Фабрика по производству облаков

Мы долго жили в красном кирпичном доме совсем недалеко от фабрики, на которой делают облака. Облака шли из четырех толстых и невысоких труб. Была еще одна труба – повыше и потоньше. Эта труба работала только летом, из нее появлялись слоистые и перистые облака. Потом, когда Советский Союз развалился, почти все такие фабрики были закрыты или переделаны в дискотеки и торговые павильоны. И нашу фабрику тоже сначала закрыли. Она стояла без работы четыре года, мы изнывали от жары, мух и пыли. Редко-редко до нас доплывали из-за границы шведские или финские облака. Нижегородская фабрика тоже не справлялась с заказами, и наше небо стояло пустое, если не считать солнца. Синее небо казалось пыльным и выцветшим. Отец часто выходил на крыльцо, курил и подолгу смотрел на пустые холодные фабричные трубы. Жизнь была неспокойной, многое менялось и переворачивалось с ног на голову. У нас умер дед, пропала собака. Отец купил и успел разбить машину. Мать уволилась из своей конторы и устроилась в комиссионку, но там тоже все время были какие-то проблемы. Я влюбился в одну девчонку, но родители увезли ее в Москву. Затем мы подружились с Лидией. Лидия была на год меня старше, но не чувствовал разницы в возрасте. Она была похожа на мальчишку, и я дружил с ней без всяких задних мыслей. Мы даже дрались с ней иногда. У нее отец работал охранником на плотине и, пользуясь беспрепятственным доступом, мы часто бегали с Лидией на запрещенный пляж, ловить маленьких оранжевых крабов и плескаться в масляной промышленной воде. И вот однажды, когда мы возвращались с пляжа, усталые и мокрые, воздух вдруг потемнел. Я поднял голову и не поверил своим глазам: из фабричной трубы выползала настоящая, жирная и синяя туча. Похоже, намечался настоящий дождь. Мы побежали с Лидией по дороге в город. Все прохожие, кто встречался нам по пути, выглядели взбудораженными и радостными. «Вы видите?» «Видим, видим!». Мы смеялись как дурные. Не успели мы добежать до Лидиного дома, как на нас обрушились первые толстые капли. Мы остановились и подставили свои лица дождю, настоящему и сильному ливню. Мощные струи танцевали и кружились, обвивая нас своей прохладной влагой. Так же поступили и многие люди, высыпавшие на улицы. Это было здорово. Тогда я впервые поцеловал Лидию – так мне было хорошо оттого, что она была рядом и оттого, что шел дождь. Она даже не обратила на это особого внимания, а только расхохоталась и легонько стукнула меня по лбу. Через два года началась война с Соединенными Штатами Европы, и Лидию убило в первую же бомбардировку. А моя смерть все еще избегает меня, я все еще жив и служу в ночном карауле на отечественной фабрике по производству облаков.