Как я пел с Хрущевым

          Осенью 1957 года целый эшелон уральских и сибирских парней привезли в Москву для прохождения службы в рядах Советской Армии. Так я попал в артиллерийский полк Таманской дивизии Московского военного округа, где прослужил три года. Полк был гвардейский, образцово-показательный, с жесткой, а подчас жестокой дисциплиной, муштрой и другими «прелестями» армейской жизни.
          В полк регулярно приезжали иностранные делегации, проводились показательные учения, боевые стрельбы, гостям показывали быт советского солдата и т.д. Понятно, что без очень суровой муштры добиться показательного результата просто невозможно. Служить в таком полку было трудно, особенно поначалу, но почетно.
          А в это время Коммунистическая партия и Правительство СССР проводили политику на сближение армии с народом. Министр обороны маршал Жуков был незадолго смещен, его заменил маршал Малиновский.
          У нас, как и в других армейских подразделениях, был свой полковой клуб, возглавляемый бравым капитаном. Там был штатный духовой оркестр, сильно развивалась художественная самодеятельность, а в показательном полку и самодеятельность должна быть показательной. Так это и было: в клубной самодеятельности занимались не только солдаты срочной службы, офицеры и их жены, но и призванные в армию профессионалы – музыканты, цирковые артисты и многие другие. Когда наш полк один или в составе дивизии выезжал на учения, проводил боевые стрельбы (а дело это масштабное, шумное), то в это время в ближайших населенных пунктах участники полковой художественной самодеятельности давали концерты, пользующиеся успехом у деревенских и городских жителей.
          Однажды нас строем привезли в клуб. Выпускник Московской консерватории проверял каждого солдата на наличие у него музыкального слуха и голоса, таким образом мы узнали о том, что создается полковой хор. Оказалось, что у меня есть музыкальный слух и кое-какой голос.
          В дневном распорядке дня появилось время репетиций хора. Довольно скоро хор созрел для концертных выступлений, и солдатская жизнь украсилась довольно частыми выездами. Связь армии с народом укреплялась, а мы на конкурсе полковых хоров Таманской дивизии заняли призовое место.
          Однажды нам объявили о том, что 23 февраля мы будем петь на торжестве по случаю Дня Советской Армии, где будут присутствовать члены Президиума ЦК КПСС и Правительство СССР во главе с Н.С. Хрущевым. Для нас, мальчишек с далекого Урала, эта новость была ошеломляющей: мы поедем в Москву, столицу, которой все грезили. Репетиции начались интенсивные, каждодневные. И вот наступил Праздник! Нас по-садили в крытые брезентом машины, и, проехав 45 километров, мы – в театре Советской Армии. После казармы, марш-бросков, занудных солдатских будней и отвратительных старшинско-сержантских рож мы оказались в Храме! Много света, люстры, буфеты, наряженная публика, музыка... это было невероятно!
          Приближался самый ответственный момент. Нас вывели на сцену при закрытом занавесе, расставили на разновысокие скамьи. И в это время с двух сторон сцены из-за кулис стали быстро забегать другие, не наши, солдаты. Они вставали в те же ряды, и скоро каждый из нас, участников полкового хора, с двух сторон был «подперт» или окружен двумя здоровыми немолодыми солдатами.
Подняли занавес, хор запел. Это был великолепный хор. Мы пели несколько песен, а глазами шарили по рядам в зале, высматривая наших вождей. Но они оказались рядом, близко, в первом ряду партера, такие знакомые по портретам лица, а в центре сам Никита Сергеевич.
          Когда запели «Интернационал», весь зал встал и тоже запел. Члены Президиума ЦК КПСС и Правительства активно и широко разевали рты – они, как и все, пели и, наверное, громко. Очень выразительно пел Никита Сергеевич, помогая себе взмахами руки в такт музыки. Хор звучал замечательно. Он не мог звучать по-другому потому, что те, примкнувшие к нам немолодые солдаты, были... артистами хора Ансамбля песни и пляски имени Александрова. Нас, полковых певцов, наверное, и слышно не было, наши голоса растворились в мощном хоровом пении прославленного коллектива. Потом были овации, здравницы в честь наших «всенародно любимых» руководителей государства.
          Наконец, нас снова посадили в крытые грузовики, снова 45 километров обратного пути, и снова мы в своей войсковой части. Праздник закончился...
          Так я пел с Хрущевым.