Про Елисеевский

  Захожу в Елисеевский гастроном на Тверской. После работы, значит. За мороженкой. Пока разыскиваю холодильник, глазею на потолки, теряющиеся своим изумрудным великолепием где-то в вышине. Нетипичные, прямо скажем, для гастрономов. И вообще для мест, в которые имеет обыкновение ступать моя нога. От созерцания этого чуда меня отвлекает мерзенький смешок.

  Оторвав взгляд от изумрудных вершин, я увидел этакого злодейского Мефистофеля, который принял классическую позу диснеевского антагониста. Согнувшись, и озираясь по сторонам, с этой своей гаденькой улыбочкой он выкладывал из-за пазухи на прилавок яблоки. Да я глазам своим не поверил! Он был одет во фрак, чёрно-белые штаны в продольную полоску, имел напомаженные усы, лакированные штиблеты, гадко ухмылялся, похихикивал, и выкладывал на прилавок яблоки. Клянусь. Я впал в ступор, и секунд тридцать созерцал феноменального товарища. Изумлённо оглянувшись, я убедился, что никто, кроме меня, на этого типчика внимания не обращает. Тем временем он выложил, кажется, килограмма три первосортной антоновки, и проворно скрылся между прилавками. Чуть ли не бегом я бросился за ним вдогонку - до того мне было интересно. Но он куда-то так юркнул, что я даже и не понял куда. Исчез, мерзавец! Тогда я бросился к яблокам. Те были на месте. Я взял одно из них в руки, повертел так и сяк, и, без задней мысли, укусил.

  На самом деле, в юности я прошёл школу спасения из супермаркетов съестных припасов при полном отсутствии денег. Я знаю, что жрать товар, стоя в полный рост, совершенно не скрываясь несколько не хитро. И чревато. Но богатый опыт в этой сфере вдруг отказал. Я и понять ничего не успел. Гляжу - а я уже жру это треклятое яблоко. Я ещё успел поднять глаза, и увидеть охранника, мчащегося в мою сторону с видом человека, который выиграл в лотерею, и ему надо успеть забрать приз. А потом на меня свалились последствия.

  Последствия свалились на меня в виде помутнения рассудка. Я, кажется, потерял сознание. Пришёл в себя сидя на полу, с чёртовым яблоком в руке.

  -Ах, значит платить ты не собираешься!? Босота! Сначала покупай, потом жри! Пошёл прочь!

  Всё моё существо сотряс пинок сапогом под рёбра. "А не слишком ли это?" - мелькнуло у меня в голове, когда кто-то поволок меня за шкирбан. У этого кого-то, судя по всему, было неважное настроение. Я был вышвырнут на улицу таким образом, что очень серьёзно приложился всем собой о брусчатку. "Брусчатка?" - подумалось мне, за мгновение до удара. Новый взрыв боли снова поверг меня в бессознательное состояние.

  "Точно сломаны рёбра" - возникла в темноте мысль, а потом на меня навалился весь остальной мир. Я приоткрыл глаза.

  Ещё пока меня тащили по Елисеевскому, я понял, что что-то изменилось. Дело было сразу во всём. Всё было другое. И прилавки, и люди, и запахи. И даже потолок. Сейчас же, превозмогая боль во внутренностях, я смотрел лёжа на мостовой на Тверскую, и не узнавал её. Никакого асфальта, дорога уложена камнем, и по ней едут лошади, пролётки, кареты-не кареты... Да чёрт его знает! Гужевые повозки. Улица стала намного уже. Громко тарахтя, проехал какой-то сверкающий драндулет с важными дядьками на борту. Я с трудом приподнялся, и сел, опёршись спиной о стену. Откуда-то играл Утёсов.

  У меня было такое чувство, что я попал на какой-то маскарад. Люди будто сошли со старых фотографий довоенных времён. Где-то там за океаном регтайм, и великая депрессия, а у нас вот это вот всё. Ещё не массовые репрессии, и липкий страх, но уже и не совсем НЭП. Начало тридцатых? Шляпки, зонтики, брючки, чёрти-что. Босоногие пацаны, какие-то лоточники, какие-то бесы в грязных бушлатах, солдаты будто из старых фильмов. Всё будто из старых фильмов. И проклятый Утёсов саундтреком. Ага, вон патефон торчит из окна. Совсем другие запахи. Ярче всего пахло навозом из кучи, которую какая-то копытная мадам наложила недалеко от меня. Так же было заметно, что воздух в целом гораздо чище привычного. Но это я уже потом вспомнил.

  Корчась от боли, я разглядывал чудесную публику, которая совсем не смотрела на меня. Вывеска над дверью, из которой я вылетел, гласила "Гастроном №1".

  -Где я? - наконец хрипло выдавил я какому-то очередному прохожему. Тот прошёл мимо, не обратив на меня внимания. Я был в шоковом состоянии. Меня начало пробирать на смех. Я хрипло хохотал, корчась от боли, и сплёвывая кровью. Потом я заметил, что в мою сторону направляются трое крепких ребят в чёрных кожанках. Сначала я принял их за представителей власти, и с облегчением подумал, что сейчас что-то должно проясниться. Но чем ближе они ко мне подходили, тем больше меня охватывал какой-то иррациональный ужас. Я заметил, что у всех троих оттопыриваются карманы. "Револьверы!" - понял я, и мне почему-то стало совсем страшно. С воем я закрыл голову руками, и спрятался между колен. Страх навалился на меня пудовым покрывалом, и меня опять выщелкнуло из сознания.

  На этот раз в себя я пришёл от того, что кто-то деликатно охаживал меня по щекам.

  -Молодой человек! С вами всё в порядке?
Надо мной склонился охранник. Рядом с ним сгрудилась группа зевак в дюжину человек, и кассирша в фирменном чепчике. Прилавки приняли современный вид. Потолок, и зеваки тоже.

  -Ё-моё!, - я приподнялся, и сел. Внутренности болели ужасно. Мой взгляд упал на валявшееся на полу укушенное яблоко.

  -Что с вами случилось? Вызвать скорую? Гриш, вызови скорую!
  -Нет-нет, не надо скорой, - запротестовал я, со стоном поднимаясь на ноги, - я уже всё понял, и осознал.

  "Сначала покупай, потом жри" - бормотал я, покидая заведение.

  А выйдя на улицу, внезапно для самого себя, нервно запел.