Сыны Всевышнего. Глава 98

Глава 98. Благими намерениями…


– Ну что, Панарин, сам-то не мог догадаться? – весело пророкотал Викентий Сигизмундович, с неподдельным интересом разглядывая богатую коллекцию крепких напитков, выстроившуюся в женечкином серванте. Разноцветные и разнокалиберные бутылки – какие со скромными, какие с богатыми и вычурными этикетками – с мрачным достоинством поблёскивали за стеклянными дверцами шкафа. – Благодарные пациенты тебе подносят? – хмыкнул он.

Панарин только тяжело вздохнул.

– А ты не бери, Жень! – ласковым бархатным баритоном посоветовал Радзинский. – Твёрдо так отвечай: нет. Выпейте сами за моё здоровье! – Он подошёл к Панарину, который, сидя на подоконнике, болтал ногами, как школьник и присел рядом с ним. – Почистим. Закроем. Не переживай, – заверил он хмурого бородатого доктора. – И запомни: есть объективные духовные законы. Не мог ты внезапно вернуться к исходной точке вопреки собственному стремлению. Если что-то подобное с тобой вдруг случается, знай, что это результат внешнего воздействия. В данном случае – заработавшей связи с людьми далеко не ангельского нрава.

– Почему «заработавшей»? – мрачно поинтересовался Панарин. – С Руди я с самого первого мгновения чувствовал, что знаю его уже тысячу лет. А то и больше. Значит, она уже работала!..

– Это была твоя связь с конкретным человеком. А все остальные были сами по себе и задействованы в ней не были. Хотя наверняка с каждым из этих людей вы когда-то пересекались – пусть мимоходом. Но даже подобный беглый контакт должен был врезаться в память, уверяю тебя. И поверь, что в связи с этим, вас ждёт масса сюрпризов…

Радзинский задумался, вспоминая. Опустил низко голову – седые волосы плотной завесой скрыли его лицо. Узловатые пальцы, перебиравшие чётки, замерли, сжимая чёрные агатовые бусины.

– Смирение в тебе есть – вот что хорошо, Евгений, – вздохнул он, наконец. – Ты всегда покаяться готов, первым делом себя во всём винишь. У Шойфета этого нет ни капли. Зато он душу заложить готов, чтоб точно узнать, как всё устроено: разобрать, собрать – и чтоб всё работало. А потом своё сотворить – ещё лучше, чтоб все ахнули. Ну, и прозакладывался – отрабатывает теперь за свои эксклюзивные знания: за каждую крупицу теперь уже нашими душами, а нет – так жизнями должен заплатить. И честно говоря, всё ему пока удаётся. – Радзинский грустно покивал, изумлённо вскинувшемуся Женечке, не сразу сообразившему, какой затейливый оборот приняла их бесхитростная беседа.

– Внешне кажется, что наша взяла, – задумчиво продолжал Радзинский, – а на самом деле, с каждым шагом он всё ближе к осуществлению своей миссии. И мы ему, вроде как, помогаем – понимаешь, как всё тонко?! Благими намерениями, как говориться… Остался бы он откровенно чёрным, страшным и ужасным магом, и не было бы у него никаких шансов выполнить свою тёмную миссию. Только сменив масть, он и будет иметь авторитет среди наших. И сможет подмять их под себя, увести незаметно в сторону. Знаешь, отклонение на пару градусов в начале пути может в итоге совсем не туда тебя завести…

– А Бергер? – судорожно сглотнул ошалевший от подобной новости Панарин.

– На него вся надежда, – согласился Викентий Сигизмундович. – Он умрёт, если понадобится, но дело своё сделает.

– А Руди знает? – с тревогой спросил доктор.

– Конечно, знает. Только что с этого? Он опять в сетях Роман Аркадьича увяз. Тот Андрюшу из своих когтей не выпустит – ещё бы! – столько в него вложил! Ты, Жень, единственный из вашей тёплой компании, кто по-настоящему чужд всякого лукавства и кто сможет заметить самую тонкую подмену. Ты зрячий. Тебя не обманешь. Посему, – с долей иронии провозгласил Радзинский, вставая во весь свой внушительный рост и кладя Женечке на плечо свою тяжёлую руку, – объявляю тебя рыцарем Истины. Сражайся смело – наше дело правое, мы победим! А погрешность на пару градусов мы и сами Шойфету в маршрут заложить сумеем – он и не заметит. Так что, поглядим ещё – кто кого…