Председатель

Давайте сначала расскажу. Многие сегодня живут за городом – в тиши и шелесте дубрав за главным  «**АДом».  Но у кого не хватает в кошельке для дубрав полноценных, поселяются в садах. А что? Деревья те же, только дома чуть поменьше, неказистее. А так – деревня деревней.
Ну, конечно, ни один сад не обходится без головы. То есть без председателя.  Его выбирают  по такому признаку: высокий, крепкий, средних лет и мужчина. Пересидок? Маньяк? Психически-больной? Неважно. Главные параметры – внешние. И желательно, чтобы сносно говорил на отечественном языке.
Теперь главнейший вопрос: деньги. Денежки. Они, родимые. По идее, общим коммунистическим собранием должно решаться, для чего и сколько за год будет собираться денег. И потом глава с командой помощников распоряжаются ими, улучшают территорию и инфраструктуру общего дома, так сказать, с предоставлением чеков, отчетностей и широкой искренней улыбкой.  И все живут долго и счастливо.
И что? Дальше что? Дальше большое жирное «НО».
Знаешь, а вот пришла мысль нарядить вдруг всех героев в старинные костюмы. И вот смотри-ка, что проступает.
Разгибают спины бабы да мужики. Платки чистые повязывают, губы подкрашивают,  мужики с галош в кроссовки перепрыгивают – на собрание идти. А тут уж первые разминаются в выражениях – пар выпускают. Сёмка Сосок нос потрет, хитро сощурится и давай  молодого Яшку Стервеца  подтрунивать. Толстая, сочная Матрёна в ярком сарафане и разных носках все на небо поглядывает, дождя опасается.
Молодежи становится больше, кто из новеньких, больше молчат, приглядываются, оседлые больше обреченно вздыхают, что придется опять скандалы слушать. Ребятишки вокруг спин вертятся с ветками, камнями. Чумазые.
- Господа! Господа! – кричит возле стола, задернутого красным, кто погорластее. – Предлагаю начать!
Толпа утихает, но все еще там и тут идут вполголоса пересуды и разговоры о навозе и саженцах.
 - Давайте заслушаем отчет товарища председателя о проделанной работе! Просьба, все вопросы после отчета!
Выходит высокий, зрелый, крепкий мужик в красной шелковой рубахе, подпоясанной черным ремнем, в лаковых черных сапогах, в шароварах. Кепка на голове слегка набок.
 - Согласно федерального закона… В этом году проведены работы по ремонту кабеля…Водоотводная система… Необходимо развести рыб…Отключения электроэнергии…Мы делали проверку… Уборка мусора… После вывоза снега…Пожарные выезды…Бездомные собаки …Сломали забор…
Уууу, загудела толпа. Пошли встречные обрывки фраз, доносимые ветром. Послышались и оскорбительные выкрики. Горластый стал бить гвоздем по кувшину, чтобы успокоить  народ.
- Долой ворюгу! Долой председателя!
Председатель бросает портфель на стол и гордо уходит вдаль по дороге, поблескивая лаком сапогов.
- Ну и что теперь? – громко говорит горластый. – Добились? И кого теперь начальником делать? Выбирать-то не из кого. Одни бабы да коротышки.
- Я пойду, - кричит Сёмка Сосок.
 - Молчи уж ты, старый подстрекатель! – крикнула интеллигентная Марья Поликарповна. -  До сих пор крестик ставишь вместо подписи.
 - Аньку-голодранку давайте тогда! – крикнул он, смеясь, в ответ. – Она хоть грамотная.
Анька покраснела, платок поправила, отошла в сторону. Куда ей с дитем.
 - Предлагаю, - заорал горластый, - Гарифулку-татарина! Кто  - за? Он старому председателю помогал, стало быть в делах кумекает. И высокий.
- Все – за! Точно! Давай Гарифулка! Если что, обращайся – поможем! Пора уж поливать огурцы, а мы все тут тремся. Давайте по домам!
Гарифулке шибко понравилось, что ему шаровары и сапоги выдали с красной рубахой. И пусть он пока не ремнем ее подпоясывал, зато чувство значимости придавала кепка. Он как-то не сразу, но распрямился, помощников себе назначил. Округу обошел, свои владения. Поначалу здоровался, а потом, когда ремень-то прикупил, знаться перестал с простым народом.
 - Гарифулка-то наш совсем стал большим начальником, - шептались вечерами на скамейке девки.
 - А от самого, хушь бы и в наряде, так навозом и веет, - смеялись бабы.
Так бы и жили себе, забот своих хватает, если не гарифулкины объявления. Едешь мимо ворот – «надо три тысячи целковых», обратно вернешься – уже пять. То за то, то за это. А на деле… Как падали все об камни на растерзанной дороге, так и падают, как свет выключался, так и нет его. Как бегали на радость ребятишкам бездомные собаки, так и дальше бегают. Мамашки в колясках на случай камень стали припасать.
История умалчивает, но где-то Гарифулка с помощниками крепко насолили Лизке-двоеручнице.  И поклялась она отомстить ему со приспешники. В город к ученым людям поехала за советом, на поклон к старому председателю пошла. Глашку зубастую трясла по приходам да расходам.
Насобирала  бумаги на телегу. А Гарифулка ее на заборе записками поливает, а сам терем себе достраивает. Достанет нормальные материалы задарма на стройке. А сборищу дураков тупо газетки покажет с ценами. Разницу с дружками поделят. Не бесплатно же работать. Такая зарплатка – что смешно сказать.
А подойди-ка к нему – живым не сдамся! Бегает с топором по улице. Да еще кричит – я себе улицу починил, камнем просыпал, нечего тут ездить. Говоришь одно – он кричит другое.
- Ты что же это, Гарифулка? - раз Анисья Федотовна к нему спокойно подошла. Хоть с ней одной еще по-человечески разговаривает.
-  Какие эмоции? Какая совесть? Какие дети и пенсии? Реально решили с мужиками сделать из захолустного сада шикарный коттеджный поселок. Потихоньку выдавить нищету. Собрать деньги на облагораживание у этих совестливых баб. Не убудет. Это нормально - ничего личного. Просто бизнес. Устал уже от этого тупого трёпа, от сплетен. Никто ничего не оценил. Не платят. Еще про суд болтают. Да и пусть. Не боюсь. Не сдамся. Идиоты все.
- А что, Гарифулка, люди говорят, будто ты на своем джипе пьяный раскатываешь? – поинтересовалась сердечно Анисья.
 - А и катаюсь!
- А думаешь, кафтан красный да кепка спасут тебя? Думаешь, это депутатский иммунитет у тебя ото всего?
- А иммунитет!
- А пушки артиллерийские пошто привез возле ворот? Декоративные, не боевые, - сочувственно усмехнулась Анисья.
- А и привез! Не ваше дело!
А ночью Юрка Язык прибежал. Прутом железным колотит по заборам. Все повскакали.
- Ты что, полоумный! Спать не даешь!
- Гарифулка-то на своей машине в водоем, будь он трижды проклят, улетел! Вроде пьяный – тонет и смеется в кабине. Выходите все! Пошли вытаскивать!
- Раз смеется – значит все хорошо у него.

Голоса стали смолкать и свет в избенках потухать…
На другой день-то собрались все да нового начальника избрали. Делов-то.