На приеме у сатаны

Священник вошел в здание, построенное в стиле позднего русского барокко. Внутри убранство, однако, было в стиле петровско-екатерининского отделения тайной канцелярии с оттенком церковного XVII века и современных дешевых понтов тех сообществ, представители которых значительную часть своей жизни провели в известных исправительных учреждениях. В приемной ударил в нос запах пыли от залежалых, давно не выбивавшихся ковров. Мебель и оформление приемной были в советском партийном стиле конца 70-х – начала 80-х гг. XX века. В этот стиль совершенно не вписывались компьютеры и прочая современная техника коммуникации, а также рекламные проспекты и глянцевые церковные журналы, лежавшие на столике перед большим диваном, на котором сидели ожидающие приема.
По проществии минут 40 после назначенного времени Священник был приглашен зайти в кабинет. ОН сидел за столом в кресле, в положении партийного босса – в немного вальяжной позе.
- Проходите, садитесь. Рассказывайте, как вы до такой жизни докатились, что ваши прихожане против вас ТАКОЕ пишут?
ОН посмотрел на Священника так, что у того пересохло во рту от предчувствия чего-то страшного и серьезного, судьбоносного.
- Простите, Владыка, а можно поинтересоваться, в чем меня обвиняют?
- Вы что, идиот?! Тут пишут, что критикуете монашество, обвиняете его во всех смертных грехах, гомо... – ОН осекся, - а также священиков. Говорите о Патриархии всякую грязь – что в ней родится Антихрист.
ОН начал зачитывать все мнения о Священнике, о том, что он говорил в частных разговорах, не столько высказывая критику, сколько во многих случаях (не во всех, конечно – бывала и справедливая критика) просто высказывал сомнения в правильности всего того, что происходит. Хотя многое из того, что ему вменялось в вину, на первый взгляд казалось правдой, все же он услышал, что большинство из его высказываний приводилось в сокращенном виде, вырванные из контекста. К тому же, за очень редким исключением, практически во всех случаях его слова были фактически перевраны и представлены таким образом, что их смысл был изменен до неузнаваемости.
- Владыка, простите, помолитесь обо мне. Возможно я ошибался, - Священник справился с волнением. Но какое-то внутреннее чувство беспокойства и духовной разрушенности не покидало его. – Однако, я вижу, что многое из того, что вы зачитали, или переврано, или является откровенной ложью.
- Вы дебил!! – закричал ОН. – Кто дал вам право так писать, так думать?!
- Или вот, - продолжил ОН, - вы говорили, что нам не нужен никакой царь-помазанник, что у нас есть Христос. Царь-Христос. И никто другой больше не может быть Помазанником.
- Простите, Владыка, я только выссказывал сомнения. Ведь в чине Крещения мы исповедуем Христа Царем и Богом. Зачем же нам тогда какой-то другой царь? Ведь тем самым мы просто отрекаемся от Христа. Не становимся ли мы в этом случае в один ряд с...
- Что вы на меня кричите?! – взорвавшись резко перебил ОН Священника. – Вы идиот!! Идиот, совершенно не знающий богословия! Цари были всегда – и в Византии, и на Руси. И даже в Европе всегда были короли.
ОН сверкнул глазами так, что у Священника внезапно сжалось серце. Священник глубоко вдохнул и выдохнул.
- Простите, но многое из того, что тут написано, не соответствует действительности, или соответствует лишь частично. Ибо многие мои высказывания вырваны из контекста и переиначены так, что смысл стал совершенно иным. Многое говорилось в частных разговорах просто как тема для дискуссии.
- Вы совсем дебил, да?! Кого вы хотите обмануть?! Я слышал записи ваших скандалов, слышал как вы беснуетесь!!
Священник почувствовал себя как Иосиф К. в романе Кафки «Процесс». Он вдруг понял, для чего его постоянно унижали некоторые члены общины, фактичеки в открытую заявляя ему, что он – «никто» и звать его «никак». И понял, почему в течение многих лет он служил в этой общине, не имея Указа и даже не был официально принят в штат епархии, а служил только согласно устному распоряжению правящего архиерея. Распоряжению, сказанному в телефонном разговоре с настоятелем этой общины. Настоятель был серьезно болен – у него была тяжелая форма диабета и чрезмерное ожирение – и появлялся на службах в церкви всего несколько раз за эти почти десять лет. Всеми делами общины заправляли две семьи, связанные между собою узами кровного и духовного родства. Он вдруг также понял и то, что охота на него началась много лет назад, фактически с самого начала служения его в этой общине. Понял, что все провокации были тщательно спланированы и подготовлены. Использовалась спецтехника для аудиозаписей. А сама жалоба была составлена по всем правилам профессионального доноса. Формулировки были отточены, что выдавало руку профессионального адвоката. Никто из членов общины не обладал такими качествами, чтобы написать столь безупречную жалобу, в которой небольшое количество правдивых фактов были так искусно окутаны ложью, и были так переиначены фразы, что изменялся совершенно их смысл с точностью до наоборот. Это мог сделать только один человек – Игумен из соседнего города, его злейший враг, который к тому же был близким другом ТОГО, у кого он сидел сейчас на приеме. В бытность свою он работал адвокатом и умел профессионально составлять подобные бумаги. Одним словом, все было оформлено в лучших традициях адвокатского цинизма, совмещенного с подлым искусством подтасовки фактов – этим искусством в совершенстве владели сотрудники тайной канцелярии, передав со временем это искусство по наследству представителям известного департамента.
- Почему вы называете себя магом и чародеем? – ОН сверкнул глазами зеленым инфернальным светом.
- Простите, откуда у вас такие сведения?
- Прихожане это пишут!
- Это ложь. Я никогда так не говорил.
- Вы что, совсем дебил?! Я слышал запись, как вы говорили: «Я вам НЕ маг и чародей».
Священнику стало не по себе. Он понял, что если его слова столь цинично извращаются и в этом виде толкуются на ТАКОМ уровне, дело совсем плохо...
Тут Он сурово насупил лицо:
- Почему вы участвовали в судебном процессе против вашего соседа-священника? Вы выступали свидетелем против него? Вы совсем сошли с ума?
- Простите, но там был процесс, когда священник обещал вернуть деньги, которые человек вложил в раскрутку проекта в пользу его общины, и не вернул.
- Но почему вы выступали против своего собрата?
- Он обещал вернуть деньги и не выполнил своего обещания. Я был посредником и свидетелем этого обещания.
- Вы идиот?! Вы что, не понимаете, из чего и как формируется бюджет общины?
- Но он же обещал!
Все это время Священник искал компромиссные решения, он был готов уступить и подчиниться ЕГО воле, старался говорить тихо, смотреть смиренно, как того предписывает протокол. Но тут он понял, что все это бесполезно. Он вдруг ощутил внутреннюю силу, исходящую из чувства правды, которую тут попирали ногами, поднял голову и посмотрел ЕМУ в глаза... Это был один короткий взгляд, лишь несколько мгновений длился этот взгляд... Но в эти несколько мгновений Священник увидел холод и бездонную пустоту ЕГО взгляда, и вдруг почувствовал, как ОН внутренне отшатнулся, как бы испугавшись...
- Ладно. А что это за случай, когда вы грозились избить его старосту?
- Человек повел себя не по-мужски – нахамил и спрятался за женские юбки.
- И что?...
- Я просто предложил ему выйти и поговорить по-мужски.
- Вы точно идиот – среди вас НЕТ и не может быть мужчин...
Тут он поднялся, закончив разговор и вынес свое решение:
- Вы отстранены от службы. Вы нам больше не нужны. Вы совершенно не понимаете наших целей, не разделяете наших задач. Вам запрещается вообще появляться в этой общине и в этой церкви. Идите работайте. Найдите себе самую грязную, самую черную работу – в доме престарелых, подметайте улицы, вывозите мусор. Вы больше ни к чему другому непригодны.
- Могу я забрать из церкви мои личные вещи?
- Какие еще вещи?
- Мои облачения – мне их подарили члены моей первой общины на моей родине. А также книги, которые я покупал на мои личные деньги.
- Нет. Вы больше ничего не можете забрать из церкви. Все должно остаться там.
ОН вдруг сверкнул глазами. – Я никогда в жизни еще не видел такоего св... – он вновь встретился взглядом со Священником, закашлялся, будто поперхнувшись – такого черного священника как вы...
...Священник вышел из кабинета и направился к выходу из здания. Его сопровождало чувство, что его не просто облили грязью, но еще и обокрали. Неотступно за ним следовал этот ужасный запах пыльных ковров в перемешку еще с каким-то запахом – не то плесени, не то ... серы...
Но сойдя с крыльца, уже в монастырском дворе Священник вдруг почувствовал, как с его плечь упала великая тяжесть, давившая его постоянно к земле, и стало легко и свободно. Подняв голову к Небу он увидел как по небосводу плывут красивейшие, ослепительно белые облака, между которыми струится чудесный мягкий и ласковый, но вместе с тем сильный Свет и падает ему прямо на лицо. Ему захотелось купаться в его лучах... Вдруг он ощутил необычайную легкость во всем теле и почувствовал, как какая-то благая и неведомая сила поднимает его от земли и несет в Небеса, мимо облаков – туда, где находится Источник этого Света...