Искупление 92. Больно мне!

http://www.proza.ru/2015/09/20/1962

Этот незнакомый парень будто протянул ниточку между нею и Глебовым. Не ниточку… болезненный нерв. Кира только-только приладилась жить в жёсткой, тесной колее, с трудом устроилась в ней. Вроде бы всё складывалось как нельзя лучше. Да разве она знала, что хватит минуты, одного только имени, чтобы рухнули все её опоры и стены, иссякли силы, кончился воздух и опять нечем дышать. Она едва дождалась конца рабочего дня, чувствуя себя совершенно больной.

Когда ехала в переполненном автобусе, кто-то сказал рядом:

– Эй, тут девушке плохо! Ну-ка, пропустите к окну, откройте ей.

Киру протолкнули к окну. Холодный ветер ударил в лицо, растрепал волосы, она жадно глотала его. Ветер выжимал слёзы.

Кира вошла в свою комнату, как в убежище. Закрыла дверь на ключ, прилегла на кровать. Морозило. Она поджала ноги, натянула на плечи покрывало. В забытье приплыли смутные образы – полусон, полуявь. Дребезжало стекло в раме под напором ветра, пригоршни дождя бросало в окно. Ветер срывал последние листья, и оголившиеся ветки яростно секли воздух. Из комнаты быстро уходило тепло и Кире казалось, что это из неё самой уходит жизнь, и негде, не у кого взять новые силы, чтобы жить дальше. «Наверное, Вахо так же плохо было, когда он ко мне пришёл», – явилась непрошено мысль, и Кира прижала кулаки к лицу, готовая убить себя за эту дурацкую, никчёмную жалость к человеку, которого она должна ненавидеть.

Она встала и поставила кассету в магнитофон. Это было единственное, что она забрала у Глебова – кассеты. До сих пор она не прикоснулась к ним, боялась услышать голос Виталия… Но как же ей не хватало его! Сегодня не было сил противиться острому болезненному желанию, она хотела, чтобы Виталий поговорил с ней.

Ох, как больно защемило сердце, не вздохнуть. Кира тихо вернулась на кровать, забилась под одеяло.

Обычные песни, шлягеры. Сам он, чаще всего, был о них не очень высокого мнения, и Кира сердилась, когда он с иронией объяснял их недостатки. Он пел эти песни, этого было достаточно, чтобы они полюбились Кире. Просто песни, которые пел он. Просто песни… Так она их воспринимала. Только не в этот раз.

Слова занозами входили в сердце, мелодия, а более того – голос, сплетались в причудливую вязь силков, и Кира попалась в них: она не сумела отделить голоса от слов, и песня превратилась в песню-плач, песню-жалобу её любимого.

– …в спящем городе, ветер бьётся чёрной птицей, одиноко мне и холодно…
…и мне холодно, любимый мой, в мою комнату рвётся ветер, чёрный ветер, что разметал нас…
…больно, как больно! – вторило бедное Кирино сердце, исходило криком, как кровью.*

Она забыла, что совершенно чужой человек придумал эти слова, он знать не знал Киру с её бедой. Всё это было не важно – сегодня эти слова говорил ей Виталий. Сегодня она отреклась от него. Ни молча, ни в душе. Она сказала о нём – был. В представлении той женщины Глебов остался гадким, глупым, недобрым. И Кира оставила его таким, не опровергла, отреклась…

– …Говори ты мне, говори… Что ж, я выслушаю тебя… Но прощения – не проси, не смогу простить тебя… – сильный голос врывался в неё, шёпот проникал в самые потаённые уголки души и упрекал, и сам страдал. – Говоришь ты мне, говоришь, что я тоже был не прав… Что ответить тебе, малыш? Ты права… но я тоже – прав… **

С трудом дотянувшись до шнура, Кира выдернула его из розетки – голос Виталия оборвался. Кира съёжилась под одеялом. Кажется, слёз у неё больше не осталось. Она выплакала их на площадке последнего этажа Светкиного дома. Потом горе затвердело, запеклось, как каменная корка на лаве, и плакать она больше не могла. Но от этого стало только тяжелее, потому что вся безысходная горечь оставалась в ней, копилась чудовищным грузом, пригибала к земле. Теперь она плакала только во сне, просыпаясь на мокрой от слёз подушке.

Иногда Кира думала, что так хорошо было бы лишиться рассудка и ничего не помнить.

Утром она с трудом поднялась с постели. Она не понимала, что с ней. Всё тело, как избитое. Стоило чуть повернуть голову, и обносило тошнотворной дурнотой, темнело в глазах. Кира медленно натягивала пальто и вдруг обмерла от ужасной догадки: нельзя ей сегодня на работу! Если тот парень сообразит прийти пораньше и встать у проходной? Если она догадалась, то догадается и он! Кира медленно села на кровать. Вот кстати это недомогание! Она останется дома и вызовет врача.
____________________________
*  Слова из песни "Больно мне, больно" на стихи Т.Назаровой.
Послушать в исполнении Вадима Казаченко http://zv.fm/song/1577212
** Слова из песни "Что ответить тебе, малыш" на стихи Виктора Королева.
Послушать в исполнении Владимира Цветаева
http://www.proza.ru/2015/09/20/1988