Глава 10

Кити после необходимой психологической обработке была переведена в корпус, где жили родители. Ее общение со сверстницами ограничилось учебой.
Она была немного подавлена и ещё больше замкнулась в себя. Ещё до этого девушка часто бывала рассеянная и невнимательная. Единственное, что у неё хорошо выходило – это написание сочинений и других письменных работ, что говорило о её сосредоточенности и способности заглянуть внутрь себя. Однако всем было всё равно на так называемую способность тихой и меланхоличной Кити. Она выпадала из мира мобильных, разговорчивых и уверенных в себе людей.
Такие люди, несмотря на свою неразговорчивость и замкнутость, подчас хранят в себе целый мир скрытых сказок и переживаний. Из них выходят прекрасные друзья: такие люди умеют выслушать и рассказать. В то время, когда её одноклассницы разговаривали и обменивались мелкими подростковыми радостями, Кити  находилась глубоко в себе, вынашивала прекрасные речи и разумные объяснения. Со стороны было незаметно, что за жизнь бурлит внутри этого прекрасного создания.
После того, как произошёл инцидент, строгая Таиса ещё больше ограничила свою и без того запуганную дочь. Теперь ей нельзя было даже слушать свою любимую музыку. Кити не понимала что происходит, не понимала смысла всей своей жизни и местной «революции».
«Сколько не дай этим бессердечным людям – им всё равно будет мало. Всё время раздаются крики недовольства и позывы о независимости. Сейчас это – подростковый максимализм. Будучи детьми, они просят очередную игрушку за витриной магазина. После 20 лет им захочется другого – захочется красоты, роскоши, и они с улыбкой пойдут за венец за того, кого им предназначили добрый доктор Тайс и мои очаровательные родители! – смеялась про себя Кити. – И они и думать перестанут о том бунте, куда сейчас вкладывают все свои силы и устремления!»



Через некоторое время слежку ослабили, а спустя месяц её вообще почти сняли, никто не воспринял всерьёз бунт глупых школьниц. У всех были гораздо более важные проблемы: на носу были новогодние праздники и подготовка к  зимним экзаменам.
- Это очень правильно, что вы одумались… В мире полно других важных и не менее интересных вещей, - воодушевлённо вещал Казимир со сцены колледжа. – Поэтому следует взяться за ум и творить своё будущее. Ведь даже для революции нужны какие-никакие знания! Потому… Готовьтесь к зимним экзаменам! Это будет вас мотивировать к более…
- …радикальным действиям! – усмехнулась Мария. Её шутке рассмеялись многие, ведь она как нельзя лучше отражала внутреннее состояние девушек. Они прекратили действия, сделали вид, что они просто влюблены в учёбу. Революция была скрыта для того, чтобы набрать новые обороты.
- … на самом деле экзамены – то, что от вас требуем мы и ваше подсознание, пускай вы это ещё не осознаёте. Вот в моё время экзамены проводились каждый год, начиная с 4 класса. Именно поэтому в наших головах сохранился и по сей день багаж тех знаний, которые мы приобрели тогда!
- О, Боже! Ретроградия на пустом месте! – вздохнула Есения и закрыла лицо ладонью.
Казимир долго ещё говорил, часто заостряя внимание на тех местах, которые молодёжи были вовсе неинтересны. Даже Таиса ёрзала на кресле, сдерживая зевоту. Сандра отчего то была весёлая и флиртовала с цыганом, чем вводила в недоумение других преподавателей.
- А теперь я хочу сделать приятное и учителям и ученикам. Сегодня запланировано провести  бал-дискотеку! – наконец-то выговорился Казимир и отпустил всех готовиться к данному событию.

Дабы сделать мероприятие весёлым и максимально насыщенным, на дискотеку помимо преподавателей и учениц были приглашены охранники. Эти молодые и брутальные парни сразу привлекли внимание юных леди, соскучившихся по мужскому вниманию.
- Не следует упускать такой шанс! – Миа толкнула под бок Джану. – Сегодня есть отличная возможность поговорить с Лисицей!
- Как? – спросила Настя, находившаяся поблизости.
- Пригласить его на медленный танец! – сверкнула глазами Миа. – Пускай это сделает Марина. Поди, позови её.
- И зачем я вам понадобилась? Может, у меня там замут намечался, а тут вы со своими проблемами! – протянула Марина, с трудом оставившая в одиночестве своего партнёра.
- Марина! Помни о главном! – вразумляла её Настя. Миа рассказала ей план.
- Только прежде его надо согласовать, - заметила Джана. – А то мимолётная вспышка не даст никаких результатов.
- Брось! Всё стоящее получается только спонтанно! – сказала Марина, жизни не мыслящая без споров.
- Аурелиан, - Марина поманила к себе цыгана. Весь вечер он танцевал с молодой учительницей физкультуры. Сандра где-то раздобыла спирт и теперь вовсю наслаждалась жизнью и свободой эмоций.
- Шурочка, солнце, ну зачем так напиваться? – спросил её Лисица. – Это же так низко для девушки.
- Я так люблю, когда ты меня так называешь… Я всё в тебе люблю… Ты самый умный и хороший… - Сандра поцеловала его.
- О, за что мне это? Ещё одна ведьма! – отстранился Аурелиан.
- Что ещё за ведьма, моя прелесть?
- Я обещал с ней станцевать сегодня вечером. Позволишь? – и цыган отстранил от себя навязчивую пьяненькую Александру и переместился к Манрине.
- Что ещё? – шёпотом спросил Аурелиан, обняв Марину.
- Это я у Вас хотела спросить! – грозно взглянула на него девушка. – Ремедиос лежит в местной психушке, а Вам всё равно!
- Сама виновата, накрутила себя на всякий вздор, а вы, не менее накрученные своими мимолётными проблемами, кидаетесь на всё, что противоречит убеждениям ваших педагогов. Знакомая ситуация.
- Господин Лисица, а разве Вы не замешаны во всём этом?
- Все мы замешаны в том, что происходит на земле. « Судьбы уж так решили, чтоб плоть в трудах потела, а дух дерзал в парнас». Весь мир – один человек, и каждая личность – весь мир… А теперь до свидания!
Аурелиан покинул свою спутницу. «Революция! Чего только не придумают от скуки эти цыплята! – думал Лисица. – Для любого переворота нужны единомышленники. Хотя, а каких единомышленниках можно говорить? Каждый преследует лишь то, что выгодно ему. А то, что выгодно одному, то плохо отразиться на другом… Но это того стоит! Зло нужно уничтожать. И не нужно тысячи, чтобы начать. И не нужно ста, чтобы начать. Даже двоих не нужно, чтобы начать», - вспомнил Аурелиан слова великого революционера.
- Что с Александрой? – Алексей Георгиевич остановил цыгана. – Я не потерплю таких проявлений на моём дежурстве!
- Ах, это моё упущение! Это я отпустил её в медпункт, где она нашла спирт! - Разве в медпункте у нас выдают спирт? – удивился  охранник, ставя под сомнения речи цыгана.
- Если это необходимо…
- Вот что, это необходимо сказать Казимиру!
- Если он сам втайне этим не балуется… С такой жёнушкой-то!
На суровом лице Алексея Георгиевича промелькнула улыбка. Он добродушно покритиковал директора и позволил Лисице увести Сандру.
На верхних этажах располагались помещения, предназначенные для критических ситуаций – инфекционных болезней, нервных заболеваний или опьянений, если уж такое могло случиться в самом элитном колледже мира. Эти комнаты тщательно охранялись, потому вход туда был невозможен. Лисица, использовав опьянение коллеги, смог легко проникнуть туда, убедив и охрану, и начальство в том, как это необходимо для Сандры, - отправиться в самодельную психушку только в сопровождении Аурелиана.
  «Где-то здесь должна быть Ремедиос!» - борясь с комком в горле, думал Лисица. Устроив Александру в одной из палат, он отправился осматривать другие помещения. Почти все из них пустовали и стояли закрытыми. Из них не доносилось ничего, кроме завывания ветра. Этот самый ветер задул единственную свечу, разливавшую слабое сияние вдоль коридора. Страшно и пусто стало в этом месте – месте, предназначенном для страданий.
За закрытой дверью одной из палат тускло что-то светилось. Аурелиан в нетерпении подёргал за ручку. Та неожиданно поддалась. Точнее, хрупкий от времени замок не выдержал нервной хватки.
На грязной простыне лежала полуживая девушка. Волосы её были спутаны, а взгляд ничего не выражал. Так смотрит на мир больной, которому жить осталось считанные дни.
«Боже, что они с ней сделали!» - сдерживая слёзы, подумал Лисица. Подбежав к кровати, он страстно прижал к себе Ремедиос. Припадая губами к её губам, он страстно шептал ей всё, что не сказал до этого, понимая, что теперь это уже бесполезно. Сама месть и революция казалась ему теперь бесполезной. Для чего это всё, если Ремедиос всё равно не вернуть?
« Нет, эта жертва будет не напрасной! – вдруг беспеременно решил Аурелиан. – Я никому не позволю оказаться на её месте! Я остался без всего, но я не дам другим людям потерять всё… Во имя чего? Из-за капризов старых развратников и алчности Казимира? Нет, нет! Всему должен быть конец!»

Аурелиан вышел из палаты другим человеком. Ему больше не казалось, что все люди в мире одинаковы. «Они одинаковы только в одном – своей алчности и жестокости. Прикрываясь надуманной нравственностью, они прикрывают свою инфернальную личину, и по пути сжирают всех тех, кто не желает мириться с их шаблонами! Но кто-то должен это исправить!»
А за окном по-прежнему завывал ветер. Аурелиан зажёг свечу и намеревался последовать к выходу, как вдруг ощутил в коридоре ещё чьё-то присутствие. Обернувшись, он увидел привидение.
- Что Вы тут делаете? – строго спросила сущность голосом Кити.
- Ах, это Вы, юная леди… - равнодушно кинул Лисица, ничуть не испугавшись. – А Вы что тут делаете?
- Я первая поинтересовалась у Вас. А манеру отвечать вопросом на вопрос не советую Вам использовать в дальнейшем.
- А не то что? – Аурелиан старался казаться развязным, хотя сейчас это совсем не хотело у него получаться. Больше всего ему хотелось сейчас броситься кому-нибудь на шею и расплакаться.
Кити, не подозревавшая о чувствах своего неожиданного собеседника, вышла на свет. В своих чёрных одеждах она казалась ещё тоньше, бледная кожа была подобна лунному сиянию. Эта необычная внешность скандинавской аристократки выгодно отличала её от других девушек. И хотя в обычное время девушку отличала излишняя застенчивость, её легко мог загнать в тупик глупый смех толпы, сейчас она была даже излишне уверенна в себе. Эмоционально она была сильнее Аурелиана, потому тот невольно любовался проснувшимися в ней качествами. Эта ночь, стихия ветра давали ей необыкновенную власть над всем миром, которую, к сожалению, никто не мог ни заметить, ни оценить.
- Так что же Вы скажете? – холодно спросила девушка.
- Я отводил сюда одну пьяную леди, - не понимая почему, начал оправдываться Лисица.
- И потом решили осмотреть все палаты?
- Разумеется! От внимания бдительного лиса не должен ускользать ни один шорох.
- Если этот лис данного шороха не производит!
Эти слова имели совсем другой смысл. Так показалось Аурелиану.
- Именно шорох помогает пробудиться ото сна, в котором вы все блаженно прибываете.
- Не все. Кто-то бдит всю жизнь, а кто-то, на миг пробудившись от шороха, впадёт в ещё более глубокий сон.
- Однако, всегда стоит идти на риск.
- Как говорит Вилле, «есть дороги, которые лучше переходить на красный свет», - улыбнулась Кити и глаза её зелёные как-то по особому засверкали.
-  Да, здорово же задурили вам головушки. Хе-хе-хе! – приглушенно засмеялся Лисица. – Ты, моя девочка, живёшь шаблонами и чужим мнением. Нужно иметь свою точку зрения, иметь свои мысли…
Лисица продолжал говорить Кити общие фразы, а сам понимал, что его мнение к этой девушке изменяется. Теперь Кити не казалась ему ограниченной красавицей, которая была сама у себя на уме. В её необычных глазах он вдруг увидел понимание и глубокую сосредоточенность на чувствах собеседника. Не задумываясь, он посвятил её в тайну, которая занимала все его мысли, рассказал о своих наблюдениях и поведал свои доводы, как бы спрашивая совета.
- Почему я должна Вам верить? – спросила Кити, напустив на лицо строгость и неприступность. В этот момент девушка была очень похожа на свою мать с той лишь разницей, что на лице Кити это выражение смотрелось не заскорузло и пошло, а загадочно и мудро, о чём не догадывалась даже сама Катерина.
- Потому что ты умная девочка, - улыбнулся Аурелиан. – Ты и сама догадывалась об этом, не так ли?
- И всё же… Это опасно и бессмысленно. Всем в конце концов всё равно. Пусть Вы и либерал, и «вольнодумец», так сказать, и ничего не стоит Вам втереться к кому-нибудь в доверие, но… Признайте, Вы очень оторваны от молодёжи, - говорила Кити. – Вы не понимаете, что современным людям глубоко наплевать на какие-то идеалы или ценности. Сейчас они бунтуют не ради идеи, а ради того, чтобы привлечь к себе внимание… Знаете, я им даже немного благодарна. Мои родители хоть ненадолго отвлеклись от меня, - улыбнулась девушка лукавой улыбкой.
- Я понял это давным-давно. И поэтому не ищу себе единомышленников ни среди молодёжи, ни среди старшего поколения.
- Так для чего Вам это?
- Потому что я люблю… - он вспомнил Ремедиос и понял, что дальше разговор продолжать не стоит. «Как может понять меня человек, который никогда не испытывал подобного. Подобной любви и… подобного потрясения, удара! Меня никто не сможет понять, потому что люди всех считают одинаковыми и не видят ничего за пределами своего носа. Даже она, Катерина… Старается казаться умной… А всё это – сизифов труд, который сработает лишь на юношах!»
- Знаете, я получила Вашу листовку… Я сразу поняла, что это Ваших рук дело… Но я, впрочем, как и Вы, поступила слишком радикально. И поплатилось за это… Хотя, это нельзя назвать расплатой по сравнению с тем, что сделали с Вашей возлюбленной.
- Вот поэтому я и хочу выиграть мой бой. Мою жизнь. В память о ней…

http://www.proza.ru/2015/09/21/1506 - ссылка на следующую главу