Десант на... продолжение. визитёры

      Иван на ушко успокаивал Эльку, объясняя степень родства Змея с этим двухголовым монстром. Вряд ли рассказ звучал убедительно для рыжей: признавать Ёкселя с Мокселем своими родичами Элка отказывалась. Внучкой быть у Горыныча - это ещё ладно, а иметь дядьями кровожадное чудище… Увольте!

- Туточки я, пан воевода! Шукалы? - приблизился к передним рядам собравшихся  Васька Чапай. – Шо, треба пидбыть ту страхоту?!

- Неее... - расплылся в улыбке Микита Товстобрюх. - Зараз ця птичка зробить тоби яичка!.. За Зорьку та и всяке другэ..

- Слюшай, толстый, не зли джигита! - рявкнуло чудище. - Савсэм не уважаешь, да?  Я обижусь, понял?

- Ёка, Мока, да не слушайте вы всяких!.. - заступился Горыныч. -Халк! Давай, как договаривались. Васек, ты уж там не подведи!

     Чапай недоумённо переводил глаза с одного на другого. Угрозы воеводы, туманные пожелания старого Змея… Как тут разобраться без глотка горилки. А вот глотка по причине раннего утра ещё и не было. Между тем Халк вытащил откуда-то из рукава свиток и протянул Чапаю со словами:

- Отправляем тебя, Василий Иванович, на выручку к нашему знакомому. Там и послужишь Империи. Инструкции все написаны, а еще денег на расходы. Как там, Горыныч, удачно слетали?

- О’ Кей! - сплёл пальцы колечком  Змеи Горыныч, как видел в санатории по телевизору. - Там не на один замок хватит, да и на жалование останется. Кощей сидит, сторожит. Чахнет, без завтрака-то…

- Вот и чудесно! Нестор, поможете мне? Сначала к Кощею, а потом отправим бравого молодца к Туру. Давай, Вася, попрощайся с дружками. Потом письмо можешь прислать, сейчас нет времени.

     Чапай кивнул и направился к стоящим поодаль казакам. Разговор слышали все, повторять не надо. Ваську хлопали по плечам, жали руки. Посыпались поговорки о скорых сборах и судьбе казацкой. Тут в толпе произошло шевеление и к отбывающему  одновременно бросились три или четыре девицы:

- Вася, любый, а як же я?! - вопрошала каждая из претенденток на сердце чубатого казака. - Уйды, злыдня хитрая! - это уже звучало по отношению к соперницам.

- О, туть тоже эсть гарем?! – удивленно прогремел Ёксель-Моксель.

- Тебе-то что за интерес? - вступился за казака Горыныч. - Свою птичку вспомнил? Так и года не пройдёт, будешь с птенцами. Слышь, Ваня, мой-то полюбился с Птицей Рух. Ничего себе, а?

- Понятно. Руховцы попадались в Чечне, с трезубами на кепках. Если то было изображение птицы, просто сочувствую…

- Темнота! Вот как после этого тебя считать грамотным?! После в тысячу одну ночь загляни, книжка такая. В любой библиотеке есть.

     Тем временем Васька Чапай сумел распрощаться с каждой претенденткой на руку и сердце. Апостол попросил освободить место и образовал с Халком третий угол магической фигуры, одной из вершин которой был казак. Сиреневатое сияние окружило фигуры и в рассветном воздухе ощутимо запахло озоном. Раздался негромкий хлопок, площадка опустела. Тут к мужу протиснулась воеводиха и спросила:

- Може, пора и позавтрикать? А то яичница вже стыне…

- Чшшш!.. - страшно округлил глаза Горыныч. - Не травмируйте мне ребёнка! Для него же это, как нам – людоедство…

- Звиняйтэ, пане! Так шо, идете до столу? Чи собакам выкидать?!

     Видя, что Фотиния начинает закипать от пренебрежения её стряпнёй, присутствующие заторопились. Один Горыныч что-то втолковывал многоголовому отпрыску, разводя руками и качая головой. Иван не стал искушать судьбу в лице "тёти Фоти" и, подхватив под руку Элку, поспешил к хлебосольному столу.
     Сквозь утренний туман уже пробивались первые лучи солнца. День обещал быть чудесным и тёплым, а вот удачным ли… Время покажет.
     В отсутствие Мага и Нестора за столом был самым главным гетман. Наконец-то ему оказывались достойные почести и бравый вояка чувствовал себя абсолютным бенефициантом.  В принципе, на аппетите прочих это обстоятельство не сказывалось: воеводиха тихо млела от вида жующих и пьющих, будто от аплодисментов. И впрямь, кулинарное дело Фотя-Света знала отлично. Ну, это и по ней с мужем видно… Горыныч расстался-таки с Ёкселем-Мокселем и принялся навёрстывать упущенное, чем частично реабилитировался у хозяйки.

     Выходя на крыльцо, казаки слегка распускали свои пояса и приглаживали замаслившиеся после трапезы усы. Предстояло ещё возвращение на позиции, а без лошадей это не воодушевляло… Тут-то и открылся ещё один сюрприз Горыныча: к заставе направлялся табун, а сзади маячила фигура двухголового монстра. Многие бросились навстречу, признав своих драгоценных скакунов. Видно, удалось перехватить цыган. Чем это закончилось для вечных бродяг?.. Ну, ответ держать требуется за свои поступки…
     Из чуланов появились сёдла и прочая упряжь, украшенная серебром. Казаки спешили сменить своих товарищей, чтоб и те могли встретиться со своими скакунами. Для гетмана и сопровождающих тоже нашлись кони из резерва… Предлагали Ивану выбрать приглянувшуюся лошадку, но что-то не прельщала конная езда. Лучше уж на паровозе покататься, всё привычнее. Вон и дымом ухе потянуло, угольным угаром. Стало быть, Пугач "седлает" своего коня.
     Унеслись в ворота всадники, припадающие к гривам, а на заставе возобновились ежедневные хлопоты. С большой неохотой на башню забрался дозорный, разошлись пешие патрули. Воевода отказался провожать гостей под предлогом плохого самочувствия и сидел с трубкой на крылечке. День обещал радовать теплом, сквозь остатки тумана пригревало солнышко. Именно по причине всеобщего благодушия звон сигнального колокола показался нарочито громким, пугающим. Всполошились на башне, откуда хорошо было видно происходящее на реке. Казак тыкал в ту сторону рукой и что-то орал, неслышимый за гулом набата. Наконец, когда утих шум, донеслись слова:

- … як тих мух! Пруть, заразяки, прямо до берега!

     Иван мигом взлетел по шаткой лестнице, чуя спиной горячее дыхание подруги. В указанной стороне взвивалась пыль и смутно шевелилась степь с торчащими флажками и копьями. Явно угрожающие действия, к гадалке не ходи, собрались ордынцы сегодня пролить кровушку казачью… Ах, как будто назло, нет Халка и Нестора! Как бы не готовились к отражению атаки, а всё едино - времени мало… Войско ещё по-настоящему не укрепилось, позиции не оборудованы. Да и вообще, никак нет охоты сражаться в такой чудесный денёк!..
     Во дворе Микита отдавал распоряжения, без обычных криков и выпученных глаз. Кончилось время расслабления, когда требовалось взбадривать казаков. Высшие чины в Столице не ошиблись с выбором: воеводу просто невозможно было узнать в собранном и лёгком бойце, что красовался с огромным палашом и булавой посреди мечущихся людей. Не имея представления, как вписаться в ряды защитников рубежей, Иван решил искать Горыныча, а Элку направил к Емельке с приказом поднимать давление в котле для выезда. Горыныч намеревался уже покинуть заставу, когда бывший десантник догнал его.

- Горыныч, где Кощей? Короче, хватай его и на выручку.

- Я за Кощеем сынульку послал, мигом доставит. Ты-то что собираешься предпринять? С твоим-то умением клинком махать - шансов никаких, поверь старому человеку.

- Да не очень я и стремлюсь кого-то резать. Только ведь и сидеть неудобно просто так, от неизвестности чокнешься. Вот паровозом попробуем удивить дикарей, авось и выйдет. Элка, ну что там с машинистом?

- Не разгорается, дрова отсырели! - откликнулась недовольно подруга.- Тут бы бензинчику плеснуть…

- НЕ ГОРИТ?! - оживился Горыныч. - Это мы сейчас поправим…