Семнадцать мгновений Чубы. Провокатор Губер

20.10.2014г.  (18 часов 38 минут)
      Сначала Чуба не поверил своим ушам - из динамика звучал гимн Зенита. Воздух был по морскому студеным, и хотя все вокруг разговаривали на привычном ему языке, некоторые экзотические слова – шаверма, кура, виадук, поребрик, парадное и прочие тому подобные,  резали слух своей странной необычностью.
 Он окончательно очнулся и пришел в себя. Дикое переутомление последних дней давало о себе знать.  Артем посмотрел на часы. Часы показывали 20-е октября 2014 года. Часовая и минутная стрелки давно слетели с оси и позвякивая, барахтались под стеклом, напоминая Артему, что грецкие орехи и швейцарские часы несовместимы.
      «Губер сейчас придет, – подумал Чуба. – Он всегда точен. Я сам просил его идти от станции через заброшенную лесную биатлонную трассу, чтобы ни с кем не встречаться. Ничего. Я подожду. Здесь такая красота…»
      Этого агента Чуба всегда принимал здесь, в маленьком особнячке на берегу Финского залива – своей самой удобной конспиративной квартире. Он три месяца уговаривал бургомистра Полтавченко выделить ему деньги для приобретения виллы, но тот категорически отказывал.  «Вы сошли с ума, – говорил он, – снимите что-нибудь поскромнее. Откуда эта тяга к роскоши? Мы не можем швырять деньги направо и налево! Это бесчестно по отношению к нации, несущей тяжкое бремя контракта с Фабио Капелло».
      Чубе пришлось привести сюда своего шефа – пятидесятидвухлетнего главу газпромовского рейха - Миллера. Тот сразу понял, что лучшего места для бесед с серьезными агентами найти невозможно.  По привычной схеме, через подставных лиц была произведена купчая, и некий Дубользен, главный инженер «нефтяного народного  предприятия имени братьев Дворковичей», получил право пользования виллой. Дубользеном был штурмфорвард фон Чуба.

      …Закончив сервировать стол, Чуба включил телевизор. По кабельному показывали веселую порнушку с Берковой.  Этот фильм понравился Миллеру, и в Люберцах была закуплена одна копия. С тех пор ленту довольно часто смотрели в подтрибунных помещениях на Петровском, во время оргий с девочками из группы поддержки, когда команде было лень тренироваться.

      
      Чуба отошел к окну, чтобы не встречаться взглядом с агентом.  Тот, в очередной раз провернув свой  мерзкий бизнес на чужом горе,  ненасытно глотал  виски и жадно затягивался голландской чунга-чангой.
      Агента звали Губер. Его завербовали два года назад. Он сам шел на вербовку: журналюге хотелось острых ощущений. Работал он артистично, обезоруживая собеседников искренностью и резкостью суждений. Ему позволяли говорить все, лишь бы работа была результативной и быстрой. Присматриваясь к Губеру, Чуба с каждым днем их знакомства испытывал непреодолимое чувство отвращения.

      Штурмфорвард вернулся к столику, сел напротив Губера, улыбнулся ему.
      – Ну? – спросил он. – Значит, вы убеждены, что Черданцев тоже поведется и наговорит в прямом эфире гадостей про Спартак?
      – Да, это вопрос решенный. С Градиленко же прокатило! А грязные подробности о  Спартаке - это покруче чернушных новостей про Малафеева будет! Я больше всего люблю работать с интеллигентами и футбольными комментаторами. Знаете, это поразительно – наблюдать, как человек идет на гибель. Иногда мне даже хотелось сказать иному: «Стой! Глупец! Помолчи!»
      – Ну, это уж не стоит, – сказал Чуба. – Это было бы неразумно. Какой же из Вас после этого провокатор…

     Губер открыл  вторую бутылку виски и заискивающе спросил:
  – У вас нет хамона? Я схожу с ума без хамона. Санкционный товар, знаете ли. А  нервные клетки требуют …
      –  Хамон не обещаю.. Я достану Вам ящик настоящих французских сардин. Они в оливковом масле, очень пряные… Масса фосфора…
Знаете, я вчера посмотрел ваше досье… Я подсчитал, что благодаря вашей инициативе, было опорочено семь человек… Причем все они молчали о вас. Все без исключения. А их в застенках спорткомитета довольно лихо обрабатывали…
      – Да мне плевать на них на всех хотелось!   И потом, наши люди – это ничтожества.  А я чувствую в себе лидера, напору которого покоряются все эти жалкие черви.
      – Ладно. Молодчина, Губер. Только не хвастайтесь сверх меры. Теперь о деле… – Возьмите лист бумаги, – сказал Чуба, – и пишите следующее: «Штурмфорвард! Я смертельно устал. Мои силы на исходе. Я честно работал, но больше я не могу. Я хочу отдыха…»
      – Зачем это? – спросил Губер, подписывая письмо.
      – Я думаю, вам не помешает съездить на недельку в Сочи, к местным шлюхам – ответил Чуба, протягивая ему пачку евро. – Там подпольные казино работают, и юные лыжницы по-прежнему катаются с гор. Без этого письма я не смогу отбить для вас неделю счастья.

       – А сейчас мы поедем на Московский вокзал, – сказал Чуба. – Доканчивайте виски, и тронем, уже стемнело.
Губер допил бутылку виски и осоловело, со счастливой улыбкой уставился на штурмфорварда. Чуба подошел к провокатору и вырубил его своим коронным ударом - локтем в лоб. Губер упал молча, как мешок с дерьмом. Артем поволок его в свой Мерседес, и через пару минут машина рванула к центру Питера.
На подземной парковке элитного гей-клуба к машине подошли три лысых здоровяка в кожаных масках, которые бесцеремонно выволокли бесчувственного Губера с заднего сидения.
- Пусть у вас пока пару месяцев задницей поработает, а там посмотрим… - приказал штурмфорвард и тут же уехал. А над Финским заливом взошла поразительно яркая голубая луна.