Потайное величие пещеры мешика

Мне снилась гора, покрытая снегом. Она походила на спящую девушку… хотя нет, скорее на спящую женщину. Я был птицей, порхающей у склона горы. Я был ручьем, сбегающим к её подножию. И я был древним деревом, старше новых городов и вулканов. Мои корни в поисках заветной влаги уходили на десятки метров вглубь горы. Они тянулись всё дальше, пока не попадали в пустоту …

Я резко проснулся и сел в постели. Корни уходили в пустоту… Встряхнув головой и тщательно поморгав, я вылез из кровати, совершил прогулку на кухню и вернулся с чашкой крепкого кофе. Светало. Я запустил ноутбук и принялся изучать карту Мексики. Эта гора встречалась мне и раньше, гора-гора-горааа …. похожая на женщину. Ну конечно! Истаксиуатль. Белая Женщина из печальной легенды ацтеков. Совсем близко от Мехико. Но, если верить источникам, гора – спящий вулкан. Ни о какой пустоте внутри не может быть и речи, это всего лишь бредовый сон переработавшего геолога. И всё же позвонить бы Алексею, но что я скажу? «Да-да, простите ради бога, думал Вы уже не спите. Да, пустота внутри Истаксиуатля. Нет, это лишь мои предположения. Простите. Я понимаю. Спокойного утра». Хотя нет, лучше Игорю. Он единственный, кто не посчитал бы меня полоумным. Игорь тоже увлекался сейсмической активностью в Мексике и с упоением всем рассказывал, как в середине двадцатого века у мексиканского мужика посреди кукурузного поля вырос настоящий вулкан.

Мы с Игорем вылетели через неделю. Сон повторялся, каждую ночь всё более отчетливо. Я выучил его наизусть, я упивался ощущением полета, прикосновением к речному дну, но более всего меня завораживало чувство единения с каждым древесным листком, с самыми тонкими корнями. Последний раз я увидел его в самолёте, этот странный полусон-полуявь.

Мехико был охвачен приготовлениями ко Дню Мертвых. В витринах кондитерских магазинов красовались сахарные скелеты и черепа, запах жженого сахара перемешивался с ароматом свежего хлеба – хлеба мёртвых. Это был далеко не первый мой визит, да и Игорь бывал здесь несколько раз, и город принимал нас в свои объятия как старых друзей – зазывал уличными торговцами, притягивал кофейнями (рецепты чуть ли не со времен до прихода конкистадоров), манил древними храмами на месте ещё более древних их предшественников. Повсюду, пусть и незримо, присутствовала древность, а с ней – стирающиеся воспоминания об утраченной мудрости. Как сказал Игорь, Мехико - город, где, спускаясь в метро, натыкаешься на пирамиды и спокойно продолжаешь дорогу.

Уладив вопрос с прокатом средней убитости внедорожника и решив не дожидаться начала праздничной недели, мы двинулись в путь. Я был обеспокоен тем, что сны про Истаксиуатль прекратились, но все мои волнения исчезли, как только открылся вид на гору. Она предстала перед нами точно как мне виделось: женственность и гибкость линий, заботливо прикрытые снежным одеялом. Оставив машину у подножия горы, мы продолжили путь пешком.

Горный склон был достаточно пологим и подъем давался легко. Вскоре мы оказались у берега небольшой реки. Опустив ладонь в прохладную воду, я испытал нечто похожее на дежавю. Ощущение было настолько сильным, что я начал проваливаться в тягучую дремоту и, если бы Игорь вовремя не ухватил меня за руку, непременно оказался бы по колено в воде.

Похожее ощущение пришло вновь, когда мы оказались возле того самого дерева, которым я был во сне. Расположившись в его тени, мы ненадолго задремали, набираясь сил перед новым переходом. Сон вернулся ко мне и был ещё более красочным, будто напитался энергией этого места. Я был небольшим зверем, кем-то из грызунов, и осторожно пробирался по знакомой тропе. Она привела меня к отверстию в скалистом выступе чуть выше по склону горы. Пробраться внутрь я не рискнул, и решил вернуться к нашей стоянке, совершенно позабыв о своём обличье. Завидев двух мужчин под раскидистым деревом с ярко-красными цветами, я понял, что вижу нас с Игорем со стороны… и проснулся. В кустарнике неподалёку послышался шелест сухой листвы и топот маленьких лап. Прыг-скок и снова тишина.

 

- Ты уверен, что хочешь туда лезть? – Игорь задумчиво почесал затылок, вглядываясь в кромешную темноту внутри входа в пещеру. Я только кивнул в ответ и принялся закреплять на талии трос. Противоположный конец верёвки вручил другу. Проверил работает ли фонарик, поправил каску и рюкзак.

- Если трос сильно натянется, вытаскивай меня обратно. Только аккуратно – дома остался кот и четыре золотых рыбки. А может уже и просто кот, но всё равно обидно за него. Ну, с богом! – я махнул рукой и принялся на четвереньках протискиваться в пещеру.

Это была вовсе не пещера, а всего лишь узкий тоннель, и непохоже было, чтобы здесь кто-нибудь ступал, вернее проползал, до меня. Постепенно путь расширился, а впереди стало светлеть, всё ярче и ярче. В конце концов я очутился на краю каменного уступа. Яркий свет резал глаза после темноты, и мне потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к нему. Осмотревшись по сторонам, я потерял дар речи. Я находился в пещере настолько огромной, что противоположную стену разглядеть не смог.

Под куполом парил идеально ровный шар, дающий большую часть света. А внизу, на перехватывающей дыхание глубине, раскинулся город. Мне удалось рассмотреть многоуровневые дороги, тянущиеся ввысь небоскрёбы, зеркальную гладь озера и даже несколько парков. Всё это лежало, будто гугл карта, прямо передо мной, и переливалось в лучах искусственного солнца.

Всё сложилось в отчетливую картинку. Начало шестнадцатого века, Кортес, массовое уничтожение ацтеков. Буквально за пару лет народ мешика (так они называли себя) исчез полностью, не оставив и следа. Так вот где они обрели новый дом! Я принялся искать спуск вниз. Каким же было моё удивление, когда совсем рядом очутился смуглый мужчина в пепельно-сером комбинезоне, очень выгодно сливавшемся со стеной пещеры. У него были узкие миндалевидные глаза с черными как уголь радужками, и темные волосы, стянутые в тугой хвост. Направив на меня дуло диковинного оружия, он тихо и внятно произнёс на английском: «Ты Антон? – я смог лишь кивнуть в ответ - Уходи сейчас. Не приходи опять. Смерть». Не в силах вымолвить ни слова, я судорожно замотал головой, указывая на город внизу. Мужчина, не опуская пистолет, терпеливо пояснил: «Пророчество! Белый человек пришел. Делать жертву. Мешика уйдут из горы. Война! Я не хочу уходить. Иди. Я буду молчать. Спасайся».

Жертва? На ум тотчас же пришли рассказы о жертвоприношениях ацтеков – сердце вырезали каменным ножом и сжигали в специальной чаше… Но как же это возможно теперь, в высокотехнологичном городе? Времени размышлять не было. Я поблагодарил незнакомца и что было силы дёрнул за трос.

 

- Ну что, Тоха, чего ты там столько пропадал? – принялся расспрашивать Игорь, взволнованно посматривая на меня и проверяя целостность и сохранность.

- Собирал образцы породы, - впервые в жизни соврал я, - да вот незадача – потерял на обратном пути.

- Ну и чёрт с ними! Не нравится мне это место, давай проваливать отсюда. Может ещё и на День Мёртвых успеем, если поторопимся.

- Вот на День Мёртвых мне почему-то не очень хочется, - задумчиво протянул я, шагая вниз по еле различимой тропе, - Все эти скелеты и души умерших предков производят гнетущее впечатление. Так что давай сразу в аэропорт.

 

 

Мы с Игорем никогда больше не заговаривали про Истаксиуатль и не возвращались на это место, хотя еще не раз бывали в Мексике. Но с тех пор каждый год в канун Дня Мёртвых мне снится гора, похожая на спящую женщину. Я прорастаю корнями вглубь горного склона, я четырьмя лапами перебираю по влажной от росы траве. И я вспоминаю открывшееся мне потайное величие пещеры мешика. Я знаю - однажды я не выдержу и вернусь, пусть даже на верную смерть.