8 дней, 9 ночей. Глава 8

[Глава 8]

Асфальт впереди мокрый и темный, снега на дороге нет, потому как внезапно потеплело, а реагенты на дорожном полотне сделали все остальное. Фары выхватывают из темноты краешек трассы, за которым едва проглядывается разделительная полоса, засыпанная грязновато-белыми, слегка подтаявшими  сугробами.
В общем, дорога вполне сносная, разве что слишком темно и мокрая взвесь, поднятая колесами редких попутных автомобилей, заставляет иногда как следует поливать лобовое стекло очищающей жидкостью и включать щетки стеклоочистителей.
Был уже поздний вечер – на часах почти десять, без нескольких минут. Машин на трассе очень мало – праздники ведь еще не закончились все-таки. Настя дала мне машину, чтобы я могла ненадолго съездить по делам в Москву и приказала быть очень осторожной в пути. Вернуться я обещала на следующий день, ближе к полудню.
Соблюдая строгий наказ, я, в общем-то, и ехала вполне осторожно, привыкая к необычному для меня классу автомобиля и внимательно следя за уже почти ночной загородной трассой.
Я спокойно двигаюсь в левом ряду со скоростью всего лишь чуточку выше разрешенной – около ста двадцати километров в час. В правом ряду изредка попадаются попутчики – в основном длинномеры и легковые автомобили, которые предпочитают ехать помедленнее.
Настин «Мерседес» С250 едет плавно, ровно, почти бесшумно – звукоизоляция салона на высоте. Эта машина обладает очень неплохим спортивным потенциалом, но все же она больше располагает к тому, чтобы ехать не слишком торопливо, спокойно и с комфортом – то есть, как раз в Настином стиле. Так я и еду, а то вдруг еще машина расскажет моей любимой о том, что я вдруг вздумала лихачить на дороге?..
- Только ничего ей не говори! – обращаюсь я к машине, собираясь немного набрать скорость. Очень хотелось побыстрее доехать до дома. – А я тебя помою завтра на обратном пути! Идет?
В этот момент я опережаю двигающийся в правом ряду рейсовый автобус, и, зачем-то решая проводить его взглядом, смотрю в зеркало заднего вида. И вздрагиваю от неожиданности…
Позади себя я замечаю темный силуэт автомобиля, идущего за мной почти вплотную. Светом фар стремительно отстающего автобуса этот силуэт на несколько мгновений был ярко очерчен, но почти сразу снова погрузился в темноту. Это как так?!
Ах вот в чем дело – он едет без освещения! Потому я и не замечала позади себя ничего такого. Свет фар по любому отразился бы в зеркалах и я бы поняла, что меня кто-то догоняет, а так, пусть и изменяя давней привычке держать пространство под контролем, я в них даже не смотрела, потому как полоса была свободна и никаких маневров я не совершала…
Вот же люди бывают! На трассе, в темноте и без света! Хотя нет, горят габаритные огни – в каждой фаре по два совмещенных светящихся кольца вокруг линзованой оптики – это «BMW», не узнать невозможно. Хоть бы моргнули, я бы сразу уступила! Мне что, сложно?
Справа свободно, и я, включив «поворотник», меняю ряд, решив пропустить вперед эту странную машину. Но не успела я и наполовину перестроиться, как «BMW», не дожидаясь завершения моего маневра, пулей выстреливает вперед и опережает меня с минимальным боковым интервалом, так что мне даже пришлось вильнуть в сторону!
- Придурок… - процедила я сквозь зубы, провожая взглядом улетающую вперед тень.
Я успеваю заметить, что у него даже номер не подсвечивается. Но вот что меня удивило, так это то, что уносясь вдаль, эта машина почти сразу включает фары, растворяя темноту перед собой холодным голубым светом…
Впереди в правой полосе один за другим едут два дальнобойщика. Едва не подрезая первого из них, «BMW» уходит правее, и я теряю ее из виду.
Действительно, ненормальный какой-то!
Я возвращаюсь в левый ряд, восстанавливаю сброшенную скорость и опережаю эти самые грузовики. Но, что самое странное, дорога впереди оказалась совершенно пустой… Автомобиля с хамскими повадками и след простыл. Что это значит? Куда он подевался?..
Мурашки неприятно пробегают по спине. Что за чертовщина?.. А! Там ведь проезжая часть расширялась, образуя дополнительную полосу торможения для съезда на заправку! И этот на «BMW», наверное, резанул фуру и ушел как раз туда!
Возникает неприятная мысль, что вот он там заправится и снова потом меня догонит… Я пролетаю под мостом и тут меня словно бьет током.
Стоп! Я внутренне слегка похолодела… Эту заправку я знаю! Ее уже года полтора как закрыли!.. Ну да, ведь здесь уже давно собираются строить развязку…
Замирая от неприятного предчувствия, я бросаю взгляд в зеркало заднего вида – слабо различимый темный силуэт с габаритными огнями из четырех тускловатых колец висит у меня на хвосте.
Маневр этой странной машины почти сразу вырисовывается у меня в воображении – пока я обходила грузовики, «BMW» двигалась с другой стороны по дополнительной полосе, притормаживая и с выключенным светом. Вот почему я ничего не заметила, и преследующий меня автомобиль снова подкрался сзади… Преследующий?..
- Что ты прицепился ко мне?! – нервно пробормотала я вслух, бросая беспокойные взгляды в зеркало, слишком отвлекаясь от дороги.
В это мгновение сзади вспыхивают фары, и сквозь незатонированные стекла салон «Мерседеса» наполняется холодным ярким светом, слепящим через зеркала, отвратительно режущим глаза! Это позади меня включили дальний!
Этого я уже стерпеть не могу! Я покажу, каково со мной играть на дороге!
Оба ряда свободны и я, не подавая никаких сигналов, резко бросаю машину вправо, на мгновение бью по тормозам. Темный кузов преследователя проносится вперед, слева от меня, за долю секунды, и я быстро возвращаюсь в соседний ряд, утопив до упора педаль акселератора и в свою очередь включив дальний свет.
Но «BMW» с огромным ускорением уносится вперед, и я осознаю, что мне с моими двумя сотнями лошадок догнать ее практически невозможно… Ну ничего себе там мощности! По ощущениям больше раза в полтора!..
Скорость нарастает, я бросаю взгляд на спидометр… Стрелка между отметками 180 и 190!.. Я выключаю дальний свет и сбрасываю газ. Погоня не удалась, и я не хочу лишний раз рисковать, тем более на доверенном мне автомобиле.
Где-то впереди, вдалеке вспыхивают ярко-красные стоп-сигналы. Чертов попутчик не унимается и сбрасывает скорость. Через какое-то время я догоняю его, и заранее ухожу в правый ряд, намереваясь обойти стороной эту машину.
Но опередить его я не успела. В последний момент «BMW» резко разгоняется и бросается вправо, почти не оставляя мне места для маневра! Мгновенно ударив по тормозам, я вынуждена тоже уходить вправо. Мою машину чуть заносит, и я смещаюсь к краю дороги, выкатываясь на небольшой заснеженный участок. Стучит ABS, машина подпрыгивает на каких-то колдобинах и спустя несколько мгновений замирает на покрытой подтаявшим снегом обочине.
Держа руль обеими руками, я стараюсь прийти в себя после встряски и некоторого шока. Вот теперь я ощутила беспокойство по-настоящему… Бросив взгляд вперед я вижу, что отжавший меня на обочину автомобиль стоит впереди у края дороги, не более чем в двадцати метрах от меня. Беспокойно поглядывая туда, я ищу завалившийся куда-то «айфон» и параллельно с этим открываю бардачок и крышку подлокотника, надеясь обнаружить в Настиной машине хоть какое-то средство самообороны на случай чего. Вот черт! Мои пальцы слегка дрожат…
Телефон нашелся. Разблокировав экран, я соображаю, куда мне лучше сначала позвонить – в полицию или Насте? Мысли путаются, и я на каком-то автомате набираю «112»…
Но ничего не происходит, звонок автоматически сбросился, даже не начавшись. Мое беспокойство резко усиливается и я, отняв трубку от уха, в недоумении гляжу на экран – нет сигнала сотовой сети!
Похолодев от страха, я перевожу взгляд на стоящую впереди, в свете моих фар, машину. Черная спортивная «BMW», кузов купе, аэродинамический обвес, изогнутое саблеобразное антикрыло, две пары сдвоенных труб выхлопной системы… Черная… 92-й кузов… Эмблема «М3» на крышке багажника справа… И номера нет!
Кажется, мое сердце остановилось, меня передернуло, я судорожно пытаюсь сглотнуть, но в горле совсем пересохло.
Это он! Я узнала эту машину, узнала манеру езды, вспомнила детали поведения при маневрах… Теперь я поняла и твердо знаю – это он!
Сердце просыпается и начинает отстукивать бешеный ритм, по коже проносятся мурашки и мои пальцы холодеют.
В голове ураганом проносится целая стая мыслей. Как он нашел меня?.. Вернее, как узнал на дороге?! Как можно было догадаться, что это я?! Или он давно следил за мной?.. И самое главное – зачем он все это вытворял?.. И какого черта ему от меня надо?! Здесь, в холодной темноте на этой полупустой дороге!..
Мой страх смешивается с раздражением и злостью. Дрожащими руками я отстегиваю ремень безопасности, открываю дверь и выхожу из машины. Сделав несколько шагов вперед, я останавливаюсь, дрожа всем телом. Но эта дрожь не от холода, хотя ветер и пронизывает меня насквозь, а я была лишь в легкой кофточке и джинсах – куртка осталась на заднем сиденье.
- Эй! – позвала я внезапно охрипшим голосом. Прочистив горло, я выкрикиваю в сторону стоящей впереди машины: - Какого черта?!
Слева, едва не сбив меня с ног воздушным потоком, проносится грузовик, обдавая меня облаком влажной взвеси и выхлопных газов. Я вжимаю голову в плечи… Еще один грузовик, еще… Колонна из нескольких фур с шумом пролетает мимо. Когда стало потише, я сделала еще пару несмелых шагов вперед и снова крикнула, уже теряя самообладание:
- Зачем ты преследуешь меня?! Что тебе надо?!
Ничего не происходит, никакой реакции. Кровь пульсирует в моих висках, я чувствую в себе какое-то бессильное отчаяние, от которого почему-то слезы подступают к глазам.
- Что тебе нужно от меня?!! – закричала я во весь голос, нетвердыми шагами медленно приближаясь к черному автомобилю. – Проваливай, слышишь?! Я свободна!!! Я освободилась и счастлива! Убирайся к черту, тебе ясно?! Я свободна от тебя!!!
Водительская дверь чуть приоткрывается, и я замолкаю, с трудом дыша, не способная сдержать слезы, нервно дрожащая и мгновенно лишившаяся всех слов и способности издавать какие-либо звуки.
Затем дверь распахивается, и он выходит наружу, делает несколько шагов в мою сторону и, приблизившись ко мне вплотную, произносит:
- Нет!
Я встречаюсь глазами с его холодным, пронизывающим взглядом, и по моему телу вновь пробегает дрожь.
- Нет, - повторяет он, и я чувствую, как в мой живот упирается что-то угловатое и твердое. – Вот теперь ты свободна!
Приглушенный хлопок. Что-то раскаленное проникает в мое тело, неистово обжигая живот и правый бок. Какая-то сила отталкивает меня на пару коротких шагов назад… Я вдруг становлюсь какой-то легкой и безвольной, ветер может опрокинуть меня, если подует чуть сильнее. Тело не хочет меня слушаться, но я заставляю себя приложить ладони к животу и, тут же отняв их, вижу свои окровавленные пальцы. Кровь кажется черной в свете ксеноновых фар…
Я опускаюсь на колени, не в силах оставаться на ногах, а он, пряча пистолет за пояс, уже идет к своей машине, не торопясь и не оборачиваясь. Я провожаю его затуманивающимся взглядом. Вот он садится в машину, закрывается дверь. Визгнув резиной, «BMW» срывается с места.
Нестерпимая боль примешивается к жару, меня сгибает пополам, и я падаю на грязный и мокрый асфальт в свете фар своей машины…

…Мое сознание, похоже, отключалось, но ненадолго. До меня доносятся звуки и голоса. Звуки – это шум дороги, рокот каких-то больших автомобилей, наверное, грузовиков, двигатели которых работают на холостых оборотах. А еще запахи – выхлопные газы, масло, бензин и еще какая-то дрянь…
Возле себя я вдруг слышу витиеватое ругательство, а затем хриплый и тревожный голос:
- …скорей звони! Ментам, в скорую! Да резче ты, хрен ли замер?!
И еще чей-то голос:
- Да звоню я, звоню… Ща…
И их сразу появляется слишком много, они говорят будто все разом:
- Чего там?..
- Аптечку давай!
- Переверни… Стреляли в нее!
- Да погоди ты!
- Мужчина, возьмите! Вот еще… Возьмите!
- Давай… Подержи здесь!
- Алло… Алло! Это… У нас тут человек на дороге… С огнестрелом!.. Чего? Девушка… Откуда я знаю?! Молодая… Новорижское шоссе, около…
- Эй красавица, ты чего?!!
Боль в животе и боку просто адская, жгучая и совершенно невыносимая, но какая-то судорога на мгновение сводит каждую мышцу, едва не ломая кости, и я широко раскрываю глаза…
Я чувствую непреодолимое желание подняться, у меня есть для этого силы, есть!
Сбрасывая с себя чьи-то руки, я нащупываю под собой мокрый асфальт, опираюсь ладонями… Меня хватают, я отталкиваю кого-то с неожиданной силой и, напрягая непослушное тело, с трудом поднимаюсь на ноги.
Вокруг что-то кричат, но кому и о чем, я не могу разобрать. Вернее, мне наплевать! Мутным взглядом я обвожу пространство вокруг себя – кучка людей, грузовики, легковушки на обочине… Я оглядываюсь – серебристый С250 здесь же. Он ждет меня – двигатель работает, фары рассеивают впереди себя потоки голубого света. Даже водительская дверь открыта…
Пошатываясь на нетвердых ногах и всеми силами стараясь держать равновесие, я устремляюсь к машине. За эти несколько шагов, что я должна преодолеть, мне снова приходится отбиваться от кого-то. Меня не остановить! Лучше не подходите!
Застонав от боли, я падаю в кресло, закрываю дверь и быстро блокирую замки. Кто-то с той стороны пытается открыть двери, барабанит по корпусу.
Я дергаю рычаг и до упора давлю акселератор. Машина вздрогнула, когда двигатель взревел на высоких оборотах, и юзом, разбрасывая позади себя комья мокрого и грязного снега, сорвалась с места. Люди бросаются в рассыпную от ревущего сгустка ярости, и я резким рывком выруливаю на дорогу.
В разгон! Вперед! Не медлить ни секунды!.. О господи, как же мне больно! Как же больно, черт возьми!!!
Я несусь по дороге, всеми силами всматриваюсь в то, что впереди. Отнимая правую руку от живота, я нашариваю на пассажирском сиденье свою сумочку и выуживаю оттуда планшет. Зарычав от невыносимой боли, я наклоняюсь вперед и устанавливаю его на крепление, включаю и, оставляя на экране кровавые отпечатки, запускаю навигацию.
Если он вырубил свою «глушилку», если он едет, как обычно, с включенной картой, то я найду его. Я помню код его метки, я помню позывной… Я найду!
Появилось подключение и я, почти не глядя на дорогу, с трудом, черт знает с какой попытки, указываю программе необходимые данные. Начался поиск…
Я в изнеможении откидываюсь в кресле, сосредоточившись, насколько это было возможно, на управлении автомобилем и снова прикладываю ладонь к животу… Как же хочется согнуться пополам, свернуться клубком! Возникают дурацкие мысли, что я запачкала шикарный Настин салон своей кровью… Сколько я ее потеряла? На сколько меня еще хватит?..
- Соединение установлено! – оповещает программа размеренным электронным голосом. – Двадцать пять километров до цели!
Масштаб карты изменяется, и я вижу нужную мне метку, которая двигается по трассе в сторону города. Я сильнее нажимаю на газ, и «Мерседес» устремляется вперед…
…Больше всего я боюсь, что силы оставят меня раньше времени. Я еду, как в тумане. Зрение сузилось, я вижу лишь то, что находится впереди, изредка переключая свой взгляд на навигатор. Мне очень непросто сидеть прямо – все время хочется согнуться и закрыть при этом глаза… Очень, очень больно!
Вести машину одной левой рукой на такой скорости крайне трудно, но ко мне будто в виде последнего рывка жизни вернулись все мои навыки и привычки. Несмотря на то, что я была в каком-то полубессознательном состоянии, мое зрение и мои конечности работали вполне слаженно и почти четко…
- Восемнадцать километров до цели!..
Расстояние начинает сокращаться. Значит он уже в городе и снизил скорость… Подожди немного, я уже почти рядом…
Пролетаю развязку, пост и въезжаю в тоннель, обходя немногочисленные автомобили. Бросив взгляд на карту, корректирую маршрут.
- Пятнадцать километров до цели!
Правой рукой я тянусь за телефоном, открываю журнал звонков и тыкаю на Настин номер. С усилием подняв руку с трубкой, я дождалась соединения, а потом еще долго слушала длинные гудки… Не отвечает! Вряд ли она легла спать, не убедившись, что я доехала… Наверное, в ванной или просто мобильник далеко… Жаль…
В динамике слышится голос автоматического ответчика оператора:
- Абонент не отвечает. Оставьте сообщение после сигнала…
Звучит этот самый сигнал и я, помедлив и собравшись с силами, потому как говорить тоже как-то больно, произношу, стараясь быть спокойной:
- Настенька, любимая… Прости меня!.. Жаль, так хотелось поговорить с тобой!.. Тут все разваливается на части… Хочу просто сказать тебе, что люблю тебя очень!.. Люблю очень сильно… Прости, душа моя!
Слезы уже бежали по моим щекам быстрыми ручейками, а сильнейшие спазмы в груди затмили боль в простреленном животе…
- Девять километров до цели!..
Поворот направо, резко, так что заносит. Вперед, налево, газ в пол… Прямо, прямо… Взгляд то на дорогу, то на карту.
Спальный район, пустые улицы, полутьма, растворяемая желтоватым светом фонарей. Очень редкие машины и прохожие на тротуарах.
«Мерседес» с ревом несется по мокрому асфальту…
«Силы, не оставляйте меня еще немного…» - мысленно просила я. – «Еще немного, прошу…»
- Четыре километра до цели!..
По карте я вижу, что метка движется по улице, параллельной той, по которой двигаюсь я. Эти улицы разделены между собой массивами домов… Я увеличиваю скорость! Я должна выйти вперед!..
- Два километра до цели!
Взглянув на карту, я замечаю, что приближается небольшая улица, соединяющая собой те дороги, по которым мы ехали, и что метка, за которой я так пристально следила, движется все медленнее… Он повернул налево! На эту самую улочку… Что ж, лучшего расклада я и не могла пожелать…
Давя на тормоза и резко сбрасывая скорость, я подлетаю к перекрестку, светофор которого уныло мигает желтым, и поворачиваю направо. Передо мной открывается слабоосвещенная двухполосная улица, совершенно пустая, если не считать припаркованных по краям дороги автомобилей и бледного света встречных фар вдали…
- Один километр до цели!
Со стоном отняв правую руку от живота и положив ее на руль, я в последний раз до самого упора выжимаю педаль акселератора… Кикдаун, и машина неистово устремляется вперед!
Быстрый набор – 100… 130… 150… Интересно, с какой скоростью едет он?.. Да впрочем, какая разница…
Взглядом я впилась в приближающиеся фары черной «BMW». Они уже совсем не слепят мои уставшие глаза.
 - Двести метров до цели!..
В последний момент я резко пересекаю сплошную линию разметки и выхожу на встречную полосу.
- Попробуй, увернись! – процедила я сквозь стиснутые зубы, роняя голову на руль.
Страшного по силе лобового удара я не почувствовала, за мгновение до него провалившись куда-то в холодный мрак…

***
- Ксю!!! …Проснись!.. Да проснись же! – Настин голос был не на шутку испуганным, очень взволнованным.
Я открыла глаза и вскинулась на кровати, путаясь в одеяле. Поспешно сев и оглядевшись, я увидела тревожные Настины глаза. Она все еще держала меня за плечо и во взгляде ее, помимо беспокойства, отражался немой вопрос.
Сердце колотилось со страшной силой, дышать было очень тяжело. В комнате почти темно, горел только один ночник – с Настиной стороны. Шторы задернуты наполовину и там, за окном, приглушенно, едва различимо, была слышна уже основательно иссякшая, но все еще продолжающаяся новогодняя канонада.
Я в замешательстве отдернула одеяло и оглядела на свой животик – он в порядке! Никто в меня не стрелял!.. Затем я перевела взгляд на свои пальцы, которые все еще чуточку дрожали. Мельком глянув на Настю, которая недоумевающее наблюдала за мной, приподнявшись на локте, я торопливо соскочила с кровати, прикрывала обнаженную грудь рукой и подошла к окну. Осторожно выглянув из-за шторы и окинув взглядом доступную часть сада, я увидела, что С250 стоит на своем месте, чуть присыпанный снегом.
- Ну и кому ты там демонстрируешь свои прелести? – раздался у меня за спиной недовольный и удивленный голос.
Я отошла от окна, вздохнув с большим облегчением, и виновато взглянула на Настю.
- Ну что с тобой такое? – спрашивает она. – Иди ко мне, Ангел…
Опустив глаза, я обошла кровать и снова легла, придвинувшись к Насте поближе, а она укутала меня одеялом.
- Прости, разбудила тебя, да? – произнесла я тихонько.
- Ты вдруг начала ворочаться и стонать, - ответила она. – Я тебя пыталась успокоить, а ты вырывалась изо всех сил…
Я стыдливо отвернулась, приложив ладонь ко лбу… Вот черт!
- Потом ты вроде затихла, - продолжала она. – Я тебя будить не стала, да и сама уже почти уснула снова, как вдруг ты заорала так, что я испугалась до смерти!
Повернувшись к ней, я поспешно спрятала лицо у нее на плече и прижалась крепко-крепко всем телом.
- Прости… - прошептала я едва слышно. – Кошмар приснился…
- Да уж… И неслабый такой кошмар! – заметила она. – Знаешь, как ты от меня отбивалась? Чуть губу мне не разбила…
Я обеспокоено приподнялась, осматривая ее личико и касаясь пальцами ее губ. Она взяла мою руку и крепко сжала в своей.
- Все нормально, не волнуйся, - произнесла она, но я все равно смотрела на нее очень виновато. И мне было стыдно, что все так произошло.
- Прости, пожалуйста, Настенька… - пробормотала я.
- Ну все, все, успокойся, дорогая!
Мы помолчали несколько минут, за которые я вроде бы успела избавиться от всех оставшихся тяжких впечатлений этого безумного сна. Я поудобнее разместилась на подушках, но глаза закрывать не спешила, глядя куда-то в потолок. Настя тоже не торопилась ложиться спать, не гасила свет и, как я чувствовала, поглядывала на меня украдкой.
- Может поделишься? – сказала она вдруг, и я повернула к ней голову. – Или может ты не помнишь ничего?
Я приоткрыла было рот, но тут же его и закрыла.

«Ксюшка-врушка!.. Давай солги, что не помнишь, и она тебе скажет, как ты смотрела на свой живот и руки, как зачем-то бегала к окну! Давай, выстави себя дурочкой!»

Потеребив свой нелепый бантик на шее, который от наших страстных порывов весь почти распустился в ленты да так и остался на мне, я несмело посмотрела в Настины глаза. Я никому и ничего не доверяла из своего прошлого, даже родителям, которые оставались для меня самыми близкими людьми в самое тяжкое время!
Но все изменилось. Она для меня сейчас ближе всех, ей я могу доверить все без остатка, ведь я уже полностью отдала себя в ее власть. Она и так способна уничтожить меня, если пожелает, так имеет ли смысл скрывать от нее что-то?..
 Она в ожидании смотрела на меня, вероятно читая все эти мысли на моем лице, и я, в конце концов, сдалась и рассказала ей весь свой сон, который на удивление запомнила до мельчайших подробностей…
Настя слушала молча и внимательно, почти не отрывая от меня своего взгляда и лишь изредка опуская глаза, когда о чем-то ей слушать становилось, по-видимому, тяжело.
Когда я закончила, она придвинулась поближе и с нежностью взяла меня за руку.
- Малышка, это всего лишь сон, не бойся! Все хорошо, слышишь? – произнесла она, сжимая мои пальцы и гладя мое лицо.
Я поцеловала ее руку, ухватив ее за запястье, прижала к своей щеке ее теплую ладонь и улыбнулась этим заботливым зеленым глазкам.
- Конечно сон… - проговорила я. – Но вот только… Как бы это сказать?.. Он был из настолько реальных составляющих…
- Это была его машина, да?
- Да… В точности его…
- Что произошло между вами?.. – как-то тихо и неуверенно спросила она.
Кажется, у меня дрогнули плечи, и я нервно сглотнула, а Настя не могла этого не заметить. Скорее всего, я посмотрела в ее глаза с какой-то жалкой тоской и отчаянием, потому что она почти сразу произнесла, заключив меня в нежные и теплые объятия:
- Хотя это уже совсем не имеет значения… Это было, и это прошло!
Я легонько высвободилась из ее рук.
- Да, но оно не могло пройти бесследно… - проговорила я тихо, почти шепотом. – Я хочу поделиться с тобой, хочу, чтобы ты знала. Я никому не рассказывала об этом… Только вот… Разве это разговор для новогодней ночи?.. И еще сон этот дурацкий!
Мои плечи поникли, губы сжались. Я приуныла, осознавая, что мои нервы, подсознание и воображение действительно сыграли со мной неприятную шутку, представив такое шоу в праздничную ночь, которую мы с Настей так чудесно и волшебно успели начать.
- Если ты хочешь поделиться, то поделись, - ответила она. – Эту ночь испортить невозможно ничем, разве что ты что-то тяжелое оставишь у себя на душе. Да и ночь уже почти закончилась.
Она взяла с прикроватной тумбочки золотой браслетик с часиками и всмотрелась в циферблат.
- Почти шесть часов утра…
Я вздохнула. Да, и правда, можно считать, что ночь уже кончилась. Я окинула взглядом нашу уютную спальню, с разбросанной повсюду одеждой и нижним бельем, улыбнулась и посмотрела на Настю, которая все еще ожидала какого-то моего решения.
- Ты права, - сказала я. – Не нужно оставлять в себе что-то такое… И если ты не хочешь сейчас спать, то мы могли бы поговорить с тобой немного…

…И мы поговорили. Вернее я говорила. Я рассказала ей все, чем я жила, чем дышала, о чем думала и мечтала и о том, что же случилось в итоге. Мне было на удивление легко говорить с ней об этом, хотя совсем недавно при одних этих мыслях у меня все внутри сжималось, и на глаза наворачивались слезы. Сейчас все было не так, все изменилось.
Да, была печаль и неприятные ощущения от воспоминаний, но отчаяния не было. Не было, потому что я знала – моя жизнь не закончилась на всем этом, как я думала раньше. Все это оставило во мне отчетливый след и вряд ли когда-нибудь исчезнет из моей памяти. Во мне поселились различные сомнения и страхи, но у меня появился выход, я поняла одно – что бы ни случилось, как бы все теперь ни было незнакомо, странно и необычно, я не должна останавливаться. Никогда. И если я выбрала путь, я пойду по нему без оглядки!
Настя слушала меня очень внимательно и несколько напряженно. Это было видно по ее глазам, было видно, что она все пытается представить и возможно увидеть себя на моем месте. Это были уже не сны, это было повествование о реальной жизни, и Настя, похоже, решила проникнуться им полностью. И за это я была ей благодарна! Благодарна безмерно! Она всеми силами пыталась понять мои чувства, потому что они были важны для нее, и за это я отдам ей свою жизнь и свою душу!
Закончив, я перевела дух и зябко поежилась, хотя в комнате было совсем не холодно, а одеяло было плотным и очень теплым… Мы помолчали немного, и затем Настя проговорила в задумчивости:
- Бедная Ксю… - она подняла на меня глаза, в которых отражалось некоторое замешательство, сочувствие, нерешительность и какая-то болезненная тоска. – Знаешь, мне очень трудно сказать, как поступила бы я, оказавшись на твоем месте… Теперь я вспоминаю твои пустые глаза в день, когда мы встретились, твои эмоции, и все это сейчас несколько по-иному воспринимается. И оно… Ну…
Она умолкает, покачав головой и опустив глаза. Слова ей с трудом даются, и я чувствую, что заставила ее все это пережить в мыслях.
Поспешив схватить ее за руки, я умоляюще заглянула в ее погрустневшие глаза:
- Настя, нет! Прошу тебя, только не это… Прости, что все это вылила на тебя! Прости меня…
Настя поднимает голову и улыбается мне, постепенно овладевая собой.
- Тихо, Ксюшик, все в порядке, - сказала она, обнимая меня и прижимая к себе. – Твое доверие очень мне нужно и очень важно, слышишь? Так что не смей извиняться!..
- Это все слишком печально, - поговорила я, уткнувшись носом в ее плечо. – И никак не получается до конца это выкинуть из головы. Иногда вспоминается,  сразу становится тягостно и неуютно.
- Я не думаю, что ты когда-нибудь это забудешь, - произнесла она, повторяя мои собственные мысли. – Но ты и не должна забывать, как мне кажется. Ты должна отпустить прошлое, чтобы оно не мешало двигаться вперед… Ну… Не болталось прицепом за твоей машиной… Согласись ведь, на кой черт нужен прицеп спортивной тачке? Это вообще нонсенс!..
На моем лице, которое я спрятала сейчас в Настиных волосах, вероятно было немало удивления. Настя сейчас мыслит или выражает мысли примерно такими же образами, как это привыкла делать я!..
Какой-то необъяснимый восторг охватывает меня. От печальных мыслей сейчас не осталось и следа. Она права, я могу и хочу двигаться дальше! И она говорила, если сил не хватит, если я оступлюсь…
- Ксюньчик, что с тобой?.. – спросила она с некоторым недоумением.
- Все хорошо! – я отстранилась от нее, чтобы заглянуть в любимые глаза. – Все прекрасно!..
Мне захотелось смеяться, меня переполняла какая-то энергия совершенно неизвестного рода! Я сейчас будто на все была готова, на что угодно, но не знала, в каком направлении действовать! Я сошла с ума?..
Настя наблюдала за мной с улыбкой и некоторым беспокойством:
- Ты в порядке, Ксю?..
- О да, я в порядке…
Вчера днем, пока мы занимались делами по дому и готовились к празднику, Настя набесила свою Мальвинку, и та, получив заряд неуемной буйности, носилась по всему дому. Она висела на шторах, с непередаваемой тоской глядя на недосягаемые люстры, пыталась драть мебель, нападала на нас с диковатым видом, распушивая хвост и прижимая уши, развивала космические скорости и закладывала самоубийственные виражи на гладком полу. Глядя на все это, мы с Настей пополам складывались от смеха.
И вот мне почему-то кажется, что сейчас я готова была вести себя так же, как Настина кошка вчера! Во мне столько же сил и энергии, или даже больше!.. Все, несите смирительную рубашку, иначе я сейчас проверю, выдержат меня эти шторы или нет!
Но на шторы я, конечно, бросаться не стала, хотя и очень хотелось. Вместо этого я бросилась на Настю, потому как она была всего в полуметре, а до штор надо было еще добираться.
Отбросив одеяло, я с силой толкнула ее на подушки и, когда она, не ожидая такого моего поведения, упала на спину, я стремительно оседлала ее сверху, обхватила ее запястья и прижала к кровати с негромким, но вполне себе хищным рычанием. Настя даже несколько мгновений не сопротивлялась, глядя на меня, нависающую над ней с победным видом, своими расширившимися от удивления глазами.
- Ксения, а вы, оказывается, и правда буйная, - говорит она спокойно, не делая никаких попыток освободиться.
- Это потому что я счастлива… - ответила я, пристально глядя ей в глаза. – Счастлива именно с тобой!
Я ослабила хватку, и она, высвободив руки, притянула меня к себе. Я упала на подушки рядом и прижалась к ней, такой теплой, влекущей к себе, заставляющей мое сердце биться чаще. Взяв ее руку, я крепко сжала ее своими пальцами, приложила к губам… Чувства сейчас переполняли мое разгоряченное сознание, но при всем этом ощущение нежного уюта вскоре принесло затишье в мыслях, и я поняла, что засыпаю. Засыпаю в уверенности, что никакой кошмар мне сейчас больше уже не приснится!

***
…Мы выбрались из-под одеяла лишь к полудню. За окном уже был тихий, даже почти безоблачный день. После праздничной ночи все затихло и замерло, как это обычно и бывает. Но я сейчас чувствовала совсем обратное. Мне как-то даже и не верилось, что мы с Настей этой ночью вместе встречали Новый год. Мысли были совершенно о другом! Не Новый год – это Новая жизнь наступила! И от этого настроение было возбужденно приподнятым.
Эта ночь изменила меня. Изменила очень сильно. У меня появилась вторая половинка, теперь это было уже более чем ясно и ощутимо на все сто процентов! Я улыбалась этой мысли, спеша вслед за Настей и завязывая пояс халатика. Она шла впереди меня по коридору в сторону лестницы, и походка ее была легкой и воздушной. Мне казалось, что в каждом ее движении сейчас отражалось счастье и удовольствие. В ней тоже что-то изменилось, что-то пока не уловимое для меня. Быть может я еще слишком мало была с ней рядом, чтобы научиться читать ее мысли в настроении и поведении, но зато ее голос и глаза уже были способны передавать мне так много ее чувств!
Настя приостановилась возле лестницы и повернулась ко мне:
- Что-то мне подсказывает, что сейчас будет весело.
Я в недоумении приподняла брови, а она усмехнулась и принялась спускаться вниз. Я последовала за ней, и только когда мы остановились у входа в гостиную, мне стало понятно, что же именно она имела в виду.
В гостиной было очень тихо, лишь едва различимо шумела вытяжка камина, который уже давно потух. Сквозь наполовину раздвинутые портьеры окна пропускали в помещение дневной свет. Нарядная елка все еще мерцала разноцветными огоньками, но при свете дня это не слишком выделялось. Больше внимания привлекал наш праздничный стол, который мы с Настей так старательно накрывали и за которым провели так мало времени. На его краю мирно спала кошка, свернувшаяся клубочком и улыбающаяся каким-то своим кошачьим снам! Возле нее стояла тарелочка с сыром и оливками, из которой она весьма основательно угостилась. И это было явно не единственное блюдо, которым она радовала себя в новогоднюю ночь.
Сдерживая смех, я приложила ладонь к губам и перевела взгляд на Настю, которая забавно нахмурилась, увидев подтверждение своим предположениям. Она сделала несколько шагов к столу.
- Только не наказывай ее! – взмолилась я, потому как Настя была настроена очень решительно. – Она тоже хотела праздника и к тому же беспокоилась, как бы что не испортилось…
Мальвина открыла сперва один глаз, заметила приближающуюся опасность, открыла второй и приподняла голову, внимательно глядя на свою хозяйку.
- Ах ты маленькая дрянь… - медленно проговорила Настя. – У тебя даже хватило наглости лечь тут же спать!
Кошка, прижав уши, вся подобралась и стремительным рывком метнулась
со стола на пол. Обогнув диван и стараясь держаться подальше от Насти, она выскользнула мимо меня в коридор и рванула в холл.
- Будильник в следующий раз себе поставь, чтоб не застукали! – крикнула Настя вслед перепуганной кошке, в то время как я уже покатывалась со смеху, придерживаясь рукой за арку. Очень уж забавный вид был у них обеих!
Мы поискали свои телефоны и обнаружили на них огромное количество пропущенных вызовов и новых сообщений. Вернее это в общей сложности их было много. У себя я обнаружила с десяток звонков и несколько «смсок». Ну конечно! Мы так увлеклись вчера, что позабыли совершенно обо всем, кроме друг друга! И потому часть нашего так называемого утра ушла на то, чтобы торопливо ответить на все поздравления.
Я позвонила родителям и с удивлением узнала, что они сами пришли домой лишь недавно. Настроение у меня было радостное и задорное, и слыша папин голос в динамике, я в уже давно забытом шутливом стиле принялась подтрунивать насчет ночных гуляний под луной. Он в долгу не остался и спросил насчет того, где же и с кем я так весело отмечала праздник, что не смогла даже ответить на звонок. К счастью, он не мог видеть, насколько сильно я покраснела при этих словах!
Затем наконец я услышала и маму. Чувствовалось, что она немного утомилась, но, различив в моем голосе приподнятое настроение, мама сразу оживилась и тоже принялась с любопытством расспрашивать о том, как прошла праздничная ночь. Тактично обойдя подробности, я заверила ее, что все прошло хорошо и чувствую я себя замечательно.
Они с папой явно были удивлены, всего лишь услышав мой голос. Неужели даже он настолько изменился?.. Они уже стали привыкать к тому, что я все время была замкнутой и мрачной, а тут…
- Когда же мы увидим тебя, Ксюшенька? – спросила мама под конец.
- Когда? – я подумала, как и когда это лучше устроить. – В ближайшие дни я обязательно приеду! Я же обещала!
- Хорошо, милая! Мы ждем тебя с нетерпением!
Закончив разговор, я огляделась вокруг. Насти в гостиной не было. Она, похоже, ушла разговаривать в другое помещение.
Ответив на все «смски» и сделав еще несколько звонков, я потихоньку принялась убирать со стола и размышлять о том, когда лучше навестить родителей. Надеюсь, мне удастся как следует владеть собой и ничем не выдать всего того, что со мной происходит сейчас. Хотя они и так уже слышали мой повеселевший голос и поняли, что в моей жизни что-то если и не поменялось, то по крайней мере наладилось… Как бы избежать самых неудобных вопросов, если таковые будут заданы?.. Я не хотела бы, чтобы они узнали всю правду! Не поймут меня, ох не поймут!..
Вдруг меня сзади обхватили за талию, и я тут же завизжала от неожиданности!
- Когда ты поглощена какими-то мыслями, - слышу я Настин голос, - к тебе так легко подкрасться!
- У меня сердце чуть не выскочило! – выдохнув, я обернулась к ней.
- Ну не могла я удержаться!.. Все в порядке? Позвонила всем?
- Да…
- Тогда давай уберем все это отсюда. Я тебе помогу.
Вскоре мы уже пили кофе в столовой. Завтракать как-то не хотелось. Настя, сидя напротив и держа свою чашку обеими руками, неотрывно глядела на меня, так что я внезапно даже засмущалась.
- Что? – спросила я с недоуменной улыбкой и, насколько это было возможно, оглядела себя, пытаясь обнаружить что-нибудь необычное, что могло настолько привлечь ее внимание.
- О чем ты задумалась, Ксюшик? – произнесла она. – Я вижу, что ты о чем-то активно размышляешь!
Никогда мне от нее ничего не утаить! Это невыполнимая для меня задача!
- Ой, да сейчас столько всего в голове крутится… - я с улыбкой сделала неопределенный жест рукой и добавила с ноткой легкого отчаяния: - Как будто ты не представляешь!
- Прекрасно представляю, - отвечает она. – Твои глаза наполняются при этих мыслях неповторимым романтическим блеском, с оттенками отчаяния или радости, безумного возбуждения или умиротворения… В них так много всего!
Ох ничего себе! Вот это да!.. Она права на все сто – противоречия непрерывно переворачивают сейчас мое сознание с ног на голову и обратно в бесконечном цикле!
- Но сейчас ты думаешь еще о чем-то, - продолжает она. – Чувствую, ты переключилась на какие-то жизненные дела. Это правда?..
- Ты видишь меня насквозь… - проговорила я, качая головой. – Да, ты права, есть немного и таких мыслей…
- Я могу тебе помочь? – спросила она как-то совсем просто, будто мы действительно были знакомы очень давно и провели месте уже немало лет.
- Помочь? – я впала в небольшой ступор, сама не понимая, что меня сейчас смущает. – Да ничего такого… Понимаешь… Родителям обещала, что навещу их после праздника… Вот и соображаю, как бы и когда это лучше сделать.
- Наверное ты больше думаешь о том, как теперь показаться им на глаза… - говорит Настя каким-то тихим, немного отчаянным голосом.
Я вздрогнула и внимательно посмотрела на нее. Неужели наши сознания слились настолько, что они полностью стали открыты друг другу?! Ну, по крайней мере, я стала доступна и открыта для нее целиком.
- Настюш, давай об этом сейчас не будем… - робко попросила я.
Но она продолжила, решительно покачав головой:
- Нет, малышка! Я не хочу чтобы это мучило тебя… И тем более чтобы те, кто тебе дорог мучились от каких-либо недопониманий! Ты обнаружила в себе эту проблему, но лучше сразу решить ее для себя.
- Но как?! – я беспомощно подняла на нее глаза.
- Просто будет лучше, если они не будут знать… - ответила она, вопреки своему принципу отводя взгляд в сторону. – Так легче будет и тебе и им… По крайней мере сейчас точно…
Я вздохнула:
- Ты права, конечно…
- Я понимаю, сколько сейчас мыслей кружится в голове, - она протянула мне руку, и я поспешила сжать ее своими пальцами. – Не терзай себя этим, относись ко всему спокойнее. Мы все сможем сделать вместе, если захотим, никого при этом не потревожив и не причинив каких-либо неудобств. Слышишь? Мы сможем!
- Слышу, моя милая! – ответила я и правда ощущая, что немного прихожу в себя.
Ее голос, глаза и протянутая рука, готовая поддержать в любую минуту, способны, наверное, вывести меня из любого неуютного или тяжкого положения.
Она улыбнулась мне с нежностью и спросила уже своим вполне обычным голосом:
- Так когда мы едем? Ты договорилась уже?
- Мы?! – от удивления мои глаза широко раскрылись.
- Конечно – мы, - усмехнулась она, поглядывая на меня с некоторой укоризной. – Или ты не хочешь познакомить меня с родителями?
- Настька! – воскликнула я в замешательстве и негодовании. – Мы же только что…
- Да, именно! – прерывает она меня. – Мы уже решили, как нам лучше действовать, и от этого мы не отступим! Но мне было бы очень интересно пообщаться с ними… Представишь меня как близкую подругу, только и всего! Или они контролируют всех, с кем ты общаешься?
- Нет, - произнесла я обреченно. – И знаешь… Мне бы самой очень хотелось познакомить тебя с моими родителями… Только я… Я боюсь выдать свои чувства к тебе перед ними!
- Не бойся! – она пристально посмотрела мне в глаза. – Не бойся и расслабься, Ксюша! Мы не дадим им повода для беспокойства. Все будет хорошо, я обещаю тебе, мой Ангел.
Сама не знаю почему, но я тут же послушалась ее и, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох.
- Хорошо, - сказала я наконец. – Поедем вместе! Я позвоню… Может даже сегодня. Тебя устроило бы?
- Вполне, - улыбнулась она. – С радостью поеду хоть сейчас!
Теперь я в свою очередь укоризненно покачала головой и, встав из-за стола, направилась за своим мобильником.

…Конечно, сразу мы никуда не поехали. Я договорилась с родителями, что приеду ближе к вечеру, часам к пяти, и сказала, что со мной будет подруга. Они очень обрадовались и были преисполнены гостеприимства, ну а я, ведя этот относительно  непринужденный разговор, глядела на себя в зеркало и наблюдала, как краснеют мои щеки. Впрочем, время, чтобы овладеть собой у меня, к счастью, еще было.
Когда настало время собираться, мы привели себя в порядок и оделись  не слишком броско, будто и правда встречали Новый год где-то загородом, может даже на природе. Я не хотела, чтобы Настя, по крайней мере вот так сразу, засветилась на этой тихой семейной встрече в своем обычном образе высокородной Леди, а она не стала против этого возражать.
Заметив, что Настя с некоторым сожалением натягивает джинсы, я решила немного подразнить ее. Скоро уже было нужно выезжать, и потому я не особо опасалась какой-нибудь возни.
- Хорошо, что ты не ездишь на чем-то вроде «Бентли»… - сказала я, обойдя на всякий случай кровать и произнося эти слова почти с другого конца спальни. – Кстати! А и правда, почему? Ваше королевское величество обитает в таком роскошном особняке, возле которого стоит всего лишь «Мерседес» С-класса. Какое-то упущение…
Настя слушала все это поразительно бесстрастно, лишь только легкая улыбка тронула ее губы, но на меня она при этом не смотрела, сосредоточившись на выборе ремня для джинсов.
- Если честно, я этого не понимаю, - продолжала я, не теряя надежды немного вывести ее из равновесия. – Ты ведь так неторопливо и аккуратно ездишь… Тебе бы подошел какой-нибудь шикарный седан-тихоход, может даже с водителем… Или нет! Лучше огромный «паркетник», вроде «Кадиллак» Эскалэйд, разве не так?
Выбрав ремень, Настя не торопилась продевать его в петельки на поясе джинсов и, задумчиво повертев его в руках, подняла на меня глаза.
- Я не считаю, что автомобиль существует для того, чтобы выделяться в обществе с его помощью, - сказала она несколько сухо, поучительным тоном. – Моя машина надежна, комфортна и безопасна. При этом она достаточно престижна, если для тебя это является главным!
- О нет, что ты! – возразила я. – Стоимость и престиж автомобиля – вопрос особого раздела книги «Эстетика для извращенцев»! Ты, кстати, ее не читала?.. Я лишь пыталась понять, какой автомобиль больше соответствует твоему образу… Насть! Ты чего? Погоди, эй! Не надо!!!
Последние слова я пропищала жалобно и выставила перед собой руки для защиты, потому что Настя, сжимая ремень в руке, медленно двинулась в мою сторону. Глаза у нее как-то потемнели, вернее теперь в них преобладал карий, а не зеленый цвет. В ее взгляде была холодная угроза и что-то еще, не совсем понятное. Какое-то дьявольское удовольствие и решительный блеск сузившихся зрачков в сочетании с грозной и надменной улыбкой краешком губ!
И этот ремень… Почему-то именно сейчас я вдруг осознала, что она всерьез намерена меня им отходить, и я не в силах буду ей помешать! Мороз пробежал у меня по коже… Но лишь по коже! Внутри все как раз было наоборот… О господи, что со мной происходит?! Я что, хочу, чтобы она меня выпорола?!! Эй, подождите, я к этому не готова! Я что-то не так сделала, все вышло из-под контроля! О боже мой…
Я попятилась, наткнулась на стену и потихоньку сползла по ней на пол, закрываясь руками и умоляюще простонав:
- Я же пошутила! Настя, не надо… Ты пугаешь меня! Это была просто шутка, неужели ты не понимаешь!
- Понимаю, конечно, Ксюшик… - слышу я ее ответ.
Голос был уже совсем другой – с нотками плохо скрываемого удовлетворения и какой-то задорной веселости, и все это никак не вязалось с выражением ее лица и тем хищным и решительным взглядом… Я отняла руки от головы и робко посмотрела наверх. Настя возвышалась надо мной и глядела с улыбкой и даже каким-то удивлением.
Ну а я, поняв, что опасность миновала, чувствовала себя сейчас ужасно неловко, потому что оказалась на полу на коленях, и вид у меня, наверное, был очень жалкий. Ну и потому, что почувствовала вместе с остальным необъяснимое по силе сексуальное возбуждение…
- Мило смотришься, - произносит Настя после пары минут томительного молчания.
Я опустила глаза, мне было очень стыдно.
- Прости меня, я больше не буду… - проговорила я, изо всех сил стараясь не улыбнуться, и это мне почти удалось.
- Чтобы ты вот так взяла и резко перестала говорить дерзости?! – усмехнулась она и добавила: - Это ты меня прости, но в такое я с трудом могу поверить!
А ведь она, похоже, права.
Я вновь взглянула на нее, но она уже отвернулась и, продевая ремень в петли, направлялась к двери. Я опасливо встала на ноги, а Настя перед выходом остановилась и, взглянув на меня, вдруг подарила мне очень нежную улыбку и теплый свет своих вновь зеленых глаз.
- Жду тебя внизу, мой Ангел, - сказала она. – Давай поторопимся. Нужно выехать до того, как начнет темнеть.
Я послушно кивнула, несмело улыбнувшись ей в ответ, вся поглощенная мыслями о том, какого порыва страсти с ее стороны я сейчас избежала. О мой бог, если бы только мы не уезжали сейчас! В одно и тоже время меня разбирал затаенный страх и жуткое любопытство…
Спустившись вниз, я присоединилась к Насте, которая собирала в красивый праздничный пакет разнообразные сладости и заворачивала в блестящую обертку бутылку какого-то вина, извлеченную, вероятно, из винного шкафчика в столовой.
- Это возьмем с собой, - сказала она, приукрасив импровизированный подарок парочкой бантиков и ленточек. – Но ты не пей сегодня спиртного, хорошо?
- Конечно, моя милая, - ответила я, согласно кивнув. – Это было бы нечестно по отношению к тебе, раз ты так любезно решила быть моим личным водителем на сегодня!..
Эта фраза сорвалась с моих губ как-то совершенно невольно, автоматически, и я, поспешно зажав себе рот обеими руками, отступила назад на несколько шагов.
Настя при этих моих словах замерла, и я с ужасом увидела, как ее губы сжались в тонкую линию. Она положила ладони на стол, прикрыла глаза и сделала носом глубокий вдох. Наверное она сейчас с величайшим трудом овладевает собой, чтобы не прибить меня тут же, на месте.
- Прости… - пискнула я, видя, что она все же пересилила себя, и ее взгляд устремился ко мне. – Не знаю, что на меня нашло…
- Ксения, ты ходишь по очень тонкому льду, - медленно произносит она, указывая на меня пальцем. – Еще одна подобная дерзость и клянусь, мы опоздаем!
- Хорошо, хорошо! Я поняла! – я торопливо покивала, всем своим видом выражая покорность и смирение.
- Учти, это последнее предупреждение!
Я снова кивнула и, скрывая улыбку, отвернулась. Мой предательский язык уже готов был пошевелиться, и я чуть не выдала в наглом тоне что-то вроде «А иначе что?!», но, к счастью, сумела сдержаться. Настя выждала некоторое время, желая убедиться, что я все-таки благоразумно заткнулась, и продолжила собираться.
Спустя четверть часа мы уже выезжали на магистраль, и я, сидя справа от Насти и украдкой наблюдая за ней, предалась своим странным мыслям.
Что же я такое творю постоянно в ее присутствии? Отчего мой рот не закрывается, когда следовало бы промолчать или если и сказать что-то, то как-нибудь не настолько нагло и дерзко? Я ведь откровенно дразню ее, причем совершенно автоматически! Я знаю, как она способна отреагировать, и именно этого я каждый раз от нее и ожидаю?!
Я ведь сама хочу насилия с ее стороны… Я провоцирую ее на это! Пусть все это происходит совершенно беззлобно и как бы в шутку. Она не в обиде, да и я не особо виновата – повозились и все! Но дело здесь в другом…

«Я хочу этого снова и снова, и с каждым разом все ощутимее! Что происходит со мной?! Я ненормальная?!»
«Ты сегодня пожалела, что она не ударила тебя…»
«Возможно…»
«Не возможно, а точно!»
«Ну ладно, может и так…»
«Что, приключений задница просит?»
«По-видимому…»

Мне нравится ее поведение, ее решительность и властность, мне нравится, как она странным образом влияет на меня. Это просто необъяснимо! Она все устраивает так, что я сама спешу нарваться на применение силы. И в снегу она меня изваляла, тонко спровоцировав невинной игрой в снежки, и скрутила меня дома, когда я принялась поддразнивать ее…
И вот теперь я уже не могу остановиться! Эта игра невероятно привлекательна! Почему? Я настолько желаю принадлежать ей, что готова отдать себя полностью, позволить делать со мной все, что угодно?.. Похоже именно этого мне и хочется… Но мне мало принадлежать! Мало! Я хочу слиться с ней воедино, хочу стать ее неотъемлемой частью!.. И она… Она ведь хочет того же? Не может же все это быть просто так!
В этих размышлениях я провела почти всю дорогу, иногда прерывая их, чтобы указать Насте маршрут. Уже стемнело, когда мы подъехали к дому, и С250 остановился неподалеку от того места, где раньше почти всегда я парковала свою «Снежинку».
Холодок вдруг коротко пробежал по спине, и на какое-то мгновение мне показалось, что в груди готовы начаться спазмы. Я нервно зажмурилась, приложив ладонь ко лбу.
- Ксюш, ты чего? – Настя тронула меня за локоть.
…Кожаная оплетка рулевого колеса с прорезиненными вставками, не позволяющими ладоням скользить, красноватый свет приборной панели и датчиков над центральной консолью, анатомическое противоперегрузочное кресло, крепкие ремни безопасности, педаль акселератора под ступней и мягкий гул оппозитного двигателя. И дорога, уходящая к горизонту, освещенная впереди лишь лучами ксеноновых ламп. Темная, беззвездная ночь вокруг. И чувство скорости, чувство контроля, чувство движения вперед, чувство бесконечной свободы…
- Ксюша! – вновь слышу я Настин голос, уже несколько взволнованный.
Я открываю глаза и поворачиваю голову. Она смотрит на меня удивленно и с тревогой, в полутьме салона ее глаза беспокойно поблескивают.
- С тобой все нормально?
- Да… - ответила я, стараясь улыбнуться. – Просто задумалась…
- Тебя что-то беспокоит? – произнесла она, сжав мои пальцы. – Слушай, хочешь, поднимайся одна, а? Я подожду тебя где-нибудь в ближайшем кафе.
- О нет, нет! Ты что! – я поспешно придвинулась к ней поближе. – Нет! Я вообще не об этом думала!
- Что тогда тебя расстроило?
- Да ничего, глупость, правда! – я улыбнулась и с нежностью посмотрела ей прямо в глаза. – Все нормально, Настюш!
Ответная улыбка убедила меня, что ее тревога отступила.
- Хорошо, - сказала она, чмокнула меня в щечку и приоткрыла дверь. – Тогда идем?
- Идем!
Мы выбрались наружу и, захватив наш импровизированный подарок, направились к подъезду.

***
Родители встретили нас очень тепло и с большой радостью. Еще бы – Ксюшка настолько оправилась и ожила, что заявилась сама, да еще и в компании подруги! Это ясно свидетельствовало о том, что лед моей отчаянной нелюдимости основательно подтаял. И я была безгранично счастлива, видя их радостные и облегченные улыбки! Для них я была сейчас прежней – веселой, отрешенной, полной энергии и готовой к самому стремительному движению… По крайней мере создавалась видимость этого. Сама я никак не могла сказать, что осталась прежней.
После непродолжительного знакомства, нас пригласили в гостиную, где уже был накрыт праздничный стол. Мы с Настей уселись рядом на диванчике, а мама с папой – напротив нас.
Мы немного поговорили на отвлеченные темы и поздравили друг друга с наступившим Новым годом. А затем я, контролируя свои слова и стараясь вести себя как можно естественнее, рассказала родителям, что Настя занимается бизнесом в сфере оздоровительно-профилактических услуг и спорта, и что она сумела очень эффективно помочь мне в моем восстановлении. Кажется прозвучало достаточно убедительно… К тому же эта информация вскоре возымела тот эффект, на который я рассчитывала – у папы с Настей завязался разговор об экономике и бизнесе. Он сам после того как завершил летную карьеру занимался поставками авионики для гражданских самолетов. Бизнес есть бизнес, и у людей, связанных с ним, всегда найдется, о чем поговорить.
Настя вела себя свободно и непринужденно, на любой вопрос она готова была ответить наиболее полно и понятно, и сама не стеснялась поддерживать беседу. В общем, вечер был просто чудесным, и я была в восторге… Единственное, что немного терзало меня – мысль о том, что не совсем так я хотела бы представлять родителям своего любимого человека… Что ж, пусть знают ее хотя бы как самую близкую и самую лучшую подругу.
Время пролетело незаметно, и когда на часах было уже около десяти, настало время собираться. Провожая нас в прихожей, мама с папой поочередно обняли меня и тепло попрощались с Настей, попросив ее приглядывать за мной по возможности. Настя с улыбкой пообещала им это, и взглянула на меня с мимолетной строгостью так, что я внутренне вздрогнула.
- А ты неплохо держалась, - сказала я, когда мы вышли на улицу и направились к машине. – Только вот что это был за взгляд перед самым выходом?
Она улыбнулась, приоткрыв водительскую дверь, и ее глаза хитро блеснули:
- Этот взгляд надо понимать так – твои родители официально поручили мне заботиться и присматривать за тобой, Ксюшик! И я с радостью исполню это поручение! Кстати, они мне очень понравились. Я была рада познакомиться с ними!
- Что-то мне подсказывает, что заботиться и присматривать Анастасия будет по-своему, - ответствовала я с некоторым оттенком иронии. – Лучше бы им никогда не узнать подробностей!
- Ох! И что же тебе подсказывает такие перспективы?!
- Этот самый твой хищный взгляд!
Мы уселись в машину. Как только двери захлопнулись и освещение в салоне погасло, Настя притянула меня к себе поближе и я наконец снова смогла ощутить вкус ее сладких губ.
- Взгляд хищный, потому что ты слишком притягательна… - прошептала она, спустя несколько минут. – Никому тебя не отдам, поняла?
- Поняла… - тихонько проговорила я в ответ, пряча лицо в ее пушистый воротник. – Люблю тебя…
- А я – тебя…
Она прижала меня к себе покрепче, но внезапно спохватилась и отстранилась:
- Стоянку видно из окна?
- Да, с балкона…
- Тогда лучше поедем! – сказала Настя и запустила двигатель. – Не стоит надолго задерживаться под окнами…
- Да, согласна, - улыбнулась я, пристегивая ремень безопасности.
Она вывела машину на дорогу и вскоре мы оказались на Ленинградке.
- Ты не против, если мы кое-куда с тобой заедем? – спрашивает вдруг она, сворачивая к развороту в сторону центра.
- Нет, конечно же, - сказала я в ответ. – Мы с тобой вместе, это главное. И куда ехать, мне все равно…
- Отлично, мой Ангел. Просто у нас с тобой есть незаконченное дело, и я хотела бы предложить тебе торжественно его завершить!
- Какое дело, Насть?! – удивилась я.
- Скоро узнаешь, - таинственно заявила она, внимательно следя за дорогой.
- Интриганка…
Мы развернулись, и она повела машину по практически пустому шоссе в сторону центра. Когда мы проехали через туннель-развилку Ленинградского и Волоколамского шоссе, Настя вновь развернулась на ближайшем развороте и через минуту остановилась возле того самого кафе, где мы впервые встретились…
- Зайдем? – предложила она. – Погляди, никого почти нет и даже наши с тобой места свободны!
Я с нежностью взглянула в ее поблескивающие зеленые глазки:
- Нетронутый кофе в тот поздний вечер – это мы с тобой не закончили? – тихо сказала я, и она кивнула в ответ.
- Идем?
- Да! С радостью!
Спустя пару минут мы уже с удобством разместились возле окна, за тем самым памятным столиком. Сделав заказ, мы одновременно поглядели друг на дружку.
- Приятно вновь оказаться здесь в твоей компании, - Настя улыбнулась мне. – Но самое главное то, что сейчас ты именно такая, какой я тебя себе представляла!
- И какой же ты меня представляла? – с интересом спросила я.
- Очаровательной, жизнерадостной, общительной девушкой, - ответила она. – Именно такой, как я могу наблюдать сейчас. Ведь ты и правда ожила с тех пор…
- Ожила, благодаря тебе, - сказала я. – Не появись ты тогда в моей жизни... Я не знаю, чем бы все закончилось. Ты моя спасительница…
Я в некотором смущении опустила глаза.
- Я уже говорила, ты преувеличиваешь степень моего воздействия, - произнесла она. – Но если ты считаешь, что мне удалось чем-то тебе помочь, то я попрошу тебя сделать для меня кое-что в ответ.
- Все, что пожелаешь! – сказала я, вновь взглянув ей в глаза.
- Чудесно! – Настя таинственно прищурилась. – Помнишь, я сегодня просила тебя не пить спиртного?
- Помню…
- Так вот, я хочу, чтобы ты прокатила меня так, как ты умеешь, - вдруг произносит она, и по моей спине пробежал неприятный холодок.
Я сразу помрачнела и уставилась на свои пальцы, которыми теребила краешек меню:
- Прокатить тебя?.. – протянула я медленно.
- Да, именно!
- Зачем? – я почувствовала какое-то замешательство и даже раздражение. Ее просьба, или скорее требование, свалилось мне как снег на голову.
- Мне так хочется, Ксения, - ответствует она, и в ее голосе появилась уже знакомая мне холодная нотка. – Ты раньше всерьез этим занималась, ты любила это, и я хочу, чтобы ты возродила то, что тебе когда-то так нравилось.
- Это осталось в прошлом, - ответила я, поежившись, и, мельком взглянув на Настю, уставилась в окно.
Того мгновения, за которое я успела поймать ее взгляд, мне было достаточно, чтобы понять – она не отступится, и разговор этот не утихнет сам собой.
На столе перед нами появились две чашки кофе, но я даже не посмотрела в их сторону.
- Тебе не кажется, что ты оставляешь в прошлом не совсем то, что нужно? – произносит Настя, беря свою чашку обеими руками.
Я ничего не ответила, чувствуя, что оказалась в очень дурацком положении. Сейчас она скажет что-нибудь типа «вот она – цена твоему обещанию», и все станет совсем отвратительно.
- Прости, - сказала я наконец и повернулась к ней. – Мне не на чем тебя прокатить так, как ты хочешь. Ты знаешь, я потеряла свою машину…
Она пододвинула ко мне складной ключ, что было, в общем-то, вполне ожидаемо.
- Вот.
- Эта машина не годится для гонок, - ответила я, и она нахмурилась.
- Хорошо, - произносит Настя. – Тогда сделаем по-другому. Скажи мне, какая машина тебе необходима, и в ближайшее время она у тебя будет.
Вот теперь мое раздражение перешло всякие границы, и я мгновенно взорвалась.
- Даже думать об этом забудь! – проговорила я с холодной яростью в своем слегка охрипшем голосе, которого даже не узнала.
Настя вздрогнула и замерла, уставившись на меня, а я, испугавшись этой своей вспышки, нервно сглотнула и виновато опустила глаза. По телу вновь пробежал озноб.
Мы помолчали некоторое время, после чего я услышала ее тихий и разочарованный голос:
- Я примерно представляла, что ты можешь ответить на такое предложение. Только не предполагала, что так грубо…
Я подняла глаза, чтобы увидеть ее расстроенный и погрустневший взгляд. Мне было стыдно и горько до слез.
- Прости меня, пожалуйста… - проговорила я почти шепотом. – Не обижайся, очень тебя прошу!
- Да нет, я не в обиде, - она пожала плечами, но безразличность выразить у нее не получилось. – Я лишь пытаюсь понять, почему ты так агрессивна.
Вздохнув, я решительно взглянула на нее:
- Ну хорошо, вот ты мне предлагаешь тебя прокатить. А почему ты уверена, что у меня вообще с собой водительское удостоверение?
- Оно в твоем портмоне, - отвечает Настя к моей величайшей досаде. И когда она успела заметить?
- Анастасия, вы так наблюдательны! – съязвила я, правда без особого энтузиазма.
- Да, карточка у тебя с собой, - сказала она. – А страховка у меня открытая, если тебя интересует формальная сторона вопроса. Но ведь дело не во всех этих документах, не так ли?
- А вы не только наблюдательны, но и проницательны просто фантастически! – продолжила я, но тут же осеклась.
Дерзостью из положения было не выйти. Можно было только обидеть Настю еще сильнее, а этого я не хотела ни при каком раскладе. Уже было достаточно того, что я чуть ли не змеей на нее зашипела.
- Ты боишься снова садиться за руль? – тихо спросила она.
- Нет, нисколько, - я была не в силах посмотреть ей в глаза. – Не в этом дело, просто я действительно оставила все это в прошлом…
- А тебе не кажется, что это неправильно? – произносит Настя с некоторым огорчением. – Ты потеряла машину и вместе с ней возможность заниматься любимым делом? Ну, допустим. Ведь после аварии ты какое-то время не могла ходить. Почему же тогда навсегда не осталась в больничной койке? Прости, конечно, сравнение дурацкое, но все же…
Я скривила губы, понимая, что она как всегда права, но какое-то смутное чувство раздражения все еще терзало меня. Я и сама понимала, что это глупо, но все никак не могла с этим управиться. Что вызвало во мне эту агрессивность и раздражительность? Воспоминания о потере моей беленькой подружки? Воспоминания о том, что это «любимое дело» было раньше так тесно связано с моей личной жизнью? Возможно. Только и правда, сейчас-то какое все это имеет значение?..
- Окей, - сказала я по возможности безразличным тоном и сделала глоток из чашки. – Сколько твоей машине? Судя по внешнему виду не больше двух лет.
- Полтора года, - ответила Настя, и я заметила, что она несколько смягчилась, и напряжение пропало с ее лица.
- Ну, хорошо, - продолжила я. – Ты ведь понимаешь, что это может и хороший, но все же сток?
- Понимаю, - кивает она.
- А то, что я могу покорежить этот сток в условиях экстремальной езды? Ну или как минимум, многое может пойти под замену. Коробка, например. Элементы подвески. Не смущает?
- Нет, - Настя была невозмутима. – Мне даже интересно, выдержит ли эта машина твой стиль езды.
Я с досадой покачала головой и бросила свой последний аргумент:
- Ну а то, что мы можем попросту убиться, ты понимаешь?! Если ты помнишь, я довольно-таки печально окончила свою гоночную карьеру! И после всего этого ты предлагаешь мне покататься?!
- Да, - коротко ответила она, глядя мне прямо в глаза, и почти сразу добавила: - Если нам суждено разбиться, то хотя бы погибнем вместе…
Я бессильно склонила голову. Ну ничем ее не проймешь, ничем не испугаешь! Я лихорадочно раздумывала над тем, как бы поязвительнее ответить, но при этом понимала – она уже добилась того, чего хотела.
- Хорошо, - лаконично сказала я и вновь сделала пару глотков.
- Значит, ты согласна? – Настя оживилась.
- Да. И только ради тебя. Хотя зима – слишком специфическое время для гонок.
- Я понимаю, - ответила она. – Сделай все так, насколько это возможно по обстоятельствам. Я в общем не прошу ничего конкретного… Мне просто было очень важно знать, что ты будешь готова вновь сесть за руль. Я не хочу, чтобы ты хоронила то, что тебе нравится. Так что хотя бы просто отвези нас домой, Ксюша, и будем считать, что свое обещание ты выполнила.
- Ладно…
Несколько минут мы молчали и неторопливо пили свой кофе, поглядывая то друг на друга, то в окно, на слабо оживленную ночную магистраль.
- Ну перестань дуться! – мягко сказала Настя, и ее потеплевшие глаза улыбнулись мне.
- А я и не дуюсь! – ответствовала я, недовольно сжав губы.
- Дуешься, еще как!
- Нет!
- А я говорю – да!
Ее настойчивость и повеселевший взгляд смутили меня, и я едва сдерживала улыбку.
- Ну! Ну же… - она пристально глядела на меня, и я в конце концов не выдержала – поспешно поставила чашку на стол и закрыла лицо ладонями, чтобы она не видела, как я улыбаюсь. Мне уже было просто смешно!
- Вот умничка! – услышала я ее довольный голос. – Ты ведь все можешь!
Мне очень хотелось ее сейчас растерзать! Ну вот просто очень! Но как-нибудь нежно и со сладостным, долгим наслаждением…
- Прекрати! – потребовала я, но прозвучало, наверное, слишком жалобно.
- И не подумаю!
Напряжение как-то само собой сошло на нет, и я потихоньку смогла расслабиться. Хотя час был уже поздний, мы заказали еще кофе и обсуждали приятно проведенный вечер в компании моих родителей.
Когда время приблизилось к полуночи, Настя сказала:
- Наверное, нам пора собираться.
Не то чтобы от этих ее слов мое настроение вновь резко изменилось в не самую лучшую сторону, но все же я немножко приуныла. Конечно, не очень-то хотелось покидать это наше уютное местечко, но дело было не только в этом. Передо мной на столе лежал складной ключ-брелок.
Я, по-видимому, немного зависла, потому что Настя, поглядев на меня, взяла со стола ключ и вложила в мою руку:
- Что-нибудь не так? – спросила она, ища мой взгляд.
Я поднялась и со вздохом ответила:
- Все в порядке. Я готова.
Настя улыбнулась, и мы принялись одеваться.
Выйдя в морозную ночь на слабоосвещенную улицу, мы пересекли тротуар и подошли к поблескивающему серебристым металликом С250. Я замедлила шаги, приглядываясь к автомобилю, будто бы видела его в первый раз. Обойдя машину с левого борта, я, подсвечивая себе мобильником, попыталась оценить хотя бы на глаз степень износа резины и поискала на боковине индекс скорости.
Настя с интересом наблюдала за моими перемещениями, но все же не сдержалась:
- Что, ищешь царапины или вмятины? Не ищи, их нет!
Я демонстративно наградила ее презрительным и высокомерным взглядом и нажала кнопку на брелке. Моргнули «аварийки».
- Лучше садись и не мешай мне! – сказала я, и она, усмехнувшись, взялась за ручку, открыла дверцу и заняла переднее пассажирское кресло.
Свет в салоне плавно погас, когда дверца захлопнулась, но я чувствовала, что Настя наблюдает за мной оттуда. Стараясь не думать об этом, я огляделась вокруг и втянула носом холодный воздух. Мороз вроде бы не сильный – градуса 4, может быть 5. Здешний участок шоссе был хорошо расчищен, но вообще дорога местами явно будет скользкой, может даже с основательным накатом. Резина у Насти без шипов… Отчасти это и лучше, главное чтобы не было сплошного льда. А его быть не должно… Ну что ж, до дома, говоришь, подбросить?... Сейчас.
Я сняла куртку, сложила ее и, приоткрыв заднюю дверцу, уложила поглубже в нишу для ног. Портмоне и телефон отправились в кармашек водительского сиденья. Оглядев заднюю часть салона, я убедилась, что лишних вещей нигде не валяется и ничего незакрепленного вроде бы нету. Покончив с этим, я заняла свое место за рулем.
Прежде всего я заставила Настю убрать телефон в ее маленькую сумочку, а саму сумочку – спрятать под сиденье. Она с некоторым недоумением подчинилась, и тогда я сказала:
- А сейчас послушай меня очень внимательно.
Ее брови приподнялись, но она ничего не сказала и взглядом дала понять, что готова слушать.
- У меня было одно очень важное правило – я никогда не брала с собой никого на время заезда, - сказала я. – Лишний вес и все такое…
Настя нахмурилась, но я не дала ей возможности, что-либо сказать и сразу продолжила:
- Но дело не только в этом. Дело в безопасности. И не только в безопасности пассажира… Так как мы сейчас нарушаем мое основное правило, придется ввести два новых ему взамен. Ты готова их выслушать?
Она кивнула, но было заметно, что она с трудом терпит мой чересчур дерзкий и поучительный тон.
- Хорошо, - сказала я. – Итак, первое правило – ни при каких обстоятельствах не давать мне советов и указаний, что и как делать. Это ясно?
Настя снова кивнула, и я заметила в ее взгляде борьбу нерешительности с недовольством и явным желанием придушить эту обнаглевшую блондинку прямо сейчас. У меня мелькнула даже надежда, что быть может она все же передумает насчет всей этой авантюры с поездкой.
- И второе, - продолжила я. – Совсем ни при каких обстоятельствах не давать мне советов и указаний! Совсем ни при каких!.. Производным от этих правил является вывод – пока я за рулем, ты не вмешиваешься и делаешь только то, что я скажу!
Она сделала глубокий вдох, чуть прикрыв глаза. Я уже знала – так она берет себя в руки. Я с интересом ожидала каких-нибудь слов или действий с ее стороны.
- Я согласна на все твои условия, Ксю, - произнесла она наконец, и, улыбнувшись, добавила: - Сейчас все в твоей власти, и я тоже…
Ее внезапная покладистость на несколько секунд ввела меня в ступор, но в конце концов я пришла в себя и негромко сказала:
- Хорошо… Тогда пристегнись.
Когда щелкнул ее ремень, я повернула ключ в замке зажигания. Машина мягко вздрогнула, засветились приборная панель и центральная консоль. Впереди, перед капотом, вспыхнули лучи голубого света, разогнавшие ночной полумрак. Пока двигатель набирал необходимую температуру, я тщательно подстроила под себя зеркала и сиденье.
Мы молчали. Было такое ощущение, что я прислушиваюсь и изучаю  Настину машину, а Настя прислушивается и изучает меня…
Когда двигатель немного прогрелся, я пристегнула свой ремень,  положила руки не рулевое колесо и на мгновение прикрыла глаза.

«Ты сможешь… Ничего не ушло, оно навсегда с тобой – то чувство свободы, которое ты так любила! И у тебя все есть, что бы испытать его снова… Есть даже больше – ведь рядом с тобой человек, который любит тебя…»

От этих мыслей, мне как-то сразу стало легче и спокойнее. Гламурная кожаная оплетка руля и жалкие стандартные трехточечные ремни безопасности казались сейчас надежнее всего на свете… Открыв глаза, я повернула голову и взглянула на Настю уже совсем по-другому. Я улыбнулась ей ободряюще:
- Ты готова?
- Готова, - ответила она, утвердительно кивнув.
Я снова улыбнулась. Ну что ж, начнем…
«Аварийки», тормоз, правая рука на рычаг скоростей, в положение «R». Обернувшись назад, я, контролируя пространство для выезда, отпустила тормоза. С250 мягко начал выползать задним ходом с парковки на проезжую часть. В первых двух рядах вообще никого, и я бросаю взгляд в правое зеркало – нормально проходим мимо параллельно стоящей машины. Я нажала на газ…
Маневр получился быстрым и резким – машина мгновенно выкатилась на дорогу и остановилась в крайнем ряду. Я быстро перевела коробку в ручной режим.
- Вот теперь держись! – сказала я, и утопила акселератор до упора.
Двигатель взревел, набирая обороты, и нас вдавило в кресла – машина устремилась вперед.
60… 80… 100… 130… Неплохой набор с учетом пробуксовки на таком полотне!
Я летела вперед, обходя редкие попутные автомобили, и чувствовала, что вот сейчас оживаю по-настоящему. Сердце мое набирало обороты вместе с двигателем машины!
Перестраиваясь с левым «поворотником» через несколько рядов, чтобы нырнуть в туннель, я ощутила, что машина начинает рыскать. Подвеска приняла несколько быстрых, дробных колебаний.
Наледь на дороге! Я чуть сбросила газ, и без резких маневров, плавно направила машину в освещенный желтыми фонарями туннель. Здесь почти сухо. Снова в набор, и через несколько секунд мы уже выскочили с другой стороны.
Я двигалась в левом ряду, который сейчас был совершенно свободен, все наращивая скорость, и следила за поведением машины. Краем глаза я заметила, что Настя пальцами левой руки судорожно вцепилась в сиденье.
Акселератор до упора! 140… 150… Я уже превысила все допустимые лимиты на этой дороге, но обстановка и полотно пока позволяли это.
Впереди появились габаритные огни попутной машины, идущей со скоростью раза в два меньшей, чем наша… Я заранее включила правый сигнал поворота и быстро, но не резко, ушла в соседний ряд. Попутчик мгновенно исчез позади, и я вернулась в свою полосу.
Интересно, на скольких камерах мы уже успели сфотографироваться? Как-то я не подумала, что здесь не установлена такая роскошь, как рамки-оборотки.
Пошел легкий снежок, видимость немного ухудшилась, и я была вынуждена сбросить скорость.
- А вот там, - кивнула на правую сторону проезжей части, - тот самый магазинчик! Помнишь?!
Настя пробормотала что-то невнятное, но переспросить я не успела – впереди снова показались чьи-то огни, и я ушла вправо, еще раз и еще, обходя небольшое скопление автомобилей.
Глаза, руки, ноги и нервы работали как часы! Я ничего не забыла, я просто изголодалась по всему этому! Но, пребывая в порыве восторга, я все же старалась максимально контролировать не только машину, но и себя саму. Может я и не забыла ничего, но жажда скорости после длительного перерыва может сыграть злую шутку и заставить совершить ошибку… И потому сейчас, маневрируя в уплотнившемся потоке машин на проблемном дорожном полотне, в условиях ухудшающейся видимости, я удвоила внимание и контроль над каждым движением тела.
Машины скопились из-за ремонта дороги. Мы быстро миновали проблемный участок и взлетели на последний мост перед выездом на кольцевую. На спуске, чтобы не провоцировать полицейский пост, на котором все и так скорее всего уже отдыхали, я демонстративно притормозила. До 90.
Приблизившись к развязке, я быстро оценила ситуацию и убедилась, что выползающий с подъема грузовик притормозил и пропускает меня. Я сместилась правее. Дорога здесь была расчищена не слишком хорошо, плюс ко всему снег начал падать более интенсивно. И я решила рискнуть…
На петле развязки, уводящей на западную сторону кольцевой, транспорта не наблюдалось и я, входя в поворот, чуть более резко, чем требовалось, повернула руль и вдавила акселератор почти до упора… Этого хватило, чтобы заднеприводный С250 тут же пошел в занос на левый борт!
Я быстро выкрутила руль в противоположное направление и, контролируя обороты двигателя, всеми фибрами своего тела принялась анализировать степень сцепления задних колес с дорогой и держать угол заноса так, чтобы двигаться посередине петли!
Кажется, Настя издала что-то вроде слабого стона, в то время как машина, ревя двигателем, боком скользила по спуску…
Но ликовала я недолго. В конце петли я поняла, что не успеваю стабилизировать машину, и что уступить дорогу кому-нибудь съезжающему на полосу торможения я не смогу…
На долю секунды меня прошибло холодом по всему позвоночнику! Но в следующее же мгновение, я уже взяла себя в руки и бросила взгляд на дорогу, на которой мы через две-три секунды окажемся. Трафик был очень редким, правые ряды свободный и в этот момент никто не съезжал с дороги… Повезло!
Нас вынесло сразу во вторую полосу и здесь, убавив обороты, после непродолжительного «рыскания» я окончательно взяла машину под контроль.
Мы снова стрелой понеслись вперед, маневрируя среди редких ночных автомобилей.
Сейчас, когда дорожная ситуация позволяла мне это, я смогла обратить немного внимания на Настю. За все время она не произнесла ни слова. В желтоватом свете фонарей, проникающим внутрь салона, Настя показалась мне сильно побледневшей и очень напряженной. Заметив, что я поглядываю на нее, она повернула ко мне свое лицо с несколько остекленевшим взглядом.
Я вновь сосредоточилась на дороге и управлении машиной, но при этом легкая улыбка все же тронула мои губы. Настя сама этого добивалась, и она это получила!
- Останови, пожалуйста… - услышала я вдруг ее тихий, робкий голос.
О да!.. Да! О большем, я и мечтать не могла!.. Сама не знаю почему, но сейчас я испытывала диковатое чувство садистского удовольствия… Настя просит, да еще так жалобно!
- Не сейчас, - ответила я, делая вид, что поглощена дорогой. – После съезда на твою трассу.
До развязки на пересечении с М9 оставалось уже не так долго, и вскоре я сместила машину правее, чтобы съехать с кольцевой. Мы выехали на Новорижское шоссе, но останавливаться я пока не спешила. Мне очень хотелось, чтобы Настя повторила свою просьбу. Желательно тем же самым жалобным голосом.
Мы уже успели миновать самую широкую часть дороги и направились дальше, в область. Мачты дорожного освещения стали более редкими, а дорожное полотно оказалось уже частично покрыто свежим слоем снега. Здесь я уже не рисковала, и вела машину очень внимательно и осторожно, хотя быть может и немного быстрее, чем стоило бы.
- Ксю, ну сейчас хотя бы уже можно? – донеслись до меня Настины слова, и в голосе ее была уже чуть ли не мольба. – Мне очень нужно подышать… Пожалуйста…
Ну да, это было уже даже чересчур… Поглядев по зеркалам, я сбросила скорость и сместилась правее, ища какой-нибудь карман или относительно широкую часть обочины.
Через минуту или полторы, я остановила машину и включила «аварийки». Отпустив руль, я откинулась на спинку сиденья, чувствуя, что не слишком сильная, но все же хорошо ощутимая адреналиновая волна еще удерживает меня на своем высоком гребне… Я посмотрела на Настю, которая выглядела какой-то совсем обессиленной. С чего вдруг?..
Она немного опустила стекло, и в салон ворвался холодный ночной воздух, который Настя с жадностью принялась вдыхать. Она расстегнула верхние пуговицы пальто и вытянула из-под воротника шарфик. Пальцы у нее слегка дрожали.
Отчасти я понимала ее состояние. Мне тоже бывает очень страшно ехать с кем-то рядом, на пассажирском сиденье, и понимать, что никак не можешь повлиять на ситуацию… Я слишком увлеклась?
- Может выйдем наружу ненадолго? – предложила Настя.
- Хорошо, - согласилась я, начиная уже беспокоиться, о том, не слишком ли сильно ее укачало.
Мы вышли из машины, и поток холодного ветра налетел на нас, растрепав волосы и неприятно морозя кожу на лице. Я поежилась и обхватила себя руками – куртка оставалась в машине.
Настя тем временем приходила в себя. Все с ней вроде бы было в порядке, а когда она повернула ко мне свое лицо, я отчетливо увидела – она уже почти стала прежней.
- Тебе немного полегчало? – спросила я без каких-либо намеков или издевки. – Как ты себя чувствуешь?
- Сейчас значительно лучше, - ответила она, подходя ближе.
Мимо проехали одна за другой несколько машин, подняв снежное облачко и еще одну волну холодного воздуха. Когда я переключила с них свое внимание, Настя уже оказалась позади меня.
Я стояла возле водительской дверцы, и только собиралась обернуться, как вдруг оказалась мгновенно прижатой к борту машины! Настя крепко схватила меня за плечо. Не успев выразить возмущения или издать хотя бы какой-то звук, я сразу оглянулась и краем глаза заметила короткий взмах руки.
В следующую секунду Настина ладонь пронизывающе обожгла мою затянутую в тонкие джинсы попку! У меня было ощущение, что от этого удара меня расплющит о борт машины! Я сейчас же вскрикнула от боли…
Задница немедленно принялась гореть, и я инстинктивно приложила к ней руки.
- За что?!! – вскричала я в отчаянной ярости, следя взглядом за Настей, которая уже отошла от меня и обходила машину, чтобы вновь занять правое переднее сиденье.
- Ты и сама должна понимать, - невозмутимо ответила она и села в машину, захлопнув дверцу.
Я тоже заняла свое место. Несчастная попка продолжала неистово гореть, особенно после соприкосновения с сиденьем. Мы с Настей встретились взглядами. Ее был спокойный и даже какой-то удовлетворенный, а в моих глазах, вероятно, сверкали молнии негодования.
- Ты сама просила тебя прокатить! – возмутилась я. – А теперь я же и виновата?!
- У меня и в мыслях не могло быть, что ты станешь вытворять такое на зимней дороге! – ответила она, пожав плечами. – Среди моих друзей и знакомых многие увлекаются спортивным вождением, но при подобном вопиющем водительском безрассудстве мне лично еще не приходилось присутствовать…
- Безрассудстве? Все было под контролем, я знала, что делала!.. – продолжала я бушевать. – А теперь мне сидеть больно!!!
- Это еще слишком мягкое наказание для такой скверной девчонки, как ты, - проговорила она, придвинувшись поближе и привлекая меня к себе.
Я немного посопротивлялась, но все же вскоре оказалась в ее объятиях, ощутила ее дыхание на своей щеке, и это позволило мне немного забыть свою обиду и чувство несправедливости. А когда ее губы коснулись моих, зарождая сладкий, теплый и трепетный поцелуй, я уже совсем перестала злиться и с удовольствием отдала ей свой язычок.
- Отвези нас домой, милая, - сказала она немного погодя, когда я раскрасневшаяся и растрепанная с сожалением была вынуждена отпустить ее от себя.
- Хорошо, как скажешь… - прошептала я, усаживаясь прямо и накидывая ремень.
- И без твоих фокусов! – добавила она более твердым тоном. - Слышишь?
- Да, да… Я поняла…

***
И я довезла нас до дома. Я ехала так, будто машина была наполнена каким-нибудь хрусталем или фарфором.
Настя осталась очень довольна последним участком нашего маршрута, впрочем, как я подозревала, и все остальное ей наверняка понравилось. Просто она действительно не ожидала такого экстрима, и потому перепугалась. Зато она сразу отыгралась, вернув себе контроль надо мной и заодно с истинным наслаждением, это читалось в ее глазах, шлепнула меня по заднице…
Не могу сказать, что была всерьез разозленной на нее за это. Даже, скорее напротив. Поначалу я возмутилась от неожиданности, но потом все стало совсем по-другому, и я даже по пути домой принялась придумывать какое-нибудь прикольное ответное действие на это ее внезапное проявление силы и характера.
Надо же! Настя подняла на меня руку! Да еще сделала это так сексуально…  И зачем я сама себя пытаюсь обманывать или стесняться? Мне же понравилось!.. Ну и теперь я не смогу оставить это просто так и непременно добьюсь повторения!.. Может быть даже сегодня…
Но когда мы зашли домой, планы оказались несколько иными, нежели я себе изначально представляла.
Сбросив верхнюю одежду, я подошла к Насте и, ластясь и мурлыча, как кошка, проговорила тихонько ей на ушко:
- Надеюсь, тебя не сильно укачало в дороге? Как ты себя сейчас чувствуешь?
- Я в порядке, - улыбнулась она, обнимая меня и прижимая к себе. – Меня не укачало! Но я чувствую, что несколько утомилась… Что-то давно таких резких скачков адреналина не приходилось испытывать.
Моя ладонь скользнула по ее спине, и я чуточку сжала ее упругую попку.
- Мне правда жаль, я немножко заигралась… - сказала я, делая ангельские глазки. – Ну прости меня! Я готова искупить свою вину!..
- О нет, ты еще не готова! – рассмеялась она, с интересом заглядывая мне в глаза. – Но зато я вижу, что ты уже соскучилась по нашим с тобой сладким играм!
- Очень соскучилась! Еще бы!..
- Но сегодня я предлагаю тебе немного отдохнуть и набраться сил, - произносит она, чуточку строгим тоном. – Да и мне не помешал бы отдых…
Я покорно склонила голову:
- Как скажешь, моя милая… - я все же была несколько расстроена. – Надеюсь, ты хотя бы не выпроводишь меня спать в другую комнату?!
Последнюю фразу я произнесла уже более веселым голосом, и Настя вновь рассмеялась:
- Нет, ну что ты!.. Хочешь, выпьем по бокалу вина перед сном?
- Хочу! – улыбнулась я.
Ведь это означало, что мы еще какое-то время уютно  посидим вместе, хотя был уже второй час ночи. Особой усталости я не ощущала, и сейчас спать совсем не хотелось.
Настя отправилась кормить кошку и пообещала принести в спальню вино и бокалы, а мне велела отправляться в душ.
Не знаю почему, но мне невероятно нравились эти ее хозяйские черты, проявлявшиеся особенно ярко, когда она находилась у себя дома. Ее образ и стиль в обществе, вероятно, тоже не были лишены чего-то подобного, но все-таки в ином свете и в иной степени. Она, по-видимому, привыкла повелевать и встречать повиновение, но при всем этом она придерживалась самых изысканных манер. Она, конечно, не могла постоянно придерживаться образа «высокородной Леди», она умела быть разной, в чем я лично уже не раз успела убедиться.
Но что-то в ней все же было неизменным всегда… Я долго думала, что же это за черта, и в конце концов поняла – она всегда была уверенной и сильной, независимо от ситуации. В ней было что-то такое, чего я никогда не смогла бы достичь – какое-то духовное равновесие, внутреннее пространство покоя, которое остается недоступным для любых колебаний внешней среды. Не знаю, так ли это на самом деле, но на меня Настя производила именно такое впечатление. Я даже не была уверена, способна ли она заплакать… Может она и боли не чувствует?..
Даже сегодня, на дороге… Она не произнесла ни слова в мой адрес! А ее жалобные просьбы остановиться казались мне сейчас несколько наигранными…
Размышляя обо всем этом, я выбралась из душа, слегка обтерлась полотенцем и расчесала мокрые волосы перед зеркалом. До того, как мы ляжем спать, они уж наверняка высохнут.
Надев трусики и завязав пояс халата, я направилась в спальню. Там я обнаружила на прикроватной тумбочке два бокала, наполовину наполненные красным вином. Насти еще не было. Вероятно, она тоже отправилась в душ, и я, ожидая ее, подошла к окну и присела на подоконник. Там, за стеклом, была прекрасная зимняя ночь – в мягком свете фонаря было видно, что вновь пошел пушистый снег, и крупные снежинки неторопливо опускаются на все вокруг сказочным белым одеялом…
Я обернулась на звук открывшейся двери. Вошла Настя в своем черном шелковом халатике. На ее губах играла какая-то лукавая улыбка, а в глазах было странное озорство… Она взбодрилась и передумала насчет этой ночи?..
- Долго же ты плескалась, - сказала она, когда я направилась к ней навстречу. – Я не стала дожидаться и тоже приняла душ.
- Я заметила, - сказала я с улыбкой. – И, похоже, твою усталость как рукой сняло?
- О да, чувствую себя полной сил и энергии!
- Чудесно! И это значит… - я вопросительно приподняла брови.
- Постой, постой, - рассмеялась она. – Неугомонная Ксюшка! А как же вино?
- С удовольствием!
- Мне нравится твой настрой! – произнесла Настя и подала мне один из бокалов. – Ну что сказать – вечер был весьма занятным!
Наши бокалы звонко соприкоснулись краями, мы сделали по глотку сладкого десертного вина и уселись на кровати. Верхнее освещение было потушено, оставались только ночные светильники у изголовья – так было гораздо романтичнее. В этом уютном полумраке Настины зеленые глазки как-то таинственно поблескивали.
Она вдруг сказала:
- Если ты зимой так ездишь, то что же было бы, будь сейчас лето?
Я пожала плечами и усмехнулась:
- Тогда бы ты точно вопила от страха!
- Не дождешься! – она дразняще скривила губки. – Как твоя попка, кстати?
- Спасибо, все хорошо! – ответила я, делая вид, будто и не представляю, о чем она, но заметив ее довольную улыбку, я добавила негромко и как бы угрожающе: - Я непременно это тебе припомню…
- Обещаешь? – Настя настороженно прищуривается. – А не врешь?
- Настя, перестань!
Обстановка явно накалялась. Все шло к тому, что одна из нас сейчас бросится на другую, начав новый эпизод постельной борьбы… Был даже риск, что мы не допьем наше вино.
- Ксюшик, не заводись! – она успокаивающе кладет мне ладонь на бедро. – Ты ведь знаешь, чем все это кончается…
- Ну и что! – возразила я, сделав еще глоток вина. – Это не значит, что не нужно пытаться! Я уверена, что смогу тебя победить!
Настя рассмеялась:
- Забавно, однако же, на тебя действует это вино!
- Еще не действует! – возразила я, хотя от нескольких глотков этого крепкого душистого напитка у меня уже немного пошла кругом голова.
- Не действует?.. Хм, странно…
Мы некоторое время продолжали поддразнивать друг дружку и говорить всякие глупости, но эффект от всего этого оказался почему-то совершенно не тот, которого я ожидала! Как ни странно, но вся моя задорная бодрость стала улетучиваться, и я почувствовала, что меня начинает клонить в сон. Настя же напротив, казалась мне энергичной и ничуть не уставшей. И этого я понять не могла… Совсем недавно все было наоборот!
Я осторожно поставила свой почти опустевший бокал на тумбочку и приложила ладони к лицу.
- Ох… Что-то я похоже засыпаю… - пробормотала я, и эти мои слова прозвучали как-то неестественно, как в густом тумане.
Ответа не последовало, и я отняла ладони от лица. Настя тоже отставила свой бокал и молча, с неподдельным интересом наблюдала за мной.
- Насть?.. – я почувствовала, что теряю контроль над собственным телом, и даже слова я произносила уже с трудом: - Настя, я, кажется, засыпаю…
Настя пугающе молчала, поглядывая на меня с какой-то странной улыбкой. Она слегка склонила голову набок, и от этого ее улыбка краешком рта стала даже какой-то коварной и зловещей. Из последних сил борясь с охватившим меня непреодолимым желанием сейчас же лечь и закрыть слипающиеся глаза, я вытянула перед собой руку, в надежде найти какую-нибудь опору и остаться в вертикальном положении. Но Настин образ окончательно поплыл передо мной, и я, совсем обессилев, растянулась на мягком одеяле…