из цикла Байки старого мельника. Армейские сборы

На дворе  1977 год. Лето. Ура! Свершилось! Мы получили дипломы. Кто-то  красные, но в основном почти все, конечно синие.  Не суть важно, теперь мы все  инженеры  с высшим образованием. В подтверждение этого  каждому из нас  вручили по красивому ромбику с гербом СССР и молотками. Но  стереть ладонью праведный пот со лба не получилось. Через несколько дней всех нас  призвали на действительную военную службу  в ряды славных вооруженных  сил СССР, в качестве курсантов. В течение двух месяцев  мы должны были пройти курс молодого бойца, познать все  тяготы армейской жизни и  успешно сдать экзамены. После чего  получить заветные военные билеты с  гордой записью – офицер запаса, воинское звание  лейтенант!

 Тут, я должен  рассказать тебе дорогой мой читатель, о политической обстановке того времени. Дело в том, что  именно в этот год американский президент взял да и приехал с официальным визитом в нашу страну. Поцеловались они, как полагается с нашим «дорогим» Леонидом Ильичем, да и приступили к «разрядке во всем мире».  В связи с чем, нашу  Советскую Армию решено  было подсократить.

      Для начала решили уволить в запас  всех младших офицеров достигших  сорокалетнего возраста и не имеющих высшего образования. Однако штабные чиновники  моментально нашли лазейку в этом указе. Если офицер учится заочно, то увольнять в запас его нельзя, до окончания  учебы. А там как бог даст. Всё это  я так подробно рассказываю для того, что бы подвести тебя читатель к тому моменту, что  почти каждый офицер учебного центра в поселке Молькино - числился  студентом заочником, различных ВУЗов. И каждому из них требовалось написать некоторое количество контрольных для получения допуска к очередной сессии.

   По  прибытии к месту дисклокации, нам надлежало  поменять презренную  гражданскую одежду на военную. Дабы все мы, как один,  выглядели в полном соответствии с воинским уставом. Вот тут у меня начались первые проблемы. Дело в том, что  уже в те юные годы, я позволил себе носить одежду 54-го размера  и обувь 46-го. Всем курсантам выдали заношенные, застиранные гимнастерки образца 1945 года. Но ни одной гимнастерки размера 54 и выше в каптерке у сержанта –каптенармуса обнаружено не было. Произнеся тридцать слов (из которых 27- были матерными!) он выдал мне новый, с иголочки китель. Но зато  нижнюю часть моего  обмундирования  укомплектовал кавалерийскими галифе сине-зеленого цвета.  Сапоги по моей ноге  в его  арсенале нашлись, но вот натянуть голенище на мои икры не было никакой возможности. С  согласия начальства, я  разрезал казенное имущество, то есть ножом  раскромсал  голенище так, что бы  сапоги все же могли украсить мой экстравагантный наряд. Пока  я  прихорашивался  в каптерке, на плацу происходила раздача  контрольных работ. Эти задания  бывшие студенты,  а ныне бесправные курсанты обязаны  написать и решить, в кратчайшее время.

Мне как  самому последнему,  пришедшему на плац, достались  контрольные работы по «Маркситско - Ленинской  философии» и «Научному коммунизму». Надеюсь, что еще живы и здравствую те люди, которым приходилось  сталкиваться с этим  учением. Они меня однозначно поймут!

Делать нечего. Отказаться-то невозможно. Пошел я в ленинскую комнату  и о счастье моё. Нет там первоисточников. Подшивка газеты «Правда» есть. Полное собрание сочинения речей Л.И.Брежнева, Суслова и Устинова - присутствуют, а вот классиков - нет. Почему – не моё дело. Я бегом к замполиту. Так, мол и так, задание у меня есть, а первоисточников нет, значит мне требуется увольнительная, в славный город Краснодар, для посещения публичной библиотеки имени А.С.Пушкина.

Ответственный, за полит работу с контингентом  многозначительно фуражку снял. Затылок почесал, да и пошел в штаб оформлять мне нужные бумаги. А знакомый писарь мне еще и бумагу  сварганил с печатью и подписью, что, мол- сапоги свои я не сам  испоганил, а сугубо по необходимости. Так вот и получилось, что после трех неполных дней армейской службы, я оказался в увольнительной, и все благодаря отцам – основателям научного коммунизма.

 Схожу я  радостный на вокзале родного города, перед глазами уже мамины пироги мерещатся, думаю, на троллейбусе домой поехать или раскошелиться и такси  взять. Не успел я додумать эти сладкие мысли, как передо мной офицер и два солдата при нем, с автоматами и штык - ножами. Всё как положено.

-Товарищ военный, извольте предъявить ваши документы!

Достаю  увольнительную, все честь по чести. А сам уже в сторону стоянки таксомоторов глаза скашиваю.

Но не тут-то было.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

И оказался я  вместо родительского очага в помещении городской комендатуры.

-Как вы посмели, товарищ военнослужащий, позорить всю Советскую Армию. Кто вам это позволил - капитан смотрел на меня  примерно так же как Владимир Ильич Ленин на мировую буржуазию.

-Так, это, что выдали, в том и хожу. Съежившись под взглядом офицера, лепетал я.

-А сапоги казенные, по какому праву испоганил?

Тут, я вспомнил, что у меня в кармане есть еще одна бумага, писарем родным  сотворенная.

Достал, показал, что не по своей воле, а токма ради  прохождения службы, ну и так далее.

Капитан долго звонил в мою часть, ругался матерно.( это у них, у военных, наверное  такой профессиональный сленг  выработался).

А потом подал уже известную мне команду.

-В автомобиль военной комендатуры бегом мааааарш.

Приехал я домой не на такси, а на настоящем военном авто.

И знаете, что батя родимый, сказал мне при встрече.

- Шо, сынок, ужо, выгнали. Выходит ты у меня такой непутевый, что даже в нашей армии не сгодился. Да еще и на моторе привезли, это значит, что б по дороге обратно не сбежал. Ну, давай  заходи, гутарить будем. Вот вам и марксистско-ленинская философия.

         За успешное выполнение  задания командования, и учитывая тот факт, что, будучи на гражданке я  имел честь быть старостой  учебной группы,  меня  произвели в сержанты с полным правом ношения трех желтых лычек на каждом погоне!

Теперь я не просто курсант, а командир отделения  состоящего из таких же, как я  выпускников Краснодарского Политехнического Института. И конечно теперь я главный по нашей палатке. То есть  отвечаю  не только за себя. А еще и за десяток шалопаев, с которыми слопал за годы учебы не один пуд соли  и не только ее одну.

Как же утром хочется поспать, когда еще не жарко и в палатку проникает  ласковый ветерок. Так нет же команда подъём кому дана, спичка уже горит. Ну и так далее, служившие меня поймут. А еще койку заправить надо. И не абы как, а специальными палочками  уголки отбить. Как говорит наш старшина  Дюбош- «надоть значит надоть»

Короче, отбить я не успел. Заправить койку, конечно заправил. Но не по армейскому, а как обычно дома кровать заправляю. Ну, в общем, как всегда. И надо же такому случиться, что командующий  курсами  полковник Нечипоренко решил именно в тот день самолично,  проверить  порядок в  наших палатках.

 Голос, которым звал меня дневальный, я не забыл до сих пор. «Ерихонская труба»  тихо стоит в сторонке.

Я стал перед полковником навытяжку, тем самым чуть не поднял  палатку своей головой. Полковник был ниже меня  головы на две. Поэтому, снял фуражку и смотрел на меня устало и обреченно - снизу вверх.

-Сержант посмотри на мои седины.

Я молчал.

-Нет, ты посмотри на мои седины.

Ты их видишь или у тебя повылазило?

- Виииижу – еле слышно пролепетал я.

Ну, я если видишь, то как ты думаешь, сколько лет я в армии.

-Не  знааааю. Наверное, мноооооого.

- Очень много. Больше чем ты живешь на этом свете - полковник пытался стать на цыпочки, что бы смотреть мне в глаза прямо. Получилось плохо.

-И за всю свою армейскую службу, я не видел койки заправленной хуже, чем твоя!

Значит так. Слушай сюда. В свободное время, будешь заправлять все койки  этой роты. Лично приду и проверю.

Вы бы  видели глаза моих товарищей, когда после тяжелого дня они не могли даже присесть на краешек своих кроватей, в ожидании высокого начальства.

Полковник,  как и обещал, пришел. Всё проверил. Ничего не сказал и  ушел.

В конце сборов, он лично принимал у меня экзамены. В целом остался  доволен. Но в конце пожелал.

-Ты хлопец, молодец, все справно выучил, но в армию не ходи, не надо, это не твоё. Ты у нас кто -мельник. Так и мели свою муку, солдат корми, о це дило. А еще это, ты побыстрее, женись. Пусть за тебя жинка кровати застилает.

   Так уж сложилось, что я в армии больше не служил. Но если понадобится, армейскую койку застелю, как того требует строгий ротный старшина!