Тосенька Глава 9

               
                Станичные приключения

Тося стала гнать чачу для немцев. Для чачи собирали в лесу дикие яблочки и груши всей станицей. Встретят фашисты женщину в лесу:
          - Куда? К партизанам?
А она им показывает лесные яблочки:
          - Тосе, чачу гнать.
Был и еще один плюс: подвыпив, фрицы становились болтливы. А Гена довольно хорошо понимал немецкий. Он и с Колей стал заниматься языком.

      Не обходилось и без курьезов. После Вари Тосе досталось небольшое хозяйство: два поросенка, гуси, куры. Кормить их было особо нечем, вот и пошел в ход фруктовый жом от браги.
      
      Как-то вошла Тося в сарай и обомлела: половина гусей издохли. Видимо, недавно, еще теплые. Тося позвала старших ребятишек:
           - Давайте сегодня, пока теплые, их ощипаем, а завтра - головы долой, и к фрицам в столовку. Они потрошить все равно не разрешают после того взрыва.

      В соседней станице кто-то "нафаршировал" гусей взрывчаткой, и от взрыва погибли офицеры.
          - Сожрут и дохлых, - злорадно сказал Коля. А Санек добавил:
          - Это им за сырые картофельные очистки.
     Ощипали гусей, сложили их на лавке в холодной комнате. Комната пустовала, ее закрыли на зиму, чтобы зря не отапливать. Дверь, чтоб не отходила, закрыли на крючок.

      Сели пить чай. Дети попросили Тосю что-нибудь рассказать. Книг не было, поэтому Тося по памяти пересказывала детям, что сама прочла до войны. На самом интересном месте из закрытой комнаты раздался какой-то резкий, скрипучий звук. Все замерли в напряжении. Подождали. Тишина. Тося продолжила рассказ Джека Лондона:
          - Они переходили из дома в дом. Люди везде лежали изможденные, обессиленные, с черными иссохшими ртами...
Опять раздался тот же звук. Семья, натерпевшаяся столько ужасов, сильно перепугалась. Первым опомнился Гена (он ведь старший мужчина в семье. Так папа сказал ему, уходя на фронт). Откуда только взялась решительность? Мальчик резко, полушепотом командовал:
          - Все быстро на печку! Мама, к двери! Да не к этой, а к выходу!

      Он взял кочергу, прислонясь спиной к стене, осторожно подвел ее под крючок... Опять тот же звук. Гена замер, но, пересилив себя, решился, скинул крючок с петли, замер. Острожно заглянул в комнату. Снова звук. Кто-то из двойняшек громко заплакал, а Гена начал безудержно хохотать. Он валялся от смеха по полу:
          - Ха-ха-ха! Ой, не могу! А мы попрятались! Ха-ха-ха! Обесси
лев от хохота, он на полусогнутых ногах вошел в холодную комнату, поманил всех жестом.
      Оказывается гуси были живы. Они были вусмерть пьяны от жома из-под браги. Картина была действительно уморительная: голые гуси лежат на лавке, свесив головы. По очереди они поднимают голову, скрипучим голосом кричат: "К-гак!" - голова снова пьяно свешивается с лавки на голой шее. Уложили их на пол.

      Так и жили лысые гуси до весны, пока не обросли перьями. А дети еще долго смеялись, вспоминая свой страх, Генину "кочерговую" решительность.