Взгляд фронтовика, ученого педагога на войну и жиз

Ишмухамедов А.


К 70-летию победы


Взгляд фронтовика, ученого педагога на войну и жизнь в обществе


Алматы, 2015.


Посвящаю внуку Даниалу

Ради сыновей и внуков мы воевали,
ради вас мы умирали,
ради вас мы оживали и
продолжали жить. 


Ишмухамедов (Ешмагамбет) Абдрахман, родился 1924 г. в ауле Конай на берегу реки Тобол, на окраине города Кустаная. Участник Великой Отечественной войны, инвалид войны. Участвовал в освобождении Псковской, Новгородской областей, Прибалтики и Украины.
Доктор философских наук, профессор. Около 60 лет занимался научно-педагогической работой в ВУЗах РК, в том числе  в Горном (политехническом) институте в городе Караганде; ст.преподавателем, доцентом, профессором, заведующим кафедрой общественных наук в КазНУ имени аль-Фараби, Иниязе, КазНПУ имени Абая.
Им опубликованы 5 монографий и другие книги и более 100 статей, в том числе: Рабочий класс и научно-техническая интеллигенция (1977 г.), Проблемы становления политической науки в Казахстане (2004 г.), Центральная Азия в контексте интеграции и глобализации (2007 г.), Предки и мои современники (2004 г.), Тюркская поэма (2014), стихи и другие. Им подготовлено более 25 кандидатов и докторов философских, политических наук. Он был членом советов по защите диссертаций.
Награжден орденами «Отечественная война» 1-ой степени, «Красная звезда» и медалями бывшего СССР.
Является почётным пенсионером КазНУ имени аль-Фараби.
 

Воспоминания, как в калейдоскопе,
мелькают кадры жизни:
детство и юность, война и фронтовые будни,
победа и тяготы жертвы великой и страшной войны.
Не вините, не хвалите,
ибо я такой же смертный и один из Вас

Детство.
Сохранилось очень мало фактов, которые я запомнил. Я был еще маленьким. А отец мой Шарип и мать Жамал были неграмотные. Они могли вспомнить только некоторые факты. Например, мои родные и близкие говорили, как отец относился к двум своим маленьким детям – обо мне и моем брате Нугмане. У отца было немного скота: несколько коней, пара коров. После завтрака они всегда следили за домашними животными. Нужно было поить и доить коров. Они оставляли нас в комнате. Дом у семьи был небольшой, деревянный с маленькой прихожей. Они стелили на пол кошму, и мы маленькие с братом 2-3 лет дети, без трусов лежали на кошме. Сами они уходили смотреть за скотиной. Отец иногда приходил и смотрел, все ли в порядке. С пола они убирали все лишнее, чтобы мы не могли пораниться. Так было по рассказам родных. Отец нас очень любил и убирая за нами с братом, всегда говорил, что у нас ароматный запах.
Есть и мои воспоминания. Как-то раз я стоял у окна и смотрел во двор. Улиц в ауле не было, но были только сплошные дворы. Это был аул Конай, который находился рядом с городом Кустанаем и рекой Тобол. Его назвали по имени нашего предка. Самое раннее, что я запомнил из окна нашего дома, это был заяц. Это был серый степной заяц с большими ушами. Он был в 100 метрах от дома. Но потом он побежал в сторону амбара, где хранилось зерно моего отца и его братьев. Позже я был в этом ауле Конай два раза с матерью после 80-х годов ХХ века.
Смог вспомнить также событие, связанное с поездкой с моим отцом в город Кустанай. Там были его знакомые из ОГПУ, сотрудник Малеев. Отец пас его скот, коней, коров. Они были друзьями. И уезжая домой, в аул Конай на телеге, жена Малеева подарила мне помидор. На обратном пути я спросил у отца, что это такое. Отец сказал, что это свинина и я выбросил его на дорогу.
Конай в 20-х годах был окраиной города Кустаная. Теперь же они сошлись вместе.
Другой случай связан с посещением мечети. Но как таковой современной мечети у нас не было. Это была простая комната в доме брата моего отца. Он обучался в Казани в медресе и по приезду в аул стал местным муллой. Его звали Амиржан. Когда он повел меня в мечеть, то у входа в комнату я увидел полмешка с изюмом. Я схватил горсть этого изюма, но отец прижал мою руку и сказал «Бросай, нельзя». Я не хотел бросать, но отец нажал сильнее и я бросил. Но отец сам дал мне попробовать 2-3 изюминки. Он сказал «Такого в мечети делать нельзя».
Из воспитания отца и матери могу сказать, что они не позволяли нам кричать и хныкать. Они оставляли нас дома одних, что бы мы сами о себе заботились.
После начала коллективизации в конце 20-х годов нам пришлось оставить аул. Это был период, когда у богатых стали отбирать скот и землю. Тогда отец решил уехать из Кустаная. Очевидно, об этом ему сообщил его старший брат Файзулла Иманбаев. Он же работал в органах местной власти. Он работал с известным Тараном, председателем местного Ревкома, членом Облисполкома. Очевидно, именно он сказал отцу и брату Амиржану, что готовится конфискация скота у баев. Тогда отец за один день собрался, и мы уехали из аула. Мы уехали в небольшой город Троицк, что недалеко от Кустаная. В этом городе была река, где я купаясь с местными ребятами чуть не утонул. Меня спасли местные ребята и откачали. Я не зная, что вода глубокая прыгнул и не смог выплыть. Но из этого города мы также быстро уехали в Киргизию в село Александровка, что было недалеко от Бишпека. Не помню дорогу и как туда добрались. Это было село населенное в основном русскими и украинцами. Это было богатое село, где местные жили очень хорошо. Они часто устраивали праздники и выпивали. Но в этом селе отец не смог найти себе работу. Тогда мой отец занялся торговлей. Он покупал у русских водку и обменивал ее у кыргызов с гор на мясо и др. Помню, что это были голодные годы. Я помню, что с голоду я стал ходить в огород к хозяину дома, у которого мы снимали комнату. Я собирал картошку вместе с кустиком с этого огорода и приносил домой. Отец это увидел и запретил мне так делать. Но дал совет, чтобы я выкапывал крупную картошку, но кустик не рвал, а оставлял в земле. Он говорил, что хозяевам тоже надо кушать и нельзя губить так овощи.   
Помню, что начал ходить в местную русскую школу. И там как детям из бедных семей, нам давали борщ с салом. Но была проблема. Я как воспитанный мусульманин знал, что свинина это – харам. Но так, как кушать очень хотелось, я нашел способ. Я собирал весь жир и бросал его под стол. В этом селе мы также долго не оставались. Мы переехали в Чимкент.  Из-за голода из четырех детей моего отца умерло двое. В Чимкенте уже жил брат отца, мулла – Амиржан. Он жил в хорошем доме, в центре Чимкента. Он жил рядом с  мечетью, где рядом был родник и базар. У него была семья. Его старшая дочь вышла замуж за известного борца Алтая Махмудова. У них уже были девочки – Кульзан и Бибисара. От жены его сына родилась дочь – Рабига. Они по разговорам напомнили, каким я был в детстве. Они часто жаловались на меня, потому что я их иногда обижал. Девочки дразнили меня «Абдраш-кишкадраш», за что я их наказывал.

Юношество в Чимкенте.
Это был очень шумный, многолюдный, весёлый и многонациональный город. Казахов в городе было мало. Казахи в тот период жили в сельской местности. В городе жили греки, бухарские евреи и другие. По-моему, некоторые русские в Чимкенте были беженцами из больших городов России из-за политики властей или были ссыльными. В школе я увлекся чтением. Я читал много сказок, детских книг. Позже полюбил книгу Фурманова «Чапаев», книгу Островского «Как закалялась сталь», а также западных романистов Филимона Купера, Вальтера Скотта, Джека Лондона. Даже было так. Отец меня просил сходить за хлебом, на что я говорил: «сейчас дочитаю». После нескольких раз уговоров, отец бросал калошу и только тогда я слушался. Отец нас никогда не ругал и не бил. Мать нас вообще не трогала. Она была женщина очень скромная, не баловала, но и не хвалила.
Я завел круг знакомых из числа местных русских ребят. Отец стал работать на лимонадном заводе, по производству безалкогольных напитков. Однако покупать такие лимонады у нас денег не было, мы только допивали остатки лимонада из пустых бутылок. Отец работал на двух работах. Днем он был простым рабочим, помогал разгружать посуду. Вечером же охранял тот же завод. Нам дали комнату на втором этаже дома при этом заводе. Я подружился с русскими ребятами. Это были сын директора Владимир Суходольский, его сестра Люся, также Вова и другие. По школе я дружил также с Игорем Воробьевым. Он был нашим лидером и организатором. Еще был Алексей Белоус. Мы весело проводили время и ходили купаться, рыбачить на местные реки Бадам, Кошкарату. Я ловил рыбок – бычков и относил их старшему брату отца - Файзулле. На рыбалку и за раками мы ходили на озеро Чиркино, что было в 25 километрах от Чимкента и речку Бурджар. Для приманки использовали мертвых птиц. Пойманных рыб и раков мы варили и жарили и продавали в городе. В помещении завода была биллиардная, в который хорошо играл бухгалтер Талманов. У него я научился играть в бильярд. Работники завода дразнили меня тем, что поднимали меня за уши и говорили «Ну что увидел Москву». Они часто брали меня на реку Арысь, где они неводом ловили рыбу. Уловы были большие и часто собирали целый мешок рыбы. Осенью, когда собирали пшеницу или рис, на поле прилетали рябчики. Охотники стреляли их.
В Чимкенте, на производстве погиб отец. Он после чаепития пошел колоть лед. Почувствовал себя плохо. У него поднялось давление, и он скончался в мае 1939. Потерял отца в 14 лет до начала войны. Директор завода Суходольский взял на работу мою мать. Обосноваться на заводе и научиться работе помогли работавшие там узбеки.  Научиться профессии помогли хорошие люди: мастер Балтаев и специалист Базар апай. В дальнейшем эти люди стали для меня примером. Например мой друг Игорь Воробьев в военные годы стал командиром роты пулеметчиков, о котором в дальнейшем еще будет дополнено. С некоторыми из них я встречался после войны.
Однако в этот период в Чимкенте я был знаком и с местными хулиганами. В городе были местные молодежные группы хулиганов из числа молодежи. Казахских молодежных таких групп в тот период я не встречал. Так одна из этих групп в числе 3 человек напала  на меня у стадиона «Спартак» в центре города. Я также познакомился с местным мелким воришкой по прозвищу «Хохол», который воровал домашних птиц и белье у людей. Я несколько раз ходил с ним воровать курей. Но вскоре отошел от «Хохла». Позже  я узнал, что он стал уже воровать лошадей. После войны его поймали местные жители, когда он продавал ворованных лошадей на базаре. Над ним устроили самосуд, и он был убит.
На скопленные деньги я купил себе ружье - 28 калибра. С ним я стрелял по голубям, жаворонкам в городе Сайраме, которых приносил домой. 
В то же время, после чтения разных книг о путешествиях, я хотел посетить Туркестан. Для этого я ходил на вокзал и гулял рядом с товарными вагонами. Но однажды, был пойман местными охранниками. Они обвиняли меня в краже пожарного инструмента на вокзале. Они сдали меня в милицию, где уже в КПЗ находилось 7 молодых ребят. Вожак этой группы хотел, чтобы я ему подчинялся. Между нами произошла драка в КПЗ, в которой я его победил и занял его место. В один из дней сбежал из КПЗ, когда охранник не запер дверь. Прятался в местном парке, где ранее  смотрел фильмы. За отсутствием денег я старался смотреть кино бесплатно. Проходил по поддельным билетам или перелазил с ребятами через забор. Но в КПЗ я побывал еще один раз. Рядом с заводом была гостиница, перед окнами которой росли яблони. Я иногда собирал эти яблоки. Но однажды, под деревом нашел красивое женское зеркальце и другое. Однако меня специально поджидали милиционеры и обвинили в том, что именно я ограбил постоялицу гостиницы. Я отрицал, все обвинения и не рассказал ничего о себе и матери. Через 2 дня меня отпустили не найдя никаких доказательств. Таким образом, у  меня в молодости был опыт и представление о том, что такое КПЗ и воровские законы.
В целом, эти трудности в молодости помогли мне стать более мужественным, терпеливым. Они помогли в дальнейшем отстаивать свое мнение и позицию среди разных людей. Мои детские, юношеские друзья, чтение книг, охота, рыбалка помогли мне избежать опасного, преступного пути в жизни.
В отношении тоталитарной системы Советского строя можно  сказать многое. Всегда были люди, которые с фанатизмом отстаивали и защищали принятые порядки и правила. В число таких фанатиков можно отнести частично и меня. Дальнейшее гуманитарное образование после войны по истории, только усилило мою веру в тоталитарные принципы и законы Советского Союза. Но более фанатичным защитником строя, на моей памяти, был старший брат моего отца – Файзулла Иманбаев. Он окончил русскую гимназию в Кустанае, также учился в Казани на ветеринарном факультете. Он пел революционные песни и сам сочинял стихи, которые публиковались в местных журналах Казани для молодежи. В настоящее время  нашлись доказательства, факты, которые получил уже мой старший сын Акжан, о том, что Файзулла находился под наблюдением органов охраны царской власти Казани. За участие в антиправительственных выступлениях. Он был также известен тем, что вступил в партию в 1919 году и был участником отряда комиссара А.Джангельдина. С этим отрядом он доставил оружие отрядам Красной армии из Самары, которые воевали с Белой армией на Актюбинском фронте. Кроме того, он организовал партизанское движение с известным комиссаром Тараном, который был позже Главой местного Ревкома и был членом Кустанайского Облисполкома (в это время центром Кустанайского уезда был город Тургай). Известно, что поддерживая Красную армию и партию, он преследовался сторонниками партии «Алаш Орда». По разным сведениям, его дважды пытались поймать сторонники «Алаш Орды» и Белой армии в окрестностях родного аула Конай. Он сумел спрятаться от преследователей то в куче сухого кизяка, то в телеге груженной овечьими шкурами. Файзулла ата был активным сторонником укрепления советской власти в Кустанае. Также известно, что он был членом «Тройки», которые самостоятельно выносили судебные решения о расстреле обвиняемых в контрреволюции, эксплуатации рабочих, крестьян. Однажды ему пришлось судить известного в округе Кустаная, бая – Байкадамова. Это дело было особенно тяжелым для дяди Файзуллы, поскольку Байкадамов был не просто местным богачом, но и близким знакомым. В то время, практически весь Кустанай являлся вотчиной близких и родных одного казахского жуза. В последствии, сын Файзуллы стал известен сыну Байкадамова – не менее известная личность, композитор, который зная о вине Файзуллы открыто грозил ему физической расправой и местью. Как я ранее отмечал, Файзулла ата видя и признавая свои ошибки и преступную политику советской власти, сам вынужден был покинуть Кустанай и уехать в город Ленгер. Он автоматически выбыл из партии.
Позже, во время войны он подавал апелляцию и написал письмо Сталину о восстановлении его членства в партии. Из канцелярии ему пришел ответ о необходимости вступления  в партию «на общих основаниях». Файзулла ата отличался исключительной грамотностью, красивым почерком письма. К концу жизни он сильно изменился. Его сын Абдулла окончил медицинский институт и был на фронте.
Были и другие родственники, которые относились негативно или нейтрально к советской власти. Старший брат моей матери, сын Баеке – Сапар был таким человеком. Баеке был сам предпринимателем и многое сделал для развития предпринимательства в Северном Казахстане. Сапар, как и его отец Баеке, был местным волостным при царской власти. Позже в городе Алма – Ате, после войны, по настоянию моей матери, я нашел и встретился с Сапар атой в городе. При разговоре он крайне осторожно отзывался о советской власти. Например, он был недоволен Амангельды Имановым, которого называл «ворюгой». Я, как истинный коммунист, фронтовик отстаивал действия Иманова тем, что он воровал скол у богачей и отдавал его беднякам. На данное мое мнение и позицию дядя Сапар только смолчал. Наверное, он промолчал, зная, что такие как я, молодые коммунисты – фанатики, солдаты Второй Мировой, могли «доложить» о Сапаре, как о противнике советской власти. Он мне не доверял. Хотя, конечно, я бы не смог рассказать о Сапар ате в КГБ.  Мой отец был нейтральным человеком.
Вообще, до войны я не встречал особенно негативных взглядов о советской власти.
Могу признаться, что я тоже был сторонником и защитником советской власти. Мое дальнейшее политическое образование в Ташкенте на курсах подготовки преподавателей ВУЗов, только усилило мои симпатии к марксизму-ленинизму. Только известный поступок Хрущева, разоблачение культа личности Сталина, обнародование им многих документов о расстрелах, помогли мне узнать правду о трагедиях казахского народа, о политике Голощёкина, гибели части нашего народа.
Можно также отметить об информации, полученной мною много позже об одном из близких родственников матери – Альжане Байгурине. Он был выпускником медицинского института в Петербурге. В советское время он был ученым, исследовавшим проблемы появления и распространения чумы и других болезней в Кызыл-Орде и области. Но он был арестован и расстрелян в 1938 году за связь с родственником, который имел государственный чин в царской России. По разным данным, этот человек был приглашен на 300-летие дома Романовых в Петербург от казахского народа. В семье его звали Баеке. Баеке был дядей мой матери и имел чин местного волостного. Баеке был сыном Наурызбай бия – бия из Кустанайского уезда.
За родство с Баеке (Баймагамбет) Альжан Байгурин, старший брат моей матери Жамал, был репрессирован.
Заканчивая эту часть книги , хочу добавить, что Мустафа Чокай был потомком Кобыланды батыра в 17-18 поколении. Были и другие дети, возможно, от внебрачного его сына Тохтар бия и его жены Алтыншаш. От  другого сына - Узына (Длинный) родились позже известный борец по французской борьбе Хаджымукан Мунайтпасов. Хаджымукан  Мунайтпасов  говорил и часто повторял, что он является потомком Кобыланды батыра и гордился этим. Он относился к колену Алтыбас кыпчак, к которому примыкал и мой отец Шарип. Что касается матери, то мать и её родичи происходили также от Тохтар бия. У Тохтар бия был другой сын, как я уже говорил, у него было пять сыновей. Одним из сыновей был Карабалык. И вот от этого Карабалыка, родилось много известных людей Кустаная. Среди них были бии Среднего жуза, которые вошли в состав Кустанайского уезда. Это был Толе  би (не тот известный би при Тауке хане, а Толе би среднего жуза), Наурызбай би. О них я прочитал в   литературе, когда был  в Кустанае. От Наурызбай бия родился Баймагамбет, который был известным предпринимателем. Предприниматель, который применял наемную рабочую силу, дважды был в Мекке. И он был делегатом от казахской степи на торжествах, посвященных 300-летию Дома Романовых. Меня заинтересовало, почему он на фото, сидит перед генералом губернатором Семиречья, и в окружении офицеров казаков. Дело в том, что по рассказу родных, этот Баеке, был полковником царской армии, возможно, старшиной Казачьего войска в Семиречье. И вместе с ними он был делегирован от имени казахского народа, будучи царским офицером, непосредственно в Санкт- Петербург, где отмечался этот юбилей. Там он был награжден медалью в честь этого события. Кроме того, надо сказать, что с этим именем, очень мудрого человека, связаны некоторые негативные последствия. Например, один из братьев моей матери Альжан Байгурин, доцент Медицинского института в Алма - Ате, который подготовил докторскую диссертацию и готовился к её защите. Он занимался изучением чумы, туберкулеза на юге Казахстана. Позднее был арестован и репрессирован только за то, что он был близким родственником Баеке, то есть потомком Толе бия и Наурызбай бия. Кроме того, сын этого Баеке, который приходится старшим братом отца моей матери Нурали. В свое время о нем много говорилось. Но потом забыли, потому что родственники не хотели о нем вспоминать. Это было опасно. Его сыном был Сапар, который также был волостным. В советское время он работал сторожем в зоопарке. И работал, вместе с Алиби Джангельдиным, с известным комиссаром степного края, и он был директором этого зоопарка. Возможно Сапар ата надоумил Джангельдина написать письмо Сталину, где он писал, что он известен, что у него  есть мандат с подписью Ленина о том, что он назначен степным комиссаром. А сейчас работает директором зоопарка. И он просил помочь сменить работу. Вскоре поступило распоряжение, как говорил мой дед Сапар, и он был назначен одним из заместителей председателя КазЦИКа. Также хочу добавить, что великим предком Кобыланды батыра был Каракипчак. Кто такой Каракипчак? Каракипчак был не только предводителем племени Каракипчак, но и одним из военноначальников Чингисхана. Вот все по этому вопросу.
Другой вопрос о Чимкенте. Я уже говорил, что Чимкент был известен как один из живых, веселых, многоязычных городов Южного Казахстана. Рядом был Ташкент. Население было пестрым. Казахов почему то было мало. Они жили в окрестностях, аулах. В городе преобладали русские, было много узбеков, бухарских евреев и татар. А перед войной в 1939 году появились первые беженцы из Польши. Что касается самого Чимкента, там был крупное предприятие союзного значения, это Чимкентский свинцовый завод.  О масштабах его и значения для страны можно сказать одним положением. Из десяти пуль из свинца выпущенных на фронте  девять давал этот завод. Конечно, кроме этого предприятия были и другие предприятия. Но большинство из них были социально культурного назначения. Были предприятия по производству кондитерских изделий, по переработке сельхоз продуктов, в которых работало много узбеков. Были лавки с восточными сладостями, пеклись лепешки узбеками, рахат лукум, мороженое. Но у нас, конечно, денег не было. И мы с сыном директора Виктором иногда собирали бутылки, сдавали, или даже был случай, когда мы начали их воровать. Дело в том, что во дворе завода был склад бутылок и там мы брали 3-5 бутылок, продавали их и покупали мороженое. Мы любили ходить в кино. Но так как денег не было, мы клеили оборванные билеты и проходили в зал. Любимыми фильмами были: «Чапаев», «Как закалялась сталь», «мы из Кронштадта» и другие. Когда контролеры ловили нас, то не наказывали, а просто выгоняли из зала. Когда не было возможности купить билеты, мы также перелазали через стену летнего кинотеатра в парке «КИМ». Также я любил читать книги, которые брал в детской библиотеке. В этот период в городе было построено «Комсомольское озеро», в котором любил плавать, любил отдыхать в парке, в котором выступали артисты, цыгане. Известно, что до начала войны большое внимание уделялось подготовке специалистов. Для промпредприятий готовилось ФЗО по подготовке специальных рабочих, связистов. Я также закончил, такие курсы связистов летом без отрыва от учебы в школе. Я стал клопферистом. Я смог принимать звуки Морзе на слух, работать на аппарате Морзе, читать ленты. Изучил работу телефона и умел соединять кабель. Это мне очень пригодилось во время войны, потому что военные части всегда нуждались в связистах. Так можно сказать, что до войны молодежь часто привлекалась к строительству ЖД. Например я участвовал в стройке ЖД ветки недалеко от села Вановка. В то время основное направление железной дороги шло через горы, мы же строили обходную дорогу. Также  обучался стрельбе из оружия. Молодость в Чимкенте проходила весело и активно.
 
Война и её будни.
Первые дни войны я встретил в Чимкенте, 22 июня проходя рядом с Главпочтамтом. Там маленький мальчик лет 9-10 кричал, что началась война. Я остановил его и поругал, что такое нельзя говорить и его накажут. Он сказал: «Агай, это правда». Потом пришло официальное подтверждение, когда выступил Молотов. Город внезапно затих. Настроение населения стало иным, настороженным. Веселый город стал тихим. Ночью стало зажигаться меньше света. До войны, молодежь отрицательно относилась к тем руководителям, которые попадали «в опалу» и клеймились как «враги народа». Я сам был таким, когда находил в «Красном уголке» портреты маршала Тухачевского, Блюхера и др., вешали их на дерево и расстреливали из рогаток. В целом молодежь была не очень информирована о том, что такое война. Были разные настроения: патриотизм, недовольство. Но в целом, среди населения был сильный патриотизм. Все хотел помочь стране, хотели взять оружие в руки, в том числе молодежь. Тому были разные причины. По прошествии 25 лет после гражданской войны, молодежь не мела информации и знаний о том, что такое война. Особенно сильно на молодежь влияла пропаганда и воспитательная работа, деятельность комсомола и пионерии, которые прививали уважение к партии, к Сталину, к Родине. Советский патриотизм был среди казахов. Эта война была другим явлением в отличие от Первой мировой при царской власти, когда казахи испытывали колониальный гнет, терпели унижения, у них отбирались земли, преследовались их национальные лидеры выступавшие против колониализма. По моему есть и другая причина, которая способствовала патриотизму среди казахского населения. В сравнении с царским периодом, отношение в советское время к казахам изменилось. Ранее им не доверяли службу в армии и направляли на тыловые работы по рытью окопов и другой тяжелой работы. Теперь же из числа казахов стали формировать воинские соединения, им доверили оружие, чего не было в Первую Мировую войну.
В целом, у молодежи благодаря доверию, патриотизму, боязни перед войной не было. Все хотели быть похожими на героев, брали пример с Чапаева. У взрослого населения, кроме патриотизма было понимание необходимости защиты Родины, родных, детей от агрессора - фашизма.
После объявления войны я был направлен зимой в город Куйбышев (Самару), так как окончил курсы связистов.  В то время часть правительства была направлена в город Куйбышев. Там требовались связисты.
Говоря о страхе на войне, можно сказать, что только после попадания на фронт и первых боев пришло его  понимание. Война это не только смерть, ранения, но и труд. Возникло чувство, как сохранить свою жизнь и в то же время желание воевать.
Про первые месяцы войны не могу сказать ничего, поскольку был в Куйбышеве. Там я был прикреплен к центральному телеграфу, где работали в основном женщины. Там я был помощником молодой чувашки, имевшей высокую квалификацию. Моей работой был приём телеграмм из других городов, работа на аппарате Морзе.   
О желании добровольно отправиться на фронт. Самое большое влияние оказала пропаганда партии. Молодежь была нацелена на защиту Родины. Этому служили кинокартины, литература, пропагандистская работа партии. Патриотизм стал всеохватывающим и я сам стал его частью. Именно патриотизм повлиял на моё решение добровольно отправится на фронт раньше срока.
Можно вспомнить, что в первый год войны началось нормирование питания, стала чувствоваться нехватка питания и дефицит.   

Конечно, в начале войны не было страха, не было боязни. Но что, же было? Было беспокойство, настороженность и ожидание чего-то тяжелого, смутного в нашей жизни. Народ был настроен по-боевому, что мы должны победить. Не было боязни перед Гитлером, что он нанесёт нам поражение. Поэтому паники, как в Чимкенте, так и в Куйбышеве, куда я поехал глубокой осенью, не отмечал. Что же касается питания, снабжения после начала войны, то оно заметно ухудшилось. В продовольственных магазинах исчезли некоторые продукты: масло, сахар. Началось нормированное питание. Подробно, что происходило в Чимкенте, я не знаю. Как я уже говорил осенью в ноябре уехал в Куйбышев.
Что касается уровня информирования  о военных событиях на фронте населению,  то об этом можно сказать, что оно было нормальным. Каждый день в определенное время, по радио, на улицах в районе центрального телеграфа, периодически передавались события на фронте. Мы были в курсе событий. Если были свободны, то внимательно слушали сообщения с фронта. Что же касается других вопросов, была ли криминальная обстановка? То об этом ничего сказать не могу, потому что таких данных, сведений я не имею.
Снабжение армии во время Великой Отечественной Войны не всегда носило регулярный характер. Пища не вовремя доставлялась на фронт. Поэтому мы были вынуждены питаться сухим пайком, или тем, что сами могли найти. В начале войны питание было нерегулярным. Например, в начале войны не разогревали концентраты, произведенные  на комбинате имени Микояна. Во время войны я не видел снов, как многие солдаты.
Война это не только бой, но и тяжелый труд. Копали окопы, землянки. После трудового, боевого дня сильно уставали и ложились в усталости без снов.
О героизме. Обычный труд связиста – это ежедневные будни и другое. Я часто шёл устранять и порывы кабеля на телефонной линии от штаба части и до передовых позиций наших войск. Было несколько случаев, когда я и другие связисты ночью шли по одному и ликвидировали обрывы кабеля на линии после боя. Как-то командир вызвал меня «Иди Абдрахман, там порыв кабеля. Нет связи с передовой». До этого послали моего коллегу, который также был связистом. Но он не вернулся и связь не была установлена. Было 2-3 часа ночи. Я взял свой карабин, дополнительно патроны и пошел. Боязнь была в том, что немецкие разведчики караулили связистов. Для этого немцы совершали  искусственный порыв кабеля, чтобы поймать нас. Я делал так. Продвигался по дороге и дергал кабель, чтобы найти порыв, шел медленно, вслушивался в звуки. Пройдя через маленький холм, услышал тихую работу двигателей танков. Стояло два наших танка, и рядом с ними нашел оборванный кабель. Обрыв был как раз там, где была небольшая воронка от взрыва мины. Вдруг взрывы мины и я прыгнул в эту яму. Лежал в этой яме с водой и грязью, ведь жизнь была дороже. Это было на Псковской земле, где вообще было много болот. Я дождался окончания обстрела. После устранения оборванного кабеля, осмотрелся и увидел убитого товарища. Я не стал его трогать, но увидел, что при нем не было оружия.  Я взял его катушку с кабелем, потому что она была на учете нашего взвода. Командир также требовал, чтобы наши катушки не терялись. Я проверил связь и пошел обратно в свой взвод.
На фронте боязни смерти не было, было чувство опасности.
Другой случай. Так зимой 1943 г., мне надо было починить порыв кабеля. Дело было зимой в конце февраля месяца. Было светло, ярко светило солнце. Блестела зимняя дорога. Я шел по обочине дороги и держался за кабель и дергал его. Вдруг на дороге взорвался снаряд или мина. Я быстро спрятался на обочине дороги. Но через 20-25 минут стрельба закончилась. В чем дело? Оказалось, что немцы перестали обстрел дороги, был обед. Немцы были аккуратны, дисциплинированы. Я пошел и вскоре нашел порыв кабеля недалеко от передовой.
Здесь важно то, что немцы стреляли по одному, или двум нашим военным, пугали. Не жалели снарядов и мин. И во-вторых, они прекращали стрельбу во время обеда, считали, что важнее, чем стрельба по солдатам врага.
На мой взгляд, героем был мой друг Игорь Воробьев. Лидер нашей мальчишеской компании, о котором я уже говорил ранее. Напомню, что он во время войны стал командиром пулеметной роты. Когда его пулеметчик был убит он сам сел за пулемет и вел огонь. Хотя по статусу мог отойти. Он стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Он вел бой, будучи уже раненным. Он там и погиб, от пули снайпера ведя огонь. Этот человек остался без наград, без внимания. Таких героев было много, которые безвестно погибли. Об этом подвиге рассказала мне его мать, которую я посетил после войны. А ей рассказали его бойцы, которые были с ним в последнем бою.
Война это не ежедневный героизм. Это каждодневный, обыденный труд, когда каждый солдат должен выполнять свои обязанности. Подвиг это обычный, ежедневный труд во время войны, т.е. это и фронтовые будни. Конечно, нельзя отрицать героизма отдельного человека, части в военных операциях. Героизм во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. носил не только массовый, но и закономерный характер. Таким был героизм панфиловцев под Москвой, подвиг Алии и Маншук и других. Только из Казахстана более 520 человек получили звание Героя Советского Союза и др.
Здесь задавался вопрос о геройских поступках. Я уже отметил, что друг нашего детства, вожак нашей юношеской группы Игорь Воробьев стал командиром пулеметной роты во время войны. Он сам сел за пулемет, когда убили пулеметчика и стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Причем он был ранен снайпером, и когда он начал отходить назад вторая пуля стрелка убила его. Об это я узнал от его матери, когда после демобилизации приехал в Чимкент.   
Другой пример, подвиг не в военное время совершил мой брат – Нугман. Он был по своему характеру смелым, решительным человеком. Он служил в авиадесантных войсках. Он попал на фронт после меня в 1943 году, и очевидно попал в Берлин вместе с авиадесантными частями. Тот случай, который произошел с ним, произошел после войны. В Тушино, как известно, совершаются показные полеты, прыжки парашютистов с самолетов. Будучи в авиадесантных войсках он участвовал в таких прыжках. И вот один раз в 1947 или 1948, когда он совершил прыжок с самолета, рядом оказался его товарищ, у которого не раскрылся парашют. И он нашел в себе смелость схватить его и спустится вместе с ним. И это конечно был подвиг. Он был награжден за этот подвиг командованием медалью «За отвагу». В мирное время медаль «За отвагу». Это очень высокая награда.
Вот возникает у меня вопрос. Как он, не думая о себе спас товарища. Это было очень опасно. Такие подвиги ныне совершают наши работники полиции, пожарные, когда не думая о себе, спасают простых граждан, пенсионеров, детей. Что же их ведет к этому? Что заставляет их делать это? Ведь они не думают о себе. Безусловно, эти поступки выходят за рамки обычных дел. Человек не думает о себе. Он совершает добро. Он выполняет долг перед человеком. Это ценности общечеловеческие: честность, порядочность, доброта, дружба. К сожалению, в наше время, как говорил Папа Иоанн Павел II,наш мир погружен в потребительский интерес - стихию. Потребительское сознание, мораль опутали человечество, многие  народы. И сейчас, во многих случаях доминируют вот эти потребительские интересы -погоня за наживой, за  вещами. Люди забывают о других ценностях, которые присущи их профессии. Конечно без потребительских интересов, без удовлетворения первостепенных потребностей человек не может жить. Но это не должно быть самоцелью жизни. Это должно быть средством для раскрытия потенциала человека и его лучших качеств. И вот можно задать мне вопрос. Почему вы пишите книгу, ведь мало кто сейчас читает книги. Я пишу не потому, что я хочу писать, а потому, что я обязан писать. Например, у меня осталась в памяти гибель моих товарищей, курсантов Куйбышевского военно-пехотного училища, матросов Черноморского флота. Они почти все погибли во второй год войны, осенью 1942, в течение каких-то полутора часа, под небольшим селом Пустошка. И это село все равно не было освобождено. В истории этой деревни не было никогда стольких мужчин, сколько погибло за освобождение этой деревни во время Войны. Но те методы ведения боя, которые были характерны для гражданской войны, к сожалению, повторялись нашими некоторыми отсталыми командирами, офицерами. Они вели бой прямой штыковой атакой. «Штык и граната», вот таким было наше оружие. Но можно ли так воевать против танков, против орудий. Здесь нужно было умение. Часто говорят, что маршал Жуков добивался больших военных успехов в сражениях, которые он вел, но есть и другое мнение среди военных ученых, военноначальников, что он побеждал за счет большого перевеса войск в сражениях, которыми он руководил. Там погибало очень много солдат. К сожалению, опыт военных действий в прошлом и сейчас говорит о том, что успеха в войне, в сражениях, в боях надо достигать меньшим числом жертв. Возьмите историю Александра Македонского, Суворова. Они обходились за счет меньшего числа войск, но умелого маневра, тактики в ходе боя, применение новых методов боя. Таких же успехов добивался наш легендарный командир дивизии, полковник Бауржан Момышулы, который в 1942 году, будучи в окружении вышел из окружения со своим батальоном, не потеряв ни одного солдата. Война, это искусство. И здесь отсутствие новых методов ведения боя в новых условиях  у многих военноначальников, которые оказались некомпетентными привели к большим потерям в первый год войны. 
Касаясь этой книги, я хочу сказать, что должен отдать свой долг солдатам. Тем солдатам, которые погибли на войне, и тем, которые остались, пока живы. К настоящему моменту из 1 000 000 казахов и, которые вернулись домой в Казахстан, в т.ч. из Россию, Узбекистан и другие сейчас осталось в РК менее 5000 человек. Это свидетельствует о том, что каждый год в 2013-2014 году из жизни уходило по 7000 ветеранов. Очевидно, что покидающих этот мир  ветеранов станет к 2016 г. меньше, наверное, в два раза.  Недавно стало известно, что последний солдат Первой Мировой Войны скончался в 2011 году. Он прожил 110 лет. Он родился в 1901 году. Но таких будет очень мало. Поэтому говоря о воинах, я бы хотел внести пожелание, чтобы великим сынам казахского народа, которые показали отвагу, героизм, искусство в войне, должны быть поставлены бюсты в столице – Астане, Алматы. Хотя им были поставлены памятники в городах их рождения, но надо также поставить и в двух крупных центрах. В Алматы, например, можно поставить бюсты у вечного огня, если нет, то в сквере посвященного Кунаеву Д.А.
Там можно сделать аллею, где будут выставлены бюсты Б. Момышулы, Т.Бигельдинова и другому, генералу Сабиру Рахимову, которого ранее считали узбеком, но он оказался казахом. Он казах, его жена - дочь известного комиссара Алибия Джангильдина. И вот эти люди и другие должны остаться в памяти живых, наших нынешних и последующих поколений.  Также в сквере можно поставить бюсты дважды героям социалистического труда, которые показали подвиги на трудовом фронте. А таких у нас не так много, всего несколько человек И.Жахаев, Алдабергенов, Головацкий. Это увековечит память о тех, кто считал главным для себя принести пользу своей Родине, своей земле, своему народу. Такие подвиги выходят за рамки потребительских интересов, которые сейчас, к сожалению, стали доминировать среди многих народов и стран. Человек, который живет только потребительскими интересами, забывает для чего он, был рожден. Что он сделал в своей жизни? Человек должен задаваться вопросом «для чего я жил». Что я сделал для своих близких, для своей страны, народу? Говоря об этом, я хотел бы сказать, что в памяти казахов остались такие имена – как «второй учитель» аль-Фараби. Это наш знаменитый земляк- гений. Его памятник должен быть не только у университета имени аль-Фараби, но и на алее выдающихся сынов казахского, тюркских  народов. Было бы хорошо это сохранить для потомков. Люди должны знать, что кроме обычных интересов, есть интересы, которые связаны с раскрытием его потенциала и его совершенствованием. Люди должны знать, что есть ценности профессиональные, общечеловеческие, такие, как мир, дружба, братство, долг, добро. Они являются лучшими проявлениями человеческой души. Они могут послужить хорошим примером для подрастающего поколения, которые не забудут дела, подвиги своих отважных предков во время войны и в далеком прошлом.
Несомненно, эти предложения и пожелания автора, следует ясно увязывать с конкретно общественно-политической характеристикой функционирующего государства, со степенью развития демократии, с целями и интересами властвующей элиты, выступающих не только объектами, но и субъектами современной политики.
 


Отношение к добровольцам в войне
Желание значительной массы наших трудящихся, нашей  молодежи, выпускников ВУЗов достигших 16-18 лет добровольно идти на фронт надо понять и увязывать с той политикой, которая проводилась в нашей стране в довоенные и военные годы. Это был результат большой пропагандистской работы, которая проводилась среди населения. Советский патриотизм, это патриотизм, связанный с культом фанатизма одного лица - Сталина и партии. С другой стороны, люди трезво понимали, что Гитлер сделает Россию, в том числе Казахстан и другие страны, своей колонией. В своих работах Гитлер коснулся и Казахстана. Он говорил, что когда мы дойдем до Урала, мы не оставим ни одного казаха с ружьем. Поэтому люди понимали, что несет за собой Гитлеровская Германия.  Это можно было видеть на примерах войны Германии с Испанией, при оккупации Франции, Польши, где люди понесли большие жертвы, страдания. Обожествление Гитлера среди немцев, тоже результат пропаганды, которую проводила пропагандистская машина Гитлеровской Германии. Разница заключалась только в том, что нашу страну называли социалистической, а ту Гитлеровской Германией. Но конечно значительная  часть наших здравомыслящих людей понимали, что Гитлер, это враг, который несет рабство. Более того, даже белогвардейские генералы, как Деникин выступили против Гитлера, когда гитлеровцы пытались использовать их в своих интересах. Также действовал и М.Чокаев, который считая себя врагом большевиков, не сотрудничал и с нацистами. Они были против Сталина, Гитлера, но поддерживали свою Родину, народ. Поэтому патриотизм был присущ не только советскому народу, молодежи, комсомольцам, но и эмигрантам, которые поддерживали простое население Советского Союза. Более того, белые эмигранты во Франции, и в других странах вступали в партизанское движение против Гитлера и воевали на стороне прогрессивных сил. Поэтому проблема патриотизма не ограничивается только фанатизмом, обожествлением деятельности  Сталина и Гитлера. Патриотизм того времени имеет другие корни. Казахский народ, русский народ, как и другие народы, имели славную историю, которая отражалась в патриотизме народа.
Советский патриотизм имеет социальные корни, которые связаны с советской властью, с деятельностью партии большевиков, которые в течении 25 лет провели большую пропагандистскую работу. Они восхваляли победу в гражданской войне, достижения во время плановых пятилеток, строительства гигантов промышленной индустрии и другое. Этот патриотизм проник в сердца и умы молодежи, комсомольцев. Поэтому патриотизм это часть идеологической работы. Также патриотизм имел исторические корни, связанные с освободительной борьбой, защитой от иностранных интервентов во время прошлой истории. Например, во время войны, в Казахстане говорили об Абае и других прогрессивных деятелях, которые во главу угла ставили интересы народа. 
Дело в том, что до войны наша молодежь и население воспитывались в духе советского патриотизма, преданности. Все советское считалось – нашим. Поэтому следовало беречь эту страну. Комсомольцы, молодые люди были воспитаны в духе патриотизма, любви к родине. У нас кроме понятия «советское» больше ничего не было.  Прошлое как-то осталось в стороне, с нашими предками. Поэтому советское доминировало в идеологии, в воспитании комсомольцев, в воспитании пионеров. Как говориться: «будь готов- всегда готов». И вот перед войной мы воспитывались в школе, учились стрелять по линии ОСАВИОХИМА в тире, ходили в походы, совершали марши на озеро «Чиркино». Там мы также ловили рыбу и раков на речке «Бурджар». Все это говорило о том, что мы готовились не только к обороне, но и к войне, к наступлению. Сдавали значки на БГТО (будь готов к труду и обороне) и на ГТО (готов к труду и обороне). Это были ученики старших классов. Младшие классы сдавали зачеты на БГТО. Поэтому определенная патриотическая и военная подготовка, имели место до войны.  То, что первые годы войны 1941-1942 молодежь и люди старшего, среднего возраста, особенно в городах изъявляли в Казахстане, в Чимкенте, где я жил, желали вступить в армию, воевать с немецкими солдатами. Это было всеобщее явление, своего рода стихия, которую трудно было удержать. И только потом на войне мы стали понимать, что понятие война, борьба с врагом требуют иного, более серьезного  отношения. Дело в том, что я будучи молодым кроме занятий в школе, изучал специальность связиста. Это было модно тогда. Многие становились шоферами, «ворошиловскими стрелками». Я изучал азбуку Морзе и аппарат. Стал клопферистом, принимал и передавал звуки. И когда осенью было объявлено о том, что враг приближается к Москве, часть правительства переезжает в Куйбышев, ныне Самара, меня как комсомольцу предложили выехать в Куйбышев и там работать на центральном телеграфе. Примерно в ноябре 1941 г., когда уже выпал глубокий снег, я выехал в этот город, куда переехала часть правительства. С одеждой было плохо. Мать дала мне пальто отца, которую дали ему как ударнику труда. Это было полупальто на вате, теплое, новое. Она предложила сапоги, но я отказался, потому что семья оставалась. Было трудно с питанием. Поэтому я не хотел брать последнее. Потом, со временем, я все это отослал назад, когда попал в училище. Будучи в Куйбышеве, я работал на центральном телеграфе, где был прикреплен к одной молодой женщине, кажется чувашке, у которой был более высокий разряд. Я у нее проходил практику, дополнительные занятия. Но в цехе, где я работал, в отделе в основном были женщины. Мужчин почти не было. На улице было то же самое. Большинство людей были женщины, дети или пожилого возраста. Поэтому само настроение в этот период было связано с тем, что наиболее взрослая часть мужского населения было на фронте. И я, как многие другие, подал заявление. Это было в конце февраля или в марте месяце 1942 года. Заявление подал в военкомат, чтобы меня добровольно отправили на фронт. Но учитывая наличие моего определенного образования, это касалось всех молодых, кто хотел идти добровольно, направляли в училище. Армия нуждалась в офицерских кадрах. В первые годы войны в 1941 году, было много потерь среди офицерского, командного состава. Я попал в Куйбышевское военно-пехотное училище и там проучился около 6 месяцев. Потом меня отправили в часть. Поэтому когда задается вопрос, добровольно ли это было явление или заранее запланированное. Можно ответить, это было добровольное, своего рода стихия. Это было продуктом воспитания нашей молодежи, в духе преданности партии большевиков, в духе к любви к родине. Поэтому, мне кажется, ничего зазорного нет. Но конечно, старшее поколение, которое прошло испытание, они прекрасно понимали, что такое война. Многие были мобилизованы.
Каково было положение с питанием, одеждой, техникой в этот период. Нужно сказать, что в 1942 году в училище, в котором я учился, питание было курсантское. Оно предусматривало хорошее питание, но нормированное. То есть давали 15 грамм масла, первое, второе, третье, даже белый хлеб. Но, к сожалению, наш молодой организм, в процессе больших учебных занятий, особенно по тактике, связанных с походами, имитацией ведения боя, копанием окопов, все это требовало большого физического напряжения. Поэтому еды не хватало. Что касается питания в самой армии в 1942 году, то там были перебои, но не так часто. У нас был сухой паёк. Это брикеты из различных каш. В том числе из гречневой каши, проса, которые были полусваренные. Мы ели их «в сухомятку». Потому, что не всегда была возможность их сварить на фронте. Шли бои, обстрелы и нельзя было жечь костёр. Но когда можно было жечь костёр в лесу, мы собирали «сушняк» и готовили себе еду в котелках. Что же касается пищи, которую нам привозили с тыла, то она была очень питательной. Примерно каждому давали полбуханки хлеба, полкотелка каши с мясом. Конечно, оно было консервированное, но оно было жирное, свежее, хорошее. И мы наедались. Иногда был чай с сахаром, но редко. В 1942 году были перебои. Не вовремя приезжали, потому что дороги были часто под обстрелом. Был такой случай со мной. Мы выкопали, своего рода, маленькую землянку метр глубиной. То есть там, где упал снаряд или мина, стены её обкапывали, выравнивали, на пол стелили ёлочные ветки, сверху ложили тоже ёлочные ветки и накрывали плащ-палаткой, и там зажигали кабель перед сном и спали. Несколько раз сосед говорил: «ты молодой, сбегай за кашей». Я бегал. Это было метров 200-300 от того места, где спали, отдыхали. Один раз, когда я пошел на кухню за едой, то её разбомбило. Лошадь, повар, каша были на деревьях. Ничего не осталось. Я задумался. Этот сосед-моряк, который посылал меня, оказался очень хитрым. Он остаётся, а меня как молодого, энергичного посылал идти туда, где опасно. Он говорил: «Ну, давай, сходи», в очередной раз. Я говорю «нет, не пойдет, давай ты ходи, я ходил, теперь по очереди будем ходить». Он посмотрел на меня и пошел. Поэтому на фронте, нужно было иногда беречь себя. Даже в таком месте. Что касается одежды. Одежда была у нас шинель и др. В 1942 году у меня, как связиста в артиллерии, была короткая шуба, доходила до колен, из шерсти барана. Оружие – карабин, противогаз, но его мы не носили. Каску тоже не носили, потому что груз, который у нас был, когда мы шли на ликвидацию порыва кабеля, эти  тяжести давали о себе знать. Потому, что кроме карабина нужно было тащить катушку с кабелем с собой. Это был вес. Иногда брали гранату. Поэтому нужно было облегчить себя, чтобы быстрее выполнить задание по ликвидации порыва  кабеля.
Что касается военной техники. В 1942 году, после завершения училища меня направили сержантом в часть на батарею полковых пушек  - 76 калибра. При ней я был во взводе управления. Были рядом катюши. Я иногда стоял рядом с ними, когда они стреляли. Что касается немецкого вооружения. То здесь надо иметь в виду, что немцы были вооружены не только за счет военной машины Германии, но и за счёт предприятий других стран. Например, Чехословакия поставляла артиллерию, стрелковое оружие. Делались другие виды вооружения в Италии. Даже в покоренных странах немцы забирали самолеты. Против нас действовала военная техника всей Европы, а не только одной Германии. Поэтому надо иметь в виду эту мощь. Опасными были их «Андрюши». Это- шестиствольные минометы. У нас «Катюши», у них «Андрюши». Это оружие похожее на «самовар» с большим стволом, приносило большие потери. Было неприятно слушать. Иногда сбрасывали «Фокевульфы» на наши головы пустые бочки. Они визжали, свистели, и было очень неприятно. Поэтому, говоря о техническом вооружении, которое дало определенные преимущества, в первые годы войны, а наша армия была вооружена, в основном винтовками, пулемётами. Орудия, танки конечно были, но только к концу 1942 г. В 1943г. ситуация постепенно стала меняться. Появились новые виды оружия. Поэтому, в первые годы войны, превосходство в технике у немцев было, безусловно. Они поставляли оружие за счет всей Европы. В этом одна из причин быстрого продвижения немцев и захвата половины европейской части территории бывшего СССР. Поэтому это один из факторов войны.  Военные ресурсы Германии были мобилизованы. Их пистолеты - автоматы были легче,  но у них патронов было меньше. Наш пистолет -автомат, который я носил после карабина, имел полтора раза больше патронов. И более был устойчив. Хотя он был несколько тяжелее. Что касается героизма, тут  трудно говорить о связистах. Героизма было мало. Это были обычные, повседневные фронтовые будни. В 1942 году наступлении было мало. Первые военные события произошли у нас под деревней  Пустошка. Это если не ошибаюсь, в Псковской области. Мы прошли пешком от железнодорожного узла  Кресты (наша часть – 32-я бригада) до этого  села, где мы должны были занять передовые позиции. Идти было тяжело, был глубокий  снег. Проходили через озеро Ильмень. Снег был 70- 80 см. Пройдя через озеро длиной примерно 2-3 км, мы  устали, не могли идти. Но потом постепенно добрались до своих мест, до расположения части.
Первый бой. Это был бой артиллерии. Я, как связист, до этого, вместе с офицером с взвода управления были на передовой, засекали  огневые точки, передавали на батарею и они в свою очередь заносили в свои карты. И начиналась  стрельба. Поэтому непосредственно с немцами, я прямого общения не имел и не видел их. Но позже, конечно, видел немцев, освобождая Пушкинские горы, проходя, мы видели целые сложенные как дрова трупы немцев убитых, замерзших, которых не успели отправить в Германию. Они были складированы, как дрова. Были и другие немцы, которых я видел. Это было уже в конце войны в городе Николаеве, куда мы прибыли после окончания  войны. Там поймали коменданта города  и его помощников. Собрали нас в карэ.  Присутствовало и местное население в основном женщины и мы видели как их повесили. Мне пришлось видеть в 1944 году и казахов пожилого возраста, в годах, лет  50. Они не были в передовых частях, они были в обозе и поставляли на передовую боеприпасы, питание немцам. Когда немцы стали отступать в 1944 году с тех мест, где мы были в роте связи. И вот к нам вышли казахи из леса, они были одеты в немецкую одежду, в шубы, а кто во что. Они плохо знали русский язык, немецкий тем более. Они сказали, что они не воевали против нас. Они сумели оторваться от немцев, спрятались и пришли в нашу часть. Вот такое было общение. Прямого общения у меня не было с немцами. Потому что я выполнял другую работу.

Примеры трусости.
Конечно, на фронте имели место примеры трусости. Как раз накануне наступления в 1943 г. рано утром, осенью нас всех привели в одно место, чуть дальше части. И там установили, что один из бойцов, причем очень крупного роста, армянин по национальности, прострелил себе руку. Поставил винтовку, зарядил и нажал на курок. Приказом командования он был  расстрелян. Вот такой факт был. А вот примеров трусости мне, почему то, не приходилось видеть. Я дважды был под бомбежкой своих – советских и немецких штурмовиков. Было страшно. Не знали куда деваться, куда спрятать голову, тело.
Конечно у каждого из нас связистов - кабельщиков, когда шли на фронт, была какая-то настороженность, беспокойство, тревога. Но как таковой трусости не было. Поэтому  очень трудно говорить о трусости как о массовом явлении. Каждый старался скрыть это, не показывать. Но и особой храбрости люди тоже не показывали. О примерах тупости, стратегии и тактики, разгильдяйства, среди офицеров, рядовых, пьянстве. В отношении пьянства. Нам иногда при наступлении давали 50 грамм спирта или 100 грамм водки. Старшие солдаты по возрасту мне говорили: «Абдрахман будешь пить, пьяницей будешь. Не пей,  отдавай нам. Мы тебе дадим сахар». Я отдавал. Тоже самое было с табаком. «Маршанская» махорка очень крепкая. Я не курил, тоже отдавал им. И они, конечно, были рады, что я не курю, не пью. Но пользу они видели в том, что я отдавал их без каких-либо претензий к ним.
Что касается военной стратегии, тактики в войне. Из литературы мне самому пришлось понять,  как отдельные бои были похожи на тактику их ведения в период Гражданской войны. Так, наш полк в 1943 г. боролся за освобождение одного участка, то командир полка - майор, выпив стакан коньяка, офицерам по телефону кричал: «Вперед!»,  «За Родину!», «За Сталина!». Конечно, эти призывы не всегда уместны, когда идет бой. Здесь очевидно нужно говорить о том, в каком направлении вести бой, находить какие-то новые тактические приемы. А мы занимались стандартным боем. Вот недавно была передача по 365 каналу исторические данные о поэте Твардовском «Я умер под Ржевом». Там говорилось о том, как командующий армией генерал Жуков в течении нескольких дней вел наступление, пользуясь вооружением первых лет войны. То есть «штыком и гранатой» - прямая атака. Тоже самое было и в селе Пустошке. Прямая атака на пулеметы. Людей не жалели. И когда говорят  о героических подвигах  генерала, потом маршала Жукова, он не считался с потерями солдат, не считался с большими жертвами. Очевидно, он не учился в академии. Опытный генерал должен побеждать не только числом, большим перевесом сил,  а умением, высокой квалификацией, творческим подходом (пр. генерал Черняевский и др.).
И вот в 1941, 1942 годах, неслучайно, за каких-то 5-6 месяцев, немецкая армия, в составе которой участвовали итальянские, румынские и другие части  за 5 месяцев  дошли до Москвы. Это ведь неслучайно, то есть тактика, стратегия немцев была выше. Вперед пускали танковые части. А у нас шла пехота.  Многострадальная пехота, которая потеряла за первый годы войны, я имею в виду 1941, по лето 1942 почти 7 миллионов пленных, а об убитых пока не говорилось. Жуков, как видно, в основном, стремился большим числом, прямой атакой осуществить военную операцию. Это старые методы. Прямая атака на пулеметы. В связи с этим хочу напомнить, что командир одного из полков 28-ой панфиловской дивизии, где комиссаром был Мухамедьяров, командиром был Капров. Я встречался с солдатами этой дивизии. Они организовали и выдвинули вперед артиллерию полка и кроме этого пехота в т.ч., взвод из 28 бойцов против гитлеровских войск. Большую роль сыграл командир полка Капров и комиссар Мухамедьяров, которые организовали эту оборону. Но, к сожалению, звание героя получили только – 28, по ошибке корреспондента газеты. Поэтому умелые военные действия Капрова и Мухамедьярова говорят о том, что против  наступающих танков, а их было 30 с лишним, был организован не только бой пехоты, который вели рядовые бойцы с гранатами, но прежде всего артиллерия, выдвинутая на передовые позиции. Что касается нашей батареи, выдвинутой перед деревней Пустошка, то она вела огонь с открытой позиции. За первыми выстрелами осенью 1942, последовал обратный ответ немецких минометов, которые пристрелялись к этому месту, а наша батарея, понесла потери, в том числе был тяжело ранен и я. Поэтому 1941, 1942 годах были большие потери территории, крупные потери в армии, связанные с применением старых методов ведения войны и тактики.  Я бы даже сказал, старой стратегии. И за какие-то 5 месяцев, противник подошел к Москве. То же самое было и у Наполеона. За такое же короткое время, за 5 месяцев он подошел и захватил Москву. Правда русские войска отошли в тыл, оставив Москву. Этим самым я хочу сказать, что если немцам потребовалось 5 месяцев чтобы дойти до Москвы, до столицы бывшего СССР, то обратно мы шагали почти «пёхом» более 3 лет. Вот и сравните. Значит, за 5 месяцев дошли до Москвы, а до Берлина мы топали 3 года. Вот итоги нашей стратегии, ряда маршалов, генералов. И только в 1944 году, вы помните 10, так называемых «сталинских ударов» было сплошное наступление по всему фронту. Немецкие генералы организовали такое наступление в 1941 году по всему фронту, от Балтийского моря до Черного. Нам же удалось организовать такое наступление наших вооруженных сил лишь в 1944. Поэтому причина успехов, очевидно, связано с руководством гитлеровской армии и было более квалифицированным, профессиональным, опытными генералами (Гудериан и др.). Нашим офицерам, генералам, маршалам удалось изменить это только в 1944 году. Конечно, до этого были крупные успехи под Москвой, под Сталинградом. Но это были успехи на определенных участках фронта. И начало освобождения родины приходится на 1943, 1944 годы. Это не случайно. Ибо против вооруженных сил нашей страны воевала почти вся Европа, часть её вооруженных сил, её ресурсы, офицерский состав, который имел опыт ведения войны во Франции, в Польше, в других европейских странах, оккупированных немцами. Поэтому подготовка офицерского состава, рост их квалификации, уровень их военного мышления, стратегии, был связан с использованием опыта других войн. Поэтому говоря о стратегии и тактике нужно иметь в виду, что не всё у нас было ладно в 1941, 1942 гг. И только в последующие годы мы научились воевать, овладели искусством стратегии и тактики. И это было одной из причин наших успехов и её вооруженных сил. Конечно, были успехи, о которых уже отмечалось, под Москвой, под Сталинградом. Но обратите внимание в 1942 году под Сталинградом, было взято в плен 300 тысяч немецких солдат и группа генералов. А немцы, в 1941-1942 годах брали в плен наших солдат сотнями тысяч. В плен попало около 7 миллионов человек, из них 1/ 3 составляли представители Туркестана. Поэтому ошибки военного командования, особенно в отношении высшего офицерского состава имели место. Старые методы ведения войны. Ну чего говорить, если сам бывший нарком обороны Ворошилов под Ленинградом вел войска с винтовкой в руках. Конечно, я как фронтовик, в тот период был молодым и так не мог говорить, как думаю сейчас. Но дело в том, что я политолог, прочел мемуары, знаком с военной литературой, изучал в училище вопросы тактики и др. Поэтому несколько шире видны мне те трудности, те недостатки, которые переживала наша армия и наш народ, наша страна в первые годы войны.
Снабжение армии в конце 1943, 1944 годах было более лучшим, правда была однообразная пища. Как говориться «каша, пища наша». Она особенно не приедалась, потому что мы кушали один раз в день. Правда, к концу войны в 1944 г. уже питание стало значительно лучше. Мы участвовали в освобождении Прибалтики: Ауце, Резекне и др. И вот там в хуторах, хозяева уходили с немецкой армией на Запад и оставалась скотина. В хуторах бегали без присмотра коровы, овцы, куры. Куры несли яйца. И вот мы в одном хуторе как раз остановились. И не стали кушать ту пищу, которую привезли нам повара. А собрались и зарезали одного барашка. Я собрал себе несколько яиц и сварил их. Поэтому мы пытались  не портить весь скот, который там был. Мы брали то, что можно брать. Или другой факт, когда мы участвовали в освобождении Белоруссии. Перешли через Березину. Это было зимой. Мы, желая изменить свой рацион питания, обнаружили, что белорусы около дома, во дворе закапывают картошку, в песке. Вырывается яма, её стены обкладываются соломой и туда складывают картошку на хранение. Мы сбоку открывали эту яму, брали необходимую картошку и засыпали. Потому что должны были прийти хозяева, которым так же нужно было питаться. Они тоже должны были жить. Мы очень осторожно, бережно относились к продуктам населения. Вот такое было у нас меню, которое, конечно, менялось. Снабжение стало лучше в конце войны. Мы были уже за Бухарестом в составе 4-го Украинского фронта, мы были в батальоне связи, который обслуживал связью 82-ой стрелковый корпус. Нам, в плане контрибуции, румыны поставляли хорошую пищу: рис, мясо и мы выглядели очень здорово. Питались хорошо. Вид у нас был нормальный, веселый, упитанный. 
Вопрос о ленд-лизе. Да, мы ездили на машине американской. Иногда давали нам колбасу американскую, английский бекон (особый вид свиного жира, который мы мазали на хлеб), который я не кушал, но попробовал. Кушать можно. А вот колбаса американская была очень острой, приятной, вкусной. Мы с удовольствием её ели. Несколько раз она нам попадалась, в консервированной банке, как сундучок. Это длилось не так долго. Что же касается машин по ленд-лизу. То мы возили на ней имущество нашей роты, взвода: лопаты, лом и другое, так как приходилось копать землянки, для аппаратуры Морзе, телефонов, кабеля. Я подружился с шофёром Павлом Почтарёвым. И мы вместе готовили пищу, её давали, с сухим пайком, иногда ее брали в населенном пункте где, как я говорил, были хутора. Мы старались проявить самодеятельность, с тем, чтобы изменить меню. Потом эти машины по ленд-лизу, как известно, пригнали к портам на Черном море и прессом давили металл машин в брикеты и  отправляли обратно в Америку.
Что касается присутствия женщин на войне.
Женщины на войне были, конечно. Особенно в тех частях, где я был. В роте связи. В 253 стрелковой дивизии, а позже в 319. Они обеспечивали телефонной связью дивизии со штабами полков. Будучи уже в батальоне связи они обслуживали офицеров штаба, дежурили у телефонов. Некоторые женщины, дежурили у генералов. Я, как молодой сержант, рядовой стоял на охране этих квартир, или землянок, в которых дежурили эти девушки. Поэтому мне это знакомо. Более того, в 1942-43 годах этих девушек некоторые офицеры, командиры рот прикрепляли их к себе. Например, один капитан – Дёмин. Он одну из молодых девушек москвичек, а это были москвички в большинстве, или из крупных российских городов, которые имели специальность связиста, прикрепляли к себе как телефонистку. Дело доходило до того, что  некоторые из них чуть ли не женились. Были случаи женитьбы и после 9 месяцев их отправляли домой. На фронте вояки по их адресу часто говорили, что это ППЖ - (передвижная полевая жена офицеров). Нашему брату, конечно, оставалось только смотреть и глазеть. Рядовым не полагалось близко дружить с ними. Так что женщины были на фронте.
Встречались мы с женщинами и в конце войны.  Как раз мы шли пешком от границы Румынии, по Молдавии, Украине до города Одессы, Николаева. И вот здесь мы встречались с женщинами. Один наш офицер, майор политработник, выступая перед нами, говорил: «Ребята, будьте осторожны. Они, т.е. девушки больны венерическими болезнями. Опасайтесь их». Конечно, некоторые смеялись, но мы молодые ребята, которые еще не познали женщин, нам они были безразличны, грубо говоря.  Мы были воспитаны в моральном отношении на строгих принципах.  Один раз, когда мы уже пришли в г. Николаев, место стоянки штаба 82-го корпуса и нашего батальона связи, один из наших связистов увидел во дворе одного 2-х или 3-х этажного дома за забором, людей, каких-то военных, офицеров, рядовых, которые ходили, бегали во дворе. И среди них он увидел нашего майора, который нам говорил «Ребята. Будьте осторожны». Оказалось, что он «попал». Как говорится: «Не делай того, что мулла, поп, а делай то, что он говорит». Так получилось с нашим политработником. Конечно, встречались и другие женщины. Вот когда мы шли по Украине, в местечке Ровно, мы встретили одну казашку, когда пришли на ночлег и рядом с ней молодую женщину её секретаршу. Оказывается, это были люди, посланные из Казахстана для организации помощи в налаживании работы местных органов власти. Они нас угостили ужином. Мы были у них. Мое отношение к женщинам было нормальным.
Нужно сказать, что о штрафных батальонах и трибуналах. Я охранял СМЕРШ (смерть шпионам), это отдел дивизии, где работали с военнопленными, с местным населением. Как я уже говорил, решением трибунала был расстрелян комендант города Николаева и его офицеры, помощники, где я присутствовал. Это было решение трибунала. Что касается штрафников, то я их не видел. Правда, в нашей части, в составе разведроты были бывшие отдельные штрафники. Ну, они ходили свободно. Были вооружены. Возможно, они уже были реабилитированы и ходили за «языком». Такое имело место. Мой брат Абдулла Ярхамедов, сын брата моего отца Файзуллы Иманбаева, был офицером, работал врачом в воинской части, которая стояла за штрафниками, в том числе за нами. Это были специальные подразделения, которые стояли за войсками, во избежание того, что они могут отступать, бежать. Это специальные части, которые стояли с пулемётами, т.н. «заград отряды», которые в случае отступления должны были прикрыть отступающих, остановить во избежание более тяжелых последствий.
Что касается отношения к Сталину, до, во время и после войны. В эти периоды отношение к Сталину постепенно менялось. До войны мы, в какой-то степени, обожествляли Сталина. С ним связывали наши победы, наше будущее. Но во время войны оно почти не изменилось. Я, как курсант в 1942 г., как и многие другие молодые, кричали «Ура Сталину! Да здравствует Сталин! Да здравствует партия». Таковы были результаты пропагандистской работы, проделанных партией большевиков. До передовых позиций указы, выступления Сталина не доходили. Не могу вспомнить случая, когда на передовой читали, сообщали о работе, приказах Сталина.  Послевоенный период, качественно отличается от прошлых лет. Особенно после разоблачения культа личности Сталина. Известное выступление Хрущева изменило многое. Мне кажется, Хрущев не столько  разоблачал культ Сталина, сколько мстил Сталину. Это была месть за пренебрежение, за то что он был вынужден паясничать перед ним, за издевательства. Хрущева называли шутом Кремля. А с другой стороны он мстил за своего сына, попавшего в плен. Конечно, критикуя Сталина в своем докладе, на собрании коммунистов, он преследовал, как мне кажется, и свою определенную цель. Он хотел показать себя чистым, и на этом фоне, считать себя продолжателем дела Ленина. Он считал себя кристально чистым коммунистом. Но сейчас мы знаем, что на Украине он участвовал в репрессиях. Современные документы доказывают, что он был одним из тех, чьи руки были обагрены кровью невинных людей. Поэтому Хрущев - двуличная беспринципная личность.
Сталин это сложная, противоречивая фигура. С одной стороны он, безусловно, был гениальным, талантливым человеком, полководцем. С другой стороны это был «злой гений». По этому поводу я могу кое-что сказать. Один мой знакомый во время моей учебы в ИПК (Институт повышения квалификации) в МГУ рассказал мне один случай. Он был офицером КГБ и участвовал в описи имущества после смерти Сталина. Он просматривал и описывал книги, которые хранились у Сталина. Сталин делал заметки на полях книг посвященных Суворову, Наполеону, Ганнибалу и другим полководцам прошлого, а также изучал военные труды других. Это говорит о том, что Сталин очень много занимался самообразованием. Мне кажется, неправильно говорить о том, что Сталин во время войны был профаном, мало знал. Сталин прошел гражданскую войну. Он был вместе с Ворошиловым, Будёновым под Волгоградом на южном фронте во время гражданской войны. Он изучил опыт войны и хорошо знал теоретические работы. В том числе работы такого теоретика войны, как Фон Клаузевица, который считал, что война, это продолжение политики вооруженным путём. Он прекрасно это понимал. Поэтому Сталин владел политическим искусством ведения войны. Может быть, в вопросах тактики он не был силен, но в вопросах стратегии Сталин стоял на очень высоком уровне. С другой стороны, говоря о Сталине нужно иметь в виду, что на него посыпались, как говорится «все шишки». В одном из своих последних выступлении он говорил, что после его смерти его будут обливать грязью, «на меня будут сваливать все ошибки». Действительно так оно и произошло. Например, говорят, что Сталин ограбил банк. Но ведь миллионы рублей он присвоил не себе, а отдал на нужды партии, Ленину. Ленин, как мне кажется, не случайно говорил о Сталине: «У меня есть один чудесный грузин», который писал по национальным вопросам, которому помогал Бухарин. По поводу культа личности могу сказать о своем опыте. Во время работы в Карагандинском институте, Карагандинский обком партии отправил меня читать лекции, провести беседу с шахтерами и другими о культе личности Сталина. Я был старшим преподавателем при кафедре марксизма-ленинизма. И я подумал, как же начать, ведь начать полностью с плохого, это не научный метод. Поэтому объективная сторона дела заключалась несколько в ином подходе. Я сравнил недостатки, ошибки, упущения, совершенные нашим государством, Сталиным до и после войны с комом снега, который катится сверху вниз. Маленький комок снега, скатываясь с горки, набирает силу и приобретает совершенно большую форму в конце пути. И точно также к Сталину, очевидно, приклеили многие недостатки, упущения. Ошибки окружения Сталина были приписаны только одному Сталину. Возьмем, например, одного из первых секретарей компартии Казахстана Голощёкина, который организовал голод в Казахстане, изъяв скот у казахского населения. Хотя указание о конфискации скота имело место. Но доведение этого решения до максимума имело серьезные последствия. Другой пример. Хрущев во время войны жаловался Сталину, что маршал Рокоссовский, завел себе любовницу, одну из врачей полевого госпиталя. И он ожидал, что Сталин примет меры по отношению к Рокоссовскому. Но Сталину такие полководцы были нужны, их надо было поддерживать. Тем более он сидел в тюрьме. Его освободили в чине полковника, и он дорос до маршала Советского Союза. И Сталин дал такой ответ Хрущеву. «Будем этому явлению завидовать». Намекая, что в таком возрасте не всякая молодая женщина будет любить и уважать. Но у Сталина были серьезные ошибки, упущения, не только по отношению к главам оппозиции, но и по отношению к простым людям. Вот где кроется его серьёзная ошибка, его трагедия. Отношение и борьба И.Сталина с Троцким. Троцкий – Лев Бронштейн, был связан с крупными промышленниками США. Он сдавал в концессии наиболее ценные отрасли советской экономики. И он отдавал знакомым из США: лес, руду, зерно за бесценок. Тогда продавали предметы искусства. Поэтому, говоря о Сталине, надо отделить то, что было сделано им, что нет. С другой стороны, среди тех, кто отсидел в тюрьме, были представители казахской интеллигенции, руководители партии «Алаш Орда» и рядовые коммунисты, которые были верными Сталину, Советской власти: Сакен Сейфуллин, Л.Мирзоян и другие. Они были оклеветаны, арестованы и репрессированы. То же самое было с выдающимся деятелем Казахстана – Зам.председателем Совета Министров РСФСР Т.Рыскуловым. Сталин, когда он еще был Наркомом, заходя к нему в кабинет, говорил: «Как живет казахский хан - феодал». Экспромтом Т.Рыскулов отвечал ему: «А как живет удельный князь Грузии». Сталин таких вещей не забывал и не прощал. Сталин не всегда и сразу применял меры против своих противников. Он делал это постепенно, выжидая удачное время. Известно, что позже Т.Рыскулов был освобожден от этой высокой должности и репрессирован.
Хотелось сказать своё мнение в отношении ряда военноначальников. Многие считают, что Жуков смело говорил о неудачах, поражениях в войне прямо в лицо Сталину. Не то, что другие военноначальники. Мне кажется, что дело не в том, что Жуков не остерегался, не боялся Сталина. По-моему, дело было в том, что Сталин сам прекрасно понимал свою роль в упущениях, ошибках при руководстве партией, страной. Можно назвать самые крупные. Это договор с Германией, Гитлером накануне войны о разделе Восточно-Европейских стран. Это известные договора о Прибалтийских странах, Закарпатской области Молдавии, которые отошли к СССР. Или договор об экономическом, торговом сотрудничестве с Германией. Это было проведено в тех условиях, когда уже были предупреждения руководителей компартии Германии, главами других Европейских стран. Сталин считал, что национал-социализм это не враг. Он считал, что можно договориться с ними, отсрочить войну. Более того, согласно договору о взаимоподдержке; эшелоны с зерном, стратегические товары, как руда, кожа вывозились из СССР в Германию. Я сам один раз нашел солдатский немецкий ремень, на котором было написано «made in USSR». Значит, кожа была из СССР, а ремень сделан в Германии. Поэтому Сталин прекрасно понимал свои ошибки, допущенные в начале войны. Это первые бои в 1941, начале 1942, когда было взято в плен около 7 миллионов солдат и офицеров, 1 / 3 были туркестанцы. В то время, как немцы планировали свои концлагеря лишь на 1 - 1,5 миллиона военнопленных. Сталин понимал, что значит такое количество пленных, потеря европейской части страны, были связаны не только с ошибками руководителей фронтов, но и с просчетами его самого. Об этом нельзя забывать. И об этом надо говорить. Эти ошибки влияли на отношения Сталина с Жуковым. С Жуковым можно было решить позже. И действительно, маршал Жуков после войны был назначен  руководителем Одесского военного округа. Я видел Жукова один раз, когда он проезжал и остановился на обочине дороги. Он был небольшого роста, крепкого, коренастого телосложения человеком. Вокруг него бегали адъютанты и шофер. Второе. По известным данным военноначальников и ученых, некоторые победы Жукова сопровождались самыми большими жертвами, потерями. Не только Сталин, но и Жуков не щадил людей. В России народу было много. Сталин прекрасно понимал то, что произошло накануне, и в начале войны.  И не надо думать, что он плохо знал положение в стране. В настоящее время очень много появляется трудов, в которых игнорируется роль Сталина. Также есть оценки, в которых указываются и недостатки, и его ошибки. Хотелось бы повторить мысли Черчилля, который в конце войны сказал: «Сталин принял страну с сохой  и оставил с ракетой, начал освоение космоса». Это была точная оценка того, что было сделано в нашей стране при его руководстве. Также, безусловно то, что Сталин был человеком очень мнительным, осторожным. Он не прощал негативных высказываний в свой адрес. Поэтому его очень остерегались и боялись. Вот почему Хрущев терпел, как и другие его соратники. Поэтому к Сталину надо относиться комплексно, учитывая все его плюсы и минусы, все  аспекты и факторы его деятельности. Говоря о Сталине нужно знать, что ему пришлось иметь дело не только с Германией, но и со всей Европой. Более того, надо было быть очень осторожным во взаимоотношениях с Великобританией, США у которых были свои интересы в войне. Сталин, безусловно, сделал многое для развития страны, и натворил немало бед народу.
С именем Сталина связана депортация малых народов Северного Кавказа – ингушей, курдов, чеченцев, а также татар с Крыма, немцев с Поволжья и другие, переселенных в республики Центральной Азии и т.д. Эту проблему автор не рассматривает в своей работе.   
Хочу сказать, что национальные проблемы в тех частях, в которых я был, а был в бригаде, двух дивизиях, и специальном батальоне связи в составе 82-го корпуса, национальных вопросов не возникало во время войны, их просто не было. Был один случай, когда один офицер подозвал меня и сказал: «Ты же казах». Я сказал «Да». «Ты на коне можешь ездить». Я промолчал. Он говорит: «Надо депешу, бандероль доставить в другую часть. Вот конь. Возьми его. На тебе бандероль. Отвезешь». Что мне казаху оставалось делать? Надо было говорить, что я никогда не ездил на коне? Правда, отец, в детстве, пытался меня приучить. Но конь меня ударил ногой и оставил вмятину на моем бедре. После этого я никогда не ездил. Пришлось промолчать. Подвести коня к забору, сесть и доставить депешу туда куда надо. После этого я несколько дней не мог ходить, с трудом ходил.
Национальные отношения приняли более такой ясный характер, более чёткие проявления во время учебы в КазГУ в 1947, после окончания войны, когда я учился в этом университете. Тогда он назывался КазГУ имени Кирова. Там работал профессор Бекмаханов Ерекен и другие ученые: Бек Сулейменов, член корреспондент. Оба были доктора исторических наук. И вот, недоброжелатели, верноподданные, подняли в местной казахстанской печати, некоторые были опубликованы в центральной печати, что они якобы занимают националистическую позицию. Я читал работу Бекмаханова: «Казахстан в 20-е - 40-е годы», видел Б.Сулейменова. Оба они отсидели в тюрьме. В их работах говорилось о колониальной политике России, которая в пограничных районах, в районе Оренбурга и других, присоединила некоторые территории Казахстана к себе. Кунаев в частности, говорил, что Оренбург это наш город. Бывшая, первая столица Казахстана. Это имело место. Но, в целом, казахский народ, казахи во время войны показали высокую отвагу, героизм. Достаточно вспомнить о 28 панфиловцах. Казахи находятся на первых местах, в числе первых, среди героев Советского Союза, среди орденоносцев. Можно говорить о героизме двух генералов, как: Рахимове С., которого долго считали узбеком, но он оказался казахом и успешно воевал. О нём знал даже Сталин. К сожалению, о нем у нас, в Астане, в Алматы, нет даже бюста. Его память не увековечена. Там, где он жил в Чимкенте, что-то есть. То же самое и о Бауржане Момыш-улы. После настойчивых просьб, заявлений ветеранов ВОВ, поставили в парке имени 28 панфиловцев памятник, где он смотрит на базар, центральный рынок. Мне кажется, недостаточно увековечена память наших национальных героев, но и героев бывшего СССР. Например, Т.Бигельдинова. Мне кажется, что дважды герои социалистического труда должны быть также увековечены в парке 28 панфиловцев или рядом с памятником Кунаеву Д.А. Надо оформить аллею героев, в том числе бюсты Б.Момыш-улы, двух генералов, Т.Бигельдинова, С.Рахимова и др. На другой алее можно поставить бюсты дважды героев социалистического труда: Головацкого, казахов: Ж.Ибраева, Алдабергенова  и др. Поэтому ветераны войны хотели бы, чтобы это осталось не только в памяти их родных и близких, но и в памяти нашего народа. Это будет важным средством воспитания нашей молодежи. Неплохо было бы поставить бюсты этих отважных сынов нашего народа в центре Астаны, рядом с домом правительства. То же самое в Алматы. То, что поставили памятники им в городах и др., где они родись, это не одно и то же. Надо поставить в центре столицы.
 Что касается национальных проблем, то они возникли  в 1986 году, во время декабрьских событий. Я не был в тот день на улице. На другой день я посетил места, где происходило побоище, видел молодых людей с палками. Это были студенты университета, техникумов. У меня возникает сомнение, что они являются его организаторами, что они понимали, что делали. В своей книге «Предки мои и современники» (Алматы, 2007) я написал целый раздел о декабрьском событии. Это была борьба за власть, дворцовый переворот, в котором Горбачёв М. хотел поставить своего человека на место Кунаева Д.А. и больше ничего. Первым секретарем ЦК Казахстана был утвержден Г.Колбин. Был актив после этих событий в Алма-Ате, куда пригласили нас заведующих кафедрами общественных наук, где он говорил, что каждые полчаса он переговаривается с Горбачёвым М. Значит, Горбачев М. был в курсе. Больше того, он инструктировал его - секретаря ЦК Колбина Г., который призвал спец.батальон. Они избивали лопатами молодых девушек, били по животам, чтобы они не рожали. К сожалению, эта история с течением времени, все далее уходит в лету. К сожалению, это крупное событие, и здесь никакого национализма не было. Это была борьба за власть между центром и главой республикой. Поэтому говорить о национализме среди казахов, среди молодежи, малограмотных, студентов первого курса было бы говорить не точно, было бы необъективно. Казахстан показал в годы войны, что у него никакого национализма нет. Да есть уважение к родине. Уважение к прошлому, то же есть. И они помнили это. Ибо понятие «советское» исключало уважение к прошлым поколениям, традициям, обычаям нашего народа. В этом плане неплохо было бы увековечить в центре и почтить память такого сына казахского, тюркских народов, как – аль-Фараби, могила которого, находится в Алеппо (Сирия), за кладбищем. Потому, что муллы считали его безбожником, атеистом, били его книгами по лицу. Они говорили, что он якобы выступает против ислама. Такой человек, как аль-Фараби, должен занимать не только место во дворе КазНУ, но и занимать место в центре - в столице Казахстана и в крупных городах. Это наша гордость и наш вклад в мировую цивилизацию. Это связано с его именем, с именами таких людей. В этом отношении можно привести пример г. Стамбула. Я был в Стамбуле, и там рядом у входа в городскую мэрию, городской совет, стоят памятники - бюсты великих людей тюркского народа. Почему нам этого не сделать в Алматы. Хватит оглядываться, боятся кого-то. Кто-то упрекнёт, кто-то скажет, кто-то выступит против. Нельзя же ведь говорить об одном человеке и забывать о делах великих сынах тюркских народов, которые составляют гордость и казахского народа.

Жертвы после победы.
Карательные органы после войны продолжали делать своё дело. Я уже говорил, что в воинских частях были отделы СМЕРШ, которые следили за поведением, за мыслями солдат. В частях были секретные сотрудники, т.н. сексоты. После войны, когда я стал учиться в Казахском государственном университете, был арестован студент Табалда на отделении логики и психологии. Человек без одной ноги, фронтовик. На него «донес» его же друг, его же товарищ по отделению, офицер запаса, тоже фронтовик. Таким образом, этот Табалда, участник войны оказался репрессированным, был исключен из состава студентов и сослан.
Что касается других то, после войны были реабилитированы мой дядя Альжан Байгурин, член партии «Алаш», участвовавший в подготовке Устава партии и в обсуждении программы партии. Он окончил медицинский институт в Ленинграде, раньше русскую гимназию. Был исключительно образованным, талантливым человеком. Он готовился к защите докторской диссертации. Тогда он изучал в Кызыл Орде в Казалинске тропические болезни. Его арестовали за то, что он имел родственника казаха, богача в царской России. Это был дядя моей матери, старший брат её отца – Баймагамбет (Баеке). Это был сын Наурызбай бия из Кустанайского уезда. По некоторым данным, этот Баеке был на праздновании в Петербурге в честь 300-летия дома Романовых. Был награжден медалью, был в Мекке. Наурызбай би был местным предпринимателем. Из-за этой связи, Альжан Байгурин был арестован и репрессирован. Также были репрессированы два известных ученых: Бекмаханов Е.Б. Доктор исторических наук, академик Петрова из Москвы дважды спасала его, но он был  осужден. Сулейменов Бек, член-корр. академии наук. Сидели оба в тюрьме за национализм, искусственно выдуманное явление некоторыми верноподданными Москвы и Казахстана. Нужно отметить, что в какой-то степени репрессиям подвергался и наш герой Бауржан Момышулы, которому трижды присваивали звание героя СССР, и дважды генерала. Но не давали согласия местные органы за то, что он говорил о том, что молодые казахи были не подготовлены к войне. Он говорил, что казахская молодежь идёт на фронт и не умеет стрелять, не умеет окапываться и так далее. И это являлось причиной того, что местные органы должны были «дать добро» на присвоение ему звания героя и генерала. Но они его не давали. Это была мелкая месть этому отважному человеку. Он скончался не получив ни героя, ни генерала, к которым он был представлен. Ему вредили мелкотравчатые люди, которые не могли стать выше себя.
По поводу межнациональных отношений в 1986 году, я хотел выступить, но выступил Зиманов С., академик юрист. Мне хотелось сказать о том, что никакого национализма в РК нет и война, подтвердила, что казахи показали преданность родине, проявили массовый героизм и внесли свою лепту в оборону Москвы. Казахстан снабжал металлом, зерном армию, центральные города.
Победу я встретил за Бухарестом. Нас вывезли за Бухарест, будучи в составе 4-го украинского фронта. Там в дубраве, в лесу был наш лагерь. На холме располагался замок хозяина села. Там расположился штаб нашего 82-го корпуса и узел связи. Там 8-го мая утром мы встретили день Победы. По радио передали, что Германия капитулировала. Началась стрельба, кого-то даже ранило. Ракеты пускали. Было весело. Нас накормили праздничным обедом. Мы легко вздохнули, что наконец кончилась война и мы остались живы. Настроение, конечно, стало значительно выше, чем было до этого. Война закончилась для меня в мае 1945 года в Румынии.
Говоря о том, чем объяснить нашу победу в этой войне, надо иметь в виду, что победа досталась очень большой ценой. Это была не только великая война, но и страшная война. Достаточно сказать, что она унесла жизни, по последним данным свыше 55 миллионов жителей мира, народов бывшего СССР, Англии, Америки и других. По этому поводу есть очень много толкований в канун семидесятилетия по телеканалам «Рен-тв», «365 дней», а также в трудах зарубежных ученых. В них говориться о том, что победа была связана с победой союзных войск, прежде всего союзных войск Великобритании и США. Например, большую роль придают победе американских, британских сил над африканским корпусом Роммеля. Но корпус, это всего несколько дивизий. Это была местная, локальная война. Если говорить о том, что они выполняли главную роль, что тогда зачем они в 1944 году просили оказать помощь – начать ранее наступление ВС СССР, чтобы спасти войска союзников во Франции. Если они сильны, то какая помощь им может быть от СССР. Сталин ответил согласием в своей переписке с руководителями союзных держав – Рузвельтом, Черчиллем. Они признали, что главное сражение шло на восточном фронте. И не случайно Черчилль подарил меч, в связи с победой под Сталинградом. Конечно, эта победа досталась с большим трудом, большими жертвами. Достаточно сказать, что была побеждена не только гитлеровская Германия, но и её союзники, значительная часть которых, воевала до конца войны с немецкими войсками. Все ресурсы Европы, людские, продовольственные, промышленные были поставлены на службу гитлеровской Германии и её армии. Поэтому победа может быть у того, у кого больше людских, продовольственных, промышленных ресурсов, энергии, отваги и духа. И он сможет победить. Поэтому, в первые годы войны, успех гитлеровской Германии был связан с тем, что они опирались на всю мощь Европы, на её опыт, её технику, на её промышленные ресурсы и прочее. Хотя народы бывшего СССР потеряли европейскую часть страны, но сумели мобилизоваться, сберечь людские ресурсы, военных, технику, энергию, а патриотизма оказалось больше, и это одна из причин победы. Победил советский народ, победила его армия. Другой причиной победы является то, что офицеры, генералы, солдаты научились воевать после 41-42-го годов. Они получили хороший урок как надо воевать. И в конце научились воевать не только числом, но и умением, качеством. То есть они сумели освоить военную технику, искусство ведения боя, войны, использование новых видов оружия.
Эта победа была связана, в первую очередь, с отвагой русского народа. Он вынес её на своих плечах. Сталин, в этом отношении, прав, когда на встрече с командующими фронтами и родами войск говорил о том, что мы благодарны русскому народу за то, что он поверил нам, имел великое терпение. Если бы он не верил и не терпел, они могли бы изгнать этих руководителей или заменить их. Но русский народ терпел, выдержал испытание. Поэтому победа главным образом связана с деятельностью русского народа. Великий дух этого народа оказался сильнее немецкой гитлеровской Германии, его психологии, его морали. Причем этот народ вынес больше всех жертв. Из 27-28 млн. погибших больше половины приходится на русских. Конечно, жертвы понесли и другие народы. Такой народ, со средней численностью, как казахский, с учетом казахов живущих в России, на границе России с Казахстаном. А также казахов живущих в Узбекистане и в других союзных республиках. Мы можем говорить, что на войне участвовало 2 млн. казахстанцев, в т.ч. 1 млн. погибли, а остальные, в большинстве, раненные вернулись обратно на Родину. Сейчас на начало 2015 года их осталось всего пол процента из тех, кто вернулись живыми. То есть 5155 человек. За два прошлых года скончалось около 15 тысяч человек, то есть ежегодно умирало по 7 с лишним тысяч человек, ежемесячно по 600, ежедневно по 200 человек. Теперь конечно через 5-10 лет их число уменьшится в несколько раз. На следующий 2016 год, из 5000 останется не более 3 тысяч человек. А потом из них еще половина. И в 2020-2025 году их останется десятки, а может быть и единицы. Поэтому когда мы говорим о войне, о ее результатах, о победе нужно помнить, что война это страшное явление. Она не только великая, но и страшная. Сколько мы потеряли семей? Если даже на одного человека - один мужчина может иметь семью из четырех человек, то это из 28 млн. половина вернулось, то есть 14 млн. умножить на четыре то около 50 млн. мы потеряли тех, которые должны были  увеличить численность населения. Поэтому это жертвенность, хотя она была связана со спасением Родины, народ избежал рабства. Она досталась дорогой ценой. Поэтому мне иногда неприятно видеть, когда отмечают день победы, превращают ее в какое-то шоу, пляски с громкой музыкой. Ведь победа с другой стороны это печаль, страдания. И об этом надо помнить. Поэтому когда отмечаем такой праздник, надо знать меру всему, соблюдать пропорцию взаимоотношений. И не превращать в очередное шоу, которое любят проводить некоторые наши руководители. Победил врага народ и прежде всего русский народ. Победила наша армия, которая особенно усилилась в 1943-1944 годах. Наступления в 1944 году было по всем фронтам, чего невозможно было в 1942-1943 годах. Сражение шло по всему фронту от Балтики до Черного моря, то что сделали немцы в первый год войны. Вот такова была сила, с которой нельзя было не считаться ни в прошлом, ни сейчас.
Отношение к солдатам после войны, конечно изменилось. Изменилось в каком отношении, они стали такими же рядовыми, как работники тыла. Никаких льгот не было. Даже деньги, которые выдавали орденоносцам, я получал за орден Красной звезды 15 рублей. Они были отменены. Никаких льгот не было. Это объяснялось тем, что было очень трудное, сложное положение в первый год после войны. Вскоре была отменена карточная система. Это дало возможность людям вздохнуть, поверить в прекрасное будущее. И вот вспоминается мне одна картина «Чапаев», прекрасный художественный фильм, где героя Чапаева играет артист Бабочкин. Он говорит Петру: «Петя, после войны будет такая жизнь, умирать не хочется. Жить будем красиво! Жить будем весело!». Я не согласен с этим. После войны никогда не бывает радостно, весело. К сожалению, это не правда. Действительность более прозаична, более тяжела, более реальна. Пришлось жить в трудностях. Не было квартир, была низкая зарплата. Было элементарное питание, которое давало возможность существовать и работать. Поэтому некоторые картины, которые были сняты до войны, не всегда выполняли свою роль. Конечно, они очень красивы, романтичны. Но они не подтверждаются действительностью. У солдат, ветеранов войны значительное время особых льгот не было. И только в последние 5-10 лет стали отмечать День Победы, как я уже говорил, иногда его превращают в шоу. Стали отмечать фронтовиков. Но это носит порой одноразовый характер. Только в День Победы и накануне праздника. А все остальное время мы остаемся сами с собой. В акиматах были прикрепления к инвалидам. А потом они стали их прикреплять к работникам тыла. То есть иногда о нас забывают. А мы ведь отдали все, и здоровье, и силы нашей победе. Ничего не жалели. Пришло время помочь нам в последние годы жизни. У меня даже возникло пожелание. Что бы оставшиеся ветераны через 5-10 лет, несколько человек в каждом крупном городе области, были похоронены не на общем кладбище, а в центре города. Чтобы люди помнили, что была такая война, которая длилась столько то лет. И вот последние её жертвы, последние ветераны похоронены в центре городов. То есть почтить их память. Что бы они знали об этой войне. Ведь на кладбище не все могут ходить, а молодежь особенно. Но вот когда это находится в центре города, приковывается внимание местных органов, а люди долго будут помнить о том, что была война, что были жертвы, были герои. Что эти люди были их предками, их отцами. Об этом хотелось бы напомнить представителям местных и центральных органов власти.
Я хотел внести уточнения. Я участвовал в следующих воинских подразделениях: в 32-ой бригаде, где были курсанты и моряки черноморского флота, списанные с кораблей, или направленные на фронт, далее в 253 стреловой дивизии, в 319 стрелковой дивизии, в которых служил в роте связи. После этого в 1944 году стал служить в специальном батальоне связи в 82-м корпусе.
Следующее дополнение. Нужно сказать, что во время войны солдаты никаких трофеев не получили, возможно отдельные получили, но я этого не знаю. То что я знаю, заключается вот в чем. В одном из хуторов, который мы освободили. Мы зашли в комнату, в зал, где хранилось бельё, материалы. Один взял материал для портянок. Я взял платок метр на два с половиной, кашемировый, наверное. Его можно было сжать в одном кулаке, который я взял для матери. Мой брат – Нугман Иманбаев. Его звали Иманбаев, потому что он воспитывался у деда, у старшего брата отца – Файзуллы Иманбаева. Он как-то в конце войны, из Берлина, или какого-то города Германии, прислал несколько кусков мыла, в которые были спрятаны несколько штампованных часов. Домашние их конечно продали потому что нуждались в продуктах питания. Правда, во время учебы в КазГУ, один мой сосед филолог, офицер запаса имел дюжину костюмов. Он говорил, что магазин был разрушен, и он их взял. Очевидно, что он обманывал и взял их в магазине. Это были костюмы с применением химических волокон. Несколько раз он давал их мне надевать. Один раз было так, что у меня ночью украли брюки, которые я сшил в городе Николаеве на сбережения. Я остался без брюк. Я попросил костюм и пошел к родственнику – дяде Фаризову Мухмамеджану Хакимовичу, известному невропатологу. Он сказал: «Ты же в костюме, почему ты говоришь, что у тебя украли брюки». Я отвечал: «Это не мой костюм, не могу же я прийти к вам в трусах». Он ничего не сказал. Достал из комода 200 рублей и дал мне. 200 рублей это примерно месячная стипендия студента. К сожалению, я не смог их ему вернуть. Правда он был профессор и оказал помощь бедному студенту. Конечно в литературе, и воспоминаниях ветеранов говорится  о том, что многие крупные военноначальники, генералы, маршалы машинами и даже вагонами вывезли трофеи, оборудование из комнат, я имею в виду унитазы позолоченные. В частности маршалу Жукову приписывают, что он вывез золотые унитазы с туалетной комнаты из ванной комнаты Геринга. Один маршал авиации сидел в тюрьме, за то, что тоже таким же образом вывозил ценные вещи из Германии: ковры, фарфор и т.д. Поэтому сравнить то, что брал солдат и то, что брали старшие офицеры, генералы, маршалы – большая разница. Сталиным был издан специальный указ, в котором офицеров очень строго наказывали, которые участвовали в подобных акциях.


Жизнь после войны.
Теперь говоря о тех лидерах, о тех сынах казахского народа, которые должны занять место в истории нашей республики, истории тюркских народов.
О Мустафе Чокаеве. В какой то степени мы являемся родственниками. У нас был один предок. Этим предком был сын Кобыланды батыра -  Тохтар би, от жены которого Алтыншаш родилось пять сыновей. От одного из сыновей Торе (Торайгыр) происходят предки Мустафы Чокая. От двух других сыновей Тохтар бия и Алтыншаш, именно Узуна и Карабалыка происходят предки моей матери и отца. Поэтому родственные отношения у нас примерно 17-18 поколений. Он представлял собой партию Алаш, за рубежом организовал центр в Париже, вел борьбу против советской тоталитарной системы и лично Сталина. Было организовано покушение в конце 1941 года. Он очень помог многим военнопленным тюркам, в том числе казахам, в том, чтобы они спаслись от смерти, предложив немцам направить их на тыловые работы. Нужно сказать, что он ответил отказом на то, чтобы сформировать воинские подразделения и направить их против советской, красной армии. Он сказал, что он может заняться этим в том случае, если немецкие войска подойдут к границам Туркестана. К сожалению, по линии органов ВЧК, НКВД и по линии немецких контрразведчиков в декабре 1941 года, когда он заболел, простудился, в больнице был отравлен. Эти данные приводит известный специалист по деятельности Мустафы Чокая за рубежом Бахыт Садыкова, которая подтвердила, что он был отравлен работниками органов безопасности, в котором участвовали представители КГБ Казахстана, Москвы и даже Германии.
Вот это небольшое дополнение, которое необходимо учесть, внести в соответствующий раздел.
После окончания войны я учился в КазГУ, по ходу учёбы работал, потому что жить на студенческую стипендию было трудно. Хотя я был отличником учебы. Первые два года пришлось подрабатывать на табачной фабрике. Помогал собирать яблоки в совхозе в Горном Гиганте. Иногда помогали, иногда воровали целую сумку потому, что это было дополнительным питанием. Потому что стипендии хватало на 10-15 дней. Кроме того, мне пришлось познакомиться с дядей, старшим братом моей матери – Сапаром, который в свое время был волостным в уезде Кустаная. А его дедом был сын Наурыз бай бия-Баймагамбет, который тоже был волостным. Сапар уже в наше время работал в зоопарке сторожем. В зоопарке он работал, где директором был известный комиссар Алиби Джангильдин. Более того, он Алибию Джангильдину посоветовал написать письмо Сталину, чтобы его перевели от зоопарка на определенную советскую работу. После письма Сталину, его назначили  заместителем председателя Верховного совета Казахстана. Вот этот дед Сапар, его супруга Коккоз, дочь известного, крупного, богатого человека в Кустанае. Причем он женился очень рано, примерно в 12 лет, а нашей бабушке было 17 лет. Ради сохранения богатства, такая свадьба была организована. Они помогли мне в какой-то степени прожить первые трудные годы учебы. Помогала также супруга Альжана Байгурина – Гуляим-апа, с которой я познакомился. Она работала инспектором, у нее были две дочери, которые учились в центральных городах. Она угощала меня своими пирожками, пирогами. В  университете, нам преподавали Акай Нусупбеков, известный академик. Последние лекции нам читал профессор Бекмаханов и некоторые другие известные ученые Казахстана. По окончанию университета отличников учебы по решению ЦК  КПК послали на курсы  подготовки преподавателей общественных наук в город Ташкент, где я учился в течении года и там сдал три кандидатских экзамена. Мы получили опыт преподавания по истории партии и др., научились проводить семинары, готовить лекции и нас позже направили обратно в Алма-Ату. Здесь провели  распределение. Меня отправили в сельхоз институт, но так как там квартиры не было, мне нужна была работа с квартирой. Я спросил, «а где дают квартиру». Мне сказали, что в Караганде организуется горный институт. Меня направили туда. Я там получил трехкомнатную квартиру. И со мной переехала мать, братишка Адильбек, Нугман мой брат, сестра Камаша и супруга. Всего 6 человек, нам дали трехкомнатную квартиру. Впервые в условиях советской власти мы стали жить в комфортабельных условиях. Три комнаты, пол деревянный, ванная, кухня. Но здесь я проработал четыре года. В первые годы было трудно конечно, потому что опыта преподавания еще не было. Приходилось заниматься  с детьми. У меня там появилось двое сыновей. Я проработал 4 года, но потом ректор университета – Сагинов, сказал, что приезжает один человек, кандидат наук, и ему нужна моя квартира, а ты пойдешь в Темиртау. Там открывался филиал нашего института. Меня как бы резануло по сердцу, нужен не я, а моя квартира. Я попытался обменить свою ведомственную квартиру на райсоветовскую, но мне не давали сделать это. Ибо ректор везде, он был членом бюро обкома, поставил мне заслон, не дал возможности обменять квартиру, хотя бы на однокомнатную в Алма-Ате. И вдруг, случайно, один попался человек, которого направили работать заведующим трестом обуви из Алма-Аты в Караганду. Я дал ему доверенность, он дал мне свою доверенность, я помог его прописать и переехал в Алма-Ату, в однокомнатную квартиру, «хрущевского типа» с маленькой кухонькой с печью. Здесь  прожил несколько лет. Работал в школе МВД СССР. Здесь мне помог устроиться на работу генерал Кабылбаев Шакен, сестра которого была замужем за моим братом Ярмухамедовым Калыком, о котором я говорил, что он работал врачом во время войны. Проработал год, но там была однообразная работа, дисциплина. Эта работа не открывала мне перспективу для роста.  И в это время появилось объявление об открытии аспирантуры при кафедре истории партии в КазГУ.  Я направился туда, переговорил с известным ученым профессором Турсынбаем Абдебачиновичем (Абеке) и он принял меня в аспирантуру двухгодичную. Ибо я сдал три кандидатских минимума в Ташкенте и еще один иностранный язык, за свой счет изучил его, будучи преподавателем в Караганде. Кандидатские минимумы были сданы, и мне пришлось устраиваться аспирантом двухгодичного обучения. Стипендия была небольшая, пришлось подрабатывать. Меня взяли на «полставки» и  начал работать. Опубликовал несколько статей и работа в черновом варианте, была завершена. Но по окончанию аспирантуры меня пригласили в Министерство и сказали ехать в Караганду. Там нужны были преподаватели. Так как я закончив аспирантуру был обязан работать там. Но я сказал, дайте мне закончить и тогда я поеду. Мне оставалось полгода, чтобы закончить работу и защититься. Потом я поеду не в Караганду,  там был, там холодно, а на юг. Но министр мне отказал. Пришлось побегать. Устроился на работу в один ВУЗ, выгнали. Устроился в другой, тоже выгнали. Что делать? Обратился к профессору Фаризу, к своему родственнику. Он переговорил со своим товарищем. Это был Бейсенбаев Сакен, заведующий  отделом науки вузов компартии Казахстана, который пригласил меня к себе и сказал: «пойдешь в Министерство, переговоришь и они там рассмотрят твой вопрос». Я так и сделал. Там спросили, куда я хочу. Я сказал, откуда меня выгнали, туда меня и направьте, в КазГУ. Приехал к ректору Закарину, а он, оказывается, был другом отца моей жены. Моя жена закончила специальное проф.училище, связистом. И оказывается, был отцом моей жены Кант Ергалиевной Есенжуловой. Но он говорил, зачем тебе снова идти на кафедру истории партии. Кандидатскую завершаешь, вот открывается новая кафедра научного коммунизма, иди туда. Я пошел туда, проработал. Позже в 1964 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Караганда в четвертой пятилетке.  Партийная организация Караганды в борьбе за выполнение четвертой пятилетки».Успешно защитил, стал кандидатом, доцентом. В то же время продолжал работать над докторской. Заведующим кафедрой был Бейсенбиев К., один из первых докторов философских наук. Бейсенбиев Касым Бейсенбиевич инвалид войны, без одной ноги. Долго проработал с ним 6-7 лет. Дело шло к завершению докторской. Как то он уехал в Москву, в Институт повышения квалификации. Я стал заведующим кафедрой. И здесь  по плану кафедры я должен был обсудить докторскую диссертацию. Я собрал известных людей. Среди них был член корр. АН Казахстана, доктор юридических наук  Еренов Абдуали Еренович, профессор, декан факультета, доктор философских наук Сегизбаев Ораз и другие члены. Обсуждение прошло успешно. Мне накидали много недостатков, замечании и утвердили диссертацию к защите. Приняли решение, отметили рекомендации к защите. Несмотря на наличие ряда недостатков и т.д. По приезду Касым Бейсенбиевич поднял шум. «Ты что делаешь, без меня обсуждаешь докторскую. Не пойдет, давай снова». Я понял, что он хочет  меня «зарезать», потому что у него были виды на меня, очевидно, он хотел сделать меня своим приближенным, своим учеником. Я не знаю, но очевидно дело шло к этому. Я пошел к ректору. Тогда ректором был Джолдасбеков. Он говорит: «Ладно. Сейчас приглашу твоего  заведующего кафедрой» И он сказал ему: «Вот Абдрахман Шарипович даст тебе докторскую диссертацию, прочитаешь, и напишешь всё что хочешь и приложим к протоколу заседания кафедры. Но он отказался. Мне стало ясно, что он хочет «зарезать» мою диссертацию, как говорят среди ученых. Я был вынужден отказать в новом обсуждении. Но работать с ним уже было нельзя. Я пошел в Министерство и попросил направить меня в любой вуз Алматы. Меня направили в Институт международных отношении. Я стал там работать  доцентом. Потом, учел замечания и недостатки, которые были высказаны перед этим  и снова поставил вопрос о работе на обсуждение, что бы, не было разговоров. Знакомым там был  мне заведующий кафедрой истории партии, бывший первый секретарь ОБКОМа партии Канапин Амир Канапинович, земляк. Он согласился, спросил кому я предложу докторскую диссертацию на прочтение. Я сказал: «Еренов и Сегизбаев, они читали и знакомы». И он сам взял диссертацию и другие члены взяли, обсудили. Тоже указали недостатки, замечания. Все нормально, я поехал в Москву. Но в Москве оказалось большая очередь. Это было накануне очередного съезда партии. Декан факультета, он же председатель совета профессор  Ковалев Александр Митрофанович, говорит мне «зачем тебе лезть в Москву. Езжай в Ташкент, там твой знакомый по международным конференциям, специалист профессор Турсунмухамедов С.П. Вот к нему пойдешь на защиту, и все равно эта работа придет к нам в Москву в ВАК». Я согласился, поехал в Ташкент. Мы договорились с профессором Турсунмухамедовым С.П., он принял к защите, и говорит «ты обсудишь диссертацию и получишь отзывы кафедры общественных наук ТашГУ». Я так и сделал, но они меня замучили. Дело в том, что между узбеками и казахами бывают дружеские придирки и др. Вот меня долго мучили узбекские товарищи.«Это неправильно, то неправильно».В это вмешался еще ученый-секретарь совета. Некоторые хотели получить от меня какую-то мзду. Но у меня денег не было. Доцентских денег хватало только на то, чтобы пригласить их в чайхану на плов. Поэтому защищаться в Ташкенте было очень трудно. Но в конце концов я получил разрешение на защиту и защита состоялась. В 1980 году защитился. Были оппоненты, с Москвы приехал мой старый знакомый по Караганде А.Г. Здравомыслов доктор философских наук, профессор. Работал он в институте марксизма-ленинизма при ИК КПСС. Одним из членов совета стал оппонентом и другим стал, наш из Казахстана, из Целинограда. Состоялась защита. На защиту прибыло также два человека, бывший заведующий кафедрой философии КазГУ–Туленов, который теперь работал в Ташкенте замректором по науке в педагогическом институте и директор института марксизма - ленинизма ЦК компартии Узбекистана Т.Х. Турсунов. Эти двое стали внештатными оппонентами, меня крепко поддержали, помогли. Дискуссия разгорелась о том, что тема моей диссертации была посвящена социальному развитию рабочего класса и научно-технической интеллигенции. Один из оппонентов, в частности, профессор Григорьев  из ТашГУ считал, что в Казахстане нет своего рабочего класса, свой интеллигенции, а есть только отряды советского рабочего класса. Я утверждал обратное, приводил свои доводы. Но в конце концов, защита прошла успешно и единогласно. Через 7-8 месяцев меня вызвали в Москву. Очевидно, кто-то написал, возможно, бывший мой зав.кафедрой Бисембиев К. или ученый секретарь Совета ТашГУ. Там, в ВАКе присутствовало 12 человек из ВАКа и они задали мне 12-13 вопросов. Я полез в портфель, там были заготовки, но они сказали не надо, и я стал отвечать им сходу. Меня попросили выйти. Немного погодя меня пригласили вновь и сказали, что утверждают мою докторскую диссертацию.  В этом деле мне помог Вадим Сергеевич Семенов, один из моих консультантов. Он был моим консультантом. Я консультировался также у Цолака Александровича Степаняна, заведующего кафедрой в Институте философии Академии наук СССР.  Помогли также московские и ленинградские ученые, которые своими советами действенно поддержали меня. После возращения стал работать заведующим кафедрой в Иниязе, но так как там работа была поставлена «хорошо» мною, кафедра работала активно, стали даже обсуждать докторскую диссертацию Кенжебаева С. бывшего секретаря Комсомола ЦК. Он потом занял это место. Я решил перейти в КазГУ, в ИПК, где проработал там до 90-х годов в качестве заведующего кафедрой методики общественных наук и участвовал в проведении ряда всесоюзных, региональных конференций. Опубликовал монографию, десяток статей. После этого в связи с закрытием ИПК перешел работать в КазПИ до 2008 года. Будучи пенсионером, ушел с этой работы. Сейчас пенсионер. В отношении научной работы. Опубликовал несколько монографий «Развитие рабочего класса и научно-технической интеллигенции», в подготовке, которой помог Цолак Александрович Степанян, который написал записку в ЦК КПК. Он участвовал в международной конференции по рабочему классу. Он похвалил меня, а затем я попросил помочь мне в издании книги. Он написал записку секретарю ЦК КПК Джандильдину, в которой он просил помочь, отметив что Ишмухамедов А.Ш. хорошо выступил на международной конференции, получил хорошие отзывы и прошу помочь в публикации монографии. Так была опубликована первая моя монография. Потом были опубликованы другие книги. Последняя монография посвящена проблемам интеграции и глобализации в Центральной Азии совместно с моим докторантом Абуевой Нурбану, у которой я был консультантом. Она ныне доктор политических наук, профессор, академик политических наук России. Всего мною подготовлено свыше 25 человек, защитившие докторские и кандидатские работы. Среди них: Бакаев А.К., Мамедов М., Нурмухамедов А. ныне ректор Актюбинского университета, его супруга Иватова Л.М. Был консультантом докторской диссертации ряда коллег, в том числе одного киргиза – бывшего председателя Верховного Совета Киргизии – Шеримкулов М. Руководил еще одной кандидатской диссертацией киргиза – Исаева Н., моего «однокашника». Один узбек Ергашев Х.Р., стал кандидатом наук. Было трое иностранцев. Двое из них были послами Палестины, Мазен Шамия и Исса Люай, один – советником Посольства Египта – Хишам Халел. Они сейчас работают. И ряд других коллег. Многим помог стать кандидатами, докторами наук, содействовал в защите, подготовке диссертаций. Многие из них сейчас занимают высокие должности. Поэтому я не могу сказать о них больше. Я опубликовал около 5 монографий, свыше 100 статей, Тюркскую поэму, стихи и др. Участвовал в международных конференциях, проходивших в Москве, Бишкеке, Свердловске и др.
Семья моя состоит: от первой жены – два сына. Старший – Ишмухамедов Акжан, офицер, полковник в запасе, сейчас вышел на пенсию. Второй сын – Сапабек, предприниматель. Третий сын – доцент, кандидат политических наук Шарип. Имею трех внуков, одну внучку. Сейчас живу со второй женой. Вот кратко о себе.
Мне сейчас исполнилось 90 лет, пошел 91 год. За годы жизни были мелкие, большие болезни. Я хотел посоветовать воспользоваться теми лекарствами, методами, которые я изучил. Очень важное значение имеет для здоровья – пищевая сода, она укрепляет организм, очищает кожу от различных нарывов, освобождает от зудов головы, перхоти. Кроме того, очень помогает для укрепления памяти - мёд с орехам. На стакан кипяченной, остуженной  воды ложку мёда и три- четыре грецкого ореха. От воспалительных процессов очень помогают березовые почки. Я перестал страдать от простуды. Японский метод лечения - носки, которые помогают лучше ходить, освобождают от солей, болей. И другие методы лечения, которые были опробованы на себе. А вот пищевая сода - ложится 4-5 столовых ложек на одну ванную. Утром занимаюсь тибетской гимнастикой и т.д.

 
 

К 70 – летию Победы.

Мне  и моим сверстникам  по войне и тылу
исполнилось 90 и пошел 91 год,
а иным поболе, они старше нас,
но нас осталось мало.

* * * * * * *
Воспоминания, как в калейдоскопе, мелькают кадры жизни:
детство и юность, война и фронтовые будни,
Победа, жертвы и тяготы Великой и  Страшной войны.

* * * * * * *
Живые  и погибшие участники войны и тыла -
спасли человечество от гитлеровского фашизма и японского милитаризма.

* * * * * * *
Социализм сменился капитализмом,
в котором потребительская стихия и интересы,
потребительское сознание и мораль захлестнули всё и вся:
продаются недра и земля, не только тело, но и душа.


Праздник Победы отмечается в условиях начала
климатических, технологических воин и катаклизмов,
продолжающихся финансово – экономических и других кризисов,
причиной которых выступают человеческие,
субъективные действия людей и их богатых поводырей.
Преодоление этих потрясений возможно
объединенными усилиями, движениями миллионов людей и их вождей.
Победа этих сил, возможно, знаменует начало
«Золотого века» в истории человечества.
В нем, по-видимому, круто изменятся взаимоотношения
между народами и странами на основе положении мира и дружбы, справедливости и добра,
отражающих гуманистические идеи разума,
свободы и прогресса.
 

День Победы.

День Победы - день печали,
день улыбок - день страданий.
Всё смешалось:
праздник, жизнь и память по погибшим.
Что же главное?
Главное жизнь!
Смерть приходит и уходит.
Жизнь, разум бесконечны во вселенной.
Есть начало, но нет конца.

* * * * * *
Отгремели, отшумели дни Победы и памяти
павших на войне.
Давно погасли огоньки в землянках,
гревшие солдат в мороз и тьме.
Молдаванка, покинув край родной,
на чужбине собирает виноград.
Осенний вальс больше не тревожит души ветеранов,
родных и близких по погибшим на войне.

* * * * * *
           От праздника к празднику шагаем (плетёмся).
Пенсию до пенсии ждем.
С каждым днём убывают часы нашей жизни…,
с каждым шагом сокращаются наши пути…

* * * * * *
Мы уходим в мир иной, на вечный покой –
возможно в рай, а может в ад.
И на том аминь:
они жили, воевали и ушли…
 

О великом воине, батыре
Бауыржане Момышулы

Великим воином, батыром был Бауыржан Момышулы,
степным орлом и храбрым сыном казахского народа.
Трижды на героя его выдвигали, но местные власти
не пропускали.
Дважды на генерала и вновь, но «не одобряли»,
пока не заслужил такого чина повторяли.
Строптивого характера был батыр.
Не робкого десятка, крепким духом в армии и
народе он слыл.

* *      *             

С русскими, казахами и другими солдатами
на фронте с фашистами храбро и смело
под Волоколамском воевал,
Москву оборонял и отстоял.
Всю войну на фронте был, неоднократно ранен был,
возвращался снова в строй и воевал.

* *      *             

«За Родину в огонь бросайся, - не сгоришь»
 - был одним из его девизов комдива «Бауке» на войне.
Солдат учил, оберегал.
Из вражеского окружения с боями выходил,
храбро, умно воевал и награды не искал.

* *      *

В военной академии преподавал, опыт войны,
тактику боя, обороны слушателям давал.
На Кубе был… Фидель Кастро восторгался им, ценил.
Кубинским и другим офицерам
свой боевой опыт им передавал.
Писателем «Баяке» стал. Воспоминания о детстве,
о войне правдиво написал.
Народ любил и уважал. Жизнь лучшую ему желал, мечтал.
Батыр скончался,… но его дела, воинские подвиги и слава
остались в доброй памяти народа на века.
Бауыржан Момышулы – образец
талантливого военноначальника на войне,
писателем, патриотом и гражданином стал в родной земле.
 


Посвящается автору стиха
«Я вернусь к тебе Россия»

Я не вернусь к тебе Россия,
с мерзлых просторов Колымы.
Отец народов, за судьбу сложившуюся,
меня жестоко наказал:
оставил без семьи и очага,
мать не помню, отец погиб в 41-м,
Родные, сельчане нас забыли.

********

Под Ржевом был ранен и пленен,
в концлагерь посадили, бежал, боролся…
о Родине думал, мечтал и страдал.

********



Домой вернулся…
и десять лет схлопотал
 и вновь в концлагерь посадили.
Пощадите, не срамите за то, что я не погиб на фронте,
а умер в ссылке на Колыме. 

********

Я не вернусь к тебе Россия,
с мерзлых просторов Колымы.


О трагедии автора и его стихов было рассказано по каналу «365 дней» ТВ История России