Глава из книги Веапар, Вазген Первый

Все могут свободно жить, в любой стране, я демократичен по отношению к ним. Все, кроме армян! Этот народ видел и пережил геноцид, сейчас у нас есть родина, и только армяне не имеют права уходить отсюда, это равносильно предательству!

                Вазген Первый

«Да, это слова Веапар! Все могут свободно жить, в любой стране. Все, кроме армян!»
Паргев Шахбазян, ближайший помощник Вазгена Первого почти сорок  лет, до самой смерти католикоса, был рядом с ним. Учился в армянских школах  Ливана и Сирии, закончил французский колледж в Бейруте, там же – арменоведческое отделение Французского  университета Сен-Жозеф. Известный переводчик классической французской литературы на армянский язык.


Парон Шахбазян, Вы приехали из Ливана. Как репатриант той послевоенной волны?
Да, я ливанский армянин, репатриировался в 1946 году. Очень тяжелые условия тогда были, когда мы приехали: послевоенное время, разруха, но выдержали. Здесь с подозрением относились ко всем, кто приехал из-за границы. Я использовал моё знание французского языка и преподавал в разных школах. В 1956 году Вазген Первый предложил мне преподавать французский язык в духовной семинарии Геворгян.
Вы были знакомы до этого?
Нет, с Веапаром меня познакомил редактор журнала «Эчмиадзин», мы побеседовали около часу, на самые различные темы, он задавал вопросы. Ничего не сказал, но через несколько дней через редактора дал знать, чтоб я пришёл в семинарию, преподавать. Я тогда работал в женской школе имени Горького, оттуда меня не отпускали и я три дня работал в школе, три дня – в Эчмиадзине. Вот так и ездил много лет, руководство школы было очень хорошее, меня очень просили не уходить. А в Геворгян уровень подготовки не уступал средней школе, там преподавали известные историки , лингвисты, и другие квалифицированные специалисты. 
Вы прекрасно владеете армянским языком. Один из ваших коллег, сам Карпис Суренян, переведший на армянский язык Достоевского и Голсуорси, восхищенно описывает вашу безукоризненную литературную речь.
В те годы, во время Второй мировой войны, в Ливан прибыл один из лучших венских мхитаристов-арменоведов, отец Нерсес Акинян. Во времена Гитлера и Муссолини мхитаристы, уходя от преследований, рассеялись по всему свету и везде основывали курсы армянского языка и литературы, а в различных армянских общинах преподавали ряд дисциплин, в том числе язык и литературу. Около 20 – 25 молодых людей записались, и я вместе с ними стал изучать родной язык и литературу. Вскоре на курсах остались всего два человека. Мне было стыдно за ушедших, я тогда сказал отцу Нерсесу: «Много званных, но мало избранных». И мы вдвоём взяли у него всё, что могли. Вторым моим учителем был Грачья Ачарян. В те годы он был отлучён от преподавания в университете, как противник Николая Марра, из-за расхождения в вопросах принадлежности армянского языка к группе индо-европейских языков.
И вы преподавали только в ереванской школе? Про вас говорят, что вы были самым близким человеком католикоса.
Я был самым близким советником католикоса, членом и секретарём Высшего Духовного совета, а, когда в 1969 году Веапар основал отдел межцерковных отношений, он вызвал меня и сказал:
– Парон Шахбазян, я планирую вам дать этот отдел.
– Но я загружен работой в школе! И в Эчмиадзине, и в городе!
– Нет, если вы согласны руководить отделом, то перейдёте насовсем.
Долго я раздумывал, но согласился. Стал его переводчиком и учёным секретарём, сопровождая во всех загранпоездках.  Правда, преподавание не оставил, до 1995 года я преподавал языки.
Переводчиком? Но ведь он хорошо владел и французским, и немецким...
Да, действительно, он хорошо знал и владел французским и немецким, в школу ходил немецкую, причём учился он отлично, но ещё он прекрасно владел румынским языком. Он ведь перевёл на румынский язык «Нарекаци». Мало кто об этом знает в Армении. Вы только представьте себе, это же колоссальный труд!
Но как надо было любить Нарекаци, и понимать, и внимать ему, чтоб решиться передать другому народу возможность узнать его...
А в официальных местах говорил через переводчика, так как, видимо, не хотел делать даже маленькие и незаметные ошибки. Видимо, чтобы французские речи соответствовали его уровню и статусу, он возил с собой переводчика. То же самое и о русском языке могу сказать.
Мать его была очень образованной женщиной, много лет учительствовала в армянской школе Бухареста. Веапар её очень любил и был весьма привязан к ней. Мы уважали её, очень сдержанная и скромная была.
Какое событие церковной жизни вам запомнилось особенно?
Потрясающим событием для нас всех стало первое посещение  Папы Римского Павла VI католикосом. Это было в 1970 году. Вазген Первый  получил это приглашение первым из армянских католикосов и Вазгена Первого сопровождали почти все высокопоставленные иерархи армянской церкви, туда прибыла большая группа епископов, а точнее, 12 архиепископов и епископов, визит продолжался целых четыре дня, такого не было никогда! В самые тяжелые для нашего народа годы армянские католикосы обращались к Ватикану, папе римскому, но дальше ворот никого не пускали. Тогда этому визиту способствовало экуменистическое движение (провозглашённое сближение Церквей). Принимали Веапара по-царски, очень много армян присутствовало на мессах и в соборах, где мы были. 
...Вчера вечером был Паргев, рассказал про своё путешествие в свите католикоса в Италию, Францию и Португалию в качестве переводчика с французского. Целых три часа расказывал в свойственном ему высоком слоге, своей прекрасной литературной западно-армянской речью, подробнейшим образом, как мог делать только он, иногда вырываясь в повествовании из официальных ограничений. И рассказывая, Паргев вновь воспереживает это путешествие, и перед глазами, как в роскошном романе, встают Ватикан, Собор св. Петра, Сикстинская капелла, иные соборы и храмы, дворцы, музеи с шедеврами ренессанса, пышные церемонии с церковными пышными одеяниями в Риме, новейшие современные самолёты и официальные автомашины. Церковные и правительственные приёмы... Как из Рима поехали на остров св. Лазаря, затем празднества в Милане, Париже, Лирне, Валансе, Марселе, Монако, Лиссабоне, в Соборе Парижской Богоматери, приветственные слова в адрес армянских церковных деятелей, и везде невероятно тёплый приём со стороны армянской общины. И конечно, самой впечатляющей была встреча римского папы со своими кардиналами и Вазгена Первого со своими епископами, историческая встреча в Сикстинской капелле.
Особенно взволновал рассказ Паргева о том, как Вазген Первый и папа римский обменялись «святыми поцелуями», наш католикос – передавая эти «святые поцелуи» кардиналам, римский папа передаёт поцелуй армянскому архиепископу, те дальше, и дальше всем стоящим, а там много собралось и армян, и вот так кругами, волной поцелуев двигаются головы в Сикстинской капелле... Карпис Суренян

Да, вся мировая пресса описывала этот визит, как эпохальное событие, наш Католикос произнёс там великолепное приветствие, очень тепло встреченное. К чему-то пришли после этой встречи?
Благодаря этому визиту, Вазген Веапар поднял авторитет Армянской Церкви и Святого Эчмиадзина на небывалую высоту, углубились отношения между Ватиканом и Эчмиадзином. Стало возможным и тесное сотрудничество обеих Церквей в различных областях. После этого визита несколько студентов, блестяще окончивших семинарию, смогли продолжить образование в высших духовных заведениях Европы. Хотел бы добавить, Веапар подготовил немало способных учеников и многообещающих учеников, некоторые из них сегодня занимают высокие церковные должности, как в Армении, так и в диаспоре. В их числе и католикос Гарегин II, епископ Езрас, способный и деятельный человек, который возглавляет армянскую епархию России и Нового Нахичевана. Они  его воспитанники, я тоже им преподавал, епископ Езрас был очень способный, очень хорошо учился. Гарегин Второй – католикос строитель, как и Вазген, он умеет находить язык с благотворителями, развернул такое масштабное строительство и в стенах Эчмиадзина, и в других странах, много делает такого, что возвышает Церковь.
У вас на стене висят, как я понимаю, Кондаки Католикоса всех армян. За что они, если конкретно?
Одним Кондаком мне присвоен орден Святого Месропа Маштоца, его учредил католикос всех армян Вазген Первый. Второй Кондак я получил за образовательную и просветительскую деятельность. Этим Кондаком мне было присвоено звание Заслуженного преподавателя, оба Кондака я получил в 1978 году. А третий Кондак я получил по поводу присвоения мне ордена Нерсеса Шнорали, за образовательные и просветительские достижения, это было в 2004 году, за заслуги перед армянской Церковью.
Ваших воспоминаний нет в книге, вышедшей к столетию Вазгена. Но вы были очень близки с ним, почти сорок лет...
Не предложили. И на 100-летие меня не позвали. Я очень обиделся. Ведь там были люди, которые тогда к церкви даже не приближались...
Парон Шахбазян, миллионы армян с благоговением относились к Веапару, а вы так близко его знали. У него не было недостатков?
Как и любой человек, будь то мирянин или церковный деятель, все имеют и достоинства, и недостатки. Я не останавливаюсь на его недостатках, однако хотел бы сказать, что на фоне достоинств этого человека они были почти незаметны. Основным достоинством Веапара было его в высшей степени гармоничное образование и благовоспитанность, это был настоящий армянин. Вазген А был великий человек, но и в высшей степени скромен. Я бы выделил три его главных свойства, три святыни, которые были для него непререкаемы: Армянская Церковь, родина Армения и его народ. И он отдал всего себя служению своему народу, отдал без остатка, насколько Бог одарил его.
Когда его выбрали католикосом, Эчмиадзин и первопрестол  были в очень незавидном состоянии. Мы выросли на Западе, и там для нас Масис, Собор, свяятой Эчмиадзин были не просто словами. А когда я увидел этот Эчмиадзин, я заплакал. Ни священников, ни порядка, каждый, кто туда приходил, оставлял после себя горы мусора. в зданиях Первопрестола многие годы располагался военный гарнизон, Веаран (резиденция) был превращен в казарму и забит русскими солдатами, а в церковь никто не заходил, кроме нескольких старушек и дряхлых священников. А при нём Первопрестол стал неузнаваем. Когда после смерти Геворка VI советские власти обратились к нему с предложением участвовать в выборах, он вначале отказался. Но потом дал своё согласие, но с одним непременным условием – в случае избрания дать ему возможность привести церковь в порядок.
И советская власть выполнила свои обещания или там, договоренности?
Он мне сам рассказывал:
– Парон Шахбазян, в Первопрестоле было всего пять-шесть мирских работников и они не получали зарплату. Действовали всего Сурб Саркис, Сурб Ованес в Конде и Зоравор, в гандзаране (церковной кассе) копейки и на эти копейки не получалось платить зарплату. Русский патриарх Алексий, (блаженной памяти, бесподобный был деятель! – П.Ш.) дал в долг 500 000 рублей, полмиллиона, (Это были колоссальные по тем временам деньги! – П.Ш.), и я очень экономно их расходовал, взял главного бухгалтера, приобрёл автобус, который возил работников в Эчмиадзин и обратно. Я обратился к богатым армянам, известным благотворителям, проживающим в диаспоре, представил им различные программы необходимых строительных работ, и дворцы сдались.
Не забывайте, что это было время, когда религия преследовалась, а Эчмиадзин был всего лишь временной уступкой со стороны Советской власти.
В тяжелые времена Карабаха он помогал беженцам, обустраивал их, дал им по 25 000 рублей, чтоб ехали жить в Карабах, чтоб не опустел Карабах. Он сумел сделать так, чтобы церковь стала самоокупаемой и дальше. Когда он умер, в Швейцарии на счету нашей Церкви было около 6,5 миллионов долларов. Это про материальную часть я рассказываю. А культура!
Какие ценные издания вышли при нём! «Церкви и монастыри», «Армянская миниатюра», сколько драгоценных рукописей подарил он Матенадарану, он основал библиотеку в Первопрестоле, орган в Камерном зале – его дар, орган в большом зале филармонии – его дар, ангел наш Лусине – его дар, Чекиджян – его дар из Стамбула, Оган Дурян из Иерусалима... разве всё перечислишь... Как объять всё, всё то, что он сделал в области культуры! Какие великие армяне собирались вокруг него! Он очень любил Эчмиадзин и свою родину.
Вокруг себя он создал такой блистательный, просто сияющий круг: Исаакян, Ханджян, Демирчян, Сильва, всех не перечислить. А Сардарапат, Цицернакаберд... Он собрал лучших архитекторов и каждую неделю рассматривал с ними новые пректы, а католикос разбирался в архитектуре и имел очень хороший вкус, он полноценно участвовал.
Как он выражал своё отношение к тому, что досталось нашим соседям?
Расскажу один случай. Было это до карабахских событий. Веапар хотел опубликовать  книгу-альбом «Хачкары», но считал, что наших хачкаров там будет мало, то есть тех, что находятся на территории Советской Армении. И решил под именем художника послать фотографа   в Новую Джугу , чтобы тот сфотографировал тамошние известные норджугинские хачкары. Тот сделал свою работу, вернулся. Просмотрел Веапар все фотографии, но он словно знал, что ждёт эти хачкары в чужой стране, был очень дальновидным, уже тогда понимал, что это очень опасно. И вызвал одного из своих ближайших соратников, своего друга, нашего Григора, замечательного  художника, (Ханджяна), он был членом Духовного Совета.
– Господин Ханджян, уменя к вам серьёзное и тяжелое задание.
И послал Ханджяна привезти самые ценные майр-хачкары. Привёз Григор эти хачкары. Как привёз – это отдельный разговор. Но Веапар снова послал его, теперь на ещё более опасное задание.
– Господин Ханджян, возьмите грузовик, договоритесь с командиром русских пограничников, объясните им, что хачкары под дождём портятся, что это христианские памятники, уговорите, убедите!
И Григор нашёл общий язык, при помощи ящика коньяка и одного очень верного фицера. Тот даже дал солдат, чтоб грузили. Ночью уехали туда. И Веапар очень нервно ждал, волновался, почти не спал. Потом, когда наконец приехал грузовик, радостно вздохнул. А там два хачкара человек десять грузили, это же очень большие камни, каждый по три с половиной метра высотой!
И так пять-шесть раз, а может, более, наш чудесный Григор Ханджян ездил туда и привозил хачкары. Но, как говорится, нет вещей, которые бы не всплыли и не стали явным. Однажды ночью при очередном рейсе «хачкарагохов» поймали и подняли очень большой скандал, эту историю соседняя республика довела до ЦК и Политбюро. Но, благодаря своему громадному авторитету Веапара дело сумели замять.
Вот как он был дальновиден. Он ни перед чем не останавливался, даже перед угрозой новых преследований. Об этом должны знать все армяне!
В моей памяти Веапар остался необычайным патриотом, который невозможное сделал возможным. Очень нежно любил Армению.
А жёсткость он тоже ведь проявлял...
Был ещё один случай. Кажется, 1969-1970 годы, или чуть раньше, когда Хрущёв был со своим «потеплением». Несколько священников, воспользовавшихся чуть приоткрывшимся «железным» занавесом, без спросу обратились в ОВИР, чтоб уехать туда, где получше и остаться жить, а может, и священником служить. Веапар узнал об этом и тут же вызвал их.
– Вы рукоположены и поклялись служить армянской церкви, а теперь без моего ведома собираетесь уехать и даже покидаете родину. Если вы не откажетесь от своего решения, я буду вынужден отлучить вас от Церкви.
Всех за границей оповестил, что эти священники отлучены и не могут больше служить в церкви. Многим это не понравилось, но он был в этом вопросе жестким и непреклонным, и сообщил им, что договорился с ОВИР о немедленной информации обо всех, кто подаст заявление.
И собрал всех в Веаране, произнёс очень взволнованную речь, и знаете, в конце у него даже слёзы навернулись на глаза.
– Все могут свободно жить, в любой стране, я демократичен по отношению к ним. Все, кроме армян! Этот народ видел и пережил геноцид, сейчас у нас есть родина, и только армяне не имеют права уходить осюда, это равносильно предательству!
Вот что он сказал!
Он много ездил по странам, где были армянские общины. Я скажу такую вещь о его популярности и вере в него. Каждое  посещение Веапара на 10 лет откладывало ассимиляцию!
Однажды во Франции дали банкет по случаю его отъезда, дали ему слово. Все подходили с речами: Веапар тер, Веапар тер...
– Дорогой мой народ! Титул «Веапар», то есть ваше величество, говорили царям. Когда мы потеряли государственность, этот титул перешёл к нам, католикосам. Но он мне не подходит. Веапар – это наш Арарат! И горд и величав!
Все встали, послышались возгласы: Веапар– это вы и Веапар – это наша библейская гора! Да здравствует наш Веапар!
Вот такой скромный был.
Паргев Шахбазян очень взволнован, мы оба чрезвычайно взволнованы. Каждый из нас думает о своём понимании и актуальности слов Веапара о своём народе и языке, а сейчас  – в особенности. И на несколько минут отвлекаемся от темы. Просто рассуждаем о судьбе армянского языка на чужбине...
Часто вспоминаете его? Уже 17 лет, как его нет с вами... И с нами...
Всё время, всё время я с ним...
Как-то обратился к нему:
– Веапар, больше не могу! Такая нагрузка, и редакция, и переводы, и Геворгян чемаран, я устал...
Он очень серьёзно посмотрел на меня:
– Парон Шахбазян, я на 12 лет старше вас, и умру раньше. Так вот, пока я жив, мы будем вместе, а когда я умру, вы свободны. Да, так и сказал...
Этот человек издал Библию! – восклицает Паргев Шахбазян с горящими глазами.
Да, священники жаловались, что до него не было даже Библии, выпускники чемарана защищали дипломы на темы по мирской литературе...
Трёх сотрудников Первопрестола: Артура Атитяна, Самвела Антосяна и меня, Паргева Шахбазяна, в конце 60-ых годов католикос поставил на перевод Евангелия  с Сурб Маштоцевского грабара на ашхарабар.. Никто потом не верил, что в Советской Армении издали Новый Завет! 20 000 экземпляров! Потом мы попросили перевести Новый Завет, теперь уже на западно-армянский, отослали в Иерусалим, чтоб там подкорректировали западно-армянскую орфографию (старая классическая орфография).
А где-то за несколько лет перед смертью он сказал:
– Я хочу опубликовать ВСЮ БИБЛИЮ! Надо её перевести!
Света нет, тепла нет, пальцы коченеют, одна свечка светит, но разве свечка греет? Шёл 1992 год, и я всю Библию стал редактировать и править по Сурб Маштоцу. Наконец, он узнал про свечки и позвал работать на свою виллу на улице Баграмян, где свет давали. Два с половиной года я это делал!
Я сказал Веапару, что прошу его благословения, и что «эта Библия – слава и венец его 40- летней духовной деятельности католикоса».
– Вы только предисловие продиктуйте под заглавием «Слово патриаршее», я запишу. Это обелиск, это памятник! Я надеюсь, что вы увидите сей труд на своём столе»!
Паргев с волнением доканчивает:
– Не дожил, не дожил. Напечатали в Лондоне, не увидел, – и снова расчувствовался, вновь оплакивая невосполнимую потерю.
Паргев Шахбазян раскрывает толстый том и со страницы читает список всех ученых, которые участвовали в создании этого беспримерного труда, в числе которых называет также фамилию Левона Тер-Петросяна, он тогда работал в Матенадаране и одновременно преподавал в Геворгян чемаране. Организационная часть была поручена архиепископу Езнику. К сожалению, господин экс-президент в предвыборных хлопотах так и не нашёл времени откликнуться на мою просьбу поделиться воспоминаниями о нашем с ним  великом современнике. А ведь Вазген Первый впоследствии поддержал и его, и движение, именно Католикос всех армянприсутствовал на инаугурации, принял присягу и благословил первого президента Армении...
Парон Шахбазян, вы не знаете, почему Вазген Веапар больше не обращался к советским властям с предложениями о потерянных землях и Карабахе?
Он в первые годы, годы своего восшествия на престол, написал два письма Булганину, был на приёме у него. По-видимому, хорошо понял, что с этой властью ничего не выйдет. И перестал, хотя из головы не выходило. Это был очень глубокий человек и всё понимал...
Вазген Первый обращался неоднократно по вопросу открытия прихода в НКАО, но безрезультатно...
Парон Паргев, вы устали наверное, от имени будущих читателей огромная вам благодарность за такие яркие и прекрасные слова о Вазгене Первом!
Да, я снова пережил в душе всё это... Воспоминания о Вазгене постоянно со мной, многие приезжают из разных стран, ставят диктофон на стол, записывают мои воспоминания о Вазгене Первом и уезжают, тоже со словами благодарности. Все хотят знать о нём побольше, до сих пор...
На вашем столе лежат рукописи, вы до сих пор работаете... В чём же секрет вашего долголетия?
Я сейчас перевожу художественную литературу с французского языка. Шатобриана, Анри Труайя, Шарля Бодлера, «Турецкую ночь » Филиппа Виделье, «Пасторальную симфонию» Андре Жида, ряд сочинений раннехристианских отцов Церкви: Григорий Нисский «Жизнь Моисея». Мне 91 год, многие мои ученики сейчас в разных странах, они пригласили 85-летие в Лос-Анджелесе отметить, мой труд не прошёл даром, если мои ученики не забыли обо мне. Я и сейчас работаю, а своё долголетие объясняю и генами, и тем, что работаю до сих пор и хожу пешком час-полтора в день обязательно. Моя жена также продолжает работать, преподаёт французский язык в лингвистическом университете им. Валерия Брюсова.

Я благодарна судьбе, что поддалась душевному порыву написать эту книгу и смогла встретиться с таким человеком, как Паргев Шахбазян и услышать его чистейший литературный язык...



О встречах в Риме.  25 апреля, в воскресенье на площади Святого Петра собралось невероятное количество паломников и верующих. Папа Павел VI сообщил о визите в Ватикан католикоса всех армян Вазгена Первого. Сначала он почтил память недавно скончавшегося Блаженной памяти Алексия и прочитал молитву за упокоение души. Потом Павел VI признался перед верующими, что экуменическое движение, в рамках которого происходил визит армянского католикоса, не даёт, тем не менее, возможности ни сделать, ни придумать, искренний союз, чтобы не было вреда ни Католической, ни Восточной Церкви, поэтому лучше искать союз в любви и праведном единстве.
«И вот объявляю вам, предстоит исключительный визит – Вазгена Первого».
8 мая 1970 г. Вазгена встречали кардиналы Джованни Виллебрандc, Джованни Беннелли, его святейшество Нерсес Сетян, представители от армяно-католических Епархий Иерусалима и Константинополя. Сопровождали Веапара почти все высшие представители Армянской Апостольской Церкви: предстоятели епархий Франции, Северной и Южной Америк, Лондона, Милана и других епархий, г-н Паргев Шахбазян, генеральный секретарь отдела официальных связей Святого Эчмиадзина с зарубежными странами и пресса.
Вазген Первый выступил с речью, в которой от своего имени  и святых отцов передал свою благодарность.
Гений человеческих знаний в наши дни,– сказал он, – остаётся, чтобы себя проявил нравственный гений человека в отношениях друг к другу.
Под звуки пения «Воспойте Господу Новую песнь» перед картиной великого Микеланджело «Последний суд» впервые в истории Сикстинской капеллы стало возможным увидеть следующую картину: по правую сторону стоял католикос всех армян, по левую – Павел VI, папа римский. Справа стояли армянские священники и духовные лица, слева вокруг папы – высшие лица папской курии, кардиналы, в том числе кардинал Григорий Петрос Агаджанян и Игнатий Патанян.
«Мы здесь собрались не для того, чтоб точки зрения выражать и защищать, а всем вместе проявить озабоченность,– обратился Вазген к присутствующим.
Мы к вам пришли из далёкого мира, святого города Эчмиадзина, где много веков назад зародилась армянская христианская вера.
Мы к вам пришли также из далёких времен христианского свидетельства тех лет, которые прошли с тех пор, и Армянская Церковь хранит эти свидетельства от апостолов Таддеоса и Варфоломея, святого Григория Просветителя, на духовном наследии которых зиждется Армянская Апостольская Церковь. Верная восточным православным верованиям в течение веков, она жила и развивалась самостоятельным путём, в границах национального существования и в течение всех этих веков защитила христианство и христианскую культуру, часто за счёт своей жизни. И мы не ошибёмся, если заметим в единении Церквей ответы на вызовы времени – укрепления мира во всём мире. Наши церкви не должны мириться с идеологией войны».
Вазген Первый назвал трагедию 1915 года первым геноцидом века, отметив 2 миллиона жертв маленького народа. Главной объединяющей идеей Вазген Первый назвал стремление к миру, когда дети всех народов, независимо от расы, будут братьями и народом Божьим.
Папа в свою очередь вспомнил дружбу с армянами в далёких веках, армяне даже основали армянскую школу в Риме. Были тесные отношения  в XII-XIII веках. Знайте также, что наш почитаемый брат Григор Петрос Агаджанян  –армянин и занимает самую важную должность  Кардинал-префекта Священной конгрегации пропаганды веры, – воодушевлённо добавил папа Павел.
По просьбе верующих Веапар прочёл молитву, «Благословен Бог наш... », а многоголосый хор воспитанников семинарии Левонян исполнением «Отче наш» завершил церемонию.