Одиночество

Как быстро летит время. Или мы торопимся жить? Вот уже полгода как нет твоей мамы, и мы стоим с тобой на службе в храме. Дьякон поет «Вечная память» и кадит кадилом. Свечи в подсвечниках горят теплым желтым светом, и их блики отражаются в ликах святых. Мы выходим из храма.
- Пойдем помянем мою маму, - говоришь ты, и мы идем к тебе домой.
Ты открываешь дверь ключом, и я захожу в квартиру. Большую, пустую квартиру, одинокую квартиру без счастья и радости. Это твой дом, и ты его сделал таким. Я снимаю шубу и сапоги, тут же из кухни выбегает кот.
- Проходи, - говоришь ты, приглашая меня на кухню.
Я достаю из сумки пироги и рыбу. Ты ставишь на стол открытую полупустую бутылку вина.
- Ну что, помянем маму? - спрашиваешь ты, и мы выпиваем по бокалу вина. Я сажусь на стул и смотрю в окно, там дети катаются на санках. Потом перевожу взгляд на тебя.
- Как же мне плохо без тебя, мамочка, - вздыхаешь ты.
- Да, - подтверждаю я, - плохо. Но у тебя же есть дочь и внучка?
- У дочери своя жизнь.
- Это как? – спрашиваю я. - Вы родные и близкие люди, живете в одном городе и не общаетесь друг с другом?
- Да, - отвечаешь ты.
- Это плохо, - констатирую я.
В нашем разговоре какая-то напряженность и недосказанность. А еще у меня жутко мерзнут ноги на твоем итальянском кафеле, а ты даже не предложил мне тапочки. Ну не одни же они в твоем доме? Сам, развалясь на стуле, ты смотришь в мои глаза, а я в твои, но они почему-то пусты и ничего не выражают. Потом ты как-то скомкано говоришь, что тебя ждет тетя на Таганке, что тебе некогда.
- Да, да, я конечно пойду, - говорю я и выхожу в коридор одеваться.
- Ты знаешь, - начинаешь ты очень осторожно, - мы с тобой такие разные…
- Конечно, - отвечаю я, - я – простой врач-педиатр, а ты – заведующий в клинике.
- Нет, - осторожно говоришь ты, - я не о том.
- А о чем? – спрашиваю я. – Ты продолжай, продолжай, я тебя внимательно слушаю.
- Понимаешь, ты очень социальна.
- Это как?
- Ну, у тебя много знакомых, пациентов, друзей. Ты любишь быть в гуще событий.
- И что в этом плохого?
- Ну а я люблю уединение после работы.
- После работы ты любишь телевизор и диван.
- Нет.
- Тогда я тебя не понимаю. Почему у тебя дома пусто? Нет жизни, нет любви и радости. Может потому, что ты сам отказался от этого? Свой комфорт и покой поменял на жизнь? Ну тогда ты уж не жалуйся, что вот так все.
- Как?
- Пусто и тоскливо. Хорошо ли одному? А заболеешь – пилюлю подать некому, стакан воды никто не поднесет. А поговорить?
- У меня есть кот.
- С котом разговаривать будешь? На каком языке?
«И кто это сказал, что люди с возрастом умнеют?» - подумала я. – «Наверное, не все».
- Ладно, я пошла, - говорю я и открываю входную дверь, - а то ты ненароком к тете опоздаешь. Главное, чтобы ты не опоздал к себе и понял, что когда тебя не будет, может быть кто-то с добрым сердцем поставит свечку и помолится о твоей душе, о тебе неразумном и гордом. Если вовремя поймешь и скажешь кому-то близкому и родному: «Мне плохо, приходи», хорошо. Ну а если нет, Бог – судья тебе, - и я закрываю твою дверь.
Я иду по ступенькам и считаю: «Одна, две, три, четыре…». Сколько их, ступенек-то (лет) осталось в твоей и моей жизни? Об этом знает только Бог.