Как я был преподавателем. из книги Байки старого м

Случилось так, что после возвращения из длительной загранкомандировки мне  поступило  предложение сменить практическую работу с гаечными ключами и бесконечными командировками в престижном Министерстве, на тихую и спокойную сугубо теоретическую работу – преподавателем спецдисчиплин в одном ташкентском учебном заведении.
Одним из больших  плюсов этой работы было то, что  учебное заведение располагалось буквально в пятидесяти метрах от моего жилища. То есть, транспортная  проблема с многочасовыми стояниями  в пробках, исключалась на прочь.
-«А почему бы и нет, подумал, я. Отпуск всегда летом, причем целых два месяца, ну, а то, что придется работать и по субботам, так я же не еврей, да и в нашем министерстве суббот, виде выходных дней  почти не бывает».
 И вот у меня в руках, новенькое удостоверение, в котором прописана должность - старший преподаватель, словом почти доцент.
Поскольку в этом деле я был новичок, то как-то сразу согласился вести курс у «вечерников». Тогда я еще не  видел большой разницы между студентами дневного, вечернего и заочного отделения.
Погода в Ташкенте сами  знаете какая, в основном лето, при чем, когда зимнее лето, это еще куда ни шло, но вот когда летнее - лето или весеннее -лето, то уверяю вас, мало не покажется. В те годы, была в нашей стране какая-то напряженка по части кондиционеров, вернее их совсем не было. Существовал один единственный завод по их производству, в славном городе Баку. Но его продукцию  в большинстве своем отдавали важным и нужным учреждениям  исключительно по фондам и разнарядкам. Наше учебное заведение к числу таковых, увы, не относилось. Для чего я это тебе дорогой  мой читатель рассказываю, а для того, что бы показать еще один плюс  в чтении лекций и проведении семинаров в вечернее время -не так жарко. Но это на мой взгляд. Как я уже говорил, мне из дома до работы пару-тройку минут ходьбы, дома у  меня конечно тоже кондиционера не было, я же не номенклатурный работник, но душ был и свежие рубашки тоже. 
 Вот как-то читаю я лекцию по особенностям крупяного производства. Студенты пришли ко мне, на последние пары, как говорится  с «полным отсутствием, всякого присутствия».
Делать нечего, мне их учить надо, вот я и учу, черчу, показываю схемы, заставляю записывать, как диктант.
Одна студентка-заочница, не обращая на меня никакого внимания, смотрит в окно на вечерний город. Подхожу к ней поднимаю, спрашиваю.
-Скажите, мне только честно. О чем вы в данный конкретный момент думаете?
- Честно. А вы меня ругать не будете? – она потупила взор и смотрела теперь не в окно, а куда-то в пол.
-Я за правду не ругаю, но давайте условимся, что после вашего ответа, вы все-таки вернетесь, из своего далека, в эту бренную аудиторию, на мою лекцию. Договорились.
Студентка продолжала стоять молча.
-Ну, я жду. По всей видимости,  не только мне, но и всем присутствующим весьма интересно узнать, что может быть сейчас интереснее основ крупяного производства.
После некоторых колебаний, заочница посмотрела на меня и тихо произнесла.
- Думаю, я сейчас о каше. - Чи поилы её, мои малэнькие диты, чи ни!
  Зимой того же года ко мне в гости нагрянули любимые племянники. Неугомонные создания пяти и семи лет отроду.
 Их родительница пошла, опустошать близлежащие ташкентские магазины. Ходили слухи, что к Новому году, могут выбросить в продажу, что-то дефицитное, для  выполнения плана. Сказала, что ненадолго, но исчезла «навсегда». По всей видимости,  дефицит таки выкинули, но за ним как полагается, надо постоять!
Пришлось мне брать  племяшей с собой на экзамен. Оставлять «банду башибузуков» одних дома, это заведомо обрекать не только своё жилище, но и весь подъезд многоквартирного дома, на возможность проведения внезапного « террористического акта».
 Не знаю, как сейчас, но в те годы в продаже была одна единственная крупа. Правда, в двух разновидностях. «Рис целый» и «Рис дробленный». Поэтому для экзамена по «Технологии крупяного производства», я попросил своих друзей живущих в разных концах Страны Советов,  прислать мне буквально по полкило  местных круп. Так я стал обладателем интересной и разнообразной коллекции, которую неоднократно демонстрировал на лекциях и семинарах, подробно излагая особенности  производства того или иного продукта. На экзамен же, я приготовил  пронумерованные пробирки, в которые насыпал образцы круп. Таким незатейливым способом, я хотел выяснить у своих заочников - посещали ли они мои занятия или нет. А если посещали, то вникали ли, в суть моего предмета.
 Племяши были усажены в коридоре, снабжены редкими по тем временам, фломастерами и альбомами для рисования.
  Экзамен начался. Студенты,  как  попавшие во вражеские застенки партизаны, стояли на смерть, категорически отказываясь узнавать сыпучую субстанцию, помещенную в пробирку.
Минут через десять в кабинет заглянули мои милые мордашки.
- Дядя Саша, а можно мы эти стекляшки посмотрим, а что в них такое - расскажи? Слово этих юных созданий, для меня закон! Детское любопытство надо удовлетворять непременно и незамедлительно!
Минут через пять терпение племяшей иссякло и они, толкая, друг друга, в прыпрыжку покинули  кабинет. А я продолжил  нести  «муки великие», по приёму экзамена.
Но оказалось, что «муки» как-то быстренько сошли на нет. Заочники, четко отвечали, какая крупа под каким номером в пробирке хранится. Ну, и все что  с ней связано. Моё преподавательское сердце возрадовалось и размякло, как мороженное в жаркий день. Кстати о мороженом. Закончив экзамен и выйдя в коридор, я увидел - чумазые, перепачканные рожицы своих маленьких родственников.  Память у этих сорванцов была великолепная. После похода в мой кабинет, они рассказывали всем желающим,  какая  крупа в какой пробирке хранится. Правда не за так. А исключительно за мороженое и за шоколадные конфеты. Наверное, всевышнему, было угодно таким образом готовить подрастающее поколение в жизни в рыночных условиях.