Безотцовщина

 1.Лиза – это я. У меня сын-юноша, Виталька. Мне довольно много лет. Они накопили и систематизировали в моей памяти достаточно много полезной информации. Полезной настолько, что ею необходимо  делиться как можно с большим количеством людей и как можно скорее. Только вот с кем и какой её частью.
 Ну вот, например, зачерпнула информацию  КГБ-эшника  в прошлом. Об эзотерике. О том, что она была на вооружении Гитлера и лет эдак через 60 стала практиковаться в органах нашей разведки.
И через мои руки прошло достаточно много книг из этого раздела. Легально печатаются практики, ввергающие личность в аномальные психические состояния. Появились уже детские издания. Это же катастрофа! Кому об этом кричать? Отвечу на звонок, подумаю.
 - Лиз, как твои дела? Как Виталька?
(это моя жилетка – единственная подруга Соня, которой я ВСЁ могу рассказать, и она всегда даст дельный совет там, где я сама теряю мозги. Наверное, потому, что она – еврейка – у них же КЛАДЕЗЬ РАВВИНСКОЙ МУДРОСТИ. А наши отцы – батюшки другое советуют: «Не можешь повлиять на ситуацию – смирись, предоставь это Господу». Может, конечно, у него, Господа, больше возможностей, но следовать этому совету я не могу. Соня надёжнее.)
 - Уровни проходит – сидит с тупым фэйсом за компом, в игры играет.
 - Ну, это лучше, чем в подъезде колется.
 - Да знаешь, уже Капица выступил с тем, что выросло поколение дебилов. Уже лет с десять назад Эльдар Рязанов привёз в Самару свой последний фильм о Христиане  Андерсене «Жизнь без любви» пояснив, что для нынешней публики делать серьёзное кино нет смысла – полная деградация. Они ж на спецэффектах подсажены. Стивена Кинга взахлёб читают - короля ужасов.
  А Достоевский у них «никак не движется» видите ли  - пусто в мозгах и в душе, потому и не движется…
 - Ты,  Лиз. К компу таки подходи – может он не в игры, а во что-то другое пялится. Вот у моей бывшей коллеги сын УШЁЛ. – Закончил ВУЗ, занялся программированием – игры для твоего Витальки писать  подрядился и вдруг подсел на эзотерику. Стал медитировать, таскаться на тусовки по этой теме. И практически выбыл из нормальной жизни.
  Мать отца винит, сноха – обоих. За то, что дети потеряли отца и получили взамен зомби… (опоздала ты , Лизанька, читать и бить в колокола)
 - Да глянула один раз – читал какого-то агента из Пентагона. Чтиво из 15 пунктов о том, как хорошо, что рухнул железный занавес, что теперь свободно можно с помощью печатной и видеопродукции насаждать насилие, выхолащивая из молодого поколения человеческие ценности и проращивать низменные чувства. Что это – менее затратный и более эффективный метод уничтожения России… Ой, пришёл Виталька,  перезвоню.
 - Ма-а-м, иди-к сюда. Это – твоя тёзка, Лиза. Она теперь будет жить у нас. Не мучь, пожалуйста, её вопросами, я всё тебе со временем объясню сам. Дай поесть. Мне на тренировку. А Лизу устраивай, где и как сочтёшь нужным.    
 - Вы обедайте, а я до хлебного ларька добегу…
2.Вторая Лиза.
- О-о-о-й, Сонечка –а – а. Не по телефону – беги в наш скверик на лавочку – помогай!
  Соня «бегала» на недавно заменённых тазобедренных суставах и тросточках, и Лиза пошла ей навстречу. Виски пульсировали венами, качавшими в мозг горячую кровь. (подохну, Сонька ничего не успеет узнать…)
 - Первое – расскажи, КАК тебе девочка?
 - Ты знаешь, тихая, как мышка, опрятная, чёрненькая с синими глазками – хорошая. Лизой зовут.
 - И сколько ты минут её видела, что так много разглядела?
 - Да ты расскажи, что делать-то?
 - Что сказал Виталька, то и делай. Всё по буквам. Могла бы и позвонить – зря протезы новые изнашиваю.
 - Ну, спасибо, подруга!  ПОМОГЛА таки!
 - А шо ты хотела от меня ЗА ГЛАЗА?  Иди, Лиза старая!
Виталька ушёл, судя по отсутствию обуви. Её туфельки старенькие совсем и стоят как-то по-детски. Странно, дверь на кухню закрыта… Постучать или войти? – Послушаю и войду. Посуду моет и что-то напевает.
 - Лиз, дверь-то прикрыла зачем?  (ну вот, уже СТРОЮ девчонку)
 - У меня слуха нет совсем, а петь хочется. Чтобы не досаждать. Или молча пою, или дверь прикрываю…
 - Пой на здоровье, громко и при открытых дверях и окнах. Хорошо поели? (как-то неплохо я вышла из неудачной выходки – СТАРАЯ ЛИЗА!)
 Кабинет мужа был закрыт с тех пор, как он нас с Виталькой бросил. Я не могла заставить себя туда войти. Виталька рос, и дверь кабинета служила ему, то под баскетбольную сетку, то под турник, то просто опереться, чтобы снять обувь. Я вот только не могла понять – отец для него ТАМ, за дверью или ПУСТОТА?
 - Лиз, ты где  хотела бы для начала устроиться? У нас есть кабинет - он под замком лет с десяток – надо с Виталькой обсудить, уборку сделать…
 - Можно я с Вами в вашей комнате на кресле? Виталик мне её показал – там у вас так интересно!
 - Ванная, туалет? Тебе что-нибудь нужно для личного пользования? Только у нас все двери без запоров – жалко было ковырять… Шторкой будешь пользоваться. Я иногда врываюсь, когда спешу, а в ванной что-то оставлено, или стирку затею, а Виталька явится не кстати. Ну, утрясём всё со временем.
  Виталька вернулся - ты ко мне иди, а я с ним посоветуюсь.
 - Мам, где моя новая голубая куртка? Ну, которую я бабской назвал и не носил? На улице холодрыга, а Лиза раздета.
 - Ты можешь мне "с этого места поподробнее"?
 - Ты мне сама говорила, когда отец ушёл, что лучше чего-то не знать. А ещё ты мечтала, чтобы сын у тебя рос с душой и сердцем, и чувством благородства. Считай, что получила первые всходы. Не терзай себя. Просто помоги Лизе. Это важно.
 3.Наскальный рисунок
Живописать можно об услышанном, увиденном или прочитанном, даже лучше и ярче, чем автор. А, когда в сознании колотится эпизод из твоей жизни, заставляя его осмысливать, принимать решения, совершать действия или противодействия произошедшему, назойливо цыклится кульминационная картинка, фраза. И всё становится черно-белым. Невозможно отодвинуть эмоции, остудить мысль, выстроить логику события/событий. Я даже Соньке не в состоянии передать стройной картины – одни обрывки, клочки, загоняющие в тупик.
Ну, всё, давай снова, спокойно, ВЗВЕШЕННО, как выразился Виталька. Я вошла в квартиру. Услышала шум душевой кабины и пошла в ванную комнату.
  Зачем? Мне ведь там ничего не было нужно. Постучала. Мне разрешили войти. Госсподи, дай пережить это во второй раз менее эмоционально. Первое, что я увидела – стринги на стиральной машине. Темная малина с ядовито-розовым. Это у них НЕОН называется. За мокрым стеклом кабины какой-то наскальный рисунок, на котором раскинул лапы дракон. Его хвост спустился в какую-то…
  Боже! Это же спина, расписанная татуировкой, и теперь понятно, куда опустился хвост. Я первый раз с таким трудом повернулась на девяносто градусов, чтобы нащупать дверь… Рука  проваливалась куда-то, гораздо дальше, чем находился выход. Свет земной за порогом ванной оказался серым с чёрными вкраплениями.
 Зато в комнату Витальки я как-то мгновенно телепортировалась.
 - Сынок… я случайно, клянусь, оказалась в ванной… Там Лиза…
 - Это не Лиза. Это Галка Сивцова. Мы с ней бегали в парке, а у них исчезла горячая вода со вчерашнего дня. Она сейчас уйдёт.
 - Господи, ты есть на белом свете! Ты видел её спину? С наскальным пейзажем!
 - Мам, я этих пейзажей насмотрелся по самое немогу…
И тут белый свет сменился какой-то густой вязкой тушью. Виталька это заметил:
 - Мам, в интернете. Не на живой натуре. Ну, присядь. Успокойся. Или к Лизе иди. Теперь твои  отношения к ней будут БОЛЕЕ ВЗВЕШЕННЫМИ. Это мне он сказал? Это я себе что-то позволила НЕМЫСЛИМОЕ?
   Лиза, сидя в своём уже теперь кресле, плела или вязала из резиночек браслетик. Два уже готовых  красовались на её запястьях. Я словно нашатыря вдохнула при её виде.
 - Лиза, девочка моя, нельзя носить такие украшения – они пережимают венозные кровотоки, а это чревато серьёзными последствиями.
 - Да, Елизавета Андревна, я уже это ощутила – перевязываю и думаю, а кто-то или даже все так и будут носить пережимаюшие. И об этом даже нет информации в книге.
Книга лежала у неё на коленях. Девчонка на открытой странице демонстрировала резинки-колечки на пальцах. Они даже на фото этом были уже посиневшими…  Это один из  15-ти пунктов в плане уничтожения России…
 Я завалилась боком на кровать, Лиза вышла. Через минуту вернулась с чашкой чаю и долькой белой шоколадки.
 - Попейте чаю, пожалуйста, вы устали.
Не буду я пока пересказывать Соньке – это ж ПЕРЕЖИТЬ ВСЁ ЕЩЁ РАЗ!
 4.Дочка
Надо ответить Соне на звонок.
 - Лиза, кто тебе сказал, что  моё сердце из другого не как у тебя материала. Если ты думаешь, что я ночью сплю, а днем пою весь репертуар Утёсова – то ошибаешься.  Я круглые сутки большой поварёшкой из ведра  хлебаю валерьянку, чтобы сердце моё не порвалось на куски. Ну, что там твой сыночек, какую порцию  крови отхлебал из твоего организма? Я же чувствую, что у тебя там не курорт.
 - Соня, ты всегда говорила мне, что, я воспитываю не мужчину, а сплошные сопли. У меня появилось ощущение, что ты была неправа. Компьютерные игры закончились тем, что я получила расчетливого хладнокровного монстра.
 Теперь на передний план вышел женский вопрос. Причём в его понимании.  Знаешь – я второй день составляю план разговора с ним в жёстком режиме «вопрос-ответ», понимая, что просто ПОГОВОРИТЬ уже не получится.
 - Выкини свой план и живи спокойно. Как там твоя девочка?
 - Мне щечки её не нравятся. Вроде румяненькие, но румянец нездоровый. Дня два назад зашла в комнату, она у окна стоит. Грустная такая. Подошла, глянула, а по нашей аллейке Виталька с этой шаболдой бегает…
 - Лиза, про шаболду я ещё ничего не знаю, но Виталька твой бегает с девчонкой из семьи юристов. Отец – сильнейший адвокат.
 - Господи! У него с ней шашни или юридические  консультации? Что же всё-таки произошло ТАКОЕ, о чём я не имею права знать?
 - Мам, можно к тебе на минуточку? Я в «Ашан» на подработку устроился – нас же теперь трое, буду возвращаться поздно, служебным автобусом до нашего сквера. Не волнуйся, хорошо? – Я ухожу.
 - Соня, я забираю свои слова про монстра назад. Виталька нас кормить собрался – на работу в «Ашан» пошёл.
 - А я забираю свои слова про сопли. Не такой уж твой сын плохой. Не раскручивай  сюжет ужастика, не располагая полным объёмом информации. И звони мне, как дети разбегутся по своим делам, а лучше приходи.
…Дети разбегутся… Соня, не видевшая девочки, уж в дочки мне её напророчила. И, главное, я НЕ ПРОТИВ.
  Она, как будто всегда была с нами. Мне нравится, как она садится со мной рядом у телевизора. Прижмётся, согревая своим теплом. И так уютно на душе становится. А, главное, я совершенно забыла про те вопросы, которые бомбардировали мой мозг: кто она, почему она здесь. И я выдержала уж три недели, не ковыряя её душу.
 Только комок в горле встал – вот не соображу, в связи с чем, в какой момент. Только понимаю – ЭТО О ЛИЗЕ.
5.Соня,ПОМОГАЙ!
- Тётя Соня, это Виталик. Разреши мне, пожалуйста, зайти по делу. Я с девушкой  буду.
  Соню навещали крайне редко – таков удел больных, пожилых  людей. Виталька бывал, когда Лиза водила его за ручку. Любил забираться на диван, заваливался ей на спину, обхватывая шею ручонками. Соне господь послал стезю медика, и жизнь её растратилась на чужие беды, ибо она не столько лечила, сколько ВРАЧЕВАЛА. А это – вещи разные.
  Это, когда больные не по палатам и по больничным койкам, а в душе врача, с постоянной пропиской. Живые и мёртвые.
 Виталька обнял на пороге добрую свою знакомую, подтолкнул к ней Лизу, и Соня сразу, словно крылом, накрыла её плечи рукой.
 Он зашуршал на кухне пакетами, выкрикивая несвязные фразы:
 - Тёть Сонь. Ситуация такая – Лиза долго жила с мамой, страдавшей открытой формой туберкулёза. Маму три недели назад похоронили. Я настоял, чтобы Лиза обследовалась амбулаторно. Сделали посев и обнаружили палочку Коха. Помогай.
 - Виталя, если ты готовишь там чай, то зачем заранее омрачать чаепитие. Мог бы, не терзая Лизаньку, обсудить это со мной.
 - Тёть Сонь, Лизе уже столько пришлось пережить, что впредь все вопросы мы будем решать В РАБОЧЕМ ПОРЯДКЕ. Через две недели  сороковины её мамы, что мы успеем сделать за это время?
 - Обследоваться с поэтапным подключением соответствующего лечения.
 - А на сороковины Лиза попадёт?
 - Как сложится. Не попадёт – наведаешь её, помяните. Давай, оставляй Лизаньку у меня, мы вступительно с ней пообщаемся, созвонимся по моим каналам. Маму пока не вводи в курс дела – проинформируем по сложившемуся факту.
  Ты будь к ней повнимательнее – она ж не гранитная мумия – у неё сердце стучит.
 - Обещаю, тёть Сонь. Ты затратную сторону узнай, чтобы я денег лишних не размотал.
  Лиза ушла на кухню, помогла сотворить фуршет и появилась с мягкой улыбкой и подносом в руках:
 - Вы простите меня – с порога хозяйничать начинаю. Это привычка. И мне катастрофически не хватает времени, трачу его по отработанной схеме, как робот.
   Чай пили в обычном режиме, словно больная тема и не звучала вовсе. Виталька рассказал про визит  расписанной  под ландшафт дочери адвоката – ему встреча её с матушкой показалась забавной. На что Лиза ответила:
 - А МАМУ чуть паралич не разбил. Ты ведёшь себя, как новичок на автодроме – сшибая все фишки на пути.
 - Лиза! Я эту твою фразу затвержу. Я повинюсь и исправлюсь. Знаешь, тёть Сонь, мама Лизу не то, что бы приняла, а в сердце своё запахнула, как в пуховый платок. Тяжко ей с нами мужиками без девчонки было – каждый гнобил по-своему. Но один вовремя свалил, а я ещё мозги не настроил – что в оперативке-то держать необходимо. Ну, всё, я пошел – мне ж ночные зарабатывать нужно. Целую, девоньки.
6.Сороковины
   - Лиза, это Соня. Ты меня извини, но мне кажется, что Господь организовал тебе проверку на вшивость. Твоя девочка  побудет ещё некоторое время у меня, уж прости, я что-то не могу передвигаться по квартире, тем более, заниматься хозяйством. А что касается проверки, она будет происходить 11 октября в 12 часов по адресу Кирова 21-16. Я заеду за тобой на такси, поедем туда вместе.
 - Сонь, что за театр? Поясни по-человечески.
 - Я скажу тебе за твоего Виталика. Он правильно делал, что три недели молчал, как узник на дыбе. Через три дня ты получишь ответы на все свои вопросы. Ну, может не на все, но до остального дойдёшь своим умом.
 - А сегодня ты мне рассказать не можешь?
 - Сегодня я и сама мало знаю. Всё, переживи как-то эти дни – мне надо принимать лекарство.
…Я не сказала бы, что это жильё похоже на ЧИСТИЛИЩЕ. Только зачем здесь простынёй накрыт стол, что это за женщина шуршит вокруг него. И цыганёнок…
 - Присаживайтесь, пожалуйста, меня зовут Лилия.  Я тётка Лизы. Сегодня моей сестре Светлане 40 дней. Люди поминать соберутся к трём часам, у нас будет время познакомиться. Это крайне важно, поскольку нас свела судьба.
   Мы с сестрой детдомовские. Разница в возрасте у нас пять лет, я старшая. Когда я вышла из детдома, мне предложил свой кров мужчина, подрабатывавший в детдоме электриком. Я понимала сомнительность предложения, но меня одолел такой жуткий страх перед жизнью, на пороге которой я стояла, и я согласилась. Феликс – так  его звали, работал в энергосистеме. Был в разводе, выплачивал по суду алименты и стоимость половины квартиры, в которую он меня привёл. Он устроил меня к себе в отдел. Мы зарегистрировали брак. А через полгода выяснилось, что он будет бездетным по причине моего нездоровья. Феликс предложил усыновить мальчика – так ему хотелось – из дома малютки. И мы стали ждать – очередь была за детьми.
  Мальчишка, на которого нас пригласили посмотреть, оказался красавцем – полненький, в крутых черненьких кудряшках. О родителях информация отсутствовала – его привезли пожарники с места возгорания. Кроме него на момент вызова на ЧС в живых уже никого не было. Так у меня появился сын Андрюшка. Прошло некоторое время. Феликс повёл себя как-то странно. Больше молчал. Уставится на Андрюшку…  На руки брать его перестал.  И вдруг подвёл итог всему случившемуся:
 - Знаешь, мы погорячились с Андрюшкой. Я перебирал неоплаченные акты на самовольное подключение, один из них в цыганском квартале. Поехал туда разобраться с хозяевами, а адрес такой уже не существует – полквартала выгорело. Зашёл в одну из уцелевших хибар, расспросил старуху, был ли среди детей, живших здесь мальчик 3-4-х лет.  Она ответила:
 - Пять лет ему было. Один. Остальные девчонки. Но пожар его унёс или откочевал с уцелевшими жителями ей неизвестно.
    И с этого дня всё у нас с Феликсом рухнуло. Стал свински напиваться, издеваться над нами с Андрюшкой.
  Коллеги говаривали, что первая семья его распалась из-за его пьянства. Потом меня пригласил к себе в кабинет директор и предложил:
 - Подавай на развод, и пиши заявление на внеочередное получение жилья. Я  тебе его гарантирую. Протянешь – можешь нажить проблем, с которыми тебе уже никто не поможет.
   Так у нас с Андрюшкой появилось своё жильё. Я забрала к себе сестру Свету. Через год у неё появилась Лиза. Когда Лиза была семиклассницей, у Светы появился мужчина, и она ушла к нему в оставшуюся после смерти его матери квартиру.
  Они прижили мальчика. Семьи как таковой у них не было.  Он их обеспечивал, но бывал у них набегами, которые становились крайне редкими. И я бывала у неё всё реже и реже, потому, что серьёзно заболела. Потом выяснилось, что Света запила. Я пыталась её лечить. Думала, это последствие её разрыва  с Кириллом. А, когда она провожала меня в Израиль на первый курс лечения, сказала, что может меня не дождаться - так оно и случилось. И, что Кирилл их оставил, чтобы не подцепить у неё палочку Коха.
 Я через полгода должна снова ехать в Израиль. Веду консультации по опеке. Когда Светы не стало, Кирилл забрал к себе сына, а Лизу приютил Виталик…
   Времени до начала поминального обеда осталось катастрофически мало.
 Соня, обложившись полотенцами, принялась вытирать вымытую посуду, а мы с Лилей принялись хлопотать на кухне. Я пыталась её о чём-то расспрашивать, но она вдруг промолвила:
 - Я скоро уйду за Светой, только не знаю, отсюда или из Израиля. Поэтому знать, как сложится судьба наших со Светой детей,  мне не дано. Андрюшке поможет, надеюсь, Феликс. Когда я заболела, он стал финансировать моё лечение. Учёбу Андрюшки в ВУЗе финансирует энергосистема.
   Мы с Соней честно довели ритуал поминовения до завершения и поехали по домам. На прощанье Соня сказала:
 - Копи свои вопросы дальше, но пока их не задавай. Даже, если тебе что-то захочет рассказать Виталик.
 7.Виталик
   Виталька встретил меня ОБЫЧНО. Вот как себя повести? Молчать, как узник на дыбе? Как-то странно на душе. Вся информация, что собралась за день, легла на какие-то свои места, словно заранее приготовленные. И день сегодняшний настолько благодатен в сравнении с тем, когда Виталик привёл Лизу… А ведь новости должны сотрясать все центры корки и подкорки, заставлять анализировать, стремиться заполнять информационные бреши, которые ещё есть и в достаточном количестве. Я ТОЧНО МНОГОГО ещё не знаю.
  Ой! Про проверку на вшивость! Я теперь поняла. Сонька знает больше, чем я, у неё есть своя позиция, она ждёт, какую займу я. Госсподи! Вот коза! Расслабилась! Лиля же об опеке говорила! Срочно Лизу домой, надо всё обсудить и принимать какие-то решения!
 - Мам, у тебя, наверняка есть новая информация. Давай обменяемся. Я расскажу тебе всё от первого дня, а ты мне (всего-то) о том, что ты узнала сегодня. Мне так спокойнее работать ночью будет в «Ашане»
 -  А я три недели прожила В ПОЛНОМ спокойствии!
 - Согласись, случай неординарный. И ты сама теперь не можешь с уверенностью сказать, какой сложился бы алгоритм, как бы он ветвился, и в каких отношениях мы были бы с тобой на данный момент.
 - Я ПОНЯЛА, о чём ты. Ну, спасибо, порадовал! Давай, РАССКАЗЫВАЙ, всё до последней буквы. Не юли, не хитри, не изворачивайся. У нас мало времени. Должна быть полная ясность до того момента, пока не вернётся Лиза.
 - Если помнишь, мы тогда с ребятами на площадь Куйбышева на «Би2» собирались. Прихожу, они сидят на скамеечке в нашем сквере, какие-то потерянные и с ними Лиза. Они рассказали мне, что сегодня похоронили маму Лизы. Все, ПОЖРАВ на ритуальном обеде, спокойно разбрелись, а Лиза вышла во двор. Ей жутко стало в пустой квартире, ей страшно оставаться там на ночь.   Она ждала, к кому бы попроситься на ночлег из тех, кто пойдёт в подъезд. Надо было решать – «Би2» переживёт без нас.
  Лиза сказала, что пойдёт вместе с нами – не концерта ради, а чтобы время прошло. Но на площади ей стало хорошо – она впервые слушала рок, была среди нормальных людей. Поскольку жила последнее время с алкоголичкой матерью среди дворовых косых взглядов и сплетен.
  Когда концерт закончился, Славка отстал специально с Лизой, чтобы мы с ребятами могли переговорить. Все высказались. И я задался вопросом – это они дерьмо или их родители? Или они друг друга стоят? А они мне: 
- Ну, а ты что скажешь?
- Лиза пойдёт со мной.
 Подождали Славку. Тот ещё не подошёл к нам:
- Ребята, я – пас.
 Ещё одно дерьмо. И мы с Лизой ушли. Уже когда поднимались по лестнице, я подумал, а вдруг ты – одна из них, мамаш, папаш, воспитана как-то средне-арифметически. Я ж помню, чего ты добивалась от меня. Ты лепила из меня такое же дерьмо. Уж прости.
- Так, хватит, а то я скоро на горшок пойду  - приспичит от твоего текста. Слушай новости, и пойдём  к Соне за Лизой. У неё погибает от белокровия тётка, оставляя приёмного сына-студента, она и мать Лизы из детдома. То есть вокруг Лизы пусто!
  Её тоже ждёт детдом, а ты бегаешь с девкой с татуировкой на заднице!
- На спине, мама! И бегаю потому, что у её папаши весь город в связях, он от «А» до «Я» знает законы. И отрабатывает варианты, как Лизу уберечь от детдома! А в данный момент Лиза не у тёти Сони, а в тубдиспансере. И, чем дольше она там пробудет, тем лучше. Будет время её отдетдомить!
- Ну, надо же, двое святых – он и тётя Соня! А я – затесавшееся среди них дерьмо, которое ещё и на вшивость проверяют! Всё! Катись в «Ашан»!  А я к Соне.
- Только не забудь, она – твоя подруга и расшиблась в доску, чтобы найти лучшего врача, и которая Лизку готова забрать, если ты…
- Замолчи, гадёныш, проваливай!
 Господи! Спасибо, тебе, что послал мне Соньку и помог вырастить сына не средне-арифметическим уродом, какими оказались его дружки! И помоги ему стать мужчиной, не унаследовавшим папиной вшивости.