Жизнь продолжается Часть 15

Гришка воспринял привезённую Фёдором новость о приезде отца в деревню, крайне ошеломляюще… Он никак не мог поверить в то, что его отец жив и, что он решился всё же, через столько лет приехать к матери и к нему. После того, как Фёдор рассказал ему всё, Гришка весь оставшийся день был в раздумьях об отце. Это же надо было время – перемолоть в своих мыслях такое неординарное событие! Фёдор однозначно посоветовал Гришке взять отпуск на несколько дней за свой счёт и поехать повидаться с отцом. Уже в разговоре Фёдор сказал своё мнение:
- Нечего тут раздумывать, поезжай! Отец приехал только ненадолго, уже скоро обратно уезжать! Встретитесь, поговорите, как мужики, а там видно будет, как судьба дальше распорядится нашими жизнями…
Сидя в каюте катера, Гришка представлял отца немощным мужиком – с протезом на ноге… Видел он многих мужиков, пришедших с фронта одноногими. Вон, у соностровского Ипата Гордеева, тоже ногу ампутировали, так он до сих пор на костылях ковыляет, так ведь и не сделали ему этот протез. Да и мужу Полины по колено ногу ампутировали, инвалидом с войны вернулся. Гришка и представить себе не мог, что отец ходит, почти не хромая и, далеко не всякий может сказать, что у него нога на протезе. Сложные сыновьи чувства теснили грудь Гришки… Разные мысли не давали покоя… О многом хотелось бы спросить отца, но окажется ли их разговор столь доверительным? Ведь он почти не помнит его, вырос и повзрослел без Марко.

По мере того, как катер приближался к соностровской пристани, у Гришки всё больше чувствовалось волнение на сердце… Вспомнил он и о том, что Галя должна уже завтра приехать домой из Чупы. Встреча с ней его очень радовала. Он был доволен, что его отпустили на пять дней – поможет копать картошку Гале и матери. Да и, конечно же, побыть с Галей вдвоём и обсудить предсвадебные приготовления, было для Гришки – наивысшим желанием!

Выйдя по трапу на пристань, Гришка вскинул рюкзак на плечо и зашагал в сторону дома матери. Около пристани вертелись деревенские мальчишки, наблюдая, как складские рабочие катили бочки с рыбой на склад. Один из дружков Галиных братьев – Матвея и Серёжки, подбежал к Гришке и, здороваясь с ним, спросил с неким любопытством:
- Гриш, а чё твой батя… и вправду вернулся домой насовсем? В деревне болтают, мол, он в тюряге сидел… Поэтому, что ли, так долго не возвращался?
Гришка, глянув на пацана с удивлением, ответил ему внушительно:
- А ты чё, как худая баба, всем сплетням веришь?! Не сидел мой отец в тюрьме, понял меня, сопляк?!
Гришка повернулся и продолжил свой путь тропинкой, которая вела к дому через задний двор, чтобы больше никто из деревенских не попался ему навстречу.
Дуся уже поджидала сына, занимаясь с самоваром… Марко сидел у окна и читал Танюшке какую-то детскую книжку. Во дворе радостно залаял Боцман. А Танюшка, услышав лай Боцмана и, увидев в окно поднимающегося по крыльцу Гришку, вскочила с лавки и зарадовалась в голос:
- Гришка приехал, Гришка приехал, смотрите!
Танюшка подбежала к двери, а в тот момент Гришка сам отворил её и вошёл, здороваясь со всеми:
- Здрасьте, ну вот и я приехал! Поди ждали уже, калитками пахнет вкусно!
- Гриша, сынок, погляди ты – кто у нас в гостях! – поздоровавшись с сыном, сказала Дуся и крепко обняла Гришку.
Гришка стоял и смотрел на отца, как на что-то дикованное… Марко, встав с лавки, положил детскую книжку на стол и подошёл к сыну. Гриша заметил, что отец почти не хромал, шёл спокойно и уверенно к нему. Подойдя, Марко протянул ему руку и с радостью в голосе поздоровался с сыном:
- Ну, здорово, сын! Вон ты какой вымахал, мужик настоящий! Очень рад видеть тебя!
- Здорово, отец! Долго же тебя где-то носило…! И я рад, что ты, наконец-то, объявился живым! – крепко пожимая руку отца, поприветствовал Гришка.
Дуся смотрела на них со стороны и вдруг всплакнула от радости, сказав обоим:
- Да вы хоть обнимитесь, что ли, ведь не чужие же, сын и отец всё-таки!
Марко крепко обнял Гришку, а на глаза ему навернулись непрошенные слёзы… Гришка тоже почувствовал непередаваемое волнение… Обнявшись с отцом, он смущённо проговорил:
- Ну вот, Танюшка теперь вынуждена последней обниматься со мной. Иди-ка, скорей, обниму тебя – давно ведь не виделись!
Танюшка, от такой растроганной встречи дяди Марко с Гришкой, даже застеснялась:
- Мы-то с тобой, Гришка, виделись, а вот дядя Марко тебя не видел совсем давно!
Все заулыбалаись словам девчушки, а Дуся, велев помыть руки, стала накрывать на стол.
 
За обедом разговоров было надолго… Танюшка, пообедав, ушла играть во двор. А взрослые, наливая в стопочки водки и закусывая, всё продолжали вести душевные разговоры на разные темы… Марко, конечно же, в который раз, теперь уже сыну, рассказал о своей, довольно сложной жизни после войны.
Дуся не могла нарадоваться, что встреча Марко с сыном была такой тёплой! Она ожидала совершенно другого… Но её сын, оказывается, умный парень, понял отца и поверил ему. Единственно, что Гришку удручало – отец вынужден уже скоро уезжать и, что живёт он в другой стране, а туда… так просто не поедешь! Одних документов собрать надо уйму! Узнал Гришка и про то, что отец женат и, что детей у него с женой нет. Его никак не покидал вопрос про мать, ведь она ждала его домой долгие годы. Гришка всё же отважился спросить отца об этом:
- А как же, отец, мать-то…? Ведь она ждала тебя! Неужели и любовь… вот так закончилась у вас?
Дуся, услышав от сына такие слова, поспешила ему сама ответить:
- Ничего, сынок, уже нельзя исправить. Поздно об этом говорить, отец женат, а я Федю не могу оставить, да и живёт Марко где… Мне туда не уехать, а ему – сюда власти теперь вряд ли разрешат вернуться.
- Ты, мать, не спеши, дай отцу самому ответить! – прервал Гришка слова матери.
Марко видел, что сына терзал этот вопрос. Он со вздохом сказал ему:
- Я тебе честно скажу, сынок, не разлюбил я мать. До сих пор её люблю, да и моя жена знает об этом. Я бы попытался выхлопотать документы, чтобы сюда вернуться, но на это уйдут опять годы, пока органы всё проверят и примут решение в отношении меня. Сложно всё это, сын! Хватит ли у матери терпения – снова ждать? Да и Фёдор… случилась такая трагедия в семье. Матери, в конце концов решать, как всё теперь повернётся в нашей жизни!
Марко замолчал на минутку, а Гришка, мотнув головой, сказал отцу прямо:
- А я бы, свою Галю не оставил, я бы добился возвращения в страну!
Наступила неловкая пауза, но Гришка, чуть захмелев уже, продолжил, обращаясь к обоим:
- Ведь вы же любите друг друга ещё – это же за версту видно, даже я это вижу! Мать, ты тут теперь Фёдора жалеешь, а отца, что – нельзя пожалеть?! А саму себя – не жалко? Всегда можно договориться, если люди любят по-настоящему друг друга!
Дуся уже заволновалась за сына… Она знала, что Гришка пить не умел, а захмелев, мог наговорить чего угодно, пусть и не со зла. Дуся встала из-за стола и сказала Гришке:
- Ну всё, хватит уже разговоры вести на эту тему! Иди-ка отдыхать немного, я тут приберу всё пока…
Гришка, вздохнув, встал и, положив руку на плечо отца, сказал ему:
- Вот, батя, и свиделись! Рад я, что ты живой, рад этому очень! Пойду-ка я вздремну немного, подустал я чуток в море-то. Мать, разбуди меня на ужин!
Гришка поковылял в свою комнату и бухнулся спать на атаманку, что стояла рядом с кроватью, которая была теперь для Танюшки.
 
Дуся прибирала со стола, а Марко вышел покурить на крыльцо. Слова сына об их с Дусей любви, задели его. Он стоял и размышлял об этом. ”Чёрт, жизнь, как клубок ниток – намотались года друг на дружку и не распутать!” – подумал в сердцах Марко.
Он докурил свою папироску, затушил и бросил окурок в консервную банку, что дала ему, как всегда, заботливая Дуся. Марко постоял ещё на крыльце – он вспоминал, как прошлой ночью жарко обнимал и целовал свою Дусеньку и, что она была такая желанная и охочая до его ласок… Тут же ему подумалось, что Дуся ни разу не намекнула ему на культяпую ногу, что она не побрезговала лечь с ним в постель из-за этого обрезка, что ампутированная нога не досаждала её нисколько.
Марко вернулся в избу и подошёл к Дусе, стоящей к нему спиной у кухонного шкафа, куда она убирала недопитую бутылку водки. У него возникло горячее желание снова обнять её и поцеловать… Он сразу же обратил внимание на её круглые и плотные ягодицы, которые скрывались под её ситцевым платьем. Подойдя вплотную, он обеими руками сжал, притягивающие его взгляд ягодицы, и повернул Дусю к себе. Она чуть не выронила бутылку из рук. Охнув от нахлынувших чувств, она в замешательстве зашептала Марко:
- Ой, батюшки мои, Марко, ты с ума сошёл, ведь ненароком Танюшка вбежит, или Гришка войдёт на кухню, что мы потом-то им скажем?! Погоди, погоди ты, вон как тебя раззадорило! Пошли в кладовку, там нас никто не догадается искать…!
Дуся вмиг поставила бутылку в шкаф. Они быстро вышли в сени, а оттуда юркнули в кладовку, где стояла ржавая металлическая кровать, а на ней – старые, изношенные тюфяки и перьевые подушки. Оба в момент завалились на кровать и впали во власть крепких объятий и поцелуев…