18. Глава 9. Торрент-сутра СНА

«Явь сплетена из снов….» (Из письма Фрейда Галанту, май, 1936 г.)
«Сны не пахнут! Явь воняет порохом, деньгами, кровью… и  дерьмом!» (Ответ Галанта Фрейду, май, 1936 год).
«Frau riecht Blut» (Из письма Фрейда Галанту, июнь 1936)
«Zwei Dinge riechen wie Fisch. Eins Fisch» (Из письма Галанта Фрейду, июнь, 1936)
 «Бабушка, а когда я просыпаюсь, где мои сны продолжаются?»
(Ангелина, моя соседка по даче в Завидово, 5 лет).

   …Сегодня я проснулся и вспомнил, как Галант, показывая мне письмо Фрейда за 1935 год (он всегда письма и открытки Фрейда держал за угол, а лицо его выражало что-то вроде брезгливости), раздраженно говорил: «Ты послушай, что он пишет, – письмо было написано на немецком, и некоторые из этих писем я переводил с трудом и тогда мне помогал Иван Борисович: «Мы были с Карлом в Париже, там общество моего имени, попросило меня выступить, Карлуша привязался. Как обычно, где бы я ни выступал, мне готовят подарок – свежее издание моих книг. И здесь тоже. Книги, разложенные на небольшом столе, мне показывал сам издатель. Я, изобразил благодарность, ибо не люблю такие презенты! Переводят небрежно… . Когда книги стали укладывать в специальную коробку, издатель вынул из нагрудного кармана маленькую книжечку – 3 на 2 см. И, протягивая ее мне, сказал, что это будет для меня сюрприз, и ему интересно, что я скажу, увидев эту книжку. При этом, он раскрыл книжку. Ее листы были пусты, только в правом верхнем углу, размером 1см. х 1см. был мелкий текст. И так на каждой странице. А, на одной странице вместо текста моя фотография, я в моем кабинете провожу сеанс гипноза! Все можно рассмотреть только через лупу, которую любезно протянул мне издатель. Я долго смотрел, ибо не знал, что сказать… . Вдруг подскочила расфуфыренная особа с огромной брошью, сапфиры и бриллианты неимоверных размеров. Она была высокая, грубо скроенная, но от нее веяло совсем не женской силой характера. Она бесцеремонно выхватила из рук моих книжонку с лупой, посмотрела на мою фотокарточку, и сказала, обращаясь к издателю, назвав его парижским Левшой, ибо она видит, что мэтр Фрейд страдает плоскостопием! Тут я совсем опешил, ибо действительно страдаю плоскостопием, но это не знает даже мой врач. И женщины, с которыми я был в постели, этого тоже не знают, ибо я никогда не снимаю носки. Тут и вмешался Юнг, и громко сказал – «Обыкновенная шизофрения!»… Издатель скукожился, а Карлуша пояснил, что не у издателя, а у леди с брошью. Та сильно покраснела, и мне показалось, что замахнулась, чтобы влепить Карлуше оплеуху. Но, ситуацию спас весьма энергичный, весьма элегантно одетый господин. Я, по многочисленным его портретам в газетах, знал, что это – сам сэр Генри Детердинг, самый богатый человек на планете, личный друг Гитлера. Сэр Генри, протягивая мне руку, сказал, что эти книги – его начальный гонорар мне, ибо он просит меня, его принять и проконсультировать безотлагательно. Для этого он приготовил свой личный самолет, так, что я буду полетом доволен! И книжонка –это его идея! Мне пришлось согласиться, в толпе моих поклонников я увидел «горилл» Детердинга и понял, что если откажусь, меня привезут силой. Но уже не ко мне домой, а к друзьям Генри в Берлине… . Я не буду тебе описывать это человека, друга фюрера… .»
     «Вот в этом весь Фрейд! Главное, что мне интересно, то его мнение о Генри Детердинге! А, он… написал все это, чтобы похвастаться, что его, еврея, ценил сам сэр Генри! Чудак, все знают, что Детердинг – еврей! И антисемит. И в 1935 году ему не хотелось слыть антисемитом. Отсюда весь этот спектакль! А особа, с которой он был, и которая собиралась шлепнуть Юнга по лицу, была легендарная Леди Детердинг, Лидия Павловна Кудеярова – княгиня Багратуни –  Леди Детердинг. Из донских казаков… .»
   …Кажется в 1989 году мне неожиданно позвонила Саша Черносвитова -Эль Кури из Парижа, назвавшись моей кровной родственницей. Она звонила каждый день, прислала мне весь архив своей бабушки, Марии Васильевны Черносвитовой, где отдельно был вложен лист, написанный Марией Васильевной о моем отце, когда ему было четыре года. Потом началась переписка, которая практически не прерывается, но бывают периоды больших пауз. Саша в 1990 году приезжала в Москву, до этого названивала мне несколько раз  на дню, чтобы я отбросил все дела и непременно с ней встретился: «Я только хочу тебя увидеть… Мне ничего не надо! Нас встречают ваши банкиры. У меня «Люкс» в «Интуристе»… И я включила вас с Маринкой в программу всех развлечений… . Будет все по-европейски! Начнется с костра у Большого Театра, где мы будем жарить шашлыки и пить лучшее французское шампанское!» Я говорил правду, что у меня как раз намечается командировка, от которой я не могу отказаться. Но Маринка непременно придет! В последнем телефонном звонке она меня просто поразила! Она разговаривала со мной таким тоном, с которым говорила бы моя сестра, прожившая со мной в одной семье с рождения: «Женька! Хватит выпендриваться! Не придешь – убью! А, Маринку увезу в Париж и выдам замуж за самого богатого француза… богатого, после меня!» (На фотокарточке Саша и Марина Черносвитовы в гостинице «Интурист», Москва, 1990 г.).
      Саша уехала, а я не успел вернуться из командировки и мы с ней не повидались. Маринка была в восторге от Саши! Еще бы, такую сестру приобрела, да еще в Париж будет ездить чуть ли ни каждую неделю, как ездили предки ее мужа до ВОСР! И, действительно, мы полетели с Мариной в Париж почти вслед за Сашей. Но не к Саше. Произошло чудо! Я набирал номер телефона в Париже другу Владимира Евгеньевича Рожнова, легендарному бывшему советскому еврею, а тогда мэтру Парижа по психотерапии Леону Чертоку , а меня соединили с графиней Ириной Леонидовной Сологуб! Я представился и сказал, кому звоню, и вдруг слышу, как старому знакомому: «Женя! Зачем тебе этот еврей, сбежавший с СССР? Приезжайте ко мне с женой. Как раз в Париже собираются в Доме Инвалидов (самое почетное для французов место Празднования) отмечать 300 лет Дружбы России и Франции, будет вся знать Франции и кое-кто из нас, детей Первой эмиграции. Конечно, твоего профессора там не будет. Если захочешь, разыщешь. Правда, к себе я вас не приглашаю. У меня квартира небольшая, одна ванная и один туалет. Но я сниму вам номер люкс в отличном отеле недалеко от меня. Кушать будете приходить ко мне! Мариночка сможет и постирать у меня… Женя, посмотри в Большой Советской Энциклопедии, кто такой художник Леонид Романович Сологуб? Я его единственная дочь! Женя, приезжайте, может быть вы мне поможете… . Расскажу все при встрече…» Мне не нужно было смотреть в энциклопедии, кто такой Леонид Романович Сологуб. Когда я был с советской делегацией на Капри, как представитель Советской Философии (я, ведь, 10  лет был Главным Ученым Секретарем Философского Общества СССР, а, параллельно Главным психиатром МВД СССР). На Капри, чтобы МВД не могло чинить мне препятствия поехать в Италию (в это время Горбачев встречался с Бушем), мой друг Иван Тимофеевич Фролов, Первый помощник Горбачева и Главный Редактор «Правды», выписал мне командировку корреспондента  «Правды». А командировку Марине выписал Институт Философии, не без участия Раисы Максимовны, конечно. Горбачева я никогда не видел и своего мнения о нем личного не имею. А, с Раей, аспиранткой  Владимира Спиридоновича Готта, главного редактора «Философских наук», я был на «ты» и она много хорошего мне лично сделала…. На Капри я и узнал о «русской парижской чудачке, графине Ирине Сологуб, которая дарит СССР свою виллу на Капри и все картины своего отца, которые временно находятся в лучших музеях Европы
     Отель был в пятнадцати минутах ходьбы от Дома Инвалидов. Мы прилете, в День Празднования. Оформляясь, мы получили роскошное приглашение на русском и французском языках, с изображением русского царя и французского короля. Едва успев привести себя в порядок, мы поспешили на торжества. Темнело. И мы боялись потерять вид Дома Инвалидов, ибо пошди дворами. Народу никого. Вдруг видим бежит старушка, споткнулась, и чистым русским матом послала кого-то подальше! Так мы познакомились с Ириной Леонидовной Сологуб… . Не встретились мы ни с Чертоком, ни с Сашей, даже не стали им звонить, ибо дни наши были забиты до отказа программой, которую нам приготовила дочь великого русского художника! (См. На третий день пребывания в Париже, нас повезли на  cimetiere Sainte-Genevieve-des-Bois. Я знал, что там похоронен мой дядя Борис Владимирович Черносвитов, родной брат моего отца! Расстрел ЧК и НКВД 50-ти мужчин Черносвитовых заставил оставшихся в живых и не желающих покидать Россию, всячески прятаться. Когда я родился, бабушка хотела дать мне имя своего возлюбленного, с которым судьба ее, княгиню-старообрядца, развела. Ибо он был православный. Граф Вениамин Перетягин. А папа с мамой спорили – Борис или Евгений? Папа за Бориса, а мама за Евгения, в честь двоюродной сестры папы, Евгений Александровны (читай предыдущую главу). Могилу Бориса Владимировича Черносвитова мы нашли быстро. И были удивлены, что он покоится не один, а некой Леди Детердинг (см. мои фото в ЖЖ). После Парижа мы полетели в Лондон, и пошли на Бромтовсое кладбище, на могилу второго брата отца, Льва Владимировича – знаменитого ученого, философа, Директора (несколько месяцев до смерти в 1945 году) Британского Музея, заведующего отделом BBC на славянские страны. Отца Саши Черносвитовой -Эль Кури, родившейся после смерти отца. К нашему удивлению, мы увидели, что в одной могиле с Львом Владимировичем покоится генерал царской Армии Георгий Багратуни и его сын Леон Багратуни, ученый (см. ЖЖ).
     Я знал, что жена Рафаила Александровичи Черносвитова, «петрашевца», нашего предка, Нина Багратини, из клана граузин-армян: старшие ее братья были Багратуни, армянские цари и великие князья, а, она, младшая – грузинская княгиня Багратиони… .  Не сразу я узнал, кто такой Леон Багратуни!  Князь Леон Багратуни был первым мужем Лидии Павловны Кудеяровой! Получалось так: один брат покоится с мужем Леди Детердинг, а второй брат – с самой Леди Детердинг! Лидия Павловна являлась сестрой бабушки Саши Черносвитовой, дочери Льва Владимировича (см. ЖЖ). Саша ничего этого мне не рассказала, как я не допытывался… .
     Итак, Лидия Павловна первый раз вышла замуж за своего кровного дальнего родственника. А, потом, брак распался, и она вышла замуж за Генри Детердинга. Она сразу с ним развелась, как только он стал финансировать партию Гитлера… .
      Дальше сжато: 1) Александра Львовна Черносвитова-Эль Кури (см. фото в ЖЖ и ВКонтакте) – А) В 90-тые годы, когда мои родители, Черносвитов Василий Петрович (Владимирович) и Черносвитова Зинаида Антоновна организовали в Калининской области Первый в СССР и в России Фонд Милосердия (См. https://sites.google.com/site/echernosvitov/fond), предлагала беспроцентный кредит Французского Банка и организацию в Калининской области сеть магазинов «sekond hand» Родители категорически отказались. Саша обиделась и никакой помощи Фонду больше не предлагала. Б) В нашем Дворянском гнезде, в Тульской области, где находится склеп, зарытый землей, и где покоятся Черносвитовы, оставшиеся в России, в том числе Владимир Николаевич, родной дед Саши, был интернат для психо-хроников. Я предложил Администрации Тульской Области, оставив интернат, организовать современную психиатрическую больницу и переехать туда на ПМЖ с семьей. Мне отказали официально. Неофициально предложили его, дом психохроников, прекрасно сохранившееся наша усадьба, выкупить. У меня таких денег не было. Я попросил Сашу помочь мне. Храню ее ответ: «Нет! Мне это не интересно!» В) Когда распался СССР, нас выгоняли и из стран социалистического Лагеря. В Пражском Университете, где долго работал Лев Владимирович был его кабинет профессора - мемориальный, с его библиотекой, в том числе книгами, написанными им и огромный его портрет. Мне позвонили и сказали, чтобы я приезжал и все забирал, иначе сожгут. И назвали сумму выкупа. Я сообщил Саше, ибо один такую сумму набрать не мог. Она ответила в письме: «Отец умер, не дождавшись моего рождения. У меня есть некоторые его книги, мне достаточно…». Г) Я не знаю, рассказывала ли она что-нибудь своим детям – Пете и Тане о нас, но Таня не ответила мне на приглашение в друзья в фейсбуке. Саша сообщила, что Пете исполнилось 18 лет и она купила ему землю в Париже и построила Виллу. А, ее наградили Орденом Почетного Легиона. Но фотокарточки не прислала, как обещала… Это не обида. Это – констатация фактов! Дальше вкратце о действующих лицах, тесно связанных и с Историей и с нашей фамилией, о которых мне часто снятся сны… .
     Геродот, отец Истории, считал наш клан «Меланхленов» - самым древним в Европе. Нынешняя одежда горцев полностью повторяет одежду меланхленов, по описанию Геродота (см. Геродот. 4 том Истории). Меланхлены образовали такие города, как - Чернигов – княжество, образованное моими предками – melainchlen. Первыми князьями Чернигова были Черносвитовы. В Чернигове и сейчас проживает много моих родственников. Как и в Смоленске, Воронеже, Kaunas, Смалявiчы, Чэрвень (Iгумен),  Krakow, Czernie jewo, Czerwinsk nad Wisla и др. В кажом городе есть слово «черный»… .
Лидия Павловна Кудеярова

Текст песни
Фёдор Шаляпин - Двенадцать разбойников
Жило двенадцать разбойников,
Жил Кудеяр-атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных християн.

Господу Богу помолимся, древнюю быль возвестим!
Так в Соловках нам рассказывал инок честной Питирим.

Много богатства награбили,
Жили в дремучем лесу,
Сам Кудеяр из-под Киева
Выкрал девицу-красу.

Днём с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил,
Вдруг у разбойника лютого
Совесть Господь пробудил.

Бросил своих он товарищей,
Бросил набеги творить,
Сам Кудеяр в монастырь ушёл
Богу и людям служить.

Господу Богу помолимся,
Будем ему мы служить,
За Кудеяра-разбойника
Господа Бога молить.
• Одни историки считают, что Кудеяр – предок Лидии Павловны, был старшим братом Ивана Грозного. Другие – младшим братом польского «Ивана Грозного» - Стефана Батория. Только третьи считают, что он был донским казачьим атаманом. Леди Детердинг получила от Его Высочества Князя Кирилла Владимировича титул Царица Донская… .    В.К.Кюхельбекер написал неплохую балладу « Кудеяр».
Вот разные выписки о Лидии Павловне… . Если, в них что-то не так, надеюсь, что Саша прочитает и поправит. Поэтому заранее перед памятью этой великой женщины, извиняюсь! Некто сказал о Лу Саломе: «Такие женщины не появлялись в Истории лет двести» (читай предыдущую главу). Мое мнение, что такие женщины, как Лидия Павловна Кудеярова  - вообще единственная в Истории!
• В «русском Париже» конца 1920-х – начала 1930-х годов весьма примечательным персонажем была леди Детердинг, урожденная Лидия Павловна Кудеярова, в первом браке Багратиони. Не могу сказать, что она была красива, но казалась мне тогда очень представительной.
• С сэром Генри Детердингом, знаменитым нефтепромышленником, Лидия Павловна познакомилась совершенно случайно: она один день работала у Пакена продавщицей, заменяя свою заболевшую подругу. Сэр Детердинг покупал своей даме какие-то туалеты. Но увидел Лидию Кудеярову – и влюбился.
• А он ведь был в то время одним из богатейших людей мира…
• Самое поразительное – до сэра Генри Детердинга Лидия была любовницей не менее знаменитого миллионера-нефтепромышленника Гюльбенкяна и сменила, таким образом, одну нефтяную скважину на другую.
• Ее история напоминает мне знаменитый фильм 1950-х годов «Некоторые любят погорячее» (в СССР он шел под названием «В джазе только девушки»), в котором Мэрилин Монро играет джазистку-польку Шугар. Героиня мечтает познакомиться с нефтепромышленником и миллионером – как видно из истории Лидии Детердинг, у некоторых дам это ловко получалось еще в 1920-е годы…
•
 
• Между прочим, удивительна последующая судьба леди Детердинг. Она стала любовницей русского эмигранта Любимова, а впоследствии – итальянского жиголо Гаргии, моложе ее лет на сорок.
• Я была знакома с нею самой и с ее милой кузиной, которая была замужем за ливанцем и много лет спустя играла не последнюю роль среди сотрудников Дома Диора. Леди Детердинг была несметно богата и одевалась в туалеты исключительно больших парижских Домов моды, завещав свой гардероб Парижскому музею моды и костюма.
• Лидия Павловна в те годы финансировала русскую гимназию в Париже, которая располагалась в районе Молитор. История этой гимназии, русской средней школы в Париже, много говорит об истории самой эмиграции «первой волны».
• Школа была основана в феврале 1920 года по инициативе группы педагогов и при помощи М.А. Маклаковой – сестры В.А. Маклакова, бывшего посла России во Франции, известного общественного деятеля. Директором парижской школы стал В.П. Недачин, бывший директор Медведниковской гимназии в Москве. Господин Недачин участвовал в 1917 году в работе над проектом реформы правописания, был активнейшим сторонником упразднения буквы «ять».
•
 
• Учебные программы соответствовали программам русских гимназий и реальных училищ (в зависимости от выбранного отделения – в школе их было два). Французский язык и литература и английский язык преподавались по расширенным курсам.
• Поначалу в парижской гимназии, как мне рассказывали, учились всего-навсего шесть русских детей. Но через год, после исхода Добровольческой армии из Крыма, число гимназистов достигло полутора сотен. А к концу 1920-х годов детей в единственной русской гимназии на территории Франции стало около двухсот.
• При этом, как сообщает краткая история русской средней школы, изданная в Париже в 1930 году, 78% детей вносили лишь часть платы или учились вовсе бесплатно, так бедны были семьи большинства русских эмигрантов (особенно тяжело ударил по эмиграции кризис 1929 года).
• Гимназии помогали: субсидии давали и Министерство просвещения Франции, и мэрия города Парижа, и принцесса Монакская, и балерина Анна Павлова, и наследники Густава Нобеля, и великая княгиня Мария Павловна – замечательная вышивальщица, русская женщина, с характером и судьбой, достойными пера Василия Ключевского.
• И все же именно поддержка Лидии Павловны Детердинг-Кудеяровой в конце 1920-х годов спасла школу от закрытия.
• Пусть об истории «гимназии первой эмиграции» рассказывают те, кто в ней учился раньше и дольше, чем я. Но… есть ли в библиотеках России вот эта пожелтелая брошюра «Ecole secondaire russe»?
• Я рассматриваю фотографии на ее страницах. Вот удлиненное лицо, темная шляпа и меховое манто Лидии Павловны Детердинг, а вокруг нее – наши преподаватели в твердых крахмальных воротничках, немолодой батюшка с умным, твердым взглядом, гладко причесанные русские учительницы… И малыши-первоклассники – с такими точеными, породистыми лицами, в таких бедных, но строгих платьях и башмаках!
• Это – русский Париж в год прибытия нашей семьи во Францию…
• Свои выпускные экзамены я держала именно в этой школе, а весной 1930 года провела несколько месяцев в Буффемоне, в известном женском пансионе (не знаю, как нынче, но еще в 1960-х он существовал и по-прежнему славился). В этом элегантном и дорогом французском «институте благородных девиц» были огромный сад, лошади, бассейны. Два раза в неделю мы ездили в Париж, в оперу или на концерт («Бориса Годунова» с Шаляпиным, последнюю парижскую «Жизель» Анны Павловой в мае 1930 года не забуду никогда!).
• Вернувшись из Буффемона, я попросила разрешения у родителей отправиться в Оксфорд вместе с братом Володей. Он стал студентом Сент-Джонс колледжа. А я мечтала в Оксфордской закрытой школе для девочек выучиться знаменитой английской дисциплине.
• И я училась ей!
• Мы вставали в шесть часов, по звонку. Окна спален были всегда приоткрыты, моросил дождь, ветер вдувал его в комнаты. Утром ели невыносимый поридж – овсянку на воде. Форма была тяжелая, суконная, темно-синяя, к ней прилагались шляпа с плоскими полями и жесткие «гигиенические» ботинки без каблука!
• А я была довольно избалованной девочкой.
• Отчасти, конечно, ботинки без каблуков были весьма уместны и даже спасительны: каждое воскресенье мы всей школой шли в церковь. А путь до нее был еще и прогулкой, полезной для здоровья. И занимал он ровным счетом два часа!
• Барышень учили гимнастике, и довольно-таки свирепо (с дрожью вспоминаю оксфордского деревянного «коня» для прыжков!). Учили нас и готовить – и я вечно переживала, потому что мои печенья были ужасны…
• К счастью, я играла на рояле. И это – все искупало. Девочки в школе, невзирая на все мои гимнастические и кулинарные фиаско, были милы со мной.
• Тем не менее вскоре я позвонила родителям: «Спасите! Не желаю больше английского воспитания!» Папа, надо сказать, очень обрадовался и воскликнул: «Конечно, Люся, мы тебя заберем». И вскоре мама приехала за мной.
• По водворении в Париж я проспала до десяти часов утра на мягкой подушке, под пуховым одеялом.
• И с английской дисциплиной было в моей жизни покончено раз и навсегда!
• Комментарии
• Леди Детердинг – Лидия Павловна Кудеярова (1904–1980), в первом браке Багратиони, во втором – Детердинг. Известная деятельница русской эмиграции, меценатка, в молодости артистка варьете.
• Сэр Генри Детердинг — Генри Детердинг (1866–1939), нефтепромышленник, владелец концерна Shell Оil.
• Миллионер-нефтепромышленник Гюльбенкян – Гюльбенкян Галуст Саркисович (1869–1955), нефтепромышленник, коллекционер, меценат, компаньон Г. Детердинга при учреждении компании Shell, создатель художественного музея в Лиссабоне и благотворительного фонда Гюльбенкяна, известного, в частности, организацией международных фестивалей балета.
• Парижский музей моды и костюма – расположен во дворце итальянской маркизы Гальера, улица Петра I, короля Сербского, 10, Париж. Обладает одной из лучших в мире коллекций исторического костюма, аксессуаров и материалов по истории моды.
• Сестра В.А. Маклакова — Маклаков Василий Алексеевич (1869–1957), юрист, общественный деятель, депутат Второй, Третьей и Четвертой Государственных дум. В октябре 1917 г. был назначен послом Временного правительства в Париже. Председатель Русского эмигрантского комитета при Лиге Наций (с 1924 г.). Пользовался высоким авторитетом в среде «русских парижан».
• Недачин В.П. — Недачин Василий Павлович (1863–1936), филолог, преподаватель и директор Медведниковской гимназии в Москве, почетный член Московского археологического общества. С 1919 г. директор русской гимназии в Париже.
• Великая княгиня Мария Павловна – Мария Павловна Романова (1890–1958), внучка императора Александра II, кузина императора Николая II, воспитанница великой княгини Елизаветы Федоровны. В 1914–1917 гг. – сестра милосердия Псковского военного госпиталя. В эмиграции
• ДЕТЕРДИНГ (урождённая Кудеярова, в первом браке Багратуни) Лидия Павловна, княгиня Донская
• (27 марта 1904, Туркестан - 30 июня 1980, Париж, похоронена на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа)
•     Благотворитель, общественный деятель, педагог.
    В эмиграции жила в Париже. Оказывала финансовую помощь Версальскому дворцу и музею Почетного легиона. Поддерживала русские школы и гимназии, содействовала реставрации Свято-Александро-Невского собора и храма Знамения Божьей Матери в Париже, храма во имя иконы Божьей Матери в Ментоне (департамент Приморские Альпы) и др. Почетный попечитель Русской гимназии в Париже. Предоставила для этой гимназии свой особняк в Булонском лесу. Председатель Общества помощи детям русских эмигрантов во Франции. Член Центрального Пушкинского комитета в Париже (1935-1937). Почетный покровитель Комитета по сбору средств на ремонт Свято-Александро-Невского собора (1950-е). Попечитель храма Всех скорбящих Радости и Святого Николая Чудотворца в Ментоне. Оказывала помощь Союзу русских писателей и журналистов, Союзу офицеров бывших комбатантов французской армии, Сестричеству при Свято-Александро-Невском соборе и др. В 1956 по призыву газеты «Русская мысль» сделала крупное пожертвование в пользу венгерских борцов за свободу. За постоянно оказываемую помощь инвалидам, больным и русским студентам награждена знаком отличия Красного Креста (1927). Награждена орденом Почетного легиона (1956). Великий князь Кирилл Владимирович пожаловал ей титул княгини Донской.
…В архиве Марины Элиозишвили хранятся удивительные документы и письма. На фотографиях – ее двоюродная бабушка Тамара рядом с великими князьями, она же – за одним столом с князем Феликсом Юсуповым.
И, конечно же, масса фото леди Детердинг, одной из самых легендарных женщин Европы.
Именно леди Детердинг, урожденная Лидия Кудеярова, в первом браке – княгиня Багратиони, составляла компанию Тамаре и Римме Эристави на швейцарском Санкт-Морице, где любила в то время отдыхать вся европейская знать.
О леди Детердинг по сей день принято говорить с придыханием – состояние ее мужа Генри Детердинга, владельца нефтяной компании Shell, на 1939 год составляло 200 миллионов долларов.
Недаром его называли «Наполеоном нефти» и сравнивали с Рокфеллером.
Мне удалось познакомиться с племянницей Лидии Детердинг Александрой Эль Кури, которая живет в Париже. Попасть в ее особняк, расположенный на укромной улочке в самом центре французской столицы, оказалось делом непростым. Племянница легендарной меценатки должна была улетать за границу и никак не могла найти время для нашей беседы. Но когда Александра узнала, что я пишу книгу, в которой будут рассказы о Тамаре и Римме Эристави, то пригласила меня в гости. И поведала историю жизни своей тетки.
«Первым мужем Лидии был князь Багратиони. Насколько я понимаю, его предок был знаменитым генералом, который сражался против Наполеона.
Одно время муж Лидии работал в посольстве в Лондоне. И так получилось, что после 1917 года ни он, ни его жена не стали возвращаться в Россию. В Лондоне они остались практически без средств и им приходилось, конечно, очень непросто».
Существует две версии того, как произошло знакомство Лидии с сэром Детердингом. Согласно первой, однажды супруги Багратиони получили приглашение на бал, который должен был состояться в парижском отеле Crillon. Там на Лидию и обратил внимание Генри Детердинг.
Недавно овдовевший 58-летний миллионер с первого взгляда влюбился в молодую княгиню. Но Багратиони не спешил давать жене развод. Для того, чтобы Лидия официально смогла снова выйти замуж, генерал потребовал от Детердинга немалую сумму. В конце концов, все условия были соблюдены. И княгиня Багратиони получила титул леди Детердинг.
Согласно второй версии, Лидия работала в парижском магазине у Жанны Пакен. Она отдыхала, когда ей позвонила подруга и попросила подменить. Лидия не смогла отказать. Сэр Детердинг именно в этот день решил сделать покупки и зашел именно в этот магазин. Ну а дальше все совпадает – он увидел
Лидию, влюбился, и в скором времени состоялась свадьба.
Лидия познакомила мужа с самыми видными представителями эмиграции. Не все из них потом с радостью вспоминали об этом знакомстве. Художник Константин Сомов, рисовавший для семейства Детердинг открытки к Рождеству 1928 года, потом называл себя их «черным рабом». Правда, на размер гонорара он никогда не жаловался.
На молодую жену Детердинг не жалел денег. Коллекция ювелирных украшений Лидии была, пожалуй, самой богатой в мире.
Когда в 1928 году в Дании скончалась вдовствующая российская императрица Мария Федоровна, ее дочь предложила королеве Англии Мэри купить жемчужную подвеску матери. Властительница Великобритании не смогла позволить себе такое приобретение.
И тогда великая княгиня Ксения Александровна обратилась к леди Детердинг. Жена «нефтяного короля» тут же купила украшение, принадлежавшее вдовствующей императрице.
Только попросила ювелира Картье изготовить для него бриллиантовую цепочку. Скромность императрицы, носившей подвеску на простой ленте из черного атласа, была ей непонятна.
Леди Детердинг также стала обладательницей бриллианта «Полярная звезда» в 41,28 карата, первым владельцем которого был старший брат Наполеона Жозеф. К Лидии бриллиант попал от Картье, которому драгоценность продал ее последний владелец князь Феликс Юсупов.
По заказу Лидии Детердинг знаменитый ювелир Бушерон сделал из камня кольцо. После смерти леди украшение было продано на аукционе в Женеве за 9 миллионов швейцарских франков и сегодня находится в Шри-Ланке.
Более печальная судьба постигла черную жемчужину Азра, принадлежавшую императрице Екатерине Второй. Жемчужину бывшая княгиня Багратиони тоже купила у князя Юсупова.
Потом украшение леди Детердинг… потеряла во время приема в честь принцессы Маргариты. Несмотря на все старания полиции, обнаружить драгоценность так и не удалось.
Но особых переживаний по этому поводу Лидия Павловна не испытывала. Мало того, она щедро тратила деньги на благотворительные нужды.
Во многом именно благодаря ее поддержке в Париже существовал корпус-лицей имени Николая Второго, в котором учились дети эмигрантов. В 1936 году великий князь Кирилл Владимирович, провозгласивший себя главой Дома Романовых, даровал леди Детердинг титул княгини Донской.
Лидия Детердинг, княгиня Донская, общалась с представителями самых громких фамилий – графиней Талейран, герцогиней Виндзорской. Но ее самыми близкими подругами оставались Тамара и Римма Эристави.
«Римма рассказывала, что Детердинг обожала их, – вспоминает племянница княжны Эристави Марина Элиозишвили».
«Мы ходили с Лидией к Эристави в гости на плов, – рассказывает Александра Эль Кури. – Тетка ведь родилась в Ташкенте и потому очень любила это традиционное узбекское блюдо, которое хорошо готовила Тамара».
Лидия Детердинг даже после расставания с мужем-миллионером оставалась одной из главных клиенток Шанель. Впрочем, с Домом ее
объединяла не только любовь к творениям Мадемуазель, но и дружба с одной из сотрудниц, тоже принимавшей большое участие в деле помощи русским эмигрантам.
    Занимаясь своими снами, я сделал для себя открытие, что любимая моя писательница и переводчица русской литературы на европейские языки, Эльза Триоле, чей роман «Посторонний», я ценю выше аналогичных романов Камю и Ремарка, была родной сестрой женщины, мне ненавистной – убийцей Владимира Владимировича Маяковского, Лили Брик! Лидия Павловна можно сказать, что дружила с Эльзой Триоле… .
Генри Вильгельм Август Детердинг (нидерл. Henri Wilhelm August Deterding; 19 апреля 1866, Амстердам, Нидерланды — 4 февраля 1939, Санкт-Мориц, Швейцария) — голландский предприниматель, крупнейший нефтепромышленник, в течение 36 лет руководивший корпорациями «Ройял Датч» и «Ройял Датч Шелл». Один из богатейших людей своего времени. Активный антикоммунист, спонсор ультраправых политических сил, финансист НСДАП.
В 1900 году Генри Детердинг возглавил нефтяную компанию «Ройял Датч» после смерти одного из её основателей Августа Кесслера. Именно под руководством Детердинга «Ройял Датч» обзавелась внушительным танкерным флотом, который позволил корпорации конкурировать с «Шелл». В 1907 году произошло объединение этих двух компаний в Royal Dutch Shell — «Ройял Датч Шелл».
Детердинг осуществил целый ряд крупных слияний и поглощений. Особняком среди них стоит договор 1911 года с Ротшильдами о приобретении нефтяных месторождений в Азербайджане. В результате этой сделки «Ройял Датч Шелл» стала крупнейшей в мире нефтяной компанией после «Стандард Ойл» Джона Рокфеллера. Особенно острая борьба велась за раздел сфер влияния в Китае, где Детердингу удалось закрепиться лишь в результате двадцатилетней ценовой войны. Экономическую войну против США Детердинг вёл и в самой Америке, активно скупая местные нефтяные активы.
Генри Детердинг возглавлял «Ройял Датч Шелл» до 1936 года[1]. За предпринимательские успехи он был прозван «Наполеоном бизнеса»[2]. Во время Первой мировой войны компания Детердинга оказывала существенную помощь странам Антанты поставками топлива. В 1928 году «Ройял Датч Шелл» участвовала в заключении картельного соглашения в Ахнакарри[3], впоследствии развившегося в систему Семь сестёр.
В 1920 году Генри Детердинг стал рыцарем-командором Ордена Британской Империи — за укрепление англо-голландских отношений. Тогда же он получил степень доктора наук в
Генри Детердинг был ярым противником большевизма. В значительной степени это было связано с национализацией Совнаркомом азербайджанских активов «Ройял Датч Шелл». Детердинг ожидал скорого падения советской власти, но пытался к тому же его приблизить, организуя кампанию бойкота советской нефти и печатая фальшивые советские червонцы[4] и лоббируя разрыв дипломатических отношений Великобритании с СССР в 1927 году[5][6]. В связи с этим упоминался В. В. Маяковским в стихотворениях «Англичанка мутит»[7] и «Баку»[8].
В 1926-1927 годах он организовал в Лондоне две конференции (с участием промышленника Арнольда Рехберга и генерала Макса Гофмана), на которых обсуждались проекты антисоветской борьбы. В начале 1930-х годов Детердинг вновь делал ставку на быстрый и победоносный военный удар по СССР.
Вы должны помнить, что вся ваша работа, ваша деятельность будет протекать на вашей родной русской земле. Надежды на скорое освобождение России, ныне переживающей национальное несчастье, крепнут и усиливаются с каждым днем. Час освобождения вашей великой родины близок… Освобождение России может произойти гораздо скорее, чем мы все думаем, даже через несколько месяцев!
Генри Детердинг, выступление перед представителями русской белоэмиграции, июль 1930
Жёсткий антисоветизм и антикоммунизм Детердинга резко политизировал «Ройял Датч Шелл». Детердинг финансировал ультраправые силы по всему миру — от германских фрайкоров во время Ноябрьской революции и российских антибольшевистских организаций до южноамериканских антикоммунистов.
Полновластный хозяин «Ройял датч шелл», он как бы олицетворял наиболее воинственные круги монополистического капитала. Вокруг него группировались международные авантюристы. В его окружении разрабатывались планы контрреволюционных переворотов и интервенций. Из его кассы черпали средства правые партии и организации во всем мире… .
Отец мужа Саши Черносвитовой Эль Кури –
Bechara El Khoury (1890-1 January 1964) (Arabic: ;;;;; ;;;;;;) was the first post-independence President of Lebanon, holding office from 21 September 1943 to 18 September 1952, apart from an 11-day interruption (11–22 November) in 1943. He had previously served two brief terms as Prime Minister, from 5 May 1927 to 10 August 1928 and from 9 May to 11 October 1929.
A lawyer by training, Khoury founded the Ad-Dustour Party and served as a Cabinet minister prior to his election as President on 21 September 1943. He was a strong nationalist who opposed the French Mandate, and on 11 November 1943, he was arrested by Free French troops and imprisoned in the Rashaya Tower for eleven days, along with Riad El-Solh (the Prime Minister), Pierre Gemayel, Camille Chamoun, and numerous other personalities who were to dominate politics in the generation following independence.
Massive demonstrations forced the Free French forces to release the prisoners, including Khoury, on 22 November 1943, a date now celebrated as Lebanon's national independence day.
Khoury is remembered for his part in drawing up the National Pact, an agreement between Lebanon's Christian and Muslim leaders which forms the basis of the country's constitutional structure today, although it was not codified in the Constitution until the Taif Agreement of 1989. In the Pact, Christians accepted Lebanon's affiliation with the Arab League and agreed not to seek French protection, which Muslims agreed to accept the Lebanese state in its present boundaries and promised not to seek unification with neighbouring Syria. The Pact also distributed seats in the National Assembly in a ratio of six Christians to five Muslims, based on the 1932 census (this has since been modified to represent followers of the two religions equally). Most significantly, the three main constitutional offices (President, Prime Minister, and National Assembly Speaker) were assigned to a Maronite Christian, Sunni Muslim, and Shi'a Muslim, Lebanon's three largest confessions, respectively.
Khoury's years in office were marked by great economic growth, but the 1948 Israeli War of Independence (in which Lebanon fought on the Arab side) strained the Lebanese economy with its financial cost and with the influx of some 100,000 Palestinian refugees. These factors, along with suspicions of corruption in Khoury's administration, provoked massive demonstrations which forced him to resign on 18 September 1952. He was succeeded by Camille Chamoun, although technically Fuad Chehab succeeded him temporarily as acting president… .
      Думая во сне о Лидии Павловне, я невольно сочинил вот это:
                «И в закрытых глазах,
      Столько счастья и муки!
     Столько много всего, что все сразу – не счесть!
     Протяну я к тебе, свои сильные руки –
     Ты их просто возьмешь
      И – окажешь мне честь!»
      А вчера днем (будучи в ясном сознании мы также натыкаемся на мысли и воспоминания по тем же законам ассоциаций, нам неизвестным), я вдруг вспомнил, что как-то Иван Борисович сказал мне, что он убил Фрейда!..
P.S. Как-то мне пришло в голову познакомить графиню Ирину Леонидовну Сологуб с Сашей. Я позвонил Саше, она сказала: «Пусть приходит и назначила время». Старушка пришла, минута в минуту…. Ее впустили в прихожую, где она простояла целый час на ногах (негде было присесть), после чего вышла Саша. Она угостила Ирину Леонидовну чашечкой кофе… А, Ирина Леонидовна, позвонила мне и пятнадцать минут я слушал прекрасный русский мат! «Ирина Леонидовна! Деньги-то, какие тратите!» Еще минут пять прекрасного мата!..