Седьмая жена

- Пойми наконец, что твоя прошлая жизнь стала воспоминанием: я везу тебя в свой дворец, - провозгласил Миркел, торжественно глядя вперед с края летучей платформы.
- Это я понимаю, я твоя пленница, - тоскливо ответила Кея, разлученная со своим народом. На небо и открывающиеся просторы она не глядела: боялась выдать свои чувства или пустить слезу.
- Гостья, - поправил ее принц и больше не слушал возражений.

Ближе к закату планер опустился в центре площадки из гранитного камня, и Кея была увлечена вглубь огромного здания, знакомого ей только по рассказам и легендам. Здесь ей суждено провести многие годы до самой смерти.

Говорили, что во дворце тысяча комнат, заполненных неслыханной роскошью. Но их было всего двести, половина – спальни, и каждая не похожа на предыдущую. Кроме них, были и бассейны, кухни, самые разные помещения и огромный зал с пустым троном. Все это принадлежало старому покойному королю, а теперь принцу – и его жены могли ходить по дворцу где им вздумается, но только в определенные часы, дабы не столкнуться друг с другом. Кея теперь жила в этом беспредельном дворце, который словно джинны возвели не для людей; но она знала, что ночи её собственного одиночества принц проводит с делом - навещает по очереди других своих жен, каждую из пяти… по сути, пленниц. Кея стала шестой, но он еще не отыскал седьмую жену, чтобы заполнить обиталище и согласно традициям замкнуть свой брачный круг.

В разговоре с ней принц был отстраненно вежлив, но часто выдавал нетерпение резкими жестами или намеками, давая понять, что последняя жена никак не идет к нему в руки, а титул короля невозможно принять, пока она не явится. Кея угадывала причину. Её саму прятали, весь поселок снимался с насиженного места ради нее, едва услышав известия о том, что Миркел, новый наследник трона, вылетает на платформе и ищет свою семерку.

Ведь если принц прилетит на планере в центр поселка и прикажет вывести к нему всех девушек племени, никто не вправе отказать; и он заберет себе ту, чьи волосы самые темные, чьи глаза самые черные, всё будет по завету предков-королей.
Сколько семейство Кеи не кочевало кругами по пересеченной местности, планер однажды нашел их и завис, жужжа рассерженной пчелой, и тогда судьба Кеи была предрешена. Ей предстояло возлечь на постели дворцовых спален и дать жизнь детям, которые в своей молодости не увидят ни степей, ни текучих рек, и не будут знать увлечений своих ровесников.

Но все равно – как может принц не найти себе жену? Кея прислушивалась к разговорам слуг – поваров и водоносов, когда те пребывали в своих каморках под лестницами, отдыхая от тяжких дневных трудов. Одни шептались о том, что принц забрал себе всех темноволосых девушек в очерченных пределах, и остались лишь толстые да рябые дуры. Старый и тучный механик-планерист, правивший королевской летучей платформой, знал побольше тайн из внешнего мира. Он тихо возражал и с тревогой упоминал о каких-то заговорах среди шатров, а потом ненавязчиво переводил разговоры в иное русло. Кея терпеливо выжидала пустую болтовню. У нее создалось впечатление, что жители равнин возроптали против похищений своих дочерей. Неслыханное дело: Миркел прилетал, но к нему выводили не всех, или же красили девушкам волосы отваром глин-травы, и те переставали быть черными, а становились на время русыми, или ставили им на лица искусные пятна, словно бы от сажистой болезни.
И принц возвращался ни с чем, прилетая под вечер раздраженным, ведь не мог же он брать в жены светловолосую или еще хуже - больную сажником. И выйти за пределы своих древних владений тоже не мог.

Но однажды Миркел явился в спальню неожиданно веселым и поведал, что намерен стать королем в самые ближайшие дни. Кея ломала голову, где он ухитрился отыскать седьмую жену и не заставил ли кочевых людей силой открыть шатры, заподозрив, что они прячут от него дочерей своих? И если так, какое страшное наказание избрано обманщикам?

Последняя принцесса появилась. Но Кея вряд ли вообще увидит её. На коронации её ввели в тронный зал для объявления супружеской верности, и верности дому, но только тогда, когда предыдущая девушка уже вышла. А после вошла седьмая. Слуги тоже не видели никого, даже старший мажордом признался в том, что его выгнали с церемонии. И когда пришла новая ночь, Кея спросила своего мужа-короля:
- Как твоя седьмая жена?
- О, она хороша, - ответил Миркел. – Но тебе не следует спрашивать и даже думать о других женщинах, а только о сегодняшней ночи.

И Кея думала о сегодняшней ночи, но на следующий день вопиющим образом нарушила все правила хорошего тона. Она остановила мажордома-слугу, почти мальчишку, и держа его крепко за рукав, потребовала ответить на свой вопрос о последней жене:
- Правда ли, что внешность ее нарушает все каноны, и поэтому ее прячут ото всех? Правда ли, что король не сумел отыскать настоящую девушку, такую, как завещали предки? Правда ли, что она рябая, или косая, или волосы её не черны, или иной порок гложет её?
- Дайте мне идти прислуживать, госпожа, меня ждут дела, - говорил слуга, пытаясь вытащить руку из плотной хватки, но Кея только сжала еще крепче и погрозила ему:
- Ты не хочешь выполнить волю жены короля? Тебе отрубят голову.
- Я с вами не могу говорить, дайте мне уйти, - просил тот, но когда Кея пригрозила донести самому королю о его непослушании, он сдался – будучи едва ли старше ее самой и не обладая опытом старого слуги, который смог бы вывернуться из расспросов, молодой человек заговорил.

- Её и правда никто не видел, - признался он, нервно смотря в пол. – Но это не потому, что она выглядит странно. Никакой седьмой жены вообще нет. Об этом знали только… только первосвященник и старший распорядитель дворца, они были на церемонии коронации. Мы тоже пронюхали, но вам-то… нельзя вам знать это! Что будет, если другие жены тоже узнают? Нам всем придет конец, королю придет конец. Меня повесят, госпожа, на сухом дереве.
- Тебя не тронут, - пообещала Кея. – Я буду молчать.
- Признателен вам, - пробормотал мальчишка-слуга и умчался.

Кея действительно молчала, понимая, что началось-то все смятение не здесь, а далеко в шатрах. Они познали капельку независимости, начали перечить своему монарху, прятать своих девушек, нарушать древние законы и традиции, и что же странного, что в ответ самому бедному Миркелу пришлось ответить тем же? Вот уж тайна!

(2015)