10. 3. Гранит науки

на фото - Черненко Н.Н. в 1962 г после окончания института ЛЭИС

(продолжение)

20.

В этот период, как известно, наш генеральный секретарь Никита Сергеевич Хрущёв развил бурную деятельность как на международной арене, так и в стране. В большом ходу был лозунг - "Коммунизм - это советская власть плюс химизация всей страны". Им была высказана мысль, утверждающая, что уже наше поколение советских людей будет жить при коммунизме. Помнится, в связи с этим на занятиях по политэкономии преподаватель как-то обратился к ко всем сидящим в аудитории: "Поднимите руку, кто согласен с утверждением Никиты Сергеевича, кто верит, что через пятнадцать лет у нас наступит коммунизм?" Руки подняли все, кроме меня и еще одного парня из нашей группы. Уже в то время я абсолютно был убежден, что все что говорится о коммунизме - полнейший абсурд, утопия, что коммунизма никогда не будет и в принципе не может быть, что теория коммунизма это та же религия только проповедующая рай не на небе, а на земле, что значительно заманчивей для людей и ближе, особенно для обездоленных, бедных людей. Та же теория, совершенно справедливо утверждающая, что ничего идеального в мире нет и быть не может (в чём мы убеждаемся не каждом шагу) находится в вопиющем противоречии утверждая, что возможно создание идеального общества -коммунизма. Неверие в коммунизм не осталось незамеченным. На экзамене по политэкономии, при моих безупречных ответах на все вопросы, как по билету, так и на дополнительные вопросы, мне поставили оценку "хорошо". Надо сказать, что в то время "четвёртка" полученная по политэкономии была настораживающим сигналом для всех занимающих руководящие посты на предприятиях и заводах. А "троек" вообще не ставили, их, по политическим соображениям, не должно было быть у советских студентов вообще, иначе б это расценивалось, как чуть ли идеологически неблагонадёжен.
 
Справедливости ради, нужно также сказать, что после экзамена, встретив меня, преподаватель извинился и сказал: "Я не знал, что вы претендуете на повышенную стипендию. Принесите зачётку, я исправлю оценку". Видимо ребята из группы над ним подшутили, хотели мне помочь. Я ответил, что получил то, что заслужил и пусть его это не волнует.

21.

Учёба в институте подходила к концу. Закончились теоретические курсы. Впереди осталась одна преддипломная практика. Произошло распределение студентов по предприятиям в регионах и городах страны согласно заявкам и требованиям по разнарядкам. Всем выдали темы дипломного проекта (можно было выбрать самому, предлагалось несколько вариантов каждому) и тактико-технические характеристики к ним, требования. Меня распределили в посёлок Протва в научно-исследовательский институт, что недалеко от города Обнинска в Калужской области (родные места маршала Г.К. Жукова). Я решил съездить в Протву и посмотреть на месте где мне предстоит работать радиоинженером с тем что, если мне не понравится там, то воспользоваться оставшимся временем для предприятия необходимых мер для перераспределения в другое место.

В Протве я побывал летом. Это небольшая деревенька, возле небольшой живописной речушки с тем же названием, окруженная лесами. Среди деревенских избушек, выделяясь, стоят несколько многоэтажных корпусов, построенного совсем недавно НИИ, огороженного высоким забором с колючей проволокой и с сигнализацией, с вышкам по углам, замаскированных в лесной чаше. Кроме того, несколько новых пятиэтажных жилых домов для сотрудников НИИ, магазин сельского типа с ржавой селёдкой, вот собственно и всё. Одним словом дыра - дырой. Всё это я обошел, заглянул куда только можно было, даже побывал на речке, походил по окрестностям посёлка, поговорил с жителями и сотрудниками института. Узнал, что в речку поступает вода, охлаждающая реакторы атомного института в Обнинске, но в речке купались и многие ловят рыбу. В Протве я провёл целый день пытаясь хоть что-то найти для себя привлекательное, но ничего мне здесь не нравилось, всё казалось сиротливым и скучным - тоскливая жизнь на фоне красивых мест. С невероятной силой потянуло в Ленинград. В Протве я отчётливо понял, что без Ленинграда мне жизни не будет, будет не жизнь, а существование принудиловка. Как известно, жизнь не в радость - мука.
 
Преддипломную практику я проводил в том же НИИ п/я 188 в Гавани, откуда ушел полтора года назад, при переходе с вечерне учебы на дневную ЛЭИСа. Только теперь меня направили в лабораторию импульсной техники, так как тема моего диплома "имитатор флуктуационных и хаотических импульсных помех для проверки радиолокационных станций на помехоустойчивость", т.е. была связана с импульсной техникой. Один из ведущих инженеров лаборатории стал моим куратором по написанию диплома. Почему куратором, а не руководителем - потому, что за всё время отведённое на написание диплома, мы встречались с ним всего два раза и то по его просьбе. Один раз я приходил к нему на квартиру на улицу Колокольная, а второй раз мы беседовали на даче его в посёлке Дибуны.

В остальном, не изменяя своим принципам, писал диплом самостоятельно, без какой бы то ни было помощи со стороны. Мне самом было интересно справлюсь я или нет, как будущий инженер, с первой самостоятельной, серьёзной работой: подбором материала, с расчетами, обоснованиями и т.п. О том, что справлюсь я не сомневался, вопрос стоял - насколько хорошо у меня получится. Трудности с написанием диплома были и надо сказать большие. Хотя б потому уже, что всё было для меня впервые: с чего начинать, в какой последовательности излагать и вообще какой нужен материал, где его взять, какие необходимы чертежи, схемы, сколько глав в проекте будет и как распределить всё во времени, чтобы успеть к сроку, опять же как оформить дипломный проект и т.д.

Приступа к написанию проекта я, признаться, не представлял, что и о чём я буду писать, какие блоки, узла мне придётся рассчитывать, какая мне нужна техническая литература. Дело в том, что мне не приходилось ни читать, ни, тем более, видеть ничего подобного теме моего диплома. В то время аналогов подобных имитаторов почти что не было, а те что были, отличались и назначением и техническими характеристиками и требованиями, предъявляемыми к ним. Это были в основном имитаторы помех радиостанциям (глушители радиостанций) кроме того имеющиеся на то время имитаторы были на радиолампах, были громоздкими. Я решил, что там, где будет возможно расчет узлов произведу на полупроводниках и перейду на микромодульную основу изготовления таких узлов, как мультивибраторы то есть триггеры, блокинги и т.п., с тем чтобы уменьшить габариты и вес и сделать его если не переносным, то хотя бы передвигаемым на небольшой специальной тележке.
При подборе материала по теме диплома, сразу же столкнуло с невероятней трудностью - нигде не мог ни купить, ни взять, ни найти даже описание шумового генератора, его принципа действия, не говоря о его расчете или принципиальной электрической схем. Все что мне удавалось найти, было очень примитивно. Это несколько типов шумовых трубок и краткое их описание, их достоинств и недостатки были описаны в брошюрах из массовой библиотеки для радиолюбителей (переводы из зарубежной информации). Я обходил книжные магазины и ларьки старой книги и скупал всё что было каким-то образом связано или имело информацию по шумовым генераторам. Роясь в библиотечных каталогах, находил брошюры по нужной теме и списывал, срисовывал все, что могло пригодиться. В одной брошюре находил одно, полезное и нужное для себя, в другой – другое, так у меня собралось достаточно материала, чтобы начат разработку принципиальной схемы всей установки и начать непосредственной проектирование.

22.

С Людмилой, моей первой женой, мы познакомились летом шестьдесят второго года в столовой, что на углу Среднего проспекта и восьмой линии В.О., где она работала официанткой. Рабочий день у нее подходил к концу, перед закрытием столовой она села покушать за столик, напротив меня. Мы разговорились, познакомились. Люда показалась мне симпатичной, привлекательной и я решил её проводить домой, она дала согласие. Мы долго гуляли по Большому проспекту В.О. разговаривали откровенно и непринуждённо - было необычно спокойно не душе, под стать чудесному летнему вечеру.

От Людмилы я узнал, что она не замужем, живёт одна в одно комнатной квартире (коммунальной), где кроме нее проживает одна семья. Расставаясь у подъезда дома №9 по 6-й линии (как раз напротив кинотеатра "Балтика"), договорились встретиться ещё. Так началась наша дружба, которая увенчалась нашей женитьбой. Свадьбы, как таковой, не было - я противник этого дела, да и денег у меня не было чтобы проводить свадьбу. Собрались в узком кругу: её родные, родственники, подружка. С моей стороны - институтские друзья по общежитию. К тому времени, вчерне, диплом у меня почти был готов, оставалось начертить общую принципиальную электрическую схему имитатора, сделать чертёж передней панели и общего вид, а главное переписать дипломный проект на "чистовую". Этим я занимался уже будучи женатым. Весь проект, от корки до корки, я решил писать черными чернилами и "печатными" буквами (шрифтом).

Так как это был мой первый, довольно объёмный, творческий труд, то мне хотелось, чтобы это было и в некотором роде произведение искусства. Я решил его художественно оформить. Графики к проекту я сделал разноцветными, это и красиво и помогает в чтении. Отдельные рисунки в тексте и электросхемы к ним прокладывались прозрачной калькой и т.д. Особое внимание я уделил титульному листу, оформив его в стиле русского барокко.

Узнав, что я получил распределение и после окончания института должен ехать по распределению в посёлок Протва, жена наотрез отказался ехать со мной. И не удивительно, она сама коренная Ленинградка и не представляла себя где-нибудь в другом месте. Живёт считай в центре Васильевского острова, в двух шагах от станции метро, где рядом всё: колхозный рынок, кино театр, разные магазины и даже баня - всё можно купить в пределах одного-двух кварталов от дома. Мы жили, как я уже говорил, на третьем (последнем) этаже в коммунальной (на две семьи) квартире с общей кухней и туалетом. Почти все родственники Людмилы многие годы работали на заводе им. Козицкого. Жена брата даже была депутатом Ленсовета или райсовета. Так что покидать насиженное место моей супруге не было никакого резона. Пришлось (мне ничего не оставалось делать) мне хлопотать, чтобы меня оставили после окончания института в Ленинграде. В то время это сделать было не сложно, так как в Ленинграде постоянно не хватало радиоинженеров в связи с бурным развитием радиотехники, электроники и т.д. Все ленинградцы оставались после окончания ВУЗ в родном городе, в Ленинграде. Чтобы оформить перераспределение мне пришлось съездить в Москву, в Министерство, что в Китайском переулке. В Министерстве я встретил ещё одного выпускника ЛЭИСа с тем же вопросом, что и у меня. К чести управляющих этими делами в то время, надо сказать, что наши семейные вопросы решили без волокиты, чётко и быстро. Умели решать казалось бы сложные вопросы, когда это было в интересах государства. А так, теперь можно было с уверенностью сказать, что я настоящий ленинградец - у меня была семья в Ленинграде, постоянная прописка и работа на законном основании. Сбылась моя мечта и цель жизни в последние несколько лет - я ленинградец. Оставалось написать и защитить диплом, чтобы была выполнена и вторая моя мечта и цель жизни - стать дипломированным инженером, получить высшее образование. Теперь уже можно сказать, что 1962 год принёс для меня огромную радость и праздник для души, стал, пожалуй, самим счастливым годом в моей жизни.

23.

Настал день когда наша группа должна была защищать дипломные проекты. Когда я "защищался" мой дипломный проект ходил по рукам членов государственной экзаменационной комиссии, сред которых было много убелённых сединой мужей ещё помнящих дореволюционные издания журналов и газет с витиеватыми виньетками, картушами, окантами, в различных сталях и ордерах. Оформление моего диплома, я бы сказал, произвело у комиссии больший интерес, чем его содержание. Тем не менее, экзамен есть экзамен, мой доклад и объяснение все слушали с большим вниманием и после доклада вопросы посыпались, как из решета. Всем наверное хотелось удостовериться, что перед ними не только хороший оформитель (дизайнер), но и способный радиоинженер. Пришлось вспомнить урок, полученный на экзамене по военному делу, корда я, в общем-то знающий предмет, чуть было не завалил. Главное - хладнокровие и спокойствие уверенность при ответах, и краткость, говорить только по существу вопроса и не торопиться с ответом, осмыслив вопрос подумать.

Больше всех задавал мне вопросы профессор, преподаватель по предмету "конструирование и технология производства радиоаппаратуры". Он видимо по хорошо меня запомнил, когда я стал невольным его посмешищем перед всей аудиторией и теперь пытался взять реванш. Но все когда-то кончается. Закончились, наконец, и мои мучения и я смог облегчённо вздохнуть, отправляясь за дверь ожидать решения государственной комиссии. Странное ощущение душевной опустошенности овладело мной и даже тогда, когда мне объявили, что решением ГЭК я защитил дипломный проект с оценкой "хорошо", меня это не обрадовало. Мне еще не верилось, что уже всё позади -кончилась учеба, я закончил институт, наконец-то, я стал дипломированным инженером, к чему так настойчиво, не жалея себя стремился последние годы. Ничего такого не ощущалось, а было ощущение очередного экзамена из многочисленных за все годы учебы. И только тогда, когда нам в торжественной обстановке, в набитом до отказа актовом зале вручали дипломы и нагрудные значки (ромбики), свидетельствующие об окончании ВУЗа, стало очевидно, что окончание института это свершившийся факт. Настроение у всех было приподнятым, радостным, на лицах счастливые улыбки. Ко времени вручения дипломов все успели отдохнуть от праведных трудов, восстановить молодые силы и посвежеть в лице, так что был настоящий праздник для всех и для выпускников и для профессорско-преподавательского персонала.

Выпускной вечер организовали с величайшей помпой. Торжественная часть - вручение дипломов и значков, а также вечер танцев проводились в актовом зале института, а сам банкет - в спортивном зале. Народу было очень много, помимо самих выпускников и администрации и преподавателей здесь были родители студентов и приглашенные. Многие пришли в новых костюмах специально сшиты по такому случаю. На всю жизнь запомнился банкет, такого количества людей, одновременно сидящих за столами, сплошь уставленных яствами не приходилось видеть ни до, ни после. Во всю длину спортзала были уставлены столы в шесть, рядов, седьмой ряд столов был установлен поперек остальным в конце зала для профессорско-преподавательского состава и администрации.

На столах чего только не было, поистине столы "ломились", а глаза разбегались от разнообразия и богатства. Да в те времена было что поесть (не то, что нынешние, начало девяностых), тогда умели праздновать. Молодёжь есть молодежь, после нескольких тортов, выпив немного и закусив кинулась в актовый зал танцевать и веселиться. Девушки почти больше в банкетном зале не появлялись, заходили одни парни выпить стопку для "храбрости" коньяка или продегустировать несколько вин разных марок. Доходило до того, что из-за желания попробовать вина новой марки или коньяка откупоривали целую бутылку.

Одного такого любителя дегустировать пришлось одёрнуть, дело чуть не закончилось дракой. С детства не терплю тех, кто не бережёт, переводит добро - сам не гам, и другому не дам. Гуляние продолжалось всю ночь до самого утра. Под утро я изрядно опьянел и решил где-нибудь прикорнуть, пока не начнёт ходить транспорт. Спустился по узкой деревянной лестнице в нижний этаж под спорт залом, где были раздевальные, душевые и т.п. комнаты. Повсюду, прямо на полу и на матах, спали бывшие студенты, молодые инженеры вповалку, вдрызг пьяные, облёванные. От увиденного от запаха пота и блевотины меня тоже стошнило и я поторопился быстрей выбраться обратно в зал. В зале полным ходом шла уборка со столов, кроме уборщиков - видимо, нанятых женщин, никого уже не было, здесь дышалось легче. Я устроился на стуле, в свободной от снеди части стола, положил голову на стол и моментально уснул. Спал не долго, проснулся от покачивания меня за плечи. За окнами уже было довольно светло, было двадцать шестое декабря шестьдесят второго года.

Я понял, что всё кончено - диплом отмыли - можно уходить домой, пошел транспорт. Столы были уже полностью убраны на них стояли огромные дюралевые выверки и тазы. Выварки были переполнены помоями из салатов, винегретов и т.п., тазы были полны фруктами, конфетами и тортами. Отдельно стояли ящики с не откупоренными еще бутылками коньяка, водки и вина, с консервами, палками и кругами разных колбас. Глядя на помои, мне подумалось, что где-то еще голодают люди, а мы перевели столько продуктов. Пошатываясь, слегка очумевши от бессонной ночи я вышел на набережную реки Мойки и пошел в сторону Невского, чтобы сесть там на троллейбус. Мысленно я простился с ЛЭИСом навсегда.

Так закончилась моя шестилетняя учёба в этих, ставшими мне родными, стенах, в здании на Мойке, 61. На душе было успокоение, умиротворение, что наконец-то всё позади, все муки, все тяготы, трудности. Как будто бы вышел, наконец, из запутанного лабиринта, где тебя, на каждом шагу, подстерегает опасность и неизвестность, а главное, что невидно конца твоим блужданиям и неизвестно выберешься ты из него когда-нибудь. Было душевное облегчение, как будто сняли с тебя огромной тяжести груз. Диплом и значок достаются, ох, как нелегко, особенно в тридцать с лишним лет.

Теперь же важно было то, что в жизни ты чего-то добился, значит чего-то стоишь прошел очередное испытание с честью и достоинством, что тебя поднимало в собственных глазах. С тех пор для меня институтский нагрудный знак равносилен золотой звезде героя и ношу его с достоинством и гордостью, дорожу ним. Вместе с нагрудным знаком и дипломом выпускникам радиотехнического факультета (нового в нашем ВУЗе) выдали и памятные вкладыши, где напоминалось, что владелец данного вкладыша является выпускником нового "радиотехнического" факультета первого (1962 г.) выпуска.

Мысленно я дал себе зарок больше нигде не учиться - хватит и так полжизни, считай, ушло, чтобы получить высшее образование. Пора и честь знать. Всё! Никаких там диссертаций и прочее. Нужно просто пожить, никуда и ни к чему не стремясь, отдохнуть душой от всей этой суеты - сует. Много ли человеку нужно для счастья и потом, только ли в познании счастье. По натуре я не карьерист, никогда не стремился выйти в начальники (руководители). Командовать я не люблю, а тешить себя мыслю, что ты кем-то руководишь -зачем это мне? К этому я не способен и нет у меня такого желания. Я принадлежу к типу людей, которые сами не стремятся к руководству кем-то и не любят, когда ими кто-то командует - я свободная личность, не делающая ничего дурного и сама знающая, как ей поступать. Спрашивается, так зачем мне тогда кандидатская, докторская степень, тем более, что они без вступления в партию не играют никакой роли, будь ты хоть семи пядей во лбу. Так или примерно так, я размышлял в то время.

24.

Надо сказать, что все годы учёбы в институте я не прекращал заниматься рисованием и живописью. И странное дело, чем ближе учёба подходила к логическому концу, тем больше меня стел увлекать живопись. Любовь к искусству вообще и особенно к живописи сопровождает меня всю жизнь и не даёт зачерстветь, засохнуть, скатиться в стоячее болото. Это фокусирующая и направляющая сила не позволяющая как отдельному человеку, так и человечеству отклоняться от правильного направления, блуждать в хаосе мыслей, чувств и поступков. Особенно увлечённо я стал заниматься живописью, когда я перешел на дневное отделение института и у меня появилось больше свободного времени. В основном я рисовал карандашом, тушью и немного занимался акварелью. Чаще (мне было так удобно и меньше занимало времени) я копировал работы известных художников. Любимыми моими художниками, можно сказать, учителями были: И.И. Шишкин, В. Поленов, И. Левитан, А. Куинджи, Остроухов, Кустодиев и др. Таким образом можно считать, что одновременно с учёбой в техническом ВУЗе я учился у великих художников-живописцев. Копирование великих мастеров пейзажной живописи дало мне очень много, может быть больше, чем годы теоретической учёбы. Главное, что я усвоил, почувствовал и понял, что чтобы чего в живописи добиться нужна великая любовь и терпение, выдержка и хладнокровие, и конечно, определённые знания. При удачном копировании появляется чувство сопричастности, что ты тоже мог бы создать нечто подобное, приобретается уверенность в себе, в свои способности. Порой даже сам себе удивляется. Так, например, знаменитую работу Поленова "Московский дворик" (Третьяковский вариант) я скопировал всего за четыре часа, правда, это было уже после окончания института.

Другим моим любимым увлечением всё время были шахматы. Правда, шахматами я занимался менее увлечённо, чем живописью и не так серьёзно, уделял значительно меньше времени. Тем не менее, почти не было дня, особенно на дневном отделении, чтобы я не сыграл партию в шахматы или не решал шахматную задачу. Чаще играли между собой. В общежитии частенько организовывались шахматные первенства. Иногда приглашали мастеров и гроссмейстеров для проведения сеансов одновременной игры. Желающих всегда был полный зал дипломного проектирования, где обычно проводились подобные мероприятия. Вспоминается одна из таких партий. Запомнилась она, видимо, потому, что я довольно легко, как мне показалось, выиграл у мастера спорта по шахматам, причём в единственном числе. Большинство партий мастер выиграл, несколько свёл в ничью и только одну проиграл. В своей партии я устроил "засаду" на ферзя соперника. Надо сказать, что беспокоился, как бы не сорвался мой замысел. Но всё обошлось благополучно для меня - скрытое моё нападение на ферзя, с одновременным шахом, прошло не замеченным. Когда я сделал ход слоном нападая ним на ферзя и одновременно открыв ладью и делая шах королю, мастер сразу всё понял и положил своего короля, затем посмотрел на меня и пожал искренне, как показалось мне руку. После этой победы над шахматным мастером, мой авторитет среди шахматистов общежития резко возрос. Сразу появилось много желающих помериться со мной силами. У одного товарища, кажется из Осетии, и каждый раз выигрывал, но он упорно приглашал сыграть с ним. Это продолжалось до тех пор пока всё-таки он выиграл партию, причём на полно серьезе. Только после этого он успокоился и больше со мной не играл. Хороший и настырный был парень из Осетии.

После моей поездки в Министерство по поводу перераспределения меня оставили работать в Ленинграде в том же научно исследовательском институте п/я 188, но только в другой лаборатории, а именно в лаборатории передающих устройств ВЧ-диапазона (в лабораторию Табачникова). Так закончился шестилетний период учёбы в Ленинградском электротехническом институте связи им. проф. М.А. Бонч-Бруевича. За это время сбылись мои две большие мечты я стал жителем красивейшего в мире города Ленинграда и получи высшее образование, стал радиоинженером.