Не осуждай

Вера Петровна работала сестрой-хозяйкой в поликлинике. В ее работу входил контроль над санитарками, выдача моющих средств. Щетки, веники, швабры тоже в ее ведомстве. Всегда подтянутая, веселая, но строгая приходила Вера на работу и раздавала указания. И в домашней жизни Верочка была хорошей хозяйкой: шила, готовила, пекла пироги (она не признавала покупные пироги и торты), пекла сама, приносила на работу и, угощая санитарок, говорила важно:
- Девочки, попробуйте мои домашние пироги, это вам не магазинные, куда неизвестно что положено.
Была у Веры Петровны нехорошая черта, как и у многих женщин: обсудить, осудить. Ей почему-то казалось, что она, Вера, делает все хорошо, правильно, а вот другие…
Пришла как-то молодая санитарка с выкрашенными в красный цвет волосами и зеленым маникюром. Вера Петровна, увидев это, засмеялась во весь голос:
- Зойка! Ты в клоуны готовишься? Когда на манеж выйдешь?
Зоя обиделась, ничего не сказала, ушла с работы и больше не вышла.
- Ты чего это, Вера? – сердито сказала Мария Ивановна, пожилая санитарка. – Так всех распугаешь, никто работать не будет.
- А что она, как чучело на работу пришла?
- Нельзя так с людьми, - покачала головой Мария Ивановна.
- Я считаю, вопрос закрыт, - строго сказала Вера Петровна. – Идите, работайте, Мария Ивановна.
Но вот однажды один случай заставил Веру Петровну задуматься, пересмотреть себя, свои взгляды. Шла Страстная неделя Великого поста. К Пасхе Вера Петровна готовилась основательно: пекла куличи, раскрашивала разными красками яйца, готовила пасху. Куличи всегда получались высокие, красивые, с румяной корочкой, этакий кулинарный шедевр. И вот в чистый четверг ехала Вера Петровна в трамвае на работу. А рядом с поликлиникой находился хлебозавод. Очередь за куличами была большая, народ нервничал, толкался.
- Боятся, что не достанется куличей, - язвительно усмехнулась Вера Петровна, проходя мимо хлебозавода.
- Лодыри, лентяи, - продолжала она, - самим печь надо. Я же приду домой и свой вкусненький куличик испеку, а вторым угощу подруг. Пусть знают, что свой лучше магазинного.
С такими мыслями Вера Петровна пришла на работу. А тут ее обрадовали, что намечается проверка документации, и просидела Вера Петровна до одиннадцати вечера на работе. Домой приехала, а не до куличей. Легла спать. Утром снова идет на работу, а возле хлебозавода опять толпа, кричат, толкаются.
- Ведь страстная пятница, а они никак не напокупают куличей. О чем думают? – размышляла Вера Петровна. – Вот у меня уважительная причина, я к проверке готовилась.
Пришла вечером домой и решила: «Невестка с сыном спать лягут, а я тесто поставлю». Но то ли потому, что пятница страстная была, то ли от того, что с невесткой поругалась, не удался кулич. Сначала тесто никак не подходило, потом духовка долго разогревалась, и, в конце концов, кулич сверху подгорел, а низ так белым и остался. Расплакалась Вера Петровна:
- Да что же это такое? Все не так. Почему?
А тут мысль хорошая Вере в голову пришла: «А не ты ли, Верочка, осудила людей, что сами испечь куличи не могут, не ты ли говорила: «Лодыри, лентяи…». Так что все по заслугам!»  Поплакав, Вера Петровна завернула кулич в бумагу, чтоб невестка с сыном не видели ее позора. У нее же, Веры, всегда все хорошо. Утром встала рано и пошла в магазин «Перекресток», купила кулич, на нем этикетка, написано: «Кулич Пасхальный. Хлебозавод № 5». Именно тот хлебозавод, рядом с которым и работала Вера Петровна. С той поры Вера Петровна старалась не обижать людей словами и не осуждать, насколько это было возможно.