Сыны Всевышнего. Глава 93

Глава 93. Отпуск за свой счёт


Роман с неподдельным интересом разглядывал сморщенное личико новорождённой сестры.

– Странно, – недоверчиво пробормотал он. – Невозможно однозначно зафиксировать внешность…

– Ты тоже заметил? – с восторгом шепнул Бергер, который сиял так, будто ребёнок родился лично у него, а не в семье одноклассника. – Удивительно текучий образ… Это потому, что она ещё не полностью здесь. Чувствуешь, какие тонкие и светлые вибрации от неё исходят?

Роман вдруг решительно подсунул одну руку под спинку младенца, а другую так, что голова оказалась на сгибе его локтя, и ловко вынул ребёнка из кроватки.

– Т-с-с… – возмущённо зашипел Бергер. – А если она вдруг заплачет?

– Тогда я отдам её тебе, и она сразу успокоится, – усмехнулся Роман.

– Ты мне льстишь, – покачал светловолосой головой Кирилл, с замиранием сердца наблюдая, как Роман уверенно держит сестру на руках.

– Просто лавина информации, – пробормотал тот, прищуриваясь куда-то в пространство. – Жаль, что этот канал потом закроется…

– А ты бы, Шойфет, поменьше перестановкой букв занимался и не пропадал бы у Мюнцера круглые сутки, тогда, глядишь, этот канал для тебя и не закрылся бы! – укоризненно прошептал Кирилл, бесстрашно глядя Роману в глаза.

Роман прищурился зло и осторожно опустил малышку в кроватку. Снова повернувшись к Бергеру, он смерил его мрачным взглядом и быстро приблизился к нему почти вплотную.

– С каких пор это стало проблемой? Я что: чёрной магией балуюсь? Разве не Радзинский сосватал мне Мюнцера? Чем плоха Каббала?

– Каббала всем хороша, но она не решит твоих проблем. Ты задумал креститься, но даже не заметил, что до сих пор не покинул того слоя, который предшествует христианству. Ты вообще превратил Карту в средство для своих каббалистических штудий. Спроси у Панарина, почему он бросил йогу? Тоже ведь – знание – полезное во всех отношениях и к чёрной магии отношения не имеющее.

– Что ты хочешь этим сказать? – раздражённо процедил Роман.

– Ты не изменился. Ты по-прежнему не понимаешь никаких других методов, кроме магических. Манипуляции с материей и энергией, сложные ритуалы – отличный способ показать, кто сильнее, кто круче. Утверждаешь, что готов на всё, чтобы получить результат? Христианство – самый прямой, самый короткий путь. Он ведёт туда, куда другие дорожки даже не доходят. Но он требует смирения. Попробуй стать таким, как этот младенец – доверять не себе любимому, не своей силе и знаниям, какими бы значительными они ни были, а Богу, для которого ты – предмет любви и заботы.

– Это просто слова, Лапуля, – надменно процедил Роман.

– Не смей так говорить! – вдруг гневно крикнул Кирилл, заставляя Романа отступить от него удивлённо. – Хочешь проверить?! Давай, померяемся силой – кто из нас может больше! Николай Николаевич в состоянии свободно подняться туда, куда ты можешь только одним глазком заглядывать, и то только потому, что для тебя временно открылся этот канал. Панарин вытащил Андрея Константиновича оттуда, где он застрял бы на века, и вся твоя хвалёная магия не стоит ломаного гроша, потому что её не хватило бы для этого! Всё! Надоело! – Бергер обеими руками оттолкнул Романа с дороги и решительным шагом направился в прихожую. – Надоело лбом стенку прошибать! – возмущённо бормотал он, ожесточённо натягивая на себя куртку. – Надоело изображать трогательного домашнего питомца! Убирайся к дьяволу!!! – заорал он, когда растерянный Роман попытался схватить его за плечо. Сунув ноги в ботинки, он резко развернулся – во взгляде его сверкала сталь – и тихо, отчётливо произнёс, глядя Роману прямо в глаза, – Ты забудешь меня. Забудешь весь последний год. У тебя есть Карта, есть Аверин, Радзинский, Ливанов и Мюнцер, есть твой босс, но у тебя больше нет Ключа. Одноклассник по фамилии Бергер тебя совсем не интересует: он ботаник – ничего стоящего. Как только дверь за мной закроется, ты забудешь обо мне. Мазаль тов (1), Шойфет!..


1 Что-то вроде «поздравляю» – (иврит).


***
– Ты что ж натворил-то, Кирюха? – ласково пророкотал Викентий Сигизмундович, глядя при этом на Бергера с непередаваемой нежностью. – Ты хоть понимаешь, что это не наши методы?

Кирилл ответил ему взглядом холодным и равнодушным. Николай Николаевич рассеянно поглаживал Кирилла по плечу, сидя рядом с ним на диване, и, судя по всему, был с ним полностью солидарен.

– А ты не подумал, Кира, как ты наследил в его жизни за этот год? – весело встрял в разговор Ливанов, рассматривая Бергера почти с восторгом. – Например, я точно знаю, что он делал твою натальную карту…

– Сбой в системе – и нет натальной карты, – прокашлявшись, негромко ответил Кирилл. – Я уже организовал.

– Ну, хорошо. А в школе? Все ведь видели, как он с тобой носился – пылинки сдувал. А теперь вдруг замечать тебя перестанет…

– Никто не удивится. Он восемь лет не только меня, но и всех прочих не замечал. Так что это будет привычная картина. А спросить его никто не посмеет. Вокруг него всегда мёртвая зона радиусом не меньше метра. Никто не рискует к нему подходить.

– Ладно, ладно! – Радзинский махнул рукой и обмотанные вокруг запястья чётки закачались с глухим стуком. – Допустим, что ты всё предусмотрел. Но ведь он обязательно вспомнит. Что ты тогда будешь делать? Он ведь тебя в порошок за такие фокусы сотрёт!

Кирилл безразлично пожал плечами:

– Чтобы вспомнить, нужно осознать, что забыл. Вряд ли у него появится такое желание на пустом месте.

– Вот здесь ты не прав, Кирюша! – отрицательно замотал головой Радзинский. – Ты не представляешь себе, какое угнетённое состояние провоцирует частичная потеря памяти! Он сам не будет знать, что его терзает, но будет мучиться безо всякой видимой причины. С его пытливым умом он быстро заинтересуется этим феноменом и, поверь, докопается до правды довольно быстро.

– Пусть, – равнодушно обронил Бергер.

– Что мы здесь обсуждаем? – не выдержал, наконец, Аверин. – Кирилл абсолютно прав. Шойфет получил то, что заслужил. И временное лишение Ключа, безусловно, пойдёт ему на пользу. У него духовного стремления – ноль. У него же всё хорошо, он всем доволен! И Ключ лежит у него в кармане, и то, что он хотел из Руднева вытрясти, он получил… Шойфет начинает шевелиться, только если что-то теряет, и ценит только то, что добыл тяжким трудом. Я думаю, нам нужно просто поддержать созданную Кириллом легенду. От нас же ничего не требуется! Шойфет не станет спрашивать нас о Ключе, потому что ничего о нём не знает, а мы сами, разумеется, не станем с ним об этом заговаривать… Наша задача, чтобы он изменился, чтобы страстно захотел измениться. А он до сих пор болтается на первом уровне Карты! Как хотите, но это было эффективное решение. Шойфета необходимо подтолкнуть. Ему нужен серьёзный стресс. Чтобы выбить его из колеи, чтоб он растерял своё самодовольство…

– Никуся, – нежно проворковал Радзинский. – Ты же знаешь, что я ни в чём не могу тебе отказать. Не волнуйся так! – Он сел рядом и покровительственно приобнял Аверина за плечи. – Может быть, – мягко сказал он, оглядывая собравшихся, – я не говорю, что уверен в этом на все сто процентов – но, может быть, это было правильное решение. До сих пор Кирюша не промахнулся ни разу. Так что давайте, посмотрим, что дальше будет. Появятся проблемы – вмешаемся. М-да, и Андрюшу надо предупредить! А Панарина попросить присмотреть за Андрюшей – он ведь не преминет воспользоваться случаем, чтобы Шойфету какую-нибудь пакость сделать, пока Бергера нет рядом… Ну, в общем, всё понятно, а посему – прошу всех к столу! Мы с Павлушей испекли пирог с грибами…