Наши мамы

                Обычные будни в пионерском лагере, это самая счастливая пора нашего детства! Мы жили во власти фантазий, но строго подчинялись правилам внутреннего распорядка. Они нисколько не мешали нашему творчеству. Распорядок дня настолько втягивал в общественную жизнь, что в конце лагерного сезона не хотелось расставаться ни  с друзьями, ни  с воспитателями.

                А  коллективные игры, разные кружки? Нельзя без трепета и восторга о них вспоминать!  Мы строили модели судов и самолётов, разучивали танцы и песни. Разведение кроликов давало возможность собирать для них траву за территорией лагеря. Мы участвовали в спортивных соревнованиях между лагерями. Иногда, просто, проводили время на качелях, каруселях, бродили в зарослях деревьев и кустарников, играли в войнушки,  сыщики-разбойники и другие, не мене интересные, игры.

                До сих пор чувствуется на лице жар от прощального пионерского костра. В огромную яму, выкопанную в виде пятиконечной звезды, натаскивали сосновых шишек и веток. И горел наш костёр чуть ли не до самого утра. Возле костра мы устраивали смешные театрализованные миниатюры, с пиратами, разбойниками, благородными героями из сказок! А сколько песен было спето!

                Однако все мы, с первого отряда до последнего, с нетерпением ждали воскресения. В этот день нас посещали наши мамы, и все достоинства лагерной жизни обращались в «ничто». Встречи с  мамами были дороже. Их заботы о нас приносили  угощения, кормили  разными домашними вкусностями. 

                Мы не думали о том, что некоторые мамы тратили последние деньги на посещение своих чад.  И не понимали, что мамы нарочно рассказывали о жарких пыльных улицах, сплошь покрытых тополиным пухом. Они восхищались нашими соснами и елями, видами с возвышенности, под названием  «Гора», на город и небольшую речушку Барнаулку. В речушке, в жаркие дни, мы купались, и вода там была чистейшей.

                Обычно, сидя на пригорке, напротив ворот лагеря, я всматривался в лица приходивших взрослых, в надежде увидеть среди них свою маму. Она регулярно навещала меня. И радости моей, при виде её, поднимающейся по покатой тропке,  не было предела. Я бежал  маме навстречу, прыгал в её объятья. А у неё слёзы катились по щекам. Мама обнимала меня и чмокала в макушку.

                Мы уходили за территорию лагеря, уединялись на какой-нибудь полянке и говорили, говорили, говорили... Я, во всех подробностях, расписывал прелести лагерной жизни. Мама внимательно, с доброй улыбкой, слушала меня. Ей всё было интересно. Я знал, что она работала по сменам, и сильно уставала.

                То, что я находился в лагере, приносило ей огромное облегчение. Я не болтался безнадзорно по улицам, вовремя завтракал, обедал и ужинал, соблюдал режим дня. Для мамы это считалось главным.  Но всё равно мне хотелось домой. Я скучал без мамы.
 
                Мы завидовали тем детям, которых увозили родители, поддавшись  нытью своих чад. А потом, эти же мальчишки и девчонки снова приходили в лагерь и гостили у нас. Они участвовали в различных мероприятиях, ходили в лагерную столовую. Мы считали их своими, и воспитатели относились к посетителям доброжелательно, и директор лагеря, строгая, волевая женщина, Татьяна Степановна, всегда приветствовала «гостей», помня их имена.


                К некоторым детям не приходили мамы. Кто-то из них работал, у кого-то была своя личная жизнь, в которой детям не было места. Дети знали причины холодного отношения к себе, и от этого им становилось ещё горче.
Мы всё знали друг о друге, делились самыми сокровенными секретами и старались всячески помочь своим друзьям.
 
                Бывали случаи, что и ко мне не приходила мама, и я прекрасно знал, что это неспроста. Никакие  достоинства лагеря не радовали. На качели и карусели не тянуло. Книги из библиотеки не читались. В игры играть не хотелось. Я сидел на пригорке и до самого вечера, с тяжёлым сердцем обречённого на одиночество,  ждал маму, самого дорогого мне человека!..

                17.07.15г.