Алхимия мыслеречия III - оказия

Ключ дважды закрыл дверь на замок. Мрак рухнул с порога в лицо. Свежий ночной воздух торжественно витал по квартире. Воцарилась священная тишина. Сердце продолжало чеканить свой несокрушимый ритм жизни, маятник его ударов был неумолим. В голове струились тонкие потоки отлуния напряжения, какого ему еще не доводилось испытывать. Мысль, со всей её многомерностью и нетленный дух - сегодня дали генеральный, как ему казалось, бой. В сложнейших переговорах, ломая лёд игрового поля и создавая свою Игру, он победил в неравном сражении; не приобрев врагов, но, обратив партнеров в друзей, - писал своей рукой летопись этой победы. Только сейчас его настигало нервное перенапряжение и колоссальная слабость. Но. Та толика обретённой сегодня силы и крохи безценного опыта многократно перевешивали все издержки и траты. Вкус победы сладким нектаром проникал в кровь, казалось, тело отрывается от земли, а холодные змеи гордыни уже обращали свой взор в его сердце. Но будто "Железный Занавес", эти поползновения чувств были остановлены на рубеже холодного разума, чей свет развеял тени мимолётных слабостей или заставил их пока отступить. Так ему казалось...
Строгий белый костюм восседал на своём почётном месте, как доспехи правителя в его личных покоях. Дико хотелось рухнуть прямо сейчас в постель и провалиться в сладкие объятия Морфея. Но и теперь он лишь улыбнулся себе и пошел в душ. Руководствуясь восточной мудростью: "Покори желание и познаешь истину", он - "творец", прошел многие тернии благодаря воплощению оного в жизнь. Этот эпизод не стал исключением.
Холодные, тугие, колючие струи воды вонзились в его тело. Несколько минут он стоял, стиснув зубы, чтобы не закричать в радостном гласе победы. Виктория! Доведя это чувство до предела, он проглотил его в глубины сознания. Горячий поток света пронесся огненным драконом по чертогам разума, многие мысли возжигались и озарялись пламенем победы. С облегчением он выдохнул, и как лошадь на водопое, лишь одними губами еле-еле потянул несколько капель воды. Услада преприятнейшего вкуса преображала воду в какой-то ангельский хлеб. Но и этот ларец с чувствами он не спешил распечатать.
Усмирив свою ликующую плоть духом, "творец" наконец прошелся по квартире, наслаждаясь темнотой и тишиной. Вот и он, - шкаф с особо ценными вещами. На чистое тело он надел рубаху и штаны, доставшиеся от прадеда его отцу, а ему- от отца. Да, умели ткать в те века, когда одёжа и на пятое поколение не теряла красы. Нынче такого и под заказ не сошьют. На несколько размеров больше, ибо был его предок богатырского тела; - он подвязался поясом и закатил рукава. Как будто погруженный в крепкие его объятия и ощущая связь с Родом, пошел в зал. С чувством удовлетворения он сел в кресло и вкушал игру теней от ночного светильника, в толще вод которого от нагрева блуждала вулканическая масса "магмы".
 - Ты зачем раскрестился?, -внезапно раздался тон уверенной речи и тотчас фигура незнакомца очертилась во свете.
Не сказать, что это был неожиданный удар, до той степени, чтобы выбить его из седла, но чужой, чьего присутствия он не ощутил и острота точности вопроса огрели его -  как дубиной в переулке.
 - Чтобы самому выбирать свой Рок и Путь,- изрек "творец" и всё его естество, сознавая, что враг давно перешел границу и уже ведёт войну внутри Родины, - перестроилось на лад Священной Войны против супостата. Хоть и не ясно было из произошедшего ничего.
Цвета венозной крови шелковая рубаха играла на свету, как будто живая. Казалось, что незнакомец не дышал; не изменяя себе, "творец" лишь приподнял бровь и начал свою Игру, по крайней мере- попытался.
 - Чаю? Не помешало бы беседу облачить в атмосферу, располагающую к столь откровенным темам.
Лик незнакомца был смутно виден во блеклом свете светильника, но и в этой тени "творец" не столько различил, сколько ощутил его улыбку. Мощная рука с аккуратным маникюром и дорогими часами мастера ручной работы лишь слегка небрежным жестом сделала неспешное мановение, и пред взором "творца" отворился готовый к употреблению и с полной сервировкой чайный стол.
 - Позволь, я немного за тобой поухаживаю, как хозяин положения,- програссировал он уже мелодичным голосом; руки его заботливо проделывали манипуляции, точно он умелый бармен или мастер чайных церемоний. Приятный и густой аромат ласкал нюх, выливаясь в предвкушение, и когда горячая вода совокупилась с чайным листом, дух разлился необычайный...
Взор "творца" не был напряжен, а сердце не выдавало бешенный ритм, лишь жгучая сила воли разливалась по телу, как расплавленный свинец; её струи бежали в каждую йоту его существа ртутными змейками. Невозможно было идентифицировать и понять суть происходящего: ни персону, ни причину. Ни его закалка, ни образ мышления сейчас не помогали разобраться в происходящем, оставалось повиноваться течению события, хотя бы,- чтобы понять его суть.
Лишь только приоткрыв рот и собираясь произнести своё имя, рука лёгким жестом, исполненным оттенком властности, аккуратно упредила оную попытку.
 - Не стоит. Своё Имя ты пока и сам не ведаешь, а моё внесёт лишь сумятицу. Но, учитывая характер современной истории и бытующий образ мысли, для удобства можешь называть меня Дьявол. Или,- сопоставимым по содержанию словом, сообразно твоему миропониманию.
Заварив, разлив по чашкам чай и даже угадав с мерой сахара, он пододвинул одну -  "творцу", другую взял сам и пошел к домашней библиотеке. Свет от светильника стал ярче и проявил часть книжных шкафов, как и незнакомца со спины. Он медленно прохаживал вдоль книжных полок, блуждая взглядом и водя рукой, неспешко помешивая чай. Наконец остановился возле той части библиотеки, которую расширял уже сам "творец", взор его за что-то зацепился.
 - Значит, пишем книгу...,- изрёк он,- точно выстрел; с резким оборотом столь же резко и увял свет до прежнего.
 - Пока,- только её предстоящий облик. Помешивая чай, "творец" не спешил делать глоток. Вновь в сумраке густой тени он ощутил улыбку. Улыбнувшись в ответ, всё-таки сделал глоток. Вкус его очаровал - всё то, что он любил в некоторых сортах чая, здесь сплелось воедино и родило просто нереальное ощущение.
 - Напиши её под моим началом. От такого поворота "творец" чуть не выплюнул чай под давлением, но удержался; выждав еще несколько секунд, холодно ответил:
 - Я детей не продаю и с потенцией проблем не имею, чтобы кто-то другой принимал участие в зачатии. Холодно, но ровно он отчеканил.
 - Пока,- я предлагаю. Я не худший учитель и от меня мир имеет громадное наследие, бОльшую часть которого ты и сам читал и оно сыграло свою роль в твоём становлении.
 - Я крест с себя убрал не для того, что бы впрыгнуть в чье-то ярмо. Не под твоим ли началом родилась фраза: "Свобода - осознанная необходимость"?
 - Я ведь тоже кое-чей ученик. Но его наука горькая, людям - яд,- изрёк незнакомец с лёгкой толикой наносной печали в голосе, мягко указав пальцем вверх.
 - Я - ЧелоВек. Но от этого не легче. Почему выбор пал на меня?- ответил "творец", вспоминая выражение мудрого Хайяма: "Яд, мудрецом предложенный, прими. Из рук же дурака не принимай бальзама."
 - Ты уже ответил, к тому же ты достаточно чист и незапятнан. Приемлимый для этого ремесла материал.
 - Материал назвал материал материалом. Ты ли Дьявол?
 - Я не Дьявол, - Дьявол в мелочах. Но для тебя, увы. "Творец" вновь почувствовал улыбку, но теперь увидел и отблеск изумрудного огня в его очах.
 - Там, по ту сторону света так плохо обстоят дела? Улыбка померкла и незнакомец вновь сел за стол, тело погрузилось в мягкую плоть кресла, а рука властно легла на ручку.
 - Хуже! Там тоже не знают что теперь делать и... твой ответ? Послышался хруст лака, который царапал коготь.
 - Услуга за услугу. Я напишу книгу под твоим началом, даже такой наукой нельзя пренебрегать. Но и ты напишешь книгу под моим началом. Они оба неторопливо пили чай. В голове у "творца" начинали роиться метеориты мыслей, где-то зияли чёрные дыры, сияли звёздные гиганты, а колоссальное число планет вдруг начало Великое движение. В одночасье промчались мирриады световых лет к дальним далям и, растворяясь где-то в незримой толще космоса, он внезапно ощутил себя прохаживающимся рядом с незнакомцем. Тот что-то тихо и уверенно говорил, а он всё это внимал и будто ощущал себя третьим - наблюдатем.
 - ...этот Путь прошли все Великие. Будто включаясь в процесс, он наконец осознал себя в своём теле.
 - Приходи иногда на чай, хотя подозреваю, что без внимания меня  теперь не оставишь. Мою книгу написать будет непросто. Незнакомец остановился и пристально посмотрел: на "творца" смотрели его же очи. Теряя грань реальности, он, собравшись с духом, хлопнул в ладоши. От громкого звука загорелся свет - он смотрел на себя в зеркало. Образ в зеркале выглядел старше, но неизменно это был он сам. Подмигнув, "незнакомец" развернулся и долго уходил в зеркальную даль, пока не исчез вовсе, а на душе не осело чувство незримого присутствия Его в этой зале; возле кресел красовался ювелирной красоты и удобства чайный сервиз в отражении зеркала...