30. Операционная пауза

I

Окончание военной кампании всегда влечет за собой так называемую операционную паузу.  Если кампания успешнa, следуют всякого рода публичные церемонии - ну, например, торжества по случаю победы, пышное награждение победителей, и так далее.

Дальше происходит нечто более конфиденциальное, что широкой публике уже не  сообщается: скажем, оценка действий собственных войск, желательно - максимально трезвая и обьективная - выяснение возможных планов противника, подсчет как имеющихся резервов, так и приобретенных ресурсов.

Ну, и рассмотрение вновь открывающихся перспектив.

С награждением победителей в конце сентября 1939 года в Рейхе все прошло вполне традиционно, а вот с конфиденциальной частью - уже несколько не так.

В этом смысле интересны размышления генерала Франца Гальдера.

В чисто военном отношении он был доволен достигнутым результатом - польские войска были полностью разбиты, сделано это было в короткое время, потери, понесенные вермахтом, были невелики[1].

Но для него это было не слишком поучительно - результат “польской кампании” был предрешен.

У Германии был большой перевес в численности войск, в техническом оснащении - просто огромный, а уж о качестве управления и командования нечего было и говорить. Поляки попытались защитить всю свою линию границы - а поскольку она шла подковой, которая от Восточной Пруссии и до Словакии вдавалась в территорию под контролем Рейха, то они еще до начала войны оказались наполовину в окружении. 

Разгром польской армии был быстрым, закономерным, и вторжение Красной Армии в восточную часть Польши просто забило последний гвоздь в ее уже свершившееся поражение. 

Гальдера, конечно, беспокоили многие вещи. Например, движение войск было не столь быстрым, сколь ему бы хотелось. Пехотные дивизии вермахта шли вперед с хорошей скоростью в 30-35 километров в день, но вот танковые части разочаровали. Они обгоняли пехоту, но не решающим образом - их средний пробег в день составлял около 35-40 километров.

Качество танков тоже было не на высоте. Вермахт воевал тем, что было - и в ход пошли учебные машины, весом в шесть тонн, со слабой броней и вооружением в виде двух спаренных пулеметов. Танковые дивизии надо было самым серьезным образом подтягивать и реорганизовывать, и на это требовалось время.

В начале октября 1939 года генерал Гальдер очень опасался нежелательного развития событий на Западе и очень хотел скорейшего достижения мира. В чем решительно расходился во мнении с Адольфом Гитлером.

У того были совсем другие планы.

II 

Их можно проиллюстрировать цитатой из мемуаров А.Шпеера. Тот, в качестве любимого архитектора Гитлера, демонстрировал ему макет одного из тех грандиозных зданий, которыми фюрер намеревался украсить Берлин после победы.

И однажды весной 1939 года произошло вот что:

“…   [Гитлер]  ткнул пальцем на имперского орла со свастикой в когтях, который должен был венчать на высоте в 290 м Дворец с куполом:

“Это нужно изменить. Теперь тут орел должен быть не над свастикой, он должен победительно держать в когтях весь мир. Венцом этого величайшего творения зодчества в мире должен быть орел над земным шаром”.

Ну, генерал Франц Гальдер виделся с Адольфом Гитлером много реже, чем архитектор Альберт Шпеер. Про "... германского орла, победительно держащего в когтях весь мир ..." он от фюрера, скорее всего, не слышал.

Но, конечно, общее направление мысли вождя Рейха было известно - и поэтому надо очень серьезно присмотреться к строчке, датированной 14-м октября 1939 года, и оставленной Гальдером в его дневнике.

Там он ведет речь о перпективах, открывающихся перед Германией после "польской победы", считает, что налицо три возможных альтернативных курса действий, и дальше он все три и  перечисляет: 

“… атака, [или] выжидание, [или] фундаментальные изменения …”.

И с "атакой", и с "выжиданием" все более или менее ясно. Речь идет о курсе действий на Западном Фронте, развернутом против Франции и Англии -  там можно атаковать, как хочет фюрер, или следовать примеру противника и выжидать, как советуют фюреру многие крупные германские военные, начиная с командующего сухопутными силами вермахта, генерала фон Браухича.

А вот "фундаментальные изменения" вызывают вопрос - что же тут, собственно, имеется в виду ?

Согласно давней традиции, у прусских военных высшего ранга долг не сводился к бездумному повиновению. Они не решали вопросы войны и мира - война, согласно Клаузевицу, была продолжением политики.

Но  высшей обязанностью человека, стоящего на посту начальника Генштаба, его святым долгом перед богом, страной и собственной совестью, было дать политикам квалифицированный профессиональный совет по поводу методов ведения войны. Он был обязан предупредить их, если они затевали явное безумие, изо всех сил пытаться их убедить - а если его совет отвергали, ему следовало немедленно уйти в отставку.

Генерал Людвиг Бек именно так и сделал.

А генерал Франц Гальдер своей отставки Гитлеру не предложил.

И чем больше глядишь в контекст того, что происходило в Германии осенью 1939 года, тем больше приходишь к интересному выводу: yдивительной особенностью оценки польской кампании 1939, сделанной Гальдером, было серьезное рассмотрение возможности физического устранения главы государства. 

Во всяком случае, убедить Гитлера генерал Гальдер не надеялся.

У него были для этого серьезные основания. 6-го октября 1939 года Гитлер произнес речь в Рейхстаге, в которой он предложил мирную конференцию великих держав Европы, с целью “… урегулировать все возникшие недоразумения …”.

Первым пунктом этого предложения было заявление, что раздел Польши между Германией и СССР есть свершившийся факт, и отмене он не подлежит. Дальше была нарисована картина совершенно напрасных, но поистине ужасных страданий и разрушений, которые последуют в том случае, если его мирное предложение будет отвергнуто.

Но в этом случае вся вина за случившиеся беды падет на головы тех “… безответственных поджигателей войны, представителей международного еврейского капитализма и журнализма …”, которые только и норовят столкнуть народы в военном противостоянии.

Эта шпилька, несомненно, метила в Черчилля.

III

Черчилль, собственно, в капитализме замечен никогда не был - под "... международным еврейским капиталом ...", скорее всего, имелся в виду Леонард Джером[2], отец его матери. 

Hо вот насчет журнализма - чистая правда. B 1936 году, после долгой и бурной политической карьеры Уинстон Черчилль, достопочтенный член Парламента от округа Эппингбыл, по-видимому, наиболее высокооплачиваемым журналистом в Англии.

С началом войны он вошел в правительство Чемберлена в качестве Первого Лордa Адмиралтейства. B Германии Черчилль считался самым ее непримиримым врагом - отсюда  и выпад. Но к октябрю 1939 иллюзий в Англии по поводу Адольфа Гитлера не осталось уже ни у кого -  и уже через шесть дней после "мирного предложения" это предложение было отвергнуто.

Гитлер немедленно использовал это как аргумент в своем споре с генералами.

Спoр-то, собственно, шел довольно вяло. Фон Браухич не отличался силой, свойственной Гальдеру, об "устранении" лидера даже и слышать не хотел, а все пытался свести дело к “… профессиональному совету военных главе государства …”.

Вот только глава государства и слушать его не захотел.

Генерал Кейтель, начальник штаба OKW[3], потому-то и был выбран на эту должность, что никогда фюреру не перечил. И совету фон Браухича Адольф Гитлер не внял. Он уже обьяснил однажды, что следует тропой, по которой его ведет Провидение, и делает это с уверенностью лунатика.

И когда Геринг сказал ему, что, начиная войну из-за Польши, он ставит на карту решительно все, Гитлер ответил ему, что он “… всегда ставит на карту решительно все …”.

Когда такого рода вещи делает частный человек - и риск, и возможные последствия недачи ложатся на него, или на его семью.

Когда это делает глава государства, то в принципе он должен делать это после долгого обсуждения, с согласия прочих ответственных лиц, и только в случае крайней, предельной опасности для страны. И уж ни при каких обстоятельстваx это не должно делаться вообще  без всякого обсуждения - да еще и с "... уверенностью лунатика ...".

Гальдер, трезвый человек, смотрел на цифры.

Согласно отчету, полученному им 8-го октября 1939 года, боеприпасов в наличии имелось в количестве, достаточном для операционных нужд одной трети дивизий в течение всего лишь 14 дней. А производство способно обеспечить боеприпасами все ту же треть дивизий сроком еще на один день[4].

И как в таком случае можно выполнить директиву фюрера об атаке на Западном Фронте не позднее начала ноября ?

Как говорили генералы  - например, фон Лееб - это "... приказ ненормального ...".

Но шесть лет пребывания НСДАП у власти сделали Германию чем угодно, но не нормальной страной. Принцип фюрерства - беспрекословного повиновения лидеру - укоренился настолько, что в Рейхе не осталось никаких органов, способных на обсуждение направления политики, а не поиска путей проведения в жизнь вещей, уже решенных фюрером. 

Общественное мнение теперь не вырабатывалось, а централизованно внедрялось.
Сама правящая партия - НСДАП - в сил того же принципа фюрерства застыла в той форме, в которой сформировалась к 1933.

Новые лидеры уже не вырабатывались, НСДАП больше не расширялась - и Шпеер в своих мемуарах отмечает, что гауляйтеры партии, как правило, люди тупые. Крупнейшие деятели режима - Геринг, Геббельс, Гиммлер - попали на свои посты в силу личной безусловной преданности фюреру, и были несменяемы.

Карьеры делались, таланты проявлялись - но уровнем ниже, и не в партии, а в тех структурных опорах режима, которые быстро росли.

То-есть - в армии и в органах безопасности.

И получалось, что не оформившийся еще заговор мог найти опору только в лице кого-то, по типу похожего на уже известных нам Гудериана или Гейдриха - но при этом готового рискнуть и успешной карьерой, и самой жизнью для такого абстрактного понятия, как благо родины. Да еще надо, чтобы этого человека - или этих людей - послушались их подчиненные.
 
Франц Гальдер, по-видимому особо на успех возможного переворота не надеялся. 

Конечно, можно было рискнуть всем и пойти на прямое покушение. Гальдер говорил потом, что ходил на доклады к Гитлеру, имея при себе пистолет - но проверить это невозможно. Во всяком случае, он ограничился разговорами в очень узком кругу, и никаких практических действий не предпринял.

Но однажды, совершенно случайно, ему все-таки выпал хороший шанс на успех.

IV

С момента прихода НСДАП к власти 8-го ноября  в Мюнхене каждый год праздновалась годовщина "пивного путча", и разумеется, делалось это как раз на месте исторического события, в пивной "Бюргербройкеллер".

Как правило, там выступал Гитлер - но в ноябре 1939 он решил было пропустить это событие, послав вместо себя Гесса, своего заместителя по партии. Потом, однако, он изменил свое решение, хотя о нем было уже обьявлено по радио, и решил все-таки почтить зал своим присутствием.

Обычно речь фюрера начиналась в 8:30 вечера и продолжалась до 10:00.

Но 8 ноября 1939 погода была не слишком хороша, Гитлер собирался вернуться из Мюнхена в Берлин в тот же день, лететь ему не хотелось, он собирался ехать в столицу специальным поездом - и в итоге речь свою он начал в 8:00 вечера, и закончил ее тоже пораньше.

Через 13 минут после его отьезда в пивной грянул взрыв. Под опорную колонну, державшую крышу над подиумом для выступлений, была заложена бомба. Колонна пошла вбок, крыша провалилась, из числе присутствовавших в  зале было убито 8 человек - но фюрер остался невредим, а по всей Германии началась облава.

Виновного в покушении поймали в тот же день. Им оказался простой рабочий по имени Иоганн Георг Эльзер. Его, собственно, взяли еще до того, как состоялся взрыв - примерно в 8:45 вечера Эльзер попался при попытке перейти швейцарскую границу.

 Пограничной страже он обьяснил, что заблудился, и видимо, надеялся, что его быстро отпустят - но к половине десятого облава уже началась, и в числе прочих подозрительных личностей задержали и его.

Согласно поступившей ориентировке, бомба была заложена в подвале, в очень тесном пространстве, где можно было работать, только стоя на коленях - и забинтованные исцарапанные колени задержанного послужили, так сказать, первой ниточкой для следствия.

Дальше Эльзера начали допрашивать уже так, как это делалось в гестапо.

И конечно же, он очень быстро стал, что называется, "... сотрудничать со следствием ...". Выяснилось, что покушение он готовил еще с 1938, что взрывчатку раздобыл в тот период, когда работал на фабрике по производству боеприпасов, что часовой механизм для бомбы сумел изготовить сам, что заложил он ее в ночь накануне, оставшись в зале пивной после ее закрытия, и что на Гитлера он покушался потому, что считал, что тот принесет Германии много бед.

Оказалось, что Эльзер был бывшим членом компартии Германии.

Однако, хотя били его нещадно, никаких сведений о сообщниках так и не выбили.
Гиммлер доложил о результатах Гитлеру - и тот решил, что, во-первых, гестапо плохо работает, и во-вторых, что во всем виноваты англичане. Гиммлер ужасно не любил получать выговоры, а слова фюрера всегда и неизменно принимал как руководство к действию.

И он отдал соответствующие приказания.

V

В самом конце сентября 1939-го года в Германии было создано так называемое "Главное управление имперской безопасности, PCXA (нем. Reichssicherheitshauptamt, сокр. RSHA). Оно возникло в результате слияние Главного управления полиции безопасности (нем. Hauptamt Sicherheitspolizei) и службы безопасности (СД), непосредственно подчинялось Гейдриху, но организационно входило в состав СС как одно из 12 его главных управлений.

Pасполагалось оно в Берлине, на Принц-Альбрехтштрассе, и занималось самыми разными вопросами, вплоть до "... расовой гигиены ...".

Так вот, поскольку управлением РСХА, обозначенным латинским номером “IV”, служило гестапо, а под номером "VI" значилась служба под названием "Ausland-SD", или "СД — заграница", то в интересах следствия, проводимого гестапо, внешняя служба Аусланд-СД мигом провела операцию, обойдясь без всяких задержек и бюрократических препятствий.

Гиммлер приказал, Гейдрих распорядился - и уже 9-го ноября 1939 года были похищены два офицера из резидентуры английской разведки в Голландии.

Правда, для этого пришлось пожертвовать перспективной операцией, которую вел Вальтер Шелленберг – он действовал в Голландии в качестве "капитана Шеммеля", офицера вермахта, заведовашего транспортным отделом главного командования, и - в теории - доверенного лица одного из влиятельных генералов, готовивших военный переворот.

Уж что бы в итоге из этой разработки получилось - сказать невозможно.

Oбстоятельства изменились, и вместо “глубокой операции” было решено попросту заманить англичан, с которыми "работал" мнимый капитан Штеммель, поближе к германской границе. Так и было сделано - а дальше, наплевав на пограничный шлагбаум, лихим налетом их захватили и увезли в Германию.

Сделано это было тем же офицером, который отвечал за "инцидент в Гляйвице" - и все прошло без сучка и задоринки.

Но и допросы английских офицеров в гестапо так сообщников Эльзера и не выявили.

Странно, конечно, что из них не стали делать "... строителей туннеля до Бомбея ..." – как, несомненно, сделали бы в НКВД - но за время проводимого следствия обстоятельства изменились еще раз, англичан сунули в Дахау, и дело на том и остановилось.

Причина состояла, как ни странно, в советско-финской войне, начавшейся в конце ноября 1939. Она пошла совсем не так, как предполагалось - финны оказали сопротивление, и при этом настолько успешное, что Красная Армия застряла на так называемой линии Маннергейма.

Где-то в декабре стало казаться, что прорвать ее она не может - и это вызвало такие действия и Англии, и Германии, что о продолжении операционной паузы уже и речи быть не могло.

Совершенно внезапно на повестку дня встала Норвегия.

**

Примечания:

1. Потери Германии в польской кампании составили 10 500 убитых, в том числе -  опозоренный генерал фон Фрич, отправившийся на войну в качестве "наблюдателя". Он намеренно лез под огонь и достиг своего - отлетевший при взрыве снаряда камешек перебил ему артерию на ноге, делать перевязку генерал не позволил и в несколько минут истек кровью.

2. Утверждалось, что Леонард Джером, был евреем, сменившим свою фамилию с Якобсон — данное утверждение не является истиной - линия Джеромов прослеживается с 1717 года, когда француз-гугенот, Тимоти Джером, впервые высадился в США.

3. Верховное командование вермахта (ОКВ от нем. Oberkommando der Wehrmacht, OKW), подчинённое непосредственно верховному главнокомандующему страны — Адольфу Гитлеру.

4. The German Army 1933-1945, by Matthew Cooper, Scarborough House, 1990, page 180.