала. Иосиф не слушал ее.
- Ты красивее, чем я рисовал тебя в мыслях, когда тебя еще не было.
- Вы славитесь мастерством, господин.
Иосиф раздраженно глянул на нее.
- Что ты можешь знать о моем мастерстве, дочь? Что ты можешь знать о генетической биоалхимии старых веков?
- Простите, отец, я не хотела...
- Хватит! Давай к делу. У вас с Иродом произошло то, что должно было произойти рано или поздно.
Мария улыбнулась.
- О, мой отец, теперь я ношу под сердцем ребенка Лорда Ирода.
Наставник культа расхохотался.
- Думаю, это не так.
Мария заносчиво подняла подбородок.
- Но я беременна. Лорд даже присвоил мне титул досточтимой конкубины. Это означает, что я - мать его наследника.
- Нет, ты не будешь матерью.
Лицо Марии, молочное как лица на древних фресках, побледнело.
- Вы... убьете его? Извлечете из меня?
- Что? Конечно, нет, глупая - Иосиф ухмыльнулся, и Марии стало не по себе.
- Думаю, Лорд Ирод будет удивлен, если узнает, что ты бесплодна. Допросы с пытками гарантированы.
Оглушенная, дочь Иосифа посмотрела на отца.
- Что?!
Иосиф довольно усмехнулся.
- Я бесплодна?
- Именно так.
На лице девушки показались слезы. Она сглотнула.
- Зачем вы меня создали такой? - в ее голосе впервые за всю жизнь почувствовались боль и нарастающий мятеж.
- Потому что перед тобой стоит великая цель, Мария.
- Какая еще цель? Для чего все это? Для чего этот карнавал? Зачем это безумие? Чего вы от меня хотите, отец?!
- Заткнись.
Мария отпрянула. Иосиф сделал длительную затяжку.
- Славный табак... эти чертовы джегиптяне умеют выращивать это дерьмо.
В оглушительной тишине зала это прозвучало как издевательство. Мария от изумления раскрыла рот.
- И это все, что вы хотите мне сказать, отец?
Вместо того, чтобы ответить, Иосиф прямо спросил:
- Кто такой Машиах?
Дочь инстинктивно отвечала.
- Мессия, Спаситель людей.
- В чем путь нашего культа?
- Наш путь - это Кодеш-ха-Кодашим.
- Что есть Кодеш-ха-Кодашим?
- Кодеш-ха-Кодашим есть совершенство, идеальный человек, воплощение Бога в бренном теле.
- Верно. Ты все усвоила. А теперь настал час последнего урока.
- Я... не понимаю, мой господин.
Иосиф доверительно нагнулся вперед. Мария медленно подошла к нему.
- А теперь ответь мне, Мария - но только честно ответь, обещаешь?
Дочь вздрогнула. Она с трудом произнесла:
- Обещаю, отец.
- Как должен появиться на свет Кодеш-ха-Кодашим?
Молчание. Барон-султан удовлетворенно откинулся на спинку кресла и закурил трубку. Нелепое лицо Марии ничего не выражало. Затем она медленно, через силу, протянула:
- Я не знаю, отец...
Иосиф усмехнулся. Мария догадалась.
- Но почему именно я?
- Ты избрана.
- Но кем?
- Мной.
- Почему я избрана?
- Ты изначально проектировалась как живой инкубатор для будущего Бога. Понимаешь ли, все эти капсулы и прочая механика не так совершенны, как женское тело, как материнское тело. Я решил, что новорожденному Богу Человечества очень кстати будет мать.
- И вы решили использовать меня?
- Я решил создать тебя. Используют то, то нельзя создать.
Мария закричала:
- Но я, же бесплодна!
Отчаянию прекрасного существа, которым была Мария, не было предела. Казалось, она готова убить Иосифа.
Мария задрожала от гнева, обиды и горя.
За что?
За что с ней так поступили?
Мысли не покидали ее - мрачные, унылые мысли. Они резали ее сердце на части.
За что?
Мария посмотрела на отца. Иосиф сделал затяжку.
- Да, и это тоже часть твоей генетической программы. Ты не мать, Мария. Ты всего лишь носительница.
Девушка зарыдала.
Иосиф посмотрел на нее.
- То, что мы называем Кодеш-ха-Кодашимом, или, если угодно, Машиахом, на деле является эмбрионом Спасителя. Это кусочек идеальной, божественной плоти, полученной адептами культа за почти столетие скрупулезных махинаций. Ты и сама знаешь, дочь...
Преподобный резко замолчал.
Не понимая, Мария простонала:
- И?
- Тебе доверена честь, Мария. Тебе доверена честь носить Его.
Иосиф приблизил к себе дочь и нежно обнял ее. Всхлипывая, Мария уткнулась лицом в плечо старого барона-султана.
- Я ничего не понимаю...
- Ничего страшного, я с тобой, ты не должна бояться.
Беззвучное рыдание.
- Мне страшно... я ничего не понимаю...
- Так надо. Так говорил Мессия. Отказаться от тварной беременности дабы выносить во чреве телеса Его.
- Мне страшно...
- Не бойся Его.
- Почему, отец? Почему?
- Ты избрана. Деи Генетрикс.
- Мне страшно...
- Не бойся Его. Я здесь.
- Вы любите меня, отец?
- Конечно, милая, конечно.
Иосиф крепко прижал к себе дочь. Но глаза его были посвящены утреннему рассвету. Там поднималось молодое солнце.
ПСАЛОМ III
Величаем Тебя, Пресвятая Дево Императорородице, Мати Христа-Императора Бога нашего, и чтим образ Твой святый, от негоже источаеши исцеления всем, с верою к Тебе притекающим.
Псалтырь Доктринатус Империалис
Мария тревожно улыбалась.
Она вошла во Дворец Иерихона.
Здоровые императорские башибузуки почтительно расступались перед ней.
- Моя повелительница, Великий ждет вас - произнес Хигай, евнух, приставленный к ней Иродом. - Сегодня он в отличном настроении.
Мария посмотрела на слугу.
Хигай.
При дворе его часто звали "Страж Женщин".
Безобидный отечный человечек, с маленькими ручками и ножками. Он вполне мог бы сойти за придворного шута. Если бы не одно "но" - флегматичный Хигай был слишком добродушным и деликатным для такой "професии".
Мария в глубине души всегда жалела его. Он был ее другом, нелепым и забавным слугой.
И - доверительным собеседником.
Мария слегка кивнула евнуху.
- Я буду рада предстать перед очами моей любви.
Хигай умудренно прищурил глаза и усмехнулся.
- Пойдем, Дева Мария. - Евнух сверкнул глазами. - Идем за мной.
Марию объявили досточтимой конкубиной Тирана, о чем он сам сказал на грандиозном пире в честь победы над Бразильским Султанатом, одержанной его сыновьями Агаресом, Мулцибером и Фокалором полгода назад.
Она теперь супруга Тирана.
Хигай провел Марию по атриуму Дворца, Тронному Залу и, наконец, довел ее до личных покоев Повелителя.
Евнух остановился у гигантских, украшенных золотом, дверей. Четыре башибузука мрачно поглядывали на прибывших. Евнух пристально посмотрел на Марию, усмехнулся и торопливо попятился обратно.
Он больше не нужен.
Дальше она сама.
Она справится.
Мария только коснулась дверей, как четверо гвардейцев налегли и с силой раскрыли их перед супругой хозяина.
Она вошла, двери громко захлопнулись, Мария испуганно вскрикнула. Роскошные и монументальные покои - даже здесь Ирод не переставал чувствовать себя Тираном, повелителем людей.
Смех.
Его смех.
Мария улыбнулась, увидев знакомое лицо. Ирод нагнулся, и она закрыла глаза. Теплое, влажное прикосновение. Ей так давно этого не хватало.
- Ты все такая же пугливая.
Мария улыбнулась и потерлась лбом о подбородок Ирода.
Тиран обнял возлюбленную.
- Я соскучился по тебе.
Ирод, словно черный паук, захватил жертву, белоснежного мотылька. Мария мечтательно положила голову на его грудь.
Отвлекающий маневр. Лишь бы нём встретиться с ним глазами.
Мария сомкнула веки.
На мгновение перед её глазами предстали ужасные воспоминания. Воспоминания, которые она безуспешно пыталась забыть. Крик. Она кричит. Рядом с ней отец. Суровый Иосиф Аримафейский. Крик. Опять. Начинайте ритуал непорочного зачатия! Властный голос отца. Господин, ритуал непорочного зачатия начинается, ввожу в полость матки Объект, проводим интубацию шейки матки. Кто-то кричит: вводите искусственную плаценту! Да, лорд Салем. Хорошо. Так, не спешите, аккуратно... Крик. Её крик. Боль, нечеловеческая боль.
- Мария?
Она очнулась.
Мария вздрогнула.
Ирод посмотрел на нее, и спросил:
- Что с тобой, любовь моя?
Мария вымученно улыбнулась.
- Ничего, со мной все в порядке, правда...
Ирод промолчал.
- В Назарете скучно.
Тиран хмыкнул.
- Я думал, ты скучаешь по дому.
Мария осеклась. Там, в Назарете, прошло ее детство, когда, по легенде, Иосиф купил ее на рынках Старого Бостона и перевез в собственное владение.
- Да. Но по тебе - больше, чем по родным местам.
Тиран засмеялся.
- Даже не знаю, обижаться или нет.
Мария мило улыбнулась.
Ирод хохотнул и прижал Марию к себе. Она услышала его шепот.
- Я люблю тебя.
Мария поцеловала Тирана в шею.
- Ирод...
- Да, луна моей жизни?
Мария вздрогнула и вцепилась в плечи возлюбленного.
- Мария?
Наложница закрыла глаза, глубоко вздохнула и выдавила из себя:
- Я беременна.
Мария улыбнулась. Ирод широко раскрыл глаза.
- Мальчик.
Тиран отстранился, принужденно улыбнулся, отвернулся и налил себе вина. Он косо посмотрел на Марию через плечо.
- Это прекрасная новость, любовь моя!
Мария услышала иронию в его голосе.
- Ты станешь отцом - произнесла Мария. Она не сдастся просто так.
Тиран одарил ее тяжелым взглядом.
- Ты не знаешь, о чем говоришь, женщина.
Мария изумленно раскрыла рот.
- Ирод?
- Ты и понятия не имеешь, о чем просишь меня.
- Я не понимаю тебя!
Ирод сжал губы. Мария на миг задержалась на царственных скулах и серых глазах.
- Почему ты хочешь причинить мне боль?
Мария сделала несколько шагов назад.
- Ты же знаешь, когда наступит его совершеннолетие, когда он будет признан готовым к ритуалу, его вызовут на поединок со мной... - Ирод вздохнул. - А я не хочу убивать свою кровь, ведь у него не будет шансов против меня.
Тиран вздрогнул, поднес кубок к губам и сделал большой глоток.
- Я непобедим, Мария. Я призван править вечно.
Мария покачала головой.
- Почему ты не можешь просто принять его? Он - твой сын.
Ирод горько усмехнулся.
- Боги, ужасные боги, которым я поклоняюсь - они требуют жертв и почитания. Ритуал не может быть отменен. Он может быть только соблюден.
Мария возмущенно выпалила:
- А если ты не захочешь исполнять его?
Ирод улыбнулся.
- Тогда проклятье. Нас всех ждет проклятье.
Мария подошла к возлюбленному и взяла его за руку.
- Так неужели проклятья так страшны, что ты готов убить его?
Тиран молча посмотрел на Марию.
- Мой предшественник усыновил меня, и был мне за отца. Потому что я никогда не знал настоящего отца - Ирод вздохнул. - И это не имело значения. Потому что он стал первым человеком, позаботившимся обо мне.
Тиран с ненавистью посмотрел на роскошные покои.
- Я убил его. Когда пришло время, когда настал час. Я оплакивал его. Он был для меня всем. И тогда я понял - ритуал совершен, таинство воплотилось.
Ирод растерянно посмотрел на Марию и выронил кубок.
- Боги захотят его крови. Поверь мне, любовь моей жизни, боги еще возьмут свое.
Мария подошла к возлюбленному. Ирод обнял ее. Беззащитная, невесомая, Мария прислонилась к груди Тирана. Гигант, ревниво объявший собственное сокровище.
Мария подняла лицо и, посмотрев снизу на Ирода, прошептала:
- Ты станешь отцом.
***
- Я не понимаю, как это возможно - Иосиф развел руками.
- Что там случилось, отец?
- Ты умерла - отрезал преподобный.
Мария широко раскрыла глаза.
- Да, именно так: ты умерла, Мария. И я не мог в это поверить... - Иосиф вздохнул - пока Сам Он не заставил меня поверить в еще более невозможное событие - твое воскрешение.
- Но ведь...
- Это все он - Иосиф показал туда, откуда доносились детские крики.
- Что с твоими глазами?
Вместо ответа преподобный молча показал пальцем в том же направлении.
- Как? Он?
- Мессия родился мертвым. Но этот... лорд Салем сделал невозможное – Иосиф растерянно вздохнул, - Он оживил его.
- И?
- Реанимация. Что случилось потом, я смутно помню, дочь моя. Там было много света и огня.
- Я не понимаю.
- Младенец, Дитя-Бог, ожило, но я даже представить себе не мог, чем это чревато.
- Он опасен?
Наставник промолчал.
- Он, прежде всего, Бог и Спаситель.
Мария послушно склонила голову.
- Кодеш-ха-Кодашим Человечества.
- Правильно. Ты хорошо освоила уроки - Иосиф улыбнулся.
- Мой отец?
- Наша церковь-лабаратория в Назарете Семь полностью разрушена, погибли десятки адептов.
- Мне жаль.
Мария опустила взгляд.
- Но это не такая уж и большая потеря. Я опасался, Рождество Мессии обойдется нам куда дороже.
Иосиф осторожно коснулся повязки, закрывавшей обе выжженных глазницы. Сухая верблюжья ткань жутко прогнулась внутрь под давлением пальцев.
- Мои глаза...
- Как это произошло?
- Когда Салем оживил Его, Младенец закричал, произошло что-то, вроде взрыва, и ударная волна прошлась по всему храму-лаборатории. Кого не ослепила, того убила. Чтож, мне еще повезло.
- Но почему тогда я невредима?
Иосиф замолчал.
- У меня нет ответа.
- Ты говорил мне, что операция прошла трудно, и мне...
- Вскрыли живот.
- Но я ничего не помню!
- Амнезия, потеря памяти, Машиах знает, что угодно.
- Нет. На мне нет ни одного рубца. А меня вскрывали. Лорд Салем говорил о риске...
Мария со страхом посмотрела на колыбель. Там мирно дремал ее ребенок.
Или не ее ребенок.
- Ты не понимаешь, отец...
- Да, Мария я не могу тебе всего объяснить. Я не знаю, что это за чувство, когда в твоем чреве обитает сам Бог. Думаю, это прекрасное чувство.
- Он исцелил меня.
- Твой отец ничего не знает, Мария - Иосиф устало усмехнулся.
Он замолчал.
- Тут безопасно? - спросил наставник.
Иосиф посмотрел на Марию. Ей показалось, что отец видит ее через сухую повязку из верблюжьего меха.
- Лорд Ирод предоставил эти покои в мое личное распоряжение.
- Значит, тут не так безопасно, как я думал.
- Но твои люди все проверили.
- Да.
- Он в безопасности, отец? - Мария кивнула на сына. Иосиф, разумеется, не смог увидеть ее жест, но догадался, о ком говорит дочь.
- За тобой, Мария, будут смотреть и наблюдать. Просто знай это.
- Если мне нужна будет помощь?
- Мы сами решим, когда тебе она понадобится. Не переживай, дочь моя. - Иосиф улыбнулся. - Она пригодится тебе еще не скоро.
- Но вдруг...
- Мойры сказали мне не страшиться. Не от руки Иродовой падет сын его.
- А от чьей же?
- Маловерие, дочь моя.
- Я боюсь за него. Это мой сын.
Иосиф хмыкнул.
- Представь, что твой. Чем лучше сыграешь роль - тем лучше для всех нас.
- Я не носительница. Я - мать его.
Отец ничего не ответил.
- Мойры бросили кости судьбы, и Тиран не причинит Ему вреда.
- Это правда? Ты им веришь?
- Верю ли я? - Иосиф кашлянул. - Я просто надеюсь, что будет так, как они сказали.
- Разве им можно доверять?
- Вполне можно. Я это понял по их взгляду.
- Мойры...
- Провидицы. Не говори о них ему.
Мария с ужасом посмотрела на отца.
- Ирод ничего не узнает.
Иосиф вздрогнул, повертел головой и прошипел:
- Он вообще ни о чем не должен узнать!
Мария выдавила из себя:
- Да, мой отец.
Иосиф недовольно поморщился.
- Ты - вещь, Мария. Не забывай об этом. Ты - всего лишь вещь, а вещь не может злиться и жаждать мести. Вещь исполняет свои обязанности. Даже я - тоже вещь в одном великом замысле.
Мария вздохнула.
- Вы как всегда, мудры, мой отец.
Преподобный напряг скулы.
- Дело не в мудрости, а в долге. Перед тобой стоит задание, носительница. Суррогатная мать. Выноси ребенка Лорда Ирода и вырасти его. Нам нужен принц. Нам нужен Кодеш-ха-Кодашим. Нам нужен Он, дочь моя. – Отчеканил Иосиф, и шепотом добавил: - Справься с этим.
Мария горько сморщилась. Несколько теплых слез упали на щеки и губы.
- Да, отец - простонала Мария.
Она стоически посмотрела на Иосифа Аримафейского.
Да, воистину -
Дело не в мудрости, а в долге.
***
Она нежно прикоснулась к его гигантской груди, покрытой шрамами и рубцами.
- Ты такая... - Ирод странно посмотрел на нее. - Беззащитная...
Мария улыбнулась. Тиран вздохнул.
- Ты мой господин.
Ирод расхохотался, он трогательно посмотрел на хрупкого ангела, лежавшего рядом с ним.
- Ты не такая как они.
- Кто они? - Мария улыбнулась.
- Ты знаешь - Ирод кашлянул.
Мария досадно укусила губу и глянула на полуоткрытое витражное окно. Через него едва доносились звуки громадного города. Иерихон Языческий, Город Греха и Оплот Неверия. Так ее учил Иосиф в детстве.
Он говорил, что это - брак якобы ради выгоды дворянского рода Аримафеев. Мария понимала, что это всего лишь легенда, всего лишь прикрытие. Однако одно не давало ей покоя - что случилось с ее сестрами, которые Иосиф надеялся посватать к Князю Человеческому.
И еще одно - Иосиф запретил ей вспоминать о собственном происхождении. "Скажи ему, что я подобрал тебя голодным и оборванным ребенком на каком-нибудь рабовладельческом рынке". Слова отца неприятно резали память.
Она и сама понимала его опасения.
А ведь ей так хотелось все, абсолютно все, рассказать ему.
Ему.
Мария содрогнулась.
Ироду.
Но каждый раз нечто, глас рассудка или инстинкт самосохранения, подсказывал ей, что делать этого не стоит. Ни под каким предлогом. По крайней мере, сейчас.
Особенно сейчас.
Если бы только Ирод знал, как именно она появилась на свет, то...
- Мария...
- Да, любовь моя?
- Люблю, когда ты ревнуешь.
Девушка поморщила нос и улыбнулась. Тиран ответил широкой, слегка глупой, улыбкой.
Ирод обнял возлюбленную.
- Расскажи мне о своем детстве.
- Не думаю, что это будет интересно его величеству – Мария лукаво прикрыла глаза.
- Я не могу представить тебя в детстве. Казалось, ты всегда была такой... – Ирод находил нужные слова. – Такой, прекрасной...
Мария вздрогнула.
Да, действительно, если бы он знал, как она появилась на свет...
- В детстве я много читала.
- Да?
- Ага – Мария улыбнулась.
- И какое же твое любимое писание?
- А твое, Ужас и Боль человечества?
Тиран улыбнулся.
- Никакое. Все писания врут. Истина вот здесь – Тиран коснулся лба. – А еще вот здесь, - Тиран бросил взгляд на черный меч, висевший на противоположной стене покоев.
Мария боялась этого меча.
Однажды она потеряла сознание, увидев его вблизи.
Мария погладила плечи Ирода.
Ей стало не по себе.
Но тут еще есть кое-что.
Она давно уже мечтала об этом. Она любила Ирода. И хотела спасти его от участи, уготованной ему мстителями.
Уготованной ее отцом, Иосифом Аримафейским.
Уготованной Сефер Йецирах.
Она решила рискнуть. Решила попытаться.
А почему бы и нет?
Ведь она любит его.
Сделать с Иродом то же, что легендарная Эсфирь совершила с Киром. Обратила в единобожие.
Истинную веру.
Единобожие. Заклятый враг язычества.
- Ирод... - произнесла Мария.
- Да?
- Ты знаешь, кто такая Эсфирь?
Ирод странно повел бровью.
- Не думаю, Мария. - Тиран хмыкнул. - Кто это?
- Эсфирь - Мария вздохнула. Эсфирь всегда была ее кумиром. - Это великая царица.
- Что-то я не знаю таких.
- Она правила несколько столетий назад.
Ирод хмыкнул.
- Во всяком случае, все они, кем бы ни были, мертвы и преданы забвению.
- Любовь невозможно предать забвению, мой господин!
Ирод улыбнулся.
- Конечно, луна моей жизни.
- Эсфирь любила.
- Увы, она сейчас, наверное, мертва - Тиран грустно усмехнулся.
- Но жива память о ней. Как и жива ее любовь.
Ирод одарил Марию долгим взглядом.
- Говори. Говори, любовь моя. Мой слух и чувства полностью отданы тебе, золото моей жизни.
Мария смущенно улыбнулась. В ее глазах едва заметно скользнул огонек.
- Эсфирь, еще известная, как Эсфирь Великолепная, как Царица Язычника Кира, как самая красивая из женщин, что когда-либо видел мир.
- Не думаю, что ей сравниться с твоим очарованием, Мария...
Девушка улыбнулась и протестующе произнесла:
- Самая красивая женщина, которую когда-либо видел мир.
Ирод засмеялся и погладил Марию по бедру.
- Эсфирь была рабыней, отданной ужасному Царю Киру, который тогда правил всей постапокалипсической Землей Обетованной, в наложницы. Жестокий Кир, истязавший женщин и погубивший миллионы людей во имя неназываемых хозяев, правил всем миром. Тысячи согбенных в подобострастии послов, тысячи даров от вассалов и присягнувших ему на верность царств, тысячи красивых наложниц, тысячи рабов, готовых исполнить его любую, самую немыслимую и порочную, прихоть...
Мария восторженно замолкла.
Ирод хмыкнул и протянул:
- Неплохое начало.
Не ответив, Мария поцеловала возлюбленного в лоб и продолжила историю:
- И вот, когда языческие армии Кира Великого захватывали один город за другим, когда мир залился реками крови, когда целые народы приносились в жертву неназываемым силам - тогда перед его взором предстала прекрасная и молчаливая дева... - Мария вздохнула. - И звали ее Эсфирь. Увидав, как плачет прекрасная дева, подарок одного из царей Венеры, Кир раззявил рот от изумления. Тысячи придворных наблюдали, как великий Кир, ужасный царь и могучий воитель, покоритель Земли Обетованной, на трясущихся ногах подходит к рабыне и милостиво приподнимает ее лик. Увидели, как их уста соединились в искреннем поцелуе, как их руки объяли друг друга в пламенных объятиях, как их очи наполнились слезами.
Мария вздрогнула и тихо заплакала. Она почувствовала, что даже ее возлюбленный завороженно замолчал.
Надо было продолжать.
- И тогда, Эсфирь, дочь царя Мардохейя, обезглавленного лично Киром, предстала перед взором убийцы отца, случилось чудо - сами ангелы спустились с неба и благословили их соитие. И сказали они несчастной рабыне, жаждавшей убить Кира, что он суть возлюбленный ее, в жизни иной, нечеловеческой. И содрогнулась Эсфирь и решила не мстить Киру Язычнику за смерть отца. Эсфирь была дочерью царя Мардохейя, а Мардохей ненавидел язычников и верно почитал древнего человеческого бога. Он исповедовал мета-христианство, что было старым врагом язычников, преклонявшихся перед демонами Плутона. Эсфирь оказалась научена любящим отцом и наизусть знала все предания предков и даже писания Золотого Века.
Ирод странно поежился в постели.
Мария глубоко вздохнула.
- Долгими вечерами прекрасная дева рассказывала Царю захватывающие притчи, рассказы и мудрые истории. И долгими вечерами Кир Ужасный, словно ребенок, слушал ее и не отверзал от нее слуха своего. И любили друг друга они. Но был придворный жрец при Кире Великом, и звали его Аман. Языческий священник ужасных богов, которым поклонялись в державе Кира Великого. Эсфирь первой заставила мужа отвратить человеческие жертвоприношения и спасти множество невинных жизней детей и девственниц, уготованных для принесения в жертву безумным богам-демонам Плутона. Недовольные небрежным почитанием, боги наслали на державу Кира Великого тысячу несчастий, но они не сломили Царя, ибо с ним была Эсфирь, глас света и праведности во мраке языческого порока. Тогда решил Аман жрец покончить с чередой несчастий и убедить Царя вырезать всех дзен-суфиев, почитателей Бога Истинного, что томились в царском плену, во славу князей ада. Кир засомневался и в момент смертной слабости разрешил язычникам убивать верных. Так погибли сотни тысяч, прежде чем Царь раскаялся в содеянном и обезглавил Амана, и поверг в прах капища и зиккураты нечестивых. Так Кир Язычник превратился в Кира Благословенного, и рядом с ним была Эсфирь.
Ирод усмехнулся.
- И что дальше? Он решил убить ее?
- Зачем? Он же любил ее!
- Она гневила его богов, значит, он обязан был принести женщину им в жертву.
- Он не хотел приносить ее в жертву. Он хотел...
- Хотел что?
- Хотел быть счастлив.
Ирод расслабленно потянулся в постели.
- И как? У него получилось?
- Его душу забрали демоны. Во мраке ночи разгневанные боги преисподней пришли за тем, кто клялся исполнять их волю и приносить жертву из людей. Кир вышел к ним, и посланники богов, демоны, потребовали отдать им душу Эсфирь. Царь разгневался, и схватил меч, чтобы разрубить врагов, но меч больше не слушался его.
Ирод вздрогнул и принужденно рассмеялся.
- Кир разозлился, но его человеческая злость была легким дуновением ветерка по сравнению с бурей божественной ярости его хозяев.
- И что случилось дальше?
- Боги, разгневанные Киром, в наказание забрали его душу с собой, прямо в ад.
Тиран задрожал.
- А Эсфирь? Что она?
- Узнав, что ее возлюбленный обречен на вечные муки в аду, ибо он не принял веру дзен-суфиев, и не отрекся от язычества, чтобы угодить в райские сады Ган Эден, Эсфирь долго рыдала, а на следующее утро узрела длань ангела, звавшего ее на небеса...
- И она пошла с ангелом?
- Эсфирь отдернула руку свою, и длань ангела померкла. И молвила дочь Мардохейя: не ступлю я в рай, ибо рай мой там, где любимый Кир.
Тиран поднял бровь.
- Она стала царицей?
Мария горько улыбнулась.
- Нет. Она принесла себя в жертву демонам, чтобы избавить душу Кира от проклятия попранной им собственной клятвы перед хозяевами ада. Демоны, увидев великую жертву Эсфири, приняли ее, а душу Кира высвободили из раскаленных цепей Геенны.
Тиран вздохнул, Мария ощутила, что ему не по себе.
- Что случилось с его душой?
- Демоны, разозленные, не простившие Кира, но впечатленные жертвой Эсфири, приговорили его к самому утонченному проклятью, какое только смогли выдумать их извращенные умы.
- Да, и что же они изобрели?
- Они приговорили Кира к вечной жизни и вечной утрате Эсфири. Они предсказали ему: когда настанет твое второе царство, душа Эсфири будет отпущена к тебе, и ты по нашей иронии убьешь ее, и будешь страдать от этого, и это предрешит участь твою.
Мария замолчала.
Тиран вытер слезы с ее прекрасного лица. Мария выдавила улыбку. Эта легенда всегда давалась ей особенно трудно. Особенно в этот раз.
Ирод нежно посмотрел на Марию. Она, всхлипнув, поцеловала его в лоб.
- Кир... - произнесла Мария и страстно обняла Ирода.
Он поцеловал ее в глаза, мокрые от слез.
- Эсфирь... - прошептал Ирод.
***
Фатима молчаливо кивнула. Иосиф, словно не веря в доходчивость женщины, приподнялся в кресле, но от непривычки снова осел, выпалив:
- Ты покойница, если он узнает. Твои дочери...
Фатима широко раскрыла глаза.
- Мои дочери? Что с ними?
Иосиф промолчал и скорбно сжал губы. Слепой отец, горько усмехающийся собственной немощности. Фатима глубоко вздохнула и пролепетала:
- Они... Он их...
Иосиф шумно выдохнул.
- Да. Всех.
Фатима заплакала. Этого не может быть. Только не он. Только не Ирод.
- К... - Фатима всхлипнула. - Как?
Иосиф яростно зарычал.
- Он снял с них кожу... - Иосиф уткнулся верблюжьей повязкой в пол. Ему по привычке казалось, что у него все еще есть глаза.
Преподобный рявкнул:
- Проклятье, Анна! Она не должна знать. Она - наша последняя надежда.
Фатима благоговейно посмотрела на мужа.
- Я убью его, господин.
Иосиф буркнул:
- Даже не смей. Ирод должен быть жив.
- Он убил твоих дочерей!
Иосиф поднял голову. Фатиме на мгновение показалось, что преподобный видит ее.
- Умерь пыл, Анна Фатима Барра!
Женщина всхлипнула. Наконец, она через силу выдавила из себя:
- Да, возлюбленный...
Иосиф расслабленно откинулся на спинку кресла.
- И без самодеятельности. Если я узнаю об этом, тебя казнят.
Фатима промолчала.
- Что будет с ней?
Иосиф вздохнул.
- Мария... наша единственная надежда.
- Спаси ее. Укради у Тирана из-под носа - Фатима умоляла. Иосиф отмахнулся рукой.
- Она исполнит свой долг. Мы все исполним свой долг.
Фатима с гневом посмотрела на преподобного.
- Как бы нам не пришлось заплатить слишком высокую цену за твой долг - прошипела женщина.
Иосиф мрачно усмехнулся.
- Мы заплатим такую цену, какую потребуется, и точка. Чтобы мы больше не возвращались к этой теме!
Фатима зажмурила глаза. Две слезы беззвучно упали на гранитный пол зала совета.
- Мария... я воспитывала ее с детства, я была ей матерью!
Иосиф нетерпеливо выпалил:
- Однако же я ее создатель, а не ты. Она - моя! - выкрикнул Иосиф. Он вздохнул, и тихо сказал: - Моя собственность.
- Ты жестокий человек, Иосиф Аримафейский - выплюнула Фатима.
- Ты испытываешь мое терпение - преподобный руками впился в подлокотники кресла.
- Ты жесток. Как Ирод - Фатима истерично закивала. - Да, я права, ты мало чем отличаешься от этого язычника.
- Как ты смеешь меня сравнивать с этой падалью! - взревел Иосиф. Фатима вскрикнула и отпрянула.
- Прости. Господин, прости меня - женщина умоляюще протянула руки.
Иосиф недовольно кивнул.
- Ты глупая женщина, Анна Фатима Барра.
- Но, все же, быть может, мы сможем предупредить ее? Сказать ей, что Тиран опасен, а? Что ты думаешь? Иосиф?
Преподобный уныло покачал головой.
- Ты ничего не скажешь, не сделаешь, не предпримешь. Иначе я посчитаю это предательством. И ты будешь казнена - Иосиф повысил голос. - Марии вовсе не обязательно знать, что случилось с ее тайными сестрами. Представь себя на ее месте! - Преподобный приподнялся на локтях.
Фатима уставилась на стены. Иосиф отдышался и уютно устроился в кресле. Спокойным тоном он продолжил:
- Марии ничего не надо знать. Она и так напугана - Преподобный замолчал. - Знаешь, я тоже боюсь за нее. Если бы ты знала, как я тревожусь за нашу дочь.
Фатима вытерла слезы.
- Да, нашу дочь.
Она посмотрела на кудрявые заросли мирта и олеандра. Страстное голубое небо и небрежно разбросанные облака, освещаемые уходящим солнцем.
- Здесь, в Назарете, чудесно - женщина вздохнула.
Иосиф не ответил.
- Как думаешь, она справится?
Анна Фатима глянула на Иосифа. Преподобный промолчал.
В зал совета веры вошел худощавый воин в черном хитоне.
- Господин, я принес вам вести от наших друзей - прошептал адепт-убийца культа.
- Мельхиор, а мы тебя заждались! - Иосиф одобрительно кивнул. - Скажи, что мы готовы. Пора начать совещание.
Зал совета веры наполнился людьми. Лица большинства были закрыты никабами или повязками. Иосифу доложили, кто здесь присутствует. Многих он знал лично.
Но не всех.
Тут находились все члены Сефер Йецирах, прочие презрительно и с недоверием прозывали их "сеферитами", тут присутствовали
представители маронитов, Маланкарской церкви, манихеев, секты святых Маккавеев и прочие, менее известные, мелкие группы Сопротивления.
Тут был легат от последнего Римского имама Исламо-Католической церкви.
Некоторые отсутствовали. Достаточно влиятельные и могущественные культы, отказавшиеся присылать делегации на встречу с сеферитами. Несколько братств даже не ответили на призыв Иосифа Аримафейского.
Они проигнорировали его воззвание.
Они предали его.
Мельхиор наклонился над Иосифом и шепнул ему на ухо:
- Все здесь.
Иосиф кивнул, кашлянул и, поддержанный убийцей, приподнялся. Все присутствующие замолчали.
- Итак, приветствую вас, воины веры! - произнес преподобный.
Зал ответил рукоплесканием. Иосиф сделал паузу и прокричал:
- Эл Шаддаи!
(1 - Бог Всемогущий!)
Зал нескладным хором ответил:
- Эл Олам!
(2 - Бог Вечный!)
Воздев руки кверху, Иосиф произнес:
- Начнем же наш собор, братья и сестры веры!
Все расселись за широкий стол, исписанный фресками и сюжетами Эпохи Постапокалипсиса.
Иосиф выждал, пока затихнут перетолки, и отчеканил:
- Всем вам известно, что последние события вселяют в наши сердца мало надежды... - Иосиф затаил дыхание. - но наша вера сильна и никогда - вы слышите: никогда - не покинет нас!
Зал одобрительно захлопал.
- Всем вам известны эти печальные события. Резня Маланкарской Церкви! - Иосиф воздел руки вверх. - Тысячи невинно убиенных! Дети, старики и женщины. Прихвостни Тирана не пощадили никого!
Зал гневно заворчал.
- Падение Газы. Мы не забудем мучеников! Резня в Антиохии и подлое разрушение тайной синагоги в Тире! Тиран ответит за все!
Иосиф открыл рот, чтобы отдышаться.
- Мы будем драться. Нечестивый не сломит нас! Нас духом не сломить!
Зал поддерживал преподобного выкриками. Кто-то выкрикнул "Христос Майтрейя!".
Иосиф продолжал. Настало время самой трудной части. Показать этим оголтелым, как и он, фанатикам, ужасающую правду. Правду, которую они обязаны знать.
- Всевышний посылает нам испытания, и, признаться, испытания эти трудны и опасны. Мы все висим на волоске от гибели.
Зал затих.
Все напряженно вслушивались в слова Иосифа.
- Полгода назад ужасные воины Ирода, башибузуки, разгромили армию Бразильского султана. Хребет Сопротивления надломлен, остатки наших союзников вынуждены уйти в подполье и присоединиться к нам. Враг сильнее, чем мы думали, когда этот выскочка взял власть в свои руки. Ирод Нечестивый куда опаснее, чем все цари язычников до него.
Кто-то неодобрительно крикнул:
- Маловер!
Иосиф сделал вид, что не услышал одернувшего.
- Ирод Проклятый - трудный и могущественный противник. Он мыслит совсем иначе, он ни кто иной, как сам антихрист! - Иосиф понял: пришло время использовать это громкое слово. - Он суть воплощение антихриста! Ирод не проиграл ни одной битвы, прочие лидеры еретиков присягают ему на верность, скоро вся Земля Обетованная окажется в его власти! - Иосиф выдохнул. - А мы этого допустить не можем!
- Не можем! - прокричал неизвестный. Иосиф узнал его по голосу. Его старый союзник.
- Верно, Махмуд, не можем. И нам придется сражаться!
Зал завопил. Здесь каждый ненавидел Тирана. Кто-то - из-за религиозной коснолобости, кто-то - по личным мотивам, а кто-то - из-за чувства справедливости и жажды мести.
Иосиф искусно управлял настроением толпы. Это давалось нелегко.
- Мы будем драться, братья и сестры! Но скажите мне: верным ли будет наше желание открыто выступить против Тирана?
Зал утвердительно заревел. Иосиф сконфузился: он надеялся на более здравомыслящих слушателей.
Придется увиливать и растолковывать самоубийственность этой затеи.
- Братья и сестры! Уверены ли вы, что поступите наилучшим образом, открыто явив свой лик и намерения ужасному врагу? Или есть другие пути решения проблемы?
- Нет! - отчеканил Зелот, один из воинственных маронитов.
Иосиф выдержал паузу.
- Каждый из нас - собственность Мессии. Мы - рабы Его.
Зал удивленно оживился. Иосиф умел находить красивые слова для выражения сути. Может, поэтому ему удалось стать преподобным.
Иосиф по голосам присутствующих понял, что толпа снова в его власти.
Преподобный вознес руки вверх в призывающем жесте. Все насторожились.
- Мы - рабы Его! - прокричал Иосиф. - А теперь скажите мне, братья и сестры, что делает господин с нерадивым рабом?
Зал загудел.
- Правильно! Господин его высечет и накажет. А теперь подумайте, братья мои и сестры по вере и праведности! Подумайте: правильно ли вы используете собственные силы, открыто поддавшись ветренным чувствам и смертному гневу?
- Да! - проревел кто-то.
- Может быть - уступил Иосиф. - Но как быть, если вы можете принести куда большую пользу, набравшись терпения и усердия?
Все замолчали. Кто-то недоверчиво покосился на преподобного, марониты презрительно усмехнулись.
- Мы - войско Божие! А теперь ответьте мне - что делает вождь и военачальник с нерадивыми воинами?
- Он их казнит!
- Верно!
Иосиф развел руки в стороны.
- А как быть, если солдаты не слушаются господина? Как быть, если они нарушают приказ и, сломя ряды, несутся навстречу врагу?
- Подвиг! - прогремел Зелот.
Иосиф нахмурил брови. Этот чертов маронит выводил его из себя.
- А если этот подвиг приведет к поражению войска Божьего? Что тогда? Будет ли он считаться подвигом или же... - Иосиф затаил дыхание - он будет ничем иным, как предательством?
Зал зашумел.
- Запомните, братья и сестры - поэтому вы здесь - главное, не выиграть битву! - Иосиф глубоко вдохнул. - Главное - выиграть войну!
Многие спорили друг с другом. Кажется, они начинали понимать, о чем собирается сказать преподобный.
- И эту войну мы проигрываем.
Зал ошеломленно замер.
В совете веры повисло тягостное молчание.
Иосиф склонил голову в жесте отчаяния.
Это вызывающие слова.
Это вызывающий поступок.
Присутствующие взорвались потоками брани и молитвами. Кто-то в левом углу зала совета веры уныло зачитал отрывок из Еноха.
Иосиф набрал воздуха в легкие и прокричал:
- Но еще не все потеряно! Наша вера в победу сильна!
- Ты - слабак, Иосиф! - бросил Ибрагим, глава манихеев. - Твоя вера пуста и лишена света.
- Ибрагим! Ты не понимаешь, о чем говоришь!
- Прекрасно понимаю. Ты - предатель. Слабодушный, маловер, ибо твои выжженные глаза утратили способность видеть скорое Пришествие Царствия Божьего и Мессию, что нас спасет!
- Ирод силен, Ибрагим. И мне понадобится помощь твоих людей.
Ибрагим презрительно хмыкнул.
- Манихеи ничего не будут иметь общего с теми, кто сомневается в нашей победе!
- Остуди свой пыл, женщина - прогремел Зелот. - Аримафея прав. Мы проигрываем эту чертову войну.
Неожиданный союзник. Преподобный устало улыбнулся.
Ибрагим раскрыл рот от неожиданности. Зелот многозначительно похлопал фалькату у себя на поясе.
- Ты бросаешь мне вызов, маронит? - прошипел Ибрагим.
Зелот усмехнулся.
- Думаю есть тысяча менее мучительных способов найти свою смерть, манихей.
Иосиф умиротворяюще поднял ладони.
- Если мы будем спорить и грызться друг с другом, Тиран станет только сильнее. Сопротивление надломлено. Наших сил критически не хватает для открытой войны с Проклятым.
- Я бы сказал, что их нет совсем... - заметил Бальтазар, второй по авторитету старейшина Сефер Йецирах.
- Ирод побеждает! Тиран одерживает одну победу за другой! И то, что мы сейчас в безопасности, не значит, что мы выиграем войну. Мы спрятались, как мыши прячутся от пустынных змей, мы в убежище - Иосиф замер - но однажды черная рука преисподней доберется и до нас.
Ибрагим презрительно сплюнул на пол.
- Как ты смеешь говорить такую ересь? Бог посылает нам врагов, дабы проверить крепость нашу! И вот ты, собака, готов сломиться?
Ибрагим обернулся. Его люди последовали примеру старейшины.
- Ибрагим... - обратился Иосиф. Манихей на мгновение задумался над чем-то, но передумал, и направился к выходу. Знаком преподобный показал, чтобы им дали дорогу - сефериты держали клинки наготове. В любой миг могла начаться резня.
Их общий враг - демонопоклонство. Но и между самими монотеистами хватало склок и междоусобиц на почве религиозной ненависти.
К преподобному подошел молодой легат от последнего Римского имама Исламо-Католической Церкви.
- При всем уважении к тебе, Иосиф Аримафея, я разочарован в твоей слабости и малодушии.
- Я называю вещи своими именами - Иосиф нахмурился, - мы проигрываем войну.
Молодой вождь сектантов повысил голос:
- Мои люди на прошлом месяце разгромили два отряда врага, а в прошлом году нам удалось убить одного башибузука.
Иосиф засмеялся. Ему терять нечего.
- У Тирана миллион башибузук.
Он не мог видеть, как вождь легат Исламо-Католической церкви побледнел и, бросив пару ругательств, поспешно покинул зал совета веры.
Иосиф резко поднялся и закричал:
- И се, отвернулися они от Него Милостия Блаженнейшей и бросили Его и отверзли лики свои от Лика Милостивого и предали в малодушии Господа они Своего!
Несколько уходивших замерли. Они засомневались. Это шанс. Неожиданно Зелот помог ему.
- Не беспокойся об этой манихейской шлюхе, Иосиф.
- Маронит, со мной ли ты? - Иосиф рукой указал на жилистого воина.
Зелот помедлил, хмыкнул и отрезал:
- Нет.
Иосиф опустил голову.
- Но я с Ним.
Иосиф поднял лицо. Грубая повязка скрывала выжженные глаза. Зелот подошел вплотную к преподобному. Несколько сеферитов схватились за клинки.
- А ты с Ним, Иосиф Аримафейский? Ответь мне - с Ним ли ты, раб Его? И признаешь ли Его своим Господином?
Иосиф задрожал от гнева.
- Как ты осмеливаешься сомневаться в моей вере, маронит? - прошипел преподобный.
Зелот побледнел и отпрянул. Он кивнул и похлопал по ножнам, из которых многозначительно торчала фальката.
- Тогда я присоединяюсь к тебе, Иосиф Аримафейский, и готов выслушать твои речи. Марониты поддержат тебя.
Иосиф молча наклонил голову в знак признательности.
- Я не буду благодарить тебя, маронит, за твою помощь, ибо кто я такой, чтобы вознаграждать, - Иосиф сделал паузу, - когда лишь Он может это.
Зелот мрачно хмыкнул.
Прочие, увидев словесную перепалку маронита и сеферита - двух культов, не славившихся теплыми отношениями, - переглядывались и громко шептались.
Кажется, у него получилось. Иосиф облегченно вздохнул. Если марониты на его стороне, значит, прочих будет легче переманить на свою сторону.
- И что же ты предлагаешь всем нам, Иосиф Аримафея, кроме слов малодушия? Для чего ты собрал нас тут? - произнес худощавый и лысый представитель Святых Маккавеев. На его длинной священнической робе красовался символ молота.
Сакральный знак Маккавеев.
Иосиф криво усмехнулся.
- Я предлагаю вам войти в Царство Божье.
Зал охнул от самоуверенности наставника. Маттафия оскорбился и нахмурился.
- Уж не возомнил ли ты себя Богом, Иосиф Аримафейский, раз предлагаешь такие вещи, что под силу свершить одному лишь Яхве?
Преподобный, не обращая внимания на слова маккавея, продолжил произносить речь:
- Вся моя жизнь - рабство, и я рад служить Ему. Но Господь желает проверить твердыню нашего убеждения, твердыню наших душ... - Иосиф патетически замер.
- Тогда скажи, сеферит, чего нам ждать от тебя, кроме постыдных слов, ереси и напыщенных фраз? - спросил Маттафия.
- Осторожнее, маккавей, за такие слова тебе придется заплатить - прошипел Мельхиор. Он все это время тенью стоял за Иосифом, и даже Маттафия его не заметил. Маккавей слегка вздрогнул, услышав смертоносный шепот.
- Спокойнее, Мельхио, он не хотел оскорбить преподобного - Бальтазар примиряюще положил руку на запястье убийцы культа. Мельхиор гневно сжал губы и вновь удалился в тень за роскошным креслом Иосифа.
Маттафия сглотнул.
- Итак, мой план - преподобный кашлянул, - скоро Мессия придет в наш мир. И приход Его будет неожиданным для всех вас. Мне понадобится помощь. Мессия нуждается в опеке.
Маттафия взорвался:
- Да откуда у тебя вообще такие сведения? Ты, что, пророк, Аримафея?
Иосиф утвердительно кивнул. Маттафия выпучил глаза.
- Самозванец.
- Я вижу грядущее.
- Ты лжекреститель, Иосиф Аримафейский! - Прошипел маккавей.
- Лжеиисус! - прокричал кто-то. Несколько сеферитов обнажили клинки.
Поток брани полился на слепого наставника Сефер Йецирах.
- Лжепророк!
- Псевдобожие!
- Еретик!
- Лжемессия!
Иосиф, используя ораторский дар, прогремел:
- Мессия грядет. Я видел его в своих снах.
Зал веры немного замолк.
Маккавей нервно засмеялся.
- И ты хочешь, чтобы мы поверили тебе, сеферит?
- Твоя вера мне ни к чему. Сам Мессия рассудит, достаточно ли в тебе веры или нет, и достоен ли ты легендарных основателей Хасмонейского Царства.
- Ты обезумел, язычество отравило твой ум, Иосиф из Аримафеи.
- Довольно - отрезал преподобный. - А теперь убирайся.
Маттафия побледнел.
- Убирайся, лживый маккавей! Ты посрамил честь предков.
- Я последний царь-священник Хасмонейского Царства, сокрушенного самим Тираном. Как ты осмеливаешься мне в лицо говорить такое, сеферит?
Иосиф раздраженно махнул рукой.
- Я не судья тебе, маккавей.
Маттафия согласно кивнул.
- Что же, пускай Он рассудит нас.
Иосиф зловеще улыбнулся.
- Рассудит. Обязательно рассудит. Тебя ждет Геенна огненная! - завопил преподобный.
Маттафия уязвленно отвернулся и через плечо бросил:
- Бойся Его, Иосиф, бойся. Ты поплатишься за богохульство.
Иосиф ничего не ответил.
А как же. Обязательно рассудит. Мессия, который будет создан самим Иосифом.
- Мне нечего бояться Того, Кого я вскормлю со длани своей.
Маттафия резко повернулся. На его лице воцарилось выражение ужаса.
- Что ты сказал? Яхве свидетель, ты сошел с ума, сеферит.
Маккавей немедленно покинул зал совета веры. В нем оставалось все меньше и меньше послов от последних сил Сопротивления.
Многие уходили.
Иосиф вздохнул.
Он с самого начала боялся, что это будет нелегкий процесс - среди всех культов, сект и братств религиозного Сопротивления язычникам найдется мало тех, кто полностью разделит его взгляды и примет те чудеса, что случились с ним.
Никто не должен знать эти таинства.
Иосиф погрузился в мрачное молчание.
- Мир тебе и восхваление, Иосиф из Аримафеи.
Преподобный не смог распознать этот голос. Странно. Ведь он знал почти всех вождей Сопротивления лично.
- Кто ты, незнакомец?
Преподобный уставился туда, откуда доносился голос.
- Атрахасис.
Редкое имя, попахивающее язычеством. Иосиф поморщился. Мельхиор положил руку на клинок и напрягся. Пара его черных глаз сверлила незнакомца.
- От какого доблестного братства веры явился ты к нам, Атрахасис?
- Бней Ноах. Братья Исхода.
Иосиф задумчиво хмыкнул. Он не слышал о таких.
- И?
- Я готов рассмотреть ваш план.
Иосиф вздрогнул. Может, это судьба? Может, это сам Господь присылает ему в руки нужных людей?
Преподобный уперся в подлокотники.
- Итак, Бней Ноах. Братья Исхода. Чего я могу ожидать от вас?
Незнакомец зловеще улыбнулся.
- Моей личной клятвы - Атрахасис встал на одно колено, - и верности, повелитель.
ПСАЛОМ IV
Мы практически ничего не знаем о молодости и первых годах жизни Императора. Несомненно, это серьезный пробел в наших знаниях. Однако апокрифы и легенды сообщают нам о чудесном явлениях, чья природа неясна до сих пор. Говорят, эти события были первыми симптомами Пришествия в наш мир издревле ожидаемого Машиаха, Спасителя всех людей. Нам же он более известен как Святой Господь-Император. Явление Вифлеемской звезды на небесах Меркурия, а затем - цепь еще более странных и загадочных событий - положили начало восхождению нового владыки людей. И звали его Император, Освободитель миров и Креститель человечества.
"Об Империуме Божьем" Августина
Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч (Мх. 10:34)
Евангелие от Мухаммеда
Он рос не по годам. Мария сразу отметила его ум, жаждущий знаний. Вечно голодный мозг ребенка жадно требовал новой информации для анализа. Теперь же ему вот-вот исполнится пятнадцать лет.
Мария дала ему имя, пусть и непризнанное, ибо только Тиран владел правом давать имена наследникам.
- Джейкоб, подойди ко мне.
Это всего лишь кличка. Ничего больше.
Сын повиновался.
- Да, Мария?
Женщина промолчала.
- Сегодня мы учимся. Пора.
Джейкоб сел за большой и громоздкий стол, сделанный из ливанского кедра.
Ливанские кедры. Финикийцы неплохо наживаются на продажах кедрового леса. Этот лес растет в условиях низкой гравитации нескольких астероидов Нового Ливана, поэтому деревья очень скоро превращаются в настоящих гигантов, рядом с которыми рослые земные деревья - недорослые, хилые подобия.
Драгоценный материал. Джейкоб погладил поверхность стола. Только цари и знатные халифы могли позволить себе такую роскошь. Финикийскую древесину.
Поверхность стола охлаждала руки.
- Что сегодня?
- Катехизис мета-христиан.
Джейкоб посмотрел на мать. Новая информация. Новые данные.
- Хорошо.
- И Ветхий Завет.
Мария вспоминала по памяти наставления отца. Воспитывать ребенка - сложная задача, что и говорить, если перед ней стоит цель вырастить самого Кодеш-ха-Кодашим. Или, по крайней мере, того, кого считает избранным сам Иосиф.
Далее следовали долгие часы обучения.
Мария рассказывала о пророках постапокалипсической Терры - Аврааме, Давиде, Моисее, Иеремии, Исайе и прочих, менее известных. Они все боролись с язычеством и все пали, защищая древние человеческие религии.
Мария держала на руках увесистый том с золотым торцом:
- Когда люди Золотого Века устали от одиночества, они на своих загадочных кораблях поплыли по эфирному морю и доплыли до ужасного Плутона, дремавшего тогда. Услышали люди шепот с Плутона и возрадовались они, и цари человеческие приказывали праздновать и веселиться, ибо человечество вскоре обретет друзей новых себе на славу и утешение, и человечество веселилось, и вино лилось рекой, и псалмы пелись и днем и ночью. И разбудили люди Плутон, и радость была велика. Человеки в танце и пляске своей приветствовали будущих друзей, и немногие лишь говорили: зло, и погибель себе творите вы и всех нас погубите, ибо, се, воистину тьма грядет. Цари человеческие - американский, европейский, средний, восточный и множество прочих - готовили пиршественный стол и дворцы, дабы величать гостей из космоса, трижды проклятого".
Мария закончила чтение.
- Книга Еноха.
- Глава?
- Тринадцатая.
Мария одобрительно посмотрела на сына.
- Хорошо. Тогда отрывок посложнее.
Мария встала и направилась к полкам с запылившимися томами. Свет едва проникал в атриум. Джейкоб разглядел на свету крошечные пылинки, безмятежно витавшие в воздухе.
Его взгляд прицепился к рукам матери. "О нет, только не это...". Мария взяла в руки Книгу Апокалипсиса. Джейкоб умоляюще посмотрел на мать.
- Я спрошу всего лишь отрывок.
- Только не из этой книги.
- Почему?
- Там говорится о...
- Джейкоб?
- Там написано про них.
- Пора прекратить бояться их.
Джейкоб посмотрел на нее.
Мария сдалась.
- Хорошо.
Она положила ветхий манускрипт на место.
- Пророчества Иезекииля.
Сын напрягся. Что-то новое.
- Эту часть Ветхого Завета я еще не читал.
- Тем более.
Мария уселась напротив него:
- В пятый день месяца (это был пятый год от пленения и апокалипсиса человечества), было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в Земли Обетованной, при Стамбуле Уничтоженном; и была на нем там рука Господня.
Мария прочла вступление и сделала глубокий вдох.
-И было в две тысячи двадцать шестой год от начала нашей эры, в четвертый месяц, в пятый день месяца, когда я находился среди переселенцев при Стамбуле Уничтоженном, отверзлись кровавые небеса, и я видел видения Преисподни. И я видел их, и вот, бурный ветер шел от севера, великое адово облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных...
Джейкоб кашлянул.
Он почувствовал соленый привкус во рту.
Джейкоба охватила паника.
- ...и таков ужасен был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их - ноги кривые, и ступни ног их - как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь. И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них - у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.
Джейкоб сглотнул.
Ему стало нехорошо.
Тошнота подступила к горлу.
- Я не знаю этот отрывок.
- Подобие лиц их - лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лицо быка у всех четырех и лицо орла у всех четырех.
- Мне плохо.
- И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались.
Мария безжалостно продолжала чтение. Джейкоб почувствовал, что его сейчас вывернет наизнанку.
- Может, хватит?
- И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня.
- Хватит.
И демоны быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались и пели свои безумные песни.
- Перестань!
- А ободья их - высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз, преисполненных ужаса и скверны.
Джейкоб ощутил, как к горлу подступает сегодняшний завтрак. Он мысленно содрогнулся и, не чувствуя сил сопротивляться, наклонился лицом вниз.
Джейкоба стошнило.
Мария позвала слуг.
- Уберите тут.
Джейкоб застонал.
Мария укоризненно уставилась на сына.
- Сын Великого должен быть более устойчивым.
- Мне кажется, что я не очень-то гожусь ему в сыновья.
- Твоя ирония неуместна.
- Мария... зачем все это?
- Ты должен готовиться.
- Готовиться к чему?
- Ты должен... - Мария замялась.
 В небольшой атриум постучались. Мария посмотрела на двери.
- Да? Войдите.
- Приветствую вас, госпожа.
- Ах, это вы, Хигай? Входите.
Генетический евнух бросил взгляд на Джейкоба.
- С юным наследником... все в порядке?
Мария утвердительно кивнула.
- Какие у него успехи?
- Неплохие, моя госпожа. Он уже овладел археолатынью и несколькими языками Золотого Века.
- Языки Золотого Века?
- Да, моя госпожа. Именно. Мне пришлось даже нанять нескольких кочевников, странствовавших в руинах Старого Света.
Мария с благодарностью посмотрела на евнуха.
- Когда-то я думал, что в Золотом Веке был только один-единственный язык, а все разнообразие пошло от времен Апокалипсиса.
Джейкоб уныло произнес:
- Но только терранглийский дожил до наших дней. Так зачем нам учить мертвые наречия?
- Кто знает, маленький принц, может, они еще возродятся.
- Не думаю. Разве что мертвые оживут.
Хигай снисходительно улыбнулся.
- У юного наследника весьма богатое воображение.
Джейкоб хмуро глянул на учителя.
- Я знаю пять постапокалипсических языков, на которых говорят живые.
- В мире насчитывается около ста десяти диалектов, возникших в эпоху Постапокалипсиса, юный принц.
Джейкоб неохотно хмыкнул. Он смерил евнуха взглядом - круглая голова, круглое, пухлое тельце, маленькие конечности, безобидное выражение лица и... что-то тут было не так. Джейкоб отогнал от себя наваждение.
Хигай мило улыбнулся. Его слегка раскосые глаза отдавали жирным блеском. И еще чем-то. Чем-то ледяным, как пики Джималайских гор.
- Юный наследник жаждет новых познаний?
Джейкоб скривился.
- А как же.
Хигай похлопал по двум толстым манускриптам и произнес:
- Сегодня мета-иврит и техно-письмена фарси.
Джейкоб вздохнул
Евнух усмехнулся.
- Пер аспера ад астра.
(1 - Через тернии к звездам)
Он посмотрел на воспитанника.
Молчание.
- Темпора парцэ - темпора немини! - Уговаривающе протянул Хигай.
(2 - время никого не ждет)
Джейкоб потер лоб и вяло парировал:
- Нулла аэтас ад дисцендум сера.
(3 - учиться никогда не поздно)
Хигай одобрительно кивнул.
- Археолатынь ты знаешь наизусть.
- Мой любимый язык.
Хигай прищурился.
- Могу ли поинтересоваться, почему, юный наследник?
- На нем разговаривали люди Золотого Века.
- Люди Золотого Века разговаривали на многих языках.
- Но именно этот не дожил до наших дней.
- Как и доапокалипсический английский, - евнух победительски усмехнулся, - как и древний немецкий.
Джейкоб вяло парировал:
- Но этот - особенный... в нем величие, в этих неспешных, царственно ленивых словах...
- Книги говорят, что латиняне вымерли еще задолго до окончания Золотого Века. Быть может это тот самый прародитель терранглийского... Так что... - Евнух снисходительно посмотрел на Джейкоба. - В мире много особенных языков.
Воспитанник не нашелся, что ответить.
Хигай прозанимался науками с ним целый день. Мария беззаботно гуляла с придворными, приехавшими в Назарет.
Ирод разрешил ей время от времени посещать сына.
Ирод - мифический отец, которого Джейкоб видел лишь на фресках и барельефах, воспевающих победы Тирана над еретиками богопоклонниками.
Ирод Великий, его отец, о котором ходили самые ужасные слухи, Ирод Великий, которого прозвали Ужасом и Болью Человечества, Ирод Великий, царь в Иерихоне, Ирод Великий, вождь язычества - Мария говорила о нем, как о простом смертном, как о самой обычной прислуге, без тени страха и раболепия.
Джейкоб еще ни разу не видел отца воочию. А ему ведь вот-вот исполнится пятнадцать лет.
Скоро грядет совершеннолетие и ритуалы, о которых Мария боится рассказывать.
Джейкоб не настаивал. Неведение лучше кошмаров, которые таит в себе знание.
Хигай устало потянулся. Он был книжным червем, но даже его утомили эти занятия.
Особенно витиеватый язык технологитов Фарси.
Джейкоб зевнул.
Они сидели в просторном помещении Библиотеки Назарета. Тут официальные языческие манускрипты соседствовали с запретными писаниями монотеистов.
В любом ином городе Ирод бы повесил жителей и сжег книги, но Назарет по какой-то причине оставался нетронутым. Даже башибузуки, сопровождавшие Марию, редко ступали сюда.
Сейчас они откровенно скучали и с презрением поглядывали на местное дворянство, стоя на расслабленном посту в придворных садах и аллеях.
Джейкоб любопытно разглядывал рослые фигуры гвардейцев. Хигай перехватил его взгляд и как бы невзначай произнес:
- Лучшие воины человечества.
- Да ну? А Ирод?
Хигай рассмеялся.
- Они - щенки для Ирода. Он частенько наказывает фаворитов. Для башибузуков - это смертоносная честь.
Джейкоб недоуменно хмыкнул. Философия башибузуков, готовых умереть за повелителя, казалась ему пугающей.
- Зачем Ироду стража, если она слабее его?
Хигай пожал плечами.
- Один башибузук способен одолеть дюжину обычных воинов.
- А две дюжины?
- Ну смотря какие две дюжины... восставшие рабы или мятежники - легко...
Хигай зевнул.
- Мета-христиане. Асассины дзен-суфиев.
Евнух вздрогнул и побледнел.
- Думаю, что это, кхм, весьма достойный враг.
Джейкоб усмехнулся.
- А я мог бы убить ассасина мета-христиан?
Хигай одобрительно улыбнулся.
- Юный господин одолеет две дюжины еретиков!
Подросток и евнух расхохотались.
Повисло умиротворенное молчание.
Джейкоб устало потянулся и глянул на верхнюю полку главной стелы с книгами. Евнух обернулся и окинул взглядом ряды унылых серых томов.
- Джеродот из Галикарнаса - Джейкоб указал пальцем на потемневший манускрипт во втором ряду стелы с книгами и свитками.
Хигай удивленно поднял бровь.
- Не думал, что в Назарете найдется этот труд...
- Антиохийская копия труда. Говорят, его последовательно переписывали двадцать один раз.
Хигай достал истлевшее писание. Со скрипом страницы раскрылись, облако пыли и запах иссохшего пергамента разошлись по залу.
- Темная Джахилия Технологий... Джеродот - отчеканил Хигай. - Это интересно.
- Я почти ее прочел - Джейкоб довольно улыбнулся.
- Юный принц поражает старого доброго Хигая.
Джейкоб хихикнул.
- Но я не дочитал. Может, это сделаешь ты?
Евнух пожал плечами, облизнул палец и с почтительным видом раскрыл древний манускрипт. Выражение лица Хигая ничем не отличалось от выражения жреца, чьи пальцы коснулись сакрального писания.
Евнух кашлянул и, смочив горло недурным назарейским вином, неторопливо начал читать книгу.
- Этот труд составлен мною, Джеродотом из Галикарнаса, будучи в священных скитаниях по Земле Обетованной, описавшего все услышанные мифы и легенды.
Хигай перелистнул страницу.
- "История" - продекларировал евнух.
Джейкоб устроился поудобнее в кресле.
- Темные дни техно-джахилии - последние времена, слухи о которых более или менее дошли до нас в целости и сохранности. Земля Обетованная лежала в руинах после короткого, но ужасного Апокалипсиса и длинной, изматывающей Ядерной Ночи. Сумерки спустились на землю, и люди впали в дикость. Но были среди выживших народов и те, кто собирал артефакты Золотого Века в особых местах - алтарях и капищах. Эти люди сохранили мудрость дней процветания, их знания превратились в умах суеверных дикарей в само колдовство. Так на свет родились технократы Терры Обетованной, и так они отреставрировали цивилизацию человечества. Темные Дни ознаменовали величайший скачок технологий человечества, и - ни до, ни после - люди не достигали таких высот знания и могущества.
Евнух замолчал и задумчиво глотнул вина.
- Но время технократии не могло быть вечным. Потрясающие, жестокие и бесчеловечные войны разгорелись между постапокалипсическими империями и царствами. Война всех против всех. Война за рабов, ресурсы и технологии - безжалостные технократы гнали на битву легионы железных человеков - роботов, целые армии-народы искусственно выращенных рас-рабов и генетических недочеловеков. В это ужасное время впервые дети Ядерной Ночи, мутанты, или гои, заявляют о себе как о полноправной силе, вступая в великую войну.
Джейкоб нахмурился.
Он видел мутантов. Изуродованных существ, чьи предки были людьми. Он помнил, как их задешево, дешевле, чем обычных людей, продавали на рынках рабов в Иерихоне.
Хигай внимательно читал манускрипт, и время от времени заливал утомленную глотку вином.
- Великие войны завершились, когда два государства Темных Дней Технократии - мифические Содом и Гоморра - нарушили негласные заветы и начали проводить глубинные исследования феноменов потусторонней реальности - Инноминатуса, царства Плутона, обители демонов и князей тьмы.
Джейкоб вздрогнул.
Хигай зловеще усмехнулся. Это было так не похоже на него.
- Потеряв со временем осторожность, колдуны Содома и Гоморры все чаще и чаще обращались к демонам: их толкало к этому не только любопытство, но и стремление к безграничной власти, которое им было присуще больше, чем остальным. Это-то и привело некогда могучие царства к расколу со всем остальным человечеством, в результате которого большая часть колдунов была истреблена в ходе Войны Греха.
- Война Греха...
Евнух наклонил голову над книгой.
- Легендарная война, вызвавшая Великий Потоп на Земле Обетованной.
Джейкоб посмотрел в окно. Почему эта грызня древних внушала ему опасения?
- Великая Война Греха вызвала невообразимые последствия - мир рухнул, и часы древнего Апокалипсиса вновь настали на Земле Обещанной. Содом и Гоморра были уничтожены ядерным оружием первой в истории конфедерации держав Земли Обетованной. Она называлась Первое Библейское Царство.
Хигай закрыл книгу. Казалось, он постарел.
Он улыбнулся и пробормотал:
- В мудрости нет истины.
Джейкоб с завистью разглядывал алые плащи статных башибузуков, стоявших в саду.
Хигай усмехнулся. Джейкоб очнулся и неловко произнес:
- Да, воистину, так, дядя Хигай. Книга не из легких, но потом увлекаешься и...
Евнух покровительственно посмотрел на воспитанника.
Джейкоб потянулся и налил себе вина. Он невнимательно повторил за наставником.
- Как говорится, в истине нет пользы.
Хигай нахмурился.
Что он сказал?
В истине нет пользы? "
Я недооценил тебя, мальчик".
***
Крики толпы заглушали глашатая. Ирод лениво махнул рукой, миллион смертных неистово завопил, узрев живую легенду. Чёрная фигура возвышалась в царской ложе арены. Тиран снисходительно улыбнулся, окинув взглядом жалких насекомых, кричавших его титулы. Они были счастливы лицезреть своего бога.
Жалкие насекомые.
Ирод презрительно скривился.
Воплощение проклятых сил, наместник великих безымянных князей ада, он молчаливо стоял на пьедестале Колизея. Толпа бушевала и ревела. Тиран возвышался словно обсидиановая статуя Баала из храма в Сидоне.
Он захохотал.
Ирод Великий.
Агнец Преисподний. Агнец Дьяволов.
Тиран.
Боль.
И.
Ужас Человечества.
Ирод закрыл глаза, рядом была Мария. Он купался в лучах славы и обожания.
Люди желали его.
Великолепного.
Совершенного.
Безупречного.
Лишенного недостатков.
Люди желали его.
Ирода.
Чёрный гигант воздел руки вверх, к кровавым небесам. Вечернее зарево заливало пески арены зловещими оттенками.
Толпа издала испуганный вопль и замерла в ожидании.
Ирод выдержал паузу.
Гробовая тишина повисла в Колизеуме Иерихона.
Его губы растянулись в уродливом подобии улыбки. Он прошептал что-то.
Толпа ждала.
Тиран развел руки в стороны, желая обнять весь Колизей. Ирод закричал.
- Люди славного и священного Иерихона, оплота истинной веры и свободы, приветствую вас от лица милостивых и всемогущих хозяев преисподней!!
Толпа взвыла.
Ирод на миг оглох.
Тиран поднял руку. Толпа угомонилась.
- Сегодня священный день для всех нас, триумф сатаны, дети мои!
Люди радостно завопили.
- Аве, Тиран!! Аве, Тиран!! Аве, Ужас и Боль!! - миллион глоток выкрикивал приветствие Ироду.
Тиран заскучал.
Жалкие насекомые.
- Мы собрались здесь, чтобы почтить истинных и щедрых богов демонического рая, царей Преисподней Обетованной!
Зрители раболепно скулили и рассыпались в рабских поклонах перед яростным взором Тирана. Тысячи стонали "Благослови нас, о Великий!"
Тиран заревел.
Толпа зрителей заткнулась, пораженная божественным рёвом Ирода Великого.
- Люди Иерихона, свободные и сильные, сегодня настал час почтить богов!
Зрители одобрительно зашумели.
- Сегодня праздник, так пусть же вино и кровь рабов течёт рекой! Так пусть же великие хозяева обернут на вас свой благодатный взор!
Ирод усмехнулся - если бы эти жалкие существа знали, что он только что проклял их.
Проклял напрасным вниманием богов, всегда играющих по своим, неизвестным даже самому Ироду, замыслам.
Толпа отребий бесновалась.
Полный, увешанный золотыми цепями, смуглый глашатай прокричал:
- Величественные и роскошные игрища начинаются от имени Ирода Великолепнейшего и Милостивейшего, Царя Земли Обетованной и Тирана Человечества!! - Глашатай потряс жирным указательным пальцем. - От лица нашего благочестивого и милосердного правителя объявляю игрища открытыми!
Глашатай воздел смуглую руку, обвешанную золотыми браслетами и перстнями.
И резко махнул.
Толпа взорвалась.
Ирод сел на трон. Он грозно возвышался над царской ложей, в которой сидели Мария и юный Джейкоб, а также другие жены Ирода и их сыновья.
Глашатай замолк, выждав порыв толпы, и разразился торжественными тирадами в честь языческих богов ада.
Религиозные посвящения игр Колизея богам, покровительствующим Ироду.
Обязательное таинство.
Глашатай закончил и незаметно удалился.
Ирод кивнул.
На арену вышли гладиаторы.
Джейкоб вздрогнул.
Ему еще ни разу не приходилось видеть, как один человек убивает другого.
В этом было что-то - Джейкоб не мог найти подходящего слова - омерзительное, противоестественное и ненормальное.
Ни одно живое существо в истории еще не убивало с таким упоением само себя так, как это делал человек.
Делал, наслаждаясь причиненным злом и страдая от боли.
Наслаждаясь и страдая.
Взгляд Джейкоба приковался к статным фигурам гладиаторов. Могучие, блестящие под лучами вечернего зарева мускулы, железные доспехи, грозные секиры, сети, тризубцы и кривые ятаганы. Настоящие дети убийства и насилия. Гладиаторы. Джейкоб почувствовал комок в горле. Лица воинов скрывали жуткие маски с ликами демонов, их доспехи были усеяны шипами, а у некоторых - человеческими черепами, свисающими с цепей. Джейкоб заметил, что все прочие обходили этих гладиаторов стороной, держась от них на почтительном расстоянии.
Могучие верзилы, они превосходили остальных статностью и животной агрессией.
Джейкоб вздрогнул, когда ему показалось, как один из гладиаторов красноречиво посмотрел на него.
Хигай наклонился к подростку и шепнул на ухо:
- Переодетые башибузуки...
- Как?
- Это важный бой, здесь на арене будет проходить инсценировка старой битвы между язычниками и монотеистами, и Лорд Ирод не хочет, чтобы гладиаторы, переодетые во врагов, победили. Это разгневит его богов, он так считает. Поэтому, - евнух кашлянул, - повелитель решил против гладиаторов поставить своих башибузуков. Народ подмены не заметит, а им - Хигай показал пальцем в сторону тех, кто играл роль монотеистов - ни за что не победить башибузуков.
Джейкоб удивленно поднял бровь.
- Он боится.
- Господин?
- Ирод боится.
- Тсс! Не думаю, что Ирод Великий способен бояться. Никогда не говорите подобных глупостей, юный принц, а иначе... ваш отец прогневится и...
Хигай замер.
Джейкоб посмотрел на то, что отвлекло внимание евнуха - гладиаторы, которые должны играть роль монотеистов, все разом упали на колени и поклонились...
Но не Ироду.
Они разом припали к песку, поднесли ладони к лицу и закрыли глаза.
Джейкоб глянул на евнуха. Он выглядел растерянным.
- Хигай? Что они делают?
Евнух сглотнул.
- Это не актеры.
- Что?
- Это не переодетые рабы.
- Это не гладиаторы?
- Нет.
Джейкоб издал смешок.
- А тогда кто?
- Монотеисты. Самые живые монотеисты.
Хигай еще секунду смотрел на гладиаторов, прежде чем боевой вопль ста глоток огласил весь Колизей.
- Бог!! Бог!! Я иду на Бой! Бог!! Бог!! Мое сердце отдано Тебе!
Кто-то среди рабов на арене, надрываясь, завопил:
- Христос Майтрейя!!
Толпа оторопела.
Никто не ожидал такого поворота событий. Заклятые враги. Молятся ненавистному для язычников Богу прямо посреди Колизея. Священного места жертвоприношений.
Это хуже, чем оскорбление.
Это хуже, чем проклятье.
Это...
Тиран взревел от ярости.
Толпа забушевала от жажды крови, в гладиаторов полетели объедки и мусор, не причинившие им особого вреда.
Башибузуки утихомирили зрителей, перерезав пару самых необузданных фанатиков.
Джейкоб поморщился и посмотрел на небо - кровавое, закатное, умирающее. Под этим небом бесновалось человечество - опьяненное безумием, находящееся в шаге от гибели и падения.
Но до апокалипсиса еще есть время, и люди пользуются этим, бездарно прожигая последние годы и часы, что у них остались перед Судом.
Ибо Судный День уже близко.
Джейкоб вздрогнул - он не понял, откуда в его голове появилась эта зловещая мысль.
Глашатай огласил Колизей:
- Много лет назад, доблестные рати язычества столкнулись с мерзкими еретиками, почитающими несуществующего бога! Это событие - великая битва, произошедшая близ Мегиддо много столетий тому назад! Великий царь язычников Нехо Второй разбил в пух и прах армии дзен-суфиев под предводительством презренного Иосии! - Глашатай отрывисто махнул рукой. - И вот теперь мы вместе вспомним страницы нашего славного прошлого и воздадим в сегодняшний день память о великой победе над заблуждающимся врагом!
Толпа простолюдинов и отребьев не слушала жирного глашатая. Она хотела крови. Она хотела зрелищ. Крови и зрелищ.
Ей абсолютно все равно, по какому поводу будет литься кровь на арене иерихонского Колизея.
Ей ничего больше и не нужно.
Джейкоб посмотрел на отца.
Ирода Великого.
Отец сидел вместе с Марией в отдалении, и лично не знал сына. И вряд ли узнает. Сейчас тиран откровенно скучал, у него плохо получалось скрывать это. Благо, толпа замерла в предвкушении зрелищ и наслаждений.
Джейкоб посмотрел на багровый песок арены.
Хигай коротал ему время.
С этим он справлялся весьма неплохо.
- Они не боятся?
Евнух снисходительно улыбнулся.
- Нет, юный господин. На них ведь смотрит сам тиран!
Джейкоб молча кивнул. Он испытывал ноющий страх, тревогу и любопытство. И еще что-то.
Раздался вой труб.
Шум толпы немного приутих.
На арене две армии гладиаторов выстроились друг напротив друга.
Сейчас начнется.
- Аве, Тиран! Аве, Ужас и Боль, моритури тэ салютант!
Джейкоб содрогнулся.
Он почувствовал, как горло пересохло от волнения. Джейкоб тревожно оглянулся по сторонам. Тысячи ревущих людей.
"Это не люди"
Резкая, озлобленная мысль, напитанная ужасом и смятением, молнией рассекла внимание Джейкоба.
- Вы в порядке, господин?
Джейкоб очнулся.
- Да, конечно, Хигай...
Евнух похлопал подростка по плечу. "Все будет хорошо, ты выдержишь это, малыш", сказал евнух, Джейкоб взволнованно усмехнулся, Хигай ответил отцовской одобряющей улыбкой, и он снова почувствовал себя уверенным.
Поблагодарив Хигая, Джейкоб развернулся, чтобы наблюдать за проиходящим на арене.
Он сможет выдержать это.
Первый раз присутствовать в Колизее.
Он сможет.
Он сильный.
Он справится.
Он выдержит это.
Джейкоб вздохнул и закрыл глаза. Медитация.
Он сможет смотреть на это.
Да. Сможет.
Джейкоб сжал губы и решительно раскрыл глаза.
Человеческая голова.
Отрубленная человеческая голова. Глаза расширены от ужаса, рот приоткрыт в немом крике. Она летит в толпу.
На арене обезглавленный гладиатор неуверенно падает на песок. Песок становится влажным и красным.
Джейкоб потерял сознание и с грохотом откинулся на спинку кресла. Хигай покачал головой.
Мария устроилась у подножия трона, на котором восседал Ирод. Рядом у ног отца расположились его сыновья. Высокомерный холодный Агарес, разнузданный Фокалор и безумный Мулцибер. Каждый из них снискал славу грозных полководцев и не без оснований метил на отцовский трон. Несколько прочих стояли в отдалении.
Мария с тревогой и ревностью поглядывала на них. Дети Ирода от других женщин. Однажды он сказал ей, что никого так не любил, как ее. Мария вздохнула.
Как там ее сын, Джейкоб?
Мария посмотрела на нижний партер, Хигай, с мудрым видом что-то разъясняющий молодому наследнику. Джейкоб. Как всегда, задумчив и отрешен, сейчас - волнуется.
Мария перевела взгляд на Ирода. Он скучал, ей почему-то стало жаль его.
- Откуда он добыл зверей? - бросил один из придворных, кивая на жирного глашатая.
- Да, гладиаторов, как дерьма, а звери... думаю, гибельные джунгли Венеры или смертоносные дюны Меркурия - их колыбель.
Другой, более высокий, отвечал, кивая на людей на арене:
- Он мне проговорился, что частью это рабы, частью захваченные во время последнего похода в плен неверные. Скоро голодный песок обагрится кровью и станет как сегодняшний закат...
Мария поморщилась от напыщенности чьего-то голоса. Кто-то протянул:
- Как приятно!
Ирод не выдержал и рявкнул:
- Да заткнитесь вы.
Гробовая тишина.
- Мария, хочешь уйти?
- Я закрою глаза и останусь. Оставь меня рядом. Не отсылай от себя!
Послышался крик литавр, и вопль толпы сотряс Колизей.
Сражение началось.
Мария закрыла глаза. А потом широко раскрыла. Она почувствовала, что не может шелохнуться. Все ее внимание, помимо воли, приковалось к происходившему в Колизее.
Слева и справа вельможи вставляли комментарии, пили вино и хохотали.
- Ага, сражение! Схватка! Прекрасно!
- Вон они несутся!
- Почему они так слабо дерутся? Худосочные неверные. При тиране им нелегко.
Кто-то гнусно захохотал.
- Вон, гладиатор пошел ему навстречу! Сейчас получит...
Грязное ругательство. Один из вельмож попросил вина.
- Смотри, вон тот отрубил врагу голову одним махом, какое искусство!
- Рано радуешься, кажется, твой любимец потерял собственные кишки.
Несколько вельмож передернулись от омерзения. Кто-то хохотнул.
- Что это за верзила? Всем вспарывает кишки, настоящий язычник.
- Ага, настоящий лев! Дерется, словно императорский башибузук!
- Вон там, левее!
- Какое искусство!
Мария побледнела. Перед ее глазами появился туман. Она посмотрела на тирана.
- Пусти меня, пусти, уйдем со мной! - взмолилась Мария.
Ирод уныло пожал плечами.
- Дитя, не теперь! Теперь ты должна остаться. Я должен это видеть... - ответил Ирод, слегка наклонившись к Марии.
Кто-то заорал рядом.
- Победа! Победа!
Мария увидела, как гладиаторы, переодетые в язычников, на копьях подняли тело очередного неверного. Фонтан крови обрызгал их темные доспехи, вопль триумфаторов, поддержанный воем толпы.
- Тише, тише, Мулцибер, это всего лишь переодетые рабы...
Вежливый и царский голос Агареса, первенца Ирода.
Мулцибер, похожий на дворового пса, не унимался:
- Вот еще один неверный упал! Что? Почему из ворот выбегает целая толпа неверных?
Агарес усмехнулся.
- Тебе бы следовало прочесть Книгу Царств, брат. Ты бы знал о засаде, устроенной неверными.
- Что за чушь, Аббадон меня храни!
- Заткнись, тупица - прошипел Ирод.
Мулцибер выпячил глаза. Через минуту он уже снова ревел, подзадоривая "язычников" на арене.
- Гляди, один из наших падает на песок!
- Другой свалился на колени!
- Вон тот еще шевелится!
- Уже нет...
- Вон, неверный побежал ему навстречу!
- Наши побеждают! Победа, победа!
Агарес закатил глаза кверху.
- Это всего лишь рабы.
- Все равно - у них наше знамя! Победа, победа язычников! Смотри, какой жестокий бой! Как трещат щиты! Как сверкают топоры! Ах, беда! Предводитель наших упал!
- Вот этот ряженый?
- Да!
- Это что, сам царь Нехо Второй, да хранит ад его душу?
Кто-то кивнул.
- Ох, если бы я был на этой проклятой арене!
- Мулцибер, ты идиот.
- Заткнись, первенец!
- Вот еще один наш упал! К нему бежит трое неверных! О горе, какое предательство!
- Перевес на стороне неверных!
- Брат! Мулцибер! Ты где? - Агарес удивленно обернулся и встретился глазами с Марией. Она вздрогнула.
Агарес многозначительно усмехнулся. Улыбка спала с его лица, Мария почувствовала, как высокомерный и могучий Агарес встретился взглядом с чем-то более жутким и могущественным.
Мария обернулась.
Ирод, гневно смотрящий поверх Марии на сына. Агарес побледенел, подобострастно улыбнулся и попятился назад.
Мария уставилась вниз, на ступени трона.
- Найдите этого идиота, и да поскорее! - Ирод посмотрел на первенца. Агарес, шепча проклятья, удалился.
Мария глянула вверх, на Ирода. Он казался ей божеством. Мрачным и вечно одиноким божеством, обреченным на изгнание среди тысяч смертных, благоговейно ревущих его имя.
Он не смотрел на нее.
Этого и не нужно.
Чей-то крик. Там, внизу, на арене. Мария испуганно повернулась. Песок, заляпанный в кое-где темнеющей кровью, части тел, оружие и обломки щитов, отсюда казавшиеся черными пятнами. Мария подавила приступ тошноты.
Там, внизу, среди двух сотен мертвых неверных и язычников, упав на колени от усталости, грозно ревел один из последних выживших.
Последний из рабов-неверных. Тех, кто отказался принимать язычество, тех, кто плюнул на священные обеты демоничества, тех, кто истинно верует в архаического Бога.
Мария вздрогнула. Она почувствовала на себе взгляд Ирода.
Выживший грузно, с натугой, дышал. Исподлобья он посмотрел на Ирода. Тиран даже бровью не шевельнул.
Три гладиатора, самых больших и жестоких, медленно подступали к выжившему.
Они подходят все ближе, все ближе.
Монотеист замирает.
Они ближе и ближе.
Ближе.
И.
Ближе.
Выживший замирает...
И раскрывается в стремительной атаке, копьем пробивает оборону первого врага, тот неловко, с силой рубит ятаганом - удар такой силы, что древко копья разламывается. Неверный отлетает на несколько метров, и кряхтя, поднимается на ноги.
Гладиатор делает неуверенный шаг. Уже поздно - копье успело пробить грудную клетку насквозь.
Он с грохотом падает.
Песок жадно впитывает теплую кровь.
Два других, не дожидаясь драматичной развязки, вопя от ярости, набрасываются на едва держащегося на ногах противника.
Мария испуганно вскрикнула.
Кто-то сзади и сверху приглушенно рассмеялся. Она знает, кто.
Второй гладиатор напал на безоружного врага, размахивая мечом из стороны в сторону. Крепкий единобожник отступает, прикрываясь щитом.
Удар меча. Грохот. Его щит вдребезги раскалывается - море щепок и обломков салютом разносится по арене.
Неверный схватился за руку, закричал и бессильно рухнул на колени.
Толпа ликует.
Гладиатор подошел к павшему. Он занес меч, ожидая одобрительных возгласов зрителей. Толпа требует смерти неверного. Гладиатор слегка кивает и опускает меч на соперника, лежащего у его ног.
Мария захмурилась.
Она не хотела видеть это. Тишина. Разочарованный вопль толпы. Мария удивленно раскрыла глаза.
Рослый гладиатор захлебывается кровью, рядом с ним - монотеист, стоящий на одном полусогнутом колене, рука выпрямлена, ладонь сжимает кривой кинжал, по которому стекает густая кровь из распоротого горла язычника.
Мария попыталась сдержать радость.
Единоверец. Один. Даже Ирод не знает о ее запрещенном вероисповедании - как бы близки они не были, Мария чувствовала, что есть зыбкий предел, заступать за который равносильно смерти.
Ужасной смерти.
И мукам.
Она посмотрела на арену.
Последний гладиатор.
Он поднял щит, навострил ятаган и медленно, в бойцовской стойке, приближался к сопернику.
Этот умнее двух предыдущих. Он увидел в единобожнике достойного врага.
Толпа замерла в ожидании.
Никто из врагов не решался атаковать первым.
Миллион зрителей, застывших в преддверии решающей схватки двух выживших.
Глашатай закричал: давай!
Гладиатор ринулся с места. Неверный, вооруженный одним лишь бритвенно острым кинжалом, искусно уклонялся, язычник наступал на него, размахивая ятаганом. Радостный крик толпы - кровь захлестала из предплечья единобожника. Еще взмах, неверный падает на песок с пораненным коленом, гладиатор делает выпад, единобожник переворачивается на песке, ятаган входит в раскаленный песок в дюйме всего от головы монотеиста.
Толпа наивно посчитала, что гладиатор победил и радостно кричит.
Гладиатор падает с перерезанной связкой на лодыжке. Он поднимается, монотеист обрушивает на него гнев клинка-бритвы. Небольшое жало, которым единобожник искусно протыкает доспех язычника и вонзается в ребра. Гладиатор со всхрипом согнулся, и, не целясь, ударил рукоятью ятагана усмехнувшегося врага.
Неверный беспомощно падает.
Инстинктивно он хватается за сломанные зубы.
Рубящий удар язычника.
Единобожник вяло уклоняется. Гладиатор секунду медлит, чтобы вдохнуть в легкие раскаленный воздух арены, и этой секунды достаточно для поражения.
Бритвенной острый нож противника рассекает язычнику подбородок. Сраженный гладиатор падает на песок.
Пораженная толпа замерла и гневно зашипела.
Единобожник засмеялся.
Издевательский смех. Ирод побелел от гнева.
Единобожник снял шлем.
Один в поле воин.
Измученное, закопченное пылью, потом и песком лицо, черные волосы и борода южан, насмешливый взгляд пары карих глаз.
Ирод заревел.
Толпа испуганно замолкла.
Это величайшее святотатство - победа неверного на арене священного капища, некогда воздвигнутого во славу безымянных князей ада.
Ирод ринулся с места.
Черный гигант спрыгнул с пьедестала ложи прямо на песок арены. Толпа охнула.
Грохот двух обсидиановых сапог, сотрясших песок арены, оглушил Колизей. Мутное облако пыли, поднявшееся вокруг него, накрыло Ирода.
Зрители удивленно переглядывались.
Облако пыли рассеялось, и явило тирана - он сидел на одном колене, сгорбившись. Кто-то рядом с Марией предположил, что тирану нужна помощь - прыжок с такой высоты обычного смертного запросто превратил бы в лужу крови.
Но Мария знала.
Что Ирод не обычный смертный.
Он согнулся в молитве.
Его губы шептали нечестивые гимны созданиям, о которых лучше не знать.
Единобожник посмотрел на Марию.
Да. Он посмотрел на нее. И едва заметно, подбадривающе, усмехнулся. Марию пробрал озноб.
Может, ей показалось?
Показалось...
Мария вздрогнула.
Выживший глянул на Джейкоба - Мария увидела, как ее сын, словно только что очнувшийся от чего-то, тоже завороженно смотрел на единобожника. Они встретились взглядами.
Ирод поднялся, его уста исказила насмешливая ухмылка. Скучая, он подбирался к неверному.
Вместо того, чтобы сопротивляться, монотеист бросил нож и поднял ятаган. Он вознес его над головой в салюте.
И салютовал он Джейкобу.
Мария содрогнулась.
Этого не могло быть.
Один из Сефер Йецирах?
Женщина отогнала от себя сумасшедшую догадку.
Единобожник закричал:
- Христос Майтрейя!
(1 - Спаситель грядет!)
Ирод заревел, словно чудовище апокалипсиса:
- Я твой армагеддон!!
Клич монотеиста казался детским лепетом рядом с ревом божества в обсидиановой броне.
Тиран стремительно приблизился к единобожнику. Тот взмахнул ятаганом, неловкая защита, он отлетает на десять метров. И пытается встать - но безуспешно, позвоночник сломан.
Черный гигант уже над ним.
Взмах меча.
Крик.
Еще один.
Крик. Слабее.
Еще один взмах меча.
Вопль.
Еще.
Крик.
Взмах.
Тишина.
Ирод расплылся в довольной улыбке и глянул на окровавленные небеса. С черного меча стекала кровь.
Кровь жертвы. Ритуальной жертвы, предназначенной им. Небо прогремело раскатами грома. Где-то на востоке сверкнула молния.
Тиран захохотал.
Мария опустила голову.
ПСАЛОМ V
Не давайте святыни язычникам и не бросайте жемчуга вашего перед еретиками (Мх. 7:6).
Евангелие от Мухаммеда
Приступая к тщательному анализу взаимоотношений полумифических на данный момент личностей Иосифа Аримафейского, Святой Девы Марии, Ирода Ужасного и, конечно, легендарного Христа-Императора, нельзя прийти к однозначному выводу о том, какое же именно звено в этой нестабильной системе дало своего рода сбой. Тот роковой сбой, который свел на нет все конспирологические планы, десятилетиями вынашивавшиеся Иосифом Аримафейским, и который позволил истории человечества пойти по новой, неизведанной тропе, и дать миллиардам цивилизации новую жизнь. Или смерть. В зависимости от того, какой системы координат придерживаться в извечном споре касательно личности мифического Христа-Императора. Однако, при ближайшем рассмотрении, можно сделать вывод, что ошибка в планах Иосифа Аримафейского открыла путь к зарождению новой эры человечества. Как бы там ни было на самом деле, прилизанная церковная история тех событий, преподаваемая нам с кафедр Великих Имамов-Кардиналов Мекки, выглядит как заранее спланированное представление. Каждый раз перечитывая санкционированные Синодом Мекки варианты Евангелия, у меня невольно складывалось впечатление, что передо мной - не живые люди, а марионетки в руках закулисного дирижера, разыгрывавшего самую кровавую трагикомедию, какую только видела вселенная.
Реквием Христа
/Обладание копией этого документа влечет смертную казнь/ внесено Святейшим Синодом Мекки в список запретных книг Индекс Еретикус/ Слава Бессмертному Императору!/
- Нет! Нет, нет и еще раз нет! - Иосиф хлопнул рукой по столу.
- Я боюсь за нее, Иосиф.
- Она исполнит долг. Мойры сказали мне об этом.
Женщина разочарованно прошипела:
- Ты слишком веришь этим ведьмам.
- Я верю в Него - отрезал Иосиф. Он сурово посмотрел на Фатиму.
- Господин?
Иосиф повернулся.
- Да?
- Подданные Сефер Йецирах собрались и ждут вас, преподобный.
Иосиф тяжело вздохнул, грузно наклонился вперед и с помощью Мельхиора встал на ноги.
- Как ваши глаза, господин?
- Неплохо, Мельхио, неплохо. Даже отлично.
Мельхиор придержал преподобного за руку. Тот удивленно остановился.
- Мельхио?
Молчание.
Иосиф нахмурился.
- Мельхио, все ли в порядке с тобой, дитя?
- Господин... мне очень жаль...
Иосиф вздрогнул.
- Говори, Мельхио.
- Саддам... он мертв...
- Что?!
- Мертв, мой господин. Саддам мертв.
Иосиф сокрушенно вздохнул и сжал зубы в гримасе боли.
- Как это случилось? Расскажи мне все, Мельхио.
- Он дрался на арене. С ним были Навин, Исаак, Навуфей и еще несколько наших. Они тоже мертвы. Тиран ничего не узнал.
- Как он умер?
Молчание.
- Мельхио?
- Тиран, мой повелитель. Тиран убил его. Нечестивый сразил его своим личным клинком. Во время ристалищ в Иерихоне.
- Колизей...
- Да, господин.
Преподобный ничего не произнес.
Негромко шаркая, Иосиф Аримафейский и его личный телохранитель прошли через анфиладу комнат, выполненную в строгом монотеистическом стиле. Скупые тексты молитв на мета-иврите и барельефы множества, полузабытых, мучеников со страдающими и плачущими лицами украшали промежутки между комнатами Убежища.
Здесь, в Назарете, давно уже языческом городе, расположилась самая крупная на Земле Обетованной ячейка Сопротивления.
Даже проклятый тиран не подозревал о ней.
Пока что, во всяком случае.
Преподобный медленно дошел до конца анфилады - просторного зала с дюжиной высоких кресел, направленных к центру пустого круга между ними. Зал совета веры.
Иосиф встретился взглядом с могучим чернокожим Каспаром, сухощавым бледным Бальтазаром, рослым уроженцем Новой Эфиопии Джаносом, маронитом Зелотом, первым солдатом культа, и престарелым главой культа Бней Ноах, Атрахасисом.
Мельхиор молча встал за спиной Иосифа, усевшегося в наибольшее кресло. Он сложил руки на груди. Боевая стойка, выглядящая как скучающий зевака, не знающий, чем заняться.
- Итак, братья!
- Господин!
- Мы собрались на тайную вечерю, чтобы обсудить ход священной генетической программы "Кодеш-ха-Кодашим" - Иосиф кашлянул. - Ход программы идет удовлетворительно, и я в целом доволен тем, как исполняется наша миссия.
Джанос хмыкнул.
- Ты безумец, Аримафея, но если это и вправду то, что ты говоришь, то я готов тебя поддержать - Атрахасис потер подбородок.
- Я ожидал сомнения и неверие, это есть естественный грех любого смертного...
- Грех - суть человека.
Иосиф скептически улыбнулся.
- Я встречался с лидерами Сопротивления. Шесть месяцев тому назад я повидался с последним Римским Имамом в изгнании Исламо-Католической Церкви, но... - Иосиф развел руками.
Все поняли.
Договориться не получилось.
- Итак, братья мои! Мне не удалось добиться признания нас со стороны прочих сил Сопротивления. Насколько известно, манихеи и маккавеи и вовсе внесли нас в списки еретиков. А это значит... для них мы ничем не лучше язычников.
- Марониты идут на риск, поддерживая тебя, сеферит. Многие действительно считают вас не более чем кучкой спятивших схизматиков.
Зелот сменил позу в кресле.
Иосиф промолчал, решительно вздохнул и продолжил:
- Именно так, маронит Зелот. Неужели ты усомнился в Мессии?
Зелот холодно усмехнулся.
- Свои проповеди оставь уличным массам и невеждам. Я здесь потому что мы в дерьме! - отчеканил жилистый солдат.
- Ценю честность в людях, маронит Зелот, - Иосиф закашлял, - мы и в правду медленно проигрываем эту... кхм... войну.
- Проигрываем? Твои новые механические глаза сделали тебя оптимистом, сеферит.
Мельхиор оскалился и напрягся. Он готов был броситься на Зелота в любой момент. Все, что нужно - знак преподобного.
Но преподобный молча уставился на оппонента и, просверлив маронита взглядом, захохотал.
Дипломатический ход, чтобы разрядить обстановку. Все присутствующие в зале совета поняли это.
- Всего лишь вера, доблестный маронит Зелот. Это называется верой. И более ничего.
Зелот ответил кислой улыбкой.
Иосиф сжал губы.
- Итак, Мельхиор, сообщи нам о состоянии Машиаха. Как проходит его психиологическое созревание, духовный онтогенез, и так далее, и так далее...
Мельхиор вышел из тени, поклонился присутствующим, и тихо произнес:
- Я следил за Иродом, Марией и Объектом. Объект зовут Джейкоб. Ирод не контактировал с Объектом. Степень угрозы мне не ясна. Мария... - ассасин на миг замер, - выглядит хорошо.
Иосиф пожал плечами.
- Нам нужно гарантировать безопасность Машиаха, Мельхио.
Ассасин кивнул.
- Мы постоянно держим их под контролем. Во дворце внедрен наш человек... виночерпий. Он убьет тирана, как только получит приказ из центра культа.
- Хорошо - Иосиф забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Пусть будет наизготовке. Хотя время еще не пришло, нам нельзя терять бдительность. Знайте это.
- И еще кое-что, господин... - Мельхиор замялся. - При Машиахе находится некий евнух, Хигай. Уже двенадцать лет...
Иосиф нахмурился.
- И?
- Он вошел в доверие у нашего Объекта.
- Это плохо. Несанкционированное влияние на развитие Машиаха.
- Устранить?
- Нет - Иосиф отрицательно махнул рукой. - Поздно.
Мельхиор учтиво склонился.
- Мои люди полагают, что он - шпион, приставленный к Марии.
Иосиф вздрогнул.
- Думаешь, тиран что-то заподозрил?
Ассасин пожал плечами.
- Не думаю, господин. Всего лишь мера предосторожности. Проверка.
Иосиф облизнул зубы и отчеканил:
- Ничего не предпринимать. Только по моему приказу. Если обстоятельства сложатся непредвиденным образом - действуйте, исходя из элементарной логики. Вспомните, чему я вас учил.
Убийца поклонился и ушел обратно в тень. Иосиф уставился в потолок совета веры.
- Почему бы нам не вмешаться?
Зелот откинулся в кресле.
- Мы не можем вмешиваться, пока Машиах еще слишком мал.
- Ему уже пятнадцать лет, господин. Я думаю, он будет готов действовать, когда придет время.
Иосиф нетерпеливо завертел головой.
- Нет. Рано. Еще слишком рано.
Зелот не унимался.
- А если с ним что-нибудь случится?
- Исключено.
Зелот усмехнулся и посмотрел на Бальтазара.
- Ты самонадеян, Иосиф из Аримафеи.
Преподобный холодно улыбнулся.
- Всего лишь вера, маронит. Всего лишь вера - Иосиф покачал головой. - К тому же, у нас нет другого выбора, как ждать - Наставник одарил маронита долгим взглядом исподлобья.
Зелот неуверенно хмыкнул.
- Ждать можно и в аду - заметил он.
Иосиф расслабленно отбросился на спинку кресла и пригладил волосы на голове:
- Разумеется, маронит Зелот, ждать можно и в аду. Но, думаю, ты будешь удивлен, что можно ждать и в раю?
- Марониты не верят в Джаннат.
Иосиф горько усмехнулся.
- Никто не верит - вздохнул преподобный, и многозначительно прошептал - но все надеются.
Маронит поджал губы.
- Твои слова красивы, твои речи превосходны, сеферит Иосиф, но я - маронит. И меня интересует, что мы будем делать.
- Ответ прост. Ждать.
- Почему не сейчас?
- Рано, Зелот. Время не пришло.
- А когда придет? И придет ли вообще?
- Ты маловерен, маронит - прогремел Джанос. Зелот холодно усмехнулся и замолчал.
Атрахасис озадаченно хмыкнул.
- Почему бы нам просто не свергнуть тирана? Просто убить его?
Иосиф зловеще улыбнулся. Наконец, прямой вопрос. И прямой ответ, почему он никогда не совершит это.
Преподобный слегка приподнялся в кресле.
- Я никогда не отдам приказа на ликвидацию архиязычника.
Все разом замолчали и посмотрели на Иосифа.
- Я когда-то, несколько лет назад, говорил вам - мы должны выиграть не битву, но войну.
Иосиф многозначительно замолчал.
- Не понимаю тебя, сеферит. Убить Ирода. У тебя есть человек в логове врага, так почему ты...
- Гидра! - перебил Зелота Иосиф.
- Что?
- Гидра. Язычество - это гидра. Отрубаешь ей одну голову, как на ее месте вырастет две новых.
- Язычество рухнет вместе с Иродом! - проревел Зелот. Мельхиор вынул эфес клинка из ножен. Он не доверял вспыльчивому марониту.
- Ирод - лишь одна из голов гидры. И мы намерены покончить не с Иродом! - Иосиф встал. - Мы намерены раз и навсегда покончить с ересью демонопочитания!
- Ты спятил, Аримафея. У нас всех едва наберется тысяча бойцов, считая слуг и тайных прихожан.
Зелот сжал кулаки.
Бальтазар кашлянул и протянул:
- Силы врага несоизмеримо больше. Миллиарды неверных проживают на одной только Венере.
Иосиф нахмурился: старый верный Бальтазар поддержал Зелота. Почему?
Маронит и преподобный замолчали. Они, нахмурившись, глянули на второго старейшину культа.
Бальтазар грустно усмехнулся.
- Это: только одна-единственная Венера. Даже на Меркурии, оплоте монотеизма, язычников в несколько раз больше, чем верных, а те, что остались верны, исказили все писания...
- Пустынники Меркурия - с презрением рявкнул могучий Каспар. - Фримены, потомки древних дзен-суфиев!
- Я не упомянул, преподобный, о финикийцах, кровавых культах Марса и прочей напасти, что творится за пределами обитаемой вселенной Человека - Бальтазар отдышался.
Иосиф разочарованно хмыкнул.
- И поэтому я поддерживаю тебя, Аримафея. Язычество широко пустило корни, его не искоренить убийством Ирода...
Иосиф поднял голову и глянул на седого Бальтазара.
- Единственное, что нам остается, так это поменить тирана на Спасителя. Сменить так, чтобы никто не заподозрил переворот. Миллиарды язычников окажутся в нашей власти, сами того не ведая - старец замолк и благоговейно уставился на Иосифа.
Да, он поддержал его. Зелоту нечем крыть.
- Довод досточтимого Бальтазара достаточно убедителен - наигранно произнес преподобный.
Зелот сдался.
- И чего же ты хочешь?
- Не убийства. Не революции. У нас на них просто нет сил - преподобный сжал губы. - Мы жаждем свершить переворот, а затем медленно и незаметно повернуть корабль человечества в русло истинной веры.
Зелот усмехнулся:
- Революция?
- Когда-нибудь: и революция.
- Революция соблазнительна. Но не сейчас.
Иосиф продекламировал дзен-суфийское высказывание:
- "Что толкает людей на революцию? Романтика геноцида". Кажется, это из сухуфов Исы ибн Навина.
Зелот покачал головой.
- Праведный геноцид, наподобие геноцида Ханаана, который устроил Иса ибн Навин, у нас повторить вряд ли получится...
Иосиф хлопнул руками.
- Поэтому, мы пойдем другим путем! Конспирация, интрига, переворот и мессианская диктатура Бога.
- Диктатура?
Преподобный посмотрел на Каспара. Могучий выходец из древней Африки.
- Человечество слишком грешно, что Господь управлял им методами демократии. Демократия суть порок, и лишь в тоталитарном режиме Божьем можно устоять от соблазнов гордыни и лицемерия.
В совете веры повисла тишина.
- А как же другие наследники тирана? - спросил Атрахасис.
Иосиф многозначительно покосился на клинок Мельхиора.
- Думаю, у кое-кого будет много работы...
Кто-то во тьме за креслом Иосифа улыбнулся.
***
Шеренги башибузуков выстроились по обе стороны от парадного входа. Джейкоб протер глаза. Он хотел спать. Только светало, и Хигай разбудил его, шепнув на ухо: "Они вернулись, господин".
Они.
Легендарный Ирод Великий. И Мария, мать Джейкоба.
Дворяне развлекали себя скучными светскими беседами.
Джейкоб хотел спать.
Вчерашняя прогулка по Иерихону вместе с Хигаем и десятком башибузуков его порядком утомила.
Дворец Иерихона, Астральный Храм, Площадь Семерых, Царские Сады и еще много чего интересного и потрясающего.
Это было прекрасно.
Пока Джейкоб не захотел посетить рынки рабов. Хигай попытался его отговорить ради приличий. Глава стражи коротко бросил: "Пусть увидит" и хохотнул. Хигай проводил башибузука ледяным взглядом и приказал ехать на рынок рабов.
"Помни, нельзя, чтобы подчиненные советовали тебе, что делать - если они это позволят себе, тот час убей их".
Совет Хигая витал в ушах. Он неприятно щекотал самолюбие подростка.
- То есть, я должен убить тебя, слуга Хигай?
Старый евнух улыбнулся.
- Вы быстро учитесь, юный господин!
Джейкоб хихикнул. Они тронулись с места.
Рынок рабов.
Да, пожалуй, он оказался слишком опрометчив, когда захотел явиться сюда. Тут процветали все прелести нижнего города. Нищий Иерихон, жирные работорговцы и вереницы исхудавших, обтянутых кожей, рабов. Кнут погонщика, сопровождаемый сочной руганью и проклятьями, через минуту опускался на их согнутые в покорности затылки и спины.
Джейкоб отворачивался от их непонимающих, мутных, взглядов. "Некоторые работорговцы спаивают рабов дешевым гефсиманским опиумом, чтобы те далеко не ушли от хозеяв" - прошептал ему на ухо Хигай.
Толпа отребий и зевак шумела, торговцы вяленым мясом и финиками оглашали воплями рынки, жирный рабовладелец осматривал рослого мускулистого раба.
Тут торговали всем и вся.
Люди. Обычные люди. Женщины и мужчины. Старики и дети. Джейкоб с жалостью и отвращением смотрел на обвисшие груди пленных рабынь, пляски худых детей, игравших и дразнивших друг друга. Джейкоб вздрогнул.
Рожденные в неволе. Они никогда не узнают вкуса и запаха свободы.
Как и он сам.
Рядом с людьми торговали мутантами. Большинство из них почти ничем не отличались от людей. У кого-то шестой палец, маленькая рука на затылке, третий глаз, перекошенные лица - мутантов сторонились даже самые загнанные рабы-люди. Джейкоб видел, как рабовладелец нещадно стягал немытую женщину, видел, как она случайно столкнулась с трехпалым мутантом, видел, как она отпрянула и буркнула несколько раздраженных слов на неизвестном, похожем на тирское, наречии.
Мутировавшие, или дети мифической Ядерной Ночи. Изгои среди изгоев.
Вчерашние воспоминания портили настроение.
Давили на его детский разум.
Подросток сонливо зевнул.
На ясном небе медленно, нехотя, поднималось солнце.
Звук иерихонских труб. Это значит... - Джейкоб очнулся - это значит, что они приехали.
Мария, его мать, и загадочный Ирод. Да, он его боялся.
Джейкоб издалека мог наблюдать приближавшуюся процессию. Подросток прищурился.
Тиран на скаку влетел во внутренний двор. Волна зловещего ветра пронеслась за конем вороной масти.
Неподвижные ряды башибузуков. Железные маски, бестрастные и величественные, у капитанов увенчанные декоративными рогами, алые плащи.
Цвет, символизирующий кровь неверных.
Божества войны, императорские башибузуки, лучшие из лучших, в сравнении с Тираном казались детьми.
За Иродом медленно и церемонно проскакала Мария. Ее белоснежная лошадь испуганно остановилась позади яростного коня Тирана.
Ирод помог ей спешиться.
Джейкоб видел, как Мария улыбнулась Тирану. Он почувствовал что-то фатальное в этой улыбке.
Они обнялись.
Рядом с Хигаем стояли прочие жены Ирода и их сыновья. Джейкоб заметил, как несколько наложниц злорадно переглянулись, одна что-то прошептала другой и усмехнулась.
Джейкоб почувствовал комок в горле.
Хигай понимающе потрепал его по плечу.
Подросток ничего не ответил. Он посмотрел на пару счастливцев, идущих между двумя шеренгами воинов.
Тиран остановился и представил Марию кому-то из вельмож. Джейкоб прикинул - кто-то, видимо, важный для Тирана. Иначе бы он не стал опускаться до вежливостей.
Хигай слегка наклонился.
- Царь Ассирии, вассал Ирода и его наместник на Венере. Важная персона - евнух улыбнулся.
Джейкоб покосился на мать с Иродом и вяло хмыкнул. Он почувствовал колющую ревность.
Джейкоб словил себя на мысли, что болезненно ревнует Марию к своему загадочному отцу.
Он все еще хотел спать. Тиран вернулся с одной из так любимых им поездок с Марией на Асфоделевы поля.
Джейкоб захотел зевнуть. Он сдержался. Другие сыновья, его незнакомые братья, восхищенно смотрели на Ирода, один даже раскрыл рот от изумления.
Джейкоб мрачно усмехнулся про себя, а потом испугался собственной дерзости.
- Ты посмотрел на нее!!
Рев Тирана.
Джейкоб вмиг расхотел спать. Он вздрогнул. Все замерли. Придворные вельможи охнули от испуга.
Тиран стоял напротив капитана башибузуков. Джейкоб смог увидеть его лицо. Вернее, боевую маску. Беспристрастное и красивое лицо, отлитое из золота.
Тиран стоял перед ним.
- Ты посмотрел на нее!!
Капитан не шевелился. Джейкобу показалось, что Ирод разговаривает со статуей.
- Сними свой шлем, башибузук!!
И тут он услышал умоляющие вопли Марии:
- Ирод, любовь моей жизни, не надо! Оставь его!
Ангел, прекрасная дева, коснулась локтя чудовища в черной мантии. Ирод не обратил на нее внимания.
- Сними шлем, воин.
Капитан подчинился. Медленным, выстраданным, движением, он отстегнул зацепки и снял шлем.
Джейкоб увидел мужественное, слегка морщинистое лицо, редкие черные волосы на голове, холодный блеск глаз и обреченно поджатые скулы.
Кто-то отпустил замечание: "Какой красивый...". Джейкоб напрягся.
Ирод наклонился к капитану.
- Ты посмотрел на нее!!
К чести последнего, башибузук выдержал взгляд повелителя. Он не опустил головы и не отвел глаза в сторону - так, как учат солдат гвардии с детства.
Дрожащей рукой капитан обхватил рукоять кинжала, висевшего у него на поясе.
Мария умоляюще коснулась возлюбленного.
- Мой повелитель, прошу вас, смилуйтесь над ним.
Ирод не сводил глаз с капитана. Казалось, он чего-то ждал. Капитан осторожно вынул кинжал из ножен. Телохранители Тирана включили цепные ятаганы и нацелили бласторы на собрата.
Ирод расплылся в садисткой улыбке. Капитан смерил его ледяным взглядом. Он поджал губы и поднес кинжал к переносице.
Мария завороженно замерла. Ее бледная рука по-прежнему покоилась на плече Ирода.
Джейкоб сглотнул.
Даже Хигай напрягся. Теперь он не выглядел добродушным Хигаем, к которому так привык Джейкоб. В его глазах появился странный блеск.
Капитан прокричал:
- Хвала Тирану, Великому, Боли и Ужасу Человечества!!
Ирод немного занес голову вверх.
Башибузук дрожащей рукой поднес кинжал к шее и медленно провел по ней. Тонкая красная линия, секунда-две, и кровь потоком стекает по шее на грудь и плечи.
Все вокруг издают вопль смятения и ужаса. Они - вынужденные зрители спектакля, который им решил преподнести Тиран.
Капитан всхлипнул и растерянно глянул на повелителя. Ирод насмешливо кивнул.
Кинжал со звоном рухнул на плиты парадного входа. Несколько капель крови упали на лезвие и плиты. Башибузук издал хрип и замертво упал на землю.
Присутствующие молчали. Гробовая тишина повисла вокруг.
Джейкоб охнул.
Коленки предательски задрожали.
Страх.
Страх наполнил его.
Джейкоб покрылся липким потом и громко сглотнул, прежде чем успел устыдиться этого малодушного жеста. Другие сыновья выдержали это зрелище куда достойнее. Кто-то даже хищно улыбнулся.
Тиран равнодушно отвернулся.
- Пойдем, милая, я так жажду овладеть тобой!
Мария безвольно поддалась властному голосу возлюбленного.
Джейкоб видел, как чудовище в черном увлеченно тащит жертву за собой.
Мария уныло последовала за повелителем. Она не произнесла ни слова.
Все разошлись.
Джейкоб вздохнул, Хигай обнял его за плечо:
- Вам не нужно волноваться насчет произошедшего. Ирод оказал ему честь...
Джейкоб вспылил.
- Честь?! Да он убил его.
Джейкоб задрожал. Хигай посмотрел на воспитанника:
- Нет. Башибузук сам лишил себя жизни, дабы смыть позор со своего имени.
- Позор?
- Он посмотрел на Марию, вашу мать и наложницу Великого. Никто не имеет права смотреть на нее.
- Даже ты?
Хигай усмехнулся.
- Я евнух. Мне можно.
Джейкоб уцепился за единственную возможность отвлечься от увиденного. Пусть это и очень невежливо.
Джейкоб деланным беззаботным голосом спросил:
- А как ты... - он не мог найти нужных слов. - А как ты... ты помнишь, как это с тобой случилось?
Евнух непонимающе нахмурился.
- Случилось что?
Джейкоб покраснел. Хигай добродушно захохотал.
- Нет, что вы, юный господин. Я был создан таким. Меня вырастили генетическим евнухом биоалхимики из Генисарета. Я вырос в чане с какой-то вонючей жижой - Хигай развел руками. - Я не знаю, что значит быть обычным смертным.
Джейкоб виновато сжал губы.
- Прости.
Хигай молча усмехнулся.
Джейкоб обернулся через плечо. Все расходились, вельможи оживленно обсуждали последнее событие, хмурые башибузуки небрежно утаскивали тело своего капитана.
Джейкоб вздрогнул.
Он почувствовал что-то. Какое-то странное уважение к этому человеку. Но человеку ли? Это не имело значения.
Его смерть озадачила Джейкоба.
Джейкоб вздохнул и последовал за евнухом.
Спать он не хотел.
ПСАЛОМ VI
Человечество к моменту воцарения Ирода было приговорено к медленному жертвоприношению неназываемым силам Инноминатуса. В этом была суть правления Тирана - он приносил богам тьмы, обитавшим на Плутоне, жертвы из тысяч людей, лишь бы демоны не тревожили человечество. Так, ценой страданий тысяч душ покупалась жизнь для миллионов. Но не все были согласны с такой политикой Ирода. Эти отчаянные диссиденты звались дзен-суфии. Они были наследниками древних доапокалиптических религий вроде неких христианства, ислама и буддизма. Что из себя представляли верования людей Золотого Века, сейчас совершенно неизвестно. Единственное, что заслуживает упоминания - дзен-суфии считали себя прямыми наследниками архаических верований. Но после того, как по Земле распространилась новая чума умов - язычество, заключавшееся в раболепии перед ужасными демонами Плутона, дзен-суфии оказались на положении изгоев. Их культ стал церковью гонимой, и большинство из них совершило Хадж, то есть переселение, на Меркурий, мир-пустыню, где дало начало новому народу. Те, кто остался на Земле Обетованной, ушли в подполье, множество неоархаических сект начало войну за религиозную чистоту человечества. Наиболее известной из них был культ Сефер Йецирах, преследуемый лично Иродом.
Хадисы-Апокрифы
Говорят, рождение Нового Человека не осталось незамеченным. Некоторые избранные задолго до его появления получили в собственных снах тайные образы и видения. В них пророчились приход нового царства человечества и возвышение великого мессии, который спасет людей. Эти одиночки смогли найти друг друга, создав тайную ложу предвосхитителей грядущего царства Императорова и звалась она Сефер Йецирах.
"Об Империуме Божьем", Блаженный Августин
- Ты падешь.
- Жалкий глупец, как ты посмел прийти ко мне! Здесь ты найдешь погибель!
- Здесь я найду правосудие.
Ирод покрепче сжал клинок. Неизвестный прогремел:
- Человечество будет освобождено от твоей тирании. Ты больше не продашь ни одной человечьей души демонам! Слышишь?! Ни одной!
Ирод грустно улыбнулся.
- Наивный глупец. Тогда тебе придется иметь дело с тем, о чем лучше не упоминать.
- Я не боюсь их. Я пришел, чтобы уничтожить их.
Ирод рассмеялся.
- Если бы ты знал, о каких вещах говоришь, если бы ты имел понятие, кому угрожаешь, ты бы уже скулил на четвереньках и молил о быстрой смерти.
- О я обещаю эту участь тебе, как только ты осознаешь кто я такой, Ирод.
Это была прямая издевка. Такого себе не позволяли даже самые заклятые враги Тирана. Ирод вскипел. Он закричал - как никогда ранее.
Перед ним стоял он. Его златые кудри царственно ниспадали с могучих плеч, тонкие черты лица напоминали его любимую Марию. Он был богом из древних легенд. Ирод даже невольно восхитился его величием. Сквозь зубы он процедил:
- За дерзость ты поплатишься, ублюдок.
Оппонент Ирода лишь снисходительно улыбнулся. Это ввергло Ирода в состояние безумия.
- Ты слишком много на себя взвалил, Ирод. Тебе следовало бы пасть ниц и просить прощения за грехи и преступления против человечества.
- Помни, пришелец, никакой пощады и никакого помилования. Я буду пытать тебя с таким упоением, как никого еще не пытал.
- Боюсь, ты на это не способен.
- Я прикажу плавно снимать с тебя кожу, тем временем сотни психомантов будут копошиться в твоем разуме и сводить тебя с ума. Из твоей кожи я сделаю себе плащ, который будет греть меня по ночам.
- У тебя богатая фантазия, Ирод. Все закончится куда прозаичнее. - Незнакомец усмехнулся. - Ты умрешь.
Ирод жутко расхохотался.
Пришелец не обратил на это внимания. Он прокричал:
- Ты слишком долго правил. Я - твое возмездие. Я - Спаситель Человечества.
- Неужели ты думаешь спасти его от меня?
- Я не думаю это делать. Я это сделаю.
Ирод самодовольно хмыкнул.
- Ты или наивный глупец, или умалишенный. Не я твой враг. Никто не сможет противостоять им.
- Я - смогу.
- Я ошибался насчет твоей наивности... - Ирод сокрушенно покачал головой. - Ты сумасшедший!
Противник Ирода усмехнулся. Тирану стало не по себе.
- Я покажу людям новый путь. Путь борьбы, а не жалкого прозябания на коленях. Я поведу людей на войну.
- На войну с кем?
- С врагами человечества.
- Красиво звучит, незнакомец. Война людей превратится в войну тебя с самим собой.
Пришелец задумался.
- Страдание - путь к Царству Божиему.
- Интересно, а ждет ли вас там ваш Бог?
- Да. Потому что это мое Царство.
Ирод поразился самоуверенности странника. Тот вынул раскаленный, объятый золотым, даже немного красноватым, пламенем, двуязыкий меч. Два голодных языка пламени вздымались вверх. Ирод не сомневался насчет их остроты. Тиран бросился вперед, крича ужасные проклятия, незнакомец ринулся ему навстречу, его меч был продолжением его руки.
Жесткое столкновение. Ударная волна повалила все вокруг. Сотрясение еще не улеглось, как божественный противник подпрыгнул и повалил Ирода. Тиран ловко парировал, его демонический рунный меч рассек воздух всего в паре сантиметров от виска незнакомца, тот чудом увернулся и ударил кованным наколенником в челюсть деспоту. Жуткая боль, удар противника на мгновение ослепил Ирода.
Он открыл глаза. Острие добела раскаленного меча вошло ему в грудь.
Ирод закричал.
Сердце бешено колотилось, холодный липкий пот выступил на лбу. Слабость в ногах. И еще что-то... Острая боль в груди. Ирод нащупал ноющее место. "Это то самое место, куда он воткнул свой..."
- Тише, тише...
Голос Марии.
Приятный, усыпляющий, успокаивающий.
- Все хорошо, мой милый, все хорошо. Это просто сон.
Ирод посмотрел на нее измученными глазами.
"Да, это просто сон"
- Опять он?
Ирод кивнул. Молчание.
- Я знаю, кто тебе может помочь.
Ирод гневно сверкнул глазами.
- Я не пойду к ним.
- Но, любовь моя...
- Даже не думай. Пусть скажут спасибо, что я оставил им жизнь и разрешил попирать ногами Землю Обетованную. Мою Землю.
- Они могли бы помочь тебе разобраться в...
- В чем разобраться? Все, что мне нужно, я знаю.
- Но Мойры...
- К черту Мойр, это всего лишь сон. Разве не ты это говорила?
Мария устало закивала.
- Да, ты прав, это всего лишь сон. Просто я боюсь тебя потерять.
Ирод нахмурился. Затем улыбнулся.
Мария вздрогнула: теплая и добрая улыбка на жестоком лице того, кто лично убил и замучал тысячи людей.
Она слышала об этом. Но не могла поверить в это.
У нее не было сил, чтобы иметь мужество поверить в ужасную правду.
"Это ложь!" - всякий раз она заявляля себе, и с каждым разом ее защита звучала все неубедительнее и неубедительнее.
У нее не было отваги поверить в то, чем являлся ее возлюбленный.
Где-то внутри она понимала это.
Девушка ощутила ноющую боль в груди.
- Ирод...
Он посмотрел в ее глаза.
- Я знаю. Я знаю, что ты думаешь обо мне.
- Я всего лишь хотела сказать, что...
- Я монстр. Это известно всем. Никто не расскажет о той боли, что я испытывал, когда приносил в жертву тысячи невиновных, чтобы все остальное человечество продолжало жить. Никто не скажет мне спасибо за это, Мария.
Она впервые подумала, что не знает этого человека. Или то немногое, что осталось в нем человеческого.
- Ты чудовище.
Ирод сглотнул.
- И я люблю тебя.
Она бросилась к нему в объятья.
Мария положила голову на грудь Ироду. Он нежно поцеловал ее голову. Запах ее волос. Ирод закрыл глаза.
- Как он?
- Растет. Быстро растет.
Тиран усмехнулся.
- Мой сын...
Мария вздрогнула.
- Что с тобой?
- Как ты назовешь его?
- Ирод.
Мария рассмеялась.
- Маленький Ирод, Тиран Четырех Миров и Ужас Человечества?
- А почему бы и нет? - Ирод захохотал. Затем его лицо стало мрачным.
Ему эта тема была неприятной.
Мария продолжала деланно улыбаться.
- Мы с ним начали изучение Ветхого Завета. Он уже выучил книгу Еноха, а теперь штудирует послание к мета-римлянам и псалмы апокалипсиса.
Мария довольно улыбнулась.
Ирод обдал ее ледяным и раздраженным взглядом.
- Сожги эти книги, а пепел выкинь. И чтобы больше я такого не слышал.
Мария испугалась. Повисло неловкое молчание.
Ирод покорчился в постели.
- Знаешь, тот башибузук, которого я...
Мария подняла большие глаза.
- Я знаю.
- Убил.
- Я знаю, любовь моя.
- Которого я убил. - Ирод вздохнул. - Он был одним из лучших воинов. И мне будет его недоставать.
Мария ничего не ответила.
- За совершенство нужно платить болью. И смертью - Ирод тяжело вздохнул.
Мария погладила его по щеке.
Ирод поцеловал возлюбленную и слегка отпрянул от нее.
- Как ты связалась с этим Иосифом?
- С кем? Ах, Иосиф. - Мария вздрогнула. - Он купил меня еще ребенком на рынке рабов в Старом Бостоне. Мне было тогда пять лет.
- Ты не знаешь своих родителей?
- Нет. Я не помню их.
- Все мы обречены.
- Мой милый...
- "Во вселенной, внезапно лишенной иллюзий и света, человек чувствует себя чужаком. Он - в непоправимом изгнании... Этот разрыв между человеком и его жизнью, актером и декорациями, создает чувство Абсурда" - плавно процитировал Ирод.
Мария оживилась и мечтательно подперла подбородок локтем.
- Это откуда?
- Так, один из мудрецов Золотого Века.
- Похоже, они были не так счастливы, как нам теперь кажется.
- Они не ценили одиночество. И разбудили на Плутоне то, что лучше было бы оставить в покое.
Мария испуганно взглянула на Тирана.
- Ты ведь защитишь нас от них?
- Я служу им, Мария.
- Но ведь они...
- Я знаю. Уничтожили нас когда-то, ввергли в безумие, втоптали нас в грязь. Но чтобы они не проснулись снова, их нужно кормить.
- Перестань, не надо дальше, я поняла!
- Нет. Ты знаешь чем мы их кормим?
- Не знаю и не хочу знать!
- Мы кормим их человеческими душами. Человеческими эмоциями. Радостью. Страхом. Любовью. Ненавистью. Вожделением. Счастьем. Отчаянием. Мы их кормим собой.
Мария заплакала. Ирод мрачно замолчал.
- Мы не имеем права жить. Слишком высока цена.
- Тысячи оплачивают миллионы. Миллионы оплачивают миллиарды. По-моему тут есть логика.
- Я не узнаю тебя.
- Я чудовище. И ты меня совсем не знаешь. Если бы ты знала, кто я, ты бы поседела от страха.
Мария внезапно почувствовала, что это правда.
- Я не верю, ты не такой - ее нежная ангельская рука коснулась испещренной шрамами груди Ирода. Это было неубедительно, но так наивно, что Тиран невольно усмехнулся.
- Ведь если есть демоны, то, значит, есть и ангелы?
Ирод глянул на ее большие голубые глаза.
- Да, и один из них лежит сейчас рядом со мной.
Мария неловко улыбнулась.
Ирод поцеловал ее в лоб.
"Если бы, Мария, если бы... Ангелы, единожды спасшие нас в ночь Апокалипсиса, ушли, оставили, предали нас. Больше их никто не видел. Почти уничтоженное человечество - зачем они спасли нас тогда? Почему человечество не может красиво умереть, почему ему нужно гибнуть в позоре и страхе?"
Мария поцеловала шрам на щеке Ирода.
- Как мой сын?
- Я его оставила во Дворце с Хигаем.
- Быть может, однажды он займет мое место, если, конечно, сможет тягаться с прочими моими наследниками.
Для Марии это была неприятная тема.
- Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Он особенный.
- Опека вредна, Мария. Забота делает тело слабым, а душу - зависимой.
- Джейкоб получит твое имя?
- Когда наступит час его совершеннолетия, он получит мое имя. Если покажет себя достойным, но до тех пор пусть пользуется твоей кличкой. "Джейкоб" - а что это значит?
Мария хотела ответить, но ее перебил вошедший в покои Тирана слуга.
- Мой повелитель, к вам пришел посетитель.
- Скажи, что Лорд Ирод отдыхает, и если этот выродок не уберется сейчас же, я приказу посадить его на кол.
Лицо слуги побледнело.
- Как вам угодно, господин - прислужник удалился.
Тишина. Снова торопливые шаги. Дрожащим голосом вернувшийся слуга произнес:
- Мой господин, боюсь, что проситель не собирается никуда уходить.
Не одеваясь, Ирод схватил свой демонический меч и направился к Тронной палате. Евнух боязливо отпрянул в сторону, давая путь повелителю. "И разгневали они дьявола, и пришел дьявол к предавшим его" - Ирод произнес наизусть реплику из Книги Еноха. Лишь самые приближенные Тирана знали, что это значило. Чья-то голова сегодня будет висеть с дворцового ипподрома на радость толпе. - "И сказал дьявол человеку - я дам тебе свободу, но ты обретешь рабство, ибо в рабстве - свобода". Мягкий, даже нежный, голос Ирода и вежливая улыбка на его кошмарном лице говорили одно: кто-то будет долго и мучительно умирать на потеху Тирана.
Ирод вышел в тронный зал. За ним в опасливом отдалении зашагали башибузуки. Тиран повысил голос. Это было началом кульминации.
"И ответил человек дьяволу - свобода есть цель". Рев Тирана сотряс зал.
Напротив него стояло трое в плащах. Они сохраняли глубокое молчание и не шевелились. Капюшоны скрывали их лица.
"И расхохотался дьявол и показал человеку вседозволенность, и утратил человек предначертание, и утратил с цепями судьбы рабство и приобрел он свободу во имя дьявола"
Трое даже не шелохнулись. Казалось, это три серые статуи, бросающие немой вызов ярости и гневу Тирана.
"И гореть будет тот, кто бросит вызов власти человека, ибо так сказал сам дьявол"
Внезапно чужой голос парировал:
"И зарыдал человек, томясь в плену у дьявола. И спустился с небес ангел святой и молвил он человеку: дьявол суть обман, высшее предначертание - твои крылья"
Тиран громко рассмеялся, адский хохот заполнил тронный зал. Он принял вызов.
"И услышал смертный человек шепот демона в себе - быть избранным - это рабство" - интонации Ирода были поистине дьявольскими.
"И опроверг его ангел: цель - твои крылья, смертный, она не сковывает тебя, но дает возможность тебе летать" - парировал незнакомец.
"И показал дьявол человеку его будущее - там было поле пустое, и там было все"
Ирод злобно усмехнулся.
Незнакомец спокойно ответил: "И возвратил ангел человека на путь истинный, и не было там ничего, но были там окровавленные оторванные крылья"
Напряжение повышалось с каждым мгновением. Казалось, оно вот-вот разорвет реальность и яростной бурей вырвется наружу.
Внезапно два голоса слились в один. Зловещий царский голос Ирода сплелся с могучим и сухим голосом незнакомца. Они произносили. Произносили один и тот же псалом:
"И промолчал человек, не в силах сделать выбор, и договорились ангел и демон: оставить смертных в покое, а по истечению срока вернуться и соблазнять и наставлять оных. В тот роковой час человек наконец сделает выбор, и отныне никогда не изменится он"
Незнакомец учтиво сказал:
- Книга Еноха..
- Глава Двадцать Девятая, Послание Сорок Второе - продолжил Ирод.
Пришелец одобрительно ухмыльнулся. Тиран ответил обольстительной улыбкой, от которой кровь хлынула в жилах.
Весь зал превратился в незримую арену. И борьба на этой арене только что улеглась. Но это была лишь передышка. Ирод понимал это.
- Ты неплохо знаешь книгу Еноха, незнакомец.
- Весьма польщен - неизвестный учтиво поклонился.
Ирод усмехнулся.
- У меня за такое сжигают заживо. Поклонение лживым богам запрещено, а Енох, как известно, отказался преклонить колени перед настоящими хозяевами человечества.
- Енох Праведник.
- Да. Это его полное имя.
- У человечества только один хозяин. Все прочие - ложь и тщета.
Ирод даже невольно усмехнулся: столь нелепой лести он еще не слышал. Тиран расхохотался. Незнакомец никак не отреагировал.
- Истинными хозяевами людей являются демонические султаны Плутона.
Незнакомца покоробило при упоминании их.
- У человечества есть только один Бог. Только один Царь.
- Интересно, и кто же этот Царь-Бог Человечества?
Ирод ожидал, что пришельцы преклонят перед ним колени или что-то в этом духе. Но они нарочито невозмутимым тоном произнесли все трое:
- Мы как раз ищем Его.
Ирод недоуменно усмехнулся.
- Чтож, вы нашли его. А теперь говорите, что вам нужно, и потом, быть может, я вас убью.
- Где же он?
Ирод глубоко удивленными глазами уставился на прибывших. Затем его лицо преобразилось в ужасающий лик самого дьявола. Волна бешенства накрыла его.
- Да как вы смеете?! Я не казню вас обычным способом. Вы будете вопить годами от боли, будучи моими игрушками, а потом, может быть, лет через сто, я наконец добью вас и отправлю ваши измученные души на завтрак князьям! - Последнее слово Тиран буквально выплюнул.
- Мое имя - Джибриль. И мы - волхвы. И мы ищем Его. Ибо Его Голос направил наши умы на поиски Его.
Ирод оскалился.
- Что вы за чушь несете, мерзавцы?!
- Мы волхвы. И мы прибыли возвестить о Его Царстве Грядущем.
- Я уже царствую, ничтожества, - царствую именем неназываемых сил, царствую всем человечеством! Каждой тварью! Вздохом каждого существа на четырех мирах хиджры и Земли Обетованной!
- Твоя власть смертна. Она - обман, она - пустой звук, она - отблеск на гребнях волн от светила грядущего Небесного Дитя.
Это было уже слишком. Ирод дал знак башибузукам схватить волхвов.
- Вы обеспечили себе бесславную гибель. И, наверное, столетие пыток в камерах агонии, после чего ваши души будут сожраны демонами.
Плотное кольцо телохранителей Тирана обступило волхвов. Те не шелохнулись.
Ирод уже обернулся, чтобы вернуться в теплые объятья Марии, единственного человека, который хоть как-то его понимал и ценил, как услышал сзади голос одного из волхвов:
- Ты и сам знаешь, Ирод, что Он грядет.
Тиран мрачно усмехнулся.
- Этого убейте прямо здесь.
Башибузуки обнажили драгоценные электро-клинки, раздалось трещание статических зарядов.
- Твои сны, Ирод, твои сны. Ты сам знаешь, кто он.
Тиран остановился, как вкопанный.
"Этого не может быть"
Ирод резко обернулся.
- Отставить! Откуда ты знаешь?!
Изо рта Тирана полилась пена. Белки глаз налились кровью. В глазах потемнело.
Он хватил волхва за грудки. Тот напрягся, но не стал вырываться.
"Психомант? Это невозможно: сами хозяева оберегают его душу от вражеских разумов. Предательство? Но кто мог сообщить им? Заговор?!"
- Повтори мне, дрянь! Откуда ты знаешь про мои сны...
- Так сказал Голос.
- Какой еще голос?
- Его Голос.
Ирод неимоверным трудом заставил себя немного успокоиться. Себя следовало тщательно контролировать: от волхвов можно получить ответ на вопрос, который всегда мучал тирана Земли Обетованной.
- Кто он? Отвечай, падаль!
- Он звал нас. Он дал нам видение. И мы пришли, чтобы лицезреть Его.
Чушь. Бред. Бессмыслица.
Ирод не верил ушам. У этого могло быть только одно объяснение. Его предали. Во всей вселенной, во всем мире с его миллионами равнодушных звезд и тысячелетий был лишь один человек, которому Ирод говорил о своих снах.
От осознания этого во рту пересохло.
"Мария"
Ирод сглотнул. Наверное, впервые за жизнь.
Зловещим сдавленным голосом Ирод прошипел:
- Это она сказала?!
Волхв недоуменно уставился на него.
- Это она сказала?
- Я не знаю, о чем ты, Ирод.
- Она? Мария, любовь моя и досточтимая конкубина? Это она сказала тебе о моих снах?
- Нет. Я не знаю твоих наложниц, Ирод. Я знаю лишь Голос. И он и только он повелел мне прийти сюда и искать Его в час воплощения.
Едва сдержав желание превратить голову волхва в кучу окровавленных ошметков, Ирод сквозь зубы процедил:
- И где же ваш "бог"?
- Ты должен знать, Ирод.
- Интересно, почему, мерзавец.
- Ведь ты царь людей, и ты должен быть связан с Тем, Кого мы ищем.
- Я не связан ни с кем, кроме повелителей того места, от одного упоминания которого, я заметил, как вас трясет от отвращения.
- Почему же, Ирод. Мы знаем, кого ты имеешь ввиду.
Тиран самодовольно усмехнулся.
- Ты говоришь о тех, кто на Плутоне.
- Око Дьявола, Адская Планета, Мир Демонов, Дверь в Преисподнюю или Плутон - все верно, глупец. Я говорю о них.
- Мы поняли о ком ты говоришь, великий земной царь.
- Я говорю о богах.
- Они - не боги. Они - пугающая иллюзия внутри нас. Не более. Ни менее.
Ирод зловеще рассмеялся.
- Думаю, у вас будет возможность лично убедиться в собственной неправоте.
- Но мы не ищем твоих покровителей, Ирод. Мы ищем того, с кем бы ты мог состоять в кровных узах. В пророчестве возвещено, что Мессия придет от наследников царя земного.
- Мессия? - Ирод презрительно расхохотался. - Наш мир лишен спасения. Все, на что мы можем рассчитывать - выживание.
- И Он грядет.
- Боюсь, придется отрезать ему голову. Но сначала ты скажешь, откуда знаешь о моих снах. А потом я подарю тебе быструю смерть. Или нет...
- Голос, Ирод. Он говорит с нами.
Тиран грубо отпустил волхва.
- Довольно этого фарса! Взять их!
Башибузуки приблизились вплотную, чтобы схватить трех пришельцев. Те из длинных пол одеяний внезапно обнажили сухие жилистые руки. Резкие движения, отточенные до совершенства, один башибузук рухнул на пол с перебитым горлом, еще один взмах, и второй отлетел на десять метров с пробитой грудной клеткой, завершающий удар ребром ладони - еще один телохранитель Тирана медленно слег на пол с переломленным позвоночником.
- Взять их!!
Вопль Тирана раздался среди величественных стен тронного зала. Башибузуки потоком ворвались в помещение и ринулись на волхвов. Внезапная ослепляющая вспышка. Взрыв. Десяток телохранителей отлетел от того места, где только что стояли волхвы.
- Милорд, они покончили с собой!
Тиран лишь легко кивнул. Даже самый опытный глаз не заметил бы, как телепортировались волхвы. Но Ирод заметил.
- Найдите их.
- Вы думаете, они могли сбежать?
- Найдите их! - злой рык Ирода заставил капитана башибузуков вздрогнуть. Он кивнул и поспешно удалился.
Тиран остался в одиночестве посреди полуразрушенного тронного зала. Внезапно, со всем отчаянием в душе, он понял: перемены неизбежны.
Обгорелые тела павших телохранителей лежали там и тут. Тиран молча подошел к одному из них. Лицо с застывшей маской жестокости и разочарования. Ирод отвернулся.
Неожиданно, со всей ясностью и неизбежностью он осознал одну вещь. Он пойдет к Мойрам. Он обратится к ним, чтобы узнать судьбу.
А потом он, скорее всего, их убьет.
***
- Мария...
Она вздрогнула. Озноб пробежался по коже. Сердце уныло заколотилось. Девушка онемела. Ужас сковал ее.
- Мария...
Она сделала громкий глоток.
- Почему ты не отвечаешь мне, Мария?
- Я люблю тебя.
- Почему ты боишься меня?
Тишина в ответ.
- Я не боюсь тебя, Ирод, ведь мы любим друг друга, правда, милый?
Ирод мрачно усмехнулся. Мария ощутила ледяной холод у себя на затылке.
- Ты знаешь, почему я тут?
- Ты хочешь чтобы мы всегда были вместе?
Тиран расхохотался. Мария почувствовала злость, а затем, резко встретившись взглядом с Иродом, ощутила прилив настоящего ужаса.
- Я хочу спросить тебя, Мария.
- Да, конечно, все, что угодно, милый.
- Мои сны...
- Это всего лишь сны, моя любовь.
Ирод раздраженно глянул на Марию. Она немедленно замолчала.
- Мои сны. Откуда ты узнала про мои сны?
- Но ведь ты сам говорил о них.
- Кому?
- Я не понимаю, Ирод.
- Кому я рассказывал свои сны?
- Я не знаю...
- Тебе, Мария.
- Я ничего не понимаю! Мой возлюбленный! - Мария протянула нежные руки к Ироду. - Что происходит?
Тиран отклонил их.
- Ты все прекрасно понимаешь.
- Любимый?
Ирод молча подошел к ней. Его могучая рука впилась в горло Марии.
- Ты, потаскуха.
Девушке показалось, что все это происходит во сне. Ирод сдавил ей шею. Мария задергалась в конвульсиях, тщетно пытаясь вырваться из хватки Тирана.
Перед глазами потемнело.
- Ты предала меня.
Женщина беспомощно дергалась. Ангел в объятьях чудовища.
- Ты предала меня. - Ирод горько усмехнулся. - Я верил тебе.
- Ирод...
- Ты предала. Меня.
- Я не...
- Ты...
Внезапно что-то дрогнуло в нем. Беззащитная, беспомощная и неспособная противостоять ему Мария. Она взглянула на него с неподдельным страхом. Тиран лишь крепче сжал ее шею. Внезапно она посмотрела на него как обиженный ребенок.
В ее взгляде было столько обиды и горя, что Ирод отпустил девушку. Мария бессильно рухнула на пол. Тиран, потрясенный, отошел на несколько шагов. Девушка закашляла.
Она плакала.
Ирод не знал что сказать. Внезапно все это показалось ему до крайности нелепым. Он только что хотел убить ее. Перед ним возник воображаемый запах ее волос, ее усмешка и обиженный взгляд, каким смотрят люди, которых топят в воде.
- Прости.
Она не ответила. Мария лежала, уткнувшись в мраморный пол, и тихо рыдала.
- Прости меня. Я не знаю, что это было.
Тело Марии содрогалось от рыданий. Ирод увидел ее. Нежная, беззащитная и томная. Это будоражило и наводило на почти незнакомое чувство вины.
- Мария...
Она медленно подняла голову. Ирод упал на колени и обнял Марию.
- Я сам не понимаю, что на меня нашло.
- Ты хотел убить меня - всхлипнула Мария. - Почему?!
- Я не хотел...
- Мы же любим друг друга, Ирод - уверенно и с горечью произнесла девушка.
- Да, я всегда буду с тобой.
- Мне страшно, Ирод.
- Я с тобой, никто не причинит тебе вреда.
- Но ведь ты...
- Я сошел с ума.
Внезапно Тиран поднялся. Мария удивленно уставилась на него.
- Я должен уйти. Происходит что-то странное. То, что я не могу тебе объяснить.
Схватившись за голову, Тиран быстрым шагом вышел из тронного зала.
Стало тихо: буря улеглась так же резко, как и началась.
Мария стояла на коленях.
Перед ней был Трон, на котором сидел ее возлюбленный. Тут никого не было.
Никого, кроме нее.
Впервые она могла хорошо рассмотреть Трон. Выплавленный из тысячи мечей, соединенных воедино дыханием неназываемых господ Ирода, даровавших ему власть над человечеством.
Мария отвращенно скривилась.
Демоны.
Она что-то слышала о них.
Говорят, что это - всего лишь обман, вымысел.
Гипноз.
Другие говорят, что они - всего лишь наше второе я. Часть нас, заявившая о себе.
Древние легенды говорят, что некогда Земля была единственным миром человечества, его колыбелью, а сами люди считали, что являются единственными разумными (и вообще, живыми) существами в молчаливой вселенной.
Одиночество толкнуло их на поиски внеземной жизни.
Одиночество.
Одиночество и тоска.
Глупое человечества. Во вселенной есть вещи похуже беспробудного одиночества.
Невежде простительно его невежество.
Впрочем... Мария посмотрела на витражи, изображавшие запретный плод познания добра и зла.
Плутон.
Долго поиски были бессмысленными и безрезультатными, пока человечество не открыло нечто на Плутоне.
Некая подозрительная активность, глупые первопроходцы Земли разбудили там кое-что такое, что было бы разумнее не тревожить. Легионы демонов из самого сердца Преисподней вверглись на мирную и процветавшую Землю.
Так начался Апокалипсис.
Мария вздрогнула.
Две тысячи лет прошло с тех времен, и люди сейчас на грани гибели.
Лишь один Ирод это понимает, но и он не в силах что-либо изменить.
Внезапно все вокруг показалось Марии чуждым и холодным.
"Нужно увезти сына в Вифлеем, там намного безопаснее, чем тут. Иерихон - с ненавистью подумала Мария. - город порока и опасности, оплот Ирода, больше я тебя не увижу".
***
- Тсс!
Шорох. Слева. Кто-то прокрался к нему в покои.
- Кто ты?
- Тсс! Не шуми!
- Мария? Что ты тут делаешь?
- Собирайся.
Джейкоб еще толком не проснулся и лениво продирал глаза. Была полночь. Он хотел спать.
- Собирайся. Ну же. Живее, Джейкоб. У нас мало времени.
Джейкоб потянулся в постели и перевернулся набок.
- Джейкоб!
- Что стряслось, Мария, почему так рано?
Молчание.
- Ирод.
Джейкоб внезапно проснулся. Он без лишних слов встал с постели и оделся в парадную одежду, камзол с рубиновыми украшениями. Не самое богатое одеяние среди сыновей Тирана.
- Пойдем.
- Я думал, я наконец увижу отца воочию!
Мария отмахнулась от сына.
- Великий сейчас занят.
Ложь.
Даже Джейкоб это понял.
- Но ты мне обещала... - вяло запротестовал он.
Мария устало улыбнулась и погладила сына по голове.
- Не сейчас, Джейкоб. Не сейчас.
Мария произнесла это таким тоном, что на миг Джейкобу показалось, что это "не сейчас" равносильно "никогда".
Рослые рабы погрузили в паланкин личные вещи и книги Марии.
- А Хигай? - Джейкоб дернул мать за рукав ее платья.
- Ждет нас в Дворцовом саду.
Джейкоб угрюмо кивнул.
Он вышел с матерью во внешний атриум Дворца. Роскошные кедровые пальмы и финиковые кипарисы, освещенные электро-огнями золоченых факелов, смотрелись необычно.
Среди искусственно созданных деревьев и цветов стоял тайный паланкин.
Несколько рослых генетических рабов-эфиопов угрюмо выстроились по стойке смирно.
- Ах, вот и вы, госпожа! - Хигай улыбнулся.
- Хигай?
- Выезжаем.
Мария рассеянно кивнула.
- Да, конечно. Джейкоб, садись в паланкин. Хигай, я...
- Госпожа?
- Лучше, если Ирод не узнает, что я уехала. Мне страшно, что он может подумать... - Мария взволнованно посмотрела на высокие шпили Влахернского дворца, резиденции Тирана.
Хигай улыбнулся и подбадривающе похлопал Марию по плечу.
- Все будет хорошо. - Евнух усмехнулся. - Главное, что Его Величество любит вас, госпожа.
Мария неуверенно улыбнулась и опустила голову.
Она вздрогнула.
"Главное, чтобы Хигай ничего не узнал".
Мария посмотрела на евнуха. Хигай обнажил ровные зубы в учтивой улыбке, и подал руку госпоже.
- Садитесь.
Мария села в паланкин. Рядом сидел Джейкоб. Во мраке паланкина он казался совсем ребенком.
- Госпожа!
Чужой голос. Не Хигая.
- Кто вы такой? - Мария услышала голос евнуха через шторы паланкина. Джейкоб странно посмотрел на мать. Мария вздохнула и потрепала сына по щеке. "Сиди тут и, - Мария поднесла палец к губам, - тсс!". Она выглянула из паланкина.
Рядом с Хигаем и телохранителем-рабом стоял неизвестный. Что-то в нем насторожило Марию.
- Кто вы, незнакомец? - Хигай поднял тон голоса до слегка напыщенного.
Мария замыслилась.
"Пытается впечатлить незнакомца? Или отпугнуть?".
Неизвестный холодно улыбнулся.
Коротко стриженные седые волосы, ледяные глаза, во мраке полуночи казавшиеся глазами самой мести, поднятуя, жилистая фигура, морщинистое благородное лицо, колкая усмешка и многозначительный взгляд.
Казалось, она почти понимает, чего он хочет.
Эта догадка плавала у нее в голове, на самом краю сознания.
Мария вышла из паланкина, с напуганной смелостью произнеся:
- Кто вы? Назовитесь! - и сделала шаг вперед.
Незнакомец выдержал не слишком вежливую паузу.
Мария нахмурилась.
Хигай уже хотел было встрять в разговор, как неизвестный отрезал:
- Я от Лорда..., - незнакомец замялся, - Лорда Ирода - Преславнейшего и Прекраснейшего, самого Боли и Ужаса Человечества!
Хигай поднял бровь вверх.
Мария сжала губы.
- Если вы насчет нашей ссоры, то скажите Ироду, что мне нужно... - Мария замялась, - побыть одной!
Неизвестный молча кивнул и протянул:
- Разумеется...
Мария успокоилась. Пока не увидела это.
Биркат га-хамма.
Ритуальный знак древних дзен-суфиев.
Биркат га-хамма.
Неизвестный сложил вместе указательный и средний палец и ненавязчиво коснулся ими переносицы.
Биркат га-хамма.
Символ веры. Символ Сефер Йецирах.
Мария вздрогнула.
Биркат га-хамма.
Она почувствовала, что тело покрывается липким холодным потом. Она посмотрела на посланца Ирода. Мария увидела, как он довольно улыбнулся.
Биркат га-хамма.
Хигай ничего не заметил. Он не знает. Она знает. Но... Они оба знают. "И, что самое невероятное, он знает, что она должна знать это, но почему-то проверяет ее. Вопрос, почему он делает это?"
Мария, глотая слова, промямлила:
- Пе... передайте... - Мария вздохнула, - передайте Ироду Преславнейшему, что я не могу сейчас вернуться к нему, что... - Мария забыла, что хотела сказать.
- Разумеется - неизвестный благосклонно кивнул. - Передам.
Мария дрожащей рукой вытерла лоб.
- Это... хорошо.
Хигай непонимающе уставился на госпожу и на посланника Ирода Великого.
Неизвестный согнулся в церемониальном, слегка карикатурном, поклоне.
- Моя госпожа и прекрасная жена Ирода Преславнейшего! Не желаете ли отойти со мной в сторону? - Незнакомец посмотрел в сторону Хигая. Евнух запротестовал:
- Госпожа, я не доверяю ему.
- Все в порядке, Хигай - Мария махнула рукой и попыталась улыбнуться.
Евнух выпучил глаза.
- Госпожа?!
- Не беспокойся за меня, Хигай. Присмотри за Джейкобом.
- Но моя повелительница! Вы не должны идти за этим... - евнух ткнул пальцем в сторону неизвестного, - проходимцем!
Мария сжала губы.
- Я знаю.
Мария пошла за незнакомцем, представившимся посыльным ее возлюбленного, Ирода Великого.
Они зашли за роскошный финиковый кипарис. Аромат древесной смолы и фиников.
Мария посмотрела на загадочного незнакомца.
- Вы не от него. Я права? - Мария изучающе наклонила голову.
Незнакомец молча глянул на женщину.
- Нет. Не от него.
Мария вздохнула и оперлась о мраморный палисадник.
- А знаете... я видела, как вы с трудом выговаривали его имя.
Незнакомец усмехнулся.
Мария напряглась.
"Чего же он хочет?"
Она попыталась уверенно отчеканить:
- Кто вы?
Не слишком получилось.
Неизвестный сверкнул глазами.
Мария сделала неуверенный шаг назад. Незнакомец налетел на нее и схватил за шею.
Стальная хватка.
Мария поняла, что не может даже крикнуть. Зря она не послушалась Хигая.
"Хигай..."
Мария мученически прикрыла глаза.
Насупленное дыхание ее убийцы.
- Веу; эха;д веэ;н шэни; леамши;ль ло леа;хбира!
(1 - Он единственный, и нет другого, чтобы сравниться с Ним или уподобиться).
Мария побледнела.
Мета-иврит.
Наречие единобожия.
Она широко раскрыла глаза от удивления.
- Ве...
Убийца не разжимал рук. Мария задергалась. У нее был единственный шанс.
- Веах...
Не помогло. Молчание. Посланец Ирода все так же молчит.
"Может, это изначально была ловушка? Может, это Ирод узнал о том, кто она, точнее, кем она была когда-то - когда-то до того, как она полюбила его вопреки завету отца, и прислал убить ее?" - мрачные, отчаянные, безумные мысли копошились в голове задыхавшейся женщины.
Впрочем, ей уже все равно.
Остается лишь попытаться. Попытаться еще раз. Всего лишь один раз.
Напрягая шею, Мария с хрипом выдавила из себя одно-единственное слово:
- Веахарэ;й...
Убийца слегка разжал пальцы. Мария почувствовала боль. Это кровь возвращалась в сдавленные ткани и кожу.
Мария судорожно вздохнула.
- Веахарэ;й кихло;т ако;ль левадо; йимло;х нора; - прошептала Мария.
(2 - После того как всё кончится, Он будет продолжать Своё грозное царствование).
Убийца отпустил женщину.
Мария упала на колени и схватилась за горло.
- Тише, тише, Деи Генетрикс.
Мария скорчила гримасу боли.
- Ты хотел убить меня! Кто ты такой?!
- Всего лишь проверка. Почему ты уезжаешь?
- Что?!
- Тише.
- Что?
Убийца нагнулся над женщиной.
- Почему и куда ты уезжаешь?
Мария огрызнулась.
- Не ваше дело.
Убийца и бровью не повел. Он нарочито спокойно протянул:
- Наше. Ты - слуга и раба Его.
- Ты хотел меня убить!
- Проверка.
- Проверка?
- Мунафики.
Мария удивленно хмыкнула. Она об этом не даже задумывалась.
- Ты... считаешь... что меня можно подделать?
Незнакомец ничего не произнес.
- Ты считаешь, что я - мунафик?
- Уже нет.
Мария не унималась:
- Ты их видел? Меня? Мои копии?
- Нет.
- Тогда какого Бога вы меня...
- Почему ты сегодня была на рынке работорговцев?
- Что?!
- Тсс! - незнакомец многозначительно покачал пальцем. - Не шуми.
- Я никогда там не была. Ты ошибся.
- Или ты врешь, - сеферит пожал плечами, - или это то, о чем я думаю.
Мария приглушенно вскрикнула.
- Этого не может быть... я не была на рынке работорговцев.
Незнакомец вопросительно глянул на нее.
- Может быть, ты и не врешь, Деи Генетрикс. - Он прищурился. - Может быть...
С уст женщины слетело всего одно слово:
- Мунафик... но зачем?
- Поэтому я и здесь.
- Сколько ты наблюдаешь за мной?
- Моя смена началась три года тому назад.
Мария холодно усмехнулась.
- Впечатляет... - без особой радости протянула женщина.
- Боюсь, она завершится досрочно - сеферит впервые хмуро усмехнулся.
- Я не понимаю... - Мария беспомощно покачала головой.
- Он почему-то проверяет тебя. Это самое худшее, что могло произойти. Даже Иосиф будет мягко говоря напуган, если узнает о подозрениях Нечестивого.
- Я ничего не понимаю, убийца.
- Мунафики слишком ценный ресурс, и кому-то потребовалось, чтобы эти лицеделы скопировали тебя, Деи Генетрикс.
Мария смутно догадалась, что имел ввиду сеферит.
- Он ничего не знает.
Убийца пожал плечами.
- Может быть... может быть... - неизвестный кашлянул, - но тогда зачем вы покидаете Иерихон посреди ночи, так, без стражи?
- Я уезжаю. Мне нужно побыть одной.
- Наверное, Деи Генетрикс хочет Иосифу кое-что сообщить...
Мария оскалилась.
- Передайте Иосифу, что он не будет игрушкой в его руках!
- Не тебе решать эти вопросы, Деи Генетрикс. Лишь преподобный может дать ответ, - убийца вознес руку к звездному небу, - ибо лишь преподобный искуснее всех нас в обращении молитвой и упорнее в общении с Богом.
Мария презрительно хмыкнула. Типичная знакомая пропаганда.
- Это мой сын. Так и скажи Иосифу.
Ассасин Сефер Йецирах повел плечами.
- Думаю ты и сама скоро встретишься с ним.
Мария вздрогнула.
Почти пятнадцать лет. Пятнадцать лет тому назад она видела его в последний раз.
Ее отец.
Отец, бросивший ее наедине с чудовищем, имя которому - Ирод Великий, Тиран Земли Обетованной, Боль и Ужас Человечества.
Чудовище, которое она полюбила.
Полюбила против воли.
Она не хотела этого.
Отец, который бросил ее.
И вот теперь он возвращается.
Мария вздрогнула.
Ассасин молчаливо склонил голову.
- С вами все в порядке?
Мария бессмысленно промямлила:
- Со мной?
Убийца тревожно глянул на нее.
- Деи Генетрикс?
Мария завертела головой.
- Иосиф?
Убийца коротко кивнул.
- Когда?
- Скоро. И у тебя, Деи Генетрикс, будет возможность узреть его воочию.
Мария поняла, что едва стоит на ногах.
- Почему ты уезжаешь?
- Я... - Мария заплакала. Она сдалась: - Я боюсь, что он каким-то образом узнал. И... мы едем в Вифлеем - произнесла Мария сквозь слезы прежде, чем успела пожалеть о сказанном.
Лицо убийцы вытянулось.
- Что?! Как, Деи Генетрикс?
- Он угрожал мне.
Убийца отстраненно обнял женщину.
- Я срочно все сообщу преподобному. А ты... - Асассин похлопал ее по плечу. - Ты должна быть сильной. Ты должна быть усердной. Бог наградит тебя за твои старания, Мария, Дева Пречистая.
- Мне страшно.
- Не бойся. За тобой присматривают.
Мария недоуменно посмотрела на ассасина. Он закивал в знак согласия.
- Один?
- Преподобный доверяет мне.
- Почему сейчас?
Ассасин вздохнул.
- Преподобный полагает, что Машиах достиг того возраста, когда Ему можно будет открыть часть сакрального предначертания.
- Ему всего пятнадцать.
- Доверься преподобному, Деи Генетрикс. - Ассасин поднял ее подбородок. - Доверься ему, Мария.
Шелест листьев.
- Госпожа!
"Это Хигай!"
Мария повернулась. Убийца посмотрел на нее. У него в руке оказался спрятан боевой стилет.
"Нет, только не это!"
Мария заслонила собой влетевшего в аллею Хигая. С ним вломились, шурша и ломая ветви, два рослых раба-эфиопа.
Трое против одного.
У Хигая и его рабов не было шансов.
Ассасин мета-христиан. Отточенная машина убийства.
Даже если он один.
Хигай неуклюже осмотрелся.
- Госпожа!
Он подбежал к Марии.
- Госпожа! Вы в порядке?!
Евнух бросил злобный взгляд на посланника Ирода.
- Он вам не причинил вреда?
Убийца не шевельнулся. Он мог бы сойти за одну из мраморных статуй, стоявших вокруг.
Мария вначале не поняла его вопрос.
- Госпожа? - Хигай коснулся плеча женщины.
- Хигай? Со мной... - Мария испуганно повернулась и глянула на ассасина. Тот выжал едва приветливую улыбку. - Со мной все в порядке.
Мария вынужденно рассмеялась.
Хигай неохотно пробурчал.
- В таком случае, госпожа, паланкин... у нас мало времени...
- Я иду.
Ассасин хмыкнул и посмотрел куда-то на небо. Мария молча вышла из аллеи и направилась в паланкин.
Она поняла одну вещь.
Она больше не будет разменной монетой в интригах Ирода и собственного отца.
Она не позволит Иосифу использовать своего сына, как ему заблагорассудится.
Она устала от этой игры.
От этого притворства.
Игры, длящейся целых семнадцать лет.
Она больше не Деи Генетрикс.
Она - это она. И никто не помешает ей жить своей жизнью. Мария посмотрела на звезды. Она горестно улыбнулась.
Потому что понимала.
Все это приятная ложь. Не больше. Ни меньше.
ПСАЛОМ VII
Ирод получил множество знаков судьбы, и каждый из них говорил лишь об одном. Его правлению приходит конец, и на арене человеческой истории со дня на день взойдет новая фигура - мифический Спаситель и Мессия всех людей. И, в то же время, если верить пророчествам и загадочным послам Волхвам - родной сын Ирода. Тиран был жестокой и коварной личностью, способной безо всякой жалости устранить любую угрозу собственному положению. Поэтому нет ничего удивительного в том, какое гнусное и мерзкое дело замыслил Ирод, чтобы сохранить положение и власть. В путы этого ужасного заговора и попался будущий Спаситель. Его жизнь, а с ней - и судьба всей человеческой расы, висела на волоске. Будущее человечества предрешилось в тот роковой день, когда Сын встретился с Отцом.
"Откровение", Мухаммед Креститель
Радуйся, Мария, благодати полная! Господь-Император с Тобою. Благословенна Ты между женами и благословен Плод чрева Твоего Иисус-Император. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь.
Псалтырь Доктринатус Империалис
Ирод восседал в величественном зале санктуария демонов, украшенном апокалипсическими мотивами. Фрески расписывали одна за другой ужасные картины минувшего. Под каждой из них едва виднелась блеклая подпись - дата и место тех кошмарных событий.
Глаза Тирана небрежно прошлись по ним.
Первая из них. Кучка ученых древних веков в белых халатах-одеяниях смотрят на звезды в примитивные телескопы. На лице одного из них выражение ужаса. Внизу подпись - "2. 016-й год нашей эры". На темном фоне с необычайной точностью нарисованы знакомые созвездия. И одна лишняя звезда. Ее цвета - кровавый и красный. Подобно злому оку она смотрит на наивных ученых.
"Плутон - усмехнулся Ирод. - Проснувшийся Плутон".
Вторая фреска. Стилизованные изображения демонов. Могучие исполины, маски ненависти и злобы. Они убивают людей, которые убегают от них на фоне странных высоких зданий Золотого Века.
"Небоскребы" - Тиран вспомнил незнакомое слово из древних наречий доапокалипсической Терры.
Миллионы демонов кромсали людей на части, фон объят пламенем. Любой, кто взглянул бы на эти фрески, сошел бы с ума от молчаливого ужаса прекрасных росписей. Стилизованные головы, руки и прочие части тела человека валялись под адскими копытами демонических тварей.
Подпись гласила: "2. 026 год нашей эры".
Взгляд серых глаз Ирода скользнул дальше.
Солдаты армий государств Золотого Века сражаются с полчищами демонов.
Странная униформа, примитивное оружие, стреляющее кусками металла, бронированные колесницы, передвигавшиеся самостоятельно без помощи лошадей ("Кажется, они назывались танками"), летающие железные птицы геликоптеры с вертящимися крыльями.
Следующая фреска показывает одних лишь мертвых людей. Солдаты, мирные жители, машины - все закрашено красным цветом. Кровь.
Много крови.
Поражение человечества.
Ядерные взрывы красиво отображены как цветущие деревья, у подножия которых сражаются люди и демоны.
Цветущие деревья, а плоды их - забвение, разрушение и смертоносное гамма-излучение.
Радиация. Ослепляющая богиня войны. Богиня искаженных.
Последняя фреска. Отчаявшиеся люди, бесконечные армады демонов и еще кое-что. Некие крылатые существа. Ирод удивленно уставился на их изображение. Он никогда не понимал, что оно значит и кто эти незнакомцы. Их было трое. Тиран почувствовал, что откуда-то знает их. Ирод быстро отогнал нарождавшуюся догадку.
Дата под фреской оказалась стерта.
Тем более, его сейчас заботило совсем другое.
"Мария"
Ирод никак не мог смириться с мыслью, что она - предатель.
"Она не предатель"
Ирод почти поверил самому себе.
"Но я больше никому не сообщал то, что мне сказали Волхвы. Она связана с ними. С самого начала это была измена, на которую я с такой легкостью купился".
И все же нет.
Она не предала его. Она ни за что бы не предала его. Кто угодно и когда угодно, но не она, не Мария.
Ирод уныло отвернулся от фресок. Он не любил это место. Крики заживо приносимых в жертву рабов по дням разговения и гробовая тишина во все оставшиеся дни.
- Нарзес!
- Да, мой господин?
Из тьмы в углу санктуария выплыла худощавая фигура в торжественных облачениях.
- Передай ей. Мои слова.
- Повелитель?
Ирод через плечо бросил:
- Мария. Я хочу, чтобы ты передал ей мою волю.
Нарзес согнулся в раболепном поклоне.
- Все, что угодно, мой повелитель.
- Передай ей, что... - Тиран сглотнул и покачал головой - передай ей, что я люблю ее.
Евнух слегка замялся от такой откровенности, но быстро овладел собой и подобострастно улыбнулся.
- Да, мой господин.
- Передай ей, что я хочу ее видеть - Ирод кашлянул - сообщи Марии, что я раскаиваюсь, что произошло между нами.
Нарзес поднял бровь и посмотрел на величественную спину Тирана.
Он немного опешил и озадаченно кивнул.
- Будет исполнено, хозяин.
- Я люблю ее. Пусть она знает об этом. Передай ей. Я хочу, чтобы она выехала в Иерихон как можно скорее. Я сожалею, что произошло той ночью...
- Повелитель?
- Боги Тартара и Ахерона мне в свидетели, просто запомни мои слова, глупец, и передай ей - выплюнул Ирод. Он вздохнул, закрыл глаза и задрал голову кверху. - Она поймет. Да, она поймет. Она должна понять меня... - прошептал Тиран.
В его голосе пульсировала обреченность.
Тишина.
Дрожащим голосом евнух пролепетал:
- Да, мой повелитель.
- Иди! - Тиран обернулся и обдал евнуха мрачным взглядом. Нарзес поежился и уперся в пол.
Тиран снова отвернулся.
Нарзес поклонился, Ирод не видел этого жеста, улыбнулся и пробормотал:
- Передам ее светлости ваши слова, повелитель.
Тиран не ответил.
Нарзес, пятясь, покинул санктуарий.
Тишина.
Опять.
Наконец.
Одночество. Боль. Мария.
Гул шагов, отзванивавших по мраморным плитам святого помещения.
Ирод обернулся.
В зал Санктуария вошел башибузук.
- Мой повелитель, мы не нашли преступных самозванцев, хотя гвардия обыскала каждый угол во всем Иерихоне.
- Я ожидал, что вы найдете их. Я ожидал от вас большего - Ирод притворно улыбнулся. - Скажи мне, башибузук, я от тебя слишком многого требую?
Капитан склонил голову.
- Мы продолжаем поиски. Обещаю, они будут найдены!
- "Будут найдены"?!
- Господин! - Башибузук преданно положил кулак на сердце. Ритуал клятвы и подтверждения в преданности.
Ирод хмыкнул. Он не скрывал равнодушия. Равнодушия, на грани презрения, сочившегося из каждого его жеста, взгляда, интонации.
Башибузук отпрянул.
- И это все, что ты хотел мне сказать?
- Мой царь, мы нашли вот это! - Башибузук протянул Тирану листок бумаги. Ирод пожал плечами, и прочел вслух:
- Граждане Иерихона, час расплаты близок, мерзкий Тиран, деспот и угнетатель падет, и человечество вновь станет свободным, настанут часы Золотого Века, и ваши жизни будут в безопасности! Вступайте в вооруженные силы Армии Мессии Легиона Божьего, поддержите знамя Священной Революции против диктатуры жалкого деспота. Человечество - независимая нация, способная постоять за себя во главе с новым Хозяином вселенной - Машиахом, ибо имя Его - Кодеш-ха-Кодашим, Креститель Человечества и Освободитель Миров. Час расплаты близок! - Гробовая тишина повисла в зале Санктуария. Лицо Ирода приняло дьявольские черты бешенства. Башибузук попятился.
- И ты посмел с этим прийти ко мне, чтобы я прочел эту мерзость?!
- Мой повелитель, я не...
- Ты разочаровал меня. Придется найти тебе замену...
Башибузук рухнул на колени и скрестил руки перед головой. Молящийся жест.
- Хозяин мой милостив!
Ирод фыркнул.
- Поднимись, ничтожество.
Башибузук медленно, на дрожащих коленках, приподнялся и поклонился тирану.
- Что у тебя еще ко мне?
Башибузук, глотая слова, произнес:
- После предпоследних чисток мы обнаружили двадцать восемь ячеек, готовивших покушения на вас и высшую знать...
- Сопротивление?
- Нет, господин мой милостив, это не неверные монотеисты.
Ирод поднял юровь.
- Это языческие культы, мой повелитель.
- Что?
- Язычники. Те немногие, что несогласны с вами...
Тиран взорвался.
- Что ты несешь? Я - царь язычников! Я - царь демонопоклонников! Я - царь Земли Обетованной! Я хозяин мира!
Башибузук вздрогнул от испуга.
- Мой повелитель, они считают ваш курс неверным, а вас - предателем истинных богов.
- Что?!
- Мой повелитель! Они так считают, они...
Ирод вскипел.
- Тебе мало одной дерзости, тебе надо еще предать меня?!
- Мой господин, мой хозяин, я всего лишь донес...
- Может быть, ты тоже так считаешь? Может быть, я отвернулся от истинных богов?
- Мой повелитель!
- Ты осмеливаешься перечить мне?
- Мой царь, я хочу сказать, что абсолютно верен вам, и... я не предал вас!
Молчание.
- Что? Как ты вообще смеешь говорить о предательстве в этих священных чертогах?
- Мой господин, я умоляю вас!
- Жалкая тварь, я подобрал тебя, дал тебе смысл существования и способности, о которых смертные могут только лишь мечтать, а ты отплачиваешь мне подозрениями и предательством?!
- Я всего лишь...
- И это и есть твоя благодарность?
- Я не предатель!
Лицо Ирода стало белым как снег. Обычно серые глаза на новом фоне казались двумя черными впадинами, в которых бушевало неистовое пламя.
Тиран немедленно оказался рядом с башибузуком. К чести последнего, он пытался вынуть из ножен плазменный ятаган, но демонический клинок Ирода находился уже у виска капитана башибузуков, когда тот только начал доставать оружие.
Голова телохранителя покатилась по полу Санктуария, заляпывая древние плиты темной кровью. Лицо несчастного выражало безумный страх. Рот открыт в припадке ужаса.
Ирод презрительно фыркнул.
Тишина.
- Зачем я его убил?
- Потому что ты хотел его убить. Он был весьма глупым слугой. А глупый слуга - хуже умного врага. Не так ли, Ирод?
Опять это. Голос демона. Голос порока. Голос греха. Голос истины. Ужасной, отвратительной истины.
- Когда ты освободишь меня от службы, демон?
- Когда ты приведешь Его ко мне, Ирод.
Тиран вскипел.
- Тварь, убирайся из моего разума! Это просто сны. Все это сны. Ничего более. Ничего менее.
- Сон?
Кто-то ужасный расхохотался.
- Не все так просто, наивный глупец.
- Это сны.
- Сны?
- Именно.
- Ты самоуверен. Смертельная глупость. Может, мне поступить с тобой точно так же, как ты поступил с этим несчастным дураком?
Ирод вздрогнул.
Он исподтижка посмотрел на тело убитого им башибузука.
Намек был прозрачным.
Ирод замолчал. Ярость душила его.
- Мне плевать, что для тебя просто, а что - не просто.
- Приведи его ко мне, и я оставлю тебя.
- Мой сны...
- Да, именно, Ирод. Именно.
Тиран почувствовал мерзкий хохот твари из преисподней. Смех пульсировал в его голове, отдавая в мозг режущими пароксизмами, оскверняя душу, отравляя сознание психическим гноем.
Тиран взмолился.
- Чего ты хочешь?
- Мне нужен Он.
- Я не знаю, ком ты говоришь, демон. Хватит меня мучить своим безумием, Сатана. Оставь меня в покое.
- Не раньше, чем я обрету Его.
- Кого? О чем ты говоришь, мерзость?
- Я говорю о Нем. Твои сны, Ирод. Твои сны.
Тиран содрогнулся от омерзения.
- Твои сны укажут путь. Твои сны станут приговором. Тебе. И - триумфом.
- Как может триумф соседствовать с приговором? Как может победа соседствовать с поражением?
- Иногда поражение - ключ к победе, Ирод. Моей победе.
Тиран все понял.
Ему захотелось исчезнуть. Просто исчезнуть. Воля ужасной твари давила на него, с циничной легкостью разбивала все заслоны его человеческого разума, вонзалась в ткань самой души.
Тиран судорожно вздохнул.
Он внезапно почувствовал, что хочет сдаться. Капитулировать перед лицом кошмара, с которым говорил.
Перед лицом собственного сюзерена.
- Ирод, мне удастся найти его, я в этом не сомневаюсь. Все, чего я хочу - твоего содействия.
Тиран презрительно скривил губы.
- А что будет, если я не захочу помогать тебе?
Внезапно деспот согнулся. Согнулся в припадке невообразимой боли. Казалось, она обожгла не только рецепторы тела, но глубоко зашла в саму душу. И это было самое ужасное.
- Кххр... что это было, демон?
- Я откусил немного твоей души.
- Что?!
- Я буду понемногу сжирать твою душу, если ты откажешься мне содействовать.
- Ублюдок...
Припадок агонии. Снова.
Человек согнулся в судорогах.
Изо рта пошла окровавленная пена.
- Найди его, Ирод. Я не так много требую.
- Но как?
- Приведи их мне всех. Я почувствую его.
- А что будет со мной?
- Ты будешь предоставлен сам себе, "тиран".
Ирод почувствовал насмешку. Он вспылил.
- Люблю, когда ты злишься. Твоя душа начинает в такие моменты пахнуть по-особому. Даже не знаю, смогу ли я устоять перед такой начинкой... Так что будь смиреннее, Ирод, если конечно, желаешь сохранить душу - довольный булькающий голос демона отравлял разум Тирана.
- Я ненавижу тебя.
- Зря ты так, Ирод. Вспомни, кто, если бы не я, дал тебе власть над человечеством?
- Я всего добился сам.
- Не без моей помощи. Я тебя спасал тысячу раз. Теперь ты исполни свой долг. Найди его. Я чую его запах рядом с тобой. Его душа пахнет. Пахнет так, как ты никогда не сможешь ощутить. Такой экстракт мерзости, отвращения и соблазна...
Ирод сжал кулаки.
- Откуда ты знаешь, демон, что он рядом? Тебе мало моих жертвоприношений?
- Я его старый знакомый. Тебе всего не понять, смертный.
- Я Ирод, Тиран Терры Обетованной и Ужас Четырех Планет, Боль Человечества.
- Для меня ты просто смертный. Причем забавный смертный.
- Тварь.
- Тот, кто в твоих снах, мой древний враг.
- Демон, у вас уже нет врагов. Я убил всех неверных!
- Глупец, что есть вера и неверие? Их нет. Есть лишь то, что ты хочешь видеть.
- Твои враги убиты моей рукой, демон! Они славили других богов! Они повержены, истинная религия света Плутона распространилась на все человечество!
- Меньше слов. Они поклонялись иллюзиям. Они - неверные. Но только не забывай, что, в конце концов, и я - иллюзия.
- Как сон может быть врагом иллюзии?
- Парадоксальный вопрос, смертный человек.
- Не очень умный ответ, иллюзорный демон.
- Твое невежество похвально.
- Много слов. - Ирод закашлял кровью. - Слишком много слов.
- Твой разум - девственная вода. И я лишу тебя этого. Но сначала... - Ирод почувствовал странное бульканье в собственной голове. Его затошнило. Голос демона, соблазнительный, ужасный и потрясающий, больно, и в то же время приятно щекотал синапсы и нейроны мозга. - Запах. Меня влечет этот запах. Яркий, как огонь, горячий, как пламя звезд, неистовый, как буря, он влечет меня. Мерзкий и очаровательный аромат души.
Ирод через силу освободился от наваждения, и скептически усмехнулся.
- Мне плевать, что вас связывает. Когда ты меня отпустишь?
- Приведи его, Ирод. Приведи.
- Хорошо. А потом ты уберешься к черту из моей головы!
Демон не ответил.
Тишина.
Ирод надрывно простонал, рухнул на холодные плиты санктуария, перевернулся на спину, сплюнул кровь, и с облегчением вздохнул.
Тишина.
Блаженная тишина.
Тиран закрыл глаза.
Наконец-то все позади.
***
Она еще раз глянула на него. Ее ребенок. И в то же время не ее. Пятнадцать лет... Это так много и так мало. Она помнила, как в муках и боли рождала Бога в этот мир. И вот он, ее сын, Джейкоб, сидит здесь, слабый и беззащитный.
Это и есть Машиах?
Это было непохоже на Машиаха.
Перед Марией сидел простой смертный ребенок. Но - ее ребенок.
Он просто не мог быть тем пресловутым Богом, который якобы однажды спасет человечество, тем самым Мессией, о котором столько раз читал фанатичные проповеди Иосиф.
Он сидел у роскошного витража, солнечный свет пробивался сквозь драгоценные стекла мозаики, изображавшие старинные сюжеты из истории человечества: вот Золотой Век, время, когда люди считали, что одиноки во вселенной, тогда города строились без стен, ибо человек никого не боялся, вот выполненная багровыми стеклами сцена из Апокалипсиса: на головы ничего не подозревающих людей с небес сыплются ужасы Плутона, обители неназываемых стихий, затем мозаика показывает остатки людей, спасшихся от голодных лап демонов. Пресловутая Ядерная Ночь, когда планету накрыло пеленой облаков после применения доапокалипсическими государствами древней Земли ядерного оружия - грибообразные взрывы были тщательно выложены багровыми, опаловыми и топазовыми стеклами.
Он смотрел на все это. На весь этот фарс истории человечества. И он понимал.
Мария вздохнула.
"Это не мой сын"
Словно почувствовав ход ее мыслей, Джейкоб обернулся. Мария испугалась, что сын что-то заподозрит. Нелепый страх. Нелепые мысли.
- Как прошли ваши занятия?
- Прекрасно. Как и всегда - по тону сына Мария не смогла отгадать, что стояло за его словами.
- Завтра вместе с дядей Хигаем приступаем к изучению Ветхого Завета.
Мария лишь слегка кивнула. Ветхий Завет. Книга об Апокалипсисе, случившемся в начале прошлого тысячелетия, о последовавшей термоядерной Долгой Ночи, о днях бесчеловечной Эры Прогресса, и, наконец, о днях упадка людей.
Ему нелегко.
Она знала это.
Но иного пути нет. Иногда альтернативы не существует.
- Когда мне дадут мое настоящее имя? - спросил он.
Мария посмотрела в пол. Старая традиция. Только Тиран может дать истинное имя наследнику, в чьих жилах течет его кровь.
- Я не знаю. Лорд Ирод сам решит, когда придет время.
Джейкоб промолчал. У него не было настоящего имени. Лишь кличка, данная его матерью.
- Меня тоже назовут Иродом?
- Я не знаю...
Джейкоб взглянул на пеструю мозаику, красивую внешне и ужасную по содержанию. Ожидание было тягостным. В зал вошел богато одетый евнух.
- Досточтимая Конкубина, Его Превосходительство Лорд Ирод, Тиран Терры и Терзатель Четырех Миров, желает видеть сына как можно скорее.
Мария устало закивала.
- Конечно... конечно...
- Если вы сегодня выедете из Капернаума, то через неделю сможете оказаться в Тронном Городе.
- Времени мало, Хигай, нам как всегда нужно поторопиться.
- Да, госпожа.
Мария нервничала. Сама мысль, что ей придется вернуться в ненавистный Иерихон после трех месяцев передышки, доставляла страдание. Ирод еще никогда не видел сына. Пятнадцатилетнего Джейкоба. С одной стороны это ее угнетало и вводило в страх. С другой стороны, у Ирода были тысячи наложниц и более ста узаконенных жен - досточтимых конкубин. Осознание того, что она - лишь одна из более чем сотни женщин, с которыми спал ее возлюбленный, кипятком обожгла что-то внутри. Она всегда гнала эту мысль прочь, как только она приходила ей в голову, но сегодня отчаяние и возмущение оказались сильнее.
Ирод мало заботился о наследниках. Если Тиран что-либо спрашивал о судьбе отпрысков, то это уже было хорошим знаком. На большее деспот мира не шел, ограничиваясь лишь скупым "поединок покажет", имея ввиду ужасное состязание отбора - игру наследников.
Мария повернулась к сыну.
- Тебе нужно быть готовым, Джейкоб. Вспомни все, чему я тебя учила.
Он не ответил.
Женщина взглянула на мозаику. Скоро там появятся новые сюжеты. Здесь, в титанических бывших цитаделях-монастырях Вифлеема, они были в относительной безопасности. Могучая постапокалипсическая крепость, Вифлеем считался одним из величайших городов этой эпохи.
Хигай заметил волнения Марии.
- Вам нечего опасаться, госпожа, ведь всем известно, как сильно восхищен вами Лорд Ирод.
- Тем не менее, это не помешало ему иметь тысячу наложниц.
- Увы, таков обычай.
- Какой он Тиран, если не вправе сам решать, что делать?
Богохульная мысль. За такое Ирод снимал с подданных кожу или топил в чанах с серной кислотой.
Хигай благоразумно промолчал и удалился. Напоследок он мягко бросил:
- К вам пришли, госпожа, некий Иосиф, какой-то барон-султан. Просит разрешения на аудиенцию. Прогнать?
Хигай посмотрел на госпожу исподлобья.
Сердце Марии вздрогнуло. Озноб прошелся по ее телу.
- Нет.
Даже Джейкоб почувствовал дрожь в ее голосе. С вялым удивлением он уставился на нее, а затем перевел взгляд на роскошную мозаику так, словно искал на ветхих витражах самого себя.
Мария проглотила комок в горле.
- Пусть войдет.
- Как пожелаете, госпожа. Я займусь сборами. Завтра царский паланкин будет готов выезжать из Вифлеема.
- Спасибо, Хигай.
Хигай поклонился, и увел в покои за собой Джейкоба.
Минута тишины.
Потом шаги.
Знакомые шаги. До боли знакомые шаги.
Слова доброго Хигая всплывали в ушах. "Какой-то барон-султан"...
Двери бывшего вифлеемского капитула, ныне переделанного под личные покои, со скрипом раскрылась.
Он вошел. Мария увидела его силуэт. Слегка сутулый, но по прежнему крепкий.
Мария почувствовала преступную дрожь в коленках.
Она не была в силах ее унять.
Ведь это...
Мария вздрогнула.
Ведь это он.
Отец.
Тоска, обида, страх одиночества, недоверие, слезы, радость и счастье валом набросились на нее.
Мысли Марии лихорадочно анализировали одно и то же. И каждый последующий одинаковый вывод она видела словно впервые.
"Это он, это точно он"
Глаз не было. Вместо них на Марию смотрели два механических офтальма. Металлические глаза. Металлические заменители глаз. Они ничего не выражали.
Отец подошел к дочери.
Молчание.
Наконец, он выдавил из себя:
- Привет, дочь моя...
Мария не сразу поняла, что сказал отец. Она посмотрела на его глаза. Его новые глаза.
- Твои... глаза, что  с ними?!
- Эфиопские импланты, я их взял по дешевке в катакомбах Старой Мекки.
- Как это случилось?
- Когда-нибудь расскажу. Дорогая штуковина.
Мария ничего не ответила, и бросилась в объятья отцу.
- Почему ты бросил меня?
- Я никогда не бросал тебя. Джанос передал тебе мое послание, что я вернусь. - Иосиф похлопал Марию по плечу. - Тебя доставили к Ироду, и теперь этот идиот наивно думает, что выращивает собственного сына.
- Пятнадцать лет, отец.
- Я знаю. Но наши интересы ниже, чем интересы человечества.
- Пятнадцать лет тебя не было - Мария почти выплюнула последние слова. Иосиф был невозмутим. Его механические глаза ничего не говорили.
- Мария...
Она умолкла.
- Я знаю, Мария.
- Но ты мог хотя бы сказать...
- Тебе положено знать то, что положено. Ты - лишь часть плана.
- "Носительница" - в голосе женщины чувствовалась обида.
- Я знаю, что ты чувствуешь.
- Нет, проклятье, ты не знаешь, отец, что мне пришлось пережить ради всего этого, ради тебя в конце концов - закричала Мария. Иосиф медленно, но напряженно, вздохнул.
Она опустила взгляд. И увидела железную левую ногу барона-султана. Иосиф молча усмехнулся. Мария ничего не произнесла.
- Где он?
- В Вифлееме его нет. Он при дворе Тирана.
Мария и сама не могла понять, почему лжет отцу. Но отец ли он ей? Женщина стремилась отгонять подобные мысли. Нужно хоть в чем-то быть уверенным.
- Я думал он здесь. Мне сообщили, что он в Вифлееме.
- Нет, это ошибка.
- Мой человек во дворце Тирана видел, как вы уезжали вдвоем.
- Он... - Мария сглотнула, - ошибся.
Иосиф наклонил голову.
- Ошибся?
Мария быстро закивала.
Иосиф не по-хорошему взглянул на нее. Марии стало не по себе.
- Ты лжешь.
- Отец?
- Ты лжешь мне.
- Нет, я не лгу.
- Зачем ты мне лжешь?
В его голосе чувствовалась угроза.
- Я не лгу вам, отец.
Резкий удар по щеке. Мария скривилась от боли. Она рухнула на пол.
Иосиф изящно встряхнул кулак и посмотрел на нее.
- Итак, я повторю вопрос.
- Его здесь нет! - Мария заплакала. Крупные грячие слезы обжигали лицо.
- Итак, где он?
Иосиф немигающими авто-глазами уставился на дочь.
- Скажи мне, где он?
Мария всхлипнула. Она стояла на коленях.
- Я не знаю отец, прошу, поверь мне, пожалуйста, отец, его здесь нет!
Иосиф мягко и по-отечески улыбнулся. Мария с надеждой выдавила из себя выстраданную улыбку.
Еще один удар. Кулак разбил ей губу и нос, Мария беспомощно рухнула на плиты бывшего капитула. Она горько зарыдала. Грудь судорожно поднималась и опускалась. Иосиф аккуратными движениями достал шелковый платок и вытер кровь на костяшках.
- Я думал ты любишь меня, Мария. Я думал, что ты благодарна мне за то, что я для тебя сделал. Но ты отвергла мое покровительство, ты предала меня, Мария.
- Я всегда была верна вам, отец...
- Тогда скажи мне, - барон-султан внезапно наклонился и оказался прямо у головы Марии, - где он?
- Я не знаю.
Иосиф взял в сухую руку ладонь Марии. Он погладил ее и нежно сжал.
- Ты знаешь. Где он, Мария?
- Я не знаю, отец.
Иосиф резко сдавил ладонь Марии. Она закричала от боли.
- Где мой Машиах?
- Я не знаю, где твой Машиах.
- Знаешь.
- Нееет...
Барон-султан еще сильнее сдавил руку дочери. Что-то хрустнуло. Мария почувствовала, как что-то соскользнуло внутри ладони. Ей стало не по себе. Она ощутила страх. Крик сменился молчаливой агонией.
- Скажи, дрянь, где наш Мессия?
- Его зовут Джейкоб.
Иосиф молча уставился на дочь. Еще один удар. Она его уже не почувствовала.
- Его зовут Машиах, ибо он - Кодеш-ха-Кодашим, наш Спаситель и Бог. А ты - продажная тварь. Ты создана не для этого, Мария. Ты заблуждаешься, Мария. Ты сошла с ума, дочь моя.
Мария взглянула на отца с ненавистью. Иосиф не обратил на это внимания. Взгляд, полный ангельской злобы, столкнулся с безжизненным тусклым блеском двух авто-глаз.
- Я ненавижу тебя, ублюдок... - прошипела Мария. - Джейкоб - мой сын, и я не отдам его ни тебе, ни кому-либо еще.
Иосиф устало хмыкнул.
- Знаешь, ты мне больше не нужна. Ты - расходный материал. Ты выносила его и пробыла с ним целых пятнадцать лет. Теперь настало время рассказать ему, кто Он на самом деле.
- Ты не его не тронешь, мерзавец.
- Мария, я слишком долго с тобой игрался. Неужели ты думаешь, что я здесь из-за тебя?
- Джейкоб в безопасности.
- Твой Джейкоб здесь, в Вифлееме, и я найду его, чего бы мне это не стоило.
- Ты не имеешь права!
- Я его создал, и я им могу распоряжаться так, как того захочу.
- Теперь ты главнее самого Машиаха?
Вопрос ошеломил Иосифа.
- Да как ты смеешь, потаскуха. Что же, слишком много слов и мало дела. Я выпытаю правду у тебя. Даже если придется тебя убить.
- Что ты скажешь тогда Ироду? Он найдет и казнит тебя, Иосиф.
Барон-султан снисходительно улыбнулся.
- Глупая, мне не составит труда клонировать твое тело и записать твои воспоминания в мозг твоего клона. Ирод даже не заметит подмены.
Иосиф вынул из-за рукава изящно украшенный шприц с неизвестной жидкостью.
- Немного алхимического колдовства не помешает...
- Ты же любил меня.
- Я люблю тебя, Мария. Даже сейчас. Даже когда ты меня предаешь.
- Ты причинил мне боль.
- Причинять боль можно и любя, Мария. Когда-нибудь ты это осознаешь.
- Зачем, отец?
Иосиф вздохнул. Впервые в металлическом блеске его штучных авто-глаз Мария увидела страдание.
- Ты никогда не поймешь меня, дочь. Ты и крупицы не выдержишь того, что выдержал я. Ты и секунды не протянешь, если бы видела то же, что и я. Это мое бремя, это моя ноша, ибо сам Голос так приказал.
- Кто такой Голос?
- Тот, кого ты зовешь "Джейкоб".
Игла шприца коснулась запястья. Мария напряглась изо всех сил, и ударила изуродованной рукой в правый глаз Иосифа. Что-то треснуло в хитром устройстве, Иосиф выругался, Мария изо всех сил закричала, зовя на помощь, но через миг твердый кулак барона-султана врезался в ее скулу. Адская боль захлестнула ум дочери. Она почувствовала, как закружилась голова, внезапно потемнел мир, и наступила глубокая тишина.
- Очнитесь, госпожа, очнитесь! - Заботливый голос Хигая.
- Хигай... - вяло пробормотала Мария.
- Вы ужасно выглядите. Врачеватели уже занимаются вами.
- Я плохо себя чувствую.
- Это я виноват, госпожа, нужно было оставить охрану при вас.
Мария закрыла глаза и застонала. Тупая боль в скуле все еще давала о себе знать.
Через силу она спросила:
- Что произошло?
Хигай принялся бегло рассказывать.
- Мы зашли в зал, когда вы закричали. Над вами склонился какой-то пожилой мужчина. Мы открыли огонь, но он немедленно телепортировался. Значит, он где-то неподалеку, и наши отряды уже ищут его. Разумеется, он будет казнен таким способом, каким вы пожелаете.
- Не стоит. Отставить поиски. Пусть убегает.
Лицо Хигая вытянулось. Затем он медленно поклонился и вышел.
Тишина.
Мария одна лежала в личных покоях. Она почти уснула, как услышала голос Джейкоба:
- Кто он?
- Джейкоб...
Подросток вопросительно посмотрел на мать.
- Он никто, я его не знаю.
- Мне так не кажется. Он искал меня, а ты отказалась говорить обо мне, почему?
Мария ошеломленно посмотрела на Джейкоба.
- Как ты это узнал?
- Я не знаю. Я это почувствовал.
- Но как?
- Твой взгляд, поспешность, с которой меня увел Хигай, а также...
- А также?
- Мои смутные воспоминания. Порой мне кажется, что я не обычный смертный, и, знаешь, это странно. У меня неясное чувство, что я знаю этого человека.
- Но ведь ты его даже не видел!
- И все же, я не могу тебе всего объяснить, женщина.
Мария удивилась последнему слову.
- Я твоя мать, Джейкоб.
- И да, и нет. Ты создала мое тело, но ты ли создала мою душу?
- Ты слишком много думаешь для своего возраста, сын мой. Твои сверстники вовсю готовятся к ритуалам и состязаниям.
- Суета. У меня иной путь... мать - последнее слово Джейкоб выдавил с трудом.
- Ирод хочет видеть тебя.
- Ирод, мой отец?
Помедлив, Мария едва кивнула.
Джейкоб посмотрел на нее так, словно понял, что она лжет. Мария вздрогнула.
- Он хочет, чтобы я стал его наследником?
- Я не знаю, сын.
- Почему ты спрятала меня от него?
- Слишком много вопросов. Я просто не хочу вмешивать тебя во все это. И чем больше я пытаюсь тебя уберечь, тем больше я понимаю, что это не в моих силах.
Молчание.
Джейкоб резко выпалил:
- Наше прибытие в Иерихон нежелательно.
Мария устало взглянула на него.
- Я понимаю, что тебе не нравится этот город. Как и мне. Но не нам решать, что нам делать.
- Ты хочешь сказать, что мы рабы?
Помедлив, Мария произнесла:
- Все люди в какой-то степени рабы, сын мой. Даже великий Ирод, твой отец, отчасти раб.
- Это не дает ответа на вопрос.
- Мы едем. И спорить тут бессмысленно.
- Но все же, я надеюсь.
- Джейкоб, пора учиться делать вещи необходимые.
С презрением в голосе мальчик ответил:
- Я здесь не для твоих нотаций, женщина. Мы в опасности, если ты еще не поняла.
Мария горько вздохнула.
- Иосиф был прав, ты не такой как все.
Джейкоб вонзил в нее взгляд.
- Кто?
Женщина только сейчас спохватилась:
- Я так устала, ты не мог бы меня оставить наедине?
Промолчав, Джейкоб угрюмо вышел из личных покоев матери.
***
- Милорд, мы не можем отдать Его в лапы мерзавца.
- Спокойнее, Джанос, я знаю, что делать. Мессия будет в безопасности. Пятнадцать лет Машиах находился под надежным наблюдением наших адептов. Проклятый Ирод  начал гонения и чистки, словно он что-то заподозрил, и... Мария... они или она меняли города-крепости один за другим, так что в итоге культ потерял след Богочеловека. Несколько недель назад я обнаружил Мессию в Вифлееме. Там я почти застал его...
- Он наше все, преподобный!
- И мы все готовы отдать свои жизни во имя наступления Его Царства...
- Царства Божьего - хором протянули адепты культа Сефер Йецирах. В их руках горели свечи, лица скрывали зловещие капюшоны, они казались мертвецами, прячущимися от жестокого внешнего мира.
Иосиф молча скрестил руки на груди. Он прочел молитву.
"Творче и Создателю всяческих, Боже, дела рук наших, ко славе Твоей начинаемая, Твоим благословением спешно исправи, и нас от всякаго зла избави, яко един всесилен и Человеколюбец. - сухие потрескавшиеся губы наставника выплевывали слова из безымянной запрещенной книги. - Скорый в заступление и крепкий в помощь, предстани благодатию силы Твоея ныне, и благословив укрепи, и в совершение намерения благаго дела рабов Твоих произведи: вся бо, елика хощеши, яко сильный Бог творити можеши"
- Аминь - хором пропели адепты.
Почтительное молчание. Иосиф продолжил.
- Мы выдвигаемся в Иерихон.
- Почему, преподобный? Это же логово самого...
- Да, я знаю, столица Ирода. Мы должны быть там.
- Но ведь...
- Джанос, среди нас предатель.
Послушник оторопело уставился на преподобного.
- Скажите, кто, и его голова будет украшать нашу главную синагогу уже завтра утром.
- Я знаю, кто предатель, Джанос.
- Милорд?
- Это Мария.
Вздох изумления пробежался по рядам адептов.
- Этого не может быть быть, наставник! - вспылил Джанос. Взгляд серых глаз Иосифа вмиг поставил его на место.
- Она предала нас и наше дело. Но не это самое ужасное. Она предала Его. Она предала Кодеш-ха-Кодашим.
- И дверь в рай будет отверзта ей - процитировал тайную книгу дзен-суфиев Каспар, рослый чернокожий адепт, в прошлом - пират на Побережье Черепов в Кот-Д-Ивуар.
- Как это случилось, преподобный? Всем известно, как сильно вы любили дочь...
- Я пригрел у себя на сердце змею, Джанос. Я думал, что знаю ее, ведь я ее самолично создал из вот такого - Иосиф поднял вверх указательный палец - эмбриона. Знал ли я тогда, что выращиваю предательницу?
- Мой господин, я не верю в это. Наверное, здесь какая-то ошибка...
- Эта мерзавка влюбилась в Ирода.
Джанос поморщился.
- Мало того, что она отдалась ему, она готова сдать Тирану сына - нашего Мессию.
Иосиф замолчал. Никто и не подумал нужным вставить слово.
- Мария предала нас, братья. Теперь мы можем полагаться только лишь на самих себя.
- Та, которой была уготована участь Матери Божьей, избрала роль детоубийцы, и, что еще хуже, Богоубийцы - отчеканил Бальтазар, сухой и высокий адепт, в далеком прошлом - наемный психомант-убийца, сейчас - седой безбородый старик.
- Мы этого не допустим, Бальтазар.
- Каковы наши действия? - произнес Каспар.
Иосиф вздохнул.
- Убить Ирода. Спасти Мессию. Помните, от вас зависит судьба человечества!
Иосиф вздрогнул - это ужасный план, но, одновременно, это - наименьшее из зол.
Стандартная логика предписывает избрать меньшее зло, дабы не допустить великого. Но допустима ли логика там, где замешаны парадоксы жизни, и, тем более, где царит хаос и полная анархия событий?
Иосиф неожиданно осознал, что больше не является архитектором уравнения жизни.
Теперь он - всего лишь одна из множества переменных, множества неизвестных ему переменных. Теперь лишь от него одного зависит, каков будет исход уравнения.
Каковым должно быть значение переменной, чтобы функция от уравнения привела к правильным решениям?
Преподобный задрожал - он не знал ответа.
Решать сложную задачу за него придется самой судьбе. Впрочем, Иосиф не обольщался на этот счет - судьба не всегда хороший союзник. Но, как и, впрочем, не всегда плохой.
Бальтазар вполне резонно отчеканил:
- А если нам не удастся уничтожить Ирода? Что тогда?
- В таком случае нам остается одно - укрыть Машиаха в надежном месте, и перегруппироваться.
- Кто убьет Ирода? - спросил Каспар.
- Я убью его.
- При всем уважении к вашей мудрости, наставник...
Иосиф критически взглянул на Каспара. Могучее тело, яростные глаза буйвола, широкие ноздри, пышущие гневом, горы мускулов, прорисовывающихся через глянцево черную кожу.
- Он с легкостью разделается с тобой, Каспар. А я не хочу терять тебя - ты мне еще нужен.
- Милорд, я был лучшим фехтовальщиком на всем Побережье.
- Ирод - лучший фехтовальщик среди всего человечества.
- До того, как я встретил вас и ваш культ, я был пиратом. От этой руки - Каспар грозно занес правый кулак - нашли смерть сотни моих врагов!
- Ирод лично убил тысячи. Если не десятки тысяч.
- Позвольте мне его убить!
- Ты, кажется, не понял, Каспар. Ирод играючись перережет тебе глотку.
Могучий выходец из Древней Африки, едва сдерживая ярость, замолчал.
- Ирод - мой. Ваша задача - спасти Мессию. Что здесь неясного?
- Все ясно, наставник. Единственное, как нам проникнуть в логово Зверя?
Иосиф улыбнулся. Тихий и вкрадчивый голос Мельхиора. Лучший ассасин культа. Он никогда не задавал лишних вопросов. Бог обязательно наградит его после смерти.
- Мы нападем на конвой, который будет сопровождать Марию и плод чрева ее - Машиаха, уничтожим охрану, ты лично разберешься с ней, Мессию заберем с собой.
Мельхиор озадаченно протянул:
- Убить ее?
Иосиф сжал губы. Этот - убийца до мозга костей. Думает, как убийца. Дышит, как убийца. Видит, как убийца. И... чувствует, как убийца.
Наставник Сефер Йецирах ощутил холодок в затылке.
"Я слишком хорошо его обучил..."
- А, что, нет? - Иосиф попытался скрыть смятение за маской растерянности.
- Но она же предательница...
- Да, я знаю. И в то же время - моя дочь. И... - наставник сделал паузу, - его мать.
Мельхиор замялся.
- Но ведь вы сами говорили...
Иосиф улыбнулся.
- Будьте мудры как змии, и просты, как голуби.
Наставник назидательно процитировал Мета-Библию. Мельхиор поклонился.
- Ваша мудрость велика, о хахам-баши.
- Довольно славословий, Мельхио.
Убийца поклонился - во второй раз.
- Приведи мне ее живой. Предательница, она все же Деи Генетрикс. И тут мы ничего изменить не можем.
- Но по законам Сефер Йецирах ее ждет смерть за вероотступничество.
- Все мы совершаем ошибки. Когда-то и мы были вне благодати истинной веры.
- Но закон...
- Приведи мне ее живой.
Молчание.
- Да, хозяин.
Иосиф удовлетворительно покачал головой:
- Хорошо, Мельхио... хорошо.
- А Ирод?
- У него во Дворце наш агент. Виночерпий. Тиран не заметит яд в вине, после чего наш адепт добьет деспота. Законным наследником будет объявлен Машиах.
- Но у Ирода сотни сыновей.
- Ни один из них не сможет тягаться с мощью Бога.
- Вы имеете ввиду ритуал инаугурации?
Иосиф небрежно кивнул.
- Каспар, займись отрядами, Бальтазар, мне нужен транспорт и вести от маронита Зелота, Мельхиор, подготовь убийц, вам с братьями предстоит хорошо попотеть.
Ассасин лишь слегка склонил голову в знак согласия.
Иосиф отвернулся.
"Мария..."
Все пошло не по плану.
Преподобного это беспокоило.
Он продумал каждую деталь, он уподобился Шлиффену, мифическому полководцу Золотого Века, составляя идеальный, лишенный недостатков и непредсказуемостей, план действий, совершенную программу, реализацию которой ознаменует победоносный финал.
Иосиф почувствовал, как сердце застучало в груди.
Он считал себя пророком собственного существования, собственной жизни.
Он грезил наяву. Он казался сам себе пророком, знатоком прошлого и созидателем будущего.
Иосиф зажмурился.
Он ошибался. Он так ужасно ошибался.
Гордыня?
Нет.
Хуже.
Иосиф вздохнул.
Хуже.
Надежда.
Надежда, причина всех бед, смертная человеческая надежда, опьяняющая вера, основанная на тщательно скрываемом страхе.
Иосиф покинул убежище сеферитов, и вышел в сумрачное подземелье Назарета.
Теперь оно казалось таким ненадежным.
Иосиф часто думал над каждой мелочью своего совершенного плана по свержению власти Тирана, и теперь перед его взором вставал мир, полный хаоса и непредсказуемости. Дало сбой самое надежное звено - Мария, его любимая дочь и мать Машиаха.
Теперь Иосиф горько сожалел об этом. Досаду отгонял страх: нужно было думать о том, что есть сейчас, и это "сейчас" сплошь состояло из опасностей и угрозы провала.
"Придется импровизировать..." - подумал наставник.
И в груди его всполыхнули азарт, отчаяние и надежда. Иосиф зловеще усмехнулся.
ПСАЛОМ VIII
Восхождение Ирода - вот один из феноменов человеческой истории. Никто ни до него, ни после не смог с такой неимоверной скоростью приобрести власть, влияние и завоевать практически всю Землю. Ирод начинал жизнь простым рабом на одном из рудников жадных эмиров Старого Детройта, там он трудился в поте лица, чтобы добыть руду для прихоти собственных владельцев. Рабы - тысячи таких же, как и он - каждый день прибывали на смертоносные копи. И все ради того, чтобы через несколько недель умереть от истощения, голода и жажды. Рабовладельцев это мало беспокоило, поток рабов никогда не прекращался, и никто из них не мог протянуть больше, чем пару месяцев, в легендарных рудниках смерти.
Ирод был таким же обыкновенным рабом, живым дышащим предметом. Его жизнь стоила не дороже той грязи и глины, в которой он вынужден был копаться. Однако в нем жила странная и непостижимая, темная, воля к жизни. Никакие пытки и лишения не могли сломать его внутренний стержень, и даже смертельная болезнь на время отступила перед его жаждой жить.
Однажды Ирод, лежа при смерти от истощения, из последних сил ковырял неподатливую породу, пока его пальцы не нащупали твердый предмет. Худое, как скелет, тело задергалось в конвульсиях, раб изо всех сил принялся рыть глинистую землю, пытаясь найти нечто. Руки его превратились в кровавую кашу, глина въелась в кожу, боль опалила разум и притупила чувства. Напрягая последние силы, Ирод вынул из-под земли странный и зловещий меч иссиня-черного цвета.
Следуя неведомым голосам, раб исполосовал им тело вдоль и поперек. Из ручейков крови складывались тошнотворные и леденящие душу узоры неназываемых сил. Они образовали символы верности тем, кого лучше не вспоминать.
Плутон.
Раб заключил сделку, чья суть до конца не ясна. Известно, что смертельная болезнь, от которой он должен был медленно умирать, внезапно отступила, а сам Ирод из жалкого ничтожества вскоре вознесся на вершины власти.
Так Ирод-раб преобразился, и вместо него появился Тиран Земли Обетованной, Ужас и Боль Человечества.
Худой раб, весь в крови и лохмотьях, по преданиям, направился к ближайшему роботу-надзирателю и одним лишь ударом меча расплавил его примитивный электронный мозг. Рабы в ужасе взглянули на новоявленного пророка. На лице Ирода заиграла злорадная улыбка.
Так началось восхождение Ирода Великого, Тирана Земли Обетованной, Ужаса и Боли Человечества.
Лично сняв кожу с эмиров Старого Детройта, Ирод тем самым ознаменовал новый приход язычества на Землю. Империя ужасов нового диктатора быстро распространилась на Землю, а затем вышла на ближайшие миры-колонии людей - Марс, Луну и Венеру. Эти планеты, освоенные в эпоху Великой Хиджры мифического Ноя, к моменту прихода Ирода были разрушенными мирами, уже не одну сотню лет лежавшими в пепле гражданских войн. Основные противники Ирода на Терре Обетованной - древние национальные постапокалипсические государства людей, такие как Европейский Халифат, Американский Султанат, Мета-христианское государство Ирака и Леванта, Техно-зороастрийцы Ирана, Израилестан, империя Алжира, Неороссийская ханство-империя и Бразильский Султанат - были разгромлены, а их армии обращены в бегство.
Используя древнее колдовство технологий, Ирод создал генетически улучшенную гвардию - корпус башибузуков. Долгое время они были лучшими бойцами человечества (до того момента как сам Император не создал священных Фратрес Фидайн, богов войны).
Используя жестокость и воинственность башибузуков, Ирод начал джихад язычества.
И так начинается час кровавого господства и нечестивой тирании Гегемона.
Тиран стал единовластным хозяином Земли. Но никто так и не смог понять, какие ужасные силы стояли за его возвышением. Лишь один человек догадался об этой страшной тайне. И звали его Император.
Евангелие от Иудана
/Обладание копией этого документа влечет смертную казнь/ внесено Святейшим Синодом Мекки в список запретных книг Индекс Еретикус/ Слава Бессмертному Императору!/
Дремучие леса Древнего Ливана. Мария настороженно выглянула из-за ширмы царского паланкина. Она почувствовала угрозу в воздухе. Что-то здесь не так.
Толпы мутировавших несли на плечах гигантский и роскошный паланкин, в которой восседали Мария, ее сын и ближайшее окружение. Рядом с мутантами верхом на лошадях медленным аллюром скакали всадники-телохранители. Они перебрасывались пошлыми шуточками и время от времени избивали кнутом рабов-мутантов. Мария слышала их вопли, невнятное бормотанье: искаженные радиацией несуразные языки мутировавших были неспособны к красивой и ясной речи генетически чистых людей. Мария чувствовала их ненависть и горе. Она видела их омерзительные лица, время от времени ее взгляд встречался с глазами мутантов. В них она читала одно. Гнев.
Джейкоб сидел в полном молчании. Казалось, суета окружающего мира его не касается.
Титанические кедры, росшие тут еще до Апокалипсиса, затеняли собой солнечные лучи. Сизый мрак был всюду. Холод пробирал до костей. Из чащ окружающего леса на конвой пялились желтые глаза неведомых тварей.
- Я чувствую опасность, Хигай.
- Вам нечего бояться, досточтимая.
- И все же... Эти деревья, эта тьма, она так давит на меня... тут так душно - протянула Мария.
- Моя госпожа, это Ливанский лес. Тут нет ничего опасного, даже пауки тут не больше пары футов.
Мария уставилась на Хигая расширенными глазами.
- Вы еще не бывали на Венере, госпожа. Там, говорят, обитают чудовища размером с целую синагогу, а местные дикари разъезжают на них верхом, как на лошадях, а из их паутины шьют себе одежду и тетиву для охотничьих луков.
Мария удивленно улыбнулась. Евнух на миг отвлек ее от мрачных мыслей.
Хигай. Милый добрый Хигай. Округлая голова, внушающая доверие и чувство миролюбия, низкорослое обросшее жиром тельце, маленькие ручки и острый взгляд.
Он выдавал в нем умного и цепкого человека.
Мария с доверием посмотрела на евнуха. Он один из тех немногих людей, на которых она может положиться.
Мария внезапно почувствовала одиночество.
Что и говорить, если ее родной отец предал ее ради каких-то одному ему ясных целей.
Впрочем...
Когда-то и она разделяла эти цели. Жила ими. Существовала ради них, ища отцовского поощрения.
Хигай улыбнулся.
- А знаете, что, моя госпожа? Вы слишком много нервничаете из-за всего произошедшего.
Мария рассказала евнуху про внезапный припадок ярости Тирана, случившийся с ним после визита неизвестных гостей.
- Клянусь мудростью Золотого Века, Ирод ждет вас с нетерпением и наверняка раскаивается в содеянном.
- Нисколько не сомневаюсь, Хигай... - кисло протянула Мария, и это прозвучало несколько иронично. Джейкоб угрюмо усмехнулся.
- Такие большие деревья...
- Да, моя госпожа, большие, - Хигай задрал голову кверху, - это ливанские кедры. Говорят, некоторые из них были старыми уже тогда, когда из Плутона на нашу Землю напали...
- Довольно, Хигай. Ни слова о них.
- Как пожелаете, досточтимая.
Мария оглянулась вокруг. Что-то беспокоило ее. Она сделала слабую попытку отвлечься.
- Лучше расскажите-ка мне, Хигай, что-нибудь.
- Если угодно ее светлости, мои познания в истории весьма широки.
- Хорошо. Расскажи мне о... дзен-суфиях.
Генетический евнух удивленно повел бровью.
- Госпожа?
- Хигай?
- Я не ослышался?
- Нет, Хигай. Расскажи мне о них. Дзен-суфии - кто они?
- Это долгая история, досточтимая.
- У нас есть достаточно времени.
Евнух вздохнул и посмотрел вверх.
Он был неважным рассказчиком.
- Когда-то, давным давно, человечество впало в безумие и отчаяние перед лицом демонических завоевателей Апокалипсиса. Старые религии забывались и на их место приходило раболепие и страх. Люди обращались к язычеству - почитанию демонов Плутона. Древний монотеизм Золотого Века оказался забыт. Но некоторые продолжили сопротивление. Эти сумасшедшие сохраняли сведения о прошлых эпохах и даже стремились возродить архаические религии - ислам, конфуцианство, христианство и буддизм. Но у них ничего не вышло. Порочные и развратные культы демонопоклонников подобно раковой опухоли разъедали душу человечества. Никто не был способен противостоять им.
Хигай замолчал.
- И?
- И однажды последние представители древних вер собрались вместе и дали клятву спасти человечество от порабощения демонами. Отпетые диссиденты, они стали известны как дзен-суфии. Их культ вобрал в себя черты всех доапокалиптических религий. Дзен-суфии начали борьбу с язычниками, они разрушали капища и санктуарии демонов, сжигали на кострах неверных. Но все это было для тогдашнего язычества не страшнее укуса комара. Дзен-суфиям пришел конец.
- И что с ними случилось?
- Они ушли.
Мария удивленно посмотрела на евнуха.
- Они ушли: дзен-суфии совершили Хадж на Меркурий после гонений на Земле Обетованной.
- Меркурий...
- Да, единственная планета, полностью еще не подвластная Тирану.
- Они сейчас там?
- Не совсем, моя госпожа. За столетия варварской жизни адепты культа выродились в дикарей-пустынников.
- Ирод не может их покорить?
- Как показала история, это не в его силах на данный момент.
- А что случилось с теми, кто остался на Земле?
- Они исчезли. Почти всех четвертовал или сжег лично Ирод. Но, говорят, есть горстка дзен-суфиев, все еще ведущих неравную борьбу.
- Наверное, это все слухи, Хигай.
- Да, госпожа, вам нечего опасаться: это всего лишь слухи.
Мария слегка кивнула.
- Но, быть может, кто-то уцелел после преследований Лорда Ирода?
Евнух как-то по-странному посмотрел на нее.
- Скорее всего, никто, моя... госпожа.
- Дзен-суфии... - задумчиво сказала Мария.
Хигай взглянул на нее.
Мария словно говорила сама с собой.
- Сефер Йецирах... - шепотом произнесла девушка.
Лицо Хигая вытянулось. В его руке внезапно оказался миниатюрный автобластор.
Мария ощутила боль в виске. Ледяное дуло приставленного автобластора.
- Продажная сука.
- Хигай?!
- Чертова тварь. Я же говорил ему, что это ловушка, но этот чертов ловелас и слушать меня не хотел!
- Что ты несешь, Хигай?
- Заткнись, шлюха. А иначе я размозжу тебе мозги.
- Ирод снесет голову с твоих плеч!
- Ахах, думаешь, я не знаю, что делаю? Ирод приставил меня к тебе, чтобы я наблюдал за тобой.
- Пятнадцать лет...
- Да, это были чертовы пятнадцать лет, за которые, признаться, ты мне наскучила. Хотя тело у тебя конечно прекрасное. Думаю, мы могли бы стать отличной парой, если бы не мое генетическое "усовершенствование".
Мария собрала последние остатки уверенности и, едва удерживая голос спокойным, выжала из себя:
- Хигай, что происходит?
- Сефер Йецирах, дрянь. Откуда ты знаешь про Сефер Йецирах?
- Я не знаю...
- Ты - агент культа. Тебя подослали чтобы убить Ирода.
- Я не умею убивать. Я люблю его.
- Ты лжешь. Попрошу, чтобы господин вырвал тебе язык. Будет больше места во рту для твоей основной работы.
- Ублюдок! А я верила тебе!
- Мария, ты прекрасно играла роль. Но, увы, - Хигай пожал плечами, - твое время ушло, игра окончена.
- Я ничего не понимаю! Убери пистолет!
- Сефер Йецирах. Преступный культ, который бросил вызов власти самого Ирода. Сефер Йецирах, который стоит за всеми покушениями на Тирана. Сефер Йецирах, о существовании которого знают лишь или те, кто в него входит, или те, кто является его жертвой.
Мария поняла, что допустила роковую ошибку. Она расслабилась. И сказала лишнее.
Хигай грубо тряхнул ее за плечо.
Джейкоб с ужасом посмотрел на своего наставника.
- Дядя Хигай!
- Заткнись, мальчик.
- Дядя Хигай!
Джейкоб заплакал. Он испугался. Он не верил своим глазам и ушам.
- Дядя Хигай, пожалуйста!
- Не подходи, а то я пристрелю твою мамашу!
- Дядя Хигай! - Джейкоб зарыдал. - Пожалуйста! Не надо! Нет!
- Джейкоб!! - закричала Мария.
- На колени! Отойди от меня! Руки за голову! - Закричал евнух. - Вот так, молодец, не делай глупостей, мальчик.
Его интонации сменились на более спокойные, и Джейкобу от этого стало не по себе.
- Джейкоб!! Не причиняй ему вреда!
- Тсс! Заткнитесь оба. Вы действуете мне на нервы.
Джейкоб посмотрел на пухлое круглое лицо Хигая и удивился - евнух прекрасно владел собой. Он вовсе не сошел с ума, как это может показаться внешне.
И от этого становилось муторно.
Джейкоб отчаянно посмотрел на людей конвоя. Стражники из Вифлеема.
Они могут помочь, надо только дать им знак. Закричать.
- Не надо, мальчик. Это плохая идея. Не делай глупостей, Джейкоб. Дядя Хигай добрый, не стоит его злить. А иначе дядя Хигай застрелит твою мать.
Джейкоб удивился миролюбивой, преподавательской, интонации речи евнуха. Она подействовала словно гипноз, и он послушно рухнул на колени и занес руки за голову.
Он сдался.
Или...
Нет?
Джейкоб закричал.
- На помощь!!
Никто не отозвался. Хигай подошел к нему и ударил в солнечное сплетение. Джейкоб согнулся и застонал.
- Дурак, мог бы понять, что это - мои люди. Избавил бы меня от неприятной необходимости вколачивать в твою пустую голову кусочек здравого рассудка!
Мария встрепенулась:
- Оставь его!!
- Закрой рот, Деи Генетрикс.
Мария от изумления открыла рот.
- К...как? Откуда ты? Как ты... узнал? Этого не может быть... Ты... узнал!
Хигай ответил ледяной улыбкой.
- У меня были подозрения... сначала небольшие... на твой счет.
Евнух довольно хрюкнул.
- Ты следил за мной?
- Да. Признаться, я поначалу даже не верил в твою причастность к заговору. Не верил до последнего, Мария.
Женщина непонимающе уставилась на бывшего слугу.
- Почему, Хигай?
- Мне казалось, ты его действительно любишь...
- Ирод мой любимы...
- Заткнись, женщина. Не надо спектакля. Ты исполняла свою работу. А я - свою. Вышло так, что я исполнил свою лучше, чем ты.
- Мунафики...
Хигай кивнул.
- Ага. Лицеделы, вынарядившиеся в твои платья и изменившие внешность, чтобы казаться похожими на тебя. Простая уловка. И ты на нее попалась. Точнее... - Евнух вздохнул. - Твои друзья сефериты попались.
- Я не понимаю.
- Троих схватили только за прошлый месяц. Эти глупцы купились на мунафиков. Забавно было видеть трепет в их глазах при виде копий того, что они называют - так напыщенно называют - Деи Генетрикс.
Джейкоб затравленно слушал беседу матери и наставника.
Он ничего не понимал.
Внезапно ясный простой мир перестал существовать.
Все завершилось.
- Ты использовал мунафиков, чтобы...
- Да, тут был один побочный эффект - весьма приятный для меня лично. Твои друзья сефериты, видимо, посчитали, что это именно ты и только ты стоишь за пленением и провалами их агентов.
- Мунафики!
- Именно. Но какое это имеет значение?
- Теперь я все понимаю... - Мария заплакала. - Теперь все ясно. Теперь все на своих местах.
Хигай посмотрел на нее.
- Теперь понятно, почему мой отец готов был убить меня!
Евнух пожал плечами.
Паланкин неспешно двигался.
- Теперь, Мария, пришло время расплаты.
Хигай надавил автобластором на висок. Его пальцы взвели курок. Девушка беспомощно зажмурила глаза. Горячие слезы текли по ее ангельским щекам. Евнух даже вздохнул.
- Жаль убивать такую красоту. Но, ничего не поделаешь, увы.
Последнее, что услышала Мария, было щелканье затвора.
Раздался выстрел.
Тишина.
Щемящая тишина.
Марии показалось, что она умерла.
Она боялась раскрыть глаза.
Чьи-то голоса и стоны.
Она медленно открыла веки.
Хигай, странно смотрящий на нее. Он открыл рот, глаза закатились кверху, Мария заметила, как из виска евнуха потекла темная струйка крови.
Хигай грузно рухнул на пол паланкина. Внизу, в десяти метрах от верхнего этажа гигантского паланкина, вовсю шло сражение.
Мутировавшие бунтовали и нападали на всадников. Всадники и телохранители сражались с рабами-мутантами и неизвестными людьми в черном. Последние также бились на два фронта. Побоище быстро дошло до нижних этажей паланкина.
Отряды личной стражи Марии пытались задержать мрачных убийц в черных хитонах и хиджабах, но были убиты прицельным огнем штурмбласторов нападавших.
Капитан конвоя кричал "Засада!". Через мгновение он рухнул с пробитым горлом. Хрипя, он пытался вынуть меч, но к нему со всех сторон бросились мутанты - они разодрали тело ненавистного погонщика на части.
Мария вздрогнула.
Джейкоб испуганно охнул.
Мария тревожно посмотрела на сына.
Сын глянул на мать.
Взрыв рядом заставил их пригнуться.
Мария с трудом открыла глаза. Над ней наклонился незнакомец в черном. Джейкоб глянул на него и, угадав намерение пришельца, отчаянно замахал руками:
- Не убивай ее. Вы нашли нас.
Лицо неизвестного скрывала повязка. Глаза были прикрыты двумя обсидиановыми линзами. Он помедлил.
Вкрадчивый голос.
- Не Он ли перед нами, рабами Его, сейчас находится и вершит суд над смертными? Не Он ли оказывает нам честь своим присутствием, ибо так указал сам преподобный?
Джейкоб понял, что висит на волоске. Один неправильный ответ, и он - труп.
- Именно Он. Ибо Я знаю вас и вашу жажду Меня. И вот Я здесь.
Джейкоб уверенно кашлянул. Отличный ответ. Пусть хоть это и пустяковая импровизация и он понятия не имеет, о ком говорит этот убийца. Отличный ответ.
Незнакомец навел оружие на него. Джейкоб был явно не готов к этому.
- Досадная ошибка. Вы умрете.
У него было всего две-три секунды, чтобы дать верный ответ. Подросток вспотел.
Мария посмотрела на него с надеждой и отчаянием.
Внезапно его осенило.
- Сефер Йецирах.
Незнакомец замер, словно статуя.
- Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, ибо он ангел Господа Саваофа - произнес нежный и жестокий голос Мельхиора. - Вы пойдете со мной.
Джейкоб и Мария молча повиновались. Всюду затихала схватка. Неизвестные в черном добивали телохранителей и стражу конвоя, другие огнеметами отгоняли в лес голодных рабов-мутантов. Ни одного павшего со стороны нападавших. Это немного удивило Джейкоба.
Мать и сын остановились у края тракта.
- Меня зовут Мельхиор.
- Я Мария. А это мой сын Джейкоб.
Это была ошибка. Подросток понял это всего за несколько десятых секунды до того как кулак ассасина врезался в скулу матери.
- Нет у Него имени иного, кроме как Машиах, Кодеш-ха-Кодашим Человечества, Спаситель всех нас! - впервые в голосе убийцы послышалась неподдельная ярость.
И еще что-то.
Озлобленность?
Он знает ее?
Джейкоб отогнал ужасные гипотезы и попытался примирить дышавшего смертью незнакомца.
- Джейкоб мое ненастоящее имя. Это кличка - произнес сын, прежде чем осознал, что допустил еще один промах.
Они считают, что он является кем-то важным, но кем именно - загадка. Во всяком случае оправдываться перед ними ему нельзя, иначе обман будет быстро раскрыт.
Мельхиор так и не показал своего лица. Это плохой знак.
Джейкоб предпринял последнюю попытку взять ситуацию под контроль.
Мария лежала на траве без сознания.
Ассасин кивнул двум в черном. Те переглянулись и подошли к телу Марии.
- Ликвидировать ее.
- А приказ преподобного?
- Из-за нее троих моих кровных братьев схватили в плен!
- Но, мастер Мельхиор, мы не можем просто так...
- Я беру ответственность на себя.
- Да, милорд.
Мельхиор обернулся к Джейкобу. В его руке был шприц с черной жидкостью.
- Тебе не следует бояться, мальчик. Это всего лишь морфин.
Это было ложью. Джейкоб почувствовал это по интонациям.
Действовать нужно было немедленно.
- Прими это, а позже сам преподобный разберется, ты или не ты являешься Им.
- Являюсь кем?
Затягивание времени.
Не самая удачная для него тактика.
Джейкоб увидел, как на лежащую без сознания мать нацеливают оружие.
Мельхиор придвинулся к нему.
Вдруг подросток понял. Бежать. Если он сбежит сейчас, то это даст шанс матери спастись. Небольшой, призрачный шанс, за который можно ухватиться, - который был лучше, чем ничто.
Сзади были густые поросли. Джейкоб сделал неуверенный шаг. Убийца догадался о его намерении.
Джейкоб ударил убийцу по лицу. Мельхиор не обратил на это внимания. Еще удар. Слабая попытка вырваться из железной хватки ассасина.
Острие шприца коснулось шеи Джейкоба.
Он почувствовал, как усыпляющая жидкость вливается в его кровь. Перед глазами потемнело.
Джейкоб странно расслабился.
Теплота налила тело.
Мир закружился. Стало как-то легко.
Захотелось прыгать и летать, как невесомый лепесток.
Джейкоб почувствовал невесомость.
Мозг Джейкоба пытался лихорадочно анализировать огромные массивы информации, но не мог ни на что опереться, все плыло, галлюцинации смешивались с реальностью.
Далее последовала череда странных видений.
Один из черных убийц, направивших оружие на Марию, падает на землю, его кровь причудливым образом заляпывает лицо женщины. Другой обернулся на угрозу, к нему подошло что-то большое и еще более черное. Длинный меч проходит сквозь его тело. Ассасин молчаливо умирает, насаженный на ужасное оружие. Лицо Мельхиора. Он разгневан и возбужден. Перед ним вырастает громада - солдат в униформе башибузуков. Жестокие глаза башибузука. Мрачный взгляд мастера ассасинов. Башибузук падает с перерезанным горлом. Взрывы. Джейкоб ощутил как приятно колеблется земля под ударами взрывной волны. Слюна стекает изо рта. Все так быстро. Все так хаос. Все так пляшет. Всюду башибузуки и люди в черном сошлись в кровавом танце. Равные по силам, они царственно ложатся на землю, окрашенные в красный цвет крови. "Отступление! Возьмите с собой женщину!". Что это... ах, да... Крики Мельхиора. Значит, план удался. Ее взяли в плен. У нее появится шанс сбежать... и...
Джейкоб истерически засмеялся.
Последняя мысль мистическим галлюцинаторным откровением пронеслась в голове Джейкоба.
"Если она в плену, то где я?"
Всюду тела мертвых башибузуков и людей в черном. Кровь, трава, горящий паланкин и запах смерти.
Джейкоб ничего не понял. Он стоял на четвереньках. Ему было плохо. Голова кружилась. Мир вертелся с бешеной скоростью, небо сменяло землю, хаос грозил разорвать разум на части. Внезапно все стихло и замерло.
Джейкоб приподнялся, и встал на колени. Перед ним возникла гигантская черная фигура. Громадный силуэт сжимал в руках дьявольский меч.
Божество смерти.
Божество войны.
Джейкоб узнал его лицо. Бесконечно знакомое и бесконечно далекое.
Громадина в черной броне.
Были только лишь они вдвоем.
Он и Он.
Сын и Отец.
Последнее, что услышал отравленный наркотиком мозг Джейкоба, было:
"Сын мой..."
***
- Мой господин... - виновато произнес Мельхиор. Иосиф посмотрел на его, по-женски обиженное, лицо.
- Я поручил тебе взять Его. А вместо Мессии ты привел мне её! - Иосиф раздраженно показал пальцем в сторону Марии. Та сидела со связанными за спиной рукой. Во рту ее был кляп. Женщина безучастно смотрела перед собой.
Иосиф нетерпеливо махнул рукой.
- Развяжите ее!
- Мой хозяин, я не ожидал, что на нас обрушится сам Ирод. Телохранители конвоя - овцы, не умеющие драться. Мы всех перерезали, но башибузуки Тирана - это уже, - Мельхиор кашлянул, - это уже слишком. Эти ублюдки умеют сражаться и умирать.
- Мне плевать, Мельхиор. У тебя было задание. Задание, с которым ты не справился.
Ассасин молча уставился под ноги.
- Во имя святых мучеников Езекии и семнадцати блаженных дев Вифлеема, неужели я все должен делать сам?
- Мой повелитель...
Иосиф вздохнул. Все шло не по плану. Все совсем шло не по чертовому плану.
- Где сейчас Машиах?
- Его увел Тиран.
- Ты видел это?
Сглотнув, Мельхиор кивнул. Иосиф обдал его презрительным взглядом.
- И ты не попытался его вернуть?
- При всем уважении, повелитель - в живых осталась всего четверть моих людей. Многие из них были моими кровными братьями. - Мельхиор выдержал тяжелую паузу. - И они все полегли ради вас и вашей миссии.
Внезапно Мельхиор взглянул в лицо Иосифу. Ледяные глаза убийцы встретились с тусклым фасетчатым свечением механических глаз наставника.
Одно из механических яблок покрылось трещинами.
Иосиф слегка усмехнулся.
- Рай, который ты получил после смерти, с лихвой окупит твои страдания при жизни.
Ассасин впервые скептически усмехнулся. Преподобного этого насторожило. Он ощутил недоверие.
- Ты мне нужен, Мельхиор.
Молчание. Иосиф посмотрел из бойницы на выжженные радиоактивные пустоши Новой Иудеи.
- Мы едем в Иерихон. Мессия...
- В опасности - перебил убийца.
Иосиф медленно кивнул.
- Человечество расчитывает на нас, Мельхиор.
Ассасин неловко улыбнулся. "Ему нужно дать возможность искупить вину" - подумал Иосиф.
В помещение культа вошел Каспар.
- Отряды готовы, сир.
- Превосходно.
Каспар глянул на Марию. Его ноздри расширились.
- А что с этой?
- Убить... - зевнув, произнес Мельхиор.
Иосиф странно посмотрел на ассасина.
- Она нам еще нужна.
- Убить эту неверную, во имя Господа Человечества! - яростно прорычал Каспар.
- Всему свое время... - Обольстительным тоном протянул наставник. - Она его мать, по крайней мере, Спаситель так полагает, и убийство Марии скажется на доверии Машиаха к нам, священникам Его церкви грядущей.
- Но ведь Бог должен распознать своих!
- Не все так просто, Каспар. Это испытания, испытания и снова вечные испытания.
Могучий пират ничего не ответил.
- Каспар, ты ей и займешься.
Чернокожий верзила лишь фыркнул.
- Не советую вам назначать меня ответственным над ней. Иначе она может оказаться без головы.
- Ты ей не причинишь вреда - голос наставника был мягким, но за мягкостью проступала сталь.
Пират угрюмо повертел головой.
- Разумеется... "преподобный".
Иосиф резко развернулся. Он почувствовал едва сдерживаемую жажду насилия в тоне буйного Каспара. Необузданный головорез. Иосиф вздохнул. Впрочем, подумал он, это все можно списать на характер.
"Все мы не без грехов ибо грех дает нам повод к Спасению, и, се, грех суть благодать Божия, рупор к самоисцелению, болезнь, насылаемая для выздоровления"
Иосиф вспомнил отрывок. Мета-Библия.
Он подошел к центральному входу в тайное убежище и напоследок отдал оставшимся распоряжения.
- Бальтазар, ты со мной, выезжаем немедленно. Мельхиор - приготовь подкрепления. Вы выступаете на рассвете после нас.
Ассасин сжал тонкие губы и молча ушел.
Иосиф прищурился и пристальным взглядом проводил уходившую тень Мельхиора.
Иосифу что-то не понравилось в убийце. Он понял, что не достучался до сердца Мельхиора.
"Это пройдет... все мы обязаны идти на жертвы"
Вокруг раздавались шумы приготовлений. Убийцы ласкали пальцами бритвенно острые катаны и ятаганы, смазывали маслом оружие, стряхивали пыль с хитонов, кто-то звучно перезаряжал бластор, чей-то сухой голос нараспев зачитал литанию шахида. Все готовились. Готовились к последней схватке.
Культ Сефер Йецирах собирался в последнюю атаку. В свой последний поход.
Последний джихад сеферитов.
Покушение на самого Тирана и одновременное вызволение Мессии из неожиданного плена.
Каспар подошел к Марии и молча взвалил ее на плечо. Его лицо кипело злобой.
- Пойдем, неверная, тебе повезло, что сам преподобный заступился за твою продажную душу.
Мария не слушала. Она лишь сдавленно всхлипнула, когда Каспар небрежно потащил ее в карцер.
- Тебе не повезло, ибо я не столь добр, как преподобный. Скоро ты это поймешь, неверная.
***
- Как он?
Джейкоб в полусне услышал чей-то голос.
- Скоро очнется, действие абсинтиума прекращается, возможна амнезия.
Джейкоб понял, что не может шевельнуть конечностями.
Паралич.
Руки и ноги не слушались его разума.
Глухонемые конечности.
Волна страха отогнала сонливую теплоту после долгого наркотического опьянения.
"Где я?" - подумал Джейкоб.
Тело ныло от тяжелого сна, наследник попробовал шевельнуться.
- Милорд, он дергается!
"Ага, они заметили" - отметил про себя Джейкоб.
- Его чуть не убили - такую дозу вынести практически сложно. Чудо, что он выжил...
- Зрачковые рефлексы?
- Сейчас, господин...
Джейкоб удивленно открыл глаза.
Боль. Резкий свет.
Он на секунду ослеп.
Молчание.
Снова темнота сомкнувшихся век.
- Зрачковые рефлексы слегка замедленны.
- Ничего страшного. Попозже отойдет. Антидот действует?
- Наркотическая субстанция выведется полностью через пару суток.
- Хорошо. Вводите по две ампулы внутривенно. Сегодня, завтра и...
- Милорд?
- Что у него с кровью?
- Я не совсем понимаю...
- Глянь на содержание ферментов - что это вообще такое?
- Я не знаю. Может, патология?
- Он бы давно умер. Что-то здесь не так. Проверьте оборудование - пусть адепты Синагоги Технологии проверят эти дрянные устройства.
- Да, господин.
Джейкоб с трудом раскрыл глаза.
Казалось кто-то смотрит на него. Он сумел различить смутные очертания двух фигур.
От одной из них послышалось:
- Очнулся.
Вновь молчание.
- Позовите его.
Одна из фигур исчезла.
Все это казалось каким-то сранным и непонятным диалогом. Внезапно Джейкоб понял, что думает над одной вещью - кого они собрались позвать?
Воспоминания в Ливанском лесу были отрывочны и разрозненны. Но одно из них было явственным и жестоким образом, преследовавшим утомленный мозг наследника даже во сне.
Гигантская черная фигура.
Кульминация.
Могучий воин в черной броне и черным мечом в черной рукавице.
Божество смерти.
Неожиданно Джейкоб понял, что он вновь здесь.
Он услышал его дыхание.
Он почувствовал дрожь от его тихих могущественных шагов.
Он ощутил на себе его дыхание - дыхание разрушения и ужаса.
Он понял, кто перед ним.
И от осознания всего этого у Джейкоба закружилась голова.
- Сын мой...
Джейкоб почувствовал потрясение, услышав этот голос. В нем было снисхождение, презрение, нежность, гордыня, любовь и ярость бури.
У него перехватило дыхание.
- Сын мой...
Вдруг он нашел в себе силы.
- Отец - выдавил из себя Джейкоб так, что непонятно было, вопрос это или утверждение.
- Я ждал тебя.
- А я - тебя.
- Не думаю, что эта встреча будет для тебя приятной.
- Я и не надеюсь на это, отец.
- Ты смел и умен, или глуп и труслив. Впрочем, я убеждаюсь, что это одно и то же.
- Ты...
Джейкоб закашлял.
- Ты был там?
- Да.
- Ты видел меня? Это был ты?
Ирод помолчал.
- Да, это я тебя унес на руках.
- Почему?
- Ты мой сын.
- Но ведь...
- Ты мой сын, хоть я и не помню твоего имени.
- Джейкоб.
- Это кличка. Я дам тебе настоящее имя.
- Когда?
- Ритуал есть ритуал, Джейкоб.
- Я не хочу убивать ради потехи.
- Тебя не спрашивают.
Джейкоб погрузился в тяжелое молчание.
- Как ты меня назовешь?
Ирод закатил глаза и довольно улыбнулся.
- Если удача будет сопутствовать тебе, сын мой, ты получишь имя Ашшурбанапал.
Джейкоб почувствовал тошноту.
- Их язык?
- Наречие демонов.
- Ашшурбанапал... - Джейкобу стало не по себе.
Ирод сардонически усмехнулся.
- Что с моей матерью?
Тиран замолчал. Его лицо стало мрачным.
- Мария... ее похитили. Ее украли у меня.
Джейкоб почувствовал в голосе отца нотки тревоги.
"Он любит ее" - ошеломленно понял наследник. Ирод по странному посмотрел на него. Джейкоб сглотнул.
"Я на волоске от смерти"
- Что с тобой, сын мой?
- Я... просто волнуюсь за нее.
- Как и я.
- Ты спасешь ее?
Ирод посмотрел в глаза сыну.
- Да - произнес Тиран таким голосом, что внутри Джейкоба все задрожало. - Я спасу ее. А потом уничтожу всех, кто посмел причинить ей боль.
"Он одержим ею"
Джейкоб молча посмотрел в потолок.
- Готовься к испытаниям, сын. Тебе придется нелегко. Я завтра отправляюсь к... - Ирод замялся. - Я ухожу.
Джейкоб молча кивнул.
Он с облегчением вздохнул.
- Готовься, ибо я соберу всех своих сыновей во Дворце.
Джейкоб вздрогнул.
Все сыновья.
Такого еще не случалось.
Поймав удивленный взгляд сына, Тиран непринужденно улыбнулся и сказал:
- Не бойся, сын мой, не бойся. Тебе будет дана честь присутствовать там. И... - Тиран перешел на шепот. - Ни о чем не спрашивай, дитя мое. Ни о чем.
Ирод развернулся. Через плечо он глянул на сына. Что-то промелькнуло в его взгляде. Джейкобу стало не по себе. Там, в Ироде, есть что-то еще, нечто, о чем не знает никто, кроме него самого.
И разгадка эта сулит мучительную гибель.
Тиран вышел.
Джейкоб устало вздохнул. Он понял, что на горизонте ближайших дней маячит самая настоящая катастрофа его жизни.
Джейкоб почувствовал, что дышать стало неимоверно легче.
Он осознавал свою беспомощность, и это знание причиняло невыносимую боль.
"Ашшурбанапал..."
Джейкоб почувствовал как рвота подходит к горлу. Впереди его ждет кошмарный конец и скорая развязка.
Это всего лишь один из актов этой жуткой и безжалостной драмы.
И...
Он уже близко. Очень близко.
***
Ирод кипел от злости. Они забрали то, что принадлежит ему. Мария.
Им было так хорошо вместе.
Было.
Тиран скинул мантию и одежды с плеч, обнажив покрытое шрамами мускулистое тело.
Был ли он красив? Нет. Но был ли он прекрасен? Да.
Тиран самодовольно ухмыльнулся. Они пожалеют обо всем, что совершили.
Луна на небе восходила.
Взгляд Ирода упал на засушенный цветок асфоделя. Он помнил, как смеющаяся Мария сорвала его. Шел прозрачный дождь, капли воды оседали на шершавых лепестках асфоделя, и вскоре все поля блестели алмазами, свисающимися на стеблях и листьях асфоделя. За это, наверное, суеверные аборигены и прозвали его растением, плодоносящим алмазами, а на следующий день после дождя бродили по полям, тщетно лелея мечту отыскать драгоценные камни.
Ирод устало сомкнул глаза.
Убаюкивающая теплота поглотила его измученное тело. Он ненавидел спать - в снах кошмар жизни умножался на кошмар воображения, и представал в своем самом наихудшем виде.
В своем наиужаснейшем лице.
Тиран знал это лицо наизусть.
Златокудрый прекрасный ангел.
Ирод захотел заплакать.
Чей-то шепот сзади.
- А ты уродлив, Великий.
И сдавленное хихиканье.
Ирод замер.
Все чувства вмиг покинули его.
Тишина. Секунды напряженного молчания.
Вселенная замерла. Сзади кто-то есть. И нужно действовать. Ирод чуть заметно улыбнулся - той своей леденящей кровь в жилах улыбкой.
Он дернулся.
Резкий прыжок, меч, он у него в руке, поворот назад, пригнуться...
Ирод с божественной силой швырнул меч туда, откуда доносился шепот.
Иллюминированное галилейским стеклом витражное окно разлетелось вдребезги.
Тиран нагнулся и ринулся вперед. Он уперся руками в камень стены. Никого не было.
Он один в покоях.
"Неужели, мне показалось?"
Тиран напрягся.
"Показалось..."
Ирод шумно вздохнул, выглянул в окно, беззвучно засмелся, подошел к столику из минойского мрамора, взял золоченый кубок, украшенный стонущими лицами, налил вина, промочил горло и лениво потянулся.
В углу раздался приглушенный смех.
Тиран медленно повернулся вбок.
Неизвестный.
Черный хитон. Боевой никаб, скрывающий, кроме черных глаз, все лицо. Над глазами снятые линзы, взгляд Ирода скользнул по кожаным подсумкам незнакомца. Клинки, лезвия, ампулы с какой-то жидкостью, шприцы, небольшой бластор, на котором - Ирод расплылся в зловещей улыбке - тускло светились выгравированные сюжеты эпохи Царств на Меркурии и сцены Великого Потопа.
Тиран захохотал.
- Единобожник.
Незваный гость молчал. Тиран поднес кубок с вином к губам и сделал крупный глоток.
- Не часто ко мне приходят единобожники, незнакомец. Впрочем, они никогда отсюда не уходят.
Ирод расхохотался. Незнакомец прищурился.
- Кто ты?
Неизвестный в черном хитоне размотал и снял никаб. Утонченное и в то же время жесткое лицо, черные, как смола волосы, с проседью посередине.
- Думаю, ты знаешь, кто я, Нечестивый.
- Всех единобожников, которых я знал, я распял или сжег, так что... - Тиран развел руками, расплескав вино, - увы, я не знаю, кто ты.
- Мельхиор.
Незнакомец повысил голос.
- Мельхиор Клинок Ночи.
Ирод замер.
- Ах, это ты...
Мельхиор холодно улыбнулся.
- Сожжение язычников у Газы, резня в Старом Детройте, интифада в Назарете, покушение на Тирана, четыре раза...
Ирод наигранным тоном протянул:
- Причем, весьма неудачных покушения.
- Последнее было близко к цели. Тебе всего лишь повезло, Великий - прошипел убийца.
Ирод иронично сжал губы.
- Повезло? Везет тем, кто привык проигрывать. Ты глуп - за мной присматривают хозяева.
- Боюсь, это вымышленные боги.
Ирод оскалился.
- Не святотатствуй, единобожник.
Мельхиор кашлянул.
- Впрочем, я здесь не для этого. Рассуждения оставь себе, Ирод.
- Великий.
- Ирод.
Тиран рассмеялся дерзости незнакомца. Убийца в черном хитоне забавлял его.
- Хорошо. Пусть будет Ирод, смертный. Пока ты меня развлекаешь, я буду снисходителен к твоей недалекости.
- Увы, Ирод, я здесь не для того, чтобы развлекать тебя.
Тиран захохотал.
- Мне неинтересно, почему ты здесь. Здесь я решаю, кто ты и что ты. Развлекай же меня, поведай мне, что ты делаешь тут, глупец!
Мельхиор промолчал.
- Тебе должно быть известно, что отсюда никто не возвращается назад.
- Я - вернусь.
- Ты самонадеян.
- Всего лишь констатация факта.
- Башибузуки схватят тебя и насадят на кол, единобожник.
Убийца зевнул.
- Твои башибузуки мертвы.
- Впечатляет. Но у меня их сотни тысяч.
- Но здесь только ты и я. Тебе никуда не деться от меня, Ирод - Мельхиор ласкающе погладил лезвие, отдавшее холодным отблеском на свету восходящей луны.
Тиран насмешливо скривил губы и, сняв с себя наигранность, прорычал:
- Ошибаешься, смертный. Это тебе никуда не уйти от меня.
Тиран увидел, как единобожник вздрогнул.
- Ты еще жив, смертный, лишь потому что я так хочу.
Мельхиор сглотнул и крепко сжал лезвие. Возможно, он начинал понимать, на какой риск пошел. Убийца закрыл глаза и сделал три вдоха.
"Литании самоконтроля" - подумал Ирод. Он узнал их. Тайные практики монотеистов для овладения собой.
- Ты боишься?
Мельхиор скрипнул зубами.
- Ты много говоришь, Тиран.
- Правда? Давно не общался с живым единобожником - Ирод хмыкнул. - Точнее, с единобожником, кожа которого на месте.
Убийца понял намек.
- Мария.
Тиран замер. Мария. Он выдохнул, беспомощно открыл рот, встретился глазами с насмешливым взглядом Мельхиора, сделал неуверенный шаг к столику с амфорой с гефсиманским вином, и налил красноватую жидкость в немытый кубок. Вино перехлестнуло за края.
Ирод растерянно пригубил из кубка, посмотрел на луну, прошептал: "Мария..." и обернулся к убийце.
Мельхиор ободряюще хмыкнул.
Тиран швырнул полный кубок, сорвался с места и бросился к убийце. Мельхиор попытался вынуть большое лезвие, он прошелся острием по запястью Тирана, оставив кровавую полосу, изогнулся и ткнул противника в бок.
Ирод поймал убийцу. Мельхиор беспомощно задергался в железной хватке.
Его ноги задрожали и задергались в приступе. Бледное лицо посинело, убийца испустил сдавленный хрип. Его худощавые цепкие руки впились в гигантские предплечья душителя.
Ирод издевательски улыбнулся.
Мельхиор опустил голову, его ноги безжизненно повисли, одна рука, схватившая душителя за запястье, безвольно соскользнула и заболталась в воздухе. Тиран не сводил глаз с помутневшего, ничего не выражавшего, взгляда жертвы.
Он улыбнулся.
Единобожник закряхтел.
Ирод выпустил жертву.
Мельхиор рухнул на роскошные плиты покоев Тирана. Он судорожно вздохнул, захрипел, осторожно коснулся шеи и закатил глаза кверху.
Ирод бережно поднял кубок, налил гефсиманского вина, подошел к разбитому витражному окну, вознес кубок к луне и продекламировал:
- За удачу! Выпьем за великую удачу, не так ли, Мельхиор Клинок Ночи? Пускай тебе сопутствует удача!
- Катись в геенну огненную! - отрезал убийца.
Ирод снисходительно улыбнулся, поднес кубок к губам и опечаленно протянул:
- Ну-ну, не так грубо, Клинок Ночи.
Единобожник откашливался. Он измученно посмотрел на мучителя.
Тиран задумчиво коснулся подобородка и оценивающе глянул на пленника.
- Итак, зачем ты здесь?
Мельхиор откашлялся и сплюнул на пол.
- Месть.
- Боюсь твои намерения неосуществимы.
- Не тебе, Нечестивый. Месть не тебе.
Ирод поднял бровь. Мельхиор отчаянно усмехнулся:
- Иосиф... - Мельхиор издал приглушенный кашель. - Иосиф Аримафейский.
Тиран затаил дыхание. Он где-то слышал это имя. Мария. Она говорила о нем. Иосиф Аримафейский купил ее на рынке рабов в Старом Бостоне.
Это то немногое из того, что ему удалось однажды узнать у молчаливого златокудрого ангела.
То немногое...
Ирод странно пробормотал:
- Откуда ты знаешь его?
Убийца на полу сдавленно засмеялся.
Он посмотрел снизу на Тирана. Его сухие, тонкие губы отчеканили всего одну фразу, достаточную, чтобы Ирод вздрогнул.
Мельхиор выпалил:
- Сефер Йецирах.
Ирод выронил кубок и уставился на пленника.
- Ты?!
- Он.
Ирод ошеломленно отпрянул и огляделся по сторонам. Ничто сейчас больше не занимало его мыслей.
- Они создадут Бога.
Ирод не обратил внимания на слова пленника. Он сухо протянул:
- Приведи мне ее, убийца. Я хочу ее видеть. У меня так много к ней вопросов. Я хочу ее видеть. Я обязан ее увидеть. Я увижу ее!
Никто не ответил.
Ирод обернулся. В покоях никого не было.
Он вновь, один, стоял посреди роскошной палаты.
В окно, обрамленное кусками витража, заунывно дул ночной ветер. Луна злорадно улыбалась. Бледный свет заливал покои холодом.
Ирод уселся на роскошное ложе, украшенное занавесками. Он закрыл глаза.
Из его головы не уходили зловещие слова. Сефер Йецирах. Культ безумцев, сто четыре покушения и вещие сны.
А потом еще кое-что всплыло в памяти Тирана.
Слова убийцы.
Что он сказал?
Ах, да...
Он сказал -
"Они создадут Бога".
ПСАЛОМ IX
Достойно есть яко воистину блажити Тебя Императородицу, Присноблаженную и Пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога-Императора рождшую, Сущую Богородицу Тебя величаем.
Первый панегирист Девы Марии
"Предоставленные сами себе, события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему"
Забытый мудрец Золотого Века
Она знала это место.
Она слышала о нем от отца и, в детстве, с пересудов взрослых членов культа.
Монастырь-тюрьма Назарет XVII. Тайная база культа Сефер Йецирах.
Суровое место наказаний.
Здесь карались вероотступники. Здесь находили искупление еретики, язычники и прелюбодействующие грешники.
Она это знала со слов проповедей отца. Но в этих речах не было сказано о том, как тут холодно, мерзко, сыро, темно и отвратительно.
Мария содрогнулась.
Темнота.
Тюрьма.
Холодно.
Искупление.
Слякоть на полу. Где она? Карцер или темница. Неприветливое и угрюмое место.
В боку ныло. Чувство апатии сменилось отчаянием и страхом. Тело Марии проснулось после введенного транквилизатора и пробуждение это окрасилось в цвета безысходности и ужаса.
Темнота.
Холодно.
Она уже не знала, сколько времени сидит здесь. Может, всего час, а может, целую неделю. Или даже месяц... От подобных мыслей Марии стало не по себе.
Все в ее жизни, да и сама жизнь теперь казались ей вымышленными.
Мария всхлипнула.
"Во мраке пустоты любое воспоминание о сенсорной полноте трансформируется в иллюзию, сводящую с ума и дающую мистический опыт".
Древние, ветхие слова дзен-суфийской мудрости сами по себе всплывали во тьме тюремной камеры.
Ей показалось, что это конец. Лучи солнца почти не проникали через одну-единственную бойницу в каземате. Сумерки царили здесь вечно.
"Лучше смерть, чем это"
Мария ощутила тяжесть в груди. Желудок ныл. Тупая боль в боку сменилась резкой при попытке встать. Девушка всхлипнула.
Она упала и ударилась о грубый влажный пол.
Мария зарыдала.
Отчаяние перерастало в безумие, она поняла, что теряет над собой контроль, стены давили на нее со всех сторон, сумерки сгущались, мрак наступал, боль в теле вопила, отдавая в мозгу раскаленными импульсами страдания. Мария внезапно замолчала.
С ее уст сорвался крик безумия. Отчаяние от бессилия смутило рассудок.
Мария уткнулась лбом в прижатые колени.
Тишина.
Мария бесмысленно рухнула на стену каземата, холод неотесанных булыжников морозил ее плечи и спину. Она хотела умереть.
Никто не ответил.
Внезапно раздались шаги.
Сердце девушки бешено заколотилось.
Ржавый засов отворился. В комнату вошел рослый чернокожий надзиратель. Она сразу узнала его. Каспар.
Мария глупо улыбнулась пирату, но ее встретил мощный кулак. Она упала на пол. Жгучая боль в левой скуле. Перед глазами потемнело. Мрак сменился настоящей тьмой.
Впрочем, никакой существенной разницы. Ирония на мгновение придала женщине сил.
- Еще раз закричишь, тварь, я тебя лично прибью.
Мария что-то простонала.
- Ты поняла меня, предательница?
Вновь неясное бормотанье.
- Отвечай, тварь, отвечай именем преподобного! - Каспар еще раз ударил Марию, в этот раз полегче.
Мария подняла голову и глупо улыбнулась мучителю. Каспар сплюнул и вышел.
- Отродье без веры, проклятая... - Мария уже не слышала слов уходящего тюремщика. Она была счастлива. Она здесь не одна. Эта простая мысль приносила неимоверное облегчение. "В этом мире есть еще кто-то, кроме меня самой". Образы пережитого одиночества вновь вернули в Марию тревогу и страх.
Надо было подумать, как выбраться отсюда.
Мария ощутила чувство риска. Это было приятно и страшно одновременно. В конце концов, у нее попросту не было выбора. Сражаться или умереть - вот та минимальная щедрость, какую смогла проявить к ней судьба.
Мария утомленно всхлипнула.
Она не заметила, как уснула. Черный цвет реальности сменился на черную тьму ее воображения.
Несколько часов мучительной, вечной, ночи. Визжащий звук открывающегося ржавого замка.
Дверь распахнулась. Один из людей в черном балахоне и маске швырнул Марии еду.
Высохший хлеб, покрытый плесенью и некое подобие каши, сваренной из Машиах знает чего.
Мария поняла, что это шанс. Пора начать играть роль - то, к чему ее готовили еще до ее создания. В конце концов, она ничем уже не рискует.
"Джейкоб..."
Мысль о сыне придала Марии сил. Она гордо выпрямилась и выпалила:
- И я должна есть эти отбросы?
Ассасин в черном не ответил. Мария почувствовала холодок в затылке.
- Я спрашиваю, я должна есть эти отбросы?
Ассасин не прореагировал, но, тем не менее, не уходил из комнаты.
Мария взяла в руки кашу и швырнула ей в адепта Сефер Йецирах. Та заляпала черный хиджаб убийцы.
Тот никак не отреагировал.
Ассасин молча отвернулся, чтобы выйти.
- Ублюдок! - крикнула ему вслед Мария.
Дверь начала медленно закрываться, и девушка внезапно сорвалась с места и напала на убийцу. Удар в живот заставил ее согнуться в пополам. Она упала на колени. Жуткая боль разлилась по внутренностям. Мария подняла измученное лицо. Ассасин исчез. Перед ней вновь выросла мощная, пусть и поржавевшая, дверь.
Стон отчания сорвался с ее прекрасных губ.
У нее оставался всего лишь один выход.
Мария вновь уснула.
Опять это. Часы, дни или даже годы заточения во тьме камеры. Мария уже ничего не чувствовала. Свобода казалась ей теперь чем-то непонятным и чуждым.
Свобода.
Воздух.
Свет.
Движение.
Все это казалось нелепым, даже несколько противоестественным.
"Подлинное величие в вакууме нежелания"
Дзен-суфийская пословица.
Мария ощутила голодную боль в желудке. В животе что-то начало резать от недоедания. Она неловко потянулась к кускам хлеба и засохшей каши. От запаха пищи ее чуть не стошнило, но женщина упорно вгрызлась зубами в зачерствелый и покрытый плесенью ломоть хлеба.
Нет. Она не будет есть это.
Мария встала и закричала изо всех сил. Она вспомнила имя ее мучителя. "Кажется, Каспар".
- Каспар! - крик пленницы разнесся по всей темнице Сефер Йецирах.
Долгие минуты. Все казалось безрезультатным.
Мария села, обняв колени. Все бесполезно. Она тут навеки, она тут сгниет...
Дверь с яростью открылась. Большая тень проскочила в комнату. Мария ничего не успела понять. Ее разум успел разглядеть кулак, несущийся прямо в нос женщины. Мозг Марии сфотографировал этот момент, и она упала навзничь, даже не успев испугаться.
- Еретическая шлюха, что я тебе говорил?
Мария застонала. Запоздалый страх поспешно наполнил ее грудь. "Значит, это он опять".
Каспар ударил ее в бок.
- Перестань, я не предате...
Удар. Мария плюнула кровью.
- Ты грязная тварь, ты - предательница.
- Я ничего не сделала!
- Твои лживые слова меня не обманут, ведьма.
- Ты мерзавец! - Прошипела пленница.
Каспар оскалил белоснежные зубы в недоброй усмешке. Его взгляд бегло прошелся по телу Марии. Она внезапно все поняла. И это было худшее, что могло с ней произойти.
- Жаль, что придется тебя убить.
- Не надо - малодушно простонала девушка. Она почти сломалась.
- Я убью тебя, хотя перед этим немного поиграюсь с тобой.
Мария охнула.
Это конец. Причем, самый постыдный и бесславный конец из всех возможных. Лучше бы ее пристрелил Хигай или задушил Ирод, но это - Мария внутри содрогнулась.
- Преподобный говорил нам, что после смерти нас ждут гурии в раю, подобные тебе.
- Иосиф приказал меня убить?
- Только вот я не хочу умирать, чтобы насладиться потом. Я привык все брать здесь и сейчас.
Каспар довольно усмехнулся.
- Я - гроза Побережья Черепов! Я - пират-халиф Кот'Д'Ивуар!
Он подошел к Марии.
- Твоя красота не преувеличена, неверная.
Грубая рука ладонью прошлась по щекам Марии, ее разбитому тонкому носу, груди и талии.
Женщина всхлипнула.
- Иосиф... - выдавила из себя женщина, словно обращаясь к нему.
Каспар грубым движением руки обхватил Марию и бросил ее на пол. Девушка закричала, но могучий пират заткнул ее рот рукой.
- Отец мой... - с ее щек потекли горячие слезы.
Горячие, раскаленные, слезы.
Мария и сама им удивилась. По подсчетам, которым ее обучили грамматики из Мем Софит, тело ее сейчас было значительно дегидририровано.
Она истощена.
У нее нет сил сопротивляться.
- Тсс, если не хочешь, чтобы было больно... - мучитель Марии мерзко ухмыльнулся.
Женщина заплакала.
- Хватит!
Каспар резко поднял голову. Мария ошеломленно и бесмысленно посмотрела на источник звука.
Он. Человек в черном одеянии. На лице его была повязка, а глаза прикрывала пара обсидиановых линз.
- Мельхиор - с презрением и вызовом произнес Каспар.
Тот сохранял ледяное спокойствие.
- Преподобный будет недоволен, если узнает, как ты поступил с его дочерью. Деи Генетрикс имеет большую ценность...
- О чем ты, безродный?
- Эта женщина важна. Причем, не только для преподобного... - Мельхиор выдержал многозначительную паузу. - Еще кое-кто ждет ее.
Мария содрогнулась.
- Преподобный слишком много взвалил на себя в последнее время.
- Остерегайтесь ереси, ибо она одета в одеяния порока - процитировал Книгу Еноха ассасин.
Каспар усмехнулся.
- Убирайся прочь.
Мельхиор не сдвинулся с места.
- Убирайся прочь, ублюдок. Иначе...
Ассасин не шевельнулся.
- Оставь ее в покое - в шипении убийцы впервые почувствовалась угроза.
- Знаешь, я всегда тебя презирал, Мельхио.
Мельхиор молчал.
- Есть что-то унизительное в том, как преподобный подобрал тебя  и твоих братьев голодными оборванцами, а из тебя воспитал преданную собаку.
Мельхиор склонил голову.
- Ты не знаешь, через что я прошел, Каспар.
Пират расхохотался.
- Прекрасно знаю, кому как не мне знать весь этот мир, Мельхио?
- Ты не причинишь ей вреда.
- Уже причинил.
Каспар грубо схватил Марию и прижался к ней. Удар ассасина в правую челюсть временно оглушил работорговца. Каспар тряхнул головой, заревел, и ринулся на убийцу.
Рядом с чернокожим гигантом Мельхиор казался тщедушным и хилым.
Но это - всего лишь иллюзия.
Мария поняла это.
Уловка дзен-суфиев.
"В мире нет вещей, говорящих сами за себя. Только глупец осмелится утверждать такое. Вселенная построена на эволюционной мимикрии. Суть ее - сотворение иллюзий. Идеи, жизнь, общество, политика, религия, мышление и образ действий - все это не более, чем разноцветные и кричащие упаковки во имя достижения личного преимущества".
Убийца превосходно познал истины дзен-суфизма.
Мельхиор пригнулся, кулак Каспара врезался в грубую каменную кладку. Стена задрожала. Убийца нырнул под левой рукой врага. Пират не заметил, как противник оказался у него в тылу. Мельхиор вскинул бритвенно острый нож. Нанести удар, таков его план. Каспар разгадал план соперника, нагнувшись вбок и ударив убийцу в правое подреберье. Мельхиор отлетел словно щепка. Каспар захохотал. Раскатистый бас залил камеру.
Мария закрыла уши.
Мельхиор лежал рядом мертвый.
Чернокожий пират небрежно пнул его. Тело убийцы безжизненно покачнулось.
Каспар повернулся к Марии.
Теперь все кончено.
Странный хруст.
Звук трескающегося стекла.
Каспар резко обернулся - Мельхиор стоял перед ним. Обман. Убийца и сам притворился мертвым, чтобы убить свою жертву. Опять проклятые дзен-суфийские уловки.
"Жертва и хищник - суть категории иллюзорные. Лишь сменяя их и интуитивно комбинируя, можно достичь цели".
Мельхиор хорошо выучил его.
Дзен-суфийский китаб.
Слишком хорошо.
- Ах ты... - прогремел пират, прежде чем застонать и рухнуть на грубый шершавый пол камеры.
Из его запястья засочилась тонкая струйка крови.
Мария догадалась, в чем секрет победы Мельхиора. Яд. Смертоносный кураре.
Каспар задергался в конвульсиях. Секунда, две. Пена изо рта. Выпученные белки глаз, хрип, и - смерть.
Окровавленная пена заляпала грязный пол камеры.
Мария безучастно рухнула на землю. Мельхиор подобрал ее.
- Вы в порядке?
Мария устало покосилась на дверь.
Она не успела ответить на отвлекающий вопрос. Игла с какой-то жидкостью мгновенно коснулась ее бледной шеи. Последней мыслью Марии было, что ассасин решил отравить ее, после этого она потеряла сознание и рухнула на руки Мельхиора.
- Тише, тише - нежно прошептал убийца. - Он ждет Вас.
***
Лезвия ледяного ветра кромсали лицо. Боль. Холод. Воздух обжигал глаза. Он ощутил тяжесть в ногах. Идти было трудно. Камни и корни мертвых деревьев мешали подниматься. "Чертова гора" - подумал Ирод. Он сплюнул.
"Эти ведьмы должны рассказать мне что-то действительно стоящее"
Громадная фигура Лорда Ирода ловко, но не без напряжения, перемещалась в мрачном тумане среди ущелий и скал. Словно черное пятно, гигантский паук или сама смерть - шел он, Тиран мира, и земля сотрясалась под напором его кованых сапог.
"Гиблое место. В какой же проклятой дыре сидят эти твари"
Ирод ощутил приступ фантастического гнева. Его лицо приобрело черты дьявола. Но он вовремя сдержал себя. В конце концов, они еще нужны ему. Эти ведьмы. Лишь они способны видеть в будущем и читать в нем о еще не наступивших событиях. Они нужны ему.
Тиран вздохнул. Его сапог с легкостью расколол очередной валун, не выдержавший тяжести ужасного правителя человечества. Ирод усмехнулся. "Как они перестанут быть мне нужными, я убью их"
Мрачные, проклятые, черные горы.
"Сам дьявол зарыдал бы, как тут угрюмо".
Густой туман плавно переходил в грозовые тучи. Темные заостренные пики, словно зубы невообразимо гигантских чудовищ, рассекали клубы тяжелых облаков.
Он шел, медленно поднимаясь на проклятые вершины, закрытые слоем облаков.
Джиндукуш. Великий Джиндукуш. Источник предвидения, обитель запретного знания. По легендам, на вершинах этих сумрачных хребтов обитают Мойры - зловещие предсказательницы, мерзкие ведьмы и колдуньи.
Мойры.
Древний миф, корнями уходящий во времена третьего тысячелетия.
Генетические прорицательницы, издревле они были служанками постапокалипсических кланов богов-ученых.
Когда-то их существование объяснялось законами физики и нечестивой биомантии, но человек нового, сумрачного, времени на рубеже пятого тысячелетия дал Мойрам новое объяснение, связав их деятельность с грязным колдовством.
Древние невнятные объяснения генетической природы дара уступили место суевериям.
Ирод понимал кое-что из полузабытых знаний прошлых веков, но даже для него Мойры были воплощением наихудшего и нечестного колдовства.
Тиран посмотрел на темные горы. Злобные пики, скалы, застывшие в порыве немой ярости, иссохшие деревья, сгнившие от жестоких ливней, черепа людей и мутантов, усеивавшие путь к жрицам.
Ирод вспомнил скупые обрывки из исторических преданий.
Если верить сказанию, хребты Джиндукуша появились задолго до Апокалипсиса. Кошмара в начале третьего тысячелетия нашей эры.
Человечество, разрозненное на две сотни ныне забытых государств, наивно полагало, что абсолютно одиноко в окружавшей его черноте Космоса.
Глупое человечество.
Оно восприняло голодное молчание космических глубин как пустоту и не было готово к вторжению ужасов из самого сердца ада.
Легионы демонов Плутона залили Землю реками, морями крови и черепов. В порыве отчаяния человек применил самое ужасное оружие, что у него было в распоряжении.
С тех пор целые моря исчезли, великие горные цепи выростали над землей и целые острова поднимались из морской пучины. Земля изменила свой лик.
Изуродованная, она стала прибежищем мутантов и генетически выведенных тварей.
Джиндукуш - одно из таких проклятых мест.
Его история полна мрачных тайн и кошмаров в ночи. Но там, на заснеженных вершинах, находится самый великий секрет этого места.
Мойры.
Ведьмы, которых можно допросить.
Отвратительные колдуньи, у которых можно узнать предначертание и встретить судьбу.
"Ты воистину велик, Тиран Земли и Ужас Четырех Планет, но хватит ли у тебя сил, чтобы заплатить цену за наше пророчество?".
Голос ведьмы не уходил из головы Ирода.
"Чертовы твари. Они еще поплатятся за свое высокомерие".
Но тогда он сумел сдержаться и не размазать их дряхлые кости по стенам святилища.
"В этот раз я не буду столь милостив"
Тиран представлял собой ужасающее зрелище.
Ростом в полтора человеческих, закованный в дьявольскую броню, испещренную символами верности неназываемым силам, Ирод казался сыном самого дьявола.
Его некрасивое и величественное лицо укрывала сетка шрамов - путь Повелителя к славе и власти не был простым. Жестокие ледяные глаза - глаза человека, ставшего демоном. Любой, заглянувший в них, мог вмиг лишиться рассудка - так много из них сочилось ненависти, насилия и любви к пыткам.
Внезапный хруст.
Ирод раздавил сапогом белый череп какого-то существа.
Здесь, в горах Хребта Мойр, обитало множество хищных тварей и кровожадных мутантов-людоедов.
Когда-то такие же чистые, как и люди, они перестали ими быть тысячи лет назад. Груз генетических ошибок, нечестивых мутаций, проклятых транслокаций и транспозиций генома тяжелым грехом висел у них на шее.
Это их первородный грех.
Но сейчас только лишь он был абсолютным воплощением зла.
Неназываемые угрозы расступались перед мраком его души. Все вокруг замирало в припадке ужаса и страха, когда нога Тирана сотрясала землю.
Ирод с удовлетворением отметил про себя это.
Густая пелена облаков обступила его со всех сторон. Она сочилась внутрь него, пыталась влезть сквозь сочленения кошмарных доспехов, она звала и убаюкивала.
Здесь кто-то есть.
Ирод был наслышан о дурманящих облаках, витающих над Хребтами Джиндукуша.
Они появились после катаклизмов Апокалипсиса, когда старое человечество под крики миллиардов рухнуло всего за одну-единственную ночь.
Ночь кошмаров.
Ночь, которую человек никогда не забудет.
Хребты Джиндукуш. Их остаточная радиация прекрасно подходила Мойрам - здесь они могли приобретать новые мутации и соответственно приоткрывать для себя новые возможности узреть грядущее. Ирод поймал себя на мысли, что испытывает почти что физическое отвращение к провидицам.
Они были нарушением всего, что ценил и понимал Тиран миров.
Они не уважали грубую силу и не принимали утонченное коварство, прорицательницы оказались равнодушны дарам, преподносимыми им султанами, ханами-баронами, шахиншахами и халифами разоренной Земли Обетованной в знак признательности.
В конце концов, они были колдуньями.
- Ты понапрасну гневаешься на досточтимых.
Чужой голос. Ирод с трудом подавил ярость. Как они могли знать про его мысли? Еле сдерживая гнев, Ирод ответил:
- Как ты осмеливаешься говорить со мной?! Я - Тиран Земли и Ужас Четырех Планет, я боль человечества и повелитель тьмы! Я - сам Лорд Ирод!
Унылый голос промямлил:
- Я знаю это.
Молчание. Бледное лицо Тирана стало белым как снег.
- Покажись.
Из-за камней вышел слуга провидиц - один из местных мерзких недочеловеков. Их предки были людьми, но генетические уродства сделали свое дело.
Древняя радиация со времен Апокалипсиса исказила их черты, превратив в мутантов.
Ирод посмотрел на лицо человека. От его взгляда не укрылась генная стигма будущей смертельной болезни.
- Аах, мутировавший. - интонация презрения в голосе Тирана не допускала двусмысленности. Проводник молча проглотил обиду.
- Они ждут тебя.
- Придет время, и ты поплатишься за свою гордыню, мутировавший. Я стану тебя пытать, и ты будешь молить меня о смерти, а затем я залезу в твой разум и доведу твое чувство собственной неполноценности до уровня безумия - последние слова Ирод буквально выплюнул.
Мутант пожал плечами.
- Как вам будет угодно.
Ирод бросил яростный взгляд на посланника. Тот не обратил внимание на угрозу и отвернулся.
- Следуй за мной, Повелитель миров. Тебе еще предстоит многое познать и сделать.
- Как ты мне смеешь приказывать, ничтожество?
Слуга Мойр пожал плечами и молча побрел по извилистой тропе вверх. Он даже не оглянулся, чтобы убедиться, что Тиран идет следом за ним. Мрачно усмехнувшись, Ирод неспешно зашагал за мутировавшим.
Он был удивлен.
Ведь они не знали о его приходе.
Не могли знать.
Никто из приближенных, даже он сам, заранее не знал, что будет вынужден обратиться к проклятой силе колдуний. В конце концов, кто мог знать о его сокровенных снах?
- Приветствуем тебя, Тиран четырех миров, Боль и Ужас Человечества, мы ждали твоего прихода.
Слова Мойр повергли Ирода в смятение.
Неужели он так недооценил их силу, и зловещие слухи, ходящие о провидицах, есть правда?
Тиран напрягся.
- Приветствую вас, ведьм... Видящие-Во-Мраке-Грядущего. - приветствие далось Ироду с трудом.
- Твой разум полон смятения и хаоса. Очисти его, если желаешь знать ответ - произнесла самая высокая из трех провидиц. Старческие высушенные морщины, мутные глаза, закатившиеся кверху и толстая цепь из потускневшего золота финикийской работы.
Тиран молча проглотил раздражение.
"Клянусь Семью Печатями Ада, из их кожи я сделаю себе знамя"
Он стоял напротив них.
Трое жриц судьбы сидели вместе. Казалось, это высохшие трупы, внезапно ожившие при свете сумрачной луны. Здесь, на высоте, небо казалось кристально ясным и чистым.
Ирод мог разглядеть даже самые ничтожные огоньки на иссиня черном небосводе.
Какие-то безымянные звезды, на которых нет жизни.
Тиран с наслажением сделал вдох. Чистый воздух. Он глянул на небо, задержался на луне и неторопливо повернулся к мойрам.
Одна из мойр молча уткнулась в истертые гранитные плиты святилища.
Другая что-то бредила с закрытыми глазами. Ирод презрительно усмехнулся.
"Эта под ментатиками"
- Не удивляйся, Ирод, это всего лишь часть ритуала познания правды.
Ирод посмотрел на высокую. Она казалась старше других.
Тиран сжал губы и произнес:
- Сколько тебе лет, старуха?
Высокая не ответила.
- Вы жив, потому что я так хочу, ведьмы. Вы должны это знать.
- Мы живы, потому что мы живы. Тут есть тонкая грань, Тиран. Познай же ее.
- Мне не нужны ваши размышления.
- А что же нужно тебе, о Великий?
- Пророчество.
- Что же суть пророчество как не размышление?
Ирод отрезал:
- Пророчество суть пророчество, старуха.
- Ты несведущ.
- Твой разум сгнил вместе со старостью, ведьма.
Мойра благосклонно улыбнулась:
- Мой разум - вечен, младенец.
Тиран расхохотался. Одну из мойр это вывело из транса. Тонкая струйка вязкой слюны, раскачиваясь, свисла из ее беззубого рта.
- Ты случайно не со времен до великого Потопа?
Мойра странно улыбнулась.
Ироду стало не по себе.
Она ничего не ответила. По блеску ее глаз Тиран понял, что она сказала.
Ирод сглотнул.
- Итак... - протянула полная, облезшая и жирная мойра, устроившаяся в каменном кресле слева.
Голос мойры одновременно ласкал и отвращал.
Ирод почувствовал двойственность их натуры - владеющие огромными тайнами и познаниями, что и не снились смертным, но такие беспомощные здесь и сейчас.
Это придало ему уверенности. Их можно было запросто уничтожить, и все же что-то не давало ему покоя.
Ирод прогремел:
- Я пришел, чтобы узнать будущее.
Одна из уродливых ведьм театрально воздела руки к небу:
- Превосходно!
Ирод через сжатые зубы отчеканил:
- Я проделал долгий путь и вернусь отсюда либо с ответом, либо с вашими головами.
Угроза не произвела впечатления на Мойр.
- Одно суть другое. Знание внутри тебя. Ты сам найдешь ответ. Мы сможем лишь помочь тебе его прочесть.
Молчание.
- Мне не нужны ваши дзен-суфийские штучки. Эти глупости оставьте для своих сгнивших мозгов.
- Ты видишь картину, но не можешь понять ее смысл. Твои глаза видят, но твой разум ослеп.
Ирод засмеялся.
- Мне нужен ответ.
- Истина тем примечательна, что не имеет последней инстанции. Ты поймешь это когда-нибудь, если в наши пророчества вкрадется досадная ошибка, и ты останешься жив.
- Что?! Что ты несешь, ведьма?
- Эмоции неспособны к анализу точно так же, как и анализ не способен познать эмоции.
- К чему эти слова, старуха?
Мойра не ответила. Своими уродливыми, жилистыми пальцами она взяла из кубка щепотку белого порошка, и с упоением вдохнула его внутрь себя.
Ирод с презрением посмотрел на горсть пыли в ее кубке. Ноотропное наркотическое вещество, ментатик.
Излюбленное яство всяких провидиц и оракулов.
Необходимое условие для мистического транса. Одна из ведьм усиленно терла морщинистый лоб. Тайная техника массажа лобных долей через кости черепа.
- Мои сны... они беспокоят меня.
Одна из Мойр наклонилась вперед.
- Ты чувствуешь угрозу?
- Да. Он не дает мне покоя.
- Он?
- Тот, с кем я сражаюсь каждую ночь.
- Он побеждает?
- Каждый сон обрывается, и наш поединок не успевает завершиться. Темное, слепое пятно, которое я не вижу.
- Что он говорит?
- Ничего. Но я чувствую, что он близок мне.
- Как он выглядит?
- Он прекрасен. - Тиран задумался. - Но кто он? Кто этот воин, в золотых доспехах и с ангельскими крыльями, с которым мне приходится биться каждую ночь?
- Ты хочешь,чтобы мы истолковали твои сны?
- Да.
- Хорошо.
- И?
- Мы их истолковали.
- Я жду.
- С чего ты взял, что мы будем тебе сообщать результаты толкования? Передача неизвестных сведений одному из звеньев цепочки фатума неизбежно приведет к его искажению и осквернению его первоначальной чистоты, его первоначальной предсказанности. Сообщение данных пророчеств родит новый вариант мира.
- Я пришел сюда узнать про сны, которые изводят меня.
- Подумай, Ирод, хорошо подумай - какой вариант тебя устроит?
- Ты не дала мне выбора.
- Выбирать между неизведанностью и соблазном все изменить.
- Сообщи мне толкование, ведьма, это все, чего я хочу.
- Парадокс пророчества в том, что, будучи сообщено, оно дает в руки познавшего новую информацию, благодаря которой он делает пророчество неактуальным, бесполезным "могло бы быть". В противном случае, пророчество, будучи утаено, теряет собственный смысл.
- Я выбираю первый вариант. Растолкуй мне мой сон. Кто этот воин?
- Твой сын.
Ирод опешил.
- Я не верю вам.
- Он убьет тебя.
Тиран почувствовал, как медленно теряет контроль над собой.
- Вы смеете угрожать мне?!
- Ты сам себя погубишь.
- Не забывай места, ведьма, не то я прикажу вырвать тебе язык и выколоть глаза.
- Ты многое не понимаешь, Тиран. Почему? Ты сам не позволяешь себе этого. Почему? Страх. Что есть страх? Эмоция? Верно. Какова прагматика страха? Дейтвие, - жирная мойра закричала, - Действие! Знай же это, Ирод.
Другая, худощавая, покрытая морщинами и обвисшими складками кожи, протянула:
- Ошибочным является умозаключение, что ты - создатель судьбы. Ты - всего лишь наблюдатель. Искусство манипуляции реальностью сводится к рациональной селекции последствий.
- Я несу великое предначертание.
- Не только ты. Некоторые несут и поболее твоего.
- Я - Тиран!
- Угроза тебе будет исходить от того, в чьих жилах кровь твоя.
- Где его найти?
- В будущем ты найдешь его.
- Чертовы ведьмы, я требую прямого ответа. Иначе вы все умрете.
- Мы знаем. Твоя рука лишит нас жизни. Знай это. А еще знай, что ты все это время был прав.
- Прав?
- Ты утверждал, что сам творишь схему своей судьбы. Ты прав. Ты - то оружие, которого тебе следует бояться. Ты - инструмент, который отныне будет использован так, чтобы замысел свершился.
- Замысел?
- Грандиозный Джихад. Ты еще почуешь его мощь!
Это было слишком.
Ирод жестоко усмехнулся. Он окажет им честь.
Его гигантская рука плавно оторвала голову первой провидице, та умерла, не сказав ни слова. Две другие даже не шелохнулись. Вторая мойра умерла, раздавленная сапогом Тирана, третья сама подошла к Ироду. От ее дряхлого тела осталась лишь лужа крови, размазанной по стенам.
Тиран засмеялся. Дикий хохот раздался среди гор и даже самые мрачные тени забились в припадке страха и агонии, услышав смех Ирода.
Внезапно он ощутил боль в правой руке. Старая плата за пророчество. Проклятые ведьмы потребовали за услуги его кровь. Ирод взял клинок и вскрыл себе запястье. Густая, почти черная, кровь медленно стекала в кувшин. Одна из мойр унесла его. Это случилось несколько месяцев назад, во время прошлого визита. Теперь они все мертвы.
Болтовня колдуний посеяла в его уме хаос, и многие утверждения, отпечатавшиеся в его голове, лишь значительно позже созреют и расцветут в мозаике ужасного понимания.
Ирод вздрогнул.
Твой сын.
Голос убитых мойр преследовал Ирода.
Твой сын.
ПСАЛОМ X
Ирод был, вне всякого сомнения, великой и сложной личностью, благородство в нем прекрасно уживалось со страстью к насилию, властности и желанию подчинять сам рок своей воле. Эта мания величия, пусть и оправданная, сыграла с Тираном злую шутку, ибо все его коварство, все его злодеяние и честолюбие обернулись против него в тот судьбоносный день, когда Деспот Четырех Планет решил не ждать милости фортуны и первым начать действовать. Интересно, знал ли он тогда, что таким образом послужил неисповедимым и незримым цепочкам судьбы, которые в итоге привели к становлению великого Халифата Бога-Императора?
Симулякрум Августина
"Люди всегда разрушают то, что любят сильнее всего"
Забытый философ Золотого Века
Он проснулся. Липкий пот после очередного страшного сна раздражал тело, раскаленный лоб ныл, в ногах ломило. Усталость. Он столько всего пережил.
Джейкоб попытался вспомнить, о чем был сегодняшний сон. Но образы, смутные и вязкие, никак не вылезали на поверхность сознания. Джейкоб лишь интуитивно ощутил ужас, страдание и тревогу, сочившиеся из полузабытых видений утомленного мозга.
В конце концов, это всего лишь обычный сон.
Джейкоб не успокоился.
Он с досадой понял это.
Сны.
Странные сны.
Видения огня, статных фигур богов с мечами, руин, великих армий и рев паладинов вымышленного джихада.
Подросток поежился в постели.
Чертовы сны.
Джейкоб, кряхтя, оперся на локти. Пора вставать. Чувство тревоги и самосохранения. Тут действительно опасно.
Иерихон. Столица языческой империи Ирода.
Джейкоб обвел глазами свои покои. Мраморные стены. Фрески с одним и тем же сюжетом. Приторная постельная палитра.
Дворцовый камерарий, проводивший Джейкоба в эти покои, утверждал, что в Иерихонском Дворце есть немало замысловатых вещей со времен Золотого Века. Можно будет как-нибудь поглазеть на них.
Джейкоб вспомнил о странных видео-пергаментах. Простые смертные их называли "живой бумагой".
Камерарий утверждал, что эта живая бумага якобы была найдена в подземельях одного из мертвых городов Золотого Века.
Однажды, в детстве, он и сам видел, как придворные технологиты Дворце с ужасом и благоговением рассматривали небольшой прямоугольный предмет.
Живую бумагу.
Она воспроизводила изображения и музыку.
Джейкоб поморщился.
Какая же ужасная музыка была у древних! Какофония воющих голосов и непередаваемых звуков. Пожалуй, неплохо, что она исчезла вместе с Золотым Веком.
Воспоминания подняли из пучин памяти еще одну картинку.
Нервы одного из дворцовых башибузуков не выдержали, и он с проклятьями отобрал живую бумагу и раздавил ее сапогом.
Технологиты были очень злы.
Джейкоб незаметно улыбнулся воспоминаниям.
Кажется, древние называли живую бумагу айфоном.
Воспоминания ушли так же беззвучно, крадучись, как и появились.
Пора вставать.
Джейкоб поднял глаза на потолок.
Еще один чертов день. И куда пропал его отец? Ирод, исчезнувший с момента их первой и последней встречи, уже не объявлялся более двух месяцев.
Два долгих месяца, долгих, как два столетия. "Консорт Джейкоб" - именно так его величали придворные. И даже могучие башибузуки обращались к нему с почтительной приставкой, обозначавшей его смутный статус. Однако в их голосах ощущалось скрытое презрение, какое обычно питают гвардейцы к многочисленным бастардам повелителя. Джейкоб это чувствовал.
И...
Он боялся.
Он должен был испытывать ущемленное самолюбие, но ничего, кроме плохо скрываемого страха, не посещало его душу.
Знать, придворные льстецы, интриганы, послы от вассалов Ирода, телохранители, жрецы (Джейкоб смутно, ощущая неприятный холодок в затылке, догадывался, кому они служат), шпионы и нахлебники - вся сложная структура дворцового окружения Тирана отчетливо вырисовывалась перед его разумом. В ней не было ничего необычного, особенного, кроме одной единственной вещи, а точнее, личности. И Джейкоб понял: власть над человечеством находится в руках у одного-единственного человека (или не человека) - его отца.
Джейкоб закрыл глаза. Новые условия. Трудности адаптации.
Нужно прочесть молитву самоконтроля.
Кажется, тут есть немало врагов. Внезапное воспоминание. Мария. Джейкоб ощутил комок в горле. Он часто думает о матери. С ней могло случиться что-угодно.
Нужно быть сильным. Нужно перестать думать о том, что случилось. Ирод. Сейчас все зависит от его прибытия. Но о нем никто ничего не знает. Нарзес, один из советников Ирода, опасен. Джейкоб видел его вчерашнее лицо, полное каких-то непостижимых мыслей, советник куда-то спешил. Что-то могло случиться во время отсутствия Ирода. Или это связано с...
Стук в двери. Джейкоб открыл глаза. Один из евнухов. Кажется, его зовут Нарзес. Да, это он.
- Ваше величество принца консорта ожидают в главном зале Дворца.
Джейкоб сглотнул. Сердце забилось чаще. Страх.
Он деланно, наигранно зевнул. Лицо евнуха не изменилось.
- Нарзес...
- Молодой господин желает услышать евнуха Нарзеса?
- Мой отец... Про него что-то известно?
В ответ евнух лишь снисходительно улыбнулся.
- Молодой принц слишком много волнуется, извольте посоветовать...
Джейкоб подавил раздражение.
- Да?
- Молодому принцу не следует переживать за вашего отца, - евнух театрально вздохнул - Лорд Ирод не любит слабость и трусость.
Лицо Нарзеса растянулось в нелепой и доброй улыбке. "Улыбка змеи" - затылок Джейкоба покрылся холодным потом.
- Почему меня хотят видеть?
- Юный наследник изволит шутить, - евнух мягко улыбнулся - юный наследник самого Лорда Тирана Ирода, Ужаса и Боли Человечества?
- Почему меня хотят видеть?
Нарзес оценивающе посмотрел на Джейкоба.
- Молодой принц так мало знает...
- Почему меня хотят видеть, Нарзес?
Евнух как-то иначе посмотрел на Джейкоба. Он вмиг сбросил с себя личину и показал настоящее лицо.
- Когда я сказал, что молодого принца ожидают в Зале Дворца, это значит, что ты немедленно появишься в Зале Дворца - резко выпалил Нарзес. - если, конечно, его величество, юный консорт-принц не желает разгневать Лорда Тирана... - многозначительно добавил евнух.
- Лорда Тирана?
- Вашего отца.
- Где он?
- Я ничего не могу сказать, кроме того, что он побывал на Хребтах Джиндукуша, чтобы повидаться с мойрами по совету вашей матери.
- Зачем он пошел к ним?
- Да, юный наследник весьма удивлен, как и старый верный Нарзес. Ведь всем известно, с каким отвращением относится благородный Лорд Ирод ко всякому... генетическому колдовству.
- Мойры... - протянул Джейкоб. Он читал про них в библиотеке Назарета, где он жил с матерью несколько лет своего детства.
- Бойтесь дзен-суфиев, дары приносящих... - процитировал Джейкоб.
- Вергилий Аль-Фирдоуси.
- Неплохой поэт. Но это не его фраза.
Нарзес ничего не ответил.
Джейкоб посмотрел в окно. Из его покоев открывался чудесный вид на языческие храмы, величественные капища и постаменты, посвященные как самому Ироду, так и стихиям параллельной реальности, которую суеверные люди называют преисподней. Глупые люди - то, что они называют адом, гораздо хуже ада.
- Состязания ждут юного наследника - евнух перебил размышления Джейкоба.
Он отвернулся и вышел из покоев Джейкоба.
Напоследок, через плечо, Нарзес бросил:
- Я не должен говорить это юному принцу, но...
Джейкоб тревожно посмотрел на евнуха.
- Он здесь.
У Джейкоба подкосились колени. Он ощутил, как вместо ног опирается на что-то неопределенное и вязкое. Перед глазами потемнело. Ирод. Он здесь. Он тут.
Внезапно Джейкоб все понял.
Он внезапно осознал, зачем ему нужно явиться в Зал Дворца. И это сулило лишь одну вещь.
Он побоялся осозновать ее, побоялся даже прикоснуться краем сознания и мысли к ее зловещей ухмылке.
Джейкоб оделся, надел парадный сюртук с перевязью, посмотрел в зеркало и нашел свой внешний вид до крайности нелепым и даже смешным.
Суровый башибузук явился за ним спустя несколько часов, и, ведомый свирепым гигантом, Джейкоб вошел в зал Влахернского Дворца.
Праздная резиденция Ирода Великого.
Джейкоб неуверенно и осторожно шагнул вперед, грозные и жестоко ухмылявшиеся башибузуки открыли перед ним массивные двери, украшенные резными сценами из Апокалипсиса, Страстного Сожжения мета-христиан и Покорения Американского Султаната. Джейкоб не стал разглядывать их - его воротило от одного только вида стилизованных изображений потусторонних тварей и духов, над которыми изображен знакомый силуэт властного гиганта с адским мечом. Скользнув взглядом по роскошным фрескам и коринфским колоннам, принц-консорт - таков был его новый, непривычный, статус - вошел в великий Зал Иерихона.
***
Ослепительный блеск парадного Зала. Сто наследников. Сердце забилось чаще. Адреналин напитывал мышцы. Они все смотрят на одну-единственную фигуру. На Джейкоба, только что вошедшего в величественный атриум Зала. Давящее чувство в груди. Джейкоб сглотнул. Не помогло. Он обернулся, оценивающе осматривая громадное помещение - всюду башибузуки, личная стража Ирода, его отца.
Его отца. "А также, их отца" - Джейкоб посмотрел на прочих наследников.
Их было около сотни. И они все глазели на вошедшего. Джейкоб ощутил комок в горле. "Они уже понимают, что их час пробил - час испытания, которое возродил Ирод для своей империи на манер старых владык Нововавилонского Царства. И это испытание зовется Игрой Трона. Нам всем придется убивать".
Он вспомнил - много лет тому назад, в Вифлееме, его детство, Мария, нежно наклонившаяся к нему. "Что такое состязание крови?". Она мягко и печально улыбается. "Тебе еще рано думать об этом". Маленький Джейкоб не успокаивается, его разум жаждет новой информации, его развивающийся мозг требует анализа. "Ты еще совсем мал, и...". Тут входит старый добрый Хигай. "Дядя Хигай, что такое испытание крови?". Круглое лицо верного слуги обезображивает неприятная ухмылка. "Вы будете драться насмерть со своими братьями, и лишь победивший окажется достоин стать истинным наследником Трона Иерихона, Трона Ирода". Маленький Джейкоб широко раскрыл глаза. Немного тучный Хигай. Он улыбается. Он уходит. Мария гневно смотрит на дядю Хигая, "Зачем ты ему это говоришь?! Он еще совсем ребенок!". "Мое почтение, но ему следует быть готовым, если, конечно, он не хочет умереть". Лицо дяди Хигая озаряется милой улыбкой. Он уходит. Мария растроенно смотрит на сына.
Мария... Череда воспоминаний ушла так же внезапно, как и появилась. Что с ней сейчас?
- Юному победителю не следует волноваться.
Змеиный голос Нарзеса. Джейкоб одновременно встревожился и обрадовался появлению евнуха.
- Что здесь будет, Нарзес? Кто все эти люди?
- Ваши братья...
- Мои братья...
- Именно.
- Я не понимаю.
- Ритуал Трона. Вы начнете танец смерти и победите, как достойнейший.
Нелепая лесть: неужели Нарзес оценивает его так низко?
- Я не хочу убивать своих братьев.
На лице евнуха на мгновение появилась тревога.
- Традиция. Молодой принц должен понимать, что есть традиция.
- Ирод - первый среди тиранов человечества, это не его традиция.
- "Цена человека познается в миг его готовности пойти против собственных принципов" - Нарзес усмехнулся.
- Псалмы Белиала.
- Прекрасная Мария отлично обучила молодого принца истории и богословию.
- Это не богословие. Это...
Лицо Нарзеса вытянулось.
- Юный наследник, я полагаю, никак не желал оскорбить священную книгу праведного язычества?
- Псалмы Белиала? - Джейкоб скривил губы. - если бы они были священными...
Евнух оторопел.
- Готовьтесь.
Он ушел к башибузукам.
Между некоторыми консортами возникали драки и ссоры. Другие же трусливо и опасливо смотрели на более сильных и дерзких.
Джейкоб смешался с толпой полукровных братьев. Здесь он никого не знал, кроме дюжины наиболее известных наследников, про которых Джейкоб много слышал через восхищенные возгласы придворной знати и советников Ирода.
Он оглянулся по сторонам.
Тут был славный принц Агарес, во многом похожий на самого Ирода. Джейкоб был наслышан о его победах над мета-христианами при Азенкуре и подавлением монотеистов в Эфиопии. Тут был Мулцибер, ручной пес, уступавший изящному Агаресу во всем, кроме жажды насилия. Джейкоб помнил, как придворные слуги с ужасом переговаривались друг с другом о кровавой резне, устроенной Мулцибером в Старой Мекке. Здесь были высокомерный и благородный принц Элигор, завоевавший для отца Аскрийские Горы на Марсе и воздвигший там капища во имя Неназывамеых Сил. Обходительный и коварный Сабнак, бастард от Лилит Кастилийской, решительный, но недостаточно ловкий Балам, угрюмый Кроселл, недавно потерпевший поражение от свободолюбивых варваров ансаров Меркурия, и задиристый Фокалор - все те, о ком ходили легенды и многочисленные слухи, были здесь.
Джейкобу было далеко до них. Он это понимал.
Даже цвет кожи резко выделял Джейкоба среди собратьев. Бледная и нежная, она выдавала в Джейкобе кровь, чужую от крови Ирода. Светло-русые волосы, голубые глаза, красота лица, отнюдь не свойственная Иродовой крови - все выдавало в нем чужака.
На Джейкоба косились со всех сторон.
Тревога сковала его. Он попытался отвлечь себя.
Еда. Всюду на торжественных столах приятно пахли пышные яства. Мясо диких гиен-кабанов из лесов Гессема, зажаренное под мускатной специей, добытой дикарями-вассалами Земли Иштар на Венере, странные и экзотичные фрукты, сотканные генетическими алхимиками в постапокалипсическую Эру Прогресса, и множество прочей пищи, причудливой на вид и запах. Впрочем, Джейкоб решил не испытывать желудок и воздержаться от дегустации.
Принц надкусил странный оранжевый фрукт, покрытый мягкой коркой. Кажется, древние называли его "апельсин". Джейкоб сжал зубы и в рот полилась сочная и освежающая жидкость. "Боже, как хорошо". Наследник успел отвлечь мысли, он на время приказал разуму не думать о том, что его ждет завтра или через час.
"Нужно концентрироваться только на том, что есть здесь и сейчас"
Джейкоб вздохнул.
"Я дышу глубоко, мое тело послушно, мой разум един со мной, моя реакция как росчерк молнии, атомы моего тела синхронны со мной, я дышу глубоко, я готов ко всему"
Джейкоб еще несколько раз про себя прочел псалом самоконтроля и расслабил тело.
Тепло разлилось по мускулам. Джейкоб почувствовал покой. Он на миг прикрыл глаза.
- Ты не похож на сына Великого.
Джейкоб открыл глаза. Крепко сложенный юноша. Короткая стрижка ежиком. Холодные, презрительные глаза с карими зрачками. Массивная нижняя челюсть, поросшая черной щетиной, отчетливые скулы, жестокая ухмылка.
Он обошел Джейкоба несколько раз.
- Я сын Марии Аримафейской.
- Мария Аримафейская! Вы слышали? - новоявленный недруг Джейкоба расхохотался.
Другие поддержали его смешками и кивками. Кто-то произнес: "Оставь несчастного, Архелай, и так скоро будет валяться со вспоротыми кишками на арене". Зал расхохотался.
Внимание, доселе замыкавшееся на десятке наиболее известных претендентов, неожиданно - и Джейкоб почувствовал это - переключилось на них обоих.
- Да, я ее сын и сын Ирода.
Глаза Архелая безумно заблестели.
- Никто, даже самый лучший из нас, не имеет права произносить имя Великого всуе, а тем паче ты, щенок.
Его поддержали в Зале.
Джейкоб испугался. Во рту подступил комок.
- Я не хочу враждовать с тобой... - начал было Джейкоб, но его перебил хохот в дворцовом атриуме.
Башибузуки тревожно переглядывались.
- Ахах, вы слышали, он не хочет враждовать со мной!
Хохот Архелая утонул в новой волне смеха и насмешек, сыпавшихся со стороны Зала.
- Да, я полагаю, что наши взаимоотношения, э-э-э, Архелай, могли бы...
Резкий удар в скулу. Джейкоб содрогнулся от боли, но не упал. Правая рука инстинктивно нащупала место удара.
- Всеми богами Плутона клянусь: еще раз я услышу из твоей пасти свое имя, тебе конец.
- Чего ты хочешь?
Пресытившийся зал уже не хохотал, но напряженно следил за развитием событий.
Каждый из собравшихся хотел быть наследником Ирода Великого, каждый из них спал и видел, как становится единоличным правителем человечества и устраняет всех конкурентов. Это отнимало много сил, и небольшое зрелище, разыгрывавшееся перед их глазами, забавляло и отвлекало консортов от тяжелых мыслей. Они все понимали - сейчас их сто принцев, но Тираном станет лишь один.
Архелай вплотную подошел к Джейкобу.
- Неужели ты думаешь, что у тебя получится стать Тираном?
Собрав все силы, Джейкоб нагло произнес:
- Да.
Удар в левый висок.
Боль. Джейкоб согнулся. Неловкий и бесполезный контр-удар, вызвавший в Зале несколько жалостливых усмешек.
- Жалкий и беспомощный червь.
Джейкоб что-то раздраженно промямлил.
- Ничтожество - отрезал Архелай.
Джейкоб с ненавистью посмотрел на обидчика.
- На колени.
Сердце бешено колотилось. Его к такому не готовили. Мария, его мать, не обучала его науке жизни. Внезапно Джейкоб с ненавистью подумал о ней: "Она не подготовила меня... она предала меня"
Удар в живот.
Джейкоб повис на могучих плечах Архелая.
- На колени.
Джейкоб оглянулся в поисках поддержки по сторонам Зала. Некоторые отворачивались, другие делали вид, что ничего не происходит, третьи же смеялись ему в лицо.
"Его к такому не готовили"
Все, что он знал, теперь было бесполезно. Как ему могли помочь теперь цитаты из Книги Еноха, Пятикнижия, Апокалипсиса, Экклезиаста и Посланий ветхозаветных постапокалипсических пророков?
- На колени, ничтожество.
Джейкоб машинально повиновался. Он чувствовал, что готов убить себя за это унижение.
Он сделал это.
Башибузуки сбоку, в атриуме, расхохотались, глядя на Джейкоба. Неожиданно он встретился взглядом с Нарзесом. Евнух встретил разгоряченный взгляд принца холодной маской отстраненности. Он отвернулся. Джейкоб почувствовал, что хочет смерти всему миру.
Удар в нос.
Архелай гневно и удовлетворенно вздохнул. Джейкоб почувствовал: теперь он играл на публику, в движениях исчезли ярость и резкость, ловким ударом в грудь обидчик повалил свою жертву.
Джейкоб не чувствовал боли. Почему он не сражается? Почему он не отстаивает свое право на Трон? свое право быть Тираном?
Мозг отказывался анализировать чувства. Все было не так.
Архелай демонстративно положил ногу на шею Джейкобу.
Шея сдавилась. Трудно дышать. Перед глазами потемнело. Жертва беспомощно задергалась в конвульсиях. "Освободиться... освободиться... освободиться...". Джейкоб уставился в потолок громадного Зала.
"Что происходит? почему я здесь? кто я? меня зовут..."
Хохот Архелая. Он доносится и странно преломляется сквозь призму почти задохнувшегося сознания в кошачье мяуканье. Или это он сам так стонет?
"Что я здесь делаю... потолок такой большой... стой... это гипоксигенация... молитва самоконтроля... освободиться... освободиться..."
Джейкоб хрипло задышал. "Неужели это и есть конец?"
Весь мир погрузился в темноту, наполненный светом Зал покрылся мраком, шумные голоса сотен слуг, принцев и башибузуков превратились в приятный шепот на грани реальности. Стало тихо, все стало ничем.
- Хватит.
Весь зал удивленно обернулся.
Джейкоб внезапно широко раскрыл глаза.
Он.
Над ним наклонилась, заслонив половину кругозора, гигантская и внушительная фигура.
Джейкоб с удивлением посмотрел на нее.
Удивление сменилось радостью спасения. Радость спасения сменилась чувством стыда.
Архелай побледнел и попятился в сторону.
Джейкоб откашлялся и посмотрел ему прямо в глаза.
- Ты... опять...
- Да. Опять. Сын мой.
- Ты.
- Я вернулся.
- Ты. Ирод.
Зал охнул от подобного святотатства. Никто не смел нарушать табу и произносить божественное имя Великого в его присутствии. Все ожидали наихудшего. Кто-то в предвкушении зрелища опасливо облизнул губы. Но Тиран лишь ласково посмотрел на сына и подал ему руку. Опираясь на нее, Джейкоб поднялся. Скулы и левый висок ныли от боли.
Джейкоб обдал Зал ледяным взглядом. На него никто не обратил внимания - все смотрели на новоявленного гостя. Все смотрели на Тирана, Лорда Ирода, Деспота Четырех Планет, на Ужас и Боль Человечества.
Ирод подошел к амвону, на котором возвышался Трон.
Все замерли.
- Дети мои...
Молчание.
- Дети мои... - Ирод воздел вверх руки, театрально обняв весь зал. Харизма и мощь. По коже Джейкоба забегали мурашки. Это потрясающее чувство испытывал каждый.
Джейкобу стало не по себе.
- Вы все собрались здесь, чтобы я мог определить среди вас наилучшего...
Джейкоб видел, как благородный принц Агарес самодовольно усмехнулся, кровожадный Мулцибер тревожно насупился, завистливый Фокалор вызывающе пялился на соседей.
- Прошло много лет от рождения моего первенца, славного Агареса, каждый из вас, дети мои, много сделал, чтобы заслужить мое одобрение и похвалу - Ирод сонливо прикрыл глаза. - Я помню прекрасную победу Кроселла над исламо-католиками Хузистана при Инде, я помню, как Мулцибер утопил в крови восстание в Старой Мекке, - голос Тирана все повышался и повышался, - я прекрасно знаю, с какой жаждой насилия Балам расправился с вольными мамлюками Марса, я обрадован завоеваниями Элигора, я помню, как Сабнак прислал мне в дар отрубленные головы Султанов Бразилии!
Весь Зал оживились. Одни сыновья, более приземленные и грубые, яростно били себя в грудь и кричали похвалы отцу, другие, более возвышенные и коварные, молчали, учтиво улыбаясь и скромно опустив глаза вниз.
Джейкоб посмотрел в глаза Ироду. В те черные впадины, полные темной, зловещей, мудрости, недоступной никому из присутствующих, кроме как самому Тирану. На миг Джейкобу показалось, что отец смотрит на него, выделив среди общей толпы.
- И конечно...
Толпа умолкла.
- И конечно, не все из вас успели прославиться, а большинство из вас я вижу впервые.
Джейкоб нервно сглотнул. Страх в груди. Лоб покрылся крупной  холодной испариной.
- Но это не значит, что вы хуже, ибо перед вами стоит высокая миссия...
Замерев, весь зал жадно ловил слова Великого.
- Вам суждено править человечеством!
Одобрительные возгласы.
Джейкоб молчал.
- Именно среди вас объявится достойнейший!
Зал зааплодировал. Некоторые клялись в верности и преданности Тирану. На их лицах было фанатичное исступление и безумие. Ирод снисходительно улыбнулся. Джейкоб прочел в улыбке отца тонкую и неуловимо балансирующую смесь презрения и нежности.
Он один ли это понял?
Внезапно Джейкоб посмотрел на все иными глазами.
"Зачем Ироду собирать в одном месте всех сыновей, чтобы они потом поубивали друг друга в поединках за священное право на Престол? Традиция? Эта традиция восходила к древним постапокалипсическим царствам язычников, Ирод, основав новую империю на руинах былых национальных держав, оказался волен сам выбирать ритуалы и традиции, и, что самое знаменательное, он выбрал именно этот..."
- Вы - мои наследники, и мои дни однажды завершатся...
Зал ликовал. Сыновья были рады лицезреть отца.
- Этот мир, добытый потом и кровью, я передаю вам...
"Что-то здесь не так"
- А точнее, одному из вас!
Возбужденные крики Зала.
"Здесь какая-то логическая ошибка, мотивация Ирода неясна"
- Кто из вас может быть равен мне?
Хор зала ответил:
- Никто из нас, о Великий!
- Кто из вас хочет тягаться со мной силой?
Зал в притворном испуге завопил, угождая Великому.
- Никто из нас, о Великий!
Внезапно Ирод замолчал.
Зал замер.
"Зачем все это? Для чего весь этот спектакль?"
Напряженная тишина.
- Агарес...
Мягкий и могучий глас Ирода.
- Агарес, подойди ко мне, сын мой!
Встав по стойке смирно, принц гордо и с подтянутой осанкой вышел из толпы и направился прямиком к амвону. Сто собратьев одарили его изничтожающим и яростным взглядом. Но Агаресу было наплевать. Он подобострастно, но не без гордости, поклонился отцу.
Ирод подошел к сыну. Рядом с отцом рослый принц, славившийся могучим телосложением, казался смазливым юнцом.
- Взгляните на него, моего первенца!
Зал подавил зависть и раздражение. Раздалось напряженное и деланное восхищение.
- Агарес, ты вырос и стал силен, почти под стать мне.
Разразились аплодисменты.
- Мой богоподобный и несравненный отец оказывает мне величайшую честь.
В зале кто-то презрительно фыркнул.
- Я горжусь тобой, сын мой!
Джейкоб напрягся. "Ирод фальшивит. Кажется, и Агарес это понимает".
- Всем известно, как храбро бился и сражался сын мой при Проклятой Спирали, Кудаллоре и Августиновой Пади.
Зал яростно закричал, поддерживая слова своего кумира.
- Наконец, всем известно, как мой сын истребил последние остатки проклятого монотеизма, а вместе с ним - присоединил к нашей империи древние нации Золотого Века, пребывавшие доселе в невежестве атеизма, старейших религиозных ересей, вроде архаических ислама, христианства и буддизма, как он прошелся огненным мечом по святыням тех, кто отказался принять новую веру в истинных хозяев человечества - богов-демонов Плутона.
Зал и даже атриум рукоплескали своему повелителю.
- Сейчас, когда мы все вместе стоим здесь, когда мы все готовы идти в новое будущее, лишенное оков и самоограничений, когда мы избираем достойнейшего среди нас... - Ирод сделал многозначительную паузу - сейчас, как никогда ранее, почти все человечество обращено в новую веру священного язычества.
Все в зале, потрясенные мощью и силой слов Тирана, кричали, рукоплескали и клялись в личной верности. Для них было чудом находиться в одном зале и дышать одним воздухом с легендой, мифом и величайшим из героев - их отцом.
Джейкоб ощутил витающий в воздухе запах экстаза.
"Марионетки. Все. Даже я"
- Но...
Казалось, весь мир затих вслушиваясь в слова Великого.
- Но есть одно место, куда свет языческой веры так и не попал, несмотря на все старания моих преданных сыновей... Меркурий, или Планета Дюн.
Из зала раздались многочисленные и свирепые проклятья, шипение, угрозы и обещания сокрушить последний оплот старой религии. Ирод, казалось, не слушал выкриков сыновей.
- Отброшенные варварами дзен-суфиями, прокляни их Аббадон, наши доблестные рати язычников вынуждены были покинуть этот неблагоприятный мир. Но, я надеюсь, что тот, кого изберут боги, приведет эту чертову планету к покорности и единению с Семерыми!
Крик Ирода потряс зал. Многие из сыновей плакали от гнева и возбуждения. Они хотели доказать преданность и право быть наследниками Великого.
Лишь он один молчал. Джейкоб.
Ирод сделал паузу.
- Каждый из вас достоен, но мне нужен лишь один...
Зал погрузился в глубокую тишину.
- И я выберу его среди вас!
Крики, мольбы и оклики "Великий, я достоен!", слышавшиеся с разных уголков атриума Дворца.
- Однако, дети мои, я был с вами не до конца честен.
Зал замер.
"Они все чувствуют себя жертвами..."
- Я уберег от вас тайну...
"И они правы"
- Несколько недель назад я спрашивал свою судьбу у Мойр.
Зал погрузился в недоуменное молчание.
- И они сказали мне одну вещь... - Ирод затаил дыхание. Весь зал и атриум слышали грузное и могучее дыхание своего кумира. - они сказали мне то, во что я просто отказываюсь верить...
По лицу Тирана скатилась драматургическая слеза.
- Я не хочу в это верить! - рев Ирода сотряс стены и роскошные колонны. - но у меня не остается иного выбора - почти шепотом добавил Тиран.
Зал напряженно ловил каждое слово, отпущенное Иродом.
- Среди вас есть предатель.
Шок. Потрясение. Гнев. "Кто осмелился предать нашего славного Отца?", "Я готов отрезать голову тому, кто предал тебя, о Великий!", "Только скажи нам, кто он, и ему конец!".
Джейкоб закрыл глаза.
Зал разразился проклятьями, руганью, криками, повторными клятвами в верности, одни сыновья били себя кулаками в грудь, другие косо смотрели на соседей, в нескольких местах Зала возникли потасовки.
Ужасный шум был всюду. Зал моментально накалился добела.
Ирод воздел обе руки вверх. Сыновья, завидев властный жест отца, постепенно утихли, хотя у крайних колонн все еще шла жаркая перепалка между двумя неизвестными Джейкобу наследниками.
- Дети мои!
Зал угомонился.
- Дети мои, я знаю, что вы преданы мне и готовы отдать свои жизни ради меня!
В ответ по залу прокатилась горячая волна заявлений о готовности пожертвовать всем чем угодно ради Великого.
- Мои сыны! - голос Ирода приобрел оттенки отцовской нежности.
Наследники замерли.
- Я знаю, что вы достойны. За каждого из вас я испытываю неподдельную гордость!
Зал одобрительно зашумел.
Ирод выдержал паузу.
- Семнадцать дней тому назад я встречался с Мойрами. Они сказали мне о том, о чем мне сейчас так трудно говорить вам. Я и сам не хочу и не могу поверить в это. Но слово Мойр непреклонно, и ответы, что нам даруют Видящие во Мраке Грядущего, неизбежны и неотвратимы. - Тиран с визгом достал свой демонический меч. Весь зал отпрянул в испуге, раздались возгласы восхищения.
Присутствующие с замиранием и блаженством взирали на легендарный меч своего кумира. Никто из людей не знал его название - никто, кроме самого Ирода. Этот мифический меч изображен на почти каждой фреске, барельефе и гравюре, прославляющей победы Ирода Архиязычника над вражескими армиями монотеистов. На главной дьявольской базилике Иерихона он изображен то висящим над полем битвы, то яростно полыхающим в крепкой рукавице Тирана. И, разумеется, никто и понятия не имел, откуда взялся столь устрашающий предмет в руках Деспота и, тем более, как он связан и связан ли вообще с его восхождением.
- Я не хотел верить им!
Крик Ирода прогремел в каждом уголке роскошного Зала. Он вознес, салютуя, меч над головой.
- И я не поверил Мойрам, ибо я знал, что они врут. А если они и говорили правду - то я отказываюсь признать такую правду.
Наследники согласно закивали.
- Я безгранично верю каждому из вас, дети мои!
Джейкоб заметил, что рядом с Иродом стоят его избранные телохранители.
Тиран угрожающе потряс мечом над головой.
Молчание.
- И в этом моя ошибка.
Зал одобрительно загудел, прежде чем до большинства дошел смысл фразы Ирода.
Сердце Джейкоба забилось чаще.
Воцарилась гробовая тишина. Даже самых фанатичных наконец заразило общее смятение.
- Я верю всем, присутствующим в Зале, и в этом - моя слабость.
Зал ничего не отвечал.
- А разве может великий правитель допустить себе хотя бы малейшую слабость?
Зал пламенно заверил, что у Великого нет недостатков. Кто-то в очередной раз клялся в верности и невиновности.
- Чтоже, я отвечу вам, дети мои - у великого правителя не должно быть слабостей, никогда и никаких.
Ирод нежно улыбнулся той самой своей улыбкой, от которой замирало сердце и кровь стынула в жилах. Улыбка смерти. Улыбка апокалипсиса.
- Разве мог бы я стать тем, чем я являюсь, будь у меня какие-либо недостатки?
Сыновья горячо хвалили и превозносили отца.
- И вот, что же случается, у меня обнаружился такой недостаток! Я верю вам, дети мои!
Зал радостно славил Тирана.
- Увы, я слишком стар, чтобы что-то менять в себе. Моя душа полна великого опыта, и ее уже не изменить. - Ирод замолчал. - поэтому, если я не могу или не хочу исправиться, я должен устранить угрозу, я должен защитить свой ранимый внутренний мир от ударов, которые мне могут нанести те, кому я доверяю.
Наследники заверяли Тирана в своей искренней вере, некоторые кричали о готовности умереть ради Ирода прямо сейчас.
Тиран проигнорировал выкрики из зала. Он продолжал. Это была не их игра, это была его игра - от начала до конца. Все эти наследные принцы мало что решали, каждый из них был не более, чем беспомощным зрителем.
- Вам всем, дети мои, самой судьбой предначертано стать платой за мое совершенство! - неспешно и торжественно произнес Ирод.
Все зашумели в экстазе преданности.
Некоторые задумались над смыслом фразы. Словно потешаясь
По затылку Джейкоба пробежали мурашки.
"Идиоты, он же сейчас..."
- И первым станет мой возлюбленный первенец, мой славный Агарес!
Джейкоб успел увидеть самодовольную улыбку принца.
На один лишь миг.
- Подойди ко мне, мой любимый Агарес!
На один лишь миг.
Внезапно глаза принца расширились от ужаса.
Черный меч Ирода с визгом отрубил сыну голову.
"... всех нас убьет"
 Зал застыл в потрясении.
Кто-то нервно рассмеялся.
"Вам всем, дети мои, предначертано стать платой за мое совершенство". Джейкоб промотал слова Ирода у себя в голове. "Мы - плата за его совершенство!.. мы не только невольные зрители, мы еще и жертвы!!"
Джейкоб попятился.
Других охватило то же чувство.
Паника.
Внезапно мудрый и могущественный отец превратился в самый настоящий кошмар в их жизни.
ПСАЛОМ XI
"Спаси и сохрани"
Мета-Библия, 5-й Плач Соломона
Ирод подошел к принцу Мулциберу и насадил того, как муху, на дьявольский меч.
Зал впал в агонию.
- Убить их всех! - заорал Тиран.
Из-за колонн выступили башибузуки и дворцовая стража. Они обнажили плазменные клинки и ятаганы.
Раздались выстрелы из тяжелых бласторов и лучеметов.
Кто-то рядом с Джейкобом завопил от боли.
Воцарилась настоящая суматоха. Все, что происходило дальше, Джейкоб словно видел в полусне.
Здоровенный башибузук подошел к одному из принцев и одним ловким ударом снес тому голову. Она упала под ноги спасавшихся и нападавших, никто не обратил на нее внимания. Роскошные плиты заляпались кровью. Крики. Вопли боли. Кто-то взывал к Ироду то в порыве гнева и ярости. Большинство просто скулило и умоляло о пощаде. Они падали на колени и замолкали - их глотки насквозь простреливали тяжелые бласторные патроны. Кто-то толкнул Джейкоба вбок. Один из принцев упал прямо под его ногами с проженной глазницой. Лучеметы. Джейкоб нагнулся. Сверху, с лож, стреляли. Еще двое упали, подкошенные огнем башибузуков. Джейкоб упал на пол. Он поднял голову. Над ним наклонился башибузук. Замахнулся плазменным ятаганом. От этого оружия остается только пепел. Башибузук упал с простреленным горлом. В противоположной части зала высокомерный и могучий принц Элигор овладел бластором убитого башибузука и сейчас лихорадочно перезаряжал обойму. Джейкоб видел троих стражников у его ног. Внезапно Элигор содрогнулся. За ним стоял Ирод, в его руке был меч. Из груди сына вышло черное лезвие, патроны посыпались из его рук. Он взмыл вверх, качнулся и отлетел в сторону, посланный, словно пушинка, чудовищной силой Тирана.
Башибузуки добивали раненных. Один из принцев закрыл лицо рукой, он беспомощно вопил о пощаде. Резкий росчерк ятагана, и принц падает с раскроенным горлом. Кровь. Джейкоб почувствовал, что его пальцы в крови. Всюду кровь. Липкая и все еще свежая. Джейкоба стошнило. Чей-то юный голос: "Нет, стойте, это ошибка, я сын Великого... я сын Ирода!", душераздирающий крик, тишина и булькающие звуки. Внезапно отчаяние, черное отчаяние захлестнуло Джейкоба. "Это и есть мой эпилог? мой реквием?". Он все еще дышал. Оставшиеся принцы все еще пытались спасти свои жизни. Несколько из них бросились к входным дверям. Они оказались заперты. Принцы попытались открыть их, но безуспешно. Они обернулись назад - рядом стоял Ирод. "Великий Отец, прошу тебя, не надо, я верен тебе... о Великий Отец... я...". Крик. Звуки выплескивающейся крови. Джейкоб закрыл глаза. Один из сынов, обезумев от ужаса, бросился на отца. Кошмарный вопль. Джейкоб открыл глаза: Ирод, у его черных сапог - развороченное на части тело.
Кровь и внутренности усеивали атриум там и тут. Башибузуки прогуливались по залу и безжалостно добивали раненных, невзирая на жалобные стоны и просьбы о пощаде. Некоторые не хотели умирать, предпринимая бесмысленные попытки отбиться от стражи, бросаясь в нее чем попало или рефлекторно заслоняя лица раскрытыми ладонями. Мрачные ухмылки башибузуков и лужи крови. Наследники, бывшие наследники, валяются с простреленными мозгами и перерезанными глотками. На всех лицах нарисован страх, отчаяние и ужас.
Наступила гробовая тишина. Кто-то время от времени вскрикивал от боли, когда стража дворца безучастно добивала раненных сыновей Ирода.
Над Джейкобом склонился башибузук.
Возможно, он последний выживший из сыновей. Возможно, это его последняя минута в жизни. Джейкоб вздохнул. Он почувствовал холодное лезвие клинка на шее и теплую струйку собственной крови. "Это совсем не больно - умирать..."
Джейкоб закрыл глаза. В последний раз.
- СТОЙ!!!
Джейкоб открыл глаза.
Она.
За ней - он узнал его - стоял убийца в черном. Кажется, Мельхиор.
Обсидиановый клинок у нее на шее.
Мария впилась глазами в сына. В них было материнское безумие. На шее от подбородка вниз к груди тянулась тонкая лента крови. Ужас, страх и горе светились в ее глазах.
Башибузуки моментально вынули ятаганы и нацелили оружие на гостей.
Джейкоб посмотрел на Ирода.
Казалось, все присутствующие глядели на Тирана.
Ирод странно вздрогнул, и медленно, театрально, развернулся.
Его лицо.
На нем были слезы.
И жестокая ухмылка.
- Ирод... - стон сорвался с уст Марии.
Тиран молчал.
Башибузуки ждали приказа своего господина.
- Ирод...
Башибузук, схвативший Джейкоба, напрягся.
- Ирод...
- Довольно этого фарса, Ужас и Боль Человечества.
Нежный и ядовитый голос ассасина.
- Я жду оплату.
Ирод усмехнулся. Его глаза заблестели. Один из рядом стоявших телохранителей нервно сглотнул.
- Разумеется, Мельхиор. Ты ее получишь. Сполна получишь - последнее слово Тиран произнес как-то иронично.
Ассасин насторожился.
- Оплата или... - клинок Мельхиора глубже впился в ангельскую плоть Марии. Та вскрикнула.
Ирод не шелохнулся.
- Ты слышал меня, Ирод.
Это было величайшей дерзостью. Тех, кто по имени называл Великого в его присутствии, как правило, топили в чанах с серной кислотой или отрезали им языки.
В конце концов, это еще не самое страшное, что может изобрести жестокий ум Тирана.
Ассасин нагло усмехнулся.
Некоторые из башибузуков едва сдерживали ярость.
На лице Ирода заиграла вежливая улыбка.
- Интересно, Мельхиор, что чувствуют предатели?
- Это не твое дело, Тиран.
- И все же... думаю, это было бы интересно.
- Не думаю, Тиран - ассасин искривился в жестокой улыбке. - Впрочем, думаю, ты и сам скоро узнаешь, что испытывают предатели - при этих словах он тряхнул Марию. Та зарыдала. Блестящие слезы стекали по ее лицу вниз, попадая на черный клинок убийцы и разбавляя собственную кровь.
- Я долго изучал деятельность вашего культа.
- Это больше не мой культ.
- И, тем не менее, я наслышан о тебе, Мельхиор Клинок Ночи.
- Глубоко польщен, Тиран.
Ирод кивнул.
- Но я здесь не для того, чтобы слушать твои речи. Оплата, Ирод, оплата.
Тиран поднял бровь.
- Ты нетерпелив.
Ассасин схватил Марию за волосы и резко дернул.
- Как ты встал на путь предательства?
- Не твое дело, Ирод.
Тиран наигранно хмыкнул.
- Может быть, ты и прав, убийца.
- Я жду, Тиран!
- Одинокий сирота, потерявший в Ливанской засаде почти всех своих людей. Интересно, а предупредил ли тебя Иосиф о моих башибузуках? Наверное, после такой утраты ты наконец понял, что слишком много сил отдаешь этому самозванцу, а ваш нелепый Бог, которым вы хотите спасти все человечество от меня, - не более, чем вымысел?
- Он родился.
- Да, мертворожденный младенец, я слышал.
- Он родился.
Ирод одарил ассасина долгим изучающим взглядом.
- Кажется, я недооценил тебя, Клинок Ночи.
- Тебе виднее.
- Чтоже, думаю, нет смысла продолжать наш диалог... Ты мне достаточно много рассказал о Сефер Йецирах - Ирод посмотрел на Марию.
- Да, достаточно.
- Предатель - выплюнула Мария.
Тиран не обратил на нее внимания.
- За это полагается награда.
Ассасин крепче сжал клинок.
- Принеси мою оплату.
Тиран посмотрел на великолепные ложи атриума.
- Дайте ему оплату.
Из ложи на ассасина четыре башибузука нацелили бласторы.
- Ублюдок.
Мельхиор выплюнул слово.
- Вознаградите славного Мельхиора Клинок Ночи! - воскликнул Ирод. - ведь он вполне заслужил это... - ядовито произнес Тиран.
- Выродок.
Ирод насмешливо улыбнулся.
- "И да воздастся им по заслугам их, ибо, се, рабы есть Господни и, суть, рабы закона Божиего" - цитата из священной книги мета-христиан звучала в устах Ирода, как минимум, издевательски.
- Ублюдок.
Мельхиор злобно оскалился.
- Гори в аду! - крик ассасина потряс зал.
Выстрелы. Мария испуганно закричала.
Мельхиор упал. Из его головы засочилась кровь.
Ирод довольно вложил меч в ножны.
- Вот и все.
Тиран снова отвернулся. Он хотел выйти.
- Ирод...
Голос, принадлежавший ей.
Тиран застыл.
Он не двигался. Его плечи задрожали.
- Да? - подчеркнуто вежливо и холодно ответил Ирод. На его лице нельзя было прочесть ровным счетом ничего.
- Ирод...
Тиран посмотрел на Марию. Мертвые глаза, тусклый свет алчных зрачков.
Джейкоб молчал. В висках ломило от ударов пульса. Вялость и дряблость в ногах. Джейкобу на миг показалось, что их отрезали.
- Ах, это ты, любовь моя?! - Ирод произнес это таким тоном, что словно только лишь сейчас заметил Марию.
Тиран сделал наигранно удивленное, зловещее лицо.
Из ушей Джейкоба все не уходил тот резкий, излишне обрадованный тон, с каким Тиран произнес последние слова.
Худшее было впереди.
Мария выстраданно и горестно улыбнулась.
Ирод нежно засмеялся. Он сделал несколько бесшумных и неспешных шагов. Звонкий гул отдавался по всему Залу. Ирод издевательски скривил губы в порыве радостной улыбки. Точнее, пародии на радостную улыбку. Глаза его говорили совсем другое, и там была смерть и гнев.
Очаровательная статуя богини, стоявшая посреди побоища и кровопролития, царившего в Зале Дворца.
Чудовище, медленно подбиравшееся к богине.
Жуткий черный паук и попавшаяся в его сети прекрасная жертва.
Внезапно что-то хрустнуло под ногой Ирода. Тиран поднял ногу и пренебрежительно отряхнул ее - с черного, заляпанного кровью, сапога слетело несколько кусков плоти от того, что секунду назад было головой одного из его сыновей.
Теперь там была каша из мозгов, мяса и костей. Невинная и милая улыбка Ирода. Мария содрогнулась от омерзения и ужаса.
Джейкоб про себя отметил, что Тиран владеет каким-то извращенным чувством черного юмора.
- Мария... любовь моя!
По театральным интонациям в голосе Тирана Джейкоб понял, что сейчас произойдет.
Он зажмурился. Нельзя этого видеть.
Вместо криков тишина. Джейкоб недоуменно открыл глаза. Он увидел заплаканное лицо матери, ее взгляд уперся вверх, в подбородок Ирода, слеза, блеснув в лучах роскошных люстр атриума, прошла по ее щеке. Тиран благоговейно вытер ее рукой.
- Мария...
Она зарыдала.
Тиран обнял женщину.
- Мария...
Рыдания и всхлипы. Ангел в объятиях исчадья ада. Ее тело содрогалось. Мария уткнулась в могучее плечо Ирода.
- Я хотела предупредить тебя...
- Я все знаю.
- Ирод?
- Знаю. Кто ты.
- Знаешь?.. - Мария сокрушенно покачала головой.
На лице Джейкоба появилось непонимание.
Что-то между ними происходит.
- Ирод, я хотела сказать...
- Ничего не говори.
Тиран покрепче обнял любимую.
- Я хотела...
- Ничего не говори мне.
Мария судорожно вздохнула и заплакала.
- Я не та.
- Для меня - всегда та.
- Ирод, прошу тебя!
- Ты - та единственная, кому я верил.
- Прошу тебя, Ирод!
- Кому я открыл душу.
- Перестань! - всхлипнула Мария.
Ирод посмотрел ей прямо в глаза.
- Пожалуйста! - на выдохе произнесла женщина.
- Кому я открывал тайны и кому доверял тревоги...
- Ирод! - заплаканный взгляд Марии встретился с мертвыми впадинами, в которых зловеще поблескивали враждебные зрачки.
Тиран бережно вытер несколько слезинок с лица возлюбленной.
- И, наконец, кому я рассказывал о снах.
- Ирод, хватит!
- О всех своих снах.
- Мне больно!
- Как и мне.
- Я...
- Это не твоя вина. Я дурак, что купился на подделку.
- Я люблю тебя, Ирод.
- Это не твоя вина.
- Боль и Ужас Человечества, я люблю тебя.
- Мельхиор рассказал мне о тебе все, что знал.
- Ты... он...
Мария посмотрела на труп ассасина, валявшийся у нее за спиной.
- Мертв. Он мертв.
Ирод расхохотался.
- Он...
- Он предал твоего... наставника...
- Что будешь делать?
Ирод проигнорировал вопрос Марии.
- Он предал Иосифа, так его зовут, если не ошибаюсь.
Мария виновато кивнула.
Ирод ласково поцеловал ее в лоб.
- Я не связана...
Тиран сдавил шею возлюбленной.
- Продажная шлюха.
- Ирод!
- Хотя нет, это я глупец. Повелся на такую простую уловку. Мне следовало перерезать тебе горло, как только тебя подарили.
- Я больше не связана с ними, Ирод!
- Ты хорошо играешь роль.
- Все в прошлом!
- Для тебя - да.
Джейкоб вздрогнул, услышав эту фразу.
- Я всего лишь хочу, чтобы все было хорошо...
- Что?!
- Я хочу, чтобы все было как раньше...
- А что раньше? Раньше было не так хорошо, как сейчас.
Ирод полной грудью вдохнул насыщенный запахом свежей крови и внутренностей воздух атриума.
- Пожалуйста, любимый мой!..
- "Любимый мой"?!
- Ирод?
- Ты меня предала, тварь.
- Я не предавала тебя!
Пощечина - Мария скорчилась от боли.
- Ложь.
- Я хочу вернуть те времена.
- Те времена?
- Когда мы были вместе.
- Зачем?
Ирод захохотал.
- Потому что я люблю тебя, Тиран.
На мгновение он задумался.
- Мне хорошо и сейчас. Смотри, какой отличный вид отсюда!
Ирод завороженно обвел рукой атриум и зал, заваленные трупами и кусками тел, плавающими в крови, а затем драматургически расхохотался.
- Ирод!..
- По-моему, тут чудесно!
- Я устала от всего этого.
Тиран замолчал.
Он внезапно отпустил из объятий Марию и направился к амвону.
Там был его трон.
Он оглянулся.
- Знаешь, Мария, не ты первая, не ты последняя.
- Я не понимаю...
- Сефер Йецирах девятнадцать раз готовили на меня покушения, из них восемь - ваши попытки подослать мне своих агентов-шлюх, которые пытались меня соблазнить, а потом прикончить.
Мария широко раскрыла глаза.
- Не ты первая, не ты последняя.
- Я ничего не понимаю...
- Может, ты и действительно ничего не знаешь. Я почти готов поверить тебе. Потому что остальным я не поверил.
- Они мертвы?
- Интересно, что будет, если снять с человека кожу?
Мария издала испуганный крик.
- Думаю, ты догадаешься.
- Ты считаешь, что я подослана тебя убить?
- Всегда люблю в людях искренность. Даже если она стоит им жизни.
- Ты и вправду так... думаешь?
- Как бы там ни было, это не имеет значения. Уже не имеет и сейчас не имеет.
- Ты не такой, Ирод. Внутри ты совсем иной. Я любила иного тебя.
- Я же говорил тебе: заглянуть в мою душу значит заглянуть в самые пучины ада.
- И там есть свет.
- Ты или наивна или пытаешься играть свою роль. В любом случае мне этот фарс скучен.
- Если бы я хотела тебя убить, зачем мне рожать от тебя сына? Зачем ждать целых... - Мария нервно сглотнула - целых пятнадцать лет?!
Тиран странно посмотрел на нее.
- А как же чушь о Мессии?
- Что?
- Мельхиор согласился рассказать мне все, что он знал о новой бредовой идее Сефер Йецирах.
- Идее?
- Искусственно вырастить, как он говорил, Спасителя Человечества.
- Я ничего не знаю об этом...
Джейкоб понял: внимание вот-вот перейдет на него.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я. Всякие ваши религиозные бредни о пришествии нового бога и так далее, так далее.
Мария ответила непонимающим взглядом. Ирод презрительно хмыкнул.
- Отпусти его.
Ирод посмотрел на Джейкоба.
Наследник прогнулся под тяжестью взгляда отца.
- Зачем?
- Он твой сын.
- Помнишь свой старый совет? Мы лежали в постели, я чувствовал тепло твоего тела - Ирод прикрыл глаза и вздохнул. - помнишь, как нам хорошо было тогда? Помнишь мои сны?
- Твои сны...
- Поединок с ним.
- Да.
- Помнишь свой старый совет?
Мария промолчала.
- Ты лежала тогда... и сказала мне, кто может дать ответ на любой вопрос.
- Ты был у них?
- Да. И они дали мне ответ, которого я так боялся.
- Что сказали Мойры?
- Они дали мне ответ на вопрос, мучающий меня всю жизнь: кто он - кто тот воин, с которым я сражаюсь каждую ночь, и каждую ночь наш поединок не успевает завершиться до рассвета?
- Провидицы тебе сказали?
- Я узнал, кто он.
Мария широко раскрыла глаза.
- И?
- Мой сын.
- Что?!
- Да. Они сказали это.
Джейкоб решил атаковать первым.
- Но Мойры могут ошибаться! В их генетических матрицах иногда могут встречаться ошибки и дефекты, сказывающиеся на качестве делаемых ими пророчеств.
- Он мой сын - интонации Ирода не допускали возражения.
- И что же ты сделал? Кто все эти мертвецы?
Ирод выдержал паузу.
- Догадайся, Мария.
- Я не могу понять...
- Догадайся.
- Ирод?
- Догадайся, кто все эти убитые.
- Я не...
- Мои сыновья, Мария.
На ангельском лице женщины появился ужас.
- Ты шутишь...
- Дети мои.
- Ты... - Мария задыхалась.
- Мои любимые дети, от которых я решил избавиться. И все виной знаешь что? Проклятые Мойры с их пророчествами. Если бы не твой совет, я бы наверное, стал бы жертвой твоего заговора, а все мои дети были бы живы.
- Ты сошел... с ума!
- Я Ирод. Тиран Четырех Планет. Боль и Ужас Человечества!
- Ты безумец!
- Я привык сражаться за самого себя.
- Ты ужасен.
Мария бессильно рухнула на пол.
Ирод удобно уселся на Троне.
- Вина мне!
В Зал вошли слуги. Джейкоб увидел в жилистых руках одного из них роскошный кубок, до краев наполненный темным вином.
Через мгновение он оказался в левой руке Ирода.
- Мария, я верю пророчествам.
- Ты веришь Мойрам? - аргумент Марии был слабым и отчаянным.
Ирод замолчал, устало подняв глаза вверх.
- Кто советовал мне идти к этим ведьмам? Не ты ли, Мария? Или это была кто-то другая?
Женщина потупила взор.
- Я, Ирод. Это я тебе посоветовала.
- А теперь подумай, любовь моя, что это означает?
- Ты убил всех своих сыновей из-за каких-то прорицаний?
- Половина ответа.
- Половина?
- Ты не поняла.
- Ирод?
Тиран оценивающе посмотрел на Джейкоба.
Глаза Марии расширились от ужаса.
- Н-н-нет!..
Тиран лишь лениво зевнул.
- Ты не убьешь его!
Молчание.
- Ты не посмеешь!
Ирод прикрыл рот рукой.
- Пожалуйста, солнце моей жизни, не делай этого.
- Я и сам не желаю этого.
- Сохрани ему жизнь.
- Увы...
Мария кинулась к Ироду. Ее оглушил прикладом лучемета подоспевший башибузук. Женщина рухнула на плиты. Она застонала от боли.
Ирод посмотрел на Джейкоба и улыбнулся.
- Как говорили древние, от судьбы не убежишь.
- Твои утешения своевременны - отчеканил Джейкоб. Он приготовился умереть.
Тиран благодушно расхохотался.
- Из тебя мог бы выйти неплохой Ирод Второй.
- Глубоко польщен. Но, боюсь, это невозможно, пока твой стражник держит у меня на шее нож.
Ирод озадаченно хмыкнул. Казалось, он не знает, как решить эту проблему.
Издевательским тоном он произнес:
- Ну, так и быть, в этом ты прав.
- И?
- Действительно, ты не сможешь стать наследником.
- Ты убьешь меня?
- Да.
Джейкоб сжал зубы. Попытка не удалась.
- Хорошо. Пусть будет так.
Ирод зевнул.
- Убейте его.
Джейкоб отчаянно задергался. Клинок неуклюже соскочил по плечу, оставив порез, башибузук на секунду отпрянул и схватил сына Тирана с большей злостью. Джейкоб на себе чувствовал его разъяренное дыхание.
Из последних сил наследник закричал:
- Ты же обещал мне... ты обещал мне... Ашшурбанапал!... мое имя Ашшурбанапал! Ты обещал дать мне имя.
Ирод пожал плечами.
- Пророчества есть пророчества. Тут ничего не поделаешь.
Башибузук задрал голову Джейкоба назад - так было легче перерезать сонные артерии.
- Нееет! - крик Марии. Она бросилась к башибузуку и толкнула его что было сил. Тот едва не упал, а затем закованной в латы рукавицей ударил женщину в живот. Она согнулась и сжала челюсти от боли. Превозмогая себя, Мария завопила:
- Ты в опасности, Ирод!
Тиран поднял бровь.
- На тебя готовится покушение!
Ирод расхохотался. Башибузук, мрачно ухмыльнувшись, вновь принялся за Джейкоба.
- Ты будешь смотреть на это, любовь моей жизни!
Джейкоб захрипел.
- Ирод, они уже здесь - внезапно спокойно сказала Мария. В ее словах чувствовалась мощь самого рока.
Тиран театрально засмеялся.
Джейкоб посмотрел на могучие руки отца, державшие кубок. Он увидел, как из кубка, сотрясаемого хохотом Тирана, на пальцы и тыл ладони отца пролилось несколько капель темной жидкости.
Ирод смеялся. Внезапно от его левой руки пошел едкий дым. Тиран продолжал хохотать. Неожиданно его смех сменился душераздирающим воплем.
Темная жидкость разъела дотла кожу и обнажила кости запястья. Ирод резко вскочил с Трона.
- Яд!!!
Тиран взревел в припадке бешенства. Ирод с ужасом посмотрел на полуобглоданную левую кисть.
Немногословный слуга, принесший кубок с вином, с криком достал боевые стилеты и налетел на Ирода. Ловкий выстрел одного из телохранителей снял пол-головы с нападавшего. Тиран несколько мгновений ожесточенно всматривался в оставшуюся половину лица. На ней читались фанатизм и ненависть. Затем он небрежно пнул врага ногой.
- Вино господина отравлено!
Вопли евнуха. Капитан башибузуков подбежал к Тирану и встал на одно колено.
- Это библейский ла'анах, нечестивое изобретение единобожников, мой повелитель.
Ирод посмотрел на капитана стражи.
- Найдите их! Убейте их всех!
- Да, мой господин!
Мария увидела напуганное и бледное лицо Джейкоба. Башибузук приложил ятаган к шее ее сына.
Выстрел откуда-то сверху. Телохранитель падает замертво. Из его затылка хлещет темная кровь.
Часть переодетых башибузуков направила оружие против братьев.
- Сдохните извращенцы, поклоняющиеся сатане и диаволу!
Огнемет. Трое телохранителей кричат, объятые пламенем.
Джейкоб посмотрел на них. У него появился шанс выжить.
Слуги Ирода сражались с внезапно появившимися людьми в черных одеяниях.
- Сефер!!! - раздался одинокий клич.
Мария узнала этот голос.
- Йецирах! - поддержал его хор голосов.
- В атаку, доблестные сыны веры! Убивайте язычников!
Им ответил звериный рев башибузуков:
- За Тирана!
Клич стражи перекрыл боевой вопль нападавших.
Ирод взревел.
- За демоничество и богов Плутона!
- Смерть диктатору-язычнику!
Один вопль сменялся другим.
- Ахарай! Ахарай!
- За язычество! За идолов!
- Иса акбар!!!
- Смерть тем, кто отверг свои лики от Бога единого!
- Вырезать их! Их души - добыча для Князей!
Кто-то неистово вопил сзади.
- Нобискум Деус! Нобискум Деус!
Булькающий звук. Праведный рев умолкает.
Чей-то хохот.
Джейкоб прикрыл уши.
Он знает, чей хохот.
Всюду шла схватка.
Ирод в порыве ярости бросился в самую гущу ассасинов Сефер Йецирах. Через несколько мгновений там лежала лишь куча трупов.
Джейкоб осмотрелся. Повсюду шла бойня. Хаос, кровь, внутренности, чистота веры, язычество, кровь, внутренности, идеалы, "за Тирана!", кровь, внутренности, запах смерти, "Сефер Йецирах в атаку!", кровь, внутренности, "за чистоту монотеизма!", опять кровь и внутренности. Джейкоба во второй раз стошнило.
Один из телохранителей Тирана заревел:
- Я выпотрошу вас на части!
Несколько мгновений. Он падает с перерезанным горлом.
Джейкоб взглянул на сражавшихся. В его мозгу возникла странная ассоциация. "Танец смерти. Танец двух взаимоисключающих истин. Танец священного долга и демонической свободы".
Он ощутил кого-то у себя за спиной.
Грозный и свирепый башибузук.
Джейкоб инстинктивно попытался защититься от удара, но стражник Ирода с легкостью схватил его за горло. Джейкоб почувствовал, как кривой клинок башибузука щекотливо касается подбородка. Бесполезная волна адреналина пробежалась по телу и неприятно застыла в животе.
Он попытался вырваться. Нет смысла.
- Веу; Эли; веха;й гоали; вецу;р хэвли; беэ;т цара;.
(1 - Он - мой Бог, мой живой избавитель, защита в тяжёлый час)
Джейкоб вздрогнул.
Мета-иврит. Древнее наречие дзен-суфиев.
Язык, не произносившийся вслух сотни лет.
Мертвый язык.
Но только не для них.
Счастливый вздох.
Джейкоб блаженно посмотрел на творившееся вокруг кровопролитие. Внутри ощущался слабый свет надежды. Он ответил строками из псалмов Сидур Адонай, написанных еще в начале третьего тысячелетия.
- Веу; ниси; ума;нос ли мена;т коси; бейо;м экра;.
(2 - Он - моё знамя и моё убежище, моя чаша в день, когда я к Нему взываю)
Башибузук ослабил хватку.
- Это вы...
Джейкоб ничего не ответил.
- Идемте со мной.
Ему ничего не оставалось, кроме одного - следовать за новоявленным спасителем.
Всюду шла резня.
Язычники и пуритане монотеисты наконец-то, после долгих лет, сошлись вместе в изничтожающем порыве танца ненависти и гнева. Джейкоб бросил беглый взгляд на нескольких людей в черном, сражавшихся со стражей дворца и без перебоя вопивших "Машиах! Машиах! Машиах!...". Все вокруг с упоением вспарывали друг другу кишки. Он на миг задумался над значением слова, под знаком которого единобожники сражались с язычниками.
Джейкоб вспомнил послания Ветхого Завета и Катехизиса Мета-Христиан, гласившие о пришествии Спасителя, который освободит Землю от ига язычников, поклоняющихся исчадиям Плутона.
Одно из старых, ветхих, имен его: Машиах.
- За мной, господин!
Джейкоб напрягся.
Он ощутил движение сзади. Ловкий уворот. Клинок нападающего прошел мимо цели - Джейкоб видел ярко блестевшее, слегка источенное и пошкрябанное, лезвие, его щеки почувствовали на себе дуновение прохладного воздуха, волной шедшего вслед за рассекающим пустоту лезвием.
Башибузук, ведущий Джейкоба за собой, резко обернулся, и ловким движением всадил плазменный меч в живот нападавшему. Запах кишечного зловония и жареной человеческой плоти.
Джейкоб судорожно выдохнул.
- Идем!
Он обернулся.
Надо идти. Скорее.
"Надо покинуть это место.
И...
Мария".
Джейкоб резко остановился.
- Живо уходим!
- Я не могу.
- Нужно убираться отсюда!
- Я знаю.
- Господин?
"Кто же он? Один из этих... Сефер Йецирах?"
- Я остаюсь.
Джейкоб побежал назад. Там, в гуще боя, он увидел сидящую на коленях мать.
Его взгляд ловил все детали. Все казалось каким-то замедленным. Два язычника неспешно насаживают адепта на копья, рядом просвистела пуля от бластора, роскошные колонны потрескались и обсыпались под градом осколков и снарядов. Росчерк раскаленного добела луча. Пять тысяч восемьсот девятнадцать градусов по Фаренгейту - если верить религиозным справочникам машинопоклонников, которые ему привозил добрый Хигай из города-кузни Техномантов Мидаса.
Смертоносный взмах прямого меча монотеистов Сефер Йецирах и кривого ятагана язычников-башибузуков. Джейкоб встретился взглядом с упавшим язычником. На лице страдание. Торжествующий пуританин падает рядом. Из его горла хлещет темная кровь. Несколько капель попадают наследнику на лоб.
Джейкоб пригнулся.
Кто-то кричит ему.
- Господин!
Чья-то рука хватает его запястье. Рядом валяется разряженный бластор. Он хватает его за корпус. Отчаянный удар. Попытка отбиться. Башибузук сдавленно прикрикнул от боли.
Джейкоб высвободился.
Вперед.
Нужно бежать вперед.
- Мариия!
Она обернулась. На ее лице слезы. Блестящие оазисы сиюминутного счастья посреди океана криков, крови и ненависти.
- Мария!
- Джейкоб!
Она крепко обняла сына.
- Пошли скорее!
Мария непонимающе уставилась на Джейкоба.
- Нам надо уходить, пока он...
Мария испуганно посмотрела на висок сына.
Джейкоб словил ее странный взгляд.
А затем ощутил ледяное прикосновение чего-то острого.
- Пока он что?
Джейкоб скривился от ужаса.
Его голос.
Он стоял сзади. Тиран. Деспот Четырех Миров. Боль и Ужас Человечества.
Он. Ирод.
Его отец.
Джейкоб посмотрел на лицо Марии. Она нелепо улыбалась.
- Ирод, пожалуйста...
- Пожалуйста?
- Любовь моя...
Тиран мягко улыбнулся и произнес:
- Солнце и звезды моей жизни.
Мария ностальгически улыбнулась Ироду.
- Элийские поля. Помнишь, ты читал мне стихи о воле судьбы?
- Помню.
Всюду слышались вопли и грохот резни.
- Ирод.
- Я помню, Мария.
Джейкоб все еще ощущал на виске прикосновение. Ледяное и одновременно раскаленное. Он услышал - он был готов поклясться в этом - шепот, исходящий изнутри меча Ирода. Злобный шепот и скрежет миллионов нечеловеческих тварей, согнанных под одну оболочку.
Внезапно он понял.
Его прошиб липкий пот.
Демоны.
Там демоны.
- О чем я читал тебе стихи? О воле рока и о несчастье человека? Так вот, я был неправ, жалуясь на судьбу.
- Почему, Ирод.
- Потому что я и есть судьба.
- Ты говоришь то, чему сам не веришь!
- Мария, ты не поймешь меня. Невозможно понять меня.
- Я - та, что сможет.
Тиран зловеще усмехнулся.
- Хорошо.
Мария удивленно посмотрела на него.
- Да будет так, Мария.
Ирод вознес меч.
Джейкоб понял.
У него есть всего три секунды. Первая секунда. Он резко отводит голову вбок и падает. Вторая секунда. Живее! Он перекатывается вправо, рядом ятаган. Взять. Потом возьми. Третья секунда. Плиту, на которой он только что лежал, раскрошило ко всем чертям преисподней. Что за чертовщина? Меч. Это все меч Ирода. Джейкоб резко встает и... Что дальше?
Отец приблизился к нему.
- Тебя пыталось убить много людей за этот день. А ты еще живой - Тиран на мгновение задумался. - может, ты и вправду он.
- "Он" это кто?
Вместо ответа его встретил неожиданно резкий взмах меча.
- В таком случае тебя тем более необходимо убить.
Джейкоб попятился.
Что-то скользкое под ногами. Кровь. Джейкоб ощутил, как мир уходит из-под ног. Он споткнулся о чей-то труп. Тиран с мрачной решительностью вновь занес дьявольский меч.
На его лице появилась ожесточенная усмешка.
Последний удар. Последний удар судьбы.
Джейкоб посмотрел на отца. "Это все".
- Эй ты, ублюдок!
Ирод медленно, церемонно посмотрел всторону.
Вспышка.
Ирод прикрыл лицо рукой. Ударная волна снесла бы человека, но Тиран сделал лишь пару шагов назад.
Он опустил руку.
- Я нашел тебя, выродок.
Ирод приподнял бровь.
- Мы раньше встречались, незнакомец?
- С тобой - встречались... Ирод.
Джейкоб посмотрел на человека. Коричневый хитон, выдававший в его носителе одного из мета-христианских пиллигримов Маланкарской Церкви, перестававшей существовать тридцать лет назад, когда архигенералы Ирода вырезали всю ее паству, включая женщин и детей. С кожаного пояса на цепях свисала толстая книга. Катехизис монотеистов - Мета-Библия. Взгляд Ирода приковался к проклятой для него - и священной для неизвестного - книге. Тиран кровожадно усмехнулся.
- Я понял, кто ты.
Джейкоб встретился взглядом с неизвестным. Холодный блеск двух эфиопских автовизоров-имплантов, замещавших глаза.
- Боюсь, еще нет, Ирод.
- Да неужели?
Неизвестный посмотрел на Марию.
- Ты справилась.
Девушка ничего не ответила.
Ирод сглотнул.
- Я понял, кто ты, Иосиф Аримафейский.
- И Барон-султан Назарета.
- Я понял, кто ты.
Ирод странно посмотрел на Марию, на Джейкоба и на Иосифа.
Он глубоко вздохнул.
- У тебя почти получилось, Иосиф.
Преподобный направил на Ирода бластор.
- Почти?
Ирод нежно улыбнулся. Иосиф покрепче сжал оружие.
- Бойтесь дзен-суфиев, дары приносящих.
Иосиф выстрелил. Ирод расхохотался.
Резкий выпад. Тяжелый бласторный снаряд, звонко звякнув, отлетает от лезвия проклятого меча.
Иосиф пристально посмотрел на Марию и ее сына. Джейкоб понял знак и резко поднял мать на ноги.
- Бежим!
Иосиф крикнул им:
- Я его задержу!
Ирод бросился за ними. Его встретили ассасины Сефер Йецирах. Они подошли, зловеще поблескивая обсидиановыми линзами и катанами.
Тиран врезался в гущу убийц культа.
ПСАЛОМ XII
Ирод, сам того не ведая, был основным орудием воплощения пророчества - пророчества, которого он так боялся и которое он так стремился изменить. В этом - ирония судьбы: предпринимая активные попытки влиять на собственную судьбу, Ирод тем самым невольно воплотил все пророчества в реальность. Чтобы потом стать их жертвой. Ибо это - тоже часть предначертанного.
Синопсис Иллюминатов
"Все по-настоящему злое начинается в невинном"
Неизвестный философ Золотого Века
Лучшие, легендарные воины падали под ударами его меча, словно колосья. Иосиф увидел, как подкошенным пал Иеремия, фанатик, сжегший пять языческих храмов в Иерихоне семь лет тому назад, как умер, захлебываясь кровью, Малахия, повесивший множество язычников в лесах Гессема, как закричал от боли Исайя, схватившись за разорванное горло.
Иосиф увидел мученическое лицо Сулеймана, в одиночестве встретившего смерть. Они были героями, среди смертных мало кто мог похвастать столь же изощренным искусством убийства, которым славились ассасины Иосифа.
И вот сейчас они падали один за другим, словно беспомощные дети, перед гневом кровожадного чудовища. Ирода Нечистого.
Иосиф окрестил себя знамением Машиаха и ринулся в атаку.
Вокруг шел бой.
Ленты внутренностей время от времени летали из одного конца Зала в другой словно птицы. Под этим жутким зрелищем расположился настоящий ад.
Преподобный ощутил прилив адреналина. Он вспомнил молодость.
Он напал на Ирода с правой стороны. Тиран с пренебрежительной легкостью парировал косящий удар лидера сектантов и ударил рукоятью Преподобного в бок. Иосиф нанес второй, неожиданный, удар снизу. Ирод по-новому посмотрел на Иосифа.
Преподобный почувствовал, что только что перестал казаться в глазах Тирана выжившим из ума фанатиком. Он - хладнокровный убийца.
Иосиф вызывающе усмехнулся.
Ирод рубанул с плеча, наставник отскочил. Плиты затряслись и проломились под натиском дьявольского оружия Тирана. Еще один удар.
Ирод пытался отогнать от себя Иосифа, словно надоедливую муху. Преподобный не сдавался.
Тиран казался бессмертным.
Иосиф и еще несколько десятков его лучших ассасинов изо всех сил сдерживали чудовище в обсидиановых доспехах.
Хохот Ирода.
Тиран пнул одного из нападавших. Молчаливый Авраам - тот самый, которого Иосиф подобрал сиротой на рынках Древнего Мадрида сорок лет тому назад, - сейчас отлетает как жалкая щепка.
Иосиф сжал зубы.
Ирод подпустил его к себе поближе. Преподобный подпрыгнул и в полете замахнулся ятаганом. Тиран толкнул его тылом кисти - ятаган наставника сломался, Иосиф беспомощно отлетел в сторону. Через мгновение рядом оказался Иаков с проломленным черепом. Иосиф встретился с безжизненным и тусклым взглядом мертвеца.
Преподобный сплюнул.
Он перезарядил обойму бластора.
Крики. Чей-то душераздирающий стон.
Обойма не подается. Заело. Иосиф выругался. Готово!
Наставник поднял голову. Рядом стоял он.
- Твое оружие не поможет тебе, жалкий!
- Мое оружие - вера.
Ирод занес меч. Иосиф ловко увернулся. Острие дьявльского клинка прибило к плитам кусок его хитона. "Кажется, я попался!"
- От меня никто не уйдет, ибо я - твоя судьба!
Ирод усмехнулся.
Внезапно кто-то яростно закричал. Ирод сжал кулак, и с силой развернулся.
Иосиф закричал:
- Нееет!
Кулак Тирана с легкостью пробил доспехи ассасина и прошел сквозь грудную клетку. Убийца, еще молодой Исраэль, молча посмотрел на свою погибель. Это последние мгновения его жизни.
Иосиф услышал лишь приглушенный стон. "Несчастный Исраэль, он не успел свершить подвигов на службе нашей веры! - Иосиф передернул затвор бластора. - зато этот его подвиг будут помнить в веках!"
Преподобный освободился, обрубив кусок хитона, и вскочил на ноги. Иосиф увидел нежную улыбку Тирана.
Ему стало не по себе.
- Знаешь, Иосиф, еще никто из моих врагов не был так близок к моей гибели.
- Я довершу начатое.
- Сомневаюсь.
Иосиф вспрыгнул и в прыжке высадил всю обойму в лицо Ироду. Удар. Он отлетает куда-то. Воздух приятно щекочет щеки. Еще один удар. Он во что-то врезался.
Боль и адреналин разлились по телу. Иосиф закряхтел.
Он посмотрел на Тирана.
Ирод стоял, половина лица отсутсвовала. Левый глаз прострелен насквозь. Из нее сочилась кровь и прозрачная жидкость вперемешку с мозгами.
Иосиф посмотрел на врага.
- Я же говорил, что довершу начатое.
Кто-то, отдышавшись, с облегчением процитировал мудрость Золотого Века: "Сик транзит глориа мунди".
Преподобный огляделся. Пятнадцать выживших из сорока.
- Собираемся! Эвакуация согласно плану Омега-Ицхак, приоритеты сохранены!
- Да, милорд.
- Иезекииль, нам нужно убираться отсюда. Свяжитесь с Бальтазаром. Узнайте у него, что с Машиахом.
- Да, преподобный.
- Немедленно!
- Мой господин, Джанос сообщает, что во Внутреннем Атриуме все еще идет бой.
- Проклятье.
- Господин?
- Пусть уводит людей оттуда! Нам тут больше делать нечего!
- А по-моему есть что...
Иосиф вздрогнул. Он сглотнул. Этого просто не может быть.
Преподобный осторожно повернулся.
- К...как?
- Все просто, Иосиф Аримафея.
- Но как?
Ассасины попятились.
Перед ними стоял Ирод. На его лице не было ни царапинки.
- Кто ты такой?
Иосиф замер. Он почувствовал, как его лицо покрылось капельками ледяного пота.
Тиран лишь снисходительно рассмеялся.
- Тебе ли не знать, кто я?
- Да кто ты вообще Машиах храни нас такой?!
- Я - Ирод. Тиран Четырех Миров, Ужас и Боль Человечества.
Убийцы онемели от ужаса.
- И еще кое-что... ваш Машиах не спасет вас...
Мрачный хохот Тирана.
Сзади появились башибузуки, они нацелили на горстку выживших бласторы и протазаны, за спиной Тирана появились телохранители, столь же ужасные и дьявольские, как и их хозяин. 
Это был конец их миссии. Главное, чтобы Машиах не попал в руки этого мерзавца.
"Что будет с нами?" - Иосиф посмотрел на своих людей. Кто-то среди башибузуков выкрикнул:
- Сдавайтесь, неверные! Оружие на пол! Руки за спину!
Тиран одарил противников пренебрежительной улыбкой.
- Сдавайся, Иосиф, и они наградят тебя дарами, о которых ты и не смел мечтать.
- Ты меня явно недооцениваешь, Ирод. Неужели ты думаешь, что Иосиф Аримафейский так низко пал, что готов продать им свою душу за какие-то чертовы награды?
- Да.
Где-то еще слышались звуки сражения.
Преподобный зарычал:
- Засунь их себе в одно место!
Он достал запасной бластор. Реакция, отточенная сто двадцатью годами его жизни. Реакция, никогда его не подводившая. Реакция, которая не подведет его и в этот раз.
Иосиф выстрелил. Второй раз. И еще. И еще.
Тиран зашатался. Вместо правого глаза пустая, зияющая глазница. Кровь и ошметки костей. Башибузуки с ужасом посмотрели на повелителя.
- Неверный убил нашего повелителя!
Паника охватила ряды язычников.
Тиран продолжал стоять. А затем он жутко расхохотался. Некоторые из его слуг в ужасе и раскаянии завопили.
Ирод одарил Иосифа теплой улыбкой. Его глаз и разорванная на куски глазница одинаково дружелюбно смотрели на преподобного.
Иосиф опустил голову и сделал отчаянный вздох.
А затем он вновь посмотрел Тирану прямо в лицо.
Наступила тишина. Ирод, казалось, получал удовольствие от каждого акта этой драмы.
Иосиф первым нарушил молчание.
- Когда же ты сдохнешь наконец?!
Он выстрелил. Не потому что верил, что это поможет. Просто у него не было выбора. Все, что он мог сейчас сделать - продолжать нажимать на курок. Это все, что ему оставалось. Ибо его долг завершен. Его миссия подошла к концу.
Плача, преподобный прошептал: "День придёт снова!".
Удар. Кулак Ирода врезался ему в скулу.
Иосиф отлетел в сторону. Перед глазами потемнело. Чьи-то крики. Шум выстрелов, вопли, лязг багдадианской стали. "Этого не убивать. Мне он нужен живым". Шум схватки. Кто-то схватил его за руки. В его голове кружатся неясные, смутные мысли. "Что происходит? где я? что тут...". Крики. Затем все стихло. Иосиф закрыл глаза. На грани сознания он услышал чьи-то слова: "А что делать с этими?". Затем какое-то странное и зловещее молчание. Он понял, что их ждет. Внезапные крики и душераздирающие вопли.
Это было последнее, что услышал Иосиф. А затем он потерял сознание.
***
- Сюда, скорее!
Джейкоб послушно следовал за переодетым башибузуком.
Рядом шли несколько ассасинов. Мария. Она постоянно оглядывалась вокруг.
- Джанос вызывает Иезекииля! Джанос вызывает Иезекииля! Прием!
Сектант вздохнул и резким движением спрятал радиомаяк в полы боевого хитона.
Сзади напирали башибузуки. Мария встревоженно спросила:
- Куда мы идем?!
Джанос посмотрел на нее.
- В Астральный Храм, госпожа. Там подготовлен транспорт. Это единственный путь к спасению!
Джанос нервно вынул голоскролл и посмотрел на планировку Дворца Тирана. Он делал это уже в пятый раз.
- Проклятье.
Джейкоб все понял. Пришло время вмешаться.
- Астральный Храм находится в секторе дворцовой пристройки, вблизи от Золотого Атриума. Если поспешим, то успеем минут через пятнадцать к месту.
- Откуда ты знаешь это, тот, о ком говорят, что он - Кодеш-ха-Кодашим?
- Я здесь пробыл два месяца.
- Подальше бы от этого Дворца... и от... того, что там случилось... - Мария вздохнула.
Джейкоб промолчал. Джанос непонимающе уставился на нее.
- Так идем же!
Джейкоб кивнул:
- Идем.
Беглецы пересекли сторожевой периметр роскошного Дворца. Тут и там валялись тела башибузуков. Джейкоб вопросительно посмотрел на Джаноса. Тот лишь усмехнулся.
- Почему вы спасаете меня? Какое вам дело до одного из бастардов Ирода Архиязычника?
- Машиах верно смеет шутить.
Мария умоляюще посмотрела на сына.
- Я Джейкоб. У меня даже нет настоящего имени.
Джанос остановился.
- Тебе и не нужно имя.
- Машиах не в духе сегодня - произнесла Мария. Джанос и Джейкоб почувствовали, что это прозвучало глупо, но вовремя.
- Кто?
Мария испелелила сына раздраженным взглядом. В нем читался страх.
Джанос пожал плечами.
- Он не похож на Спасителя, но раз сам преподобный сказал, то... - ассасин подбирал слова. - то мы должны вытащить его из этой передряги и спасти, чтобы потом он спас всех нас.
Джейкоб поднял брови.
Мария посмотрела на сына.
Джейкоб промолчал.
Неподалеку раздался выстрел.
- Нам нужно идти. Враг близко.
Беглецы бросились бежать.
- Джанос?
- Да, господин?
- Почему... почему именно Астральный Храм?
- Разве вы не догадываетесь?
- Но куда?
- Мы летим на...
Выстрел. Трассирующая пуля языческого бластора прошла в нескольких дюймах от головы Джейкоба. Ослепительный росчерк отпечатался на сетчатке его глаз - несуществующая линия еще простояла несколько секунд, прежде чем рассосалась и потухла. Джейкоб покрутил головой.
- Взять их!
Беженцы вышли из запутанных предместий Дворца Ирода. Далее была пустая площадь.
Джанос выругался.
- Мы и дальше будем тут стоять?
- У нас нет выбора, придется идти.
Сзади напирали башибузуки.
Джанос вынул радиомаяк.
- Прием! Альфа-Ицхак! Альфа-Ицхак! Прием, наши координаты...
Взрыв. Нескольких адептов культа отбросило. Кто-то застонал. Послышались выстрелы. "Проклятье!". "Оставь его ему уже ничем не помочь!". "Я задержу их, а вы уходите!"
Джанос отряхнул себя от пыли. Он озабоченно огляделся по сторонам. Один из адептов нацелил бластор куда-то во тьму. Оттуда, из-за громадных колонн Дворца, вела огонь стража Ирода. Череда громких выстрелов, Джейкоб прикрыл уши и открыл рот. Адепт сел на колено и продолжал стрелять.
- Уходите! - бросил он напоследок.
Ему отвечали приглушенные трели выстрелов, доносившиеся со стороны Дворца.
Они бежали. Ноги почти сами отскакивали от старых плиток Назарейской Площади.
Беглецы не сразу заметили, что выстрелы прекратились. Наступило странное затишье. Минута, две, три, четыре, почти пять...
Душераздирающий вопль.
"Он умер не от бластора. Его убило что-то другое. Но сейчас не время для рассуждений".
Джейкоб посмотрел на уставшее и тревожное лицо Джаноса.
- Как его звали?
- Абдулрашид.
- Я запомню его жертву.
Джанос ничего не ответил.
- Прием! Альфа-Ицхак! Нам нужна поддержка! Есть еще контингенты в Иерихоне?
Джанос напрягся, вслушиваясь в тишину. Радиомаяк не отвечал.
- Альфа-Ицхак! Подразделение синод бета?
Молчание.
- Подразделение синод гамма?
Адепт беспомощно опустил голову.
- Ладно, временные неполадки - произнес высокий ассасин.
- Нет. Ты и сам прекрасно знаешь, почему они не отвечают - взгляды Джаноса и адепта встретились.
- Значит, не трать время на всякую ерунду.
Высокорослый в поддержку своих слов перезарядил бластор, вставив новую обойму с патронами. Лязгнул затвор, Джейкоб прочел хмурую ухмылку на его лице.
- Махмуд, нет, ты еще нужен нам!
Джейкоб вопросительно посмотрел на высокорослого убийцу, а затем встретился с умоляющим взглядом Джаноса.
- Джанос, послушай, пришло время исполнить долг.
Тот опустил взгляд:
- Хорошо.
Махмуд повернулся навстречу врагу.
- На возьми это! - Джанос кинул собрату тяжелый бластор. - Без него нам будет легче.
- Спасибо. Да хранит вас Машиах, мир ему и благословение!
Джанос посмотрел на Махмуда.
- Увидимся в райских садах Джанната!
Джанос крепко сжал руку убийцы.
- Обязательно, брат.
- Надеюсь на это.
- Каждый из нас еще успеет принять смерть в бою, брат.
Беглецы оставили адепта в одиночестве.
Джейкоб прикинул - через несколько минут башибузуки доберутся до него, и тогда станет слышной стрельба.
Могильная тишина.
"Стрельба вот-вот должна начаться"
За спинами горстки отчаявшихся беззвучно маячила зловещая тишина.
Джейкоб предположил, что сейчас последует вопль или что-нибудь еще. Однако ничего так и не произошло. Они никогда уже не узнают, что случилось с праведным Махмудом. И лучше об этом не знать.
Преследуемые вышли на Площадь Семерых. Гигантские стилизованные статуи богов Плутона. Джанос посмотрел на них и оскалил зубы. Мария испуганно отвернулась. Джейкоб старался не глядеть на их изображения.
Погоня отстала от них. Роскошный дворцовый комплекс был безлюдным. Жители Иерихона страшились выйти на улицы в день объявленных праздневств Ирода Великого в честь сыновей.
Монументальные зиккураты, возведенные во славу Неназываемых сил, темные капища, где происходили человеческие жертвоприношения, нечестивые алтари, изнутри которых и днем и ночью слышались мучительные вопли тех, кто был приговорен к полному забвению - все это одно за другим сменяло спасавшихся от злой воли Тирана.
- Вон там, Астральный Храм!
Джанос облегченно показал рукой вдаль. Величественное строение, рядом с которым располагалась небольшая площадь для взлета.
- Как вам удалось завладеть Храмом прямо посреди Иерихона? Тут же десятки тысяч башибузуков и бездна приспешников!
Джанос в привычной ему манере улыбнулся. Не слишком загадочно, чтобы Джейкоб понял - Ирод даже не догадывается о том, что космическая верфь-храм захвачена.
- Как вам удалось?
- Язычники не знают, что Астропорт в наших руках.
- Но как?
- Не зря мы владеем древним радио-колдовством. Во Дворце наивно полагают, что Астропорт полностью принадлежит им.
Джейкоб недоуменно посмотрел на спутника.
Джанос усмехнулся:
- Мы просто перехватили и подделали все радио-патические сигналы.
Джейкоб хмыкнул. "Эти, как их, Сефер Йецирах, способны на многое".
- Кто этот безумный в коричневом хитоне?
Джанос уставился на Джейкоба.
- Ну, в смысле, тот седой старик в одеяниях Маланкарской Церкви?
- Думаю, ты его знаешь.
- Его зовут Иосиф?
- Да.
- Кто он?
- Глава нашего культа. Наставник Сефер Йецирах. Преподобный.
- И твой создатель - бросила Мария.
- Что?
- Позже расскажу, сын мой.
- О чем ты?
- Я... мы... многое не сказали тебе, Джейкоб.
- Я ничего не понимаю.
- Однажды я тебе все расска...
Взрыв. Облицовка близлежащего здания обсыпалась. На беглецов яростно обрушились куски гранита.
- Берегитесь!
Кто-то толкнул Джейкоба вбок. Он ощутил боль в ребрах от удара. Рядом упал камень.
- Святые мученики Галлилеи! Когда же это прекратится!
Джанос выругался. Их настигли.
- Альфа-Ицхак! Прием! Мы почти у цели.
Молчание.
- Дерьмо.
- Подразделение синод дельта слушает! Прием!
- Есть! Вы нас слышите? Нам нужна помощь. У нас приоритет первой  степени.
- Он... с вами?
Джанос недоверчиво покосился на Джейкоба.
- С нами.
Благоговейное молчание.
- Вас понял. Синод дельта: приказ принял.
Джанос спрятал радиомаяк. В его руках оказался хэлган. Ассасин криво усмехнулся.
- Работает на чистом октаниуме. Вещь что надо. Люблю жареных язычников.
Несколько убийц из конвоя приготовили лучеметы и бласторы.
Джанос первым вломился в роскошные врата Астрального Храма. Никого не было.
Джейкоб обвел взглядом фрески помещения. Древние мифические сцены, символически отражавшие первый выход человека в эфир космоса, покорение миров солнечной вселенной в бесчеловечную Эру Технократии. Здесь было все.
- Не зевай.
Джанос слегка толкнул Джейкоба в плечо.
- Саул и Лот, проверьте.
Два адепта разделились и молча направились к стенам Астрального Храма. Там могла быть засада.
- Великолепное здание - восхищенно произнес один из спутников.
Джанос нахмурился.
- Лучше подумай, сколько миллионов рабов потрачено, чтобы возвести все это.
Джейкоб осматривался по сторонам. Тут была почти вся история человечества. Вот фреска из Апокалипсиса, вот фреска из Темных Дней Технократии, когда национальные державы колонизировали ближайшие к Земле миры. Манящая игра драгоценных камней и хрусталя вырисовывала сцены боли, сражений и отчаяния.
Джейкоб остановился.
Перед внутренними вратами Храма зловеще поблескивала гигантская мозаика, выложенная из чистого обсидиана. Джейкоб неспешно прочел надпись на высоком языческом наречии: "Ирод Великий, Боль и Ужас Человечества, Гегемон Мира, Тиран Четырех Миров, Исполин и Наместник Священной Геенны". Над ней возвышался обсидиановый гигант, яростно сверкающий рубиновыми глазами.
Лицо Джаноса скривилось от отвращения. Он сплюнул на пол.
- Все чисто, Джанос.
Лот вышел из-за угла.
- Где Саул?
- Я думал, ты мне скажешь.
Джанос закатил глаза кверху. В его руке вмиг оказался радимаяк.
- Прием, Саул. Альфа-Ицхак. Прием.
Что-то зашевелилось за третьей от левого края полкой с манускриптами.
- Прием. Саул. Альфа-Ицхак. Прием. Саул. Прием. Выйди на связь! Саул Прием.
Джанос поморщился.
- Прием. Саул. Альфа-Ицхак. Прие...
Джейкоб закричал:
- Берегись!
Джанос инстинктивно оглянулся.
Пуля от бластора прошла в одном дюйме от его головы. Джейкоб согнулся. Раздалась стрельба.
- Это ловушка!
- Святые Невиим!
- Назад, назад!
- Смерть неверным!
Из-за нескольких изукрашенных колонн в левом секторе здания вели огонь. Яркие вспышки огнестрельных бласторов и едва заметные росчерки лазерных лезвий.
- За Тирана!
Джанос подпрыгнул и рухнул за центральный алтарь. Град пуль и высокотемпературной плазмы едва не нагнал его. Джейкоб посмотрел на переодетого в башибузука Джаноса. Он взвел курок хэлгана.
- Сдохните, ублюдки!
Концентрировання струя пламени прошлась сквозь весь зал Астрального Храма и обожгла фреску, рассказывавшую о войнах языческого Вавилона со Вторым Библейским Царством. Глиняная краска расплавилась и облезла, кто-то закричал от боли.
- Смерть неверным!
Мария спряталась за несколькими мраморными барельефами. С ней никого не было.
Лот вынул из пол хитона гранату. Джейкоб впервые в жизни увидел это зловещее и древнее устройство. Он слышал мифы и суеверия, якобы в боевых гранатах обитали жестокие духи пламени, жаждавшие, чтобы их освободили из заточения.
Последние гранаты были изготовлены богами-технократами предыдущей эры в истории людей. Впоследствии сильно деградировавшее в науке человечество так и не смогло ответить на вопрос, какая злая сила заставляет эти архаичные устройства взрываться после выдергивания священного предохранителя. Даже самые просвещенные техно-шаманы свято верили в существование злобных джиннов, заточенных в темнице металлической оболочки. И сейчас настал час их освобождения.
Лот сжал зубы. Он дрожал.
Заикающимся голосом он начал читать: "Пламенные джинны, обитающие в этом маленьком металлическом оазисе смерти и разрушения, даруйте мне возмездие врагам моим, ибо я высвобожу вас из заточения во имя Бога-Компьютера".
Джейкоб узнал этот текст. Много лет тому назад, в солнечной Вифсаиде, Мария читала ему молитвы технопоклонников Дамаска для вызова духов машины.
И Лот сейчас делал это. Джанос тоже это понял. Его глаза исказились от ужаса.
- Не делай этого!
Лот сглотнул.
- Не освобождай джиннов!
- Я должен.
- Лот!
- Спасите Машиаха.
- Лот!
- Беядо; афки;д рухи; беэ;т иша;н веаира;,
(1 - Его руке я вверяю свою душу на время сна и по пробуждении)
- Лот, будь ты проклят!
- Веи;м рухи; геви;яти, А-дона;й ли вело; ира;.
(2- а вместе с душою – тело, Господь со мной - и я не устрашусь!)
- Лот, нет!
Дрожащей рукой Лот вытянул чеку из гранаты.
Джейкоб застыл.
Лот перестал дрожать.
Он затаил дыхание.
В зале Астрального Храма повисла тишина.
Взрыв.
Ударная волна.
Джейкоб почувствовал, что его уносит. Удар. Жгучая боль. Кусок какого-то барельефа обрушился рядом с ним. Вопль Джаноса. "Проклятье!". Облако пыли. Хаос. Рядом пролетел башибузук с оторванной головой. Джейкоб согнулся от боли. Что-то ударило в плечо. Он закричал.
Внезапно наступила гробовая тишина.
Джейкоб услышал чьи-то шаги, приближающиеся к нему. Скрип и хруст обломков под кованными сапогами.
Ему стало плохо. Джейкоб судорожно закашлял. Изо рта пошла кровь. Она заляпала чьи-то черные сапоги.
Незнакомый голос произнес: "Кодеш-ха-Кодашим..."
Затем Джейкоб потерял сознание.
***
"Христос-Император - жрец, приносящий жертву, и в то же время Сам - приносимая Жертва"
Блаженный Августин
Груды поваленных тел валялись в нескольких углах роскошного Атриума. Дворцовый Зал был залит кровью. Мрачные башибузуки молча собирали тела мертвых. Сефериты, еретики из преступного культа, лежали отдельно. Их трупы будут отличной пищей для псов Колизея.
Ирод угрюмо усмехнулся.
Левая рука все еще ныла. Яд. Библейский ла'анах. Пресловутый библейский ла'анах, одного прикосновения к которому достаточно, чтобы умереть самым мучительным способом.
Его придворный врач Гален ибн Сина широко раззявил рот, когда увидел, что рука Ирода, истлевшая до костей, покоилась на рукоятке демонического меча. Нетронутая, бледная рука, лишенная малейшей царапинки.
Ирод видел суеверный ужас в глазах врачевателя. "На все воля господ Тартара" - шепотом произнес он, и спешно удалился.
"Да уж, это точно: на все их воля" - подумал Тиран.
В нескольких концах Зала вопили. Кто-то страдал от боли, кто-то выл от страха.
К Ироду подошел капитан стражи.
- Да, башибузук?
- Мой повелитель, к сожалению, от нас ушло пять ваших сыновей. Мы продолжаем поиски. Одного нашли на третьем этаже Влахернского Дворца.
- Продолжайте поиски. Их всех убить.
- И... мой господин, мы взяли в плен тридцать четыре еретика.
Ирод молча посмотрел на разрушенный и окровавленный атриум.
- Господин?
- Хорошо...
- Перерезать им глотки?
- Что? Нет. Они так легко не отделаются.
На лице башибузука появился страх, а затем понимание. Ирод с отвращением посмотрел на подобострастную улыбку капитана. Тот покрылся потом и отошел.
Два могучих телохранителя вели под руки Иосифа Аримафею. Он увидел Ирода и вызывающе оскалил зубы в героической попытке усмехнуться. Желтоватые зубы, слипшиеся от крови. Тиран молча поднял бровь.
Уголки рта Ирода слегка поднялись.
- Преподобный! Надеюсь, вам понравится мое гостеприимство!
Иосиф уставился на Тирана. Повисло напряженное молчание. Тиран обвел взглядом заваленное трупами и залитое кровью помещение атриума Дворца.
Иосиф расслаблено вздохнул.
- Будь ты проклят, деспот.
- Лорд Ирод, для тебя - Боль и Ужас Человечества, Архиязычник и...
- Засунь свои титулы себе в...
Пленник не договорил. Один из башибузуков, державших его за руки, сжал кулак и ударил Иосифа в живот. Преподобный согнулся. Он закряхтел.
Ирод расплылся в довольной улыбке.
Пленник выпрямился и плюнул в лицо Тирану.
Оба башибузука замерли от неожиданности. Затем оба принялись избивать Иосифа. Один из них вынул электро-ятаган. Раздался неприятный треск статического заряда, и запахло озоном.
- Оставьте его.
Телохранители молча повиновались.
Ирод посмотрел на врага в упор.
- Даже я содрогаюсь от мыслей, что тебя ждет...
- Насчет меня можешь быть уверен, поганый язычник. Меня ждет Бог и райские сады Джанната.
Башибузуки обменялись презрительными взглядами. Сплевывая кровавую слюну, Иосиф продолжал.
- Ибо вечная жизнь уготована праведным, ибо вечные мучения в генне огненной - вот участь грешников.
Ирод расхохотался. Пленник поднял глаза вверх:
- Грешники, не покаявшиеся перед Богом, и принявшие сатану своим царем, погибнут, не выдержав славы Божьей.
Один из башибузуков тревожно посмотрел на Иосифа. "Этого надо будет казнить" - подумал Ирод.
- Довольно этой чуши - в голосе Тирана чувствовались власть, презрение и великодушное снисхождение. Он казался отцом, отчитывавшим сына за всякий вздор.
Иосиф мрачно посмотрел на Ирода.
Тиран закрыл глаза и глубоко вдохнул.
- Ты сам все поймешь... Ирод! - выпалил Иосиф все, кроме последнего слова, прошипев его с особой ненавистью.
Тиран раскрыл глаза. В них загорелось что-то недоброе.
- А как же, о благословенный преподобный, мудрый наставник и отец!
В голосе Ирода чувствовалась грубая фальшь.
Иосиф пропустил оскорбление мимо ушей.
- Тебя ждет кара, Тиран.
Ирод лишь вздохнул.
- Подумай лучше о том, что ждет тебя, Иосиф.
- Меня ждут небеса, ибо я - мученик за веру.
- Ты наивен.
- Я знаю истину.
- Может быть. Но ты не знаешь боль.
- Боль? Что ты знаешь о боли, смертный?
- Достаточно. И я с радостью поделюсь с тобой своими знаниями.
Пленник сжал зубы. Несколько капель крови, смешанной со слюной, лениво упали на пол атриума.
- Страдание - путь к Царству Божиему.
Ирод вздрогнул. "Это же его фраза. Его. Мои сны. Это же его фраза"
На лице пленника появилась наглая ухмылка.
Перед глазами Ирода на миг появилась картинка из его проклятых сновидений. Златокудрый воин, облаченный в золотые латы богов, само совершенство, горящие глаза, полные ярости, ангельские крылья, точь в точь такие, как их изображают на своих еретических иконах и фресках монотеисты.
Тиран сглотнул.
- Я вижу тебя насквозь, деспот и угнетатель.
Ирод взял себя в руки.
- Ты не умрешь, Иосиф.
В глазах пленника на миг воцарилось непонимание.
- Ты не умрешь. Я обещаю тебе это.
Последнее прозвучало достаточно ясно, чтобы один из башибузуков нервно взглянул в сторону.
"Этого тоже надо будет казнить"
Ирод задумался. Пленник едва сдерживал ярость.
- Ты помнишь как закончил свои дни ?
Иосиф сжал скулы от злости. Тиран спокойно выдержал его взгляд, полный бешенства.
- Ты... еще заплатишь за это.
- Поздно, "преподобный", уже слишком поздно.
Тиран захохотал. Он видел, как Иосиф сжал кулаки от бессилия. Ирод произнес:
- А знаешь, как он умер?
Лицо Иосифа побелело.
- Откуда ты знаешь...
- Он умер самой постыдной смертью. Я даже немного разочаровался в нем.
- Заткнись!
- Он вопил. Вопил как последняя потаскуха в портах Тира.
- Ты заплатишь за это!
- Мельхиор рассказал мне достаточно, чтобы я понял, кто ты, Иосиф Аримафея.
- Ублюдок - выплюнул пленник.
- Но он на этом не остановился. Он поведал мне о твоем приемном отце, Иосиф.
- Гори в преисподней!
- Соломон ибн Мухамади.
- Заткнись!
- Соломон ибн Мухамади.
- Закрой поганый рот, язычник! Ты не имеешь право осквернять его святость своей проклятой пастью, угнетатель.
Ирод засмеялся.
- Соломон... ибн...
Иосиф ударил одного из башибузуков и набросился на Тирана. Тот непринужденным движением отбросил врага на пол. Иосиф закряхтел и сплюнул. Башибузуки вновь подняли его - на плитах атриума осталась кровь.
Ирод подошел к пленнику вплотную.
- Я смеялся, когда он верещал как свинья.
Преподобный закрыл глаза.
- Умри, Ирод. Умри.
- Он молил меня о пощаде, но я просто хохотал.
Иосиф закричал:
- Ты получишь по заслугам за содеянное.
- Его тело так забавно дергалось, когда мой лучший хирургикон плавно снимал с него кожу.
- Я не верю тебе.
- Он скулил, ныл и вопил.
- Я буду местью за него, Ирод. Ты еще вспомнишь меня перед смертью.
- Ты наивен. Как и все, кто осмеливается поднять руку на язычество. Наверное, поэтому вы все еще сражаетесь - вам невдомек, что ваше сопротивление бессмысленно.
- Вера - наш щит. И тебе его не сломать.
- Посмотрим.
Иосиф оскалил зубы. Тиран равнодушно махнул рукой.
- Посмотрим, Иосиф Аримафея, верховный коэн Сефер Йецирах.
Пленник ничего не ответил.
- Уведите его. - Ирод театрально и драматично вздохнул. - Ах как жаль, Иосиф, что мы расстаемся, но я надеюсь, что мы увидимся как можно скорее и во что бы то ни стало продолжим нашу увлекательнейшую дискуссию.
Иосиф сжал зубы. Его глаза потухли.
Два башибузука увели пленника.
- Зиф, сюда.
К Тирану подбежал капитан стражи. Ирод с презрением посмотрел на согнутую в страхе фигуру.
- Да мой лорд?
- Убей этих, - Ирод кивнул на уходивших башибузуков, державших Иосифа.
- Как пожелает мой хозяин. Что-то еще, мой повелитель?
- Где они?
- В Астральном Храме.
- Что?!
- Там сейчас идет перестрелка.
- Какого черта они в Астральном Храме?
- Эээ, мой повелитель, эти проклятые неверные... они...
- Какого черта они в Астральном Храме?
- Я не хотел...
Черная и заляпанная в крови громада пододвинулась поближе к башибузуку.
- Как они ушли так далеко?
- Проклятые еретики - прокляни их Абаддон!
Пощечина. Капитан отлетел в сторону. Он едва ли не поседел от ужаса.
- Запомни. Ты слишком жалок, чтобы упоминать вслух имена тех, кому я служу.
- Мой повелитель, я вовсе не, что вы, я всего лишь! - капитан сделал шумный глоток воздуха. - я всего лишь ваш раб и слуга.
- Это лишь мое право, ничтожество.
Капитан побледнел.
- Мой повелитель...
- Кто допустил это?
- Проклятые дзен-суфии - они использовали радиопатические каналы для имитации наших радио-жрецов. Мы полагали, что астропорт в наших руках, а все это время мы выслушивали в эфире их гнусную ложь.
- Ты упустил его.
- Мой господин...
Капитан бессильно рухнул на колени. Он свел руки в молящем жесте.
- Ты упустил его.
- Мой повелитель, я прошу прощения.
Ирод странно посмотрел на слугу. Затем он снисходительно улыбнулся.
- Милостив ли я?
- Вы?... О да, мой лорд, вы милостивейший среди всех царей Земли.
- Да, я очень добр к тебе.
- Мой господин... - на лице капитана появились слезы ужаса и радости, смешанной с раскаянием.
Ирод погладил капитана по лысой голове. Могучая рука Тирана легла на лоб башибузука. Тот немного прогнулся под ее тяжестью.
- Я очень добр к тебе. Однако мои хозяева не разделяют моей доброты.
- Милорд!
- Те, кому я служу, не так любят делать снисхождения, в отличие от меня.
- Мой хозяин?
- И поэтому я прощу тебя, Зиф, если ты сможешь убедить их в своей невиновности.
- Их?
- Да.
- Но...
- Особенно того, чье имя ты так опрометчиво произнес.
- Как, милорд?
- Ты отправишься к ним. Причем, самым быстрым способом.
- Но... к-как?!
- А вот так.
Рука Ирода впилась в голову и проломила череп капитана. Башибузук заревел от боли. Все присутствующие тревожно оглянулись. Крик достиг апогея. Взрыв. Волна крови и ошметков обдает Ирода с головы до ног. На месте головы несчастного Зифа пустота. Из оборванной шеи фонтаном хлещет кровь. Обезглавленный труп медленно падает на плиты Атриума.
Ирод зевнул.
Он лениво встряхнул руку, заляпанную кровью и мозгами убитого.
- Уберите тут.
Ирод развернулся.
"Чтоже, теперь все придется делать самому".
Башибузуки, опасливо переглядываясь, раскрыли перед ним Дворцовые Врата.
Тиран вынул меч.
Слуги видели, как исчезает во мраке ночи его силуэт. Во мраке Иерихона.
А затем послышался кошмарный хохот. Хохот, который нельзя было спутать с чьим-либо.
Хохот. А потом чей-то вопль. Вопль жертвы.
ПСАЛОМ XIII
Душа Христа-Императора, освяти меня.
Тело Христа-Императора, спаси меня.
Кровь Христа-Императора, опьяни меня.
Вода Христова-Императорова, омой меня.
Страсти Императоровы, укрепите меня.
О добрый Иисусе-Императоре, услышь меня.
Погрузи меня в свои раны.
He позволяй отделиться от тебя.
От злого врага защити меня.
В час смерти моей призови меня.
Прикажи, чтобы я пришел к тебе,
и с твоими Святыми пел хвалу тебе
во веки веков.
Аминь
Гефсиманская Молитва
"Чем грандиознее ложь, тем легче ей готовы поверить"
Нагорная Проповедь
Они вопили от богобоязненности. Люди. Полуголые, грязные, голодные, одетые в набедренные повязки и примитивные хитоны, многие - с изуродованными лицами. Мутанты. Большинство голые. Они все вопят. Их рев разносится по всей вселенной. Толпы оборванцев и отребий, нищих и всяческих отбросов. И они все кричат: Махди! Махди! Махди!
Кто-то вопил:
Императоруакбар!
К ним из личных покоев выходит ангел невообразимой красоты. Толпа, мгновение до этого бунтовавшая и вопившая, внезапно замолкает. Каждый с восторгом и замиранием сердца взирает на своего спасителя. На своего кумира. На своего идола.
Могучие плечи, златые кудри, полыхающие пламенем глаза, бледная кожа, отлитые из чистого золота латы, достойные богов из мифов, взгляд, преисполненный любви и гнева. Меч. Огненный. Светится божественным пламенем. Меч заканчивается двумя языками.
Люди, мутанты и генетические не-человеки кричат одно и то же имя.
Махди. Спаситель наш. И Креститель человечества.
Господин наш.
Ты еси Ты.
Бог наш и Сотворитель.
Ты еси Все.
Махди! Махди! Махди!
Ангел снисходительно сконфузился. Его могучий и потрясающий голос вверг миллионы в экстаз и безумие.
- Бели; рэши;т бели; тахли;т вело; ао;з веамисра;!
(1 - Нет Ему ни начала, ни конца. У Него - сила и власть)
Толпа безропотно вторила ему.
Богоподобный закричал:
- Авину, шэбашамаим!
(2 - Отец наш, на небесах)
Толпа вопила. Некоторые срывали с себя одежду и резали себе запястья. Другие неистово ревели, и в их голосах жила жажда крови.
- Йиткадэш шимха!
(3 - освятится Имя Твое)
Рев толпы. Несколько фанатиков вскрыли себе вены в невыразимом желании поскорее попасть в небесные сады рая Ган Эдем.
- Таво малькутэха!
(4 - придет Царствие Твое)
Миллионы голосов - лавина звуков. И все они вторят ему. Придет Царствие Твое. Он прекрасен, он любуется собственным совершенством, он предлагает другим причаститься к его благодати, и миллион нищих праведников истошно вопит. Но никто не может превзойти его рокочущий глас:
- Йеасэ рцонха!
(5 - исполнится воля Твоя)
Его воля исполнится. Он знает это. Они знают это. Небо дрожит от хора миллионов. Отсюда, с пьедестала титанической мечети, воздвигнутой во славу него, виден весь мир. Мир, который предстоит завоевать. Мир, жаждущий наступления Царства Божьего.
Империума Святаго.
- Кэбашамаим кэн баарэц! - произнес златокудрый гигант.
(6 - как на небе, также и на земле)
Толпа бесновалась.
- Эт лэхэм хукэйну!
(7 - хлеб наш постоянный)
Верующие намазывали себе лица собственной кровью. Другие с упоением стягали себя хлыстами, превращая спины в окровавленное мясо. Жалкие попытки вымолить искупление.
Злой ветер обдувал их песком перемен.
Роскошные дворцы высились там и тут. Титанические церкви-мечети и храмы, возведенные во славу Его одного. Он - Бог. Он - их Мессия. Миллионы, миллиарды стонут и молят о спасении там, внизу, во тьме невежества и язычества. Все ради Него.
- Тэн ляну хайом!
(8 - дай нам сегодня)
- Он бредит.
- Его можно спасти?
- Услях ляну аль хатаэйну!
(9 - и прости нам долги наши)
- Нужно время, Мария. А у нас его мало.
- За нами идут...
- Я знаю. Иосиф сказал перевезти вас в надежное убежище.
- Но куда?
- Кмо шэсольхим гам анахну!
(10 - как и мы прощаем)
- Мы перевезем вас в тупайле.
- Убежище...
- Да. Одно из наших синус оккультус на Планете Дюн. Там вы будете в безопасности.
- Я не хочу уезжать, я уверена, что Ирод...
- Ле хотъим ляну!
(11 - согрешающим против нас)
- Он все еще плох.
- Я боюсь за него.
- Не стоит. Психотравматический шок. Через пол-часа пройдет.
- Я надеюсь, что...
- Ирод не оставит вам ни малейшего шанса.
- Я не могу понять, что с ним произошло. Для чего все это?
- Да, то, что вам довелось пережить в Атриуме Дворца Иерихона, описать сложно. Ирод одержим паранойей, что один из сыновей однажды свергнет его. Поэтому...
- Вэаль твиэйну лиядэй нисайон.
(12 - не дай нам впасть во власть искушения)
- Владыка, он будет в порядке?
- Не бойся, дева Мария. Саломея сказала, что это истерический бред. Ему нужен покой и забота.
- Я...
- Ирод опасен. Ничего, кроме смерти, вам не получить от него.
- Внутри он другой.
- Осторожнее, Мария. Ты говоришь об антихристе.
- Он обычный смертный. Я верила, что смогу отвратить его от язычества и вернуть в лоно нашей веры.
- Благими намерениями устлана дорога в ад. Мудрость Золотого Века.
- Золотой Век кончился. Сейчас - иные времена.
- Безусловно, дева Мария.
- Ки им хальцэну мин хара!
(13 - но сохрани нас от зла)
- И, отче, я ошибалась.
- Я знаю. Мы знаем.
- Но...
- Иосиф тоже знает.
- Иосиф?
- Да. Он простил тебя.
- Но я сокрыла Машиаха от него.
- Разумеется, он был очень зол и начал настоящую охоту за ним.
Джейкоб в полубреду почувствовал, что на него кто-то смотрит.
- И он...
- Дал тебе помилование. Ибо ты - Матерь Божья. Деи Генетрикс.
- Я всего лишь носительница. Я не мать.
- Твое непорочное зачатие войдет в века и будет воспето в легендах.
- Я не понимаю.
- Ты - часть замысла. Часть мифа. Часть пророчества. Ты - часть его.
Опять то же самое неприятное чувство.
- Смысл?
- Ему нужна мать. Любой бог должен же откуда-то браться.
- Ки леха хамамлаха
(14 - потому что Твое Царство)
- Он дергается!
- Перестанет.
- Смотрите, у него слюна изо рта течет!
- Джейкоб, милый!
- Позовите Саломею сюда. Живо.
- Вэхагвура...
(15 - и сила)
- Да, мой господин?
- Вколи ему три ампулы иудейской травы.
- Вэхатифъэрэт...
(16 - и слава)
- Да, повелитель.
Боль в левом предплечье. Жгучая боль. А затем онемение.
- Вроде лучше. Перестал дергаться.
- Сейчас отойдет.
- Леольмэй...
(17 - на веки веков)
- Джейкоб, очнись.
Кто-то потрепал его по щеке.
- Джейкоб!
- Саломея, используй электро-духов.
- Но...
- Саломея!
- Да, повелитель.
- Разряд!
Жестокая разрывающая боль в груди. Спазм. У Джейкоба замерло дыхание.
- Разряд!
Мир перестал существовать и замер в одном мгновении.
- Амэн!!
(18 - Аминь)
- Джейкоб!
- Он проснулся!
Кто-то громко и устало вздохнул.
Он открыл глаза. Рядом ее прекрасное лицо. Мария. Раскрасневшиеся веки. Она плакала. "Моя мать, милая Мария". Джейкоб, почувствовал, что вспотел.
- Мне снились странные сны. Толпы безумцев и какой-то человек с крыльями ведет их куда-то и...
- Тише, тише, успокойся, сын мой.
- Джейкоб, мы волновались за тебя - произнес незнакомый голос. Тот самый, что он услышал посреди развалин внутри Астрального Храма.
Джейкоб смутно разглядел старое морщинистое лицо, не лишенное странной смеси доброты и суровости. Огни факела оттеняли шрамы на его подбородке, половина лица скрывалась во тьме.
- Кто ты?
- Бальтазар
- Где я?
- Тупайле - ответил Бальтазар.
- Убежище...
- Именно. Но здесь небезопасно.
Джейкоб обвел взглядом грубые каменные стены, сложенные из неотесанных валунов. На камнях были начертаны безыскусные знаки и символы. Рыба. Ихтиос. Символ катакомбных мета-христиан. Полумесяц. Символ первобытного джислама до того момента, когда он заключил унию на Никейском Соборе с мета-христианами и прочими перед лицом общего врага. Рыба с головой и хвостом в виде упрощенного полумесяца. Знак Аллахристоса, символ догмы универсального таухид-единобожия.
Джейкоб посмотрел на Бальтазара.
- Что это за убежище?
- Вифлеем Двадцать Два.
Джейкоб непонимающе уставился на мастера культа. Тот кашлянул.
- Португальская Монголия.
- Так далеко?
- Нельзя быть далеко от Ирода, если ты на Земле.
Джейкоб уныло огляделся по сторонам.
- Как мы сюда попали?
- Бежали.
- Бегство от Тирана?
- Да. Бежали на галерах, которые имелись в Астральном Храме.
- Я ничего не помню.
- У тебя случилась психотравма с потерей памяти.
Джейкоб тревожно озирался.
- Кому ты служишь?
- Я твой сподвижник.
- Я не знал о тебе.
- Я служу Иосифу.
- Иосифу...
- Верховный коэн Сефер Йецирах.
- Верховный коэн? Ирод обезглавил последнего первосвященника еще до моего рождения. Так гласит Евангелие Язычников.
- Ложь. Ирод самонадеян.
- Я видел его в поединке. Поверьте мне, он имеет все основания для самоуверенности.
- Наша сила - в незаметности и скрытности. Ибо мы - Церковь Гонимая.
- Я это заметил... - Джейкоб устало откинулся назад.
- Мы пытаемся спасти тебя, а ты дерзишь - Мария осуждающе свела губы.
- Не думаю. Вы пытаетесь спасти себя.
- Вы - наш Кодеш-ха-Кодашим. Наше все.
- Я никакой не спаситель. Я сын Ирода.
- Ты не его сын.
- Бальтазар, я благодарен тебе за помощь, но, я боюсь, я не тот, за кого вы меня принимаете. Это какая-то ошибка...
- Ты Машиах.
- Чушь.
- Джейкоб!
- Мне жаль, что это не я. Поверьте, мне очень жаль. Вы стольким пожертвовали ради меня и спасения моей жизни, но...
- Мы знаем, кто ты.
- Но я, к сожалению, не тот. Я не он.
Бальтазар посмотрел на Марию.
- Он велел мне не говорить ему.
Джейкоб взглянул на мать. Она заплакала. Бальтазар нахмурился. Мария посмотрела на сына и быстро закивала:
- Это правда, Джейкоб. Ты не мой...
Джейкоб оторопел.
- Что?!
- Ты не мой...
- Что, Мария, скажи это, и я поверю! - раздраженно выпалил Джейкоб.
- Я не могу сказать это...
Бальтазар сдержанно хмыкнул.
- Ты не ее сын.
- Я не верю тебе. Пусть скажет она.
- Мария? - Бальтазар посмотрел на плачущую женщину.
Она всхлипнула.
- Прости меня, Джейкоб.
Джейкоб молча смотрел на происходящее. Он открыл рот. В правом глазу почувствовалась знакомая тяжесть теплых слез.
- Я никогда не прощу тебя.
Мария зарыдала.
- Это все Иосиф. Я говорила. Надо сказать, надо сообщить ему. Иосиф ответил мне, что Машиах еще молод и его сила расцветет позднее - Мария сглотнула. - и я послушалась его.
Она глубоко вздохнула.
- И в этом моя ошибка.
Бальтазар молча уставился в пол.
Джейкоб закрыл глаза. Он вздрогнул.
- Ты слишком много пережил... для тебя это большой груз...
- Оставьте меня в покое!
- Как его божественность пожелает...
Бальтазар учтиво поклонился. "Оставлю вас наедине" - бросил он, выходя из тайного помещения.
Джейкоб закрыл лицо рукой. Ему стало не по себе. Мария посмотрела на сына.
- Джейкоб...
- Уходи.
- Джейкоб...
- Уходи, Мария. Я даже не знаю, кто ты!
- Твоя мать.
- Ты лжешь?
- Я не лгу. Я всегда любила и буду любить тебя, Джейкоб.
- Ты мне солгала!
- Ты избран, Джейкоб.
- Кем?
- Мной. Тобой. Иосифом. Человечеством. Всеми нами.
- Я ничего не понимаю...
Джейкоб всхлипнул.
- Мне следовало сказать тебе раньше.
- Почему? - Джейкоб взволнованно вздохнул. - Почему, Мария?
- Это твой крест. Ты его понесешь. Хочешь ты того или нет. Как и я.
- Я не раб!
- Ты не раб. Ты освободитель от рабства.
- Я слабый и беспомощный, я не могу быть тем вашим мессией, или кем еще вы там все меня считаете. - Джейкоб зарыдал. - Как же вы глупы!
- Джейкоб, мне жаль...
- Ты врала мне.
- Джейкоб!
- Ты врала мне всю жизнь.
- Мне тоже врали. Мне обещали. И вот я здесь.
- Ты никогда мне ничего не говорила!
- Джейкоб, я...
- Я не сын Ирода! А чей же я тогда сын?!
- Ты все не так понял, Джейкоб.
Мария ласково погладила сына по волосам, но тот оттолкнул ее руку.
- Зачем ты все это мне говоришь?
- Я хочу, чтобы ты знал. Все пошло не так, как должно было идти.
- Должно?
- Твой отец... это... - Мария вздрогнула. - Иосиф.
- Что?!
- Твой отец - Иосиф.
- Что ты несешь?! Иосиф твой отец.
- Да. Ты не произошел от его крови. Ты - плод его разума.
- Я не понимаю!
- Джейкоб... - Мария выстраданно посмотрела на сына. - Со временем ты поймешь мои слова, и знай, что я...
Взрыв.
Из грубо отделанных стен посыпались ручейки пыли. Молящие крики, вопли и жалобы. Кто-то злобно отдавал приказы.
Из радиопатического маяка, встроенного в булыжник стены, раздалось автоматическое сообщение сигнала тревоги:
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
Мария со страхом взглянула на Джейкоба.
В помещение вломился Джанос.
- Быстрее! Уматываем отсюда!
- Что происходит здесь, Джанос?!
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
- Похоже, за кое-кем пришел папаша.
Ассасин обдал Джейкоба долгим взглядом.
- Идем!
Мария взяла сына за руку. Они втроем побежали по извилистым корридорам тупайле Вифлеем Двадцать Два. Темные грубые стены, едва освещенные вечными факелами, созданными лучшими адептами-технозороастрийцами Ирана. Под ногами - грубые булыжники и камни, небрежно залитые финикийским цементом. Джейкоб едва не споткнулся.
- Береги ноги, мальчик!
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
- Проклятье!
- Что такое, Джанос?
- Проход завален.
Джейкоб почувствовал ужас.
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
- Куда все подевались?
Джанос вздохнул.
- Они уже в атриуме, а мы все еще здесь!
- Должны быть другие пути.
Джанос посмотрел на Джейкоба.
- За мной!
- Куда?
- Есть небольшой шанс. Мы пойдем через Скинию Собрания.
Джейкоб промолчал. Он ощутил бесполезность сопротивления судьбе. Судьба всегда возьмет свое. И у нее одно-единственное лицо. Лицо Ирода.
В хитоне Джаноса испуганно засигналил радиомаяк.
- Иезекииль Четыре прием!
- Джанос... черт побери... - треск радиопомех. - какого Бога вы все еще там?! - снова длительный треск и щелчки. - ... мы здесь не одни.
"Я уже заметил" - подумал Джейкоб. Мрак катакомб скрывал его отчаянную усмешку.
- Иезекииль Четыре прием!
Треск.
- ... мы больше не можем... - помехи. - ... мы продержимся еще... - внезапно из радиомаяка раздался ужасающий вопль. Мурашки пробежали по телу Джейкоба.
Тишина. Джейкоб заметил, что даже помехи и трещание радиоэфира прекратились.
- Канал оборван... - Джанос вздохнул.
- Не думаю.
Опять. Это. Его голос. Это он. Он здесь.
Джейкоб посмотрел на мать. Маска боли и отчаяния исказила ее ангельское лицо. Джанос скривился от ужаса. Его карие глаза, выдававшие в нем жителя новой Эфиопии, сейчас, во тьме катакомб убежища, казались черными провалами.
- Я жду вас.
Джанос усилием воли отключил радиомаяк, на последних секундах передавший хохот Тирана. Наступила гробовая тишина. Каждый думал об одном и том же. Есть ли смысл сопротивляться?
Джанос набрал воздуха в легкие и произнес:
- Мы не имеем права на поражение.
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
Мария непонимающе уставилась на ассасина.
- Каков наш план?
- Пробраться через Скинию и попытаться выйти в астропорт.
- А... что дальше?
Джанос не ответил. В этом вопросе не было смысла.
- А что если у нас ничего не получится?
Мария и Джанос посмотрели на Джейкоба.
Ассасин сжал кулаки.
- С нами Бог. В конце концов Он что-нибудь придумает.
От этих слов Джейкобу стало не по себе. Кого эти безумцы называют Богом? Мария тревожно вздрогнула.
- Вперед.
Они с сыном молча повиновались. Автоматический сигнал тревоги словно в издевку благожелательным и спокойным голосом бросал им вслед:
- Эвакуация убежища по плану "Ноев Ковчег Альфа"! Всем явиться в атриум убежища для проведения ритуала эвакуации немедленно!
Джейкоб нервно усмехнулся.
***
Черный гигант отбросил нападающего. Тот отлетел с пробитым черепом. Ирод захохотал.
- И это лучшие, кого может выставить ваш Бог против меня?
Тиран презрительно расхохотался.
Всюду валялись тела посреди луж крови.
Один из адептов Сефер Йецирах лежал на полу. Он стонал от боли. "Сейчас он будет ныть от страха"
Тиран неспешно подошел к монотеисту. Тот с незамутненной ненавистью посмотрел на Архиязычника. Однако от взгляда Тирана не спрятались страх и отчаяние, затаившиеся в зрачках жертвы.
"Смертная слабость"
Тиран грубо расхохотался.
- Гадоль Адонай умеулаль меод ве-лигдулато эн хэкэр... - окровавленные губы сектанта с трудом шептали слова молитвы охранения и благословения.
(1 - Велик Господь и велика Его слава, и величие Его - непостижимо)
- Твой Бог не поможет тебе!
Ирод занес ногу над головой едва шевелящегося адепта. Жертва Тирана обреченно подняла лицо. Старое, иссушенное в годах подвигов и деяний веры, теперь оно понимало - пришел конец. Напрягая раненную глотку, сектант в ужасе пролепетал:
- Ани Адонай Элоэхэм - Эмэт...
(2 - Я, Господь, - ваш Бог, - воистину)
Ирод заорал:
- Я твой апокалипсис!
Кованый сапог опустился на голову еретика. Легкий хруст. Тиран почувствовал, как череп податливо крошится под натиском его громадных сапогов. Что-то вязкое. Ирод с упоением посмотрел вниз. Кровавая каша. Мозги, перемешанные с кровью. От головы ничего не осталось.
- Я несу заповеди священного язычества!
Раздался безумный хохот.
Внезапно он почувствовал его присутствие. Ему стало жутко. Даже он, Тиран Терры, Ужас и Боль Человечества, знал, что такое страх. И пусть он, Ирод Великий, боялся в этой вселенной всего лишь одно-единственное существо, его страх был предельно чистым. Кристально чистый ужас, концентрация паники и безумства обрушились на разум Ирода.
Он вздрогнул. Тиран ощутил, как кожа покрылась мурашками, как одышка сковала легкие.
- Здравствуй, Ирод...
Насмешливый голос твари не допускал двусмысленности. Собрав всю волю в кулак, Тиран ответил:
- Сатана...
Хохот. Проклятый хохот, по сравнению с которым жуткий смех Тирана - детский лепет. Хохот, в котором собрались все пороки и все ужасы и чудеса мира, мыслимые и немыслимые, уродливые и невообразимо прекрасные, те, что свойственны каждому смертному, и те, что находятся за пределами человеческого понимания. Этот демонический хохот бурей обрушился на уповавшую собой душу Ирода.
- Я давно ждал, пока ты снова появишься.
- Я появился.
- Я ищу его.
- Ты нашел его.
- Что? Почему ты раньше мне не сказал?
- Хотел проверить, как далеко ты пойдешь ради власти и славы, Ирод. И ты перерезал глотки почти всем своим сыновьям. Ты меня не разочаровал. Считай, что я тобой доволен.
- Но я не всех...
- Что не "всех"? Не всех убил? Я это знаю. Скажи же, Ирод: каково это было - убивать их?
Тиран презрительно хмыкнул.
- Не очень-то впечатляюще. Это было скучное зрелище.
- Отец, который скучает, когда вырезают его детей. Ты мне определенно нравишься, Ирод или как там тебя величают ничтожества...
- Боль и Ужас Человечества.
- О нет. Боль и Ужас - это я. Тебе ли не знать это, лицемер?
- Клянусь, как только я освобожусь от тебя, тебе придет конец.
- Ты не сможешь это сделать. Я же прекрасно знаю тебя, человек. Все твои мечты, желания и мысли...
- Я Ирод. Тиран. И я убью тебя, демон.
- Ты глупый дурак.
- Я Тиран!
- Глупости тебе не занимать, "тиран".
- За оскорбления ты поплатишься, демон!
- Оскорбления? Ты мой раб, и то, что я хорошо к тебе отношусь, еще ничего не значит, Ирод. Ты мой раб, и я сделаю с тобой все, что захочу.
- Изыди!
- Не так грубо, Ирод. В конце концов, ты исполняешь мою волю.
- Твою волю? Найти одного из моих сыновей? И все? И это твоя великая воля?
Демон церемонно расхохотался.
- Ты не просто раб, Тиран. Ты - инструмент в моих руках. Я использую тебя, чтобы найти моего древнего врага.
- Ты безумец, исчадье ада. Твой разум насквозь отравлен порчей.
- Как и твой. Ты безнадежно испорчен, Ирод. И я получаю наслаждение, любуясь своим творением - тобой.
- Ты много болтаешь, Сатана.
- Он здесь, Ирод.
- Мойры сказали мне, что меня свергнет один из моих сыновей, откуда мне знать, что ты не врешь мне?
- Ты - мой раб.
- Мойры объяснили мне смысл моих снов.
- Твои сны... Ирод... я связан с тобой, человек, пока твоя душа связана твоими низменными желаниями. И я тоже вижу твои сны.
- Ты тоже видел его?
- Он прекрасен, Тиран, тебе надо признать это. Не то, что твое уродливое лицо.
Ирод ощутил, как демон внутри него зевнул.
- И ты ищешь его?
- Ты несообразителен. Может, мне следовало найти другую плоть...
- Но как же ты его найдешь?
- Его еще нет, Ирод. Он - твоя кровь. Твоя плоть. И он свергнет тебя, если ты не завершишь начатое.
- "Завершишь начатое"?
- Убей всех сыновей. Я чувствую что-то. Что-то, манящее меня, Ирод.
- Ты чуешь его.
- Твой сын...
- Джейкоб...
Ирод почувствовал, как демон в его разуме заскрежетал от злобы. Злоба, чистая и прозрачная, как звездное небо над Вифлеемом. Злоба, которая не нуждается в причине, прекрасная и омерзительная ненависть, существующая в самой себе.
Тиран ощутил прилив бешеной кровожадной ярости. Ему стало сложно сдерживать себя. Могучий рык, эхом отдавший в боковых катакомбах убежища еретиков.
- Ты слаб, Ирод. Мои эмоции передаются тебе.
Тиран ничего не ответил.
- Я чувствую. Он здесь.
- Так убей его и оставь меня в покое!
- Твоя рука лишит его жизни.
- Да будет так, проклятая тварь.
Исчадье мерзко захохотало.
- Ты забавляешь меня, Ирод. Жалкий и невинный младенец!
Тиран прошипел:
- Поосторожнее с такими словами... - Сатана! - презрительно выплюнул человек.
- Ты слаб и неуклюж. Впрочем, ты прекрасно годишься для своей работы. Недаром я избрал тебя.
- Какой еще работы?
- Детоубийца.
- Ты... - Ирод задохнулся от ненависти.
- Нет, не я, Ирод. А ты, Ирод. История запомнит тебя как Ирод Убийца своих детей!
- Заткнись!
- Ты слаб и малодушен. Поэтому ты был избран мной.
 - Я сам кую свою судьбу, демон. Ты - всего лишь небольшое неудобство - Ирод усмехнулся.
- Или большое?
Тиран ощутил, как внутренний демон лукаво улыбнулся, и ему стало мерзко от этого. А затем боль. Абсолютная, нечеловеческая, боль.
Тиран заревел как раненый зверь. Он сжал кулаки, зубы впились друг в друга.
Ирод рухнул на четвереньки. Их его горла раздался вопль жертвы.
Внезапно боль исчезла. Тяжелая одышка распирала грудь.
- Твоя миссия - не допустить, чтобы он родился.
Ирод поднял голову.
- Ты... чертов ублюдок...
- Твоя миссия - убить его. А иначе, мне придется делать все самому. А ты ведь не хочешь столкнуться со мной воочию, человек?
Ирод судорожно вздохнул воздух. Он покрылся холодным потом.
- Не хочу - с трудом выдавил Тиран.
- Не подведи меня, Ирод Великий.
Демон впервые произнес это без тени иронии. Или это слишком тонкая издевка?
- Не бойся, Сатана. Я не подведу.
- Я не знаю, что есть страх. В этом наше с тобой отличие, Ирод.
- Ты многого не знаешь.
- Я знаю, кто он. И этого достаточно. Все иное - тщета.
- И как же имя его?
- У него нет Имени. Как и у меня.
- Тебе виднее, Сатана.
- Убей его, пока не поздно. Пока ты сильнее его.
- Никто из смертных не сможет тягаться со мной в силе!
- А кто тебе сказал, что он смертный?
- Джейкоб...
- Я отпущу тебя, Ирод. Мне нужна его кровь.
- Будет по-твоему, тварь.
- Прекрасно, Тиран. Я рад, что мы поняли друг друга.
- Катись ко всем чертям ада, ублюдок.
Демон добродушно рассмеялся.
- Ты никогда не изменишься, Ирод.
- Довольно болтовни, мне отвратительно разговаривать с тобой.
- Увы, а я получаю наслаждение от нашей дискуссии.
- Не могу ответить взаимностью, Сатана.
- Я вижу тебя, Ирод. Я всегда вижу тебя. И тебе никуда не уйти от меня.
- Убирайся в преисподнюю, нечисть!
- Непременно. После того, как ты исполнишь свою часть договора.
- Обязательно, Сатана.
Внезапно туман перед глазами исчез. Ирод вновь ощутил себя вполне реальным. Мир вокруг стал настоящим - мрачные катакомбы еретиков-монотеистов, исписанные нечестивыми символами их религии, тела, в беспорядке валяющиеся вокруг, кровь и тусклый свет зороастрийских факелов накаливания.
Тиран поднял меч.
- Куда ты без меня денешься, Сатана.
Повисла могильная тишина.
"Итак, передо мной стоит миссия. Миссия Богоубийцы"
Презрительно оскалившись, Ирод пошел вперед.
***
Джейкоб закричал. Его рука была в крови.
- Отец! Пожалуйста!
Он неуклюже заслонился ладонью. Адская, космическая боль рассекла ее на двое. Внезапный лязг металла о металл.
Знакомый визг. Багдадианская сталь.
Джанос. Его клинок.
"Я думал, он мертв..."
Джейкоб вздохнул с надеждой. Он взглянул на ладонь - широкая полоса крови. Ирод с размаху сломал кривой клинок-кхепеш Джаноса. Ассасин сплюнул на пол.
- Не трогай его, Богоубийца.
Тиран молча придвинулся. Он не снизошел до разговора с, очевидно, по его мнению, жалким культистом. Молниеносным ударом Ирод выбил обломок кхепеша из левой руки Джаноса и тыльной стороной ладони, закованной в обсидианово черную рукавицу, выбил несколько зубов едва стоящему на ногах адепту.
Джанос отлетел на несколько метров. Он закряхтел, его черный хитон, теперь посеревший от катакомбной пыли, оказался изрублен в нескольких местах. Сплюнув темной кровью и чем-то еще, ассасин поднялся на ноги и вновь побежал на ужасного противника, который был ему явно не по силам.
Мария лежала среди развалин Скинии. Джейкоб взглянул на нее. Слезы ему мешали видеть происходящее. Прекрасная Мария, его мать, без сознания невольно возвышалась на куче камней и обломков. Это до боли напоминало эсхатологические апокрифы с изображениями растерзанных ангелов у копыт величественных демонов, ревущих клич победы.
- Умри, нечистый царь язычников!
Тиран не ожидал атаки сзади. Закричав, он взял Джаноса за горло. Тот двумя руками отчаянно вцепился в руку Ирода, напрасно надеясь спастись от нечеловечески крепкой хватки врага.
Джейкоб вздрогнул. Он встал и тут же рухнул - онемевшие от ужаса ноги не слушались его. Вымученным движением Джейкоб поднял камень и швырнул в отца. Тот выпустил Джаноса. Убийца беспомощно упал на заваленный камнями и щемнем пол зала Скинии Собрания.
Тиран ничего не произнес. Все его издевательски пышные декламации уступили место гробовому молчанию. Молчанию смерти. Джейкоб проглотил комок ужаса, застрявший в горле.
- Ты должен умереть. Не надоедай мне сопротивлением, Джейкоб.
- Отец, пожалуйста!
- Принеси ради меня жертву.
- Отец!
- Убей себя. Погибни.
- Почему, отец?!
Тиран замахнулся мечом. Джейкоб неловко отпрыгнул и лбом врезался в крупный камень, валявшийся рядом. Перед глазами потемнело. Джейкоб застонал от ушиба.
- Умри. Сын мой. Умри.
- Отец...
- Умри. Сын мой. Умри.
Тиран нанес еще один удар. Джейкоб чудом успел укрыться за небольшой колонной, разлетевшейся вдребезги под сокрушающей мощью отцовского меча.
- Почему ты так горделив, сын мой? Почему ты огорчаешь меня волей к борьбе?
- Отец, я умоляю тебя!
- Почему ты не можешь сдаться мне? Ведь я твой отец, Джейкоб!
- Ты убьешь меня!
- Да. И я никогда не забуду тебя, Джейкоб. Я буду благодарен тебе, сын мой.
- Зачем это все?
- Это судьба и мы над ней не властны! Это судьба. Которую я решаю - я, твой отец, Ирод Великолепный.
- Отец! - Джейкоб умоляюще посмотрел на Тирана. Он зарыдал.
- Умри и твоя судьба предрешится.
- Отец...
- Я желаю тебе только добра, Джейкоб.
- Но ты...
- Я знаю. Но я должен это сделать. Неужели ты не понимаешь?
- Отец!
- Ты мне веришь, Джейкоб?
Джейкоб зарыдал.
- Джейкоб, ты мне веришь?
- Да... - сын всхлипнул и быстро закивал головой.
- Подойди ко мне, Джейкоб.
Джанос с ужасом посмотрел на Джейкоба.
- Не делай этого!!!
Ирод отошал на два шага назад и, не оборачиваясь, раздавил голову Джаноса сапогом. Джейкоба передернуло от сумасшедшего визга. А затем он содрогнулся от мерзкого хруста.
Вновь тишина.
Отец нежно и заботливо посмотрел на сына. С черного сапога свисала пара мясистых ошметков.
- Верь мне, Джейкоб. Я - твой отец.
- Я верю тебе!
- Джейкоб... мальчик мой.
- Только пусть это все прекратится. Я устал убегать! Я устал прятаться от тебя.
Джейкоб устало и неуверенно подошел к отцу. Тот не шевельнулся. Джейкоб увидел в его зрачках какое-то мрачное торжество.
- Ты убьешь меня...
- Я не причиню тебе вреда. Смерть спасет тебя, сын мой, и ты сам знаешь это.
- Я...
- Мне нелегко, сын мой.
Тиран нежно погладил сына по голове.
- Не бойся. Это будет быстро. Я люблю тебя, сын мой.
- Но... может быть...
Ирод схватил сына за шею.
- Ты умрешь.
- Только не от него... - в глазах Джейкоба появился животный ужас. - Только не от него!
Тиран поднес к горлу сына черный обсидиановый меч.
- Именно от него.
- Неет! Пожалуйста!
- Твою душу пожрут демоны. Это не больно. Это - покой.
Тиран с любовью посмотрел на сына.
- Я люблю тебя, Джейкоб...
Тишина повисла в зале. Мертвый Джанос. Мученик. Мария. Ангел во плоти, лежит среди руин и обломков. Обломков мечты об идеальном человеке.
Весь мир рушится перед глазами Джейкоба, лезвие языческого меча обжигающей лентой прикасается к горлу.
Джейкоб вяло сопротивляется.
Его отец Богоубийца.
Внезапная мысль поразила сознание Джейкоба. "Я и есть Бог. Я Бог. Галлюцинации. Я схожу с ума. Все скоро завершится!"
Джейкоб ощутил, как внутри что-то надломилось под тяжестью ответственности и страха.
"Я сбрасываю все. Я больше не Бог. Я теперь всего лишь я".
- Я не Бог!
- Что?
Ирод помедлил всего одну секунду. Этого оказалось достаточным, чтобы ворвавшийся в зал Бальтазар с ходу ударил Тирана силой своей психики.
Волна злой, пуританской и праведной энергии прошибла помещение насквозь. Тиран зажмурился.
- Изыди, грешное пламя Плутона! Изыди, Гоморра! Изыди, Содом!
- Если б ты знал настоящие царства ада, глупец.
Тиран вмиг оказался рядом с Бальтазаром.
- Мутант... я убью тебя!
- Со мной сила Святого Света! Санкта Санкторум!
- Интересно, где будет твой свет, когда я вскрою тебя и лично вырежу твои железы и заставлю их сожрать?
Чудовищная улыбка обезобразила лицо Ирода.
Бальтазар проигнорировал издевку. Он завопил, произнося слова из псалмов:
- Веу; ая; веу; овэ; веу; йийэ; бетифара;!
(1 - Он был, Он есть и Он пребудет вечно в Своём великолепии)
Тиран расхохотался.
- Жалкий глупец.
Тиран набрал воздуха в легкие и зашептал слова молитвы. Бальтазар покрылся блестящими капельками пота. Громогласный крик Ирод потряс помещение. С потрескавшихся стен посыпались ручейки пыли.
- Диавол! Отец, моя молитва творится для Твоего слуха!
Бальтазар упал на колени. Из его ушей потекла кровь. Лицо психоманта исказилось от боли. Бальтазар, сжав зубы, начал читать литании и псалмы заступничества.
- Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него!
Тиран многозначительно улыбнулся и поднял адский меч в величественном салюте незримым хозяевам:
- Своей частицей вселись в меня, Чёрный Отче! Владыка Зла, простёрший крылья над тленным миром, яви Своё великолепие верному слуге!
Бальтазар закричал от боли. Джейкоб словно сам ощутил, как волна злобы прошлась по его психическим железам, принося муки и страдание. Колдун закорчился от боли. Тиран молча направился к нему. Бальтазар с трудом поднялся, и праведный глас вновь загремел в Скинии Собрания:
- Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом владычним утверди мя.
Ирод рассмеялся. Тьма Скинии делала его силуэт чудовищным.
- Сатана, совокупная сила всех Духов Тьмы и Злых Сил, влей в мои вены бесовскую кровь, научи зрить незримое и творить
злое...
- Научу беззаконныя путем Твоим, и нечистивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже, спасения моего; возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою.
- Я презираю и отвергаю твердь, на коей установлен мир и плюю на законы Бога!
- Ублажи, Господи, благоволением Твоим Землю человеков смертных, и да созиждутся стены Человеческия. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемая; тогда возложат на олтарь Твой тельцы!
Бальтазар кричал. Его голос мог бы изгнать самого дьявола, но Ирод лишь скривился в жутком подобии ухмылки.
- Не Бога, но древнего Змия в себя принимаю!
- Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей.
Напряжение нарастало. Копье чистой ненависти, выращенное разумом Бальтазара, вдребезги разбилось о черные доспехи Тирана. Джейкоб смог заметить лишь холодно-голубые отблески, прежде чем Ирод отлетел с того места, где стоял, и врезался в стену, проломив собой священные камни убежища.
Бальтазар облегченно вздохнул и скашлянул кровь. Она быстро смешалась с пылью в засохшую корку бурой грязи. Тиран медленно поднялся. Психомант угрожающе зарычал и закрыл глаза.
- Яко Той избавит тя от сети ловчей, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его.
- Диавол, Ты суть бессмертное предельное Зло, Триумф Твой неотвратим...
- Падет от страны твоея тысяча, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши.
- Соединись частицей Своей сути с духом и кровью Твоего Слуги, Диавол!
Проповедник возопил:
- Пади перед Господом, ублюдок!!!
Бальтазар занес посох над головой. Продукт колдовской психоинженерии времен царствования техноджахилии на Земле Обетованной.
Посох не поможет ему. Он беспомощен перед Тираном.
Невидимые стрелы ярости и гнева поразили Ирода. Тот зашатался и сделал неуверенный шаг назад. Он поднял голову. Шрамы закровоточили. Кровь стекала на пол. Тиран прошипел:
- Ты поплатишься за это...
Его правая рука сжалась в кулак. Бальтазар задергался в конвульсиях. Ему нечем дышать.
- Ты слаб, колдун. Твоя вера - ничто перед мощью преисподней! - закричал Тиран. Джейкоб взглянул на звериный оскал отца и задрожал от ужаса.
- А теперь ты умрешь.
Тиран сжал кулак в воздухе. Послышался хруст костей. Лицо Ирода исказилось от боли.
Бальтазар схватил себя за шею. Он покрылся потом. Джейкоб увидел бледное и мученическое лицо проповедника.
- Нет!
Джейкоб бросился на помощь Бальтазару. Тот задергался, из его носа потекла черная струйка крови.
- М...Машиах... - Бальтазар захлебнулся кровью. Кашель. - Машиах... бежите... - кашель. - Убегайте отсюда.
- Я не оставлю тебя, проповедник.
- Ты должен. Уходи.
- Ты умрешь.
- В Царствие Твое.
- У меня нет никакого...
Кашель. Бальтазар умоляюще посмотрел на Джейкоба.
- Уходи. Потом настанет твой час. Уходи!
- Нет. Я позову на помощь!
- Убирайся!
Бальтазар внезапно содрогнулся. Из-под глаз потекла темная кровь. Он закричал. Ноги заплясали в эпилептических конвульсиях, пальцы скривились в спазме.
Ирод выдавил улыбку. Его шрамы засохли и зарубцевались.
Бальтазар широко раскрыл глаза. В них читалось безумие и боль.
Джейкоб испугался, инстинктивно отпрыгнув.
- Ты...
- Натравил на него демонов.
- Его душа не попадет в рай из-за тебя!
- Как и твоя.
Джейкоб ощутил на шее ледяное кольцо чьего-то потустороннего прикосновения. А потом шепот. Злое бормотанье, стоны и причитания. Кто-то молил о помощи, чьи-то вопли и чавкающие голодные звуки. Галлюцинации набросились на беззащитый мозг Джейкоба.
- Остановись, Ирод.
Тиран опешил.
Мария.
Прекрасный ангел посреди хаоса и кровопролития.
- Поздно, любовь моя, поздно.
Тиран поднял руку вверх, словно кому-то указывал на стоявшего в отдалении сына. Джейкоб согнулся от жгучей боли в висках. Он услышал, как кровь капает из носа на пыль и песок разгромленного святилища Скинии.
- Остановись, Ирод. Здесь и сейчас.
- Увы. Я не волен над судьбой.
- Ты говорил обратное.
- Я раб их, Мария. Ты сама всегда это знала.
- Знала. Но я верила в тебя. Ты можешь пощадить Джейкоба.
- Нет. Ибо такова воля богов.
- Ты не можешь восстать против них?
- Слепая, тебе не узреть всю их мощь и благодать!
- Вот это - Мария обвела рукой развалины Скинии Собрания. - вот это и есть их благодать?!
- Ты глупа и слепа. Мне очень жаль. Но сегодня воля богов будет исполнена. И ни ты, ни я не станем на ее пути.
- Ни ты?
- Я не хочу это делать. Но я вынужден. Меня заставляют.
- Я не понимаю.
- Я их раб, Мария. Я принадлежу им.
- Ты не такой!
- Моя душа продана Сатане. Это не метафора, мета-христианка, это факт.
- Ты обезумел... я не узнаю тебя.
- Я исполню волю богов!
- Нет!
- Встреть свою судьбу!
Ирод оказался рядом с сыном. Меч, злобно шипя, пронзил воздух, и понесся навстречу Джейкобу.
Мария закричала от ужаса. Она бросилась на Тирана.
Ирод закрыл глаза, чтобы не видеть, как меч лишит жизни его сына.
Тиран ощутил, как его благословленный всеми князьями ада меч впился во что-то мягкое и податливое.
Стон.
Ирод открыл веки. Мария смотрела на него преданными глазами. Из ее живота текла кровь.
Меч прошел насквозь. От изумления Тиран открыл рот.
Мария слабо улыбнулась.
Она рухнула наземь. Прекрасная богиня из легенд. Убитая мечом, что лишает души.
Джейкоб замер.
Тиран виновато посмотрел на сына.
Джейкоб зарыдал.
- Ты убил ее!
Отец раскрыл рот. Он непонимающе уставился на содрогающегося в предсмертных припадках ангела.
Ирод беспомощно охнул и сделал шумный вдох.
- Мария... - произнес Тиран.
Он нагнулся и беспомощно упал на колени. Его рука, закованная в обсидиан, коснулась щеки возлюбленной.
- Мария...
Одна незаметная слеза пробежала по щеке.
- Мария...
Тиран закрыл глаза. А затем резко открыл. Он смотрел на Джейкоба.
- Тебе конец.
Джейкоб не обратил на него внимания.
Тиран закричал.
- Ты не избежишь судьбы, сын мой.
Взрыв.
Часть северо-восточной кладки Скинии Собрания с грохотом обвалилась.
- Сефер! - прокричал незнакомый голос.
- Йецирах! - вторил ему хор.
- В атаку! Открыть огонь!
Воины, облаченные в темные доспехи-хиджабы, ворвались в Скинию.
- Кодеш-ха-Кодашим.
Джейкоб не ответил. Он опешил.
- Берите этого. Там разберемся.
Кто-то грубо толкнул его в плечо. Ему уже все равно.
Несколько воинов вступили в безнадежную схватку с чудовищем в обсидиановой броне.
Джейкоба схватили. Он отчаянно вырывался и бился ногами.
- Мария!
Она лежала, умирающая, на камнях убежища. Вифлеем Двадцать Два. Джейкоб закричал.
- Мария!
Мать вяло глянула в сторону сына. Он увидел слабую, безжизненную улыбку.
Джейкоб замолк. Он молча всхлипнул и зарыдал.
Его взгляд в последний раз коснулся могучих плеч и царственного силуэта отца.
В последний раз.
Джейкоба небрежно уронили на землю.
Императорские башибузуки.
Рев Ирода. Они наступают.
Какой-то высокопарый адепт наклоняется над пленником. Джейкоб разглядывает сквозь никаб жесткие серые глаза.
Острая боль в шее.
Шприц. Они укололи его. Предательство.
- Послезавтра отойдет. - высокий адепт через никаб коротко глянул на Джейкоба. - Не бойся, малыш, это гефсиманский опиум.
Все поблекло и посерело. Мир закружился и покрылся странными причудливыми пятнами. Сквозь галлюцинации он увидел лицо матери.
- Мария!..
- Тише, тише, не дергайся... Вот так, молодец.
- Мария...
Джейкоб потерял сознание. Чей-то властный голос протянул:
- Передайте Атрахасису и Зелоту: Он наш.
ПСАЛОМ XIV
"А потом я начал размышлять над тем, что почти все, чем мы владеем, нам дали мертвые"
Неизвестный философ Золотого Века
Ее рука похолодела.
- Мне холодно.
- Любовь моя...
- Мне холодно.
Ирод склонился над Марией. Он нежно поцеловал ее в лоб.
- Я знаю, что ты должна была убить меня, луна моей жизни.
- Ирод... - бледная рука Марии коснулась изрезанной рубцами щеки Тирана. Тот прижал нежную ладонь к щеке. Ирод снял обсидиановую рукавицу. И прикоснулся к ней.
Тепло. Умирающее, уходящее тепло.
Тиран встретился взглядом с Марией. Он отвел глаза. Ледяные, остекленевшие зрачки смотрели на него. В них уже не было осуждения. Как и не было понимания. И это было больнее всего.
- Ирод, - вздрогнула Мария. Ее слабая рука слегка сжала запястье Тирана.
Ирод вздохнул и посмотрел в сторону.
- Да, Мария?
- Милый...
Тиран погладил ее по волосам. Ослабевшим голосом Мария произнесла:
- Помнишь, милый, как нам было хорошо на полях Асфоделя?
Тиран ощутил, как к горлу подступил комок.
- Да. Помню, Мария.
- Помнишь? Это было так прелестно. Я прекрасно помню. А ты?
Тиран молчал. У него нет слов, нет сил. Она уже не с ним.
- Ты помнишь стихи о любви, которые ты мне читал? - спросила ангел, и Тиран не понял, вопрос это или нет.
Слеза, холодная и мертвая, прокатилась по ее левой щеке.
Ирод вспомнил. Белую Луну на темном куполе небес, давшую обет молчания. Он вспомнил. Ее дыхание. Тогда. На полях Асфоделя. Как взволнованно поднималась и опускалась ее грудь. Он ощутил то легкое и теплое дуновение, когда она дышала ему в лицо. Он вспомнил. Аромат ее волос. Аромат ее прекрасных золотых волос, смешанный с дурманящим ароматом печального цветка асфоделя. Он вспомнил. Теплоту ее тела. Ее шепот на ухо. Шум ручьев.
И пение постапокалипcических птиц. Чудесных сиринов и их птичьи мифы. Он вспомнил. Он вспомнил все.
Ирод содронулся.
Он вспомнил те самые стихи. О чем они были? Это так давно... О красоте ее лица. Он вспомнил, как сравнил Марию с легендарной Семирамидой, царицей постапокалипсического царства язычников, из жестокости убившей возлюбленного. Он вспомнил. Мария улыбается и грустно морщится. Она упорно кивает головой в знак отрицания. "Я не такая". Ее голос. Возмущенный разгневанный взгляд ангела.
Легендарная красавица Семирамида, убившая мужа. Легендарная царица, сокрушившая мета-христиан.
Он читал эти стихи. Лил дождь, неся с собой остаточную радиацию древних времен Золотого Века. Дул ветер.
Они стояли вдвоем, изнывая от любви и желания.
Тогда он смутно понял, что оказался прав.
Она - его Семирамида. Его царица, что принесет погибель.
Или нет?
Он ее убил. Убил свою любовь. Но это еще не все. За слова, брошенные на ветер судьбы, придется платить. Она его Семирамида. Семирамида Жестокая. Она еще станет причиной его смерти.
Внезапно Ирод заплакал.
Это было незнакомо. Он никогда не плакал. По-настоящему.
Дождь или кровь врагов - вот что омывало его лицо. Но не слезы. Никогда еще. Никогда в прошлом. Только теперь. Только сейчас.
- А помнишь, как ты...?
Тиран встрепенулся.
- Что помню? Да, моя любовь, я все помню. Я все помню.
Мария не отвечала. Она нелепо улыбнулась. Улыбка, в которой не было ни боли, ни радости, ни грусти, ни страха, ни надежды. Глупая и бесполезная улыбка. Улыбка неживых.
Молчание. Слезы молча и поспешно сбегали с лица Ирода, словно боясь его гнева и ярости.
- Ты меня любишь?
Тиран ощутил боль за грудиной. Давящее и раздирающее чувство.
Она уже мертва. Для него мертва. Но он не сдастся.
- Ты меня любишь?
Ирод вздрогнул.
- Да, Мария. Я... люблю тебя.
Она глупо улыбнулась. Стеклянный взгляд уперся в сумеречное небо. Рядом - развалины убежища. Вифлеем Двадцать Два.
- Ты меня любишь?
Опять нелепая и бессмысленная улыбка.
- Люблю - прошептал Ирод и прижал Марию к груди. - Люблю. И буду любить - Тиран уткнулся лицом в ее волосы.
- Как замечательно что ты меня любишь, правда, милый?
Она бредит. Скоро это закончится.
Ирод сжал зубы.
- И правда, замечательно.
- Мне так холодно.
Он заботливо накрыл ее плащем. Она так и лежала у него на руках несколько минут.
- Ирод, я так тебя люблю, милый. Если бы ты знал, как я люблю тебя, мой милый.
Тиран зажмурил глаза. Совладав с собой, он бросил:
- Я тоже тебя люблю.
Это прозвучало убого. Но ей все равно. Она бредит. Воспоминания наполняют ее последние минуты новой, доселе невиданной, жизнью. Он не будет нарушать ее грезы.
Это было бы с его стороны жестоко.
А он ведь любит ее. И пусть уже поздно что-либо изменить.
Сколько она лежала у него на руках? Он не помнил. Это казалось вечностью. Тысячи лет проходили, а она, Мария, любовь его, медленно засыпала и сумерки, словно проклятье, никуда не уходили.
Засыпала в последний раз.
Вечность. Когда расстаешься с любимым человеком навсегда, само расставание кажется не менее вечным, но когда это происходит, ты понимаешь, как быстро прошло безжалостное время, как быстро тебя покинули, и вот ты стоишь в ожидании того, чего боялся. Настоящей вечности, где нет места человеку.
Тиран сделал судорожный вдох.
Сколько они вместе лежат?
Она мирно уснула.
Но это всего лишь иллюзия. Ибо сейчас начнется это.
Мария ослабила хватку. Ее холодная рука разжала пальцы. Она медленно прикрыла глаза.
Тиран успел поймать безжизненный блеск ее глаз, прежде чем веки накрыли их.
Все закончилось.
Марии больше нет.
Она мертва.
Это еще не все.
Тиран ощутил, как сердце стало биться чаще.
Мария внезапно раскрыла глаза и посмотрела на Ирода. В этих глазах была абсолютная ясность. Такая, словна она была живой.
- Ирод?
В ее голосе была тревога.
Тиран отвернул взгляд. Он знал, что произойдет.
- Ирод?
В голосе Марии появились панические нотки.
- Ирод? Пожалуйста!
Тиран почувствовал горячие слезы на лице.
- Ирод! Пожалуйста! Помоги мне! - Мария сглотнула. - Пожалуйста!
Душераздирающий крик.
Мария задергалась в конвульсиях, словно в нее вселился сам дьявол. Изо рта пошла белая пена. Глаза расширились и почернели, словно из обсидиана. Тиран нежно прижал колени возлюбленной. Она вырывалась из его объятий, лихорадка и озноб овладели ей.
- Ирод, нет!
Крик.
- Ирод! Пожалуйста, спаси меня! Помоги мне! Пожалуйста!
Ее ледяное тело стало разгоряченным, лоб вспотел, а в глазах появился безумный блеск. Блеск зрачков, расширенных от животного ужаса.
- Помоги мне! Не бросай меня! Ирод!
Она билась ногами и руками. Она кричала. Она вопила.
Ее трясло.
- Умоляю, за что Ирод? За что Ирод? Пожалуйста! Спаси меня!
Тиран зарыдал.
Он молчал и вздрагивал от слез.
Вопль, преисполненный ужаса и боли, какие он еще никогда не слышал. Вопль. Зрачки, из которых выглядывает безумие. Она дергается, пытается спастись от них. Но ей некуда убегать от них. Они уже в ней.
- Пожалуйста, Ирод! Спаси меня, пожалуйста!
Тиран открыл рот. Он не мог дышать. Он застонал. Соленые слезы попадали на губы и язык.
- Ирод...
Внезапно Мария обмякла. Она вновь была холодной.
Все закончилось. Все позади. Ее больше нет. И души ее тоже нет. Все позади. Теперь - навсегда.
Он больше не найдет ее.
Проклятый меч лежал рядом. Он злорадно шипел. Тиран плюнул на него и пнул ногой.
- Поганое отродье, закованное в этом мече, теперь ты будешь наказан за это. Я расплавлю тебя и буду наслаждаться твоим визгом, выродок.
Меч довольно шипел. А затем затих.
Тиран обернулся.
Он не помнил, как добрался до убежища. Башибузуки разбирали завалы в поисках пленных.
К нему подошел придворный евнух.
- Погода прекрасная, мой господин.
- Да.
- Поздравления с победой. Вы уничтожили всех врагов священного язычества. Боги вами довольны, Великий.
- Не всех.
- Но уж эту вы успели прирезать. Она могла убить вас - евнух кивнул в сторону поля, где лежала она. Тиран вздрогнул.
- Могла.
- И поделом. Предательская шлюха занимала слишком высокое положение, мой господин.
Рука Ирода хватает евнуха за голову и давит ее, выжимая кровавый сок. "Пощадите, господин!", "Прошу вас, я верный ваш слуга!", башибузуки нервно озираются на него, "Пощады, господин!", но ведь даже самый непроходимый тупица знает, что пощады не будет. Будет кровь. Много крови.
Тиран выдавливает глаза. Нечеловеческий крик боли. Резким движением отрывает голову от тела. Обезглавленный евнух падает на камни и руины убежища.
Тиран молча прошел вперед. Башибузуки склоняли головы и опасливо расступались перед хозяином.
- Ваш симург, повелитель.
Голова евнуха, столь глупо прогневившая повелителя, летит, брошенная Тираном, в пасть твари. Птица неприлично чавкнула, разжевывая кости черепа. Башибузук передал поводья господину. Ирод небрежно их схватил и взгромоздился на гигантское создание. Он почувствовал равнодушное звериное тепло и глухие толчки трехкамерного сердца чудовища.
Окинув скучающим взглядом поле недавней битвы, Ирод угрюмо пришпорил симурга. Чудовище взмахнуло крыльями и безмолвно устремилось ввысь.
Тиран тенью пролетел над убежищем Вифлеем Двадцать Два и мягко приземлился на близлежащем поле. Успокоив зверя, Тиран спрыгнул на землю. Перезревшие колосья бледной пшеницы печально расступались перед обсидианом доспехов, уныло хрустели и ломались под ногами. Ирод не обратил внимания на недоуменные лица башибузуков, пытавшихся понять смысл в действиях повелителя.
Ему все равно.
Среди умирающей пшеницы и колосьев, певших сиюминутные песни на ветру, он увидел ее. Мертвого ангела на земле смертных. Ирод наклонился и заботливо поднял возлюбленную на руки. Она безвольно повисла. Ее тело еще не успело окоченеть и покрыться трупными пятнами. Оно еще было чуть-чуть теплым.
Внезапно Тиран вздронул: над головой Марии колыхался маленький, едва заметный, цветок асфоделя.
Одна слеза упала на цветок, покрыв росой его лепестки. Тиран вытер глаза.
Он вновь оседлал симурга. Чудовищная птица недовольно завизжала. На руках у него лежала мертвая Мария.
Он знает, куда полетит первым делом. Серые и прекрасные поля Асфоделя.
Там, где цветут призрачные цветы, чей дурманящий аромат притупляет разум и чувства. Там, где он читал ей стихи о любви.
Он полетит туда.
Ирод яростно пришпорил зверя. Тот раздраженно заревел и, против воли, полетел на запад. Башибузуки и пленные враги могли лишь молча наблюдать завораживающую картину.
Черное крылатое пятно. Оно уменьшалось и уменьшалось, пока и вовсе не исчезло на фоне грозовых облаков. Все стали расходиться, как издалека не послышался один из воплей симурга. В нем кричали о себе боль и гнев.
Начался дождь. Крупные прозрачные капли падали на сухую землю весь день.
***
Мессия был на грани смерти, когда прогремели события, известные в евангелической традиции как Избиение Детей, в ходе которого ужасный тиран Ирод, державший под жестокой пятой всю священную Терру, вырезал почти всех наследников и приобрел поистине черную славу. Это не означало, что последующие испытания Мессии были легче или безопаснее, скорее, наоборот. Но именно без подлых мотивов Ирода Архиязычника и без его страха перед будущим не было бы Христа-Императора - таким, каким мы узнали Его. Без кровавых репрессий и чисток, Христос-Император вырос бы вполне заурядным наследным принцем, одним из многих, ничем не выделяясь среди прочих. Так что можно с полной уверенностью сказать, что Ирод и только Ирод "повинен" в создании Христа-Императора. Без Тирана мы просто не можем представить себе Освободителя, как без Язычника мы не можем представить себе Крестителя. В этом - заслуга Ирода. Своей тиранией он, сам того не желая, подарил миру Спасителя. Мессию.
Синопсис Иллюминатов
Вместе с Пресвятой Девой Марией, поистине уверовавшей, во чреве которой Ты вос­принял нашу человеческую природу, мы надеемся на Тебя, единственное наше истинное Благо и Спаситель, дарующий силы любить и служить жизни, в ожидании жизни с Тобою. Аминь.
Псалтырь Доктринатус Империалис, шестой акафист о Святой Деве Марии Богородице
- Джейкоб, милый мой, подойди ко мне!
Он слушается. Это так необычно. Его отец, Лорд Ирод, одетый в белоснежный хитон, улыбается и по-отечески хлопает сына по плечу.
Джейкоб не верит глазам. Он недоверчиво оглянулся, кашлянул, неуверенно прикрыв рот рукой, и сел на стул. Джейкоб с завистью посмотрел на заваленный едой стол.
- Ты голоден? - спросил отец.
Джейкоб охотно кивнул, он хотел есть.
- Ешь, Сын мой!
Джейкоб благодарно склонил голову и принялся за дело. Ирод снисходительно посматривал на сына.
- Ешь, Сын мой!
Джейкоб посмотрел на Ирода.
- Да, отец мой, воистину, буду, есть и вкушать плоды, коли воля твоя!
Тиран довольно посмотрел на сына.
Изумительный, не передаваемый земными словами вкус поразил и заставил Джейкоба охнуть от удовольствия. Он надкусил сочное фригийское яблоко и озадаченно взглянул на отца.
- Клянусь богами, я не вкушал столь бесподобных яств и напитков!
- О, Сын мой, это лишь малая частичка того, что я могу тебе показать... - Ирод удовлетворенно закатил глаза кверху и многозначительно посмотрел на Джейкоба.
Сын улыбнулся отцу. Джейкоб почувствовал, что Ирод любит его, лучи отцовской, божественной, любви укутывали его, и мир не казался таким ужасным.
Он был совсем не ужасным. Мир был прекрасным.
- Это фригийское яблоко такое чудесное!
- Ешь, Сын мой!
Джейкоб почувствовал легкую тревогу. Или это было дуновение прохладного ветра?
Он откусил сочную мякоть и жадно пережевал зубами, после чего шумно проглотил и выдохнул.
- Спасибо. Яства поистине божественны, я до сего дня в жизни не вкушал такой сладости!
- Ты мало видишь. Я могу показать тебе больше, Сын мой... 
Ирод загадочно улыбнулся и погладил Джейкоба по голове. Тяжелое и в то же время заботливое прикосновение.
- Отец?
- Ешь, Сын мой! Ни о чем не заботься!
Джейкоб смущенно сжал губы. Ешь, Сын мой. Джейкоб почувствовал едва заметное волнение.
- Ешь, Сын мой. Ни в чем себе не отказывай.
Тиран внимательно смотрел на Джейкоба. Его глаза светились заботой и любовью.
Джейкоб съел роскошное фригийское яблоко, проглотил небрежно пережеванную мякоть и взглянул на отца. Они встретились глазами.
Пустые окровавленные глазницы. Две впадины, из которых лениво сочилась темная густая кровь и желтоватый гной.
Джейкоб закричал от ужаса.
В левом глазу, вернее, в том, что осталось от глаза, копошились черви. Джейкоб увидел их маленькие желтоватые и белесые тельца, дергавшиеся и переползавшие с места на место. Несколько толстых, жирных червей упали на стол.
Джейкоба стошнило себе на ноги. Непереваренные остатки фригийского яблока, нежная плоть галилейских сиринов и поблекшее назарейское вино заляпали белые церемониальные одежды.
- Отец!!!
Ирод раскрыл рот и обнажил окровавленные нечеловеческие клыки.
- Да, Джейкоб?
Джейкоб закрыл глаза.
- Что с тобой, Джейкоб? - Тиран ласково обнял сына.
Джейкоб взглянул на Ирода. Знакомое царственное лицо, сетка шрамов и блеск величественных карих глаз.
- Мне... - Джейкоб облегченно вздохнул. - Показалось...
Ирод посмотрел на сына с каким-то недоверием и тревогой. Джейкоб заметил эти интонации во взгляде отца, и, не сознавая того, облился холодным потом.
- Видения суть иллюзия и обман, Сын мой. Не тебе ли это знать?
Джейкоб еще не отдышался. Наконец, дрожь в коленках улеглась, и он бросил сухое: "Воистину так, отец".
Джейкоб задумался.
"Но что значит "не тебе ли это знать?" - что отец хотел сказать этим?"
Его праздничные одежды были чисты. Значит, ему это тоже померещилось.
- Ты - Сын мой.
Джейкоба прошибло испариной и дрожью. "Почему он утверждает это? это похоже на набор заученных фраз, это могло означать лишь..."
- Да, я твой сын, отец.
Ирод довольно усмехнулся. Что-то пропало в нем. Как будто актер, забывший слова, вновь вспоминает текст роли. Ирод был актером. Но он - его отец.
Джейкоб посмотрел на восток.
Они находились в прекраснейших садах. Чудесные ливанские кедры, стоические кипарисы, мрачные туи и роскошные финиковые пальмы - тысячи известных растений соседствовали с тысячами уникальных, созданных по личному приказу Ирода признанными генетическими колдунами и мастерами биоалхимии. Запретное, тайное искусство, возникшее еще в Золотом Веке, теперь генетическая магия была уделом избранной кучки жрецов.
Они были на самой вершине искусственной пирамиды, обвешанной садами.
Величественный храм жизни, призванный воплотить в себе совершенство мира и вызвать зависть у самих богов.
Миносский мрамор, с его строгими и волнующими переливами, тут и там просвечивал сквозь буйство цветов и растений.
Джейкоб вдохнул полной грудью. Зловещие видения исчезли без следа, оставив его в покое. Ирод счастливо улыбнулся, озираясь по сторонам и поглядывая на сына.
Тут было чудесно.
Пение птиц, столь редких и прекрасных, что ни один из смертных не сумел дать им имя.
Джейкоб закрыл глаза. Легкий ветерок щекотал его лицо, играл с волосами.
Утонченные облака на востоке оранжевой зарей и голубой каймой обрамляли прелестный восход.
Блеклое солнце уныло светило на принужденно улыбавшуюся землю.
- Где мы?
- Это одно из чудес постапокалипcического мира, Сын мой.
- Но... ведь... это же Семирамида!
- Именно, Сын мой. Висячие Сады.
Джейкоб восхитился. Это было чудесно. Ирод привез его сюда, в прекрасные Сады Семирамиды, которые были разрушены атомным оружием пуританами во время войны Второго Библейского Царства с языческим Вавилоном сотни лет тому назад. Джейкоб улыбнулся солнцу, прежде чем понял смысл только что прогремевших мыслей. "Если Семирамида уничтожена, то где мы сейчас...". Он не успел подумать об этом, как отвлекся.
Джейкоб увидел на столе крупное яблоко. Фрукт светился внутренней позолотой, Джейкоб ощутил пьянящий сладостный аромат.
Это было прекрасное яблоко.
Джейкоб захотел его. Да, внезапно он захотел его сильнее жизни. Сильнее всего на этом свете.
Сын виновато посмотрел на отца. Ирод словно прочел его мысли.
Джейкоб невольно потянулся к яблоку. Ирод молча кивнул.
Сын яростно, с вожделением набросился на золотой, налитый жизнью, плод.
- Стой!
Джейкоб на мгновение замер. Мария, с ног до головы укутанная в скорбный серый саван.
- Не делай этого, Джейкоб!
- Мария? - Джейкоб улыбнулся. Он почувствовал неописуемую радость. Его рука плавно понесла яблоко ко рту.
Джейкоб прикрыл веки.
- Не делай этого!
Сын помедлил. Казалось, Ирод немного озадачен.
- Брось яд, отверзни душу греху - слова Марии били по голове, прорубались через череп и яростно врезались в плоть мозга.
Джейкоб поморщился. Он неприятно оскалился.
- Дай мне съесть его, я хочу этого!
Мария горько усмехнулась.
- Если бы ты знал, что это, ты бы выбросил отраву.
- Я знаю что это. Это золотое яблоко, такое же, как и твои волосы, Мария.
- Это не яблоко. Это яд и смерть.
Ирод закашлял.
- Не отказывай себе ни в чем, Сын мой.
- Нет, Джейкоб!
- Лишь сильные делают то, что хотят. Слабые ищут тысячу причин и прячутся за тысячей страхов.
- Джейкоб, не вкушай плода от древа познания. Ибо имя ему - заккум, корень зла и древо порока.
Джейкоб поморщился.
- Ты суеверна, Мария.
- Джейкоб, это не твой глас.
- Я сильный и сам решаю, чего хочу.
- Это слова диавола и сатаны, сын мой.
- И что же есть мой глас?
- Глас твой не имеет Имени.
- Ты лжешь, мерзкая тварь - прошипел Ирод, глядя на Марию. Это был не его язык. Джейкоб ощутил, что это не его отец.
Мария многозначительно посмотрела на сына.
- Ты видишь то же, что и я?
- Вкуси плод, Сын мой! Вкуси же его!
Джейкоб посмотрел на яблоко. Золотое и налившееся свежестью, оно теперь прогнило и раздавало гнилостный запах, черви и гной продырявили мякоть. Капли зловонного, трупного, гноя и толстые, лоснящиеся от жира, черви падали на землю.
Джейкоб ощутил отвращение и попытался выкинуть яблоко. Но пальцы не разжимались, словно некая сила сжимала их снаружи.
Один крупный червяк заполз Джейкобу на руку.
Ирод с ужасом посмотрел на сына.
- Ешь быстрее, Сын мой! Ешь быстрее, пока можешь!
Джейкоб почувствовал себя виноватым перед отцом. Превозмогая себя, он направил истекающее человеческим гноем яблоко себе в рот.
Впрочем, это уже не было яблоком. Это было отекшее и сгнившее лицо, покрытое слизнями и червями, мухи садились на него и откладывали белые личинки, сразу же зарывавшиеся внутрь. Глаза лица были закрыты. Под веком одного из глаз что-то зашевелилось. Маленький червь на секунду выглянул из-под отечного посеревшего века, лениво повертел слепым концом, и, почуяв, что на него смотрят, скрылся обратно. Из зрачка другого глаза выглядывал целый сонм червеобразных паразитов.
Джейкоба стошнило.
Это был конец.
К нему подошло что-то чистое и серое. Мария.
- Знаешь, кто это?
- Неет!
- Это ты, Джейкоб.
- Нет, я не верю тебе!
- Это твое отражение, Джейкоб. То, чем ты станешь, если не исполнишь пророчество.
- Какое пророчество?!
- Стать Богом.
- Я не бог!
- Ты есть Бог, Джейкоб.
- Кто ты?
- Я часть тебя. Ты спрятал меня, ибо не мог явить меня в жизни смертной. Но я здесь, Джейкоб. Я - это ты. И я буду оберегать тебя, Джейкоб. Мы навеки вместе.
- Спасибо - сказал Джейкоб сам себе. Мария благодарно улыбнулась.
Ирод заверещал, словно хищная гиена.
- Я так долго ждал тебя. Ты не уйдешь от меня!
- Ты не Ирод. Ты не мой отец.
Джейкоб посмотрел на руки. Они были пусты и чисты.
- Я твой отец! Послушай меня. Сын мой!
- Яви свой лик!
Ирод содрогнулся. Его лицо исказилось, кожа облезла, глаза выпали, оставив окровавленный череп.
Джейкоб вздрогнул от ужаса. Одежды Ирода спали с него вместе с кожей. Перед сыном стоял освежеванный отец.
Джейкоб закричал.
То, что притворялось его отцом, Лордом Иродом, заревело. Джейкоб вмиг поседел от страха, волосы высушивались и выпадали целыми прядями.
- М... Мария - беспомощно пролепетал Джейкоб, когда тварь полезла прямо на него.
Марии рядом не было. Рядом была лишь пустота.
Он ощутил шипение и зловоние, исходившие от чудовища. Легкие отказывались вдыхать запах гноя и разложившейся плоти.
- Ты не уйдешь от меня! - прошипело существо. Оно стремительно гнило.
Секунду назад Джейкоб видел пучки мышщ, налитых кровью и мясом, теперь же они разложились, еще мгновение - и обнажился черный, покрытый сажей скелет.
Пустые глазницы, чавканье челюстей, Джейкоб попытался двинуться с места, но какая-то неведомая сила приковала его к месту.
Он попытался шевельнуть ногой.
Не получается.
Тварь вплотную подобралась к нему.
- Ты мой!!!
Адская, раскаленная, невообразимая боль кончиком пера коснулась кожи. Джейкоб завопил от боли, когда когти монстра коснулись его плеча.
Джейкоб проснулся.
Сердце билось в припадке агонии, отдавая болью в висках. Джейкоб поднялся с постели. Он вспотел. "Где я нахожусь?!"
Небольшая каюта. Железные двери, украшенные резной росписью в иерихонской манере. Прочитав сюжеты фресок, Джейкоб немного успокоился. Где бы он ни был, это место находится во власти дзен-суфиев.
Джейкоб протер рукой лоб, чувство неприятного липкого пота немного оставило его.
Шаги.
Джейкоб напрягся. Кто-то идет, что делать?
Входная дверь заскрипела. В комнату вошли двое.
- Слуги приветствуют господина - произнес высокий, облаченный в хиджаб-доспех, незнакомец. Джейкоб не мог разглядеть его лицо, сокрытое никабом. Лишь два серых глаза неотрывно смотрели на него.
Джейкоб поежился на жесткой койке.
- Я не ваш господин... и я не знаю, что произошло.
- Мы спасли вас от Архиязычника.
Джейкоб понял, кого они имеют ввиду - среди правоверных считалось проклятьем произносить вслух имя Ирода, и, храните нас пророки, тем более, его ужасающие титулы.
Джейкоб сделал вид, что понимает происходящее. Он оглянулся по сторонам, задержал взгляд на остывшей еде в миске, и попытался встать.
Слабые ноги отказывались повиноваться, Джейкоб закряхтел.
- Не вставайте. Вам нужен отдых и покой.
- Я в порядке - простонал пленник. Прозвучало это неубедительно. Двое незнакомцев даже не переглянулись.
- Дверь будет закрыта до прибытия. Вы никуда не сможете уйти.
Джейкоб поднял бровь.
- Что? "До прибытия"? Где я, во имя мучеников Газы, нахожусь?
Один из вошедших посмотрел на другого.
- Незачем скрывать правду от Машиаха. Тем более, Он и так знает все сущее.
Джейкоб непонимающе уставился на высокого незнакомца. Тот снял боевой никаб и, неспешно намотав его на руку, представился.
- Я Атрахасис. Ваш временный попечитель.
Джейкоб ничего не сказал.
- Где мы? Где мы, Атра...
- Атрахасис.
- Где я нахожусь? Что это за место.
- Это ковчег.
Джейкоб вздрогнул.
- Мы не на Земле Обетованной?
- Уже три дня как нет.
- Три дня?
- Вы впали в кому.
Джейкоб вздохнул.
- Куда вы меня везете?
- Планета Дюн.
Джейкоб выпучил глаза.
- Что?!
Он резко поднялся. Один из вошедших, тот, что не представился, напрягся и мягко сомкнул кулаки.
- Там есть убежище.
- Зачем везти меня туда?
- Там вас не достанет проклятая длань Архиязычника.
- Что вам от меня нужно?
Атрахасис недоуменно посмотрел на собрата. Тот ничего не ответил.
- Ты - Машиах.
- Вы хотите меня продать Ироду? Напрасно стараетесь: мой отец будет только рад, если вы меня убьете.
- Выкуп? О нет, младенец, нас не интересует выкуп. Тем более от рук нечестивого тирана.
Джейкоб напрягся.
- Тогда что вас интересует?
- Твоя сохранность. Иосиф говорил, что ты обладаешь чудесными способностями.
Джейкоб выдавил горькую усмешку. Он видел Иосифа всего один раз, в атриуме Иерихонского Дворца. Пиллигрим Маланкарской Церкви.
- Это ложь. Я простой смертный.
Атрахасис молча хмыкнул, развернулся и вышел. Второй адепт последовал его примеру.
Внезапно Джейкоб почувствовал, что совершил ошибку. Если он хочет выжить среди этих безумных фанатиков, ему придется лгать.
Джейкоб откинулся на постель.
Он устал.
И...
Теперь ничто не мешало ему переживать боль утраты.
Джейкоб закрыл глаза.
Они преследовали его по пятам. Видения, скомканные, стертые образы на грани сознания.
Ужасный обсидиановый меч Ирода, взгляд Марии, кровь, теплота слез, крики схватки, запах пыли и затхлость воздуха.
Видения всплывали перед глазами Джейкоба, напоминая ему о произошедшем в Вифлееме Двадцать Два.
Напоминая ему об утрате той, кто была ему ближе всех людей на свете.
Напоминая ему о ней.
Напоминая ему о Марии.
Матери.
Джейкоб молча заплакал. Ему стало холодно, и он накрылся грубым верблюжьим плащем.
***
Он плакал три дня и три ночи. Слуги сторонились его. Лорд Ирод Великий, Ужас и Боль Человечества, Гегемон язычников, или, как его именовали извечные враги, Бич Божий, - во что он теперь превратился? В скулящее и рыдающее ничтожество?
Ирод зарычал.
Он днями напролет просматривал видео-пергаменты с ее смехом и речью. Ирод отчаянно прикоснулся к стекляной поверхности устройства.
Тиран взглянул на прекрасное создание. Она навеки разделена с ним. Она - по ту сторону экрана, он по прежнему здесь. Ирод посмотрел на меч.
- Будь проклят тот, кто им владеет!
Он с размаха ударил кулаком по лезвию. Меч недовольно зазвенел, словно живое существо, которое разбудили.
- Будь ты проклят, меч без имени.
Клинок гневно зашипел, по обсидиановому лезвии пробежались едва различимые искры.
Ирод скривил губы от злости. Внезапно он услышал ее смех. Она смеялась и радовалась - на видеопергаменте.
Тиран сокрушенно посмотрел на ее лицо. Улыбающаяся Мария, любовь его жизни. Ирод медленно закивал головой в знак отрицания.
- Ты... не завладеешь мной!
Мария танцевала. Белое платье беззаботно развевается на ветру, колосья зеленой травы нежно облегают ее ноги. Ирод вздохнул. Мария подходит ближе. И ближе. Ее чувственные губы. Тиран сладострастно вздрогнул.
Она отбирает видео-пергамент из рук, незнакомец, снимающий ее, сопротивляется. Мария смеется, непослушные золотые кудри закрывают бледные щеки, ревнуя их к чужим взглядам.
Мария звонко смеется. Незнакомец, запечатляющий ее, недовольно бурчит, она отбирает видео-пергамент - хаотичные и размытые кадры травы, неба, земли, краев белого платья резко сменяют друг друга под клич торжества.
Ирод замер. Взгляд приковался к колдовскому устройству.
Внезапно на нем появляется тот, кто снимал Марию. Мрачное, царственное лицо, красивое в своем величии и лишенное малейшего намека на утонченность. Угрюмый взгляд, в глубине которого - Ирод вздрогнул - светилось незнакомое чувство. Прекрасное царское облачение, мантия с золотой вышивкой, схематично воспроизводящей основные события библейского междуцарствия постапокалипсиса.
Обтянутый кожей череп, высокий лоб и могучие челюсти прирожденного вождя.
Ирод бесмысленно уставился на самого себя.
Большое темное пятно посреди лугов и веселья, Мария, словно белая бабочка, непринужденно порхающая вокруг того, кого зовут Тираном, деспотом, Болью и Ужасом человечества.
Ирод горько усмехнулся.
Больше это продолжаться не может. Тиран с силой бросил видео-пергамент на пол. Древнее устройство Золотого Века звонко ударилось о гранитные плиты и разлетелось вдребезги.
Он жертва.
Теперь и навсегда.
В его голове лениво пронеслись мрачные слова одной истины.
"Никого не любить — это величайший дар, делающий тебя непобедимым, так как, никого не любя, ты лишаешься самой страшной боли". Ирод горько усмехнулся и попытался вспомнить источник тяжелых слов.
Кажется, это слова Гитлера, одного из древних халифов-императоров Золотого Века.
Тиран вздрогнул.
"Хватит" - подумал Ирод, прежде чем в его сердце вновь заныла тоска.
Тиран оделся, накинул на себя мантию с двумя фибулами из марсианского золота, медленно надел на лысый лоб железный венец, посмотрел в богато украшенное зеркало и зловеще улыбнулся.
Он знал, к кому пойдет и кто ответит за все это.
Ушат холодной воды обдал его по лицу, обжигая кожу. Мурашки забегали по коже. Иосиф издал раздраженный вопль и сжал зубы. Он посмотрел на башибузука. Утонченная боевая маска гвардейца равнодушно уставилась на пленного.
Иосиф сплюнул. Его руки, туго привязанные кверху, болели.
- Выродок.
Башибузук ничего не ответил и вышел.
Иосиф задернул подобородок кверху и презрительно захохотал. Внезапно ухмылка спала с лица. В тюремную камеру зашел он.
- Люблю, когда мои рабы пребывают в хорошем расположении духа, не так ли, преподобный?
Иосиф озверело уставился на врага.
- Ты...
Он замер. Ирод подошел поближе. Иосиф плюнул ему прямо в лицо. Тиран аккуратно вытер оскорбление рукавом и, мило улыбнувшись, ударил по солнечному сплетению. Иосиф охнул, перестал дышать и задергался в агонии.
- Ты... ублюдок, Бич Божий, ты, дерьмо левиафана, ты, мерзкий аспид, ты, дитя Содома, ты... - Иосиф задыхался от ненависти.
На лице Ирода не дрогнул ни один мускул.
- Ты... заплатишь!
- Я убил Марию.
- Ты за все заплатишь, поганый... что?!
Ирод драматично вздохнул и посмотрел куда то вдаль через узкую бойницу камеры. Оттуда во мрак сырого помещения вливался холодный дневной свет.
- Что ты сказал?
- Я убил Марию.
- Ты... - Иосиф не находил слов. - Ты умрешь, порождение ехидны, я сам тебя убью, тварь! Клянусь кровью мучеников Маланкарской Церкви!... Клянусь кровью Святых Маккавеев, я убью тебя!... - Иосиф задыхался. Он чувствовал, что теряет контроль над собой. - Ты... отродье джаханнама, я убью тебя! Всажу тебе кол в сердце, демон!
Иосиф сипло дышал, хриплое дыхание густым паром уходило вверх. Преподобный беспомощно повис на цепях, и заплакал.
Ирод зевнул и неспешно прикрыл рот рукой.
- Я убил Марию.
Иосиф лишь простонал.
- Тебе конец, идолопоклонник.
- Не сегодня. И не от твоей руки.
- Мои руки задушат тебя, чертов тиран.
Ирод подошел вплотную. Иосиф посмотрел ему в глаза. Эфиопские импланты, изготовленные в синагогах техновидцев Тира, анализировали изображение и лихорадочно перерабатывали инфракрасный цвет в видимый.
Иосиф наблюдал насмешливое лицо врага. Он ощутил на себе тяжелое и властное дыхание тирана.
- Меня не так просто убить, преподобный.
- Ты думешь, судьба не настигнет тебя?
- Я думаю, ты мне расскажешь все, что я захочу. Вот что я думаю.
Иосиф неуверенно кашлянул и напряг жилистые мускулы. Веревки недовольно заскрипели.
- Ты... ты... тебе не сломать меня.
Ирод пожал плечами.
- Тебе виднее.
Пленник поднял лицо. Тиран одарил его скользящим взглядом.
- Зачем ты пришел, язычник?
- Я пришел говорить.
Иосиф презрительно ухмыльнулся и шумно сплюнул на грязный пол тюремной камеры.
- Нам не о чем разговаривать с тобой, язычник.
Ирод равнодушно выдержал яростный взгляд пленника.
- Ты знаешь о чем.
Иосиф громко засмеялся, вызывающе посмотрев на Тирана. Однако он почувствовал как засосало под ложечкой. Главное, чтобы Ирод не раскусил блеф.
- О чем же, тиран?
Ирод понимающе улыбнулся. Преподобный понял, что его блеф раскусили. Он боится тирана и теперь Ирод знает это. Хотя, так ли важно это? Быть может, тиран знал об этом, как только его обсидиановый сапог переступил грубый порог тюремного карцера.
Иосиф понял, что враг прекрасно изучил его. Он на ладони. Он в ловушке. Он в западне.
И то, что тиран ведет себя странно - лишь уловка, попытка обмануть бдительность. Иосиф тревожно вздохнул. Но, во имя Святых Маккавеев, ради чего весь этот спектакль?
- Я убил Марию.
- Ты думаешь, что я поверю тебе, язычник?
- Нет, - Ирод демонстративно зевнул. - Мне нет дела до твоей веры, консерватор.
Иосиф обличающе посмотрел на Тирана.
- Твое слово не стоит даже куска собачьего дерьма с переулков Тира.
Ирод резко развернулся и враги встретились взглядами.
Ненадолго.
Тиран замахнулся и ударил пленника в поддых. Иосиф замер, ему показалось, что вселенная внутри него выворачивается наизнанку. Преподобный зажмурился и сухо застонал.
Кончики губ тирана едва дернулись вверх.
- Ты... ублюдок.
Иосиф сплюнул кровью и засмеялся.
Тиран улыбнулся, и преподобный почувствовал, как холодные капельки пота стекают со лба и падают на ресницы.
Да, он испытывал страх. Иосиф Аримафейский, верховный коэн Сефер Йецирах, испытывал страх и замешательство перед врагом. Личным врагом. Лордом Иродом Язычником.
- Ты глуп и самонадеян, Аримафея.
Иосиф промолчал, уткнувшись в мокрый, пропахший грязью, пол.
- Ты глуп, неверный. Ты злишь меня, а сам дрожишь от ужаса. Или думаешь, я не заметил, как расширяются твои зрачки каждый раз, как мы встречаемся взглядами? Ты отважный человек. Но ты - не ровня мне. Ты смертен, Аримафея.
Иосиф, шатаясь на цепях, поднял голову.
- Как и ты.
Он увидел смутную ухмылку Ирода. А потом - тьму. Тьму и привкус свежей крови во рту. Потом настал черед боли.
Иосиф застонал.
- Тиран не любит, когда смертные говорят.
- Меня ты не заткнешь - Иосиф исподобья посмотрел на мучителя.
- Нет.
Иосиф поднял брови.
- Я не собираюсь тебя выслушивать. Я хочу узнать то, что я хочу знать. И ты мне в этом поможешь, Иосиф.
- Гори в преисподней, выродок.
Тиран разочарованно улыбнулся.
- В конце концов, у меня есть вот это.
Иосиф ощутил щекотливое прикосновение чего-то невообразимо омерзительного и голодного. Заостренное лезвие гигантского двуручного меча слегка коснулось кадыка преподобного. Иосиф даже не почувствовал, как из гортани потекла крошечная струйка крови. Пленник посмотрел на Ирода и вздрогнул: Тиран едва удерживал меч.
Казалось, оружие владеет собственной, кошмарной плотоядной волей.
Иосиф вспотел и сглотнул. Тиран удовлетворенно убрал меч в ножны.
- А я ведь мог его и вовсе не удержать...
Иосиф содрогнулся.
- Ты сделал правильный выбор, неверный, отказывающийся верить в истинных хозяев человечества! - Ирод поднял тон до патетического, а затем откровенно добавил: - но ты наверняка не хочешь такой участи?
Иосиф понял, что сейчас предаст себя. Он глухо произнес:
- Не хочу.
Ирод довольно вздохнул и немного откинулся назад.
- Прекрасно. Люблю разумных людей.
Иосиф сжал губы и уперся взглядом себе под ноги.
- Итак, Аримафея, я здесь, потому что ты сделал мне больно. Ты причинил мне боль, какой я еще не знал.
Ирод посмотрел на холодный солнечный свет, зловеще сочившийся в затхлую камеру.
Иосиф с трудом поднял голову и горько улыбнулся. Он, кажется, понимал, о чем хочет поговорить Ирод. И эта мысль его напугала - ведь у него с этим чудовищем, с самым главным врагом его жизни есть нечто общее, одно горе, одна боль на двоих.
Преподобный хрипло произнес:
- Чего ты хочешь?
Ирод печально улыбнулся.
- Я убил Марию.
ПСАЛОМ XV
Планета Пустынь и Барханов, Меркурий впервые был заселен человечеством во времена Великого Потопа на Земле Обетованной. Часть людей, устрашившись грозных последствий Потопа и разрушительных войн, вызвавших его, совершила Исход, или Первую Хиджру, на Марс. Возглавляемые легендарным Ноем, переселенцы, или Люди Исхода, составили одно из самых великих переселений в истории. Потомки Сима, сына Ноя, и его соратников заселили Меркурий - от них берут происхождение почти все нынешние жители Пустынного Мира. Уплывая, вожди беглецов увозили с собой древние, ныне нигде более не встречающиеся, религии. Эти верования на порядок лучше сохранились и были гораздо ближе по духу к мифическим религиям Золотого Века, чем аналогичные культы на Земле Обетованной. Также позднее именно от этой волны людей произойдут мутанты Меркурия, несчастные и гонимые гои.
В более поздние времена, Рамзес II, один из языческих царей Земли Обетованной, подчинив себе множество земных рас и племен, возглавил вторжение на Меркурий, уведя с собой миллионы рабов - так начинается горькая история дзен-суфиев. Находящиеся под гнетом царей язычников, дзен-суфии участвовали в строительстве множества чудес света. Спас их легендарный Моисей, совершивший Вторую Хиджру на Меркурий и уведя рабов обратно в родные пределы. Однако события, развернувшиеся во время отсутствия скитальцев на Планете Пустынь и Барханов, привели к становлению могущественных держав язычников, поклонявшихся золотым тельцам и оккультным ересям. Увидев мир, полный скверны, Моисей поклялся очистить его и предать очищающему пламени. Так начинаются жестокие войны дзен-суфиев с многочисленными и развращенными язычниками, пустившими корни на их родной планете. Самым величественным царством идолопоклонников был Ханаан, выросший из среды беженцев Содома и Гоморры, уничтоженных еще во времена Великого Потопа атомными боеголовками мета-христиан на Земле Обетованной. Войны Моисея, а затем его преемников, против коалиции Ханаана, Моава и прочих царств поклонявшихся Плутону, оставили на Пустыне неизгладимые шрамы. Эта длинная Эпоха называлась Эпохой Судей.
Эпоха Суда завершилась становлением первого за несколько столетий царства наследников мета-христианского учения. Однако царство не смогло устоять долго и было несколько раз опустошено ордами демонопоклонников - сначала дзен-суфии были порабощены языческим Вавилоном, что стало известно как события Вавилонского Плена, затем - венерийским царем Салманасаром Ужасным, и на этот раз поражение было фатальным.
Выжившие дзен-суфии, последние и далекие наследники мета-христианства, смогли лишь частично освободиться от рабства - в ходе освободительных войн Святых Маккавеев и недолгого правления Хасмонейского царства верных часть гонимого народа смогла вернуться на Меркурий, где остатки некогда величественных Первых и Второго Библейских Царств смешались с местным населением. Так на свет родились племена фрименов-бедуинов Меркурия, пожалуй, единственных монотеистов, дошедших до наших дней. Многие из этих событий описаны в древних Книгах легендарных пророков Ездры и Неемии.
"Имперские Древности", Флавий Иосиф
Атрахасис потер руки. Теперь он - верховный коэн Сефер Йецирах. Вестей от преподобного не было, и есть все основания полагать, что Иосиф Аримафейский сгинул в Иерихоне. Атрахасис попытался представить себе это - уличная перестрелка, отважный проповедник вдохновляет своих людей на подвиги, вокруг гремят взрывы и разносятся зловонные вопли язычников. Или поединок с каким-нибудь святым язычников, коих полным полно в самом сердце гнилой империи архипроклятого тирана Ирода - порочном Иерихоне. Но все это может быть неправдой.
Особенно если преподобный мог принять худшую из возможных участей - если Иосиф Аримафея оказался в плену. По затылку Атрахасиса пробежала легкая дрожь.
Новоиспеченный первосвященник задумчиво посмотрел на звезды. Равнодушные огоньки пламени, с невообразимых высот наблюдающие за трагедией вымирающего, послеапокалиптического, человечества.
Прекрасные звезды.
Человечество утратило много знаний с Апокалипсисом, но еще больше - с термоядерным Великим Потопом, унесшим жизнь миллиарда человек в самом конце Темных Дней Технократии. Так люди забыли о звездах.
Атрахасис посмотрел на зловещий рубин посреди немой тьмы космической ночи. Он вздрогнул. С его губ слетело грубое ругательство. Первосвященник немедленно отвернул взгляд и осенил себя знаменем мета-христианской шахады.
"Проклятье..."
Это считалось дурной приметой.
Увидеть его. Плутон. Планету Демонов.
Увидеть преисподнюю.
Далекий пламенеющий огонек. Бесконечно далекий ад.
Атрахасис почувствовал, что звезда смотрит на него.
Смотрит.
И по своему улыбается.
Атрахасису стало не по себе.
Никто из людей Золотого Века и помыслить не мог, что трижды проклятый Плутон мог оказаться воплощением ада, царством демонов, бороздящим бескрайние пучины космического моря.
Плутон. Древнее, доапокалиптическое название. Дзен-суфии им не пользовались.
Мундус Маледикта, Малигниум, Астра Тенебра, Умбра, Мундус Инферналис, Антиземля, Противоземля...
Слова, напрасно используемые, чтобы не произносить вслух название самого дна вселенной.
Даже самый разнузданный язычник страшился упоминать древнее имя ада.
А в Золотом Веке люди так наивно и равнодушно произносили это слово, внушающее ужас и отвращение.
Плутон.
Древние были такими наивными и беспечными.
Наивными и беспечными.
Были.
Атрахасис наизусть прочел несколько псалмов от сглаза и порчи.
Из Ковчега открывался прекрасный и немного пугающий вид. Мириады недостижимых для человечесва звезд самой разной окраски и величины. Голубой Акхир-Ан-Нахр, желтоватые топазы Венеры и Акамара, белый Эль-Акраб беты Скорпиона и оранжевый Таразед из гаммы Орла.
Первосвященник поэтически вдохнул.
Человечеству никогда не владеть этой красотой.
Этой обманчивой, порочной, жестокой и равнодушной красотой ночного неба. Мириады звезд. Мириады нечеловеческих звезд. Ярких звезд, приютивших других детей.
Атрахасис слышал кое-какие рассказы об инопланетных варварских племенах. Одни имена их вызывали тревогу и ужас - персы, гунны, сарматы, скифы, готы, лангобарды, герулы, гепиды и галлы.
Дикие космические кочевники, поклоняющиеся космическим демонам. Первосвященник содрогнулся от омерзения. Скверна нечеловечности, помноженная на скверну язычества.
В роскошный сводчатый айван корабля вошел капитан Ковчега. Оборванный пират, имевший немало подозрительных делишек за плечами, но на словах убеждавший всех в своем непоколебимом язычестве и верности Тирану. На этот счет Атрахасис иллюзий не строил - пирату нужны были деньги за перевозки, и первосвященник решил не скупиться на этом.
И еще. Им пришлось притвориться язычниками, чтобы попасть на Меркурий на языческом Ковчеге.
Не все оказались готовы к такому вынужденному осквернению. Часть адептов отказалась совершать хиджру и осталась на Земле Обетованной.
Атрахасис проклинал и злился на непокорных ему, его авторитет значительно уступал авторитету успевшего еще при жизни стать легендой Иосифа Аримафейского, и не все оказались готовы исполнять несколько отчаянные решения нового верховного вице-коэна Сефер Йецирах.
Атрахасис проклинал и злился на них, но где-то глубоко в душе понимал их. Ему и самому этот маскарад среди толп торговцев и отпетых язычников был омерзителен.
Но преемник Иосифа решил, во что бы то ни стало, исполнить свой долг.
В конце концов, они вывозят Бога с Земли Обетованной, зараженной идолопоклонниками. В конце концов, они совершают хиджру - на манер легендарной Хиджры Моисея.
Атрахасис отвлекся от созерцания и повернулся лицом к вошедшему.
Неприятный гортанный голос нарушил царственную тишину зала.
- Шолом-Алейхем, купец!
Перевозчик и капитан Ковчега скептически усмехнулся.
- Алейхем шолем, капитан.
Первосвященник снисходительно склонил голову.
- Где мы сейчас, Харон?
Пират вынул из-под шелкового пояса пожелтевший пергамент.
Атрахасис вопросительно посмотрел на карту.
Капитан Ковчега развернул ее, его толстые пальцы, украшенные шрамами и кольцами из потемневшего золота, небрежно ткнули на пустое пространство между двумя мирами.
Первосвященник взглянул на красивое полуженское, полумужское лицо, обрамленное нимбом и готической подписью на мета-иврите "Эрец Терра".
Земля.
Атрахасис окинул взглядом карту. Марс, изображенный в виде бородатого мужского лица с нимбом, украшенным стрелами, Венера - первосвященник встретился взглядом с девичьим ликом и тщательно вырисованными розами, стилизованными под звезды. Рядом были Юпитер и Сатурн, за ними шли Уран и Нептун. На самом краю дряхлой карты был изображен Плутон. Первосвященник на несколько мгновений задержался на злорадно скалящемся бафомете, затем перевел взгляд с козьей физиономии на Меркурий.
Схематичный хиджаб, украшенный лучами, вертящийся вокруг громадного и жирного лица евнуха, символизировавшего Солнце, Звезду Человечью.
- Итак, мы тут. До Планеты Дюн еще, если ветры будут нам благоприятствовать, с учетом времени на посадку, понадобится неделя.
Атрахасис поджал губы.
- Долго. Мы слишком долго плывем, Харон.
Перевозчик проигнорировал замечание.
- Я здесь не разъяснять, где мы плывем.
- Правда? А зачем же?
- У меня есть пара вопросов к тебе, купец из Мадиама.
- Да? Какие же, Харон?
Пират осклабился:
- Что вы везете?
Первосвященник почувствовал легкое волнение. Их не должны разоблачить.
- Благовония, масла, ладан, мирт, пряности эпикурейцев и воду.
- Воду?
- Величайшая драгоценность на Планете Дюн и Барханов.
Наверняка Харон знал об этом, но почему-то сделал вид, что не понимает. Перевозчик проверял его, первосвященник Атрахасис внезапно понял это и здорово напугался, но решил продолжать игру. В конце концов, ставки в этой игре - не просто жизнь, но спасение всего человечества.
- Не может быть, что на Пустыне ценят воду выше золота!
- Там даже твоя моча на вес золота.
Это прозвучало грубо, тем более, из уст купца Зиусудры. В этой своей роли Атрахасис имел благодушные и мягкие черты.
Харон на минуту призадумался, а затем рассмеялся.
Атрахасис присоединился к хохоту перевозчика, пират здорово досаждал ему, но иного пути спасти Машиаха от кровожадных лап нечестивых просто не было.
Оставаться на Земле Обетованной небезопасно, проклятый тиран Ирод объявил баснословную награду за голову сына. Охотники и отребье со всех концов языческой ойкумены стекаются в самое гнездо нечисти, Иерихон Великолепный. Часто - с жуткими трофеями.
Атрахасис с жалостью подумал о тысячах похожих на сына Ирода детей. Тысячах обезглавленных детей, чьи головы принесены к подножию Трона Тирана.
Избиение Младенцев.
Первосвященник косо посмотрел на капитана Ковчега. Тот, разумеется, ничего не знал об их миссии, не знал, что перевозит на своем тысячелетнем судне земное воплощение Бога - Машиаха и Кодеш-ха-Кодашим Человечества. А если бы узнал - у Атрахасиса всегда были верные люди, владеющие нужными навыками.
Убийцы, ассасины Сефер Йецирах по маронитской ветви. Не разделявшие ряд откровенных постулатов Иосифа Аримафейского, они, тем не менее, всегда были готовы служить ему и резать глотки всем сомневающимся.
Не говоря уже о язычниках.
Не говоря уже о тех, кто оказался слишком алчным или глупым, чтобы так опрометчиво встать на пути паладинов Нового Бога.
Но это не отвергает скрытность и ложь - лучших союзников культа. Атрахасис прикрыл рот рукой.
Они представились пиратам-перевозчикам Ковчега мадиамскими купцами, везущими на Планету-Пустыню пряности, стиракс, ладан и благовония с Земли Обетованной.
Харон не так прост, как это может показаться наивному или дураку. Оборванный внешний вид капитана мог ввести в заблуждение кого-угодно, но не тайного жреца Сефер Йецирах.
Атрахасис еще месяц назад, заключая сделку, ощутил угрозу, исходившую от перевозчика. Впрочем, мало ли опасных людей, с которыми культ вынужден вести дела?
Харон подошел к иллюминированной панораме, тонкой стеклянной перегородке между миром живых и бесконечно холодным вакуумом снаружи.
Зловещий взгляд пирата уперся в желтеющий топаз в правом углу. Меркурий. Планета-Пустыня.
Харон повернулся в пол-оборота - Атрахасис мог видеть его жесткие скулы, небритую щетину и недружелюбные грязно-голубые глаза.
- Скажите ка мне, Зиусудра, что могло понадобиться на такой забытой всеми богами планете богатому мадиамскому купцу?
Атрахасис тревожно облизнул язык.
- На Меркурии выгодно можно продать благовония с Земли Обетованной и получить солидный барыш и...
- Ложь.
- Что вы себе позволяете?
Капитан Ковчега подошел к первосвященнику.
- Ложь, Зиусудра. Меркурий - черная дыра цивилизации. Там нет ничего, кроме песка, песка, - пират придвинулся почти вплотную, - песка, и еще раз песка.
Атрахасис парировал.
- На Меркурии среди песков расположились богатые халифаты.
Жесткий взгляд Харона на мгновение смягчился.
- Может быть, все может быть... никогда не любил летать на этот дерьмовый мир - Но Перевозчик не сдавался: - Всем известно, что Ирод не любит, когда ковчеги совершают путешествия к непокорной Планете-Пустыне. - Лорд Харон прищурил взгляд. - Почему же ты со своими людьми так хочешь туда попасть?
- Минимальная торговая конкуренция, друг мой.
Перевозчик ничего не ответил. Харон зашагал по залу, подробно рассматривая фрески и древние иконы, созданные исламитами Эль-Ватикана.
- Но я хочу точно знать, что везете.
- Я же сказал, стиракс, ладан, мирт,
- И благовония, и прочая чушь. Я это уже слышал.
- Мы заключили договор, Харон.
- И я тоже.
- Тогда я не понимаю.
- По-моему, ты все понимаешь лучше меня, Зиусудра.
- Харон?
- Ваш товар? Где он?
Атрахасис на мгновение опешил.
- Благовония не занимают много места.
- Правда? Я бы хотел на них взглянуть.
- Договор заключен. Ты нас перевозишь, все остальное - не твое дело, перевозчик.
Харон холодно улыбнулся.
- Помолись своим богам, чтобы этот договор не оказался последним.
Харон нахмурился и вышел из айвана Ковчега. Атрахасис остался один в роскошном зале. Он побледнел.
***
"Нет Бога в своём отечестве"
Нагорная Проповедь
Джейкоб проснулся и широко зевнул, прикрыв рот ладонью. Он приподнялся на локтях, растерянно осмотрел комнату и вздохнул. Холодная и безвкусная каюта, Атрахасис сказал ему, что раньше Харон занимался перевозками рабов и мало заботился об убранстве чертогов в Ковчеге.
Джейкоб поднялся и накинул на себя одежду купца, которую ему выдал незнакомец.
Ковчег - один из нескольких десятков последних кораблей человечества. Созданный полторы тысячи лет назад, в Темные Дни Технократии, Ковчег в нынешние времена невежества и упадка стал настоящей реликвией, около сотни жрецов технологии толпились у рубки в Храме центрального управления. Джейкоб слышал их гортанное пение на языке фарси, наречии технопоклонников, голос двух десятков заклинателей машин возносился вверх, звонким и ритмичным гулом отдавался от глинянных фресок, исполненных в миносском стиле, и рикошетил от роскошных барельефов, напоминавших титанические скульптуры царей Шумера и Ассирии на Венере, и затем ушел куда-то ввысь. Фарси было скрытым наречием Машины, недоступным пониманию простых смертных, не посвященных в тайны культа науки.
Джейкоб словил себя на мысли, что с некоторым почтением слушал ритуалы и литургии, доносившиеся из Храма центрального управления Ковчегом.
Переодетые купцами ассасины Сефер Йецирах с плохо скрываемой ненавистью слушали гимны и оды техношаманов - поклонение машинам считалось ими одной из версий язычества. И хотя слуги Бога-Компьютера не разделяли убеждений язычников, они так же скептически относились к фанатичной вере монотеистов, в основном, мета-христиан, в пресловутое скорое Пришествие всеобщего, как гласят в запрещенных проповедях единобожники, Бога и Спасителя.
Джейкоб вышел из каюты. Атрахасис дал ему разрешение выходить из кельи, но приставил телохранителя. Этот телохранитель, переодетый купцом, смотрелся крайне несуразно - солдатская фигура, движения, выдававшие в нем убийцу, крадущаяся, иногда сдержанная, походка и вечно угрюмое выражение лица.
Крупные плечи и жилистые мускулы, неудачно скрытые мягким шелком купеческих одежд Мадиама.
Звали его Зелот.
Джейкоб играл роль инфанта вымышленного торгового дома Навуфей, за которым всюду следовал его верный угрюмый слуга Зелот.
Джейкоб вышел в корридор. Тусклые светильники на пределе возможностей освещали мелкие плитки пола и потрескавшийся потолок. В нос ударил запах ржавого железа вперемешку с кислой вонью человеческого пота.
Они находились на средних этажах. Внизу, куда Джейкоб не спускался, обитают рабы и захваченные разбойниками пленники, обслуживающие гигантские двигатели Ковчега.
Зелот отпустил несколько сухих замечаний, из которых инфант заключил, что нижние этажи напоминают описания мета-христианского ада.
Джейкоб пребывал в мрачном расположении духа. Он находился в плену у неизвестно кого, и это тревожило и пугало Джейкоба.
- Зелот, - спросил инфант темное пятно, скрывавшееся в тени между двумя светильниками. Темное пятно шевельнулось, и перед Джейкобом предстал мускулистый мужчина средних лет, косой шрам, шедший наискось от левого виска до верхней губы, резко выделялся на фоне купеческой мирной одежды и мехового плаща, наброшенного на плечи. Картину завершали суровые глаза человека, привыкшего убивать, и меньше всего - разговаривать с другими людьми.
Мужчина откликнулся:
- Инфант?
- Мне надо поговорить с ним.
- Торговец занят.
- Зелот, я тут уже неделю, и ничего не понимаю.
Джейкоб чувствовал, что спутника невероятно раздражает эта болтовня, но сегодня он сделал над собой усилие. Сегодня пора узнать, что с ним будет.
- Мне нужно поговорить с Торговцем.
- К сожалению, Торговец сейчас занят и не может говорить. Все вопросы позже.
- Но Атрахас... - Джейкоб осекся. - Но Торговец обещал навестить меня!
Зелот пожал плечами и уставился глазами в давно немытую стену корридора.
Джейкоб вздохнул и пошел вперед, Зелот молча направился за ним.
Есть места на Ковчеге, которые можно посещать, есть места, где появляться нежелательно.
То есть, совсем нежелательно. Нельзя. Зелот обязательно проследит за этим.
Джейкоб вошел в просторный атриум Ковчега. Тут расположились мадиамские купцы со своими товарами. В громоздких ящиках лежали оружие, бласторы, ятаганы, кхепеши, электрические гарпуны, цистерны с боевыми наркотиками, благовония, мирт, продовольствие, несколько грузовых амфор с запретными книгами на мета-иврите и потемневшими от времени обломками, засушенными частями тел или костей, замурованных в золотые реликварии. Адепты братства славились религиозностью, и почитание частей тел святых и мучеников являлось для них краеугольным камнем веры.
Но это еще не все.
Два дня назад Джейкоб вошел в атриум, чтобы скоротать время от скуки, и случайно натолкнулся на странное зрелище - три десятка переодетых убийц трепетно и с благоговением перетаскивали с места на место несколько прозрачных контейнеров, в которых безмятежно спали...
Младенцы.
Джейкоб видел их лица, еще недостаточно человеческие, чтобы выражать знакомые эмоции, металлические медные пуповины, подключенные к опухшим животам...
Он видел выражение ужаса на обычно угрюмом лице Зелота.
"Вам здесь нельзя находиться"
Пораженный, Джейкоб молча повиновался и попятился при виде этого зрелища контейнеров и их содержимого.
Сегодня же атриум ничем не выдавал тех странных и немного жутковатых таинств, происходивших тут два дня назад.
Джейкобу трудно давалось общение с убийцами. Они все учтиво сторонились его, а те, что дерзнули заговорить с ним, сохраняли незримую далекую дистанцию, словно придворные евнухи, льстящие повелителю на высоком наречии.
Лишь Зелот был его собеседником, да и то - вынужденным. Наверное, убийца находил весьма неловким и необычным общаться с ним так, напрямую, особенно, учитывая, что все вокруг считали Джейкоба каким-то особенным.
Он помнил, как вчера, проходя мимо нескольких адептов, краем уха услышал восторженный шепот "Кодеш-ха-Кодашим", а затем осуждающее "тсс!". Незнакомые слова, сказанные по неизвестно какому поводу. Однако Джейкоба это заставило напрячься.
Кодеш-ха-Кодашим. Что это могло бы значить?
Кажется, Джанос упоминал раз или два загадочное словосочетание. Он произносил это, не задумываясь, как некую поговорку или оберег.
Джейкоб вспомнил, как закончил свои дни отважный воин. Его передернуло от ужаса, и молодой инфант поскорее решил подумать о других вещах.
Но что-то незнакомое не давало ему покоя. Вчерашней ночью, переполненной кошмарами, Джейкоб с несознаваемой ясностью узрел во сне имена и лица всех, кого он знал, и кто погиб, сражаясь с какой-то неведомой целью спасти ему, Джейкобу, наследнику Тирана, жизнь.
И они его мучали. Лица, молящие о спасении, и силуэты, надломленные и согбенные, воздевшие руки вверх в надежде на спасение или хотя бы избавление от страданий.
Джанос, Абдулрашид, Мухамади, Исраэль Джа Ноцри, низкорослый Лот, павший в Астральном Храме три или – он уже не помнил - четыре месяца назад, загадочный Иосиф и...
Джейкоб затаил дыхание.
... и Мария.
Джейкоб закрыл глаза.
Только не сейчас, только не здесь.
Зелот не слишком почтительно ткнул его в плечо.
- Все в порядке?
Джейкоб растерянно кивнул.
- Да.
Зелот ничего не ответил.
Джейкоб пошел вслед за телохранителем.
Их имена не будут забыты.
Странная чуждая мысль пронеслась в голове переодетого инфанта.
Джейкоб поспешно окинул атриум взглядом и подошел к одной из стелл, рядом с которой небрежно валялись книги и пара видео-пергаментов.
Заниматься тут, в Ковчеге, было нечем, и лишь два дела доставляли Джейкобу хоть какое-то удовольствие: чтение и рассматривание звезд через иллюминаторы в церемониальном зале судна.
Джейкоб достал один потрепанный манускрипт и бережно перелистнул первую страницу.
На пожелтевшем папирусе едва просматривалась истершаяся надпись, сделанная на языке свободных:
"Ахсан ут-такасим фи марифат иль-алаким"
Джейкоб плохо знал этот язык, сохранившийся исключительно на Меркурии. Хигай неохотно рассказывал о наречии пустыни, упомянув, что оно мало изменилось со времен Золотого Века. Все остальное человечество охотно предпочитало простой терранглийский язык в противовес незнакомому и сложному наречию Пустыни.
Джейкоб недоуменно посмотрел на книгу. Гравюра автора, бородатый мудрец в типичном меркурийском хиджабе.
Джейкоб перелистнул еще пару страниц. Изображения неизвестных кратеров, городов, народов и племен, сочетающиеся с рисунками мифических животных.
- Что это, Зелот?
Убийца недоверчиво взял книгу и наугад полистал истлевшие страницы.
- Чушь какая-то.
Зелот вернул книгу обратно в руки подростка.
Джейкоб вежливо хмыкнул.
- Это книга о географии Меркурия легендарного аль Башари.
Джейкоб удивленно обернулся.
Атрахасис подошел к инфанту.
Джейкоб протянул:
- Атрахасис...
- Тсс! Меня тут знают как Торговца Зиусудру. Тебе бы следовало быть поосторожнее, юный господин.
Джейкоб виновато кивнул.
- Да, конечно, Зиусудра.
Атрахасис довольно улыбнулся.
- Итак, я прошу прощения за трудности перелета, надеюсь, вам не составило сложности вытерпеть их?
Джейкоб утвердительно закивал:
- Конечно, здесь даже весьма неплохо... но я хочу поговорить с вами, Торговец.
Атрахасис похлопал Джейкоба по плечу.
- Разумеется. Уверен, что у тебя накопилось множество вопросов.
Джейкоб встрепенулся.
- Очень много. Я не понимаю, что происходит вокруг. Я не понимаю, зачем вам меня спасать?
- Обещаю, юный господин, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.
Атрахасис взял Джейкоба под руку и повел вперед.
- Куда мы?
Джейкоб ощутил, как вспотели ладони. Спокойный и мягкий голос Атрахасиса произнес:
- Туда, где нам не смогут помешать.
Их сопровождали купцы - такие же безобидные, как и они. Но каждый из них имел при себе заточенные лезвия, начиненные библейским ла'анахом.
Джейкоб еще ни разу не был в этих помещениях. Ему впервые попались на глаза люди Ковчега.
Изуродованные лица, перекошенные глаза, асимметричные скулы и кривые челюсти, несуразные тела, недоразвитые руки или ноги. Люди Ковчега.
Джейкоб хотел закричать, волна адреналина прошлась по его телу и улеглась внизу живота. Он вздрогнул прежде, чем ощутил на руке железную хватку Атрахасиса.
- Тише, юный господин. Постарайтесь не смотреть на них. - Атрахасис и сам сдерживался, чтобы не вынуть клинок. - Они очень не любят, когда незнакомцы пялятся на них.
Джейкоб молча уставился в железный, местами поржавевший, пол. Здесь не было изящных мраморных плит, изукрашенных фресками и кое-где рубинами, сапфирами и алмазами, расположенными друг относительно друга точь в точь как созвездия на небе, как это было в торжественном зале наверху.
Тут этого не было. Тут даже не пахло добротностью. Ржавые плиты, соединенные вместе стальными шнурами и драпировками, неприятно звенели под ногами, облезлые стены, по которым стекала мутная вода - отходы с высших этажей, запах гниющей плоти, зловоние испражений, грязь и пот обдал купцов и многие прикрыли лица хиджабами, несмотря на жесткий приказ первосвященника не использовать их.
Немногочисленные люди Харона, сплошь увешанные цепями, шипами, облаченные в примитивные доспехи, закопченные сажей, расступались перед кучкой купцов.
Их жестокий вид отпугивал. Джейкоб заметил, как злобно на них посматривают Люди Ковчега.
- Когда-то давным давно, во времена Темных Дней Технократии, древние создали этот Ковчег, и отправились на нем на Марс, но их постигла какая-то неудача. Возможно, отказали храмовые двигатели, возможно, произошел бунт или что-либо еще, но результат оказался один - Ковчег был заброшен, а выжившие стали убивать друг друга ради еды. Очень быстро, всего за несколько столетий, обитатели Ковчега растеряли все свои знания, низкая численность выжившах неминуемо привела к кровосмешению. Так родились, созрели и умерли целые поколения порождений инцеста. Люди Ковчега.
Джейкоб содрогнулся, встретившись взглядом с одним из аборигенов корабля.
Мутная глазница с белым зрачком, вместо второго глаза желтело бельмо. Джейкоб даже предположил, не является человек Ковчега слепым, но тут таких было много.
- Почему они такие... - Джейкоб не мог найти нужное слово.
- Уродливые?
Джейкоб неуверенно кивнул.
- Следствие кровосмешения и радиации и еще Святой Езекия знает чего. Тут каждый второй или слепой, или глухой, или умственно отстал.
Джейкоб почувствовал жалость.
- И что же с ними произошло?
- Сто лет назад обитателей Ковчега обнаружили финикийские пираты, бороздившие пустоты ближних космических вод. После непродолжительной борьбы пираты захватили Ковчег и покорили его обитателей, сделав себя царями и князьями целого мира.
- Они помогли им?
Атрахасис свысока посмотрел на Джейкоба.
- Они сделали их рабами. Не могу сказать, что их жизнь стала хуже, но, до того момента, они, по крайней мере, были свободны.
- Их надо освободить.
Атрахасис засмеялся, осторожно поглядывая по сторонам. Со всех щелей на них пялились уже нечеловеческие морды и лица.
- Не думаю, что это в наших интересах, юный господин. Харон для нас - всего лишь перевозчик. Для них он - бог, пусть и жестокий и ненавистный, но бог.
- И они не хотят свободы?
- Они не знают, что это. Девятнадцать поколений под пятой жестоких пиратов Финикии. Поневоле обо всем забудешь.
- Девятнадцать поколений?!
- Они живут до пятнадцати лет, Джейкоб. Наверное, ты бы уже умер от старости, если бы был одним из этих.
Купцы наткнулись на труп одного из людей Ковчега. Несколько собратьев, сидя на корточках, жадно его поедали. Джейкоб не мог отвести взгляд от тонкой, почти прозрачной, кожи, жадно оттягиваемой полусгнившими зубами более удачливых людей Ковчега, от кусков худосочного мяса и желтоватого жира, время от времени заглатываемых голодными существами. Один из каннибалов недружелюбно повернулся и посмотрел на чужаков.
Джейкоб увидел его рот, испачканный в темной крови, несколько мелких кусочков мяса, прилипших к подбородку, пережеванное сухожилие, застрявшее между зубов.
Джейкобу стало тошно.
Перед ним сидел человек. Вернее, то, что было человеком.
- Пойдем, пойдем - Атрахасис похлопал Джейкоба по спине. - Он думает, что ты хочешь отобрать у него еду. Не надо вынуждать его защищать себя.
Словно в подтверждение слов первосвященника человек Ковчега зловеще зарычал. Джейкоб почувствовал в рычании страх и агрессию.
- Действительно, пойдем.
Джейкоб оглянулся. Человек Ковчега уже не обращал на него внимания и теперь увлеченно поглощал пищу. Труп тошнотворно покачивался от голодных движений людей.
Бледная костлявая рука трупа лежала отдельно.
- Мы уже почти прибыли - Атрахасис отвлек внимание Джейкоба.
Инфант ничего не сказал.
- Харон знает, что мы на самом дне его Ковчега?
- Не думаю. Даже его люди сюда не суются.
- А люди Ковчега?
- Думаю, тоже. Они боятся подземных богов загробного мира.
Джейкоб удивленно посмотрел на собеседника.
- Кого?
- Люди Ковчега имеют собственную мифологию. Они верят, что под ними находится загробный мир. А сверху - райские сады, где живут боги, вроде Харона.
- И что там, внизу?
- Термоядерные двигатели.
- И все?
- И все.
Джейкоб почесал затылок. Ковчег оказался куда больше, чем он мог себе представить.
- Мы на месте - произнес Зелот.
Убийца ударом ноги открыл ржавые двери. Неприятно скрипнув, одна из них рухнула на пол. Джейкоб посмотрел на Зелота.
Атрахасис первым вошел внутрь.
Джейкоб и три мадиамских купца - за ним.
Появился свет - бледное, безжизненное свечение трех плазменных факелов.
- Здесь мы в полной безопасности.
- Но зачем нам надо было идти сюда?
- Харон прослушивает весь Ковчег. Кроме этих закоулков.
- Сюда даже сам сатана не сунется по доброй воле! - произнес кто-то из спутников.
Атрахасис осуждающе посмотрел на сказавшего.
- Упоминать имя Архиврага - плохая примета, Эфраим.
Адепт, молодой юноша, невольно опустил голову.
- Тислах ли, - извинился Эфраим.
Первосвященник осмотрел помещение, кашлянул и подошел к Джейкобу.
- Итак, я готов выслушать твои вопросы, юный милорд.
Джейкоб растерянно оглянулся. Он не знал с чего начать.
- Кто вы?
Первосвященник удивленно приподнял бровь.
- Я уже говорил тебе, господин.
- Вы - одни из Сефер Йецирах. Террористического культа, уничтожающего язычников.
Зелот грубо перебил Джейкоба:
- По-моему, он не Кодеш-ха-Кодашим.
Эфраим злобно зашипел:
- Оставь свои суждения при себе, Зелот. Не ты верховный коэн.
Зелот обдал собрата изничтожающим взглядом. Атрахасис воздел руки кверху.
- Тише, сыны мои! Мы не будем горячиться и ссориться, ибо враг наш един, - первосвященник поднял палец вверх. - Мы должны во всем разобраться.
Зелот и Эфраим промолчали.
Джейкоб встрял в патетическую речь Атрахасиса. Это было неразумно, как было неразумным и обратное. Джейкоб решил рискнуть.
- Зачем я вам?
Зелот пробурчал, сложив руки на груди:
- Я же говорил...
Эфраим холодно улыбнулся.
- Почему вы все называете меня господином, а при мне произносите это... Кодеш -ха... - Джейкоб не запомнил странные слова мета-иврита, и от волнения взялся за подбородок.
- Кодеш-ха-Кодашим. Если тебе понятнее, это синоним Санкта Санкторум на архео-латыни.
Джейкоб тупо посмотрел на Эфраима.
- Святая Святых... - прошептал подросток.
Даже Зелот на мгновение богобоязненно выпучил глаза.
- Святая Святых - утвердительно сказал первосвященник.
Джейкоб бесмысленно уставился на присутствующих, на Атрахасиса, на молодого Эфраима и угрюмого Зелота, и, наконец, на свои вспотевшие ладони.
- Я вам не верю.
Первосвященник молча хмыкнул.
- Ты - плод мыслей Преподобного Иосифа Аримафейского. Если бы не он, тебя бы не существовало.
- Чушь. Ты говоришь чушь. Отпустите меня!
Джейкоб понял, что теряет над собой контроль.
- Ты лжешь, Атрахасис! Зачем вы мучаете меня?
Эфраим и прочие напряглись. Зелот почти незаметно хмыкнул.
- Это есть истина, юный господин.
- Я ничего не умею.
- Еще не настал твой час - произнес Атрахасис. По его тону Джейкоб понял, что эта фраза предназначалась не для него - хуже всего, если адепты перестанут верить в божественность Джейкоба.
- Отпустите меня!
- И куда же ты пойдешь?
Спокойный, отрезвляющий вопрос Зелота. Подросток замер, шумно вздохнул и рухнул на пол.
Действительно, куда он пойдет? Ему некуда идти.
Он тихо заплакал.
Никто и не пытался нарушить тишину.
Атрахасис молча подошел к нему и присел рядом.
- Вы много пережили за последнее время, юный милорд. Вы многое вынесли. И вы все еще живы и держитесь на ногах. Я не знаю, что вас спасло от всех бед, может, ваше чутье, может, удача или жертвы наших сподвижников...
Джейкоб выдохнул и вытер нос рукой.
- Вы несете слишком большой груз. Я видел ее, Джейкоб. Я был знаком с ней, Джейкоб.
Подросток поднял голову:
- Почему ты мне сразу не сказал?!
Атрахасис молча проглотил раздраженный вопрос Джейкоба, и, кашлянув, произнес:
- Ваша мать была чудесной женщиной, юный господин, я лично знал ее. Мир больше не увидит девы прекрасней, чем Мария Аримафейская. Воистину, святые Маккавеи мне в свидетели, я не видел женщину более красивую и желанную, чем Мария.
Теплые слезы лениво скатывались по щекам Джейкоба.
- Тогда она зачала вас, чтобы вы смогли стать тем, кем вы являетесь по праву рождения.
Джейкоб угрюмо глянул на первосвященника.
- Сыном Ирода.
- Нет, юный милорд. Кем угодно, но только не сыном Архиязычника.
- Лорд Ирод мой отец.
- И убийца вашей матери - парировал Атрахасис.
Произносить такое было жестоко. Джейкоб почувствовал злость и тоску.
- Я его сын, и он бы меня прирезал, если бы не вы. Но он был, есть и будет моим отцом.
- Мария зачала вас девственно, юный господин.
Джейкоб растянул губы в подобии кислой улыбки.
- Мария умерла из-за ваших интриг!
Джейкоб поднялся. Атрахасис опешил.
- Если бы не вы, не Иосиф, который пытался меня выкрасть, отцу и в голову не пришла бы мысль об измене Марии. Без вас мы жили счастливо!
Первосвященник устало вздохнул.
- Вы вмешались в нашу жизнь!
- Мы спасли твою жизнь. Тебя, юный господин, ждала неминуемая смерть от руки Тирана. Мы следили за ним. Мы следили за его странствиями к Мойрам, во Дворце у нас всегда был соглядатай, и Нечестивый ни разу не догадался об этом.
- И что?
- Иосиф узнал о готовящемся побоище во Влахернском Дворце в Иерихоне и срочно собрал культ для операции спасения Машиаха.
- Машиаха...
- То есть вас, юный господин.
Джейкоб внезапно расхохотался.
- Если я бог, то где моя сила? Где она?
Атрахасис впервые не нашелся, что ответить. Джейкоб и сам испугался этой тишине.
- Иосиф говорил, что ты особенный.
На лице Атрахасиса появилась тень едва заметного сомнения. Джейкоб неожиданно осознал, что только что своими руками лишил себя единственного союзника среди этих незнакомцев.
Среди этих убийц.
ПСАЛОМ XVI
"Излишне глубокий анализ уродует мир"
Верховный Имам-Кардинал Мекки
Он лежал на боку, прижав колени к груди. Жесткая койка назойливо не давала уснуть, заставляя Джейкоба усердно менять позу каждый раз, как только появлялась ноющая боль в позвоночнике.
Впрочем, ему и так было не до сна.
Он один. Совершенно один в целом мире. Джейкоб горько усмехнулся, соленая слеза упала на губы. Он перевернулся на другую сторону, ноющая боль пропала, на секунду подросток почувствовал себя счастливым.
Ничего не поменялось. Единственный, кого он знает, Ирод - его отец, желающий убить Джейкоба. Мария... Марии больше нет. Джейкоб поймал себя на мысли, что ничего не испытывает при воспоминаниях о матери.
Совершенно ничего. Мария, прекрасная дева, ласковая, нежная, и ее убил Ирод.
"Мой отец убил мою мать".
Джейкоб зевнул и содрогнулся от этого. Ему стало не по себе. "Наверное, это усталость, - подумал Джейкоб, - да, определенно, это усталость". Он распростерся на железной койке, до сих пор не переодетый из этих неудобных и пышных одежд мадиамского купца, еще раз зевнул и закрыл глаза.
"Моя вера сильна".
Джейкоб посмотрел на потолок каюты, вздохнул, снял тяжелый хитон и расстегнул золоченые пуговицы мешавшей дышать тугой туники. Он глубоко вздохнул.
Итак, нужно проанализировать ситуацию. Он один. У него никого нет. Кроме отца, маниакально жаждущего его убить, мертвой матери и незнакомца, на которого Джейкоб просто вынужден был положиться - другого выбора у него не было.
В этом было что-то странное трагикомическое - лицо Джейкоба исказилось выстраданной улыбкой.
Во всем происходящем было множество вопросов. Джейкоб мало знал отца, и поэтому его желание убить его не казалось странным. Тем более, сын ощущал, что Ирод не питает к нему ненависти или злобы. Отец вынужден преследовать его, вынужден, потому что есть некая причина, некий замысел, стоящий за всеми попытками Ирода убить его, Джейкоба.
Подросток внезапно замер. Две странные мысли, настолько странные, что он их поначалу отогнал, как абсурд, стали занимать все больше и больше его внимания.
И чем дольше он их рассматривал, тем более истинными они казались.
Эта догадка родилась во тьме ночи, в очередном ужасном сне, когда по всему Ковчегу отключали освещение, и рукотворная тьма наступала на гигантский корабль, и в моменты особой тишины можно даже было услышать скрежет и редкие ожесточенные вопли из нижних ярусов. Порождения многовекового инцеста, Люди Ковчега, выходили на охоту, трофеем в которой были самые слабые сородичи.
В эти жуткие мгновения, когда скрежет кровосмешенных нелюдей и скрежет когтей демонов подсознания били в унисон, в усталом от пережитого мозге Джейкоба родилась туманная, призрачная догадка.
Она была невероятной и смутной, чтобы Джейкоб обратил на нее внимание, и в то же время - слишком странной, чтобы просто так, бесследно, исчезнуть в потоке сознания.
Джейкоб вспомнил о ней на следующий день. На следующий искусственный день, резко сменяющий мрак ночи на Ковчеге.
Это произошло, когда Джейкоб от нечего делать бродил по грузовому атриуму, тут и там валялись цистерны, контейнеры и амфоры с товарами.
С ним, как всегда, шел угрюмый Зелот. Большая жилистая тень, нелепо наряженная в шелка и позолоченные цепи касты торговли.
Джейкоб осматривал грузовой атриум.
В левом углу просторного и грубого помещения - товары купцов из Зат-Гайлума, переполненные водой грузовые амфоры, в правом расположились молчаливые мадиамские купцы, посередине занимали места товары торговцев Тира, Сидона, Иерихона и Библа. Одни везли на Меркурий продовольствие, другие - дешевые вина и напитки для меркурийской знати. Невежественные меркурийцы называли вино "сладкой водой" и понятия не имели, как оно производится - климат на Планете Пустынь и Барханов был слишком жарким для произрастания там винограда с Земли Обетованной.
Гигантский Ковчег спокойно вмещал в себя множество караванов и купцов. Джейкоб молча, бродил по грузовому отсеку и непринужденно слушал обрывки купеческой болтовни.
Двое рослых выходцев из Тира что-то оживленно обсуждали на своем морском наречии. Джейкоб знал пару слов из него, и мог представить себе суть разговора, разобрав тирские слова "вода", "золото" и "шлюхи из Зат-Гайлума". Джейкоб хмыкнул: довольно прагматичный народ.
Рядом группа купцов из Иерихона на общем, терранглийском, наречии горячо спорила о выгодности торговли с шейхами Регистана или Сабейского Царства. Часть из них отделилась, отстаивая слухи о щедрости сабейских султанов.
Джейкоб прошелся мимо вещей, которые везли на продажу скупщики из Сидона - тут находилось иерихонское оружие, наркотические пряности Эпикурейцев, генетические наложницы, в нескольких железных клетках уныло сидели причудливые звери. Джейкоб знал, для кого их везут - изготовленные последними выдающимися учеными Земли Обетованной, роскошные сирины, павлины, хищные кошки с голубым мехом и прочие создания всегда востребованы при царских и патрицианских дворах Пустыни.
Один из купцов неизвестного происхождения холодно взглянул на слоняющегося без дела Джейкоба. Другой подошел к нему и что-то начал кричать на странном языке.
- Наверное, принял тебя за вора или шпиона конкурентов - Зелот зевнул и, прикрикнув, отогнал назойливого торговца.
Джейкоб посмотрел на Зелота, перевел взгляд на высокого смуглого купца в белоснежной абайе и розовой узорчатой арафатке, которую носят урожденцы Меркурия.
- Седьмое небо! Да это же пустынник! Что он делает тут? Тут же одни язычники.
Зелот усмехнулся.
- Не все меркурийцы сохранили Завет. Многие стали служить Тирану.
- Интересно, что их заставило пойти на это?
Зелот нахмурился и тихо произнес:
- Кого-то заставили. Кто-то просто боится Тирана. Кто-то искренне разделяет язычество. Мотивы различны, мальчик.
Зелот обвел рукой грузовой атриум. - Но итог их один.
Джейкоб вопросительно посмотрел на спутника.
Зелот мрачно сжал губы.
- Итог их ересь.
Джейкоб неуверенно протянул:
- С этим трудно поспорить.
Инфант торгового дома заскучал.
- Джейкоб.
Подросток вздрогнул
- Да?
Никто не звал его. Вокруг говорили торговцы, балаганили пираты Ковчега и спорили скупщики и проводники.
- Джейкоб.
Подросток услышал свое имя из гущи толпы. Он едва сдержался, чтобы не ответить.
- Кажется, Джейкоб.
- Или как-то иначе.
- Да нет же, говорю тебе, Джейкоб.
- Что за имя странное?
- Не языческое. Одна из шлюх Великого прозвала так его.
- При всем уважении к Великому, папаша из него так себе.
Хохот. Разнузданный хохот.
Джейкоб почувствовал гнев, он жаждал расправиться с обидчиками. Но не время. Хотя, если напасть на них, ввяжется Зелот... и... мысли зрели в голове у Джейкоба.
Он захотел отомстить.
Подросток направился в гущу обитателей грузового атриума. Вздох ужаса слетел с его уст: перед ним стояли два башибузука.
Царская придворная гвардия Ирода Великого.
Лучшие воины человечества.
Он неуверенно заковылял к хохотавшим солдатам. От былой уверенности не осталось и следа.
Один из башибузуков заметил Джейкоба.
- Эй ты, прочь с дороги!
Гвардеец грубо толкнул подростка плечом. Джейкоб едва устоял на ногах. Захохотав, оба башибузука пошли по каким-то делам.
Джейкоб затаил дыхание.
Ему повезло. Многие из башибузуков знали его в лицо. Джейкобу повезло, что враги не узнали его.
Джейкоб блаженно улыбнулся.
- Даже не думай.
Чья-то рука легла ему на плечо. Зелот.
- Ты хотел сбежать. Это плохая мысль.
Джейкоб не мог говорить. Во рту пересохло. Наконец, он выдавил:
- Башибузуки.
Зелот нахмурился.
- Что?
- Б...башибузуки. Тут. Здесь на Ковчеге.
- Ты обезумел, мальчик. Это торговый Ковчег.
- Тут их много. Может, целый легион. Я думаешь, знаю?
- Ты лжешь. Во всяком случае, я обо всем сообщу Атрахасису.
Джейкоб задрожал.
Зелот сплюнул и повел переодетого подростка под плечо.
Именно тогда Джейкоб вспомнил свои догадки.
Два башибузука, говорившие о нем, зловещие убийцы запрещенного культа, пытающиеся спасти Джейкоба от отца, отец, жаждущий найти его и уничтожить, странные речи Атрахасиса, еще более странное признание Марии в том, что она якобы не его мать, а Ирод - не его отец.
Внезапно все пазлы замысловатой мозаики сошлись воедино. Это было потрясение.
Джейкоб не спал всю ночь.
А что, если это все правда?
Этого просто не может быть!
***
Ирод захохотал, глотнул темного вина из немного потускневшего золотого бокала и прополоскал горло.
Он посмотрел на просителей.
С утра вечные доклады о поисках сыновей. Одного нашли и закололи в меркурийском порту Зат-Гайлум, переодетого в шлюху. Другого обнаружили совсем в другом направлении - цари языческой Венеры немедленно прислали Тирану Земли Обетованной голову беглеца.
Третьего убили финикийские пираты, промышлявшие в поясе астероидов за Марсом.
Капитаны башибузуков и личные шпионы сообщали о поисках, сотнях, тысячах "не тех" - убитых по ошибке.
Оставалось еще девять.
Вчера Тиран казнил охотников за головами. Они принесли ему фальшивые трофеи - видимо, срезали головы с каких-нибудь крестьянских детей, или что-то в том духе, надеясь на щедрую оплату. В чем их вина? Почему он их казнил?
Они отняли у него несколько драгоценных минут. Несколько прекрасных минут, которые он лежал и целовал груди очередной генетической наложницы, рыдая и представляя перед собой лицо Марии.
Его любимой Марии.
Посетители ушли. В тронном зале стало пусто.
Жалкие голодранцы. Сегодня он не в духе.
Совсем не в духе.
"Надо бы кого-нибудь казнить..."
Великан в броне из черного обсидиана, словно языческое божество смерти, восседал на троне.
Евнух что-то лепетал у его подножия, воздевая руки вверх и склоняя голову в поклоне.
- Великий Архиязычник, Тиран Земли Обетованной, Гегемон Людей, Наместник Геенны Огненной, Ужас и Боль Человечества!
Ирод пропустил титулы мимо ушей.
- Мой повелитель! Вашей аудиенции просит некий Харон. Он говорит, что у него есть важные сведения.
Тиран расхохотался.
- Что понадобилось этой жалкой крысе?
Ирод налил себе еще вина.
Евнух оторопел и неуверенно произнес:
- Ваш презренный раб хочет сообщить вам сведения, которые, по его нижайшему мнению, могут быть для вас весьма... - Евнух замялся. - Кхм, интересными.
Ирод вздрогнул. В тронный зал вошел неизвестный. По обе стороны его сопровождали четверо башибузуков. Телохранители Ирода отточенной реакцией направили ятаганы и бласторы на вошедшего.
Евнух отпрянул в сторону. Тиран глотнул вина и заревел:
- Кто ты, мерзавец?
Неизвестный не шевельнулся. Вкрадчивый, продажный голос сказал:
- Тот, кто говорит от лица Харона.
Ирод презрительно скривил губы.
- Перевозчик... слишком труслив, чтобы появиться мне на глаза?
Незнакомец молча выслушал хохот Тирана.
- Увы, мой повелитель. Лорд Харон сейчас слишком занят перевозками на Меркурий.
Ирод дружелюбно улыбнулся. Евнух задрожал. Это означало: Харон не дождется своего посланника. Ни сегодня, ни завтра, никогда.
- И зачем же ты явился?
- Мой господин! Вы слишком невнимательны! - посланник обаятельно улыбнулся, обнажив прекрасные зубы. - Я же не сказал, перевозками чего именно он занимается!
Ирод слегка шевельнул бровью.
Такого хамства ему еще не приходилось выслушивать. Разве что от мета-христиан, оскорблявших его, когда Тиран резал их семьи и сжигал их города. Но те вопли были приятны, как чарующая музыка орфистов из Геликона...
А это...
Ирод внезапно почувствовал себя веселым.
Он захохотал.
Посланник учтиво засмеялся. Тиран внезапно прекратил хохотать, и серьезным тоном произнес:
- Да ты, верно, спятил, идиот.
Посланник слегка вздрогнул, Ирод махнул рукой, и башибузуки грубо схватили пирата.
В глазах последнего появился неподдельный ужас, вся маска уверенности вмиг слетела с наглого лица.
- Стой! Ирод! Постой!
Тиран допил вино, и слуги бросились к нему, чтобы наполнить бокал повелителя новым, свежим даром богов. Один из башибузуков обнажил электро-ятаган и поднес к шее пленника.
- Ирод!
Тиран зевнул и поднял руку, чтобы дать приказ казнить пирата. Посланника с усилием повалили на колени, он задергался и забрыкался. Пират заверещал:
- Если я не вернусь, Лорд Харон будет зол на тебя, Ирод Великий.
Тиран засмеялся. Утробный хохот прокатился по залу и затих в церемониальном входе.
- А кто сказал, что ты не вернешься?
На лице пирата появилась слабая надежда.
- Я... вернусь?
- Ага.
- Ты... ты отпустишь меня?
- Разумеется.
Посланник сокрушенно вздохнул и пролепетал слова благодарности на тирском наречии.
- Я... свободен?
- Да, почти. Осталась пара незначительных формальностей.
- П... правда?
- Да.
- Каких формальностей?
Ирод задумчиво покрутил в руках бокал с вином и, вздохнув, исподлобья взглянул на пирата.
- Знаешь, посол Лорда Харона - Ирод позволил себе немного издевательские интонации, - когда я отправляюсь к кому-то, я привык делать подарок.
- Воистину, ты милостив!
Ирод поморщился от презрения. Если у него и были какие-то остатки уважения к послу, то сейчас они пропали.
- Воистину, я желаю подарок!
Пират испуганно посмотрел на плиты тронного пола.
- Лорд Харон прислал мне подарок?
- Мой господин!
- Жаль. В таком случае ты будешь моим подарком.
Пират поднял голову, дрожащим взглядом он уставился на чудовище, хохотавшее и непринужденно попивавшее вино.
- Но... ведь ты... ты обещал отпустить меня.
- Ах да, ты прав, ты прав - озадаченный тон Ирода не оставлял сомнений: он игрался с пиратом, как кот с дохлой мышью. И скоро ему эта игра надоест.
- Чтоже, ты вернешься к Лорду Харону.
- Спасибо, милостивый.
- Но не в полном виде.
Пират еще секунду улыбался, прежде чем его глаза расширились от ужаса.
- Мой господин?!
- Думаю, Харон не расстроится, если ты приедешь к нему немного урезанный.
- Смилуйтесь, господин!
Ирод зевнул и развел руками в духе "ничего не поделаешь!". Он прикрыл глаза и сделал большой глоток вина.
- Мне нужны твои руки и ноги.
- Господин!!
Пират зарыдал. Его тело затряслось от ужаса, шершавые, татуированные, руки сошлись в молитвенном жесте язычников Тира.
- Почему ты так неблагодарен? Вначале я думал отослать этой крысе твою голову, но передумал. Ты неплохо меня позабавил, посланник.
- Мое имя...
- Не говори свое имя. Произнесешь - тебя убьют. Не хочу, чтобы палаты осквернялись твоим именем, ничтожество.
Один из башибузуков грозно звякнул стальным клинком. Пират сделал над собой усилие и осторожно встал с колен.
- Я не сказал тебе, о Великий, что мы везем.
Ирод не ответил.
- Мы везем на Ковчеге важную для тебя вещь!
Тиран осушил кубок и швырнул его на пол.
- Воистину, ты будешь моим шутом!
Пират сглотнул и, отдышавшись, продолжил:
- Мы везем важного для тебя человека.
Застывшая миг назад на лице Ирода ухмылка медленно спала. Пират слегка улыбнулся, чтобы вздрогнуть, как только он посмотрел чудовищу в черных доспехах в глаза.
Там было безумие.
Ирод соскочил с Трона и нечеловечески быстрым движением схватил посланника за шею, и, словно соломенку, повалил на пол.
Тиран ощутил прилив чудовищной силы.
- Где он? - прошипел Ирод.
Пират потерял возможность говорить. Он захныкал.
Тиран потряс посланника за шею.
- Где он?!
Пират заревел от страха.
- Он... он...
- Где он?!
- Он... Ковчег. Он Ковчег. Он на Ковчеге! - пират зарыдал. - Только не убивайте меня.
Ирод удовлетворенно приподнялся. Посланник Лорда Харона так и остался валяться на полу, закрыв лицо руками и вздрагивая.
- Неплохо, шут, неплохо. - Ирод бросил взгляд на роскошно убранный атриум. Тут не чувствовалось и следа от недавней бойни, которой однажды будет суждено войти в легенды как Избиение Младенцев.
Ирод повернулся и посмотрел на скулившего пленника.
- Не бойся, шут. - Тиран кашлянул. - Надеюсь, ты не против, если я буду так обращаться к тебе, шут?
Пират ничего не ответил.
Ирод холодно улыбнулся.
- Вот и прекрасно!
Тиран грузно уселся на Трон.
- Так что там у тебя, шут? Говори!
Пират убрал руки, открыв раскрасневшееся, заплаканное лицо. Гримаса надежды, перемешанной с ужасом и унижением, уставилась на Тирана.
- Мы везем его.
Пират всхлипнул.
- Мы везем твоего сына.
- Назови имя его.
- У него, по слухам, нет имени. А зовут его по кличке. - Посланник судорожно вздохнул. - Джийкаб...
Тиран закрыл глаза.
"Джейкоб, сын мой"
Да, это он.
- Но, мой повелитель, надеюсь, что сам Лорд Харон скажет вам больше, чем... - пират замялся, - чем я.
Ирод махнул рукой. Посланник вынул из-под типичного тирского кафтана небольшое устройство и бережно поставил его на плиты царственного зала.
Ирод поднял бровь. Голоскрин, древний артефакт темных дней Техно-джахилии. Тогда - наука и технология, сейчас - откровенное, чистое колдовство.
И никто не знает, как эти штуки работают, не говоря уже об их создании.
Пират дрожащей рукой нажал на одну из кнопок на дне блюдцеобразного механизма.
Треск радиопатических помех. Щелчки, чьи-то голоса, и, внезапно - сам Лорд Харон появился, полупрозрачный, посреди тронного зала Иерихона.
Голограмма.
Ирод усмехнулся.
- Ты умен, крыса.
Лицо Харона исказила насмешка.
- Как поживаешь там, Ирод?
Башибузуки вздрогнули от такого панибратства.
- Неплохо, Харон, совсем неплохо. Даже, я бы сказал, отлично.
- Рад за тебя, Ирод. Чем занимаешь свои однообразные дни?
- Ох, мне так скучно, Харон. Если бы ты знал, как мне бывает иногда тоскливо.
- Сожалею, тиран.
- Но я так благодарен тебе, Харон, за то, что послал мне отличного шута. Теперь мне не будет так скучно.
Лицо голограммы на мгновение выразило недоумение.
- Шута?
- Ну да, Харон. Вот этого.
Ирод показал пальцем на съежившегося пирата. Голограмма капитана Ковчега презрительно смерила подчиненного взглядом.
- Гестас...
Ирод закатил глаза кверху.
- Увы, шут. Помнишь, я говорил тебе, чтобы никто не осквернял твоим именем мои покои?
- Господин, я же молчал!
- Убейте его.
Башибузук, давно ждавший разрешения, с упоением пересек горло посланнику Харона. Тот задергался, закричал и, обезглавленный, несколько секунд бился в агонии.
Наконец, тело перестало шевелиться и замерло. Ирод лениво захохотал.
- Хороший шут. Даже смерть его была забавной.
Голограмма Харона презрительно усмехнулась.
- Ничего страшного, Ирод. Думаю, я смогу тебе найти кого-нибудь получше.
Ирод мечтательно вздохнул.
- Правда, крыса?
- Да, Ирод. Самая настоящая - правда.
Ирод радостно вскрикнул.
- Я так тебе благодарен, крыса. Я знаю, кого хочу.
Харон рассмеялся. Игра Тирана его здорово забавляла.
- Я хочу нового шута. - Ирод воздел руки вверх. - И этим шутом будешь ты, Харон.
Голограмма захохотала. Радиопатические маяки, встроенные в устройство, искажали смех пирата, делая его слегка механическим.
- Я польщен, Ирод. - Харон похлопал ладонями. - Я польщен, но тебе не оплатить мои услуги.
- Зачем тебе платить, шут? Будешь лизать мою задницу, сколько и когда я захочу. Ты же любишь это.
Харон зловеще осклабился.
- Затем, что у меня твой сынишка.
Ирод на секунду замер, потер руки и налил себе вина.
- Делай с ним, что хочешь.
- Правда?
- И я могу сделать его своим шутом?
Тиран не ответил. Все же, это был его сын. Сын, который должен умереть. Но умереть достойно.
- Убей его.
Харон почувствовал слабину противника и перешел в наступление.
- Зачем?
Ирод бешено уставился на Перевозчика. Деланно глупое лицо, насмешливый взгляд и ритуальные шрамы финикийца.
- Убей его. Мне он не нужен.
- Зачем? Почему я должен убивать твоего сына? Я сделаю его шутом. А знаешь, как я его назову?
Тиран заревел:
- Заткнись!
- Я назову его Ирод.
- Тварь. Мерзкая крыса! - прошипел Тиран.
- Не разделяю твоей злости, Ирод. Как по мне, это жест нашей самой что ни на есть искренней дружбы и взаимопонимания - Харон испустил тонкий смешок.
- Я найду тебя и выпотрошу кишки.
- Ох, я так скучал по твоим угрозам, милый Ирод. Ты так забавно смотришься, когда сотрясаешь воздух кулаками... - Голограмма мечтательно подняла глаза кверху.
Тиран вскипел. Он проигрывал эту дуэль.
- Только представь себе, друг мой! У меня на Ковчеге будет свой шут. Маленький Ирод. Правда, я замечательно придумал?
Хохот Харона заглушил хриплое дыхание Тирана.
- Чего ты хочешь, крыса?
- И я буду звать его, как собаку: Ирод, Ирод, ко мне!, и он будет прибегать на четвереньках к моим ногам, и я буду выделывать с ним все, что ты выделываешь по ночам со своими шлюхами, тиран.
Ирод оскалился. О предпочтениях Перевозчика ходили самые дурные слухи, укрепившиеся после старых событий, когда почти десять лет назад Харон присвоил целую партию мальчиков-гулямов.
- Давай закончим этот карнавал, Лорд Харон.
- О! Что я слышу? Величайший Ирод немного утомился! - Восторженный голос Перевозчика внезапно сменился серьезным тоном:
- Мне нужны золото, рабы и... думаю, шлюхи. Непростые шюхи. Мне нужны они.
Ирод вскипел:
- Ты поганое отродье, даже прикоснуться к ним не посмеешь!
Требовать генетических гурий, личных рабынь халифов и падишахов, считалось высшей мерой дерзости еще за много столетий до тирании Ирода Ужасного. Древние цари в знак унижения целиком отдавали победителю свой гарем.
Тиран метнул кубок в голограмму. Пролетев насквозь, он звонко ударился о мраморный пол и расплескал недопитое вино.
Харон усмехнулся.
- В таком случае... Сейчас позову твоего мальчика. Наши с ним голограммы будут заниматься этим прямо в твоем логове.
Ирод проглотил оскорбление.
- Зачем они тебе?
- Для моих людей.
- Твои люди многого хотят.
- Не так много, как хочу я.
- Ты обезумел, Харон. Боги накажут тебя за оскорбление их Наместника.
Хохот Перевозчика.
- Что? Ты дам до сих пор целуешь своим богам задницы?
Ирод улыбнулся.
- Харон... неужели ты так низко меня ценишь?
- Я тебя ценю до уровня своих гениталий.
- Лорд Харон, вы осмелились перейти запретные черты. Вы забыли, кто я.
- Так мы договорились или нет?
- Я есмь наместник от лица Темных Князей, от Баала, Вельзевула, Сета, Белиала, Молоха, Астарты, Кали и Аббадона!!
Рев Тирана заставил задрожать стены, даже голограмма затряслась, изображение на несколько секунд исчезло, а затем вновь появилось.
На лице Харона была насмешка. Насмешка, за которой скрывался, далеко-далеко, смертный страх.
Тиран довольно улыбнулся.
- Теперь ты знаешь, кто я есмь, ничтожный!
- Ты там с ума сошел, Ирод? Мы договорились, или нет? Отвечай!
Ирод прикрыл глаза.
Тяжело вздохнув, он поднял лицо кверху, вынул обсидиановый кинжал и громко, нараспев, затянул зловещий гимн.
Молитва Темным Князьям.
- Услышьте меня, мои Хозяева! О Молох Поэт Боли и Певец Криков, о Аббадон, Вечный Разрушитель и Погибель Мира, о Белиал Лживый Шепот, о Сет, Коварный Змий и Мудрость Ада, о Вельзевул, Князь Ужаса и Султан Ада, о Тифон, Гегемон Распада и Повелитель Мух!
- Ты там что, спятил?
- Услышьте мою молитву во славу вашу!
- Ирод!
- Узрите этого человека: его я приношу в жертву во славу вашу, о темные боги, попирающие нас, рабов ваших! Нима!
Харон испугался и выругался.
Внезапно все завершилось. Перевозчик замер и, выждав минуту, рассмеялся.
- Твой сын у меня.
- Он принадлежит им.
- На моем Ковчеге, идиот.
- Он принадлежит им. Полностью, весь, от ногтей до зубов.
Ирод обсидиановым клинком порезал себе ладонь, несколько крупных капель темной крови упали в кубок и смешались с вином.
Ирод вознес его над головой и выпил.
Тиран открыл глаза.
Харон что-то говорил. Но Ирод его уже не слушал. Клинок, брошенный с чудовищной силой, разнес голоскрин в клочья. Голограмма исчезла.
Итак, теперь он знал то, что хотел знать. Жертва сама пришла ему в руки. Его сын. У которого нет настоящего имени.
Ирод улыбнулся. Судьба благоволит ему. Один из башибузуков подошел к повелителю и бросил взгляд на труп посланника Гестаса.
- Мой господин, а что делать с этим?
Ирод прошел мимо башибузука, и, помедлив, через плечо произнес:
- Оставьте его. Моему новому шуту надо же будет чем-то питаться.
Судьба Харона будет незавидной. Тиран вышел из дворцового зала.
Джейкоб теперь его.
Целый легион башибузуков, жестоких убийц, под видом купцов из Старого Детройта и Древнего Пекина находился на борту Ковчега Харона.
Тиран еще раз подумал о мудром Нарзесе.
Мудрый змий.
Это он убедил хозяина отправить полный легион на Ковчег. "На всякий случай" - произнес евнух.
Воспоминание ушло.
Тиран посмотрел на зажившую руку. Ни малейшего шрама. Гигант криво ухмыльнулся и посмотрел на небо сквозь витражи высокого тронного купола.
Теперь в его руках все карты. И он будет играть. Играть и побеждать.
ПСАЛОМ XVII
Любая случайность, произошедшая вчера, нам кажется ничего не значащей случайностью. Любая случайность, произошедшая год назад, перерождается в нечто само собой разумеющееся, и, наконец, самая неразумная случайность, произошедшая тысячелетие назад, в сознании грядущих эпох и времен приобретает свойство канона, о ней все говорят, что иначе и быть не могло. Невежественные люди принимают слепоту судьбы за провидение ими же самими выдуманных сил. Как называют это они? Они называют это религией. Как называю это я? Я называю это ложью.
Гипатия
(казнена по обвинению в вероотступничестве)
Есть ли разница в том, как называть Бога, и как конкретно Ему поклоняться? Древние по-разному называли Бога, по-разному поклонялись Ему. Это звалось разными религиями, то есть, обрядами почитания одной и той же мистической Силы. Люди до принятия Никейских Соглашений слишком много внимания уделяли обряду и вели кровавые войны друг с другом, прежде чем к первенству не пришли экуменические конформисты с их пресловутой литургией-намазом в честь Аллахристоса, Бога Всех Людей, Господина Всех Народов.
XV Экуменический Консилиум,
"Комментарии к Генеральным Декларациям Таухид"
Атрахасис изумленно поднял брови.
- Как?!
- Я не знаю, как у них это получилось - Эфраим сосредоточенно гладил лезвие кривого ятагана. - Но это будет весело.
- На этом чертовом Ковчеге целый легион ублюдков Нечистого. Что еще непонятного? - Зелот сплюнул. Это было в его стиле. Война так война. Сражение значит сражение. Смерть... значит смерть.
И ничего лишнего.
Джейкоб беспомощно посмотрел на споривших.
- Это Харон нас предал! Проклятый Перевозчик - рявкнул Зелот и присовокупил к этому пару грязных мета-христианских ругательств.
- Не думаю - протянул Атрахасис. - Если бы он знал, наверняка бы нас уже разоблачили. Или схватили, как только мы перешагнули бы порог его ковчега. Этот бродяга сам не знает, во что влез.
Зелот посмотрел на первосвященника.
- Ты думаешь о том же, о чем и я?
Зелот, Эфраим, Атрахасис и тучный Иешуа посмотрели на подростка. Джейкоба пробил озноб.
- Он нужен им. Башибузуки ищут сыновей Ирода и методично их вырезают по всей Земле Обетованной.
Эфраим непонимающе посмотрел на первосвященника.
- Зачем он это делает?
- Спятивший язычник. Чтоже, нам меньше работы - протянул Зелот.
- Пророчество. Иосиф говорил мне, что Ирод способен видеть пророчества.
Все почтительно склонили головы при упоминании Иосифа. Зелот выпалил:
- Чушь.
Атрахасис посмотрел на воина.
- Иосиф тоже был одержим. Это редкий дар, мутация, Зелот - способность слышать голоса потустороннего мира.
Воин недоверчиво кашлянул.
- И пусть мы все лишены этого дара, для нас это благо - не каждый выдержит и не утратит рассудок перед видениями мета-христианского ада или рая.
- Мне кажется, на самом деле там похуже - Эфраим усмехнулся.
Никто не ответил.
Атрахасис посмотрел на Эфраима. Эфраим посмотрел на Зелота. Зелот усмехнулся и глянул на Джейкоба.
- А что, если Иосиф Аримафейский солгал?
- Зелот!
- Я серьезно. Если он солгал, и настоящий Мессия сейчас где-нибудь в другом месте?
- Это весьма странное заявление - Атрахасис почесал подбородок.
- Хорошо. Может быть, преподобный, да воздаст ему Мессия, всего-навсего ошибся?
Первосвященник ничего не сказал, он молча глянул на подростка.
- Во всяком случае, именно о нем говорил преподобный, и, из уважения к нему, я исполню свой долг. Неисповедимы пути Яхве.
- Неисповедимы! - хором произнесли убийцы.
Зелот промолчал и не присоединился к собратьям.
- Если он Бог, то где его сила?
- Осторожнее, Зелот. Не богохульствуй!
Все обомлели.
Джейкоб стоял посреди тайной комнаты, обнаруженной ими на нижних ярусах Ковчега, и дерзко пялился на Зелота.
- Я здесь чтобы повести вас за собой!
Зелот тихо подошел к Джейкобу.
Подросток едва выдержал взгляд пары холодных серых глаз. Да, у него получилось! Он выдержал! Он смог пройти это испытание.
Что-то влажное прокатилось по лбу, капнуло на нос и пошло к губам.
Джейкоб вздрогнул.
Зелот изничтожающе улыбнулся. Атрахасис отвернулся, Эфраим пожал плечами.
- Посмотрите на него. Вот наш Бог. Вот тот ради кого погиб Иезекииль, ради кого погиб Джанос и отдал свою душу Сулейман.
Джейкоб не нашелся, что ответить.
- Они... отдали свои жизни за меня, и я вознагражу их после смерти!
Это прозвучало убого. Джейкоб не умел врать. Поэтому его слова оказались похожи на издевательство.
Задыхаясь, Зелот подошел к Джейкобу.
- Ты... маленький лжец! Что ты знаешь о них?
Эфраим аккуратно положил руку на плечо Зелота.
- Тише, тише, успокойся, брат.
Джейкоб испугался. Он почувствовал на себе разъяренное дыхание убийцы.
- Зелот!
Нехотя, убийца подчинился окрику первосвященника и отошел в сторону.
- Молись, Джейкоб, молись, чтобы ты оказался тем, кем тебя видят другие. Но от меня ты не скроешься. Никогда.
Эфраим примиряюще обнял Зелота и Джейкоба.
- Ну-ну, хватит.
Зелот отбросил руку Эфраима и уселся в углу помещения. Джейкоб безуспешно пытался унять дрожащие коленки.
Во всяком случае, он попытался. Попытался лгать, чтобы спасти себя. Что еще ему остается делать? Кажется, Атрахасис понял это и снисходительно улыбнулся.
Джейкоб почувствовал ком в горле. Даже первосвященник не слишком-то в него верил, тогда что говорить об остальных?
- Итак. На Ковчеге легион башибузуков, и мы прямо у них под носом.
- Я столкнулся с двумя в грузовом атриуме. Они меня не узнали. Наверное, новобранцы - сказал Джейкоб.
- Впредь будем осторожны. Нам нужно долететь до Пустыни.
- Мы страшно рискуем - встрял Эфраим.
- Я знаю. Я отдаю себе отчет, на какой риск мы идем. Остается лишь молиться, чтобы судьба благоприятствовала нам.
- Мы не можем рисковать Спасителем.
- Мы рискуем всем - протянул басистый голос Иешуа.
- Есть какие-то варианты?
- Ритуал эвакуации и экстренной бортовой хиджры.
Первосвященник недовольно посмотрел на Зелота. Воин выдержал взгляд. Атрахасису было далеко до харизмы Иосифа.
- Чтобы активировать программу экстренной бортовой хиджры, необходимо пробраться в рубку Ковчега и включить сигнал тревоги.
Джейкоб непонимающе уставился на Зелота и первосвященника.
- Кто пойдет? - буркнул Эфраим.
Атрахасис вышел вперед.
- Я. Ты, Эфраим, поднимешься в грузовой атриум и подготовишь людей к эвакуации. Со мной пойдет Зелот.
Воин лишь пожал плечами. Он явно не возражал, хоть и не дышал инициативой.
- Я пойду! - Джейкоб сделал шаг к центру комнаты.
Зелот никак не прореагировал. Атрахасис покачал головой:
- Нет, вы останетесь здесь, юный господин.
- Нижние ярусы?
- С вами будет Иешуа.
Летописец культа явно не лучшая защита. Он и сам это понимал.
- Пожалуй, будет лучше, если мы все отправимся в грузовой атриум.
- Там полным полно башибузуков. Некоторые из наших не сдержались, и...
- Что?
Иешуа пролепетал:
- Тела спрятали. Их еще не скоро найдут.
Зелот мрачно усмехнулся.
- Скиньте в нижние этажи. Тут уж точно их не найдут.
Джейкоб восхищенно взглянул на Зелота. Тот заметил нелепый взгляд подростка и презрительно сморщился.
- Люди Ковчега... - благоговейно прошептал Джейкоб.
- Даже не думай, парень - Эфраим невесело усмехнулся. - Они нам не помогут.
- Я знаю. Нам не нужна их помощь.
- Святой Езекия, что ты замыслил, дитя? - Атрахасис удивленно посмотрел на Джейкоба.
Подросток горько улыбнулся.
- Мятеж. Мятеж и месть.
Зелот хмыкнул и враждебно прорычал:
- Удачи. Надеюсь, тебя не сожрут, хотя я бы с удовольствием на это посмотрел, самозванец.
Джейкоб сжал губы и пропустил слова Зелота мимо ушей.
- Нам нужно поднять мятеж. Это создаст хаос. Так мы сможем пробраться в Храм центрального управления Ковчега и включить программу...
- Программу экстренной бортовой хиджры-эвакуации - подсказал Иешуа.
- Мы получим доступ к капсулам... - Атрахасис задумчиво потер лоб.
- Свобода и спасение.
Джейкоб торжественно замолчал. Зелот громко сплюнул.
- Чушь. Ты сошел с ума, мальчик, а заодно всех нас хочешь погубить.
- Да, действительно, это все слишком непредсказуемо - Эфраим колебался.
Джейкоб вспомнил уроки доброго Хигая, едва не убившего его мать.
Мария...
Он вспомнил. В искусстве спора нужно уметь отступать и наступать. Пришло время наступления.
- И что предлагаешь ты? - Джейкоб с деланным высокомерием посмотрел на телохранителя.
Зелот громко сплюнул на пол.
- Драться и победить.
- И как ты победишь их?
- Я умею убивать.
- Это не простые солдаты. Это элитная дворцовая гвардия Ирода, моего отца. И то, что кто-то из ваших людей прирезал парочку башибузуков в потьмах корридоров, еще ничего не значит.
- Мы - воины Сефер Йецирах. Наследники древних религий. Мы - лучшие.
- Я видел, как они дерутся. Я видел, как башибузуки сражаются и умирают.
- Помнится, в битве за Бразильский Султанат мне удалось убить большенного башибузука.
- Всего одного, Зелот?
Воин бешено оскалился. Джейкоб и не думал сбавлять тон.
- Бразильский Султанат уничтожен, Австралийский принял язычество. И это все - работа башибузуков, мясников Ирода! В битве за Бразильский Султанат мой отец разгромил пятьсот тысяч солдат султана, имея за плечами всего пятнадцать тысяч жестоких убийц.
- Неужто ты так преклоняешься перед Нечистым?
Джейкоб ошеломленно уставился на Зелота.
- Я уважаю своих врагов, если они доказывают, что заслуживают уважения.
- Ты уважаешь язычника? Ты, наш "мессия"? "Мессия", который уважает язычника!
- Ирод мой отец. Я уважаю его. И хочу его смерти, ибо он убил мою мать.
Зелот подошел вплотную к подростку.
Эфраим перестал точить ятаган и направил острие на собрата.
- Я убью тебя, самозванец. Да, и я это сделаю. Прямо сейчас.
Эфраим выпучил глаза.
- Зелот, нет!!
Воин вытянул зазубренную фалькату и занес ее в правой руке над Джейкобом.
Мгновения секунд. Эфраим кинулся на брата по вере.
Фальката со свистом рассекает воздух мимо виска Джейкоба и проносится дальше.
Чей-то вопль.
Один из людей Харона Перевозчика падает с пробитым насквозь черепом.
- Сефер! - закричал Зелот.
- Йецирах! - поддержала его горстка адептов. Джейкоб заметил, что кричит вместе со всеми.
В старую комнату ворвались люди. Увешанные цепями, шипами и амулетами, одетые в кожаные доспехи и украшенные боевыми татуировками, пираты ринулись на ассасинов культа.
- Взять их! Лорд Харон приказал вам сдаться на его милость!
- Идите к дьяволу!
- Отдайте нам мальчика! Вам обеспечивается свобода!
- Крыса. Смерть тебе!
Зелот выхватил меч и ринулся в бой. Удар меча. Обезглавленный пират падает на пол, заливая его кровью, черной в тусклом свете. Удар меча. Второй ревет, хватаясь за отрубленную руку. Удар меча. Он замолкает.
Зелот всадил меч в переносицу тучному гиганту с финикийской татуировкой. Тот крякнул и грузно рухнул на железный пол.
Скрежет металла.
Джейкоб увернулся от нападающего. Обвешанный медными иглами хлыст, скорбно воя, рассек воздух над теменем, подросток схватил стул и бросил его в пирата. Стул отлетел, отбитый ударом хлыста, в стену.
- Сдайся и будешь жить!
Джейкоб ухватился за поручень двери. Удар хлыста. Жестокая боль, чувствовавшаяся даже сквозь плотную одежду. Джейкоб взвыл.
Скрежет металла.
Знакомый скрежет, который мешал Джейкобу спать по ночам. Теперь он был громче и яростнее.
Атрахасис с ужасом посмотрел на подростка. Пират схватил его.
Гортанный вопль вышел из глотки пленителя.
Пират отпустил Джейкоба, с разочарованным лицом нащупал рану на спине и упал замертво.
За ним стояло низкорослое, облезлое отродье.
Оно заверещало.
Джейкоб испуганно уставился на человека Ковчега.
- Стой! Мы не враги тебе!
Поздно. Выстрел из бластора прерывает жизнь нелюдя.
- Чтоб не мучался - Зелот усмехнулся. - Идем.
Он грубо поднял Джейкоба на ноги и пошел вслед за остальными. Горстка ассасинов еле сдерживала яростные атаки алчных пиратов. Разнузданные и обросшие жиром за счет пошлин и перевозок, многие из устрашающе разряженных финикийцев забыли, как надо сражаться. Все, на что их хватало - с яростным криком бросаться под ножи и бласторы убийц.
Вскоре их пыл немного остыл.
Другая беда, куда более страшная и злая, чем финикийские пираты, вскоре заявила о себе.
Люди Ковчега.
Тысячи созданий, корявых, несуразных, омерзительных, покрытых бородавками и наростами, согнутых и шамкающих, бормочущих проклятья на неразборчивом языке. Они были слабее людей, но это с избытком перевешивалось их голодом, жаждой крови, и, быть может, мести.
Этот день должен был настать. Мятеж. Финикийцы были к нему явно не готовы.
Через несколько минут они вовсе перестали нападать на переодетых мадиамских купцов и занялись исключительно выживанием. В глухих переулках нижних ярусов люди Ковчега ориентировались идеально, едва ли не вслепую, в отличие от пиратов, нечасто заходивших сюда, чтобы забрать новых рабов для обслуживания двигателей Ковчега.
Тут и там нелюди догоняли финикийцев, добивали их и немедленно сжирали до костей.
Крики напуганных пиратов доносились то слева, то справа.
- Срочно в грузовой атриум! - прокричал Атрахасис.
Джейкоб так и не понял, какая сила заставила взбунтоваться апатичных Людей Ковчега.
Внезапная догадка осенила его.
Только если не...
Джейкоб задрожал.
Башибузуки.
Рослые гиганты, крупные руки, жестокие глаза, суровые скулы, алые плащи, стилизованные под черепа медные маски и драгоценные ливреи-доспехи.
Императорский корпус башибузуков.
Они могли стать самой логичной причиной мятежа инцестных недочеловеков Ковчега. Случайность? Какая-то ошибка башибузуков? Всем известна их грубость и заносчивость.
Случайность...
Джейкоб почти успокоил свои нервы. Или не случайность. Что-то заставило их открыть карты.
Что-то заставило их...
Джейкоб пробежал мимо выложенной алмазным стеклом мозаики и увидел собственное отражение.
Запуганный, отчаянный взгляд, худое телосложение, не привыкшее выживать.
Джейкоб все понял. Понял, что, а точнее, кто, заставил башибузуков пойти против финикийцев в открытую.
Они пришли за ним.
За ним, внебрачным отпрыском Ирода Великого.
За ним - Джейкобом.
Беглецы смогли оторваться от погони финикийцев и нелюдей. Пусть займутся друг другом.
Джейкоб бежал изо всех сил.
Древние своды, галереи, залы и отсеки сменялись один за другим. Постепенно их внешний вид становился все более эстетичным, а кое-где на бегущих недоуменно взирали пираты-погонщики и закованные в кандалы Люди Ковчега, послушно выполнявшие работу: апокалиптический мятеж нижних этажей еще не успел добраться до сюда.
Это было хорошей новостью. У них не так много времени.
Грузовой атриум.
Наконец-то!
Изумленные, недоуменные взгляды купцов. Эти бедолаги еще не знали, что их ждет.
Люди Ковчега не делали для себя разницы между торговцами, угнетателями финикийцами и прочими "чужаками".
- Милорд, я успел передать по радиопатическому каналу, чтобы наши люди готовились к эвакуационной хиджре.
Атрахасис поспешно кивнул.
- Хорошо... Зелот!
- Да?
- Возьми людей. Навестим Лорда Харона. Думаю, без него тут не обошлось.
Зелот улыбнулся.
- Ко мне, отродья левиафанины! Вперед, за мной!
Три десятка убийц с кличем присоединились к воину.
В грузовой атриум разорвался паникой. Все в замешательстве смотрели на мадиамских купцов, с облегчением поскидывавших неудобные одежды касты торговли. Теперь на них было только то, что нужно. Черные хитоны легендарных ассасинов.
Волки под овечьими шкурами наконец явили себя.
Пришло время убивать.
Пришло время исполнять священный долг. Убивать во имя Бога. Спасителя Человечества.
Легендарного Христа Майтрейи.
Ассасины обнажили клинки из багдадианской стали.
- Ну что, ублюдки, готовы немножко порезать язычников? - заревел Зелот.
Джейкоб на секунду представил, что будет, если сложить звериную харизму Зелота с обходительностью Атрахасиса и смирением Марии. Получится...
Иосиф Аримафейский.
В грузовой атриум ворвались финикийские пираты. Завязалась схватка. Отряды стражи торговцев ввязались в бой, смысл которого они не понимали.
Джейкоб достаточно быстро осознал, что оставаться тут нельзя.
Рука Зелота легла на его плечо.
- Идем.
- Но мы не можем оставить наших людей!
Тяжелый взгляд Зелота сказал все за себя.
Жертвы.
Опять ненавистные жертвы. Ему со всех сторон навязывают жертвы.
Приходится их принимать.
Иного пути просто не существует.
Чертовы жертвы.
Джейкоб побежал за телохранителем. С ними было всего несколько десятков убийц. Атрахасис вел их вперед, к церемониальному залу Лорда Харона.
Оставшиеся в грузовом атриуме две сотни убийц решили принести себя в жертву во имя Машиаха. То есть, во имя него, Джейкоба.
Мысль об этом была невыносимой.
Но сейчас не время думать. Тем более, думать об этом.
Сколько они продержатся? Лучшие мастера убийства, им по зубам были и отряды наемников-стражей торговцев, и банды финикийских пиратов.
Но не их страшился Джейкоб.
Императорские башибузуки.
Элитная гвардия Ирода. Лучшие бойцы, когда-либо созданные человечеством, в совершенстве владеющие любым оружием, но более всего предпочитавшие ближний бой, кровь и вопли вспоротых врагов.
Это как нельзя лучше отвечало их звериной натуре, замаскированной под пышной униформой и церемониальными плащами.
Множество врагов Ирода, видя перед собой парадных солдат, думали, что будут иметь дело с придворными слабаками. За эту дерзость они поплатились. Кто - жизнью, кто - свободой, а кое-кто - и своей душой.
Целый легион гвардейцев Тирана против всего двух сотен отчаянных фанатиков запретного культа.
Джейкоб понял, что пытается молиться. Он никогда не молился. Мария уговаривала его когда-то в детстве, но Джейкоб отказывался, ссылаясь на свою просвещенность и неверие.
И вот сейчас слова наивной молитвы сходили с его уст. Какая-то незначительная мета-христианская шахада, посвященная битве и долгу. Джейкоб толком даже не знал текст. Память, шокированная происходящим, сама выхватывала целые куски текста и демонстрировала их перед взглядом. Ему оставалось лишь послушно читать слова, всплывавшие перед глазами.
Годы усердного обучения с Марией. Годы, которые она почему-то держала в тайне.
Вначале Джейкоб шептал, затем перешел на чтение вслух, негромко воспевая священные обеты шахады.
Внезапно один из убийц поддержал молитву, он знал текст несравненно лучше, и оба голоса слились в едином порыве.
- Бой, кровь, я иду на бой!
Третий голос присоединился к пению.
- Бой, кровь, я иду вперед!
Чей-то бас включился в молитву. Наверное, тучный Иешуа.
- Мое сердце отдано Тебе!
Неожиданно все пятьдесят ассасинов единым порывом закричали:
- Бог!!! Бог!!!
Шум мягких кожаных сапог убийц, лязг оружия, звон металла, треск перезаряжаемых бласторов.
- Бог!!! Бог!!!
Кто-то охрип, надрываясь над боевым припевом.
- Мое сердце отдано Тебе!
Джейкоб глубоко вздохнул.
- Бог!!! Бог!!!
Они выбежали в обширный корридор. Захваченные пиратами роскошные статуи безвкусно оттеняли грубое помещение. Те двери в конце корридора - вход в парадный зал. Там Лорд Харон, там храм центрального управления Ковчегом.
Им нужно туда.
Атрахасис поднял над головой меч. Зелот, прокричав "Христос Майтрейя!", боевой клич маронитов, вынул фалькату, ему примеру последовали все ассасины. Звон десятков мечей и копий, вынимаемых из ножен и привязей, - потрясающее и ужасающее зрелище.
Джейкоб бежал позади всех.
Они почти добежали.
Врата в церемониальный зал с грохотом распахнулись, когда пол-сотни убийц ворвались в него.
Их не ждали. Финикийцы атаковали разрозненно, хаотично, но яростно.
Культисты без особого труда прошлись по всему залу, оставляя после себя кровавый след и десятки трупов.
- Захватите храм центрального управления Ковчегом!
Несколько убийц ринулись к технопоклонникам, в спешке вводивших Ковчег в режим гибернации.
Зелот отрубил голову получеловеку-полумашине, затем другому, третий напал на него, яростно размахивая рукой-секирой, увернувшись, Зелот откатился назад. Громоздкая секира врага отсекла голову другому техноманту, из перерубленных вен, артерий и железных трубок хлестнула кровь, смешанная с машинным маслом. Зелот скорчил гримасу отвращения.
Машина-человек. Немыслимая ересь, извращение темных дней Техноджахилии, которое надо очистить.
Схватив кинжал, Зелот вонзил его в череп очередного врага. Тот закричал, прежде чем безжалостная рука ассасина не перерезала глотку. Темная, пахшая бензиниумом, кровь потекла по механо-коже и механо-скелету человека-механизма.
Зелот усмехнулся.
Джейкоб увидел, как сзади выросла громадина, человеческая фигура, сплошь покрытая железом, копна проводов и кабелей торчала из тела существа, которое скорее было машиной, чем человеком, смертоносные манипуляторы потянулись к марониту.
- Ты падешь, богохульник! За Бога-Компьютера!
Зелот услышал искаженную автоматизированную речь, Джейкоб видел, как его недруг открыл рот от испуга.
- Небесный Трон...
Ловкий разворот, выпад, удар, чудовище падает, не успев причинить вреда.
Зелот довольно улыбается.
Атрахасис и Джейкоб подходят к нему.
- Чисто. А как теперь этим дерьмом управлять?
- Об этом мы не подумали. Что это за надписи?
- Фарси. Наречие машинопоклонников.
Все обернулись на Джейкоба.
- Может, ты нам поможешь, технопоклонник? - прошипел Зелот.
- Не думаю, что он сможет.
Ассасины обернулись на голос.
Вспышка. Ударная волна. Джейкоба провернуло несколько раз, он врезался в один из пультов ритуального управления Ковчегом. Рядом пролетел завернутый в черный хитон убийца, Джейкоб почувствовал раскаленную боль в голове, казалось, череп треснет, он закричал. Рядом рухнул тучный Иешуа. Его шея была неестественно вывернута.
- Что за... - Эфраим застонал и попытался шевельнуть ногой.
Его пристрелили бластором.
Молодой красивый юноша откинулся на руины храма центрального управления. Он побледнел и открыл рот.
Эфраим мертв.
Джейкоб сжал зубы. Пират-альбинос, с морщинистым лицом и безжизненными прядями волос, злобно усмехнулся. Очаровательная улыбка из золотых зубов.
Он был одет как и все финикийцы, в кожаные доспехи и разукрашен татуировками. В руке у него был бластор, в другой - странное курительное устройство, чадившее молочным, как волосы Перевозчика, паром.
Лорд Харон.
Он был похож на старого демона.
Джейкоб оглянулся. Полторы сотни пиратов нацелили копья, гарпуны и клинки на ворвавшихся убийц. Враг превосходил их числом в несколько раз.
- Стойте! Мы не враги вам, мы хотим уйти отсюда!
- Кто-то тут у нас хнычет...
- Послушай меня, Харон. Ирод уже здесь.
Перевозчик расхохотался.
- Да неужели? Ты считаешь, что трава настолько отравила мой рассудок?
Лорд Харон сделал глубокую затяжку и шумно выдохнул.
- У нас был договор!
- И вы его нарушили, господа.
- Мы не нарушили ничего. Твои люди напали на нас.
- Ирод обещал мне неплохую цену за голову этого красивого мальчика.
Джейкоб почувствовал на себе мерзкий взгляд Перевозчика.
Атрахасис не сдавался.
- Ты глупец, Харон. Люди Ирода уже здесь.
- Что мне его люди? Финикийцы на своем Ковчеге вне досягаемости.
- А как ты мне объяснишь целый легион башибузуков у себя на борту?
Харон замолчал и вновь сделал затяжку.
- А может, я сотрудничаю с ним.
Зелот решил вмешаться.
- Да ладно тебе, ты бы нас сдал при первой возможности, как только мы ступили бы на борт твоего проклятого Ковчега.
- Признаться, я не понимаю, о чем мы спорим, господа. Зачем мне верить вам, проходимцы? Вон за того мускулистого я выручу несколько динаров на рынках Зат-Гайлума, этот может сгодиться для раба, а за тебя я получу...
- Пулю в лоб, паразит!
Зелот выстрелил. Финикийцы были плохо оснащены и практически не имели бласторов. Им мало чем было ответить. Только рукопашный бой и многочисленность.
Лорд Харон присел, раненный в плечо. Он снова сделал затяжку и взревел от боли.
Пираты понеслись на горстку выживших убийц.
- Доволен? - бросил Джейкоб Зелоту.
- Вполне.
Волна пиратов нахлынула на фанатиков и отринула, ужаленная сталью и пулями монотеистов.
- Сефер!
- Йецирах!
- Держите их по периметру. Экономьте патроны!
Рядом с Джейкобом всхлипнул убийца - в его глотке торчал финикийский гарпун.
Неожиданно пираты отступили и ощетинились против нового врага.
Величавые башибузуки неспешной походкой входили в зал на глазах изумленных противников. Они даже не думали атаковать или сражаться - они молчаливо наполняли церемониальный зал, и никто не смел открыть огонь первыми.
Джейкоб физически ощутил тишину, повисшую в грандиозном помещении, нарушаемую хриплым дыханием Лорда Харона.
Наверное, он и сам не понимал, как упустил из виду целый легион. Он не мог знать о предателях в собственном окружении. Например, Гестасе, которого подкупил Ирод, а затем убил на его же глазах.
Мало кто способен тягаться с Тираном в коварстве и агрессии.
Харон произнес, отхаркивая слюну, несколько слов на финикийском, и пираты понеслись в атаку на гвардейцев Ирода.
Напрасно.
У Джейкоба перехватило дыхание: нестройные и буйные ряды пиратов обрушивались на безупречные порядки башибузуков, неся катастрофические потери. Алые плащи лучших воинов человечества мелькали там и тут.
Пираты безнадежно проигрывали.
Атрахасис коснулся плеча Джейкоба.
- Живо!
Подросток бросился бежать. Несколько выживших убийц сопровождали их. Башибузуки всюду расправлялись с пиратами. Поражение Харона налицо.
Зелот отстал от группы. Джейкоб обернулся и окликнул его.
- Только попробуй не оправдать наши жертвы, самозванец. Если ты и впрямь Бог, то прими мою лепту.
- Нет!
- Ты насмешливо сказал, что я убил всего одного башибузука в той несчастной битве. Так вот, сейчас я прирежу еще парочку.
- Возвращайся.
- Убирайтесь к чертям!
- Пусть идет. Однажды каждому предстоит исполнить свою часть Долга.
Джейкоб силой поддался на уговоры Атрахасиса.
Он оглянулся через плечо: Зелот сражается с капитаном башибузуков. Взмах меча, башибузук отскакивает, взмах меча, кровь течет по плащу, Зелот усмехается и падает на пол.
У него не получилось.
Джейкоб плакал и бежал изо всех сил.
Башибузуки. Они догоняют их. Запасной корридор оказался отрезан - толпа гвардейцев мгновение неподвижно стояла и пялилась на беглецов, прежде чем кинуться вдогонку.
Атрахасис внезапно свернул в небольшой боковой вход для рабов. И выбежал, вопя от ужаса.
За ним повылезали десятки голодных Людей Ковчега. Башибузуки отпрянули, обнажили мечи и бласторы.
- За Тирана!
Вой сотен могучих глоток. В корридоре началась бойня. На Атрахасиса и Джейкоба никто не обращал внимания.
Они бежали.
Незнакомые, неизвестные части Ковчега.
- Где мы? - спросил Джейкоб, озираясь по сторонам.
С ним бежали Атрахасис и один выживший убийца.
- Храм эвакуации.
- Спасательные капсулы...
- Именно.
- Но как?
- Как я понял, простого уничтожения храма центрального управления оказалось достаточным, чтобы активировать программу эвакуационной хиджры и получить доступ к капсулам.
- Садимся?
- Выбирай любую.
Джейкоб подошел к ближайшей. Вблизи она казалась гигантской. Ее корпус был исписан старыми гравюрами, иллюстрирующими благоприятные паломничества и религиозные исходы - считалось, что подобные письмена оберегают машину от сбоев в работе.
- Сколько им лет? - Джейкоб зачарованно вздохнул.
Атрахасис хмыкнул. Он подошел к внушительному зданию, исписанному древними языками.
- Я не уверен, но, кажется, этот Ковчег был создан за три столетия до Великого Потопа на Земле Обетованной.
- Темные Дни Технократии. Теперь я понял, почему не могу прочесть эти письмена...
- Да, похожи на мета-латынь, но это нечто более древнее...
- Одно из наречий Золотого Века, кажется, старейшие называли его немецким.
- Повелитель, берегитесь!
Атрахасис обернулся, Джейкоб испуганно посмотрел назад.
Башибузуки.
Росчерки выстрелов. Несколько десятков, трое с оружием. Атрахасис пригнулся за открытыми вратами капсулы спасения.
- Джейкоб! Живо сюда.
Подросток подбежал к первосвященнику.
Адская боль в голени. Джейкоб закричал, упал на пол храма эвакуации и посмотрел на ногу. Она кровоточила.
- Тебя задели! Живо ко мне!
Атрахасис вынул нож и метнул во врагов. Кто-то закричал и умолк.
- Повелитель, я их задержу!
- Ахат!
- Христос Майтрейя с нами!
- Ахат!
Не слушая первосвященника, убийца бросил разряженный бластор и демонстративно вышел на простреливаемую площадь эвакуации. Он вынул боевую катану, направил острием на толпу башибузуков и грозно завопил:
- Христос Майтрейя!
Башибузуки, скалясь, с презрением отбросили огнестрельное оружие и достали из ножен боевые ножи.
Джейкоб видел, как воин в одиночку понесся на врагов. Он кричал священный клич маронитов, Ахат произнес его семь раз.
Прежде чем волна алых плащей и железных масок не потопила черный хитон убийцы. Джейкоб так услышал, как Ахат пытался произнести клич веры в восьмой раз, но вместо величественного "Христос Майтрейя" издал хриплый вопль и замолчал.
Плащи башибузуков вздымались и опускались, сопровождая десяток тяжелых мечей, кромсавших врага на части.
Его смерть не должна быть напрасной.
Башибузуки окружили капсулу спасения. Сотня, не меньше, и все - лучшие воины язычества. Каждый башибузук в одиночку был способен одолеть дюжину обычных человек.
Атрахасис активировал коды ритуала эвакуации, копошась в переднем отсеке капсулы. Враги открыли огонь, вход таранился сразу несколькими язычниками при помощи сломанного пульта ритуального контроля.
Положение казалось катастрофическим.
Джейкоб озирался из иллюминаторов на происходящее.
- Атрахасис, скорее!
Тот не отвечал.
- Атрахасис!
- Я не знаю, как пользоваться этой штукой.
Башибузуки яростно ломились в двери капсулы. Гул бласторных пуль барабанил по стенам, словно бурный венерийский дождь.
- Атрахасис!
Знакомый скрежет металла. Кто-то приближался. Стрельба башибузуков притихла, а затем возобновилась с новой силой. Но они больше не стреляли по капсуле.
- Атрахасис!
- Что там, мученики Газы, происходит?
- Они с кем-то бьются!
- Люди Ковчега?
Вместо ответа подросток с восхищением посмотрел на первосвященника.
Атрахасис вымученно улыбнулся и рухнул на кресло в переднем отсеке.
Они спасены. Наверное. Скрежет металла над их головами. Джейкоб испуганно посмотрел через иллюминатор на происходящее. Башибузуков нет. Тысячи омерзительных тварей, косоглазых, с распухшими ртами и опухолями, с перекошенными челюстями и деформированными, уродливыми, черепами дрались друг с другом и пускали слюну.
Джейкоб бессильно уперся спиной в стену, шумно вздохнул и рухнул на пол капсулы.
Они заперты в камере посреди Ковчега, кишащего врагами.
Снаружи - голодные твари. Внутри - ограниченный воздух и полное отсутствие пищи.
Им конец.
Как только они ворвутся внутрь, Джейкоб и Атрахасис станут пищей.
Гул.
Тихий, приглушенный вой, постепенно нарастающий с великой силой.
Порыв ветра, шипение пламени, и - взрывная волна.
Джейкоб прислонился к иллюминатору и увидел титаническую стену перед собой. Раскаленный огненный вал, словно разбуженное злое божество, пожирал сотни скулящих и визжащих Людей Ковчега.
Он приближается. Все ближе. Джейкоб на мгновение ослеп и упал.
Он пришел.
Удар. Капсулу сотрясло, потянуло и перевернуло несколько раз.
Джейкоб понял, что куда-то летит.
Его схватили. Атрахасис.
Еще удар. Сотрясение. Джейкоб ощутил приятную невесомость и больно ушибся об угол внутреннего пульта ритуального управления.
Удар. Все поменялось вверх местами.
Джейкоб упал еще раз. Жгучая боль в животе и плече.
Удар. Еще удар.
Внезапно все стихло. Застонав, Джейкоб открыл глаза - капсула стояла на месте.
Он посмотрел на себя. И понял, что висит в воздухе. Атрахасис смотрел на него и улыбался. Он тоже висел в подвешенном состоянии и слегка держался за поручень криокамеры.
Это не может быть.
Джейкоб проплыл по воздуху к иллюминатору.
Округлый, яйцевидный, Ковчег, раздираемый взрывами и трещинами с пламенем. Он быстро удалялся в пучины голодного космоса.
- Что с ним произошло? Что это было вообще?
- Сам не понимаю. Кто-то взорвал его изнутри.
- Но зачем?
Атрахасис пожал плечами и блаженно закрыл глаза.
- Мы... - У Джейкоба захватило дыхание.
- В открытом космическом море - усмехнулся Атрахасис.
- Это... но как мы попадем на сушу?
Первосвященник улыбнулся.
- Я изучал карты Лорда Харона, мы сейчас находимся в гравитационном течении Меркурия. Космические ветры сами нас пригонят туда, куда нам нужно.
- Меркурий?
- Именно - произнес Атрахасис, и левая половина лица озарилась светом. Ковчег разорвало на части. Яркая вспышка озарила тьму космических вод. Джейкоб ожидал услышать гром, его ожидания не оправдались - космические просторы - немые просторы, тут не существует звука.
Тут лишь Пустота.
Джейкоб устало прикрыл глаза.
Через час он уснул. В эту ночь ему не снились кошмары. В эту ночь ему снилась пустота. Как внутри него, так и снаружи.
Итак, куда они держат путь?
Меркурий.
Планета Дюн и Барханов.
Джейкоб уселся на скамью-келью. Все казалось нереальным. Год назад все было иначе. Сейчас все не так. Прошлое утратило свой смысл, и теперь не существовало никаких ориентиров. Ни в печальном прошлом, ничего не оставившем в его сердце, кроме боли. Ни, тем более, в непредсказуемом и зловещем будущем.
Джейкоб закрыл глаза.
Сон.
Спасительный сон.
Наконец.
Джейкоб заснул.
Атрахасис поглядел на спящего подростка. Он вздохнул. Машиах. Или то, что должно стать Машиахом.
Глава наполовину истребленного культа, Атрахасис теперь совершенно один. Один в пустоте космического моря. Сефер Йецирах перестал существовать. Это конец.
Или нет?
Всегда есть альтернатива.
Да, всегда есть альтернатива.
Атрахасис заботливо подложил под голову Джейкоба свернутый валиком собственный хитон.
Пусть спит.
С ним ничего не должно произойти.
А иначе...
Атрахасис вздрогнул.
А иначе он будет зол. Он будет недоволен, если что-то случится с его сыном.
На лице нового коэна Сефер Йецирах появилась едва заметная ухмылка.
Всегда есть альтернатива.
Он вошел в передний отсек капсулы хиджры спасения. Там могли быть средства связи.
Надо подать сигнал ему.
Атрахасис облизнул губы.
И тогда он явится за своим сыном.
Явится на Меркурий.
Верховный коэн растерянно осмотрел оборудование капсулы. Его рука неуверенно нащупала пульт ритуальной хиджры, коснулась знаков экстренного голубя-послания, и остановилась на символе вызова радио-духов.
Древние технологии в умах последующих поколений окончательно стали колдовством.
Атрахасис тревожно оглянулся - он не был одним из тех извращенцев технологитов, рьяно почитающих любое научное знание, и он не знал, проявит ли механизм капсулы спасения к нему снисхождение.
Преподобный уничтоженного культа надавил на символ. Что-то надрывно пискнуло, Атрахасис на всякий случай взглянул на мирно уснувшего Джейкоба.
Джейкоб спал.
Атрахасис обернулся.
Заунывный металлический голос отчеканил:
- Системы радио-джиннов активированы во имя Бога-Компьютера, мир ему и благословение!
На экране высветилось на неком подобии терранглийского "Куда послать радио-джинна?". Внизу тускло светился оригинал на фарси.
Верховный коэн облегченно вздохнул.
Он набрал в интерактивной графе адресата одно-единственное слово:
Иерихон.
Система экстренных посланий ответила:
- Что послать радио-джинну?
Атрахасис откинулся в кресле, посмотрел на звездное небо и, вздохнув, набрал на интерактивной панели сообщение:
"Великолепному и Могущественнейшему, Величайшему, Царю Людей, Наместнику Геенны Огненной, Боли и Ужасу Человечества!
От Его слуги презренного Утнапиштима.
Господин!
У меня на борту тот, кто Вас интересует. Мы находимся в седьмом гравитационном потоке борее, сегодня последняя декада месяца рамадан, три тысячи девятьсот восемьдесят первый год по летоисчислению Золотого Века".
Готово.
Механический голос оператора произнес:
- Посланник Бога-Компьютера отправлен в... - техническая пауза - Иерихон, Земля Обетованная.
Первосвященник закончил, надавил на символ радио-хиджры, что означало - капсула послала сигнал помощи прямиком в Иерихон, и прилег на соседнем ложе-келье напротив мирно сопящего Джейкоба.
Атрахасис посмотрел на подростка.
Отец ждет его...
Бог был настоящим гигантом, он так же возвышался над любым из смертных, как сами они возвышались над собственными детьми. Его доспехи сияли белым золотом, словно солнечный луч на рассвете дня. Множество разнообразных символов покрывало поверхность золотой брони, но главным из них было изображение орлиных крыльев с рычащей головой льва, расположенное в центре нагрудной пластины. За спиной величественной и устрашающей фигуры на ветру развевался белый плащ.
Над доспехами виднелось ничем не защищенное лицо, совершенное в своей красоте, безупречное в каждой малейшей черточке. Прекрасное лицо. Невыносимо прекрасное.
Он - Бог.
Одно мгновение бог стоял непоколебимо, окруженный сиянием своего могущества, не двигаясь и не поднимая головы. Затем в его правой руке вздрогнул пылающий меч, заканчивающийся двумя огненными языками.
Зульфикар...
Зульфикар Пламенный...
Меч Огня Веры, Меч Бога.
Его меч.
За ним стояли миллионы. Облезлые фанатики, мутанты, отребья, изгои, мародеры, обиженные и униженные, беглые рабы, гои, отбросы мира - многомиллионная паства, жаждущая искупления и крови.
Будет много крови.
Он понесся навстречу врагам.
Бог на фоне жалких ничтожеств. Миллионов жалких ничтожеств.
Враги.
Он узнал его.
С уст Бога срывается полное горечи и ненависти -
ТЫ...
Враг изумленно и с каким-то удовлетворением посмотрел на него.
- Воистину, Сын мой, Мойры говорили правду, и я паду от руки Твоей!
Но он не слушает. Ему вслед кричат миллион голосов:
Христос Майтрейя! Христос Майтрейя! Христос Майтрейя!
Он  не слышит их.
Кто он?
Он - Христос-Император.
И он идет мстить.
Он ослеп.
Взмах меча. Яростный, агрессивный зульфикар сталкивается с черным обсидиановым мечом.
Вой голодного металла.
Христос-Император.
Он оборачивается к пастве и показывает рукой на великолепный город.
Он узнал его.
Иерихон.
- Напоите клинки кровью неверных, дети мои!!!
Толпа ревет. Миллионы несутся на штурм города. У них свой поединок, у него - свой.
- Я недооценил Тебя, Сын мой.
Гигант в черной, обсидиановой, броне, защищается клинком, но Император сильнее. Он давит на врага.
Подскальзывается.
Грозный враг в черном доспехе наклоняется и готов опустить меч на Него.
- Сын мой!
И убивает себя. Христос-Император поднимает мертвого незнакомца. У него за спиной - ангельские крылья. Они гневно содрогаются.
Он плачет, он кричит, и враги там, внизу, у подножия Иерихона, замерли в ожидании.
Это победа. Горькая победа. Он победил, и потерял все.
Христос Майтрейя! Христос Майтрейя! Христос Майтрейя!
Ему хочется вырвать себе уши.
- Отец?
Он оборачивается.
Ангел. Такой же прекрасный, как и Он. У него в руках черный обсидиановый клинок.
- Отец?
Христос-Император опускает мертвого гиганта на плиты храма и смотрит на прекрасного незнакомца.
- Кто ты?
Ангел не отвечает.
Он заносит обсидиановый клинок и кричит:
- Пророчество должно свершиться! Сын предал Отца! Империум будет разрушен!!
- Кто ты?!
- Пророчество должно свершиться!
- Я тебя знаю, я видел тебя в снах своих, ты - ...
- ЕЖИ ЕСИ В АДУ!
Христос-Император неловко защищается рукой, боль, абсолютная, нечеловеческая боль рассекает его пополам.
Он вопит.
- Пророчество должно свершиться!
- Тише, тише, Джейкоб...
- Ежи еси в аду!
- Джейкоб, все в порядке, я здесь.
- Отец!
- Джейкоб, очнись.
Кто-то похлопал его по щеке.
- Отец...
- Джейкоб!
- Сын предал Отца!
 Кто-то затряс его за плечи. Все внезапно исчезло. Пугающая пустота затянула и Бога и ангела с черным мечом.
- Отец?
- Проснись, мальчик! Проснись!
Джейкоб резко раскрыл глаза и закричал.
Атрахасис наклонился над ним.
- Тише, тише, спокойнее, мальчик, спокойнее...
Первосвященник заботливо похлопал его по плечу.
Джейкоб отдышался.
- Где я?
- Капсула спасения, мы бежали с Ковчега, ты забыл?...
Джейкоб растерянно осмотрелся.
Капсула спасения, пульты ритуальной хиджры, загадочное оборудование, поручни криокамер...
Он, кажется, начинал вспоминать все. Весь этот унылый и беспросветный ужас, что с ним случился.
Джейкоб застонал.
Атрахасис понимающе закивал головой.
- Чертовы сны - промямлил Джейкоб и откинулся на подушку из свернутого хитона. - Мне снятся чертовы сны.
Атрахасис пожал плечами.
- Вы столько всего пережили. Вам нужен покой.
Подросток устало закивал головой:
- Да, нужен.
Первосвященник показал на небосвод, пугающе черный и заполоненный звездами.
Джейкоб выдавил улыбку.
Потрясающее зрелище. Красота космических морей, воспетая в творчестве многих поэтов Земли Обетованной, - ничто перед этим.
Джейкоб благодарно посмотрел на первосвященника.
- Когда мы приплывем?
Атрахасис странно усмехнулся.
- Скоро, юный господин - первосвященник расплылся в улыбке. - Очень скоро.
Джейкоб закрыл глаза. Он измученно вздохнул.
Они будут там.
Священная планета.
Меркурий.
Планета Дюн и Барханов.
Пустыня.
ПСАЛОМ XVIII
Эпилог Первой Книги
До сих пор идут горячие споры, что же именно пролетало по выженным небесам Планеты Дюн и Барханов Меркурия в последней декаде месяца рамадан. Существует множество версий, от катастрофы некоего торгового Ковчега финикийцев, который якобы проплывал в седьмом гравитационном потоке борее от Планеты-Пустыни до случайного метеорита или даже оптической иллюзии. Однако все эти споры утратили значение, когда песков умирающего мира коснулась стопа Спасителя. Чем бы не было странное атмосферное явление в последней декаде месяца рамадан на самом деле, астрологи Меркурия истолковали это как великое знамение. Разница была лишь в том, кто и как толковал это знамение. Религиозные варвары Пустыни, бедуины-фримены, узрев алую комету, склонились в единой молитве перед тем, что было, по их мнению, обещанной пророчествами Вифлеемской Звездой. Придворные султанов, падишахов и халифов, ведших постоянные войны друг с другом и с бедуинами, истолковали кровавую комету как знамение собственной удачи и великих побед над врагами. Невежественные народы пустынь в алой звезде, пронесшейся по небесам Пустыни, разглядели скорое пришествие собственных языческих божеств. Каждый из обитателей Пустыни понимал появление того, что впоследствии нарекут Вифлеемской Звездой, по-своему. И, каков бы был их ужас, если бы они на миг осознали, что все невероятные догадки - ничто перед тем, что скоро случится с их миром, а затем - и со всем человечеством. Ведь в тот далеко не прекрасный день на раскаленные пески Меркурия ступил сам Господь-Бог, Император Человечества.
Хадисы-Апокрифы
- Сегодня особое небо.
- Иншаллах, повелитель.
- Сегодня мне были видения... - Мухаммед устало посмотрел на восток. - Необычные видения.
- Те же, мой хозяин?
- Нет. Старые видения оставили меня. - Креститель вздохнул. - Я вижу младенца на небесах во славе божественной, объятого пламенем, что ярче тысячи Солнц.
Абу-Бакр издал изумленный вздох.
- Ни один из смертных не сможет узреть сей свет, кроме Вас, повелитель.
- Я ослеп, во сне, я посмотрел Ему в глаза и ослеп. - Мухаммед благоговейно улыбнулся. - Он прекрасен, Абу-Бакр. Он невыносимо прекрасен.
Абу-Бакр вздрогнул.
- Надеюсь, мне не будет дозволено узреть Его, ибо очи мои презренны и недостойны Взгляда Его.
- Джазака-Ллаху хайран, друг мой.
Халиф согнулся в поклоне.
- Субханаху ва Тааля, повелитель!
Мухаммед наклонился и бережно поднял горсть меркурийского песка. Креститель сжал ее в кулаке и поднял вверх. Мелкая пыль бесшумно сочилась сквозь пальцы
Абу-Бакр почтительно склонил голову. Мухаммед поднес песок к лицу слуги.
- Подними свой лик, Абу-Бакр аль-Багдади, сын Усмана абу-Кухафа.
Халиф кочевников восторженно посмотрел на Пророка.
- Мой повелитель?
- Сейчас, Абу-Бакр. Время настало, и грядет Час Спасителя.
Слуга зажмурился, Креститель высыпал песок на лоб. Белесая, выженная Солнцем, пыль оседала на черной бороде и бровях Абу-Бакра, смуглой коже лба, скул и переносья.
- Повторяй за мной, раб Божий!
Потрясающий, властный, как гром, глас Мухаммеда нараспев зачитал древние молитвы мета-христиан:
- Аллаахумма антэ раббии, ляя иляяхэ илляя!!! - Мухаммед посмотрел на небо. - Ант, халяктании ва ана 'абдукь, ва ана 'аляя 'ахдикя ва ва'дикя мастато'ту, а'уузу бикя мин шарри маа сона'ту!!!
Халиф вторил Пророку, его голос, шепот напуганного ребенка рядом с божественным голосом Крестителя, бормотал слова священного обета.
- Абуу'у лякя би ни'матикя 'аляйя ва абуу'улякя би занбии!! фагфирлии, фа иннэху ляя ягфируз-зунуубэ илляя ант...
( 1 - О Боже, Ты – мой Господь! Нет Бога, кроме Тебя. Ты сотворил меня, и я – Твой раб. И постараюсь я оправдать возложенную на меня ответственность, сдержать данное мною слово в меру своих сил и возможностей. Я прибегаю к Тебе, удаляясь от всего недоброго, совершенного мною. Я признаю те блага, которыми Ты одарил меня, и признаю свой грех. Прости меня! Поистине, никто не простит моих ошибок, кроме Тебя!)
Мухаммед шумно выдохнул.
Он отпустил руку со лба слуги.
- Я... теперь? - Абу-Бакр растерянно посмотрел на свои руки.
- Крещен - Мухаммед больше не смотрел на него.
- Я теперь... крещен... - Абу-Бакр восторженно вознес руки к небу. Он заплакал. Это считалось высшей мерой признательности - здесь, на Меркурии, вода дороже золота. Плакать - это невообразимое расточительство, невообразимый подвиг веры.
Пророк положил руку на плечо друга.
- Ты прошел обряд.
Абу-Бакр аль-Багдади восторженно посмотрел на Солнце.
- Я чую новые силы, повелитель.
Мухаммед Креститель посмотрел на выженные небеса Меркурия.
- Он отозвался. Бог отозвался на наши молитвы. Собирайся, пора уходить. Бану Курайза могут напасть с наступлением сумерек.
- Клятые язычники - Абу-Бакр выругался.
Мухаммед собрал вещи, небольшие пожитки и извалявшийся в песке ковер для молитв из шерсти меркурийских яков, посмотрел на восток и еще раз перекрестился.
- Я что-то чувствую.
Песок под ногами едва заметно задрожал. Неподвижные пески внезапно начали волноваться, гладкая поверхность покрылась мелкой рябью - почти точь в точь как на мифических океанах Земли Обетованной.
Мифические океаны, про которые в Китаб-ат-Таухид сказано, что они состоят из одной воды и простираются от горизонта до горизонта. Мухаммед облизнул губы.
Абу-Бакр взволнованно глянул на Крестителя.
- Мой повелитель?..
Мухаммед молча поднял указательный палец ко рту.
- Мой повелитель... кажется, начинается прилив, нам нужно уходить, повелитель!
- Умерь свое смятение, неверующий!
Халиф вздрогнул.
- Аллаху Алим!
Креститель замер.
Показалось. Да, это скорее всего, обычный прилив, и пора убираться отсюда.
Какое-то неразличимое слухом гудение.
Инфразвук.
Халиф и Пророк услышали странный гул. Они оба повернулись на восток, спиной к Солнцу. Заходящее светило окрашивало меркурийские пески в кроваво-красный цвет, сражавшийся с золотым фоном небес. Здесь, в пустошах Эль-Хаса, особенно красивые вечера. Возможно, самые красивые на всем Меркурии.
- Что это, повелитель? - Абу-Бакр взволнованно посмотрел на Пророка. Мухаммед на мгновение замыслился.
- Глас Божий.
Из-за северных хребтов Регибатского массива выплыла яркая звезда.
- Это может быть Венера, господин...
- Венера вон там! - Креститель властно показал рукой на северо-восточный небосклон. - Это не Венера, о неверующий!
Халиф встал на колени. Мухаммед не обратил на него внимания. Все его существо сейчас приковалось к загадочной звезде.
- Кто ты? - прошептал Пророк.
Звезда, прекрасная, увенчанная золотым сиянием и алым шлейфом, не двигалась и величественно сияла на небосводе.
- Она не движется, повелитель!
Мухаммед сглотнул. Это не звезда. Она увеличивалась в размерах.
"Да это же..."
Он толкнул Абу-Бакра в близлежащую расщелину.
- Берегись!!
- Повелитель!
Мухаммед рухнул вслед за халифом. Невообразимый гул обдал их уши, грозя запросто разорвать барабанные перепонки, порыв жестокого ветра ударил по лицу, песок злобно хлестал по глазам. Абу-Бакр закричал.
Оно шло прямо к ним.
Мухаммед нагнулся к нему.
- Вот Он, Мессия! В назначенный час пророчество сбылось, и Спаситель прибыл!
Халиф испустил испуганный вздох:
- Азза ва-Джалль!!
На его смуглом лице проступили слезы благоговения. Мухаммед снисходительно улыбнулся.
Ужасный, сводящий с ума, небесный грохот, стал тише. Только что нечто огромное и яркое пронеслось над их головами, едва не уничтожив, как жалких насекомых пустынь.
Гул затих. Тишина, сейчас - оглушительная тишина, повисла в воздухе.
Они вышли из спасительной расщелины. Откашлявшись и сплюнув попавший в легкие песок, Пророк и халиф посмотрели на запад. Там уходило умирающее Солнце, яркая комета словно растворилась в ленивом и равнодушном зареве гиганта.
С этой стороны песчаные барханы казались темными, едва ли не черными, как черная вода, из которой венерийцы Шумера делают колдовское топливо.
Абу-Бакр упал на мягкий песок. Он закрыл глаза и молился. Мухаммед слышал его слегка ноющий голос, исполненный фанатизма и веры.
Креститель, сморщившись, смотрел на Солнце.
Через несколько секунд ему пришлось отвернуться, он обжег глаза.
- Что это было, повелитель?!
Мухаммед загадочно улыбнулся.
- Это был Он.

















ПРИЛОЖЕНИЕ I.
ОБЩИЕ МОЛИТВЫ СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

***
Во имя Отца-Императора, Империума, и Святаго Духа. Аминь.
***
Господи Иисусе-Императоре, Сыне Божий, молитв ради Пречистая Твоея Матери и всех святых, помилуй нас. Аминь.
***
Отче-Император наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
***
Иисусова-Императорова молитва
Господи, Иисусе Христе, Боже-Императоре, помилуй мя грешнаго.
***
Молитва Святого Хуана
Упование мое - Отец-Император, прибежище мое - Человечество, покров мой - Империум Святый: Троице Святая, слава Тебе.
***
4-я декларация Имамов-Кардиналов Мекки
Моли Бога-Императора о мне, святые угодники Императоровы, яко аз усердно к тебе прибегаю, скорому помощнику и молитвеннику о душе моей.
***
Ударившему тебя по щеке не подставь другую (Лк.6:29).
***
Не искушай Господа Бога-Императора твоего (Мх. 4:7).
***
Блаженны кроткие, ибо они наследуют Империум (Мх. 5:5).
***
Ищите и найдете Империум; стучите и отворят вам (Лк.11:9).
***
Блаженная Литания Шахида
Свидетельствую, что нет Божества, кроме Императора, и ещё свидетельствую, что Мухаммед Креститель - Посланник Бога-Императора.
***
Кондакус, глас 2-й
В молитвах неусыпающую Богородицу и в предстательствах непреложное упование, гроб и умерщвление не удержаста: якоже бо Живота Матерь Христа-Доминатуса, к животу престави, во утробу Вселивыйся приснодевственную.
***
Молитва 10-я, ко Пресвятой Императородице
Благаго Царя благая Мати, Пречистая и Благословенная Богородице Марие, милость Сына Твоего и Бога-Императора нашего излей на страстную мою душу и Твоими молитвами настави мя на деяния благая, да прочее время живота моего без порока прейду и Тобою рай да обрящу, Богородице Дево, единая Чистая и Благословенная.
***
Контра Антихристис, 1-е воззвание
Избави мя, Господи-Императоре, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста, близгрядущего, и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне Твоего спасения. Даждь ми, Господи-Императоре, крепость и мужество твердаго исповедания имени Твоего святого, да не отступлю страха ради дьявольского, да не отрекусь от Тебя, Спасителя и Искупителя моего, от Святой Твоей Церкви. Но даждь мне, Господи-Императоре, день и ночь плач и слезы о грехах моих, и пощади мя, Господи-Императоре, в час Страшного Суда Твоего. Аминь.
***
Катехизис Империалиста
Чтобы легко провести настоящую жизнь, очиститься от грехов и с дерзновением предстать перед престолом Христовым-Императоровым, будем неустанно приготовлять себя молитвами, слезами, усердием, постоянством, убийствами еретиков и терпением. Где бы ты ни был, везде можешь поставить (молитвенный) жертвенник или убить неверного. Прояви только добрую волю, и не помешает тебе ни место, ни время, хотя ты и не преклонишь колен, не станешь бить себя в грудь и простирать руки к небу, а только покажешь горячую душу, ты этим исполнишь все нужное для долга. Не станем говорить в свое оправдание, что дом молитвы неблизко, - благодать Духа Императора нас самих сделала храмами Божиими; если только мы бдительны, молиться и убивать еретиков для нас везде легко. Место нисколько не препятствует молитве, только бы настроение души соответствовало молитве и желанию убивать неверных. Если для слепого бедствие - не видеть солнца, то сколь велико бедствие для империалиста - не молиться непрерывно и не вводить посредством молитвы в свою душу свет Христов-Императоров. Человеку, бодрствующему и внимательному, имеющему пламенную любовь к Богу-Императору, ничто никогда не может препятствовать беседовать с Богом-Императором и убивать еретиков.
***
Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а души своей лишится? (Мх. 16:25).
***
Познайте Империум, и Империум сделает вас свободными (Ин. 8:32).
Империум мой не от мира сего (Ин. 18:36).
***
Прощу вам, ибо не ведаете, что творите (Лк. 23:34).
***
Тропарь Императорис, глас 4-й
Взыщи нас погибающих, Пресвятая Дево, не по грехом бо нашим наказуеши нас, но по человеколюбию милуеши, избави нас от ада, болезни и нужды и спаси нас.
***
Кондакус, глас 9-й
Предстательство мета-христиан непостыдное, ходатайство ко Императору непреложное, не презри грешных молений гласы, но предвари, яко Благая, на помощь нас, верно зовущих Ти: ускори на молитву и потщися на умоление, предстательствующи присно, Императородице, чтущих Тя.
***
Величание Святой Девы
Величаем Тя, Пресвятая Дево, и чтим образ Твой святый, имже болезни наша врачуеши и души наша к Богу-Императору возводиши.
***
Наипаче ищите Империума Божия, и это всё приложится вам… Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Империум (Лк. 12:31-32).
***
Придёт Царствие Божие приметным образом, и скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Империум Божий внутрь вас есть (Лк. 17:20).
***
Истинно говорю вам: кто не примет Империума Божия, как дитя, тот не войдёт в него (Мк. 10:15).
***
Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Империум Божий (Мк. 10:25).
***
Если кто не родится от песка и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3:5).
***
5-я молитва Псалтырь Доктринатус Империалис
Господи-Императоре Вседержителю, Боже-Императоре сил и всякия плоти, в вышних живый и на смиренныя призираяй, сердца же и утробы испытуяй и сокровенная человеков яве предведый, Безначальный и Присносущный Свете, у Него же несть пременение, или преложения осенение; Сам, Безсмертный Царю Империума, приими моления наша, яже в настоящее время, на множество Твоих щедрот Императорския дерзающе, от скверных к Тебе устен творим, и остави нам прегрешения наша, яже делом, и словом, и мыслию, ведением или неведением согрешенная нами; и очисти ны от всякия скверны плоти и духа и возведи нас грешных во Империум Святый.
***
Идите за Мною и Я сделаю вас ловцами еретиков (Мх. 1:17).
***
Империум для человека, а не человек для Империума (Мх. 2:27).
***
Смертному смертное, а Богу-Императору - Богово-Императорово (Мх. 12:17).
***
6-я молитва Псалтырь Доктринатус Империалис
И даруй нам бодренным сердцем и трезвенною мыслию всю настоящаго жития нощь прейти, ожидающим пришествия твоего светлаго и явленнаго дне Единороднаго Господа-Императора и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Лорда Человеческого. Ты бо еси истинный Свет человеческий, просвещаяй и освящаяй всяческая, и Тя поет всея Империум во веки веков. Аминь.
***
Апология Империалистика
Империалисту, искренне верующему в Бога-Императора, не следует беззаботно предаваться беспечности, но надо всегда ожидать искушений ереси и быть готовым встретить их; а когда ересь придет, не смущаться и не возмущаться, но благодарно переносить скорбь и безжалостно уничтожать еретиков. Как без золота торговец - не торговец, хотя бы он был очень способным к торговле: так и человек, подвизающийся к Империуму без смиренномудрия, не увидит благих плодов добродетели.
***
Ибо Империум Божий не пища и питие, но праведность и мир и радость во святом духе (Рим. 14:17).
***
Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни еретики, ни воры, ни лихоимцы, ни мутанты, ни неверные, ни злоречивые, ни нечестивцы - Империума Божия не наследуют (1Кор. 6:9).
***
Идите, научите все народы, крестя их во имя Императора, и Империума, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам. И буду Я с вами во все дни до скончания века (Мх. 28:19).
***
Терпением спасайте души (Лк. 21:19).
***
Эль-Ватиканский Акафист Мухаммеду Крестителю
Молитва святителю Мухаммеду Милостивому. Святителю Божий Мухаммеде, милостивый защитниче сирых и сущих в напастех! К тебе прибегаем и тебе молимся, яко скорому покровителю всех ищущих от Бога-Императора утешения в бедах и скорбех: не престай, моляся ко Господу-Императору о всех с верою притекающих к тебе! Ты преисполнен быв Христовы-Императоровы!
***
Империум Божий внутри нас (Лк.17:21).
***
Предоставь ереси погребать своих еретиков (Мх. 8:22).
***
Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более ереси, что может и душу и тело погубить в геенне (Мх. 10:28).
***
Не собирайте себе сокровищ на земле, где ересь и геенна истребляют и где еретики подкапывают и крадут (Мх. 6:19).
***
Псалом 53, Мета-Библия
Боже-Императоре, во имя Твое спаси мя и в силе Твоей суди ми. Боже-Императоре, услыши молитву мою, внуши глаголы уст моих. Яко чуждии восташа на мя и крепцыи взыскаша душу мою, и не предложиша Бога-Императора пред собою. Се бо Бог-Император помогает ми, и Господь-Император Заступник души моей. Отвратит злая врагом моим, истиною Твоею потреби их. Волею пожру Тебе, исповемся имени Твоему, Господи-Императоре, яко благо, яко от всякия печали избавил мя еси, и на враги моя воззре око мое.
***
Проще верблюду пройти сквозь иголье ушко, чем еретику в Царство Небесное (Лк.18:25).
***
Вера без дел мертва. Порождения ехиднины! Как вы можете говорить доброе, будучи злы? (Мх. 12:34).
***
Молитва Иезекииля
Огради мя, Господи-Императоре, силою Честнаго и Животворящаго Твоего Креста, Санкта Круцис, и сохрани мя от всякаго зла.
***
Контра Еретикум
Да воскреснет Бог-Император, и расточатся врази еретики Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его бесы ада. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси Плутона от лица любящих Бога-Императора и знаменующихся крестным знамением.
***
Будут последние первыми, а первые последними (Мх. 20:16).
***
Возлюби ближнего своего, как самого себя (Мх. 22:39).
***
Империум больше пищи, а тело - одежды (Лк.12:23).
***
Верный Императору в малом и во многом верен (Лк.16:10).
***
Возлюбиши Господа Бога-Императора твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею. Сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: Возлюбиши Империум твой, яко сам себе. (Мх., гл.22.ст.37-39).
***
Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но Империум (Мх. 10:34).
***
Сборник молитв подготовлен Имперскими Имамами-Кардиналами Мекки с благодушного позволения вице-императоров Священной Римской Империи Человечества на основе санкционированной компиляции "Акта Экклезика"
(версия альфа-сахих-V)







ПРИЛОЖЕНИЕ II.
ХРОНОЛОГИЯ.
Примечание: летоисчисление в Империи имеет древнейшие, доимперские, традиции. Префикс ЗВ (Золотой Век) соответствует архаичному префиксу н.э. (нашей эры).
Неизвестно - до 2. 026 ЗВ - Золотой Век Человечества.
2. 015 ЗВ - Ученая миссия древних "Новые горизонты".
2. 026 ЗВ - Апокалипсис.
2. 026 - 2. 126 ЗВ - Ядерная Ночь. Другие традиции наименования: Долгая Ночь или Ядерная Зима.
2. 120 - Зарождение первых метарелигий нового человечества.
2. 130 ЗВ - Начало техно-джахилии, или темных дней технократии.
2. 325 ЗВ - Ересь Машин. Становление изуверского Халифата Роботов.
2. 345 - 2. 395 ЗВ - Техномахия между титанами и богами технологического рая Сион.
2. 424 ЗВ - Великая Генетическая Ересь, приведшая к созданию первых мета-людей.
2. 524 ЗВ - Два царства - Содом и Гоморра - начинают проводить научные исследования феноменов ада.
2. 630 ЗВ - Никейский Собор мета-христиан, осудивший любые формы взаимодействия с потусторонними феноменами (язычество) и принявший Догмы Универсального Единобожия, или Диктаты Таухида.
2. 650 ЗВ - Конец техно-джахилии. Война Греха.
2. 656 ЗВ - Великий Потоп на Земле Обетованной.
2. 657 ЗВ - Великая Хиджра Человечества.
2. 677 ЗВ - Ной на ковчеге прибывает на Марс и заселяет его людьми. Три сына Ноя - Сим, Хам и Яфет - совершают хиджру на другие миры.
2. 685 ЗВ - На Земле Обетованной появляется культ Синагога Технологии. Этноним: технологийцы, технологиты или технологиане.
2. 690 ЗВ - Третий сын Ноя, Яфет, решает повести людей за пределы обитаемой ойкумены человечества. Он уводит своих людей за пояс астероидов, и больше о них ничего не слышали.
2. 691 ЗВ - На Земле Обетованной войны между язычниками и единобожниками. Рыхлая конфедерация Второго Библейского Царства рушится, разгромленная царем Тутмосом Третьим.
2. 700 ЗВ - Хам колонизирует Венеру.
2. 750 ЗВ - Сим снисходит на землю Меркурия при помощи мифического первого имама-эколога и дает начало симитам.
2. 700 ЗВ - Расцвет Джегипетского царства на Земле Обетованной.
2. 794 ЗВ - Отребья и беженцы с четырех миров спасаются на поясе астероидов, где позже появятся такие нации космоплавателей, как финикийцы, ахейцы и троянцы.
2. 850 ЗВ - Жители Венеры, потомки Хама, обращаются в язычество. Возникновение царств Шумер, Аккад, Угарит, Элам и Урарту на Венере. Войны венерийцев друг с другом.
3. 000 ЗВ - Зарождение на Венере языческой империи Ассирия, славящейся жестокой и воинственной политикой.
3. 200 - 3. 210 ЗВ - Троянская война между Илионом и ахейцами в поясе астероидов.
3. 380 ЗВ - Аборигены Меркурия утрачивают множество знаний. Последний объединенный имам меркурийцев-симитов, Авраам, умирает. Меркурийцы раскалываются на две враждующие стороны - Измаилитов и дзен-суфиев, последователей Исаака. Гонения на дзен-суфиев.
3. 480 ЗВ - Дзен-суфии разбиваются Джейкобом Дизраэли на двенадцать новых колен.
3. 503 ЗВ - Мухаммед Прекрасный и дзен-суфии двенадцати колен совершают хиджру на Землю Обетованную. Там они попадают в плен джегипетского царя Рамзеса Второго.
3. 747 ЗВ - Рождение Моисея.
3. 790 ЗВ - Дзен-суфии совершают исход вместе с Моисеем на Меркурий. Моисей дает коленам дзен-суфиев Скрижали Завета.
3. 881 ЗВ - Завоевание Джегипетского царства набирающим силу Вавилоном.
3. 890 - 4. 045 ЗВ - Эпоха Суда на Меркурии. Войны дзен-суфиев с языческими наследниками колена Измаила - царствами Ханаан, Моав и прочими. Иисус Навин, Самсон, Давид - легендарные Судьи, наследовавшие Моисею.
4. 046 ЗВ - Колено Дана прямо вернулось к идолопоклонству.
4. 101 ЗВ - Самуил создает Меркурийское Царство единобожия.
4. 155 ЗВ - Наивысший расцвет Меркурийского царства при легендарном Соломоне.
4. 206 ЗВ - Меркурийское царство распадается на собственно Меркурийское и Дзен-суфийское царства. Царь Меркурийского царства, Иеровоам Первый, принимает язычество.
4. 320 ЗВ - Гибель Меркурийского царства после вторжения языческой империи Ассирия с Венеры. Меркурийское царство разгромлено ассирийскими царями Тиглатпаласаром III и Салманасаром V. Завершил осаду Меркурия следующий правитель Ассирии - Саргон II, окончательно уничтожив Меркурийское царство и прекратив его двадцатидвухлетнюю стагнацию.
4. 349 ЗВ - Дзен-суфийское царство уничтожено после нашествия войск языческого Вавилона с Земли Обетованной.
4. 349 - 4. 419 ЗВ - Вавилонский плен дзен-суфиев.
4. 360 ЗВ - Попытка Кира Великого подчинить себе ахейцев из пояса астероидов за Марсом.
4. 415 ЗВ - Царица Эсфирь, из плененного колена, уговаривает мужа, Кира Великого, встать на путь единобожия. Смерть Кира.
4. 419 ЗВ - Второе бегство дзен-суфиев на Меркурий.
4. 440 ЗВ - Ассирия завоевывает Вавилон. Земля Обетованная становится сатрапией Венеры.
4. 450 - 4. 850 ЗВ - Войны между Ассирией, Нововавилонским царством и Вторым Джегиптом.
4. 660 ЗВ - Основание мятежными маккавеями на Меркурии Хасмонейского царства.
4. 665 ЗВ - На Земле Обетованной Нововавилонское царство, отбрасывает ассирийцев обратно на Венеру.
4. 750 ЗВ - Начало последних времен Ветхого Завета.
4. 755 ЗВ - Бывшие дзен-суфии утратили большую часть заветов предков, основав кочевые племена фрименов-бедуинов Меркурия. Часть из них отвратилась от единобожия.
4. 780 ЗВ - На Земле Обетованной рушится Нововавилонское царство.
4. 766 ЗВ - Появление культа сеферитов.
4. 840 ЗВ - Рождается Иосиф Аримафейский.
4. 871 ЗВ - Иосиф Аримафейский находит загадочный камень, прозванный Граалем. При помощи него Иосиф создает Кодеш-ха-Кодашим. Артефакт обладает определенными гериатрическими свойствами. Иосиф примыкает к сеферитам и становится новым коэном культа.
4. 900 ЗВ - К власти на Земле Обетованной приходит бывший раб Ирод, принявший титул "Боль и Ужас Человечества".
4. 920 ЗВ - Хасмонейское царство разгромлено Иродом.
4. 932 ЗВ - На Меркурии рождается Мухаммед Креститель.
4. 946 ЗВ - Битва при Старом Ванкувере. Покорение Американского Султаната.
4. 965 ЗВ - Разгром Бразильского Султаната.
4. 966 ЗВ - Реализация сеферитами генетической программы-пришествия Кодеш-ха-Кодашим. Конец событий Ветхого Завета.
***
История человечества берет начало в совсем иных, мифических, временах. Эта эпоха - первая в истории людей - носит название Золотого Века. Человечество в одиночестве пребывало на Земле, развиваясь и процветая.
Золотой Век Человечества канул в Лету в течение всего одной ночи, когда демонические армады и легионы Плутона вторглись на Землю Обетованную. Из десяти миллиардов смертных выжил лишь один.
Доисторические государства Золотого Века применили ядерное оружие, чтобы изгнать исчадья ада обратно в преисподнюю. Неизвестно, именно это, или вмешательство загадочных ангелов, смогло преломить ход вторжения. Демоны чудом были отброшены, и человечество осталось одно на своей планете - вся Земля лежала в руинах и телах павших. Жалкие остатки деградировавших в варваров групп людей дрались друг с другом за еду и непостижимые технологии на фоне развалин предыдущей эпохи прогресса и благоденствия.
Это темное время вошло в хроники как Долгая, или Ядерная Ночь. Термоядерная зима окутала Землю на целое столетие. От людей, изнывавших от радиации и токсинов, произошли новые колена человечества - мутанты, или гои.
Но это не был конец нашей цивилизации. Незначительная часть людей начала собирать реликты и технологии Золотого Века и складывать их вместе в ритуальных местах. Из числа этих фанатиков произошли первые машинопоклонники, и век их могущества - Темные Дни Технократии, наследовавшие ужасной Ядерной Ночи.
Не все люди утратили знания Золотого Века. Часть из них не только сохранила, но даже приумножила наследие благодатных эпох. Эти кланы и племена постапокалипсических ученых стали известны как ведьмы, колдуны или шаманы. Но история их запомнила как богов-технократов. Опираясь на потрясающие знания и техническое искусство, боги-технократы создали тысячу нечеловеческих народов, затопили Землю Обетованную в крови и огнях междоусобиц. В это же время, человечество, победив первобытных язычников предыдущей эпохи, устанавливает так называемые Никейские Соглашения, по которым запрещалось вести исследования инфернальных аномалий Плутона и тем более поклоняться им.
Со временем страх человека перед демонами ослабнет, и это станет причиной его повторного падения.
Технократы быстро возродили искусство науки Золотого Века и даже принялись развивать его. Большая часть механизмов, что нас окружает - создана именно в ту легендарную и непростую эпоху. За столетие многие люди забыли свое происхождение и основали новые нации.
Технократы развивались и создавали чудеса техники и науки. Однако в их сердцах не было веры и богобоязненности, потому дни Технократии принято именовать темными или невежественными. Некоторые имперские историки используют словосочетание «техно-джахилия», чтобы обозначить то противоречивое в своей сути время, полное технических достижений и утратившее всякое представление о вере и нравственности.
Апофеозом века знаний становится легендарная техномахия между машинами и их создателями. В горниле этой войны титаны - вожди машин - были подавлены, и их создатели установили тотальное господство. Техномахия показала, скольк аморальным и даже опасным может быть творение рук человеческих, если оно не благословлено сердцем и здравым смыслом.
Новые расы генетических рабов и воинов, железные люди, или роботы, телепортация, радио-колдовство - все это меркло перед высокомерной и тщеславной идеей старейшин двух государств того времени - Содома и Гоморры - изучить, а потом - и подчинить себе потустороннее царство.
Исследование и использование ужасных сил ада находилось под строгим запретом так называемого Никейского Собора. Эта конвенция налагала вето на любые попытки научного исследования феноменов девятой планеты.
Первые опыты Содома и Гоморры были удачны. Адепты нового культа годами исследовали и каталогизировали все проявления ада. Спустя некоторое время еретикам удалось освоить призыв ужасных созданий в измерение смертных.
Когда все прочие державы технократов узнали о том, что происходит в рядах Содома и Гоморры, их намерение было явным и бескомпромиссным. Широким фронтом человечество выступило против еретиков.
Так начинается Война Греха.
Содом и Гоморра, находившиеся в меньшинстве, искали отчаянный способ сдержать противников. Они испробовали все методы - создание рас генетических воинов, постройка легионов роботов - ничто не могло остановить альянс противников, получивших название Первого Библейского Царства.
Библеиты одерживали победу за победой над еретиками. Тогда Содом и Гоморра решились на использование еще не сырой, не проверенной, силы.
Демонов.
И они не просчитали. Легионы демонических тварей во второй раз наводнили Землю Обетованную. Сами же обитатели Содома и Гоморра полностью утратили рассудок, узрев, что за кошмары они выпустили. Ко многим тогда пришло осознание - слишком запоздалое осознание того, что случилось.
Но уже было поздно.
Война Греха вступила в фазу агонии.
Цари Первой Библейской Конфедерации атаковали демонические армады Содома и Гоморры атомными боеголовками. Паритет несколько восстановился, когда грешные города ушли под воду, погребенные под радиоактивным пеплом.
И все же за все нужно платить. Цари Первого Библейского Царства заплатили сполна - Земля Обетованная не смогла вынести термоядерных бомбардировок.
В ходе Войны Греха обеими сторонами применялось ядерное оружие, а со стороны Содома и Гоморры - еще и демонические легионы. Повреждения и увечья, нанесенные Земле Обетованной, были столь ужасны и катастрофичны, что всего за несколько лет в разных уголках мирового океана с разной периодичностью появлялись и исчезали целые материки, а старые земли уходили под воды забвения. Распад Первого Библейского Царства вызван в первую очередь ужасающими последствиями Потопа - пожалуй, самой мощной климатической и геологической катастрофы, что постигла Землю Человеческую. Хотя некоторые апологеты поздней имперской религии рассматривают Потоп скорее как аллегорию, нежели реальное событие, имевшее место в доимперской истории человечества - "потоп невежества", "потоп язычества" или даже "потоп ада".
Геологический и климатический катаклизм, известный как Великий Потоп, овладел умирающей Землей.
Люди, желая спастись от катастрофы, разделились на две группы - оставшихся и людей Исхода.
Эти события вошли в историю как Великая Хиджра Колонистов.
Люди Исхода стали искать спасение от Потопа на новых мирах солнечной вселенной.
Они создали Ковчег - первый в мире корабль, способный выходить за пределы Земли Обетованной. Легендарный предводитель Исхода, Ной, считается прародителем всех людей, проживающих на Марсе. Именно к берегам Марса пристал его ковчег.
Потомки Ноя - Сим, Хам и Яфет - освоили другие миры солнечной системы. Сим отправился со своим ковчегом на Меркурий, Хам - на Венеру, Яфет и его потомки и приверженцы, яфетиды, уплыли далеко за Марс и освоили дальние уголки солнечной системы, о которых на данный момент нет известий.
В языческой традиции Ной был известен как Утнапиштим и почитался как святой идолопоклонничества.
Так древние люди начали освоение близлежащих первобытных миров солнечной вселенной - Исход Человечества. В надежде обрести рай на новых землях, люди частично покинули колыбель и, странствуя на гигантских мифических ковчегах, основали новые царства на завоеванных планетах.
Позже других колонизированы Луна и пояс астероидов. Считается, что людей за орбитой Марса не существует. Тем не менее, свидетельства очевидцев и случайных космоплавателей то и дело говорят о неких населенных мирах вблизи Юпитера или Сатурна, а мифы финикийцев сообщают о несметных богатствах полувымышленных государств Пунт и Офир среди колец на орбите Сатурна. Проверить эти слухи не удалось.
Так четыре центральных мира людей были освоены. В это же время на Земле Обетованной между выжившими последователями содомитов и библеитов разгорается очередной виток противостояния.
Тем временем Земля Обетованная после Потопа медленно заполнялась новыми государствами. Имена множества из них забыты. Древние записи и хроники никогда не вспомнят о них. Впавшие в дикость люди Земли разделились на язычников, тех, кто почитал демонов и совершал жертвоприношения темным богам, библеитов-единобожников, суровых людей, напрочь отказывавшихся преклониться перед силами Тартара, мутантов и варваров, развивших собственные примитивные культы тотемизма.
Второе Библейское Царство захватило власть на Земле, прежде чем его сокрушили язычники во главе с Рамзесом Великим. К тому времени часть вернувшихся с Меркурия потомков колонизации Сима оказалась в рабстве у языческого царя Земли.
Это долгая хроника насилия и угнетения - народ единобожников, отказывавшихся преклонить колени перед алтарями преисподней, всячески подвергался унижению, рабству и побиению.
Так случилось, что по воле Божией, на Земле Обетованной, среди мета-христиан, порабощенных Рамзесом, явился Пророк, Моисей. Легендарный вождь, он сплотил разрозненные племена мета-христиан и повел их на Меркурий.
За время отсутствия народа единобожников, коренное население Меркурия впало в язычество и стало поклоняться золотым тельцам. Моисей, а затем - его преемники, имена которым - Иисус Навин, Гедеон, Самсон, Давид и прочие - объявили войну меркурийцам. Языческий Ханаан, могучее царство демонопоклонников, пало, разрушенное яростью мета-христианских паладинов. На обломках храмов неверных появилось Меркурийское царство единобожников. Это время зовется Эпохой Царств.
Меркурийское царство было разгромлено языческой империей Ассирия с Венеры.
Десять колен монотеистов оказались угнаны в ассирийский плен и больше о них никто не слышал.
Ассирийская империя оказалась подчинена набиравшим силу на Земле Обетованной языческим Вавилоном.
Кир, царь Вавилона, захватил Меркурий и сделал его своей сатрапией, а монотеистов на семь десятилетий угнал в Вавилонский Плен. Эсфирь, дочь царя Мардохейя, обращает Кира в мета-христианство, и гибнет вместе с ним.
Бежавшие из Плена мета-христиане образуют на Меркурии Хасмонейское царство, разрушенное предшественником Ирода Великого.
Так завершаются события Ветхого Завета. Все, что случилось потом - рождение Мессии, или Бога-Императора, Его миссия, Крещение Человечества, создание Халифата и его последующая трансформация в Священный Римский Империум Человечества - входит в состав событий Нового Завета.
Времена же, предстоящие рождеству Христа-Императора и созданию им великого Империума, в официальной римской историографии принято называть невежественным временем, или джахилией рода человеческого.
Иосиф Флавий, "Имперские Древности"












ПРИЛОЖЕНИЕ III.
ИНДЕКС ТЕРМИНОРУМ
(К первой части Евангелия)
Составил Гай Валерий Гракх по высочайшему распоряжению праведного халифа человечества Умара ибн аль-Хаттаба, да благословолит его Аллах-Император и приветствует!
Абайя - элемент одежды жителей Меркурия.
Австралийский султанат - светское государство Земли Обетованной, принявшее под страхом оккупации язычество незадолго до описываемых событий.
Аллахристос - конформистская номинация Бога, принятая в рядах сторонников экуменизма.
Американский султанат - государство на Земле Обетованной, основанное наемниками мамлюками с Меркурия. Разгромлено Иродом.
Антиохия - влиятельный торговый город Земли Обетованной.
Аскрийские горы - местность на Марсе.
Ассирия – языческая империя на Венере. Правители Ассирии славились жестоким и воинственным нравом, что позволяло им в свое время подчинить не только Меркурий или Марс, но и на некоторое время овладеть земной сатрапией.
Асфодель - постапокалипсический призрачный цветок, растущий на одноименных полях на Земле Обетованной.
Багдадианская сталь - легендарная сталь, добываемая из руды близ Багдада на Меркурии.
Бану Курайза - языческое племя Меркурия. Кровный враг ансаров.
Барон-султан - титул младшего дворянства. Обычно занимались пиратством, грабежами и мелкими войнами друг с другом.
Башибузуки (Императорский корпус башибузуков) - придворная гвардия Ирода Великого. Стать башибузуком можно было, лишь пройдя целую серию испытаний, и, в завершении обучения, получить награду - генетическое улучшение тела. Башибузуки исповедывали собственный вариант язычества, видя в Ироде Пророка Геенны Огненной. Впоследствии крещены.
Бензиниум - топливо в пятом тысячелетии.
Библ - город финикийцев в поясе астероидов.
Библейский ла'нах - смертельный яд, добываемый из корней библейской мандрагоры, растущей в джунглях Земли Иштар на Венере.
Библейское Царство - Первое, Второе и Третье. Конфедерации веры в истории людей, оппозиционные росту язычества. Третье Библейское Царство разгромлено Иродом Великим.
Биркат га-хамма - тайный ритуальный жест сеферитов.
Бластор - огнестрельное оружие, использующее атомное начинение. Был широко распространен в Темные Дни Технократии, но уже во времена Ирода Великого один-единственный бластор почитался как реликвия и обладал собственным ритуальным именем. Научная деградация человечества привела к тому, что бласторы часто соседствовали на поле брани с примитивными луками и пращами. Ими вооружали как правило гвардию.
Бней Ноах (мета-иврит, Дети Ноя) - секта Потопа Грядущего. Позже старейшина Бней Ноах вошел в контакт, а потом, по неизвестным причинам, и предал сеферитов.
Бог-Компьютер - еретическое божество технологитов. Откровения Бога-Компьютера ниспосланы техно-пророкам в священной для машинопоклонников базе данных Каббалы.
Бразильский султанат - светское государство Земли Обетованной. Уничтожено Иродом Великим незадолго до описываемых событий.
Вавилон - языческое царство Земли Обетованной. Нововавилонское царство было сокрушено Иродом Великим.
Великий Потоп – ужасная геологическая и климатическая катастрофа, постигшая Землю Обетованную после войны грехов и вызвавшая первую хиджру человечества на другие миры солнечной вселенной.
Венера - вторая планета солнечной системы. Покрыта джунглями. Освоена после Великого Потопа на Земле Обетованной, мифическое терраморфирование случилось уже после грандиозной катастрофы. На момент описываемых событий Венера полностью погрязла в особо извращенных формах язычества. На Венере расположены царства язычников - Аккад, Элам, Шумер, Ур и прочие. Попытки сеферитов привить венерийцам единобожие потерпели полный крах. Когда Ирод Великий взошел на трон в Иерихоне, венерийские цари присягнули ему на верность.
Вергилий Аль-Фирдоуси - светский поэт с Земли Обетованной.
Ветхий Завет - в имперской традиции название корпуса писаний, имеющих статус священных и появившихся до миссионерской деятельности Христа-Императора. Также это синоним доимперской джахилии.
Вифлеем Двадцать Два - убежище сеферитов.
Вифлеемская Звезда - в мифологии мета-христиан чудесное атмосферное явление, предвосхищающее пришествие Спасителя. Искаженные представления о Руб аль-хизб - местной "вифлеемской звезде" имелись и у жителей Меркурия.
Война Греха - два терранских ветхозаветных государства - Содом и Гоморра - начинают проводить глубинные исследования потусторонней реальности. В итоге, научные изыски Геенны приводят к духовному совращению обеих держав. Боги-технократы других наций и государств, узнав, что за ужасы творятся внутри рядов новоявленных демонопоклонников, широким фронтом выступают против язычников. Эта конфедерация веры получила название Первого Библейского Царства. Гибель грешных городов, нарушивших Никейскую конвенцию, от ядерного оружия пророков Ветхого Завета. Исход части дзен-суфиев на Меркурий во главе с легендарным Ноем. Весь народ переплывает космический океан до Меркурия.
Ган Эден - одно из сеферитских названий рая.
Гефсиманский опиум - наркотическое вещество, извлекаемое из гефсиманской травы, известной также, как "плачущий цветок". Вызывает смутные галлюцинации. Использовался суфиями для достижения мистических озарений.
Галилея - область на Земле Обетованной.
Генисарет - название культа биоалхимиков. Определенные тайные знания Генисарет были использованы сеферитами при создании инкарнации Мессии.
Гои - уничижительное прозвище не-людей - мутантов и генетических гибридов, искусственно созданных в невежественную Эру Технократии. Впоследствии термин "гой" применялся Империумом в рамках расовой политики апартеида всего недочеловеческого.
Голоскролл и голоскрин - артефакты Темных Дней Технократии. Системы создания цветных или монохромных объемных проекций. Использовались как энциклопедии, книги и средства визуализации собеседника.
Гуля;мы - так обозначали воинов, находящихся на службе халифов, а позже и других правителей в странах Земли Обетованной и Меркурия, и непосредственно им подчинённых.
Гурия - райские девы, созданные генной инженерией для удовлетворения знати. По слухам, распространявшимся пророками Эры Постапокалипсиса, будут супругами праведников в раю.
Дамаск - одна из столиц церкви технологитов на Меркурии.
Деи Генетрикс - титул Марии среди сеферитов. Позже термин перекочевал в широкие слои верующих и стал неотъемлемым атрибутом религиозного культа Империума.
Дети левиафанины - грубое ругательство монотеистов в отношении нерадивых братьев по вере или язычников.
Джаннат - рай, райские сады, в которых будут пребывать праведники и верующие.
Джаханнам - ад, вечное местопребывание грешников и неверующих после смерти. Синоним Плутона, девятой планеты солнечной вселенной.
Джахилия - доимперские времена, времена язычества.
Джегипет - языческое царство на Земле Обетованной. Впоследствии покорено Вавилоном, Ассирией и прочими империями единоверцев.
Джеродот из Галикарнаса - историк.
Джималаи - горная гряда на Земле Обетованной.
Джиндукуш - горный массив на Земле Обетованной.
Джинн - в вероучении синагоги технологитов некий дух, сущность, душа, обитающая в каждом механизме. Считалось, что они - эманации единого божества Бога-Компьютера, знание о которых ниспослано пропрокам машинопочитания в священном писании Каббалы. Не путать с джиннами из мифологии бедуинов-фрименов Меркурия.
Дзен-суфии - религиозный культ, ветвь мета-христианства, впоследствии трансформировавшийся в целый народ кровных монотеистов, проживавший на Меркурии. Черта дзен-суфизма - экуменичество. Сефериты считают себя наследниками дзен-суфиев. Важное место в дзен-суфизме занимает ритуальное поминание всех мест и дат их вечного хаджа по человеческой ойкумене. Сами дзен-суфии вопринимали собственное существование как извечное паломничество во времени, которое завершится лишь с наступлением второго апокалипсиса.
Долгая Ночь (Ядерная Ночь, Великая Зима, Ядерная Зима, Долгая Зима) – ночь, в которую термоядерная зима и радиация охватили Землю Обетованную. От людей появляются другие народы, и имя им - мутанты, или гои, низшие расы, народы и мутировавшие колена человечества. В эти же дни человечество раскалывается на тех, кто считал, что спасение можно найти лишь в договоре или служении сатаническим хозяевам, впоследствии их стали называть язычниками или идолопоклонниками, и тех, кто резко и напрочь отвергал любую возможность мира, пока существует угроза демонов. Эти яростные фанатики во многом опирались на фундамент ветхих религий Золотого Века, видя в них альтернативу демонопоклонничеству. Время показало, что их идеалы были обречены.
Драхма - золотая или медная монета, широко распространенная по всей ойкумене человечества.
Древний Пекин - город торговцев и рабов на Земле Обетованной. В прошлом - столица Китайского султаната, разгромленного башибузуками Ирода Великого.
Евангелие Христа-Императора - центральное священное писание в имперской религии.
Енох - один из наиболее почитаемых невиим, т.е. пророков Земли Обетованной.
Зат-Гайлум - роскошный город торговцев на Меркурии. Управлялся эмирами Зат-Гайлума из рода Ядаиба Йигала I.
Земля Обетованная (Promised Earth) - общепринятое в конце пятого миллениума название планеты Земля.
Золотой Век - легендарное время, воспетое в Ветхом Завете, как эпоха процветания и благоденствия. Человечество было одиноко в своем мире, прекрасном эдеме, вся Земля Обетованная принадлежала человеку. Золотой Век завершается за одну ночь, когда, движимое праздным любопытством, человечество вкушает запретный плод. Великий змий пробуждается на Плутоне, и армады преисподней вторгаются на Землю. Люди изгнаны из рая Золотого Века. Впереди ужас и страдания.
Иезекииль - один из наиболее ранних пророков Земли Обетованной. Автор Пророчеств Иезекииля.
Иерихон - столица Ирода Великого. Возведена после Потопа на Земле Обетованной. Захвачена Иродом у предшественника.
Исламо-Католическая Церковь - церковь, образовавшаяся после унии архаических католиков с ваххабитами-лютеранами. Не признана эндокатоликами.
Катехизис мета-христиан - запрещенный трактат универсального единобожия.
Кир Великий – император Вавилонского царства, славился гонениями на правоверных. Обращен в единобожие и проклят князьями ада.
Китаб-ат-Таухид - Книга Единобожия, священное писание свободных кочевников Меркурия фрименов. Представляла собой гибрид религиозных откровений и практического руководства по выживанию на Пустыне.
Книга Еноха - часть Ветхого Завета, написанная Енохом Праведником.
Ковчег - судно для перемещений между мирами солнечной вселенной. Технология создания ковчегов утрачена. Технологиты почитают ковчеги как мистические реинкарнации священного духа-программы Бога-Компьютера.
Кодеш-ха-Кодашим - Святая Святых, центральный столп идеологии сеферитов, обознающий идеальное человеческое тело, лишенное недостатков, как единственное условие для воплощения Бога в телесной оболочке и, таким образом, являющееся основным условием для пришествия. В связи с этим культ уличают в патологической увлеченности генетическим программированием и биоалхимией.
Коэн - первосвященник.
Луна - спутник Земли. Входил в тетраду миров державы Ирода Великого.
Мадиамские купцы - торговцы из города Мадиам.
Маккавеи - культ мета-христиан, основавший Хасмонейское царство.
Маланкарская Церковь - одна из последних антиязыческих церквей человечества. Вырезана Иродом Великим.
Манихейство - ересь в мета-христианстве.
Марониты - ветвь мета-христианства, испытавшая влияние эндокатоликов. Верили в приход Христа Майтрейи в обличье ужасающего воина-судьи.
Марс - четвертая планета солнечной системы. Колонизирована Ноем во времена Великой Хиджры Человечества. На Марсе традиционно процветали культы язычества, связанные с кровью и войной. Покорен Иродом Великим.
Махди - провозвестник близкого конца света, последний царь человечества, мессия в мифологии жителей Меркурия.
Машиах - то же, что и Мессия.
Меркурий - Планета Дюн и Барханов, или просто: Пустыня, первая планета солнечной системы. Колонизирована частью беженцев легендарного Ноя. Меркурий - планета-пустыня, многочисленные халифы, эмиры и султаны расположились на нем, сражаясь с кочевыми племенами.
Мета-Библия - базовое религиозное писание монотеистов. Канон верований Золотого Века, приведенный к единому, пусть и противоречивому, знаменателю.
Мета-иврит - священный язык таинства и богослужения поздних монотеистов. К моменту правления Ирода Великого - де-факто мертвый язык.
Мета-христианство - доминирующая ветвь постапокалипсического монотеизма. Мета-христиане составляют основу оппозиции язычеству. Ко временам Ирода - практически вымершая религия. Если в эпоху Первого Библейского Царства число приверженцев веры достигало нескольких миллиардов, то в поздние времена они исчислялись единицами. Искаженные догмы мета-христиан использовали сефериты в своих пропагандистских целях.
Минос - город-царство на астероиде (6239) Минос в поясе астероидов за Марсом. Этноним: минойцы.
Мойры - культ генетических провидиц, или Видящие-Во-Мраке-Грядущего. Происходят от искусственно выведенной в Темные Дни Технократии популяции людей, способных видеть будущее. Манифестации феномена Мойр во многом зависят от принятия ими психотропных веществ, вроде пряностей и ментатиков.
Мунафик - лицедел, генетический масочник, способный произвольно менять черты лица и телосложение.
Мученики Газы - мирные праведники, жестоко вырезанные язычниками при Падении Газы.
Назарет - город Земли Обетованной. Место рождения Мессии.
Наречие Пустыни - разговорный язык жителей Меркурия.
Невиим - Пророки, особо почитаемые личности в универсальном единобожии.
Нептун - восьмая планета солнечной системы.
Нехо Второй - джегипетский царь.
Никаб - головной убор, полностью скрывающий лицо, оставляя открытыми только глаза. Использовался в основном сеферитами для скрытности и кочевниками Меркурия для защиты от радиации солнца.
Никейские Соглашения - основное соглашение человечества, подразумевающее полное неприятие демонов и феноменов Тартара, отрицание их безопасности и необходимости. Также именуется Никейским Собором. Первые еретики, не согласные с Собором, получили название ариан, а само течение - ересь арианства.
Пряности Эпикурейцев - аристократический наркотик, широко распространенный среди правящего класса на Земле Обетованной. Вызывал эйфорию, иллюзии и буйные галлюцинации.
Плутон - девятая планета Солнечной вселенной. Обитель преисподней. Геенна, Тартар, Ад, Инноминатус, Джаханнам, Тьма, Зло, Дэв, Астра Диабола, Мундус Инферналис - синонимы Плутона. Апокрифы связывают пробуждение демонов с роковой научной миссией Золотого Века, известной как "Новые горизонты". В 2. 026 году демоны Тартара сокрушили архаическое человечество, положив конец Золотому Веку.
Побережье Черепов (Кот-Д-Ивуар) - местность на Земле Обетованной.
Португальская Монголия - местность на Земле Обетованной.
Психомант - презрительное название людей, приобретших паранормальные способности вследствие воздействия радиации, токсинов, мутаций или сознательного вмешательства (психохирургия).
Регибатский массив - горная цепь на Меркурии.
Регистан - возвышенность на Меркурии.
Саба (Сабейское царство) - царство на Меркурии.
Сады Семирамиды - одно из чудес света. Уничтожены мета-христианами.
Санскрит - один из постапокалипсических языков, бытовавших до Великого Потопа на Земле Обетованной.
Сатурн - шестая планета солнечной системы. Мифы финикийских космоплавателей говорят о сказочно богатых государствах Пунт и Офир, якобы утопающих в роскоши, золоте и алмазах.
Святой Езекия - царь монотеистов, возглавлявший войска в Эпоху Суда на Меркурии.
Святые Маккавеи - воинственные деятели монотеизма, поднявшие восстание на Земле Обетованной против деспотии язычества и основавшие Хасмонейское Царство, уничтоженное силами языческих царей Венеры.
Сефер Йецирах - террористический культ фанатиков последнего пришествия, вырастивших Мессию в теле носительницы Марии. Культ был основан Святым Авраамом за двести лет до описываемых событий. Впоследствии к ним примкнул Иосиф Аримафейский, отец генетической программы по выращиванию Бога Воплощенного. Члены организации называются извне сеферитами. Сами же сефериты именуют себя "братья".
Сидон - торговый город в поясе астероидов. Этноним: сидоняне.
Сидур Адонай - сборник молитв, написанных патриархами коллегии Маймонида.
Симург - ездовая хищная птица, созданная в допотопную эру мифическим генетиком-поэтом Фаридом ад-Дин Аттаром, "царица птиц". Цари язычников кормили симургов живыми неверными.
Стамбул Уничтоженный – древний город Земли Обетованной, разрушенный в первые годы Ядерной Ночи. Фигурировал в пророчествах Иезекииля.
Старый Бостон - город Земли Обетованной.
Старый Ванкувер - город на Земле Обетованной, у стен которого произошла известная битва язычников и единобожников.
Старый Детройт - город работорговцев на Земле Обетованной.
Старая Мекка - древний город-оплот единобожия на Земле Обетованной. В имперской традиции упоминается как Мекка Прайм. Уничтожена Иродом Великим.
Стиракс - разновидность благовония.
Темные Дни Технократии - мифическая эра в истории человечества, когда Земля была поделена десятками национальных держав. Время научного прогресса людей. Закончился с событиями Войны Греха, вызвавшей Великий Потоп.
Терранглийский (Terranglish) или общее наречие - основной язык человечества в конце пятого тысячелетия. Берет начало от доисторического языка-предка из Золотого Века.
Технопоклонники - технологиты, или технологиане, люди, подбиравшие остатки машин и техники Золотого Века на протяжении всей Долгой Ночи и складировавшие их в местах особого ритуального поклонения. Со временем собиратели стали главной опорой постапокалипсического научного прогресса, канувшего в Лету вместе с Великим Потопом, сокрушившим цивилизацию человечества Темных Дней Технократии. Во времена Ирода Великого технологиты утратили последние остатки рационального понимания, как работает техника, заменив здравый смысл и научное познание религиозным поклонением машинам и слепым копированием того, что было создано до них.
Тир - торговый город, основанный финикийцами. Расположен на одном из астероидов за Марсом. Тирское наречие - помесь древних языков Золотого Века, а сами жители Тира славятся коварством, торговой хваткой и разбоями.
Уран - седьмая планета солнечной вселенной.
Фарси - язык технопоклонников.
Фальката – разновидность клинка.
Финикийцы - одна из постапокалипсических наций человечества, образовавшихся после Потопа в результате смешения множества банд разбойников и шаек всяческих отребий. Финикийцы традиционно занимаются пиратством, торговлей и перевозками. Основные города финикийцев расположены в поясе астероидов за Марсом.
Ханаан - языческое царство на Меркурии. Уничтожено Судьями.
Хасмонейское царство - последнее государство монотеистов. Уничтожено предшественником Ирода Великого.
Хиджаб - элемент одежды жителей Меркурия. Носился также среди религиозных фундаменталистов вроде Сефер Йецирах.
Хиджра - вынужденное переселение. Впоследствии термин приобрел религиозный окрас. Известно о множестве хиджр праведных, самыми известными из которых являются Хиджра Моисея, а спустя много лет, - Хиджра Бога-Императора. Термин также используют для обозначения систем эвакуации на ковчегах и переселений, не имевших под собой религиозной подоплеки - например, Хиджра Ноя.
Хитон - распространенная одежда в пятом тысячелетии. Боевые хитоны использовались сеферитами и стали визитной карточкой зловещего культа.
Хирургиконы - каста придворных врачевателей.
Христос Майтрейя! - боевой клич маронитов.
Хэлган – оружие, использовавшее потоки низкотемпературной плазмы в качестве поражающего элемента. Работал на жидком октаниуме.
Шахада - свидетельство Единобожия и посланнической миссии ветхозаветных пророков. Во времена Императора трансформировалась в клятву верности.
Шахид - праведник, павший за веру, мученик.
Шумер – языческое царство на Венере. Несколько раз было завоевано враждующими Ассирией и Вавилоном.
Эль-Ватикан - духовный тарикат единобожия различного толка. Уничтожен в ходе религиозных распрей между монотеистами.
Эл Шаддаи! - мета-иврит, ритуальное привествие.
Эл Олам! - мета-иврит, ответное ритуальное приветствие на "Эл Шаддаи!".
Эль Хаса - название пустоши на Меркурии.
Эсфирь - наложница Кира Великого. По легенде, обратила мужа в единобожие, за что была проклята богами языческого Плутона.
Эфиопия - историческая постапокалипсическая область на Земле Обетованной. Охватывала половину доисторической Африки.
Юпитер - пятая планета солнечной вселенной.
Язычество - широкое течение в человечестве, призывавшее людей к единению с силами преисподней, покорности, раболепию и почитанию феноменов запрещенного измерения. Традиционно все языческие культы отличались кровавыми жертвоприношениями, извращенными ритуалами и философией вседозволенности. Заклятыми врагами язычников являлись монотеисты, искавшие альтернативу в архаических верованиях Золотого Века.
Ятаган - кривой меч, традиционно использующийся язычниками. Башибузуки имели на вооружении драгоценные электро-ятаганы. Сефериты владели целым арсеналом трофейных мечей язычников.
Яхве – номинация Бога у маккавеев и метаиудеев.