Тарталетка

 Валя уже час стояла у подоконника, молча вглядываясь в  чащу октябрьского,  уже почти лысого леса.  Окна ее спальни, располагавшейся в самой крайней части их загородного поместья,  позволяли наблюдать только лишь эту томную картину. Обычно она любила растворяться в ней в попытке убежать от суеты и хлопот ежедневных занятий с репетиторами и докучающих гувернанток, но сегодня она испытывала на редкость всепоглощающую грусть.
« И кто, вообще, выходит замуж в такой хмурый и пасмурный день?» - с явной досадой промолвила она, как вдруг  ее окликнул картавый голос матери: «Вувочка, спускайся скоренько, посмотри на эту чудненькую каретку». Перспектива стоять в окружении толпы искоса поглядывающих на нее гостей, и радостно притворствовать, изображая безграничное счастье за сестру, вызвало струю слез, хлынувшую из ее глаз. 
  Валя с Женей были близнецы, но и этот факт не помешал Жене быть значительно красивей ее старшей на каких-то 15 минут  сестры.  Всю свою сознательную жизнь Вале приходилось пребывать в тени всеобщей любимицы и душки Женечке, хотя будучи человеком отрытым и искреннем, она любила ее, и не мыслила, как это часто бывает у однояйцевых, себя без нее. 
  Оправдывая свой размытый макияж чувством радости за сестру, Валя аккуратно вышагивала, слегка забрав волочившиеся по полу платье.   Мысль о том, что это лишь начало долгого и утомительного дня не покидала ее.
«Какая же ты красотка!» - льстиво и с ехидством пробормотала упирающаяся головой ей в грудь  и насильно прижимавшая ее рука к себе тетя Тата, давнишняя подруга ее матери. «Ничего, и ты кого-нибудь найдешь» - с отсутствующей  мерой такта добавила она. Если бы не ее волчья хватка, Валя бы не смогла сдержать чувств, убегая в уборную,  несмотря на всю неловкость данного момента.  На выручку пришел ее седовласый с военной выправкой отец: «Сходи посмотри, где твоя сестра,  гости уже замерзли ее ждать!» Уходя от провожавшей ее взглядом толпы, Валя пыталась хоть на миг поймать взор Андрея,  харизматичного и стройного жениха Жене, стоявшего в окружении его приятелей, и радостно принимавшего их поздравления. 
  Неспешно, а с выдержкой императрицы, Евгения проверяла работу гувернанток, кружащих роем пчел вокруг ее белоснежного, как роза, свадебного платья. Заметив в отражении сестру, манерным жестом Женя приказала оставить их наедине, продолжая любоваться собой в зеркале.
- Гости уже заждались!
- Пускай – с неприкрытым удовольствием ответила Женя; ей было особо приятно, что столь важная публика вынуждена ждать, когда она соизволит порадовать их своим присутствием. Женя четко осознавала, что это ее день и хотела получить от него по максимуму.
- А помнишь наши каникулы в Рогашке? Как я первый раз встретила Андрея?
- Да, ведь это я привела его к нам в номер.
- Ну да.  Как он смутился,  увидев меня выходящей голой из душа!
- Ты специально так сделала!
- Нет лучше бы я играла с ним в карты, как ты?!
- Он мне ведь первой понравился!
- Мне первой понравилось то розовое платье, но я же уступила его тебе.
- Я так его никуда и не надела!
- С Андреем была бы та же история – гордо развернувшись, Женя направилась к двери.
  Церемония в загсе прошла очень красочно; даже их отец, скупой на выражение чувств,  не смог не проронить  слезу радости. Начавшийся дождь не омрачил настроение празднующих, а напротив обрадовал гостей отпавшей шаблонной необходимостью фотографироваться в местах славы, направив свадебный картеж прямиком на парковку Сафисы. Гостей действительно было много. Все хотели поздравить молодожен и похвастать подарками, не говоря уже о шикарной шоу-программе из звезд лишь самого высокого порядка. И когда, наконец, поздравительное слово дошло до сестры невесты, и гости, и сама Валя лицезрели истину уже в вине. Обойдя стоявший в центре перед сценой свадебный торт, и неуверенно взойдя по ступенькам, Валентине, будучи девушкой весьма статной, пришлось неловко наклоняться, чтобы говорить прямо в микрофон.  Слова ее были трогательны, но речь была обрывистой. В какой-то момент она даже расплакалась, что вызвало волну умиления у гостей. Но толи не в силах совладать с собой, толи ощущая всю необратимость момента, свою речь она закончила фразой: «Будь счастлив, Андрей.» В зале воцарилось гробовое молчание. Вместо бурных оваций, гости стали переглядываться, проверяя друг у друга, не послышалось ли им. Стоя одна на сцене, Валя представила, как на всю оставшуюся жизнь останется одна.  Ее обуяла паника. Она поспешила удалиться со сцены, но задев каблуком шнур микрофона, она потеряла равновесие и упала прямо в торт.  Фигурка жениха с невестой упала на пол, и была раздавлена толпой, бросившейся на помощь близняшке.
Через год Андрей с Женей развелись, не сойдясь друг с другом характерами.  Валя уехала учиться в Швейцарию, стараясь забыть и этот случай, и его виновника. Когда же она звонила домой, мать всячески упреждала Тату не называть Валю – Тарталеткой.