Школьный кружок истории, полная версия

   1.
   После большой перемены шестой А угомонился не сразу. Понадобилось несколько минут, чтобы все успокоились. Варвару Петровну, учительницу истории, любили. Она дождалась полной тишины и сказала то, что от неё, собственно, и ожидали:
   – Ну что, дорогие мои, сегодня я спрашивать никого не буду. Надеюсь, вы прочли параграф и во всём разобрались самостоятельно. А сейчас запишем задание к следующему уроку.
   Маленький кусочек мела радостно заплясал, поскрипывая по чёрной с белыми полосами доске, и школьники склонились над своими дневниками. Спустя минуту учительница повернулась к классу. Двадцать с лишним пар внимательных глаз замерли в ожидании.
 
   – А теперь мы поговорим о том, чего нет в ваших учебниках – о настоящей, очень интересной и познавательной альтернативной истории. Есть у нас в России учёные, которые сквозь дымку веков пытаются заглянуть в далёкое прошлое, чтобы узнать, как жили наши предки, что думали, о чём мечтали. Эти умные люди написали книги, в которых камня на камне не оставили от того, что изложено в ваших учебниках. Они доказали – официальная история писалась в угоду правителям – ушедшим и нынешним.
 
   – Интересно, А зачем же мы зубрим то, чего никогда не было? – удивился эрудированный, в меру хулиганистый Мишка.
   – Зачем? – переспросила Варвара Петровна. – Это надо спросить у чиновников, которые сидят в Москве и запрещают учёным говорить то, что они думают, печатать написанные ими книги.
   Класс загудел, будто потревоженный осиный рой:
   –  Ну вот, кому нужна такая история? – громче всех возмущался с первой парты Мишка. – Столько времени на неё угробил – читал, заучивал даты. Лучше бы в стрелялки поиграл в инете.
   – Нет, нет, нет! – вмешалась учительница. – История нам нужна. Хотя бы для того, чтобы сдать ЕГЭ и получить аттестаты. Но с сегодняшнего дня мы с вами будем факультативно, а иногда и на уроках, изучать альтернативные варианты исторических событий. Будет у нас такой школьный кружок истории. В департаменте образования дали добро, так что…

   2.   
   В районный центр белгородской области ¬Варвара Петровна приехала лет пять назад из Криворожья, с Украины. Развелась с мужем-офицером, забрала дочку и отправилась сюда, на белгородчину – к родне. У тётки был большой дом, пустовавший до поры до времени, и пожилая женщина была рада, что закончилось её одиночество. Она приняла племянницу без расспросов, не поинтересовавшись, почему та осталась без мужа. Нянчилась с трёхлетней девчонкой, варила наваристые борщи и ни о чём плохом не думала.

   Варвара съездила в Белгород, подтвердила свой украинский диплом педагога и устроилась в школу учительницей истории. В областном департаменте образования она познакомилась с милой улыбчивой женщиной Оксаной – своей землячкой, которая руководила там одним из отделов. Чиновница стала расспрашивать вновь прибывшую о родных местах, о жизни, о работе. Разговор зашёл об истории Украины, и тут, к большой радости Варвары, новые подруги сошлись на том, что Россия всегда была врагом украинской нации. И лишь недавно, освободившись от векового гнёта, страна, наконец, расправила свои могучие плечи.

   – Мы с тобой украинки, – доверительно говорила Оксана, – и мы должны помогать нашей любимой Родине. Скажи, каких ты придерживаешься религиозных убеждений? Православная?
   – Если честно, то нет. Мать крестила в младенчестве, но христианство – это не для меня. Заходишь в эту тёмную закопчённую церковь – будто в пещеру. Почерневшие от времени иконы на стенах, свечи, запах ладана… мутит меня от всего этого. Совсем другое дело – наша Родная Украинская Национальная вера. Для меня это что-то светлое, радостное, дорогое. То, что крайне необходимо нам, нашей великой нации.

   – А у тебя «Мага Вера» есть?
   – Конечно, привезла книженцию. Храню её, читаю иногда вместо Библии. Сколько недюжинной силы, сколько боли и страдания за свой народ вложил в неё автор! Какая убеждённость, какая сила духа заключена в этом труде! Нет, что бы ни говорили, Лев Силенко – настоящий пророк.
   – Знаешь, подруга, – вздохнула Оксана, – ты лучше отдай её мне. А захочешь почитать – найдёшь в интернете. И не вздумай ходить в молельные дома и на капища. Здесь, в России, всё это не приветствуется, особенно в учительской среде. Пусть в твоей школе думают, что ты атеистка.

   3.
   Спустя год, в начале десятых, Варвара Петровна освоилась и стала пользоваться авторитетом среди учеников и педагогов родной школы. Но больше всех её любили ребята из седьмого А, где она была классным руководителем. С ними у исторички установились особые доверительные отношения. И всё потому, что новая учительница с любовью и нежностью, со светлой грустью рассказывала детям о том, что было ей дорого, что стало сутью её души – о древней истории Украины, которую женщина сама не так давно изучала в школе, а затем в университете:

   – Есть ли в мире такая страна, которая смогла бы пройти семь с половиной тысячелетий своего становления и развития, взлетов и падений, побед и поражений, рассвета и яростного угнетения коварными злыми врагами?! Ведь Украина уже в древности приобрела такой могучий потенциал поистине невиданной цивилизации, что за тысячелетия своего существования породила множество иных народов, наций и языков. Украина – колыбель цивилизации, и этим всё сказано. Неважно, как она называлась на протяжении веков. У славных предков нынешних украинцев было множество всевозможных имён и названий. Они – многоликая поистине великая нация.

   Эти восторженные яркие слова, эти образные сравнения согревали своим горячечным теплом неокрепшие души учеников, оставаясь в них надолго, чаще – навсегда. А Варвара Петровна, раскрывая перед школьниками всё новые и новые подробности жизни и быта древнего украинского народа, говорила так вдохновенно, что дети были в полном восторге.
 
   – Мы с вами изучали историю древней Греции, древнего Рима. Сколько замечательных материальных, письменных и духовных памятников оставили после себя эти цивилизации! Одно только замалчивают нынешние историки: все найденные учёными артефакты находятся поверх древнеукраинского культурного слоя! Вот и получается, что Украина – прародина человеческой цивилизации. Не нашим предкам кто-то и откуда-то принес культуру, а наоборот – наши праотцы, древние украинцы, научили другие народы пахать, сеять, растить хлеб, ковать, ткать, строить дома и писать. Да что там говорить, даже знаменитые веды написаны древнеукраинским языком – санскритом!

   – Варвара Петровна, – как всегда некстати вмешался дотошный Мишка, – вот вы говорите: «наши предки». Но мы ведь русские, и здесь Россия.
   – Русские? – улыбнулась учительница. – Страна, где мы с вами живём, была основана киевскими князьями. А Киев – это Украина, да будет тебе известно. Вот так, обманом, враги отобрали у великой державы её исконные земли. Скажу вам больше, ребята, почти все мы, живущие на земле белгородчины – настоящие природные украинцы. Просто хитрые, злые и коварные московиты заставили наших предков забыть свой родной язык и говорить на их подлом наречии. Зачем они это сделали? Холопам свойственна неблагодарность.

   – Но я русский, – не унимался Мишка, – и предки, и вся родня у меня – русские.
   – Всё не то, чем кажется, как говорил китайский мудрец Конфуций, – загадочно улыбнулась Варвара Петровна. – Наша древняя цивилизация ориев или ариев, как иногда её называют, процветала четыре с половиной тысячи лет. Но, присоединившись к ней и используя отсутствие воинственности и единства среди наших предков, вчерашние дикари-аборигены начали физически уничтожать своих учителей. Этот печальный процесс наблюдался с начала первого тысячелетия до нашей эры и вплоть до сегодняшнего дня. А то,  что исконно украинские земли находятся в составе другого государства – ярчайшее подтверждение этого исторического факта. Однако всё, о чём мы здесь говорили, пусть пока будет нашей маленькой тайной. Согласны?
   Конечно, ребята не возражали. Ведь тайна – это так увлекательно.

   4.
   А теперь предлагаю читателям переместиться в небольшой украинский городок неподалёку от Кривого Рога. Случилось это за три года до описываемых событий. Община родноверов-неоязычников собралась, чтобы отметить праздник Купалы – один из самых почитаемых и любимых. Вечером этого дня молодой и прекрасный Солнце-Бог Ярило, опустившись за горизонт, должен был взойти наутро зрелым и мужественным Даждьбогом, способным согреть или даже испепелить весь мир. И этой волшебной ночью, как утверждали в своих молитвах и заклинаниях древние Волхвы, в момент таинственного превращения одной божественной сущности в другую должно было произойти нечто важное, завораживающее и прекрасное.

   Одно легендарно-сказочное цветение папоротника в волшебном ночном лесу поражало воображение и собирало толпы любопытных, жаждущих увидеть все чудеса своими глазами, а заодно и омолодиться у священных костров и языческих капищ. Варвара, поддавшись на уговоры, привела учеников своего класса сюда, на большую лесную поляну за городом. Тем более что многие из них посещали родноверческие общины.

   Здесь, на берегу небольшой тихой речки развернулось праздничное действо, всегда собиравшее множество верующих и просто любопытных. Толпой стояли мужчины и женщины в колоритных рубахах-вышиванках. Весело смеялись молодые красавицы с венками из полевых цветов на аккуратно причёсанных головках. Всеми цветами радуги сияли разноцветные ленты, вплетённые в тугие девичьи косы. Юноши дурачились, меряясь силой, а в центре поляны на небольшом возвышении находилось капище – место, которое, как говорили язычники, обладало огромной энергетикой, способной вылечить любые болезни.
 
   Ребята-старшеклассники разбрелись по поляне, а Варвара Петровна направилась туда, где разворачивались основные события. На небольшом возвышении полукругом стояли несколько столбов, в верхней части которых, вырезанные из дерева, мёртвыми глазницами наблюдали за происходящим загадочно-таинственные лица духов и родных богов. В центре круга, образованного верующими, красивый, не старый ещё волхв с окладистой чёрной бородой под звуки бубнов и барабанов зычным голосом возносил молитвы, обращаясь не то к Яриле-солнцу, не то к бездонному синему небу над головой. Жрецы подпевали ему вместе с образовавшими священный магический круг рядовыми язычниками. Наконец чернобородый замолчал и, разломив хлебную лепёшку-требу, бросил её половинку в огонь костра. Верующие всколыхнулись, стараясь не пропустить важный обряд предсказания будущего, а волхв, не выходя из транса, вдруг обернулся, подошёл к Варваре и, обдав её жаром разгорячённого тела, сказал негромко, но властно:

   – Боги открыли мне, что сегодня ты будешь моей.
   И тут же отпрянул в сторону, чуть заметно приплясывая в такт песнопению возносивших молитвы язычников.
   От неожиданности Варя вздрогнула и отшатнулась, но, поддавшись обаянию древнего обряда и всеобщему ликованию, решила не придавать особого значения мимолётным словам чернобородого. Тем более, что он был уже далеко, под крики толпы и утробные звуки барабанов всё больше и больше «заводя» всех собравшихся.
   
   5.
   Второй год Варвара была замужем. Муж её, молодой офицер украинских войск, большую часть времени пропадал на службе. Но она не осуждала супруга. Тем более что тоже была трудоголиком, с завидным упорством пытаясь вывести в люди своих двоечников. На её попечении был старший класс, что требовало от молодой учительницы много сил и времени. Так незаметно сошло на нет чувство, которое некогда объединило молодых людей в одну семью. Детей у них не было. Почему? Этого они не знали и не пытались выяснить, занятые своими делами и всё больше отдаляясь друг от друга.

   Праздник Купалы шёл своим чередом. По кругу пустили братину с пивом – большую чашу, до краёв наполненную пенным напитком. Варя хотела отказаться, уйти в сторону, но чернобородый, заметив это, подошёл к ней и что-то сказал вполголоса, приглашая совершить обязательный священный обряд. Зардевшись от смущения, женщина, как и положено, с поклоном приняла тяжёлый сосуд, произнесла молитву во славу Купалы, отпила немного и передала братину дальше. Спустя минуту хмель слегка вскружил ей голову, и она, не задумываясь ни о чём, вверглась в состояние всеобщей радости и веселья.

   В углу поляны были поставлены столы из струганых досок, и по сигналу жрецов народ толпой повалил туда, где ещё днём многие оставили принесённые из дома продукты. Братчина – так назывался очередной обряд, как и все остальные посвящённый празднику и древним языческим богам. Варвара Петровна заметила, что её ученики пришли к столу в каком-то подозрительном неестественно-возбуждённом состоянии. Наркотики или спиртное? Она не знала, но выразила детям своё неудовольствие и не терпящим возражения тоном сообщила, что после ужина у дороги их ждёт автобус.

   Конечно, люди взяли с собой и вино, и водку, но под строгим взглядом наставницы школьники чинно поужинали и, с неудовольствием поглядывая на величественно опускавшееся к водной глади реки багрово-розовое светило, расселись по местам в заурчавшем разогреваемым мотором автобусе. Трудно сказать, что заставило Варвару не уехать с классом? Подсознание почти не поддаётся нашему анализу и контролю. Но, повинуясь какому-то непонятному глубинному чувству, она попросила водителя, чтобы тот развёз ребят по домам и, выскользнув в переднюю дверь, осталась одна в полном замешательстве и недоумении.

   Не зная, что делать дальше, никуда не торопясь, женщина направилась к опустевшему столу, к пожилым людям, с которыми познакомилась здесь же. Но едва опустившись на скамью, она вдруг встретилась глазами с чернобородым волхвом, который, видимо, искал её, подошёл и сел рядом.
   – Я Огнеслав, – сказал он густым приятным голосом и улыбнулся. – А ты кто?
   – Варвара Петровна, можно просто Варя, – ответила она, слегка покраснев от неожиданности и удивляясь, как легко и просто смогла заговорить с незнакомым мужчиной.
   – Нет, я хочу услышать, как звучит твоё славянское имя. Ты проходила обряд имянаречения?
   – Да, но это было давно.

   – Неважно, назовись, не бойся, – сказал чернобородый, ласково глядя ей прямо в глаза.
   – С… Снежана, – с трудом вспомнила женщина, – так меня назвали много лет назад, в детстве…
   – Неважно, – ответил Огнеслав и наконец отвёл свой обволакивающий нежный взгляд.
   Он достал небольшую плоскую флягу, одноразовые стаканчики и разлил вино:
   – Во славу праотца нашего Сварога, – произнёс торжественно, подавая второй стакан Варваре. – Пей!
   Затем добавил настойчиво и строго, вновь обнимая красавицу своим тёплым, до боли приятным гипнотизирующим взглядом:
   – Отказаться нельзя. Пей!

   6.
   Странно, но после этого разговора они почему-то всё время были рядом. То ли она непроизвольно следовала за ним, то ли наоборот. Жрецы без устали славили Ярилу-солнце до тех пор, пока его горячий диск окончательно не скрылся за горизонтом, опустившись за виднокрай. Тогда двое дюжих парней принесли большую, заранее связанную из соломы куклу великого бога. Слегка подгулявшие девчата, пряча неуместные смешки, причитали, согласно обычаю, перед карикатурно скроенным идолом главного божества язычников, имевшего выставленное на показ огромное бесстыдно-красное мужское достоинство. Этот деревянный гой предстал перед верующими во всём своём первобытном великолепии, пугая и одновременно притягивая к себе взгляды собравшихся.

   – Мне с детства не нравился этот обряд, – шептала разгорячёнными губами Снежана в ухо чернобородому жрецу.
   – Напрасно, – отвечал он, полуобернувшись и глядя на неё своими немного раскосыми тёмными глазами. – Смотри, девушки плачут, расставаясь со своим возлюбленным Ярилой. И нет у них даже тени стыда. Ведь это древний священный ритуал!
   Затем, помолчав немного, добавил:
   – Все наши идолы на капище сделаны в форме мужского фаллоса. Это главный символ язычества – символ жизни на этой Земле. Подумай, женщина, ведь любое естество не может быть безобразным. И даже наоборот – должно быть прекрасным и достойным поклонения.

   Раньше Варвара никогда не задумывалась о подобных вещах. Её воспитали в других, православных традициях. Но здесь, в этом естественном природном храме, под куполом бездонного потемневшего неба, подсвеченного последними отблесками уходящей вечерней зари, она вдруг не поняла, но почувствовала всеми фибрами своей пока ещё православной, но близкой к язычеству души, насколько прав был её новый необычный друг.

   Соломенного бога сожгли на невысоком деревянном помосте, а оставшийся пепел, когда он остыл, волхвы во главе с Огнеславом зарыли в землю, вознося в ночное небо молитвы о будущем щедром урожае. И оттуда, сверху, из вечного пространства невообразимой бесконечности глядели на собравшихся на поляне людей огромные яркие звёзды. Будто глаза ушедших предков наблюдали за тем, как неисправимые в своей первозданной простоте язычники отправляют самый важный в году обряд – праздник Купалы.

   7.
   Но вот с помощью «живого» огня, добытого, как и положено, трением, был разведён большой праздничный костёр – купалец. Его радостно взлетевшее к небу пламя в один момент осветило ставшее тёмным и таинственным  в сгустившихся сумерках капище, окружённое высокими резными идолами, безмолвно взиравшими на мир с непостижимой высоты седых веков и тысячелетий. Мерцавшие в свете костра их пляшущие тени навевали страх и почтение к этим грозным, а зачастую просто кровожадным древним языческим богам – вершителям судеб всего подлунного мира. И люди, вдруг ощутившие всю свою слабость, ничтожество и бессилие, невольно жались поближе к разгоравшемуся купальцу, с опаской поглядывая то на шумевший под лёгкими порывами ветра загадочный ночной лес, то на тёмные свинцовые воды реки.

   Однако знающие своё дело жрецы разрушили это минутное замешательство и призвали толпу на высокий береговой склон, где готовилось новое действо. Большое тележное колесо, обмотанное тряпками и пахнущее бензином, вдруг вспыхнуло от поднесённого к нему факела и, направляемое двумя крепкими парнями, покатилось вниз по склону – к величайшему восторгу всех собравшихся.
   Символизируя яркое животворящее солнце, которое завтра начнёт опускаться вниз по небосводу, огненное «коло» с шипением врезалось в прохладные воды реки и, подхваченное течением, исчезло из поля зрения окончательно распоясавшейся ревущей и скачущей на берегу толпы, разогретой спиртным, бубнами, барабанами и поощряемой возносящими молитвы священнослужителями – жрецами приближающейся вакханалии.

   Народ, действительно, разошёлся не на шутку. Девушки ушли купаться в сторонку – как и положено в эту волшебную ночь – нагишом. Они пускали вниз по реке небольшие плотики со свечами, венки из полевых цветов, загадывали самые заветные свои желания, надеясь на благосклонность таинственных речных духов и их прекрасных посланниц-русалок.

   Парни из-за большого разлапистого куста робко наблюдали за тем, как загадочные зеленоглазые нимфы, лишь отдалённо напоминавшие знакомых городских девчат, плещутся в тёмных речных водах, украсив волосы и тела свои длинными мраморно-зеленоватыми водорослями. Иногда, поддразнивая ребят и весело хохоча, они демонстративно выскакивали на берег, бесстыдно окунаясь в призрачно-серебристый волшебный свет луны. Но вот, раззадорившись и осмелев, раздевшись, шумной бесшабашной толпой парни бросились в воду вслед за своими мавами-водяницами. Визги, крики, фонтаны брызг, жаркие костры на берегу… Разбившись по парам и едва прикрыв наготу, молодёжь прыгала через прогоревший костёр-купалец, держась за руки. Согласно поверью, считалось добрым предзнаменованием: если пара легко и свободно пролетала над священным огнём, не разделившись, не расцепив пальцев, то будет им счастье.

   8.
   Огнеслав, оставив капище на попечение своих помощников, взял Варвару за руку и повёл её по едва заметной сильно петлявшей в ночном лесу тропинке.
   – Куда мы идём? – без страха, но лишь только чтобы не молчать, спросила у волхва женщина.
   И он ответил с едва заметной в лунном свете улыбкой:
   – А ты не знаешь? Сегодня единственная ночь в году, когда цветёт папоротник-огнецвет. Не каждому даётся в руки этот волшебный цветок. Но тому, кто найдёт его, откроются все клады и тайны мира, и обретёт он ясновидение, а также власть над духами. Кому, если не мне, волхву Огнеславу, или тебе, красавица, суждено найти это сокровище?! Хочешь?

   Варя не поняла, серьёзно он говорит или шутит, но она вдруг почувствовала себя легко и уверенно рядом с этим красивым сильным человеком, который ведёт её… куда, зачем? И ещё: она готова была идти рядом с ним хоть на край света, доверчиво вложив кисть своей маленькой руки в его большую медвежью лапу. Но вот деревья расступились, и впереди загадочно блеснула лунная дорожка на неподвижно замершей глади реки.

   Небольшой шалаш на берегу и аккуратно сложенный, но не подожжённый ещё костёр – всё это было приготовлено Огнеславом заранее. Внутри лесного укрытия пахло сеном, было тепло и уютно. Ни слова не говоря, они разделись оба и, по-прежнему держась за руки, нагие, ступили в покрытое лёгким туманом парное молоко реки. Он взял её на руки и понёс, будто прекрасный хрустальный сосуд – бережно и строго, стараясь не уронить, не причинить вреда. Но вот течение стало сильнее, а вода обожгла холодом ноги мужчины, неслышно ступавшие по мягкому илистому дну. Он отпустил Снежану, они вернулись назад и долго ещё плескались в тёплой прибрежной воде, будто специально для них нагретой ушедшим за горизонт божественным светилом.

   А потом была ночь любви – нечеловечески страстной, освящённой древними языческими богами – любви у ритуального костра, разведённого молодым чернобородым волхвом. Он сделал это, с трудом оторвавшись от своей прекрасной избранницы и изнывая от неистребимого желания обладать. А она, наречённая в родноверии Снежаной, этой ночью почитала его светлым ангелом, великим магом, волшебником, главным хранителем того, что называют иногда основным человеческим инстинктом…

   И только лесные да речные духи, наблюдая за влюблёнными сквозь невообразимую тьму веков, сквозь призму космического масштаба знаний, смогли бы, наверное, понять, как хорошо им было вдвоём – этим любящим неугасимым душам, по иронии судьбы вселившимся в молодые, нежные, но безнадёжно смертные человеческие тела.

   9.
   Всего сто с лишним лет назад Лев Толстой писал, как, изменив мужу, не выдержав угрызений совести и людской молвы, Анна Каренина бросилась под поезд. Наши предки считали, что браки совершаются на небесах, и у каждой женщины должен быть только один супруг. Если бы они знали, как быстро канут в Лету их нравственные принципы, а люди вернутся в первобытное животное состояние!
   Варвара забеременела после сказочно-волшебной ночи любви на празднике Купалы. Но сказка закончилась, и продолжения не было. Огнеслав уехал куда-то далеко и не захотел её больше видеть. А муж, узнав о том, что она в положении, заподозрил неладное. В маленьком городке скрыть что-либо было почти невозможно, и когда «доброжелатели» сообщили обманутому супругу, что он рогат, разразилась буря, после которой Варя ушла на время к матери.

   У неё родилась девочка, но ни один из её мужчин не хотел признавать ребёнка своим. Несчастная подала на развод, на алименты, хотела сойтись с Огнеславом, но в миру у волхва, как оказалось, были дети, жена, которая устроила сопернице такую головомойку, что та зареклась от любых контактов с тем, кого боготворила. Муж ревновал дико, безумно. Видимо, он всё-таки любил её, даже несмотря на развод. Но Варвара больше не хотела его видеть. Она прибилась к общине родноверов в надежде хоть когда-нибудь, хоть краем глаза увидеть того, кто был с ней одну только ночь. Ту самую ночь, которая казалась ей теперь далёким сказочным сном, призрачным маревом. Ради ребёнка поддавшись на уговоры, женщина несколько раз возвращалась к бывшему супругу, пытаясь склеить разбитую семейную чашу. Но, видимо, не судьба. Так, помыкавшись несколько лет, она уехала к тётке в белгородскую область.

   10.
   Зимой 2014-го в Киеве случился майдан. Ребята, подопечные Варвары Петровны, к тому времени заметно подросли и учились в десятом классе. Её стараниями они хорошо знали историю Украины. Вернее, тот её вариант, который преподавали в украинских школах.
   Конечно, в свободное время заниматься в кружке альтернативной истории желающих не было. Поэтому увлекательные споры и беседы на заданную тему происходили прямо во время уроков или на обязательном классном часе. Директор и другие учителя догадывались о том, что происходит, но не хотели вмешиваться. Ведь у Варвары Петровны в департаменте образования служила землячка. А нарываться на неприятности никому не хотелось. Кроме того, в школе работало ещё несколько молодых учителей – выходцев с Украины, сочувствовавших майдану и искренне веривших в светлое будущее страны, которую они так неосмотрительно покинули.

   Довольно часто учительница с восторгом рассказывала ребятам о родной украинской вере, об обрядах, о языческих богах. Она говорила образно и увлечённо, ведь тема была ей так близка! Поэтому урок пролетал ¬– будто одно мгновение. Если же разговор заходил о христианстве, то историчка лишь морщилась презрительно, намекая на то, что Православие – вера, чуждая для славян вообще и для украинцев в частности.
   Но вот, наконец, закончился учебный год. Впереди были последние школьные каникулы и выпускной одиннадцатый класс. Ребята с восторгом думали о летнем отдыхе. Больше всех волновался Мишка. Наслушавшись рассказов Варвары Петровны, он хотел своими глазами увидеть настоящее капище, божественных идолов, волхвов, проводящих языческие ритуалы. Тем более что приближался праздник Купалы, о котором не раз подробно рассказывала ребятам учительница.

   – Хорошо, уговорили, – согласилась она однажды, - можно было бы посетить российскую общину родноверов, но это совсем не то. Лучше свожу-ка я вас к себе домой, на Украину.
   Ликованию школьников не было предела.
   – Варвара Петровна, а можно я приму там новое славянское имя? – приставал к учительнице Михаил. – Это было бы так круто! Я хочу быть Ратмиром!
   – Не знаю, не знаю, – отвечала она. – Имянаречение – серьёзный обряд. А если тебя крестили в детстве, то предварительно надо будет раскрещиваться. И потом, согласие родителей в этом случае обязательно. Не спеши, поговори с матерью.

   Но Мишка заранее знал, что его «предки» – рабы божьи – никогда не согласятся ни на что подобное. И в церковь-то два раза в год ходят, а туда же – мы Православные! Нет, он хотел быть свободным человеком. Хотел молиться родным славянским богам, а не какому-то там еврейскому Иисусу. И чтобы не испортить всё дело, парень молчал до поры до времени.

   11.
   Варвара, как и пять лет назад, везла выпускной класс на то самое капище, где ей некогда посчастливилось пережить волшебную, незабываемую, без сомнения – самую прекрасную ночь в своей жизни. Противоречивые чувства мучили несчастную женщину. С одной стороны, она по-прежнему любила чернобородого Огнеслава, но с другой… как он мог?! Его горячая кровь текла в жилах её любимой маленькой дочери, которую отец не признавал своей, не хотел видеть. Но, несмотря ни на что, где-то в глубине души Варя надеялась, что он изменится, искренне желала снова обнять его там, где их тела и души некогда слились в любовном экстазе…

   Переночевав в гостинице, прямо с утра ребята прибыли на солнечную поляну, в центре которой возвышалось то самое капище, которое некогда так круто изменило жизнь Варвары. Ещё издалека она увидела статную фигуру Огнеслава. Волхв был на месте, и это вселяло смутные надежды в душу любящей женщины. Подойдя, окликнула его. Он обернулся, посмотрел на неё исподлобья, едва скрывая раздражение, и она поняла, что ничего не изменилось за годы разлуки. Стало быть, надеяться ей больше не на что. Подавив эмоции, она заговорила с ним, будто с незнакомым:
   – Простите, пожалуйста, что отвлекаю, но один молодой человек желает сегодня пройти обряд имянаречения. Мы приехали ненадолго, а для него это очень важно.

   Волхв с облегчением расправил сдвинутые брови. Они договорились обо всём, Варвара повернулась и пошла к своим подопечным, с трудом сдерживая не вовремя навернувшиеся на глаза слёзы. Все её надежды рухнули. Но почему она должна отказывать себе в удовольствии общения с  любимым человеком? Хотя бы вот так, сухо, делая вид, что они не знакомы?

   Миша ждал учительницу в сторонке. Навязчивая идея избавиться от своего старого имени не давала парню покоя. Родителям он, конечно, ничего не сказал, зато убедил Варвару Петровну в том, что они согласны. Спустя полчаса Огнеслав подозвал юношу к себе, поговорил с ним немного и сообщил Варваре, что придётся проводить два обряда – раскрещивания и имянаречения. Затем они подошли к только что разведённому священному костру, волхв постелил на траву полотенце и поставил юношу на одно колено лицом к пляшущему на слабом ветру пламени. Сказал вполголоса:
   – Славянин никогда ни перед кем не должен становиться на колени. Но преклонить одно колено он может, более того, обязан – перед родными Богами и величием предков, почитая их силу и мудрость.

   Подошли ещё двое жрецов, и все вместе они приступили к священнодействию. Огнеслав топором начертил на земле символический обережный круг, призванный защитить будущего язычника от страшных напастей и бед. Затем где-то сзади, обжигая шею Михаила холодным обухом, «срезал» топором с его спины всё худое и ненужное – то, что могло бы помешать родноверу в его будущей светлой жизни. Под непрерывные звуки бубна и возносимые к небу молитвы на голову подростка сыпали зерно, брызгали на темечко водой из резной деревянной чаши. А когда перед парнем поставили посуду с горячими углями, вынутыми из ритуального костра, Мишка едва не обжёг пальцы, пытаясь умыться святым духом огня из этой чаши.

   Мышцы ног затекли. Стоять на одном колене было больно и неудобно. Но попросить разрешения сменить ногу парень не решался. Приходилось терпеть. Тем более что вокруг собралась большая толпа верующих и просто любопытных. Но вот, наконец, один из жрецов громко воскликнул, протягивая руки к Солнцу над головой подростка:
   –   Нарицаемо имя тебе – Ратмир, что значит – защитник мира, сражающийся за справедливость! Гой!
   Собравшиеся, вторя ему, хором воскликнули:
   – Ратмир! Слава, слава, слава! Гой!

   Мишку перепоясали расшитым, в узорах, поясом, на шею ему повесили оберег, жрец топором разрушил магический круг, поднял на ноги новоиспечённого язычника и вывел его в мир - к людям, которые, тут же стали окликать юношу новым именем. Он отзывался, смакуя непривычное пока ещё сочетание звуков: «Рат-мир!»

   12.
   Затем все отправились в дальний угол поляны. Кто-то просто перекусить, а родноверы – совершить Братчину – необходимый в этом случае обряд. Сидя за столом, Огнеслав объяснял собравшимся, как надлежит принимать пищу, какие при этом должны звучать молитвы и как правильно накладывается святое знамение. Ведь даже язычники со стажем не до конца понимали, чем оно отличается от Православного крестного знамения.

   Кто-то из ребят привёз большую бутылку лёгкого домашнего вина, которое мгновенно исчезло в желудках наших экскурсантов. Мишка-Ратмир выпил больше всех и, радуясь тому, что сбылась, наконец, его мечта, исподтишка показывал друзьям нечто такое, что повергло в шок даже видавшую виды Варвару Петровну. Совершенно случайно, мельком она увидела в руках одного из своих учеников настоящую армейскую гранату-лимонку. Трудно представить, сколько народу полегло бы здесь, на праздничной поляне, если бы ненароком сработало это смертоносное боевое оружие.

   Очень медленно, стараясь не спугнуть ребят, учительница подошла к ним сзади, спокойно протянула руку, схватила страшную игрушку и осторожно положила её в свою сумочку. Никто ничего не понял. Мир не содрогнулся от громов и молний. Смертельно опасные осколки остались внутри ребристого металлического комочка. И только бешеные ритмы сердца да испарина на побледневшем лбу Варвары Петровны свидетельствовали о том, что пережила она в эти несколько мгновений томительной неопределённости. Эмоции были потом, когда экскурсанты, позавтракав, собрались в сторонке, где их никто не мог услышать. Досталось всем – и за вино, и за лимонку, и за иные прегрешения.

   – Горе ты моё луковое, ну скажи мне ради всех земных и небесных богов, где ты взял её, эту злополучную гранату? – громогласно вопрошала учительница у виновника сегодняшнего торжества.
   – Ой, да не переживайте вы так, – еле отбивался Мишка. – Ну, купил я её. Вчера в гостинице, почти задаром. Парень там один из АТО вернулся и загулял на радостях. Денег нет, а оружия много с собой привёз. Рубли наши у них в цене, вот я и выручил кореша…

   13.
   Яркий солнечный день – предшественник купальской ночи – подходил к концу. Вдоволь налюбовавшись красотами природы, экзотикой языческих обрядов, взъерошив брызгами зеркальную гладь реки, ребята весёлой гурьбой направились к стоявшему у дороги автобусу. Убедившись, что все на месте, Варвара Петровна сдала бразды правления своей помощнице и исчезла в сгущавшихся сумерках приближавшейся сказочной ночи. Она не знала, как и что будет делать – колдовать, молиться, просить богов о помощи. Но ей ужасно хотелось вернуть, влюбить, приворожить к себе чернобородого волхва – отца своей дочери. И, перебирая в голове всевозможные варианты действий, учительница не заметила, как за минуту до отправления автобуса в заднюю дверь буквально выскользнул, растаяв в темноте, её самый беспокойный ученик Мишка-Ратмир.

   В суматохе праздничных дел Огнеслав и думать забыл о своей старой пассии. В эту ночь ему, главному язычнику этого капища, боги давали возможность выбрать себе любую женщину. На то она и купальская ночь, чтобы родноверы любили друг друга широко, открыто, без всякого ограничения! Девушки его не прельщали, да и где теперь найдёшь настоящую девственницу? А если и найдёшь, то мороки с ней потом не оберёшься. Тем более что стареющий волхв уже положил свой чёрный глаз на молоденькую язычницу с роскошными каштановыми волосами. Ей льстило внимание главного распорядителя этого большого праздника. А он, понимая, что устоять перед его мужскими чарами не сможет никто, оказывал прекрасной незнакомке весьма лестные для её самолюбия знаки внимания, подводя короткий женский ум к логическому завершению этой любвеобильной летней ночи. К тому, чтобы в конце концов она оказалась в его по-медвежьи крепких, почти звериных объятиях – в лапах лесного Сатира.

   Обряды следовали один за другим. Большое огненное колесо давно скатилось с крутого берега и уплыло вниз по течению реки. Настало время Волхву идти вместе со своей дорогой избранницей туда, куда он водил не одну женщину - в давно облюбованный им укромный уголок леса с уютным шалашиком и не разожжённым ещё священным купальским костром.

   Вначале они, дрожа от страсти, слегка остудили свои нагие тела, омыв их в тёплых водах ночной реки. Вышли на берег. Сухие жерди священного костра вспыхнули, охотно отдавая влюблённым своё тепло и показывая им исподтишка пляшущие огненные языки полупрозрачного пунцово-красного пламени. Но едва только парочка уединилась в мягком полумраке пахнущего свежескошенным сеном лесного убежища, как вдруг ночной воздух, напоённый сладким ароматом летних цветов, взорвался оглушительно громким хлопком - взрывом, разметавшим во все стороны угли костра так, что на его месте образовалась небольшая круглая воронка.

   Огнеслав, оставив свою пассию, будто распрямившаяся пружина выскочил из шалаша, но не увидел ничего – вокруг было темно и пусто. Лишь в отдалении, в глубине мрачно темнеющего леса можно было различить мелькнувшую женскую фигурку в ярком праздничном наряде. Да разбросанные тут и там головешки продолжали тлеть, заполоняя поляну густым ядовитым дымом.
   Дорога в город была одна. Варвара шла, ничего не видя перед собой. По щекам её текли большие слегка солоноватые слёзы. А из глубины бездонного чёрного неба на прямую ленту асфальта, убегавшую вдаль по лесной просеке, смотрели огромные яркие звёзды. Но не было обиженной несчастной женщине никакого дела до всех красот подлунного мира. Сегодня она отомстила тому, кто некогда предал не только её, но также и свою родную дочь. Надолго запомнит он красавицу Снежану. Конечно, если сам останется в живых!

   Её подвезла редкая в это время попутка. Заурчал мотор, запрыгал в небе рогатый месяц, немного отпустила сдавившая горло злость и обида. И, глядя на высвечиваемые фарами из тьмы придорожные берёзы и сосны, женщина вдруг отчётливо поняла: даже несмотря на этот отчаянный поступок, на брошенную в костёр гранату, она никогда не сможет забыть своего любимого ненаглядного Огнеслава. Живой, мёртвый – он навечно останется в её мыслях и снах, в её израненном сердце.

   14.
   Наутро ночные кошмары отступают, и мир кажется нам значительно лучше, чем накануне. После волшебной купальской ночи появился наконец из-за горизонта великий и могучий Даждьбог-Солнце. Он, как всегда, принёс своим уставшим поклонникам яркий свет, ясные мысли и неистребимую веру в будущее. Прибывшие с капища язычники сообщили, что утром видели там Огнеслава – с подругой и в добром здравии. И даже Мишка-Ратмир, уставший после ночных похождений, шептался о чём-то с одноклассниками. Всё было хорошо. Жизнь потихоньку налаживалась.

   Ребята вернулись домой в полном восторге от украинской поездки, от праздника Купалы, от многочисленных экскурсий. Но шила в мешке не утаишь, и вскоре родители Михаила узнали, что их сын принял языческое «крещение». Мать тут же, не откладывая в долгий ящик, сбегала в церковь, поговорила с батюшкой и вернулась домой сама не своя. Призвала сына и стала ему выговаривать, чуть не плача:
   – Ой, ой, ой! И что же над тобой сотворили эти ироды, дорогой ты мой сыночек?! Дурья твоя башка! Я ведь деньги тебе на другое давала. Думала, что отдохнёшь, сил наберёшься перед выпускным классом. А ты? Не по-божески это – отказываться от христианского имени, полученного при крещении. Да от какого имени! Батюшка, вон, говорит, что ты обидел самого архангела Михаила!

   – Вы сами меня так назвали. Я вас не просил, – отбивался новоявленный Ратмир, – и вообще, христианство – это чуждая для славян религия – еврейская!
   – Ой, ой, ой, – ещё громче заголосила мать. – Опомнись, сынок. И дед твой, и прадед, и пра-пра-пра – все были Православные. Сражались с врагами за веру нашу, за царя, за Отечество. Подумай: за веру! Сколько за неё народу полегло! Вы ведь в школе проходили.
   – Даа, изучали мы эту вашу фальшивку. Нацарапал её кто-то в угоду своим хитрым правителям, а нам теперь – изучай!  Настоящая история – это история древних славян-ариев, которых всю жизнь гнобили подлые иноземцы. Вам ведь в вашем совке не сказали, что даже язык родной отобрали у вас вероломные москали. Ой, кому я это говорю? Всему-то вы верите, только лапша с ушей свисает!

   Разразившись этой тирадой, молодой человек совсем уже собрался уходить, но мать с новой силой принялась увещевать его. Говорила о христианских добродетелях, о словах, которым мы не придаём значения, не понимаем до конца. К примеру – «спаси-бо» или «воскресение». Хотела сейчас же вести сына в церковь. Но парень только вздохнул обречённо и скрылся за дверью, оставив женщину в расстроенных чувствах и в полном недоумении.

   15.
   Отец, услышав от матери, что Мишка, похоже, свихнулся или попал в какую-то секту, подошёл к этому вопросу серьёзно и, не имея дурной привычки рубить с плеча, отправился для начала в школу – поговорить с классным руководителем сына и узнать, что с ним случилось. Однако Варвара Петровна, как оказалось, взяла большой летний отпуск и исчезла в неизвестном направлении вместе с дочерью. У директора выяснить ничего не удалось, но родители одноклассников Михаила рассказали мужчине много интересных подробностей – и о кружке альтернативной истории, и о поездке на Украину, и об обрядах, которые были совершены над неразумным подростком. Интернет помог дотошному отцу разобраться в украинской псевдоистории, в некоторых языческих обрядах, и только после этого он наконец решился на разговор с сыном.

   Умный мужчина привёл неопровержимые доказательства того, что так называемая альтернативная история Украины – это чистейший бред, не имеющий под собой абсолютно никаких оснований, а псевдоучёный Бебик, регулярно транслирующий всю эту ложь по украинскому радио – шарлатан и недоучка, если не прямой враг народа и государства. Отец специально нашёл для сына радиопередачи с его участием, и они вдвоём легко опровергли многие бебиковские постулаты. Правда, пришлось при этом переводить его патриотически-пламенные речи на русский язык.
 
   С историей разобрались, но развенчать мифы язычества оказалось намного труднее. Это усугублялось ещё и тем, что Варвара Петровна дополнительно занималась с Мишкой, чтобы тот не ударил в грязь лицом во время обряда имянаречения. И он, в отличие от других учеников, крепко усвоил основные постулаты новой для себя веры. Кроме того, историю религии ни отец, ни сын толком не знали. Пришлось идти к батюшке, который всё это изучал в семинарии.

   Подошли к храму, но парень категорически отказался заходить внутрь: мол, душно там, и стены с иконами на него давят. Не старый ещё священник внимательно посмотрел на необычных гостей и пригласил их в свой дом, где за чашкой чая Михаил напрямую, без обиняков выложил всё, что думал о христианстве,  что почерпнул от любимой учительницы. Причём сделал это так, что батюшка даже слегка потемнел лицом от этой прямоты:
   – Не нужна нам, славянам, ваша еврейская вера. У нас есть своя – дохристианская языческая, которую вы, Православные, уничтожали огнём и мечом, начиная от князя Владимира!
   – Так, - вздохнул, вставая со стула, священник, – запомните, молодой человек: вера не может быть славянская, еврейская или чухонская. Вера должна быть только истинная, не зависящая от национальности верующих. У нас в России проживает более ста народов. Некоторые из них, правда, имеют свою национальную веру, но большинство предпочитают общемировые наднациональные религии. Но главное – все эти люди мирно уживаются с соседями-иноверцами. И только вы, неоязычники, оскорбляете чувства других верующих, что недопустимо ни по совести, ни по нашим российским законам.

   Далее. Иисус Христос всю свою земную жизнь боролся с иудеями, которые в конце концов и приговорили его к распятию на кресте. Поэтому христианство в принципе не может быть еврейской верой. Оно противопоставляет себя иудейству. Православие – это вера для всех. Перед Богом равны мужчины и женщины, белые и чёрные, все нации и народы.

   Теперь о язычестве. Это грубая приземлённая вера, взывающая к первобытным скотским инстинктам своих адептов. В каждом человеке есть животное начало и есть – божественное. Так вот: родноверы пробуждают в людях первое, а Православная наша вера – второе. Мы говорим прихожанину: «В твоей душе горит Божья искра. Так раздувай же её, чтобы не погасла она до самой смерти!» Вы же, нарекая человеку имя, посвящая его в свою веру, кричите: «Гой! Гой!», то есть прославляете мужской детородный орган. Это ли не скотство?
   А знаешь ты, что древние язычники приносили своим богам человеческие жертвы? Этот варварский обычай легко может вернуться при первом же удобном случае. И польётся невинная человеческая кровь на алтари ваших кровожадных идолов!

   Далее. Язычники всегда были разобщены. Не было единства веры, как в Православии, не было общих обрядов. Даже сейчас в различных общинах, случается, молятся разным богам, совершают отличные друг от друга обряды. На этой почве нередко происходит межобщинная вражда. Можно представить, как трудно было киевскому князю Владимиру около тысячи лет назад из этих разнородных конфликтующих между собой сообществ собрать одно большое войско. А ведь надо было противостоять грозному внешнему врагу! Может быть именно стремясь к объединению русов, решил Великий Князь крестить их в Православие, которое пришло к нам, заметь, от греков. Конечно, было и определённое принуждение. Но основная масса людей приняла новую веру добровольно, понимая крайнюю необходимость этого шага и следуя примеру своего Князя.

   Нельзя заставить людей верить в Бога с помощью угроз и насилия. Человека можно убить, поработить, заковать в цепи, превратить в раба. Но принудить к вере – нет, это НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Пример стойкости первых христиан достоин восхищения и подражания. Их не сломили ни пытки, ни казни, ни травля  дикими зверями на аренах Древнего Рима.
   Так почему же ушло в небытие язычество – эта кровавая, взывающая к низменным человеческим инстинктам вера? Почему народ не отстоял её, если она была так важна для него, как говорят об этом нынешние родноверы? Почему не осталось камня на камне от древних языческих капищ? Ответ очевиден – русы приняли христианство почти добровольно. Ведь Православие было и остаётся до наших дней верой, близкой нам по духу. В отличие от язычества, которое в те далёкие времена носило характер необузданный и дикий. Дошедшие до нас изображения древних идолов имеют вид отвратительных кровожадных чудовищ. Да и современные фаллосоподобные божества на капищах не вызывают у верующих желания стать мудрее, заняться самосовершенствованием. Скорее – наоборот.

   И ещё: родноверы трубят, что язычество – это древняя славянская вера. Нет, это ложь, рассчитанная на простаков. Язычниками были и древние римляне, и греки, которые затем сугубо добровольно приняли христианство. Приняли и передали нам, будто эстафету, своё великое сокровище – Православную нашу веру, благодаря которой мы и по сей день имеем возможность очищаться от скверны, становиться духовно богаче, становиться Людьми. 

   16.
   Повезло Мишке с отцом. Медленно, но верно избавлял он сына от того, что получил парень в так называемом школьном кружке истории. Но главный скандал разразился позже, когда выяснилось, что во время праздника Купалы подросток заразился венерической болезнью. Произошло это случайно или его наградили позорной инфекцией как заезжего москаля? Об этом история умалчивает. Так же, как хранит она молчание о грандиозных внутрисемейных разборках, о том, как стыдно было отцу вести своего гулящего недоросля в городскую поликлинику, и о многом-многом другом. Понятно, что с болезнью медики справились относительно быстро, но после описанных событий Мишка окончательно замкнулся в себе и перестал доверять людям.

   А виновница всех вышеописанных бед находилась в это время вне досягаемости возмущённых родителей. Конечно, Варваре Петровне сообщили о том, что тайное стало явным, и она уволилась ещё до начала нового учебного года.
   – Ну что, получила по носу? – выговаривала ей, прощаясь, подруга из департамента образования. – Осторожнее надо быть, уж больно ты всё в открытую делала. Ладно, не расстраивайся. За битого – двух небитых дают. Впредь умнее будешь. Куда собралась? На Украину-нэньку?

   – Нет, дорогая, там сейчас война в самом разгаре – ничего хорошего. А я помирилась со своим бывшим. Он тоже из нэзалэжной смотался. Служит теперь в Татарстане, квартиру там получил. Ездила я к нему, уговаривала. Меня простил, дочку принял – как родную. Не знаю, что будет дальше? Поживём – увидим.
   - Ну вот и хорошо, вот и чудненько. Там тоже, слышала, родноверы есть. Здесь мы тебя прикроем, а на новом месте – смотри, опять не перестарайся!