Система. Замкнутое поле притяжения

- Что такое система. Арнольд Викторович? Только, если можно, без всякой научной шелухи. По-простому и доходчиво.

- Доходчиво, говорите. Ну что же... попытаюсь без лишних экскурсий в непонятное, - затянувшись ароматным облачком из шкварчащей трубки, задумчиво произнес профессор.

Его молодой собеседник ерзал на стуле и никак не мог поймать в блюдечке маслину, - Вот представьте себе бочку пустую. А в ней штук десять крыс голодных. Вот это и есть система.
 
- Подождите-подождите, Арнольд Викторович! При чем здесь крысы? Я спрашиваю вас о системе, а не о тварях, к которым с детства питаю всякое отвращение.
 
Молодой человек нервничал. Он имел свое видение ответа, хотел им блеснуть, а вопрос задал всего лишь для того, чтобы подвести к этому. Но профессор начинал что-то свое, заумное и молодой человек уже заранее не соглашался с профессором, готовясь, не слушая, спорить и доказывать, как кто-то сейчас не прав.
 
- Да вы не спешите. Расслабьтесь - весело сказал Арнольд Викторович. Лучше послушайте. Итак... система это то, что связывает составные части в единое целое. Притом, части эти могут быть самые разные. А вот цель у них - должна быть одна.
 
- И какая цель у крыс этих в бочке? - недовольно наморщил лоб молодой человек.
 
- Выжить! Любой ценой выжить! А так как жрать там нечего, то выживать они будут за счет более слабых. Пока не останется одна, последняя крыса, как более приспособленная к системе. Ее эталон, так сказать.
 
- Так она же сама останется. Какая уж тут система? - опять заерзал на стуле парень.
 
- Ну и что! Все стремится к выравниванию. В данном случае - это одна крыса. Упрощение системы. А при более сложных системах, составные выравниваются настолько, чтобы система не рухнула. Нивелирование... шлифовка...
 
- Ну, хорошо. Но почему вы привели пример именно с крысами?
 
Профессор выпустил густое облако дыма:
 
- Потому что, крысы похожи на людей. Учтите, что любая система существует только в сознании. Вне сознания нет вообще ничего. И даже того, что можно было бы назвать ничем. Но это слишком сложно для вас, поэтому возвратимся к системе. Чтобы лучше всего понять, как система работает, возьмем уличную банду. Она также строит свои правила существования и если вы с ней не сталкиваетесь, то и ладненько. Но, если вы вошли в ее поле притяжения, то должны играть в общую дуду. Древние называли такую общность - эгрегором, устойчивой мыслеформой.
 
- И что дальше? - молодой человек тяготился тем, что теряет свою версию ответа, и все больше злился.
 
- А дальше то, что законы внутри банды таковы, чтобы удерживать части ее, членов банды, в едином поле, иначе система развалится, мыслеформа не будет иметь подпитки и эгрегор умрет. Впрочем, как умирает все на этой земле. Поэтому система вырабатывает свою мораль, ценности, приоритеты и модель поведения. Кстати, эта преступная система может вступить в диссонанс с более мощной системой - государством. Но, обычно, они все-таки более-менее уживаются. Не заходя в слишком большой конфликт, ведь это обоим явно не на пользу.
 
- А что если, часть системы вдруг заартачится? Не захочет подчиниться эгрегору? - выкрикнул молодой человек
 
- Гм... если заартачится? Тогда система избавится от такого революционера. Убьет, выгонит, выплюнет и так далее. Если это рабочий коллектив, то все потихоньку будут изводить недовольного, пока тот не уволится. Пришьют чего-нибудь подлого и пошлого. Мол, бабник, он. Или того хуже - парней любит или девок малолетних. Тут все сгодится. Лишь бы работало. Совесть то одна на всех. Общая. Если в армии - то попросту забодают нарядами, пока бедняга не изволит сам повеситься. А если на улице, то общим слаженным хором проявят свою неуемную любовь к жертве... сапогами нечищеными. Это же система. Стая, в общем. Шайка...
 
- И что же делать? Можно ли победить ее? Систему, то есть? - уже совсем позабыв о своей версии, спросил парень.

- Да нет, конечно... Разве, в одном случае, - став сильнее системы. Но для этого надо не околдоваться ею и ни в коем случае - не играть по предложенному ею сценарию. Система ведь правила пишет под себя, заставляя противника лупить в одни, нарисованные ею, ворота. Но лучше, конечно, вообще, не замечать ее. Тогда нет, так сказать, поля притяжения.
 
- Профессор! А ведь таким образом входит зло в этот мир! Встречая равнодушие и нежелание бороться.
 
- Вы правы. Так и входит. И укрепляется. Но только для тех, кто спит наяву. Однако, хватит философии... Сэмюэл! Неси уже этот чертов глинтвейн! В такое беспробудное время, когда за окном лютует невежественная темная ночь, без глинтвейну никак нельзя...