Инвалидная коляска

    Нам было по четырнадцать, когда я и двое моих друзей нашли инвалидную коляску. В головах, естественно, ничего не было, кроме чувства свободы, вседозволенности и бунтарских куплетов песен Егора Летова. Ни понятий о морали, ни сочувствия к чужой драме. Короче, мы катали в ней друг друга, давили пугливых девчонок, фотографировались в ней, строя дебильные рожи. Пользовались ей вместо тележек в магазинах самообслуживания. Ни один охранник не остановил нас. Они только лыбились. Они только бабушек бить могут. Ближе к вечеру мы оставили коляску за домом рядом с нашим шалашом. Мы уже развернулись и собирались уйти, когда нас остановил тихий голос: "Помогите..." Тихий и полный боли голос. Мы медленно повернулись. В инвалидной коляске сидела девочка лет пятнадцати. Такая же реальная, как мой друг, который с тех пор заикается. В лучших традициях саспенса её лицо закрывали длинные чёрные волосы. На белом платье местами алели кровавые пятна. По-настоящему жутко стало, когда она поднялась. Медленно-медленно. Ужас достиг своего апогея, когда она подняла голову и посмотрела на нас. Её глаза были чёрными. Не карие, а чёрные глаза без белков. Потёки туши засохли на бледных щеках. "Помогите..." - прошептала она ещё раз, немного наклонив голову набок. И за её спиной раскрылись огромные белоснежные крылья. Как у ангела. Но лопатой мне в зубы, если я представлял ангелов именно так! Мы убежали. На следующий день друга лизнул неизвестный науке вид хамелеона. Он впал в кому, а врачи сказали, что он никогда не сможет ходить, даже если выберется из неё. Другой попал под каток и ноги спасти не удалось. Я понял, кто следующий, и сделал единственное, что пришло мне на ум. Отвёз эту проклятую коляску в то место, где мы её нашли. Не знаю, как мы не заметили раньше, но неподалёку была небольшая могила с самодельным крестом из паркетных дощечек. Подул ветер. Мне в руку попал клочок рваной газеты. На нём печатными буквами было написано всего одно слово. "Спасибо."