Тернистый путь любви. Алкогольная созависимость

Тонкий зеленый росток, стремясь выжить, пробивает серый асфальт. Пожалуй, мало кто не задумывался об этом парадоксе: как столь нежное оказывается сильнее, казалось бы, непробиваемой твердыни? Мне кажется, каждая мама слышала восторженное «Ух ты!» от своего ребенка, увидевшего впервые такое чудо. Моя — точно слышала, я помню. И ответила: «Видишь, как все живое любит жизнь и борется за нее. Даже растения». Для меня это было самым настоящим откровением, и я всех своих друзей водила к тому месту во дворе, где сквозь асфальт пробился желтый одуванчик, и восхищенно говорила: «Смотри, как сильно он хочет жить!» Кто-то разделял мой восторг, кто-то нет, но этот образ мне вспомнился, когда я стала свидетельницей одного обыкновенного чуда.

Муж Инги вдруг… перестал пить. На Сергея все давно махнули рукой, Инга научилась зарабатывать неплохие деньги, дети уже не особенно учитывали папу в семейных прогулках, потому что чаще всего его приходилось оставлять дома, а мать то злилась, то страдала, приговаривая: «Я уже готова один раз по нему отплакать и похоронить, чем так страдать в каждый запой».

— Ты понимаешь, — говорила Инга, глядя вдаль красными от слез глазами, — он не пьет, отказывается от вечеринок, от посиделок с друзьями, сам ищет выход в ситуациях, в которых раньше сразу нырял в бутылку. Мне бы жить и радоваться, а я — задумалась… Вот точно, горе от ума! Дело в том, что той любви, которая меня возле него держала, больше нет. Он стал словно чужой для меня. Я так мечтала, чтобы он наконец-то бросил пить, а теперь, когда мечта сбылась, понимаю, что больше его не люблю… Тем более, я жду от него помощи по хозяйству, заботы, а его заботит, кажется, только его трезвость. Его как раньше не было в семье, так и сейчас нет, только что не пьет. То он на собрании АА (Анонимные Алкоголики — группы взаимопомощи для зависимых от алкоголя. — Авт.), то едет в наркологию спасать алкашей… Раньше хоть после пьянки из-за чувства вины мне уделял внимание, а сейчас меня будто и нет. Так обидно…

Со стороны такое отношение супруги алкоголика, сделавшего выбор в сторону трезвости, кажется безумием, не меньше: чего же еще желать? Однако употребление спиртного одним из членов семьи — это всего лишь надводная часть огромного айсберга, которая видна окружающим. Когда из жизни такой многострадальной семьи уходит спиртное, обнажается огромное количество проблем, которые обезболивались весьма своеобразным методом. Зависимый член семьи злоупотребляет спиртным, а его ближайшие родственники по уши заняты своими страданиями по поводу происходящего. Еще бы! В алкогольной мясорубке люди, отношения, впечатления, эмоции смешиваются в такой безумный фарш, что уже и не поймешь, что чье и что где, а единственно достойным внимания семьи остается горе по имени «он пьет». Когда у жены запойного алкоголика вдруг спросишь: «Ну вот, ты мне рассказала очень много о своем муже и его пьянке. А что чувствуешь сейчас ты?», в ответ чаще всего услышишь что-то вроде: «Я чувствую, что он…» А дальше практически одно и то же говорят совершенно разные люди: «Надо же! В школе меня всегда хвалили за сочинения. Именно за то, что я так умело передаю свои чувства, а сейчас не могу связать два слова, чтобы рассказать о себе».

Вот что делает с людьми заболевание, называемое созависимостью. Это состояние крайней одержимости жизнью другого человека, как правило, неблагополучного или с тяжелой судьбой: алкоголика, наркомана, игромана, обжоры (overeater), больного любым тяжелым хроническим или неизлечимым заболеванием. Если в семье алкоголик, это состояние также можно назвать «семейная болезнь алкоголизм». Сейчас об этом написано довольно много, есть авторы-профессионалы*, прекрасно разъясняющие концепцию заболевания, поэтому сегодня хотелось бы заострить внимание не на самой болезни, а на одном ее парадоксальном феномене — расхожей фразе жен алкоголиков, ставших на путь трезвости: «Лучше бы он пил».

Как бы дико это ни звучало, но действительно, многие жены и матери людей, пришедших к трезвости, как заколдованные, повторяют эту роковую фразу. Почему же? Вспомним айсберг. Даже если, предположим, растает совсем или уменьшится верхняя его часть — все-таки она находится в зоне доступа солнечных лучей, — подводная его часть, спрятанная в темной ледяной воде, останется и будет всплывать на поверхность. И само собой, будет представлять опасность для проплывающих кораблей, возможно, даже большую, чем раньше. В алкогольной семье, когда исчезает видимая часть проблемы — злоупотребление спиртным, — наружу выходят те проблемы, которые дотоле были скрыты, то есть подводная часть айсберга становится надводной: финансовые неурядицы, ссоры, непонимание, совершенно исковерканная интимная жизнь. Выздоравливающий алкоголик, который раньше самоустранялся от семейной жизни и давал супруге или матери полную власть во всех сферах жизни, начинает интересоваться делами семьи, пробовать воспитывать детей, распоряжаться семейным бюджетом. Как правило, далеко не всегда это получается. Когда пил, было легче, была всего одна проблема: «Он пьет».

У жены или матери поднимаются со дна души старые обиды, выходит наружу весь негатив, который накопился за годы пьянства, и она начинает требовать «компенсации» — немедленно! А немедленно не получается. Дело в том, что в годы пьянства душа и совесть человека словно спали. И если «заснул» ваш близкий в 19 лет, когда впервые распробовал вкус пьяного веселья, то и «проснется» он 19-летним, еще не ведающим ничего о сыновней, мужниной, отцовской ответственности, хотя ему уже 50, дети — студенты, жена закрашивает седину, а мама давно и тяжело болеет. Бог дал много возможностей для экстренного взросления таким людям, но сегодня не о них, а о том, чтобы как можно реже звучало это удручающее: «Уж лучше бы он пил!», которое, кстати, некоторых из возвращающихся к трезвой жизни людей толкает обратно в бутылку.

Мы поймем праведное возмущение тех родственников алкоголиков (как правило, жен и матерей), которые воскликнут: «Ага, конечно! Столько лет я мучилась с этим пьяницей, а теперь еще должна неизвестно сколько ждать, пока он повзрослеет и начнет выполнять наконец-то семейные обязанности! И мои мучения оценит…» Мы поймем их боль, но помощь в этой ситуации заключается не в том, чтобы держать эту рану открытой.

О чем все это? Да, конечно же, о любви. Помните, в самом начале героиня сказала: «Дело в том, что той любви, которая меня возле него держала, больше нет». Да, действительно, его больше нет — того болезненного чувства полного слияния с другим человеком, контроля над его жизнью, которое Инга ошибочно принимала за любовь. Нет его больше, оно похоронено, закатано асфальтом обид, праведного гнева, недоумения. Но есть ее решение: продолжать жить с мужем, несмотря ни на что. Она обещала это мужу в день свадьбы: быть ему верной в скорби и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности. И это — семечко настоящей любви, которое, доказано природой, вполне способно сквозь асфальт прорасти. И более того, расцвести и дать надежду другим, кто еще страдает. Путь возрождения и взращивания любви в алкогольной семье, на который стоит встать родственнику алкоголика, — это переключиться с зависимого человека на свою собственную жизнь. Сделать это крайне непросто, а в одиночку, скажем так, и вовсе невозможно. Однако восстановление отношений в алкогольной семье действительно возможно, если у родственников алкоголика есть поддержка в лице людей, которые прошли через это (например, бесплатные анонимные группы взаимопомощи для родственников алкоголиков Ал-Анон). Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр. 2: 18).

Приведем здесь некоторые высказывания людей (с их разрешения), которые учатся настоящей любви, живя с теми, кто сражается со своей зависимостью.

— Чувства, эмоции — это только часть человека, причем подверженная сильным колебаниям и влияниям (например, мое самочувствие, фаза Луны и т.п.). Чувства — это не вся ты, не вся правда о тебе.

— У меня нет внутри своего собственного источника любви, я не могу ее «генерировать» сама. Единственным источником любви для меня является Бог: и моя любовь, и любовь ко мне — все от Него. Сама по себе я могу «родить» только больную зависимость от человека.

— Я принимаю тот факт, что любовь — это выбор, причем выбор, который мне надо подтверждать снова и снова — так много во мне того, что сопротивляется любви.

— У меня сейчас нет романтических чувств по отношению к мужу, но я вижу, что мое отношение к нему стало более честным и более теплым и благодарным. Любовь ли это? Не знаю — не мне судить. Но я по-прежнему выбираю любовь.

— Наши отношения с мужем, когда прошли через этот период обид на прошлое, здорово окрепли, и мы пришли к Венчанию по его инициативе. И во время Таинства мы оба ощутили одно и то же: хоть мы и плоть едина, рассосалась болезненная спайка, и мы стали свободными! Ушла необходимость держаться друг за друга, теперь нас держит вместе Божия любовь, а вот уже что мы с нею делаем... это по-разному бывает.

— Ушли та романтика, то тепло, та привязанность. Но, мне кажется, мы стали взрослее, и наши отношения вышли на другой уровень. Я теперь смотрю на него другими глазами.

— Мне вовсе не надо отказываться от всей своей прошлой жизни — в ней было много хорошего. И нередко появляется иной взгляд на прошлое: то, что казалось абсолютным негативом, начинает обретать смысл...

— А я в какой-то момент задала себе вопрос: а что это такое, эта самая любовь? Не влюбленность, а именно любовь? Было очень горько понять о себе правду, что я никого, по большому счету, оказывается, не люблю. Влюбленности были, привязанности были, а вот любовь... Та самая, которая «долготерпит...» и т.д. Действительно, источник подлинной любви — только Бог. Он возлюбил нас совершенной любовью, взойдя ради нас на Крест. Имею ли хотя бы малую толику Его любви? Нет, не имею! Трудно было себе в этом признаться. Но с того момента началось восхождение к Любви и долгий кропотливый труд по устранению из своей души всего, что ей препятствует. Да, ушла романтика. Зато появляются теплота, душевная близость, благодарность, чувство надежного плеча рядом. Я больше стала ощущать нас именно семьей, а не параллельно живущими рядом личностями. И иногда вдруг такая нежность к мужу просыпается. А во время кризисов я всегда себе напоминаю, что любовь — да, это, конечно же, прежде всего выбор. Сознательный выбор. И серьезный ежедневный совместный труд.

Созависимость — действительно, как болезненная спайка, суррогат любви, асфальт, через который настоящая любовь все-таки прорастает — проверено. Любовь хочет жить, прорастает, как росточек сквозь асфальт, даже сквозь уродство и безумие алкоголизма. Росток в асфальте многие уважительно обходят, восхищаясь его стремлением жить. Однако кто-то может и наступить на него по невнимательности или даже от злости. На пробивающуюся сквозь наши обиды любовь тоже можно наступить. А можно встретить с уважением и благоговением. И тогда никакие «Лучше бы он пил» и «Той любви, которая держала меня возле него, больше нет» ей не помеха. Если, конечно, каждый член семьи выздоравливающего алкоголика наводит порядок в одном-единственном месте, где может его навести, — в своей собственной жизни.

Опубликовано здесь    http://www.obitel-minsk.by/_oid100105563.html   22.09.2014