Свадьба первая. Моя. 1960й год Ленинск

После первого моего знакомства с Анатолием  прошло недели две.
Были зимняя сессия, а потом – каникулы.
Я этого Толика не видела, и даже как-то подзабыла про него.
В один день снова заявляется к нам домой эта Эмма Дорофеева. И зовет меня в кино. В жел.дор.клуб. Там был учебно-курсовой комбинат, и в городе этот клуб все называли УчКа. По определенным дням там крутили кино, раза 2 в неделю, и раза два, тоже в неделю, были танцы. Это не такая дискотека, какие  были спустя многие годы. Это была просто молодежная вечеринка с танцами, пивом-лимонадом, танцевали под духовую музыку – эххх, красиво играли ребята, рио-риту, танго и вальсы разные, брызги шампанского, и что-то еще – я уже позабыла. Вспоминается эта музыка только тогда, когда вдруг в старых кино про военные и послевоенные годы её вставляют.
 Душа вздрагивает: - Наша музыка!
Так вот. Ладно. В кино, так в кино. Идем с нею, издалека я вижу – стоит тот самый Толик. Я Эмме говорю – Это Толик?  Она говорит:  - Да.
 Я остановилась и говорю: – Не пойду.
 А он уже видит, что я остановилась. Смотрит в нашу сторону. Освещение улицы Советской в Коканде тогда было стопроцентное, далеко всё было видно, особенно в этом сквере.
Эмма мне говорит: - Пошли! Я ему обещала, что тебя приведу.
 А он уже к нам на встречу идет.
  - Ааа, девушки, здравствуйте, как дела? Ну что? Идём в кино?
 Ну что? Деваться некуда! Идём в кино.
 После кино снова долгое прощание у наших ворот.  И назначение очередного свидания.  Так продолжалось месяца два, до моего дня рождения – 8 марта. На день рождения он мне подарил фотоальбом в голубой бархатной обложке и вырвал-таки у меня согласие на продолжение с ним дружбы.  И вот мы дружим-дружим-дружим.   В  июле 1959года он заканчивает техникум,  получает диплом автомеханика, и уезжает к себе домой, в город Ленинск Андижанской области.
 Но дружба продолжается. Почти каждый месяц приезжает в Коканд.
 Я ведь еще доучивалась в нефтяном техникуме. На четвёртом курсе. Была практика на нефтепромысле Палванташ и Андижан-пром – Ленинск в промежутке между этими промыслами. Я ездила в Ленинск, познакомилась с городом, с его матерью. Отца у него не было. Был маленький домик у них свой. В общем, присмотрелась, как говорят – пристрелилась.
Защитила свой диплом. Весь наш курс – 1960й лето – направляют в Газли по распределению. Я к директору – мол, замуж выхожу, не могу я в этот Газли ехать. Он меня спрашивает – куда замуж собралась?
Я говорю – жених живёт в Ленинске Андижанской области. Тогда директор – Габидов был тогда директором – говорит: - ага, в Андижан? Тогда мы тебе дадим направление в Андижан, СредАзНефть.  Так тогда назывался там  трест по добыче нефти. Потом он стал называться НГДУ Андижаннефть, а сейчас уже – просто ООО Андижаннефть. Зачахло предприятие,  добыча нефти постепенно  падала, и не постепенно, а даже стремительно. Как-ни-как там разработки нефтяных залежей начинались аж с 1907 года. А был уже тогда 1960й. Еще качали нефть хорошо, на Алтыарыкский нефтеперерабатывающий завод в Ферганской области.
Из СредАзНефти меня и направили работать в Ленинское нефтепроводное управление – коротко ЛНУ.
Приняли меня лаборанткой по четвертому разряду. А это по тем временам был довольно высокий разряд для молодой специалистки, 18ти лет от роду, и не нюхавшей нефтяного производства, кроме тех практик - палванташских и андижанпромовских. И зарплата хорошая была. Дореформенные  5 месяцев 1960года я получала порядка более ТЫСЯЧИ рублей чистыми в месяц. Нефтянка ведь!
1 января 1961 года ВДРУГ, как гром с ясного неба – РЕФОРМА – десять к одному, то есть за 10 тех рублей давали всего Один рубль.
У населения был шок!  Я, конечно, не могу точно вспомнить – были ли ограничения по сумме  обмена денег в банке, но расстройства у людей были громкие. От многих я слышала, что потеряли «большие» деньги. Значит, всё-таки были ограничения. Нас это ни как не коснулось.
И в январе 1961го я аванс получила уже не 400 рублей, как раньше, а всего СОРОК рублей.
Кстати, на моей памяти, эта денежная реформа была уже вторая. Первую помню в 1947году,хотя это было моё детство. Карточки отменили, и Сталин провел реформу. Боюсь ошибиться, но, кажется – ТРИ к ОДНОМУ.

Но ближе к теме. О свадьбе. Моей.  Она состоялась в Ленинске 25 августа 1960года. Я с Анатолием тихо-тихо расписалась в ЗАГСе.  Но его мама, простая обыкновенная женщина сказала - -как это без свадьбы? Быть свадьбе!
  И вот зашевелились все её подруги, друзья-одноклассники моего Толика. Наварили самогонки, виноградник свой, насолили разносолов, напекли всяких печений-пирогов,  я уже  и не помню всех название.  Назначили. 25 августа. Суббота. Пригласили гармониста Васю Найденко – была такая знаменитость в Ленинске тогда, знатно играл на баяне.  Начали гости собираться. В основном, конечно, молодежь. Одноклассники. Друзья одноклассников. Человек семьдесят гостей. Подарки. Индивидуально каждый нёс свой подарок. Кто-то набор вилок-ложек, кто-то чайный сервиз, кто-то постельное бельё, кто-то отрезы на платье, скатертей принесли штук с десяток. Мне этих скатертей на всю жизнь хватило. Самым большим и, наверное, самым дорогим подарком были настенные часы с боем в деревянном ящике.  Короче, сваливали эти подарки в одну кучу в комнате. А свадьба была во дворе под виноградником. 
Я, конечно, в свадебном наряде – белое поплиновое платье, газовая фата на голове и веночек из живых белых крупных ромашек.  Белые остроносые, очень остроносые, чешские туфли. Жених – в белой нейлоновой японского производства рубашке – на всю жизнь её хватило, сносу ей не было, и цвет не теряла – кипенно-белая даже как-бы подсинённая естественно. Короче – гуляет свадьба. Далеко слышно. До почты.  А жили мы на улице с одной стороной домов. А по другую сторону – большой арык под названием Ахунбабаевский, коротко Ахунбушка.   Свекровь и приближенные к ней женщины очень строго следили за порядком на свадьбе, чтобы никто-и-никуда. В пределах двора. И вдруг. Одного не видно. Урмана. Прозвище было такое у парня – Урман, что означало с узбекского на русский Драчун, Драчливый парень. Я  не помню до сих пор, как его на самом деле звали, но, видимо, действительно, был драчливый парень. Потому и всполошились – А где Урман? Часа три ночи уже. Вышли на улицу. Урман, Урман – кричать начали. Тут из арыка, из-под берега такой рык раздается – Ха? Дескать – Чего?  Спустились в арык. А он на камушках там между ручейками воды – мало было воды в арыке, летний сухой период – лежит, прохлаждается.  Посмеялись над ним, приволокли во двор, но уже накал свадьбы маленько упал. Играла только радиола. Кто-то пластинки ставил.  Но до светла – никто никуда так и не разошлись. Только уже солнце встало, тогда начали прощаться.  Свадьба  удалась. Драки не было. Пьяных очень тоже не было. Потанцевали – всего – и цыганочку, и барыньку, и ой-полным-полна-моя-коробушка, и фокстроты, и вальс молодых был тоже.
Но  вот  букет невеста тогда не бросала, не было такого обычая.
Итак, моя свадьба свершилась.
1960й был год. Далёкий.  Сытый. Мирный.  Дружный.
Послесловие:
Не плачь душа, что так сложилась жизнь,
Ведь мы с тобой неопытные были.
Хоть и старались мы примерно жить,
Но иногда по глупости грешили.