Дневники Странника. Боливия

  ГОРОД, ГДЕ УСНУЛО ВРЕМЯ.

Далеко-далеко, на той стороне Земли, где в ночном небе висит не Большая Медведица, а Южный Крест, на холмах Боливии дремлет маленький городок Тотора. Городок, где время остановило свой бег, застыв в колониальной архитектуре, сохранившейся до наших дней. Облик городка так и остался неизменным со дня его основания. И когда вдруг оказываешься там, то попадаешь в какое-то совершенно другое измерение. Попадаешь во время, которое когда-то существовало, но затем ушло безвозвратно. И лишь задержалось  в этой точке планеты, даря своим гостям ожившее прошлое.

Четырехсотлетние саманные  дома под красными черепичными крышами безучастны к протекающим сквозь них векам. А  деревянные балконы – помнят и спокойные взоры прекрасных донн на город, и пылкие, жаркие, умело скрываемые взгляды, украдкой подаренные проезжающим на конях молодым донам. Узенькие улочки неспешно поднимаются к центру городка и стремительно сбегают от него вниз, к реке, через которую перекинуты каменные мосты,  видящие во снах  Боливара. Покой и тишина. Лишь изредка пройдет кто  из жителей или процокают копыта ослика, безропотно несущего свою кладь.

Со старинных, изъеденных  оспой времени дверей домов смотрят на проходящих тяжелые,вделанные замки. А над замками, на этих же дверях прибиты железные маленькие руки, львы или кольца.Что бы  гости стучали ими в дверь, оповещая хозяев о своем визите. Так и хочется иногда прикоснуться руками к такому кольцу и постучать в дверь. Вдруг на пороге появится хозяин дома со шпагой на перевязи?
Некотрые дома хвастаются гербами хозяев или же выбитыми датами своего рождения, испытывая гордость за свою исключительность.

Но город не всегда спит. Ежегодно он стряхивает свою сонливость и оживает. Сюда стекаются музыканты и зрители на национальный конкурс пианистов.
На центральной площади выставляется пианино, на котором каждый желающий может сыграть что то свое, а музыканты-пробежать репертуар, размяв пальцы. А вечером,когда зажигаются фонари, на площади собираются гости и жители городка и танцуют вальсы. До утра. Под звуки пианино, за которым музыканты сменяют друг друга.
В некотрых домах городка еще вздыхают своими мехами и фисгармонии.

На лавочке, рядом со входом старинного дома сидит старик, оперев подбородок на скрещенные на трости руки и глядя куда то вдаль.
Услышав тихую, печальную мелодию, льющуюся из окна, я заметила:

- У вас превосходное пианино в доме!

- Эх, да разве теперь услышишь хороший инструмент? Вот когда я был совсем еще мальчишкой, мой отец рассказывал, что в давние времена в Тоторе почти в каждом доме было свое пианино. Оно пересекало океан, прибыв из далекой Европы. А потом его везли сюда по горным дорогам на волах. На особо трудных участках-несли на руках.

Старик замолчал, молча раскуривая трубку. Тихая музыка струилась по брусчатой мостовой и замирала вдали. Будто тоже засыпая.
Времена меняются. Даже для Тоторы. А вот ощущение сказки остается. Как и музыка, звучащая во времени.
Но одно оставалось непонятным- само ли время превращается в музыку, перенося меня в те далекие времена, или музыка, заблудившись на старинных улочках, рождает время и сказку.