Тень бежит истины

1.
    

       Гриша вспомнил свою молодость. Коммунизм в каждый дом пытался он принести. То сороковые года были, вот тогда-то он и решил быть коммунистом, а для этого в партию вступил, показал свою сознательность. Тогда он еще не знал, что деревья могут любить. В ту пору он был юнцом, что верил Партии. В вождя верил, даже не мог оспорить мнение масс.
    Гриша колбасу покупал. Рынок был забит людьми. Он сонный был, у него украли деньги. Пропал теперь. Домой идти нельзя. Жена даст ему по шее. Уборка дома, он пылесосит ковер, жена смотрит телевизор, вот Сталин дал приказ бойцам Красной Армии идти на восток. Красные губы ее горят огнем, муж забыл обо всем и лезет к жене. Но вдруг крик за окном, то ребенок кричит. Она бежит на балкон и смотрит на двор – никого.
      Закончилась его жизнь. Ни женщин, ни чувственных удовольствий.
Человечество состарилось и спешит организовать свой сонный быт на манер муравейника или пчелиного улья.
    Она ему говорит, лежа в постели, глядя в окно:
- Сад в тюрьме лишь обрел наивность. Нам надо уничтожить все вокруг, растянуть мистические пространства. Человек создан для счастья. Россия – это ад. Но нам здесь очень хорошо, нам тут очень хорошо. За нами надзиратели добрые присматривают, кормят нас овсянкой по утрам. Нас кормят, кормят, мы тут работаем за еду. Нам ничего не надо, лишь бы нас кормили, лишь бы партия была довольна нами. Мы комсомольцы. У нас все хорошо, просто великолепно. Не голодаем. Пусть Запад не думает, что нам тут плохо. Будущее нас не интересует, это иудейская астрология. Нас интересует лишь настоящее. А нас кормят сейчас, значит мы существуем. Россия – это щедрая страна, она своих граждан не обидит. Всей России пора на пенсию. Всеобщее обнищание. Материя ведь первична? Коммунизм - это самая безжалостная, дьявольская форма эксплуатации простого народа! Коммунисты готовы выпить из народа всю кровь, вытянуть из него все жилы! Это худшая форма эксплуатации. Кролики не интересуются Платоновым. «Чевенгур» им не хочется читать.

          За окном летают истребители, очередная проверка, город ликует: инопланетяне не смогут нас захватить. Карлики в переходах стоят и просят милостыню. Гробы в садах лежат на траве, в них солдаты лежат. Воевали с НЛО, но без успеха. Марс так просто не оставит их город. Тут будет колония марсиан. Местные жители даже хотят, чтобы Марс захватил их город. Марсиане богаты. У них все есть. Но это лишь мечтания его, а на деле –
завтра надо идти в колхоз работать, поле будет пахать трактором. Но нет, он не будет идти в колхоз. Решается ехать в центр, там библиотека есть. Будет читать Лавкрафта. Вот это его спасение от суеты будней. Жена не одобряет этого, говорит, что это путь в ад, что страна ждет героев, а он вместо того, чтобы показать героизм, занимается чернухой. «НЛО нас спасет, мы освободимся от гнета тирании!» - кричат люди, стоя на площади.
 
     Украл колбасу на рынке, продал ее в переходе, купил на эту деньги пару книг Лавкрафта. Продал свои армейские медали, купил пару книг Мейчена. Жизнь удалась, теперь можно в лес идти и читать их. Пусть весь мир подождет. Он рад, что избавился от всего на свете. Посох и сума – вот его отрада, а иного и не надо. Он сошел с ума. Так говорят бабки, что сидят у его подъезда. Ходят тут всякие! Гришка, глядя на свои руки, решает быть иным. Теперь он не будет терпеть этих бабок. Ночью все скамейки порубал топором. Утром бабка даже сидеть негде. Бабки от скуки решаются идти к морю, дабы крабов ловить. Крабов на дне нет, бабки ныряют, но без всякой победы. По радио сказали, что на Марсе уже яблоки цветут. Первые ракеты улетают в пустоту, в никуда. Люди трудились над ними, но все ушло в дым. Десять лет строительства – в дым. Миллионы жизней – в дым. Просто злая игрушка богов. Он же, сидя в библиотеке, читает Лавкрафта, кажется, что он начинает понимать, что лишний на этой планете, что тут делать нечего, все его мечты мертвы, он словно старик, но это и радует его. В библиотеке все читают Маркса и Ленина, а он же не может выносить бред материализма. Миру захлебнуться, а ему бы всегда Лавкрафта читать.


2.


     Ночью, обняв жену, он хотел сказать ей на ушко. Спят старые бабки в хатах. Соседи в домино играют, пьют водку. За окнами трамвай едет в сторону завода. И все же сказал.
- Пора, еду в путь, хватит мне тут гнить с вами. Старые все вы. Достали. Уши надеру вам. Гадам. Вы даже медали все мои забрали себе. Продали, купили себе бусы, серьги и галоши.
   Его жена Юля, разревелась, ей был жаль мужика.
- Слушай, лоск твоей кожи уже в пустоте, ты для меня лишь воспоминание. Пойди в путь, как Толстой, давай. Мы просто на иных орбитах встретимся. Куда мне одной-то? С богом я теперь буду всегда. 
   Коты пели в подъезде, жевали дети жвачку, которую украли на рынке. Гришка оглядывался на свое прошлое. Просто ему уже сорок пять. Ох, война ему надоела, не поедет в Сирию воевать за СССР, хватило, за Сталина не будет жизнь отдавать. Он ощущал стойкий распад своей личности. Омела паразитирует на дереве точно так же, как душа на теле.

   Чтобы сделать революцию, необходимо два основных условия... Во-первых, прежде всего необходимо, чтобы народ подыхал с голоду, а во-вторых, чтобы у него было оружие много оружия. Без этого ничего не сделаешь! Гришка, забившись в свой подвал, слышал, как по улицам идут банды, которые будут громить режим олигархов. Эти банды состоят из молодых людей. Они во всем черном. Хунта еще будет! – кричать они на всю улицу.

     Гришка берет веник и идет в баньку с бабами мыться и паром себя терзать. На верхней полке лежит он и говорит им:
-Там Гитлер все сделал для народа, а мы рабы тирана Сталина. Мы никто. Просто пыль. Жаль, что мы родились на этой проклятой земле. Пиво тут дорогое, его не купишь. Налоги бешеные. Все не то. В Германию хочу уехать. Там Гитлер правит. Все для народа. Пост-рок можно играть там. А тут лишь попса одна на экранах. Засилье хама.
    Бабы, выйдя из бани, стали бегать по улицам и кричать:
- Зиг Хайль! Мы родились в ГУЛАГЕ, но мы русские и с нами Бог, а потому нам на все плевать. Мы нигилисты. Мы политикой занимаемся, ибо считаем, что без политики нет нас, мы просто настолько хотим править планетой, что будем и дальше лезть во все партийные дела. Кухарка тоже может и обязана управлять государством. Чем мы хуже мужиков? Равноправие! Слава богам! Слава фюреру! Смерть материалистам! Не можем отрешиться от всего, нам нужна власть. Ради власти мы не хотим всего бросать. Сидим годами за компьютерами и пишем статьи политические. Новости постим, фотографии обновляем. Это наше право, наш путь влияния на социум. Будет новая раса богов, она уничтожит мир буржуев. Мировой пожар в крови у всех нас, мы уже не люди, мы боги нового эона. Мы за пределами…
   А он мох курит, сидя на лавочке, смотрит на красное солнце, что бежит по небу. Кажется, что и он бы мог вот так бегать по небу. По мукам уже находился. Хватило. Жил с бабой три года, мучили друг друга. Ночами друг на дружке лежали. Терлись гениталиями ради удовольствия. Мох курит, вспоминает ее белые трусики, тонкие губки, черным лаком накрашенные ногти на ногах. От ее тела был запах малины. Кажется, что она вся была сделана из малины. Бабы идут на работу, а он все сидит на крыльце и вспоминает свою кралю. Три года он жил у нее дома. Похоронил ее мать, деда, отца, старшую сестру. А она каждую ночь любила его до умопомрачения. Простая история…Три года прошли, он без ее уже вторую неделю, так ей легче будет, он плохо себя вел: вечно читал своего Ницше, а она работала в офисе, там программы писала. Кали-Юга, женщина теперь за мужчину воюет. У нее нижние центры сильны: она слушает блэк метал, качается на тренажерах, пишет статьи на тему язычества. А он мужичек простой, постное лицо всегда делает, когда она зовет его в лагерь, где тренируются ультрасы. Мол, я простой дядька, за мир, нет войны, не убий. Нет старости для нее, она будет жить вечно, только шаманизм, только нагвализм ей подходит. Готовить не умеет, убирает в квартире тоже он. А она зато слушает блэк метал целыми днями на работе. Зато после того, как покурит травы, тело свое не ощущает. Ее стихия – иные миры. Тело свое вообще не ощущает. Сразу из тела выпрыгивает. Даже не помнит кто она и зачем тут делает. Траву ей опасно курить. Как-то выкурила косяк на Майдане, так после этого забыла, где живет, и всю ночь бродила по кругу, искала свою улицу. Забыла все слова, не могла ничего никому объяснить. А всем хорошо, все общаются, а она так не может. Ее боги зовут к себе, в иные миры, она, поэтому понимает, что ее миссия в иных мирах. Тут ей делать нечего.
   
 
3.



       Ночью, обняв жену, он ощутил, что она сейчас не с ним.
- С кем ты, милая? – спросил он вдруг таким тоскливым голосом. – Где ты?
- Не знаю, парень, не знаю! – ответила она ему тихо.
- Ты словно уже не здесь. Да и я уже не здесь. Мы оба уже там.
- А была ли я кода-то здесь? Я – это «Витязь на распутье» Васнецова. Мы все время заняты борьбой за прошлое.
- Не знаю, но нам же было хорошо в постели целых три года!
- То была не я. Не я, понимаешь?
- Теперь уже очевидно, что то была не ты. Нет объективных причин для отрицательных эмоций. Каждая ситуация – источник информации. Мы все время живем в прошлом, мы все время запаздываем. Вопрос только, кто на сколько отстал.
   
      Тут он понимает, что пора идти в лес, где можно нарвать мох и курить его, чтобы понять все, что происходит. Она тело свое не ощущает. Как-то раз ее сбила машина. Она встала и пошла. А лицо все в крови.
- Мне не больно, люди, совсем не больно, - ответила она зевакам, что спрашивали ее насчет первой медицинской помощи. А они вызвали карету скорой помощи, но она спряталась на чердаке и наблюдала за тем, как врачи пытаются отыскать ее.
    Его в лесу чуть не стошнило: мох драл горло, казалось, что это некий шаманизм он стал практиковать, стихийный шаманизм. Сам удивился, глядя на себя со стороны. Он ли это или не он? Она на его влияет, он стал иным, раньше он был более жизнерадостным что ли, любил почитать книги по философии, сидя дома, а теперь дома сидеть тяжко, некая сила гонит его в леса. Вот этот мох зачем-то стал курить. С камней его собирает и курит. Легче становится. Мыслей в голове никаких нет. Смотрит на реку, сам становится рекой, ощущает слияние с природой, его как бы уже нет, он часть природы. Тогда все городское кажется таким далеким, ему даже не охота туда идти, там тоска берет его, ведь там он так одинок, а в лесу одиночество куда-то уходит. От огня становилось легче. Стал прыгать через костер, ходить по углям, а после купаться в реке. Просто ритуалы или потребность тела. Она и сам не знал зачем это все делает. То был его секрет от нее. Она же сидела в офисе и слушала блэк метал. Писала статьи на тему смерти современного мира.
   
    Гришка, укрылся ветками от северного ветра, вокруг пыль стояла столбом, возле пещеры бродила белая лошадь. Коты мяукали за холмом. Ему хотелось ночевать тут, ибо домой нельзя было идти. Ему казалось, что она ждет его, что он совсем не нужен ей больше. Он рвет на себе волосы, кажется, что завтра для него не наступит. Все уже в прошлом. Она-то живет ради себя, своего мира, а он в него не вписывается. Она сама по себе. А он без нее не может жить. Она все время рвется в космос, он ее не может остановить. Ее блэк-метал ему тоже не нравится. Он любит джаз, а она совсем не любит такую музыку. Она все время говорит о героях, о свободе, о Европе.

   После того, как он переночевал в лесу, ему захотелось идти в сторону гор. Возле озер были пещеры, в тех пещерах сидел один йог, он с ним заговорил первым.
- Ты тут отдыхаешь от мира?
- Да, верно! – ответил йог.
- Так все верно, мы бы тоже так могли, если бы не проблемы с головой.
- Давай, тут полно пещер. Не вопрос. Оставайся тут. Твой ум не спокойный, ты должен его успокоить. Я тут волков кормлю из своих рук. Они любят меня, мы не ссоримся с ними. Все у нас по-братски разделено. Мы уже слились с природой. Волки любят нас. Мы часть природы. Никакой войны с природой быть не может. Меня даже скорпионы не кусают. В леса хожу пить воду из ручья. В городах лишь мрак.
 

    Сидя в парке, он заметил, как люди шли к реке. Они улыбались, кажется, что у реки их ждут чудеса. Мужик в шортах стоял в воде и громко смеялся.
- Что там? – спросил у них он.
- Рыбу ловим, - ответили они хором.
- Рыбу – это хорошо. Значит жизнь ништяк.
    В парке продавали кофе и чай. Он купил чашку чая. Открыл книгу Кастанеды, решил начать жить по-новому. Вот, кажется, теперь получается, он видит себя со стороны. Он просто набор штампов. Набор чьих-то идей и комплексов. Освобождения жаждет он любой ценой. Пусть даже ему отрубят голову, он не будет против. Хватит жить в норке своего уме. Надоело. Теперь Кастанеда для него надежный проводник в мир магии, где нет добра и зла, где все субъективно. Его жена когда-то читала эту книгу, теперь и до него дошел черед. Он поедет искать Дона Хуана в Мексику, а после приедет к ней уже иным. Так он решил. Мужчины ловили рыбу на старом причале. Он видел их всех, но сам никогда рыбалкой не увлекался.

       Иудейсикй гнозис – это гнозис отчаяния, и поэтому максима Экклезиаста вполне подходит этому народу. Адам Кадмон лучи пускал и разбил вазы сефир. Неудачная эманация. Гришка в кафе сидит и общается с людьми, что рассуждают о делах интересных.
- Бенн стремится к определенной динамики, ритму. Черная рубашка, символизирующая ужас и смерть. Бенну нравится футуризм, что переступил через массив буржуазного романа и ограниченную психологию натурализма.
- Да, Третий Рейх для Германии был прорывом в современность. Стиль есть судьба.
- Бенн и Эрнст Юнгер принадлежат к одной духовной семье, но к разным ее ветвям. Вот Левиафан – это огромная мифическая рыба. Могила символизирует тело. Могила служит материнским или женским символом родового свойства. 
     Гришка вышел из кафе, теперь ясно одно – всех книг не перечитать. Уже не ясно, что читать вообще нужно. Теперь можно и не читать. Все слова есть ложь. Деревья тут росли под горой. Он решил посидеть под ними. Кажется, что они любят его. Вот это да. Теперь ему не надо идти домой к жене. Там его никто не ждет. Больше водку пить не надо. Деревья любят его и это прекрасно. Философы сидели в кафе и рассуждали о смысле бытия. Они спорили до умопомрачения, их ум не давал им расслабиться. Они не знали о том, что деревья могут любить. Они не чувствовали ничего. Их ум уничтожил их сердца. Вот потому-то Гришка бросил ходить в кафе, там ведь только обсуждают бытие, не живут. Мыслят, значит не существуют. Как это грустно. Мужчины играют в бильярд и обсуждают путь силы, мол, мы не должны ум успокаивать, мы не должны сидеть в позе лотоса и мантры читать. Нас тоже ждут прыжки со скалы. Так-то! Мы не лыком шиты. Мы не враги своего тоналя. Нас волнует путь силы, путь овладения силы, путь воздействия. Малейшее неправильное движение и сила его раздавит. Бильярд затягивает мужчин. Они сутками играют и говорят о том, что попали в убежище одного из путей силы. Бьют по шарам прицельно и радуются, если забивают шарик. В бильярдной шум и гам. Мужчины спорят: кто круче, кто сильней. Начинается драка, все дерутся, все гладят, Гришка видит это самое и идет в лес. Там деревья. Они любят его. Что ему еще от жизни надо? Махорку уже не покупает, только мох курит.