Буля Джандрэ

Публикуется с разрешения автора - Всеволода Шамбалина.
Самый первый рассказ об эбрайлах. 2000 год.



Сноп искр взвивается к потолку, на мгновение выхватывая из тьмы аккуратно расставленные по полкам глиняные кувшины, плошки, жбаны и тотчас отбрасывает их обратно. Потревоженные уголья недовольно потрескивают, рдеют. Отсветы слабого огонька с опаской прикасаются к массивной фигуре моего хозяина. Он еще некоторое время ворошит прутиком угли, устраивая поудобнее сучковатое, хорошо пахнущее смолой полено; молчит. Я ожидаю терпеливо, не смея нарушить очарование момента. Наконец, как бы выйдя из глубокой задумчивости, отшельник откидывается назад с шумным вздохом. Скинув тяжелую меховую накидку, он расправляет мощные плечи. Глаза его закрыты. Широченная шестипалая ладонь, неуловимо колеблясь, поглаживает бубен, к которому присоединены замысловатые погремушки, и древний инструмент поет песню, негромкую, но исполненную загадочной силы, и поневоле замирают все мысли и сердце открывается навстречу повествованию рассказчика. Старый Холхэ начинает говорить сочным баритоном, то протягивая звуки, то мерным речитативом в такт гудению бубна. Рассказ завораживает, увлекает с собой в глубины веков, обволакивает сознание пеленой неясных волшебных видений.


«В то время жизнь была полна опасностей.

Последние два государства: Войшн и Идниш воевали за право владения цепью оазисов, разбросанных по великой пустыне, которая разделяла эти древние некогда могучие империи. И на восходе и на западе печальное солнце видело умирающие, но не замечающие этого, разрозненные княжества. Цивилизация агонизировала.

Уже много веков между населенными областями бродили банды выродков и мутантов, которые жрали друг друга и не давали прохода никому. По их следам рыскали отряды гвардейцев, опустившихся и одичавших, помнящих только одну мысль: догнать и убить…

Это сейчас единое правительство следит за исполнением Декрета об Изменениях, но раньше, в то время все было по-другому. Множество мелких и больших кланов тайно и явно отстаивали свой прототем, вели бесконечные полемики и ввязывались в кровопролитные стычки, доказывая свою правоту. А сменить таллан было проще, чем повязать новый шарф.

Никто не знает, откуда он пришел. Где его родина. Быть может, не в этом мире. Никто не знает. Буля Джандрэ. Величайший преступник, неумолимый, как злой рок. Проклинаемый и боготворимый. Он впервые за многие века заговорил о Правде, о Справедливости, воззвал к Совести. Неуловимый, сливающийся с тенью. Гуна Исчезающий. Сам император Идниша Меглан Великий, последний исатара клана Гуна, покончил с собой от страха перед ним. Так говорили.

Впервые, возможно, возмездие пришло в княжество Сол. В течение месяца жестокий правитель Ровелвел получал письменные послания. В посланиях перечислялись злодеяния Ровелвела, неизменно сопровождаемые обещаниями заслуженной кары.

Вначале грозный князь не обращал на них внимания, но чем дальше, тем чаще находил он в своих строго охраняемых апартаментах кусок пергамента с очередными обличениями и угрозами. Он все больше свирепел. По его приказу были схвачены и казнены несколько дубильщиков и кожемяк, а также пара торговцев пергаментом. В тот день эта казнь была описана в очередном послании; в нем же Ровелвелу предречена была смерть через десять дней.

Замок Сол – непреступная твердыня. Стены его – гладкие как сталь клинка. В узких бойницах – недреманные стражи-арбалетчики. Караулы сменяются каждый час. Ровелвел Сол-ун, Повелитель Сола, укрылся в своей цитадели. Он пировал со своими вассалами девять дней. На десятый день прогнал их из замка, облачился в наборные доспехи и удвоил караулы. На следующее утро он был найден с отрезанной головой в своем кабинете. Рядом лежал его личный телохранитель с проломленным черепом и двое стражников с тонкими, но смертельными ранами.

Жители деревни в тот же день читали друг другу вслух краткий перечень смертельных грехов своего господина и описание постигшей его кары на листе пергамента, приколотом к столбу на рыночной площади. Автор манускрипта подписался. То был Буля Джандрэ.

Никто не видел его в Соле. Но вскоре в Зазу пришел странник в образе широкоплечего воина на трех ногах. Он назвался Булей Джандрэ и предъявил стражам свой таллан. В руке его был посох.

Умбей Заза-ун скучал. Собрав вассалов, он отправился на охоту и убил из полуавтоматической винтовки двенадцать существ. Простыми дехканами оказались пятеро из них. В сумерках в охотничий лагерь пришел Буля Джандрэ. Владыка Умбей в своем походном шатре пил эль и рассматривал свои трофеи – головы убитых. Он хвастался личному егерю, что может попасть в глаз муля со ста шагов. Охота была его страстью.

Буля Джандрэ проник в шатер и, представившись, завел разговор с Умбеем. Он потребовал компенсации для родственников убитых. Умбей схватил винтовку и стал стрелять. В полутьме было не видно, попал ли.

На следующий день солдаты Умбея шепотом говорили друг другу, что старый Заза-ун скоро умрет, будет новый. Откуда это известно – никто не знал.
Правитель Умбей был разъярен. Он собрал лучших трапперов и ищеек и посулил тысячу зевсов тому, кто добудет наглеца живым или мертвым. В последующие несколько дней половина из них погибла при странных обстоятельствах, похожих на несчастный случай. Некоторые, напуганные этим, бежали, разнося слухи о тени-убийце, который приходит по ночам и неумолим, как злой рок.

Умбей менял ипостась четыре раза в год. В то время он был в расцвете сил. И он решил сам поймать своего врага. Охотничий отряд отправился туда, где в последний раз видели тень-убийцу.

В полночь голая скала неподалеку от лагеря осветилась ярким светом. На вершине возник Буля в образе дракона. Он стал говорить негромко, но звук его голоса был слышен всем.

Он говорил, что каждый эбрайл имеет право на жизнь и свободу, и кара судьбы ляжет на плечи посягнувшего на это право. Он много говорил. Умбей окружил скалу множеством ловушек и полез наверх. Свет погас. Раздались выстрелы. Началась суета. Мелькали факелы и тени.

Рассвет осветил тело Умбея Заза-ун, погибшего в собственной ловушке. Следов преступника обнаружено не было. Больше никто не пострадал.

В мелком королевстве Имфель правил Хулт. В то время Хулт был одним из могущественнейших кланов. Хулт Мино Имфель-ун поклонялся огненному богу-разрушителю. Бог требовал жертв, бог получал свои жертвы. Скот выращивали в Имфеле. Мино был философ. Он очень мало интересовался делами эбрайлов как истинный хулт.

Управляющий Имфеля хултом не был. История не запомнила его имя. Он правил в королевстве именем Мино-Хулта. Под его рукой был отряд наемников, отпетых головорезов с темным прошлым, которое лучше не знать. Были даже два мастера Изменений.

Управляющий во главе своего отряда безжалостно грабил дехкан. Почва была сухая и каменистая, лучшие земли отведены под пастбища для жертвенного скота. То, что выращивали дехкане есть было можно, но переварить трудно.

Трое вооруженных эбрайлов отправились на один хутор, стоявший немного особняком, за очередной данью. На хуторе жил старик дехканин и трое его наверно-дочерей. Наемники не вернулись к своему патрону. Как и посланные следом десять карателей.

Управляющий прибыл на хутор и схватил дехкан, но они клялись что ничего не видели и не знают. Тогда он решил казнить их. Вечером солдаты нашли тринадцать мертвых тел – тех, кто пропал раньше. Они умирали долго, пытаясь Изменяться. В то же время Управляющий нашел записку о том, что такая же участь ждет его, если он не отпустит невинных и не покается в грехах. Ниже был перечень, еще ниже подпись – Буля Джандрэ.

Поймать и убить наглеца стало делом чести. Показательную казнь назначили на утро.

Туманным утром на пустыре собрался народ. Четверо дехкан были прикручены цепями к столбам. Они должны были быть сожжены в напалме во славу огненного бога.

Все ждали выхода управляющего, но он все медлил. Жрец послал за ним солдат, а когда они принесли его тело с пятью дырами от пуль во лбу, закричал, чтобы напалм поджигали.

Тогда раздался голос, доносившийся как бы со всех сторон.

Одумайтесь, говорил голос. Ведь вы разумные существа, а не звери, которые не имеют души. Разве есть что-то ценнее, чем жизнь?

Вдруг на холме из груды камней появился змей с руками и крыльями. В руке его был посох. То был Буля Джандрэ. Он указал на прикованных дехкан, и оковы их пали сами собой. Он указал на жреца, и тот застыл на месте безмолвно. «Прочь!» – воскликнул. Потом клубы дыма без запаха поглотили холм и фигуру на нем. Наемники и солдаты в панике бежали в разные стороны.

После этого главный жрец Мино-Хулта исчез и больше никто его никогда не видел.


Так говорят пастухи, но только мнемоны знают истинную правду. Вести летят на крыльях ветра и очень быстро обрастают подробностями, которых не было, неправильными толкованиями и ненужными украшениями.

Одни боготворили Булю, даже молились на него, другие ненавидели и поносили. Булю Джандрэ много раз ловили, сжигали в костре и в кислоте, четвертовали и мумифицировали заживо. Появилось много банд под предводительством Були Джандрэ, грабители часто назывались его именем. Наиболее трусливые из злодеев стали пугаться собственной тени. Были и такие, кто проникся его идеями, привнес в них свое и проповедовал эбрайлам. Или такие, кто с оружием в руках пытался водворить мир между кланами. Странствующие рыцари Бандэры основывали новые вооруженные общины, в которых жили по законам Джандрэ. Мир бурлил от новых событий. В каждом бьянди видели Булю Джандрэ. Но только мнемоны знают истинную правду.

Никто никогда не видел, как сражается Буля, но если где находили металлические, каменные или слишком толстые деревянные предметы, будто разрезанные одним ударом, значит, действительно он был там. Отсюда и произошла вера в то, что он владеет особым оружием – Световым мечом.

Буля Джандрэ долго наводил ужас на всех жестоких негодяев. Он появлялся где хотел и растворялся в ночи, сделав дело. Он все знал, все видел, все слышал и был неуловим, как тень, сливающаяся с тенью. Мы не знаем, может, он и сейчас еще среди нас. Смерть не имеет лица, Буля Джандрэ не имеет таллана.
 
Нельзя бороться с тенью, разве что зажечь свет…

Но и сейчас света еще слишком мало».

*   *   *

У меня перед глазами еще стоят яркие образы давно минувших времен. Бубен звенит, как бы продолжая повествование. Холхэ-Мнемон смотрит на рдеющие угли, но взгляд его направлен внутрь себя. Холхэ-Мнемон очень стар. Он помнит те времена, когда эбрайлы и люди еще не встретились. И если захочет, он проживет еще очень долго.

Я наконец поднимаюсь, чтобы уйти. Но он по-прежнему будто ничего вокруг не замечает. Ему ничего от меня не надо.

Не торопясь, я спускаюсь по каменистой тропке. Оглушительно трещат ночные цикады, воспевая жизнь. В лощине, где я оставил флаер, громко скрежещет хищная птица. Рваные белесые облака тщетно стараются скрыть холодно мерцающие далекие и манящие звезды.


Заходите также на сайт настольной игры "Трапперы", сделанной по миру эбрайлов: http://trappers.ru