Портрет

             Каждый год, весной, в Праздник Победы, после установки мемориала Славы героям Алтая, погибшим на фронтах Великой отечественной войны, мы с мамой посещали этот уголок скорби. Для нас, как и для многих других семей, чьи родственники не дожили до победного «ура», Праздник Победы был самым слёзным праздником. Мама плакала навзрыд ещё до посещения мемориала. И потом, её кое-как уводили домой мы - дети.

             Во время войны мама сутками работала на патронном заводе. Три похоронки, сообщавшие о гибели её первого мужа и двух братьев, резко подорвали здоровье мамы. Все мои детство, юность, и последующие годы, мы с мамой жили воспоминаниями о погибших родственниках.

             У нас дома, на стене, на самом видном месте, висел портрет младшего брата мамы, Петра Васильевича Абалымова.  Мама называла его Петечкой. Она с любовью рассказывала о нём, как о добром и душевном человеке. 

             Глядя на портрет, мама говорила, что думает о брате, как о живом.  На портрете красовался бравый на вид молодой человек в военной форме. Я не мог видеть его живым, поскольку родился после войны.

             Гвардии старший лейтенант, Пётр Васильевич Абалымов погиб семнадцатого августа 1944 года в Польше, рядом со станцией Тлущ. Был он к тому времени парторгом батальона, 110-го гвардейского стрелкового полка, 38-й гвардейской стрелковой дивизии.

             Мама говорила, что мы с Петром, как две капли воды, похожи друг на друга. Я часто всматривался в портрет, отыскивая общие черты. У нас действительно, было много схожего.  Брови густые, губы полные, уши, по определению мамы, словно пельмени. Очки в тонкой оправе дополняли сходство.  О своей «младенческой физиономии» я не мог сказать ничего, но его лицо имело  намёк на интеллигентность.
 
             Шли ему и военная фуражка со звездой, и китель, и портупея.  На отложном воротнике кителя – по три кубика, с каждой стороны. Это значит, что дядя был старшим политруком. А смысл белого подворотничка я осознал, когда сам попал в армию. Подворотничок служил символом порядочности и дисциплины, напоминал о чести мундира, подчёркивая эти черты у советского военнослужащего.

            Дяде, на портрете, было лет тридцать. Он с детства увлекался стихами, сам сочинял. Не знаю, какое он получил образование, но его помнят в издательстве газеты «Алтайская правда». До войны он там работал, оттуда и  ушёл на фронт, военным корреспондентом.
 
            С фронта, мама и её старшая сестра, получали от дяди письма. Одно из них, написанное  на плотной глянцевой бумаге я читал. Оно лежало в нашем альбоме с фотографиями. В письме дядя жаловался, что в бою потерял очки. А через некоторое время, из войсковой части, где служил Пётр Васильевич,  пришла похоронка, сообщавшая о его гибели. Родственники так и считали, что погиб дядя из-за потери очков…

            Июльский день был солнечным и жарким, но в салоне  «Волги», принадлежащей администрации «Барнаульского Водоканала», веяло прохладой. Я ехал, а вернее, меня везли, в редакцию газеты «Алтайская Правда», к журналистке Людмиле Ермолиной.
 
            «Волга» стремительно и мягко двигалась по асфальту. Я сидел на заднем сидении салона, а впереди, рядом с водителем, находилась пресс- секретарь директора "Барнаульского Водоканала", Людмила Белицкая,  белокурая женщина, лет до тридцати, в лёгком летнем  платье, с лицом, смуглым от загара. Она и явилась инициатором моего знакомства с прессой, после того, как я написал стихотворение для гимна «Водоканала».
 
            Машина подкатила к редакции, мы вошли в фойе. Лифт доставил нас на третий этаж. Там, вначале коридора, мы увидели  кабинет с табличкой,  «Ермолина Людмила Владимировна».  Нас встретила энергичная женщина средних лет. Она сразу расположила меня к разговору. Чувствовалось, что благодаря своему профессиональному дару, эта женщина могла «раскачать» любого молчуна-скромника.
 
            Пресс-секретарь уехала, а я, часа четыре, отвечал на вопросы Людмилы Владимировны.  Та только успевала записывать мои ответы, громко стуча пальцами по клавиатуре компьютера. Речь шла о моей биографии, о семье, о производственной и творческой деятельности. В конце беседы я сказал, что мой дядя, родной брат мамы, Петр Васильевич Абалымов, до войны работал  корреспондентом  Алтайской правды.
 
           - А может, он в издательстве работал? – переспросила Людмила Владимировна. – И семья у него наверное есть?..
- Спорить не буду, может и так, – ответил я. – По поводу семьи ничего сказать не могу…
- Пойдёмте, я что-то вам покажу…

           Людмила Владимировна повела меня на первый этаж, в фойе.  Там, на колонне,  находилась мемориальная доска, установленная к 40-летию Победы в Великой Отечественной войне, с именами и фамилиями журналистов «Алтайской Правды», погибших на её фронтах.
 
           Первым в списке значился Абалымов Пётр Васильевич.  Я долго молчал, справляясь с волнением.
- Мы не знали об этом мемориале, – сказал я Людмиле Владимировне. – А то бы обязательно привёз бы сюда маму. Пусть бы сама увидела, что имя её брата здесь не забыли. Умерла она, несколько лет назад…

           Со временем, портрет Петра Васильевича, висевший в комнате у мамы,  пожелтел, потерял вид, но до сих пор представляет собой семейную реликвию. Его копию я подарил  музею Боевой Славы, при Совете ветеранов Великой Отечественной войны, издательства газеты «Алтайская Правда».

                26.01.15г.