Искупление 126. Часть третья. Лялька

http://www.proza.ru/2015/09/24/640

Алексей был в сознании, но ещё долго лежал неподвижно, ожидая, когда схлынет острота боли и она тупой, ноющей волной разольётся по всему телу. Снова открылась дверь, и встревоженный голос проговорил:

– Гата, он не шевелится… Мы его не того?..
– Пошел вон, ублюдок, – без напора, но чётко проговорил Алёша – он не хотел, чтобы по нему сейчас начали шарить грязные руки, ворочать его.

– О! - радостно изумился Головастик. – Ты мало встрял что ли?
Но радостная интонация не исчезла – он был искренне рад тому, что клиент не отбросил коньки, хотя в пьяном бешенстве они, похоже, немного забылись.

– Развяжи руки, – сказал Алексей.
– Ты уж как-нибудь так, – с почти дружеским сочувствием посоветовал Головастик, и дверь захлопнулась.
Алёша попытался найти положение, при котором боль была бы наименьшей, но при стянутых за спиной руках, это было нелёгкой задачей. Каждый вздох отзывался режущей болью в груди.

Боль и наличие сломанных, как догадывался Алексей, рёбер, было у него в пассиве. Всего-то. Не смертельно, заживёт. Теперь Алёша сказал бы отцу искреннее спасибо. А ведь обижался, честно сказать. Казалось, что отец тренирует его излишне жестоко. А он учил справляться с болью, чтобы не она руководила, а наоборот, нарабатывалось бы умение задвигать её на второй план, скрутить, если надо. Но это уже актив начинается. Хорошо получилось, он и не ожидал. Она сама, умница, помогла. Алексей не знал этой женщины и не видел ни разу до сегодняшнего вечера. Впрочем, и сегодня не видел. Рассмотрел только, что она молода. «Лялька» – игрушка, забава… Лялька от Алёны? Или Ольги? Алексей не очень хорошо разбирался в этих нюансах.

Что ввязался, об этом Алёша не жалел, даже и мысли такой не приходило. Он – мужчина. Как-то само собой в их семье подразумевалось, что если мужчина может переложить на себя часть женской ноши, значит, обязан это сделать. Сейчас он взял часть боли, и это было нормально.

Кажется, лицу не очень досталось, это тоже хорошо. Хоть отец и говорил с усмешкой, что мужчина не должен синяк возводить в проблему, что это знак мужественности, но фингал, он и есть фингал, как его не назови. Пусть эти «знаки мужественности» носят те двое.

Утром долго стояла тишина. Обычно утро начиналась с того, что Алёша улавливал лёгкие шаги и шелест одежды. Потом с кухни просачивались запахи. Это будило остальных обитателей квартиры. Сегодня долго стояла тишина. Наконец, стражи встали. Тяжело скрипел пол, потянуло пригорелым, потом в двери всунулась опухшая физиономия, густо расцвеченная с одной стороны сине-фиолетовым. Убедившись, с объектом их трепетной заботы всё в порядке, разноцветная физиономия исчезла. Они ещё какое-то время топтались по квартире, переговаривались, вспыхнул короткий спор… Неожиданно хлопнула входная дверь, и Алексей понял, что остался один. Но одиночество его закончилось раньше, чем он успел подумать – можно ли как-то использовать его. По шагам Алексей узнал хозяйку квартиры. И уж совсем неожиданным стал звук ключа в замке – она никогда не входила к нему. Некоторое время она от двери смотрела на густо запятнанную кровью рубашку. Потом подошла и молча распутала ремень на руках.

– Уходи, – разжала она губы.
– Как – уходи?
– Через чердак, через другой подъезд.
– А ты?
Она покачала головой.
– Они же убьют тебя.
Она болезненно поморщилась:

– Да кончай ты трепаться! У тебя что, вагон времени? Сказала уходи, так иди быстрее, они вот-вот назад приедут. Иди сюда, – она вышла из комнаты, остановилась у окна, глядя вниз сквозь плотную тюлевую штору. – Осторожней, не высовывайся. Вон, видишь стриженого амбала в чёрной майке? Ему на глаза не попадайся, он за подъездом смотрит.

– Так он же видел тебя, что ты входила! Почему ты остаёшься? Думаешь, они пожалеют тебя?
Она снова поморщилась.

– Уходи ты! Про себя я как-нибудь без тебя решу, – она почти вытолкала его в коридор, захлопнула двери.

http://www.proza.ru/2015/09/24/1761