Приветики

                Подарок для Тани Ефимовой, ВКонтакте
     Она сказала, что ее зовут Мелани. Соврала, однако, я ж помню, прекрасно помню и осознаю весь ужас и кошмар, связанный с этим именем. Одна из них черножопая тетка, стремная, унылая и неинтересная, вторая - белая, но толстая, короче, если б не жинка сексуального футболиста, даже не запомнил  бы имен ее подружек, ну их, от таких звезд вся эрекция напрочь убивается, уж лучше на Криштиану Роналду любоваться, представляя его и, например, Майка Тайсона в лирическо-мелодраматической киноленте с множеством порнографических эпизодов. Сидит, значит, министр в темном кинозале, зырит лажу эту и психует на самого себя, что за хрень, и патриот и почвенник, а шевеление в шкарах толкает на кривую дорожку предательства, сначала пола, а потом и до национальных интересов дойдет, это уж, как обычно, научные люди из института Сербского не соврут, зря не посоветуют, известно любому лаборанту : педерастия штука заразная. А вспомнив зловещие, жуткие, полные скрытого смысла пророчества Паука, министр окончательно убедился в зловредности кинематографа, вышел из себя, вошел в кабак и запретил Шендеровича. Жизнь пошла в гору, финансовый олигархат срулил в лес курить " Памир", любезно предоставленный довоенным писателем Веллером, президент и премьер написали явку с повинной и сложили полномочия, делегаты улетели на Луну, а люди, по-прежнему, пили вино и ничего не заметили, проезжавший же по Транссибу корреспондент Си-Эн-Эн заметил и оценил, наметанным глазом узрел шахтеров, вылезших из забоя и устремившихся в гору, сделал поспешный вывод, связался с редакцией и теперь ждал заслуженного Пулитцера.
     - А министр ?
     Моя новая знакомая, вообще-то Таня, а никакая не Мелани, мелкая и забавная, огромными глазами смотрела на меня, а я, надув щеки и небрежно пуская колечки дыма к потолку, разглагольствовал, тешил самолюбие, устав и от радиоведущих, и от узкосмысленных политологов, и от наших, и от самого себя, сказалось напряжение предыдущего дня, когда магией и волшебством я закудесил министерство иностранных дел, япошек и евреев, заманил их, зачаровал так, что они даже не поняли, что это и было и почему.
     - Какой министр ?
     - А их, что, несколько ? - Ужаснулась девчонка и закрыла глаза.
     - Блин, жаль, ты мелкая, я ж лексику допускаю,как ее называют, абстинентную, что, ли, абсентную, бля, вот словечки, хотя, пятнадцать годов...
     Тут я начал вспоминать себя в пятнадцать. Так, курил, иногда бухал, но не любил шнягу эту квасную, поэтому лет в пятнадцать с половиной начал курить, но не сигареты, а папиросы, так, так, матом ругался или нет, не помню. Ладно, хрен с ним, лишь бы педофилом не назвали, помню, тот же Паук мне топором грозил за проявленное внимание к Краснушке, что за жизнь пошла непонятная, понравится мужик какой и сразу думай, как бы в пидорские подозрения не угодить, похвалишь кого из власть предержащих и тут же станешь врагом всех несогласных и свободомыслящих, я уж про Файнса молчу, как вот им восхищаться в сцене отстрела евреев в концлагере, жутковато, однако.
     - Их до х...я и больше.
     - Это как ?
     - Ааа, это, - снисходительно протянул я и начал учить ее уму-разуму. - Это из преданий седой старины, кстати, столь любимой тем самым министром, напрашивающимся на безумное чаепитие, но из вредности моей не допускаемого даже к столу. Короче, раньше в боярской думе был специальный мужик, дьяк, не поп, а научный человек, один из немногих, кто умел читать, вот он и читал всякие указы и постановления. Они в виде свитков были, такие трубочки свернутые, он читал, а свиток вниз спускался, вот когда доставал до хера, то тогда бояре и говорили : " Вот какой у нас царь-батюшка заботливый, нигде таких нет, эвон, указ-то, до х...я и больше, о повышении уровня жизни, о честном распределении нефтяных и газовых доходов, о злоумышленных иноземцах, санкциях, международном кризисе, жаль, о собственной глупости приказа нет, но всему свое время, лет через сто придет оно, время, не может не прийти, а пока..."
     - Что ?!
     Она даже закричала, увидев мой мечтательный взор.
     - Будем петь и танцевать.
     - У нас с тобой вкусы разные.
     Вот ведь, мелкая, а сразу сообразила, кто я и где она.
     - Вкус дело наживное. Вот для начала.
     Божественные аккорды и хриплый голос вышибшего себе мозги мужика " Smells Like Teen Spirit " взорвали вечер, я отставил чашку чая и поцеловал ей руку, куртуазно приглашая на танец. Простите, девочки, Оленька и Маша, но мелкая - тоже человек, наверное.