Осень

ОСЕНЬ
(цикл «Хроники маньяков»)
Пахнет прелой травой, мокрым деревом и ещё чем-то неуловимо знакомым, до нежности приятным и забытым. Я пытаюсь вспомнить, но никак не могу уловить, чем именно. Осенью запахи становятся отчётливыми, яркими, как вкус мёда или кофе, заваренного в турке и разлитого в две чашки. Вид из окна постепенно освобождается от листвы, по вечерам стекло покрывается марлей из дождевых капель, и я выпиваю водки, холодной, безразличной в своём могуществе и желанной, запиваю водку кофеем и закуриваю вечернюю сигарету. Из открытой настежь форточки иногда выпадает ком пониженной температуры воздуха, от этого по руке пробегают приятные мурашки и сердце ёкает в предвкушении того, что следом побежит струя второй рюмки, и никто не побеспокоит, никто не позвонит ни в дверь, ни по телефону и можно будет просто сидеть и молчать. Слова утомляют, они наполняют дневное пространство, обнимают липко, лезут в уши, дёргают за руки, застилают глаза, мучают и терзают нещадно, беря себе в помощники, всевозможные звуки. Днём правят слова, а ночью звуки и шумы. И от этого почт некуда спрятаться. И ещё не смолкающий крик в голове, заставляющий ночью просыпаться и несколько мгновений оживать, приходить в себя. И так изо дня в день, из чеса в час, из минуты в секунды. И только выпив, я глохну и отдыхаю, предпочитая запахи и ощущения. Особенно приятны ощущения прикосновения к женскому телу, разному, всякому, частичному или целому, молодому или пожившему, и всякий раз эти прикосновения делают меня счастливым, счастливый глухой. Чуть позже, когда первый графин опустеет, я пойду  к ней и буду ласкать и прикасаться, чуть надавливать и прижимать и ждать момента, пока она не начнёт стонать и вздрагивать.
Мы встретились, как всегда это происходит случайно, на улице, и я сразу понял вот и она, вот и она, моя милая и дорогая, и она станет моею до самого финала, до момента, когда время остановится. Я сразу пошёл вслед за нею, не упуская из вида двух подруг, с которыми моя милая весело болтала, даже не подозревая о том, что жизнь изменилась к прекрасному далёко, что всё, что было ранее, уже не важно и не имеет значения. В жизни моей радости появился луч счастья – я.
Мне доставляло наслаждение приближаться к ней и видеть пульс жилки, на шее, столь нежной и прозрачной, что казалось, это тончайший фарфор и рука сама невольно тянулась к ручке. Мы прогулялись по городу, посидели в кафе, проехали на транспорте городском и оказались возле её дома.
Чрез неделю я знал, что она замужем и у неё есть сын 5 лет, муж 27 и любовник 40, но это было не важно, я готовился ей подарить себя, и ни работа, ни кредит, ни планы её и мысли, уже опали, подобно листьям дуба, что рос возле моего дома, рядом с сараем. Частный дом в городе это удобно и престижно, спасибо дедушке, спасибо. И чёрная «Победа», тоже от него, и библиотека в кабинете, и осторожность, и возможность не работать, всё спасибо моему прославленному солдату войны.
А дальше всё проще – ждать. Некоторым не нравится процесс ожидания, а для меня он наполнен особенным, метафизическим смыслом. Можно всё спокойно обдумать, взвесить, прикинуть, представить что будет после и как, и  в очередной раз удивится переменчивости судьбы, чьей направляющей рукою я сейчас и являюсь.
Теперь она рядом, и каждый день мы познаём что-то новое, что-то неуловимо прекрасное  трепетное. Иногда я вывожу её в коляске на прогулку, естественно, предварительно сделав укол, чтобы она не смогла внезапным криком привлечь к нам ненужное внимание. Нам никто не нужен. Мы просто милая пара со стороны, мужчина и его, видимо больная женщина. А после прогулки мы возвращаемся, я её отношу на руках в подвал, раздеваю, мою и люблю, прямо всю мокрую и нежную. Потом я поднимаюсь на верх, сажусь на веранде, смотрю на вертлявую осень за окном, вслушиваюсь в мелодию дождя, в звук падающих листьев и отчего-то плачу. То ли от того, что счастлив, то ли от осенней тоски, то ли от того, что жизнь удивительна и прекрасна, особенно осенью. И такая от всего этого истома разливается по всему телу, что я невольно расслабляюсь, и засыпаю, с улыбкой, счастлив и тих.


Н. Антонов
22 сентября 2015 г.
г. Москва