27. Точка бифуркации

I

История не знает сослагательного наклонения - это трюизм.  Никакого "бы" быть не может.  Cобытия пошли так, как пошли, гадать, как они могли бы пойти - дело бесполезное. Сейчас, через восемьдесят с лишком лет, мы знаем, как пошли  события после подписания мюнхенских соглашений. В русскоязычной исторической литературе документы, подписанные тогда, вообще именуются "мюнхенским сговором".

Чехословакии выкрутили руки ее же союзники, и Судетская Область, со всеми ее укреплениями и военными сооружениями, была без единого выстрела сдана Германии.

 Черчилль, как известно, сказал по поводу Мюнхена слова, ставшие хрестоматийными:

 “ … По-видимому, в самом скором будущем нам предстоит незавидный выбор между Войной и Позором. И мне кажется, что мы выберем Позор, но немного погодя не уйдем и от Войны, и в условияx даже хуже теперешниx …”.

Впоследствии это воспринималось как "пророчество Кассандры" - слишком горькое для того, чтобы ему поверили. Hо в конце 1938 это выглядело совсем не так. Как-никак, европейской войны удалось избежать, разум взял верх над эмоциями.

Hа будущее можно было смотреть с оптимизмом.

Конечно, престиж Гитлера очень вырос. Теперь его считали крупным политическим деятелем, журнал "Тайм" назвал его "Человеком Года" - и вообще, рейхсканцлер Германии, изменивший карту Европу дипломатическим путем, действительно мог считаться великим политиком.

В этой связи в Германии даже поминали великого Бисмарка, создавшего Второй Рейх.

Чехословакия действительно пострадала, утратив часть территории и населения - но в Англии это не считали не считали такой уж жертвой. Cтрана ведь была создана из чешских владений Австрии и словацких владений Венгрии - так почему бы этому государственному образованию не позволить судетским немцам пойти своим путем ?

Да, Рейх набирал силы, с ним следовало считаться, и сворачивать программу вооружений было бы преждевременно - но Адольф Гитлер разумный человек, и с ним можно иметь дело.

Это впечатление в Европе не испортила даже "Хрустальная Ночь" - всегерманский погром, устроенный в ноябре 1938 после убийства в Париже германского дипломата.

Его убил 17-летний мальчишка, еврей, чьих родителей в 1936 выкинули из Германии в Польшу.

Результатом стало повторение во всех городах Германии того, что в марте 1938 случилось в Вене, только осуществленное гораздо более организованно и жестоко.

Геринг придумал взыскать с жертв погрома миллиард марок в качестве штрафа - уж это никак нельзя было списать на "... неконтролируемую инициативу снизу ..." - но Германии сошло с рук и это.

Да, если судить только по тому, что было известно к концу 1938 - события могли пойти по-другому.

Все было подвешено на тонких нитях.

У Германии уже не могло быть жалоб на несправедливость - Версальский Договор перестал существовать. Рейх вернулся в число великих держав Европы, его интересы были признаны. Внутренние цели нового режима были достигнуты, его руководители достигли вершин престижа и богатства.

Герман Геринг, например, стал вдобавок ко всему прочему еще и главным охотником Германии, и ее главным лесничим.

В 1935 он с большой помпой женился на актрисе, Эмме Зоннеман. А когда она родила ему дочь, названную Эддой[1], над Берлином пролетeли 500 самолетов Люфтваффе.
Говорили, что если бы у Геринга родился сын, то самолетов было бы не 500, а 1000.

Геринг со своим размахом и аппетитами, конечно, был один на весь Рейх - но в каком-то смысле он не был исключением. Верхушке режима было что терять. Она вполне могла бы остановиться - хотя бы для того, чтобы консолидировать успех.

В конце концов, в тексте мюнхенского соглашения говорилось о том, что Англия и Германия "... никогда более не будут воевать друг с другом ...", а по всем вопросам, имеющим для них жизненное значение, будут советоваться и консультироваться, и улаживать все разногласия миром.

Hо как раз в это время Томас Манн опубликовал эссе о Гитлере, и сказал он там вот что:

“... этот парень - катастрофа ...”.

II

В мемуарах А.Шпеера есть интересный эпизод - Гитлер говорит, что ему не следует жениться. Это важно  по многим причинам,  и одна из них состоит в том, что он не вечен. И может случится так, что когда-нибудь его сына будут выдвигать на роль вождя. А ведь известно, что дети выдающихся людей мало чего стоят - достаточно вспомнить сына Гете, он был полным ничтожеством …

Примем во внимание, что к этому времени женщины уже, как правило, не приглашаются на частные вечера в резиденции фюрера, что Ева Браун уже входит в его антураж, но не смеет показываться на людях в присутствии супругов Герингов, ибо они - законно женатая пара - и получается, что фюрер проговаривается о чем-то неявном и сильно подавленном ...

Это интересно – но,  как мы знаем, и в дневниках Томаса Манна по случаю его 50-летия есть интересная запись.  Oн обзавелся собственным выездом с шофером - и делает пометку "... как Гете ...".

Похоже, и у Адольфа Гитлера, и у Томаса Манна было нечто общее ? И если мы назовем это нечто осознанием собственной "... гениальности на немецкий лад ...", мы, наверное, не слишком ошибемся ?

Томас Манн определенно думал в этом направлении - его эссе называлось "Братец".

И не просто так - Манн пишет о Гитлере как о своего рода художнике. Он говорит, что как бы ни был мерзостен обьект, следить за его судьбой и характером интересно.

Потому что "... затаенная обида, гноящаяся где-то глубоко мстительность никчемного, невыносимого ... человека, патологически не способного ни к какой работе, ... обитателя ночлежек и отвергнутого, безнадежно обойденого жизнью третьесортного художника ..." вдруг оказалась соединенной с горькой обидой "... побежденного народа, не сумевшего сделать выводы из своего поражения ...".

О, это оказалось мощнейшим источником энергии - и в силу удивительного стечения обстоятельств энергия эта сфокусировалась в одном человеке, который и стал ее резонатором, ее микрофоном и усилителем, сосудом гнева и обиды.

И Манн разводит руками - как же жалок этот сосуд !

Обычный, дюжинный человек, и даже хуже и меньше, чем дюжинный:

"... никогда ничему не учившийся, не владеющий никакими навыками и немощный физически, не умеющий ничего из того, что делают мужчины - ни ездить верхом, ни управлять автомобилем, ни даже сделать ребенка ...".

Но у него есть один дар - красноречие.

По мнению Манна, оно оскорбительно вульгарно, насыщено истерикой и дешевым комедиантством - но одна и та же чушь, непрерывно выкрикиваемая и обращающаяся не к разуму, а к эмоциям толпы - все это теперь становится уже не национально-немецким, но европейским фактором.

И этот "... некогда унылый бездельник ..." теперь намерен захватить Европу, а там, глядишь, замахнется и на весь мир ?

И Манн в связи с Гитлером поминает Зигмунда Фрейда, жившего в Вене - как это и водится у Манна, не называя имен:

“…подозреваю, что ярость, с какой он устремился к известной столице, была в действительности направлена против проживавшего там старого аналитика, его истинного врага - философа и разоблачителя неврозов, все знающего и все очень точно сказавшего даже о "гении" ...".

Ибо безумие, соединенное с рассудительностью, может быть гением.

И, согласно Манни, даже "мечтатель" самого низкого пошиба, лицемерный садист и бесчеловечный лжец тоже может быть гением, раз уж в нем воплотился дух его времени.

Нашему времени - пишет Томас Манн - удалось много обезобразить: и веру, и юность, и революцию, и национальную идею ... И вот теперь у нас есть возможность “… быть современниками гения …” – и на таком мерзостном уровне.

Что сказать ?

“… Судьба подарила нам карикатуру на великого человека …”.

III

Есть такое понятие в теории самоорганизации - точка бифуркации.

Это такое пограничное, критическое состояние сложной системы, при котором  она становится неустойчивой. Bозникает неопределенность: станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный и высокий уровень упорядоченности.

Тут имеет место непредсказуемость. Tочка бифуркации имеет несколько веток устойчивых режимов работы - но куда пойдет развитие, заранее предсказать невозможно.

Согласно справочнику:

“… Точка бифуркации носит кратковременный характер и разделяет более длительные устойчивые режимы системы …”.

Германия конца 1938, несомненно, была сложной системой, и предсказать, куда она повернется, было действительно невозможно.

Могло быть несколько вариантов развития.

Англия совершенно серьезно предлагала Германии де-эскалацию. Производство вооружений достигло такого размаха, что остановить его было трудно - но у англичан имелись некоторые резервы. Германия в 1938 пустила на военное производство добрую треть своей экономики – но у нее не хватало сырья, и ее золотовалютные запасы составляли только 1% от мировых, по сравнению с 11%, имевщимися у Великобритании[2].

И после подписанных в Мюнхене соглашений Чемберлен предлагал Германии значительные валютные займы на самых льготных условиях - если только деньги пойдут на переоснащение германской промышленности и переключение ее на производство мирного времени.

За Рейхом признавалось право на экономическую экспансию на Восток, в Польшу, Чехословакию, Венгрию, Румынию, в страны Прибалтики и Скандинавии - это вытекало просто из ее географического положения.

Разумеется, были и вне-европейские факторы. Скажем, США. Несмотря на все еще продолжающуюся депрессию, Америка начинала выбираться из своих проблем, и она все еще располгала и огромным экономическим потенциалом, и золотовалютными запасами в 54% от мировых.

И был Советский Союз, словно стеной отгородившийся от "... буржуазного мира ...", и уже в силу этого представлявший собой нечто неизвестное.

Тем не менее, европейский мир в 1938 выглядел вполне вероятным сценарием.
Но можно было двинуться и другим путем. Гитлер был очень недоволен соглашением в Мюнхене, и страшно зол на Геринга, советовавшего ему согласиться и “… без риска взять часть Чехословакии …”, вместо того, чтобы рискнуть - и забрать все.

Он совершенно не собирался сворачивать программу вооружений - напротив, по его мнению, ее следовало усилить. Отсутствие ресурсов для этого, тем не менее, было фактом. Ялмар Шахт обратил внимание фюрера на то, что необходим импорт. Даже при рационировании жиров и некоторых других видов продовольствия, на оружие тратится так много, что Рейхсбанку угрожает банкротство.

Гитлер выгнал Шахта с его последней официальной должности президента Рейхсбанка - но даже это не помогло, и в январе 1939 ему пришлось распорядиться об снижении военных расходов. Разумеется, сделать это рывком было физически невозможно.

Mаховик был запущен, имел определенную инерцию - требовалось время на то, чтобы ее погасить. С другой стороны - зачем же останавливать машину, когда  pесурсы в виде сырья, валюты и производственных мощностей имелись рядом, в Чехословакии ?

Защитой  этой страны служило только подписанное Гитлером мюнхенское соглашение.

Черчилль в своих мемуарах описывал триумфальное возвращение Чемберлена из Германии, и показанное им соглашение с подписью Гитлера, и слова, которые британский премьер-министр произнес в Парламенте: “…я привез мир этому поколению …”.

И Черчилль прибавил, что в ответ на бурные аплодисменты Чемберлен “… еще раз помахал этой бумажкой …”. Он невысоко ценил честное слово Адольфа Гитлера - и оказался совершенно прав.

16 марта 1939 года немецкие танки вошли в Прагу.

**

Примечание:

1. Утверждалось, что Эддой дочь Геринга была названа в честь графини Эдды Чиано, жены графа Чиано, министра иностранных дел Италии. Графиня была дочерью Бенито Муссолини.

2. Rise and Fall of Great Powers, by Paul Kennedy, Random House, New York, 1987, page 307