Оксана

Она внезапно появилась в моей жизни и также внезапно исчезла из нее. Нет, она не переехала в другой город, не заболела и не умерла, не дай Бог. Она просто решила, что все, что можно было получить от меня, она получила. А зачем я ей, если меня нельзя использовать. Приоткроем же занавес: знакомьтесь, Оксана.
Как-то я пришла сделать прическу у своего мастера Даши. Работала Даша на дому, там и познакомилась я с Оксаной. Средних лет крашеная блондинка, она рассказывала взахлеб о своих детях, их у нее было трое: Вероника 13 лет, Маша 10 лет и маленький трехлетний Руслан. После того, как Даша поработала над моей головой, мы сели пить чай.
- Танюш, почитай свои стихи, - попросила Даша.
- Хорошо, - сказала я. Я читала, а Даша смотрела то на меня, то на Оксану.
- Правда, здорово?! – захлопала она в ладоши.
- Да… - загадочно протянула Оксана.
- Оксаночка, завези Танюшу домой на своем шикарном джипе, а то уже двенадцать ночи.
- Хорошо, - игриво встряхнула Оксана шикарной копной волос, - поехали. Мы вышли во двор, сели в серебристый джип.
- Куда? – спросила Оксана, улыбаясь своей белоснежной улыбкой.
- На соседнюю улицу, - сказала я. Проехали квартал, остановились.
- Почитай еще, - попросила Оксана, и я читала стихи про небо, звезды, про Бога, про Ангелов и неразделенную любовь.
- Тань, послушай, а может тебе книгу стихов издать?
- А деньги, деньги где взять? – спросила я.
- Знаешь, я помогу тебе, - сказала Оксана.
- Это правда?
- Ну конечно.
«Человек вроде открытый ,и улыбка привлекательная, - размышляла я,– но вот глаза… глаза говорят о другом». Какие-то искорки сволочизма скакали в них. «Нет, Таня, нет, тебе показалось», - подумала я. Показалось?
В процессе общения выяснилось, что у Оксаны дети от разных мужчин, и все вне брака. Первый мужчина, отец Вероники, занимал большой пост в налоговой службе. Отец второй дочери владел заводами и фирмами – бизнесмен высокого полета. Ну а третий мужчина, отец Руслана, был засекреченный агент ФСБ.
- Очень секретный человек, - сказала как-то шепотом Оксана.
- Уж не Путин ли? – спросила я.
- Нет, - сказала Оксана, - но очень секретный.
Как многие уже наверняка догадались, эта женщина была охотницей за большим кошельком. Не получилось с первым мужчиной, но есть же ребенок. Ребенок его, и можно шантажировать мужчину, ведь пост занимает большой. Второй мужчина, Вадим, от него дочь Маша, был на грани развода, приходил к Оксане, уходил. Она в тайне надеялась на его развод с женой.
- Представляешь, Танечка, - говорила она мне, когда я однажды зашла к ней на чашку чая, - Вадим разведется, и все его заводы и фабрики будут моими. «Эх, куда тебя занесло-то, девочка!» - подумала я.
- Но у него кроме жены есть, кажется, дети, - тихо напомнила я.
- Дети? Дети большие и живут в Англии. Ты, Танюха, хоть и врач-педиатр, и стихи пишешь,  но в мужчинах не понимаешь. Я Вадима на пятнадцать лет моложе, а Машка – копия Вадим. Вот он у меня где, - она разжала кулачок и показала раскрытую ладонь.
- Ой, ли, - сказала я.
- Да, да, - загадочно улыбнулась Оксана.
«Вот-вот, - размышляла я позже, - не обмануло меня предчувствие. Искорки сволочизма… Себе, и только себе, любыми путями».
Через некоторое время мы опять встретились у Оксаны дома.
- Тань, я Руслана не крестила.
- Как? – удивилась я.
- Некогда было, - ответила она. «Конечно, - подумала я, - на тот момент ты с разведчиком сильно была занята. До крестин ли тебе было?»
- Ты можешь быть крестной? – спросила она.
- Я?
- Ну ты, ты, что ты, как тормоз? Давай, давай, Танюха!
- Ну, знаешь ли. Это же не шоу и не соревнование, а большая ответственность. Нет, Оксана, мы с тобой очень мало знакомы, почти друг друга не знаем.
- Хорошо, я возьму нашу бедную родственницу из деревни, она будет рада.
- Делай, как знаешь, - сказала я.
- У тебя вроде и батюшка знакомый есть, - продолжала Оксана, - так что уж здесь помоги, договорись, чтоб без всяких проволочек, побыстрей.
- Хорошо, - сказала я.
- Только знаешь, - пристально посмотрела Оксана, - я его Вадимом окрещу. Пусть большой Вадим думает, что я в честь него сына назвала, правда прикольно?
- Не знаю, не знаю, - тихо произнесла я.
Оксана окрестила Руслана, теперь он стал Вадимом. Она привезла его домой из храма и постоянно повторяла:
- Ты теперь Вадим. Не Руслан, а Вадим.
Мальчик кивал своей светло-русой головкой и повторял:
- Я Вадим.
Говорил ребенок плохо и мало, маме некогда было с ним заниматься, она была вся в делах: фитнес, маникюр, педикюр, мезотерапия, ботакс. Постоянные поездки в Италию, Францию, шмотки, новые сумки. Жизнь бежала цветным калейдоскопом. До ребенка ли? Старшие девочки как-то выросли, а Вадиму (Руслану) нанимались няньки, но они не выдерживали круглосуточной работы без выходных и часто менялись.  У мальчика был маленький плюшевый медвежонок, которого он практически не выпускал из рук, и волшебный планшет, который заменял и маму, и папу, и вообще весь окружающий мир, живой мир. Ребенок жил в своем мире: мишка, планшет, телевизор с чудовищами, губка-Боб. Мама же вадима-Руслана не замечала и считала, что в этом нет ничего страшного, если ее заменят няни.  Как-то она позвонила и сказала:
- Танюха, сегодня четверг.
- Ну и что? – сказала я.
- А то. Девчонок я отправила на дачу, а Вадима (Руслана) некуда деть, посиди три денечка.
- А ты? – спросила я.
- А мы с Вадимом в париж, - загадочно сказала она.
- Хорошо, - ответила я.
И вот я в квартире Оксаны. Малыш исподлобья смотрит на меня, в руках у него планшет и плюшевый мишка.
- Таня, еда в холодильнике. Ну отвлеки же Вадима (Руслана), а то он меня не пускает.
Я тупо нажимаю на кнопку телевизора, алыш смотрит мультфильм «Ну, погоди!», а мама захлопывает второпях дверь. Малыш бросается за ней:
- Мама, мама!
Я бегу за ребенком. Он встает на подоконник.
- Вон твоя мама!
Мама обнимает вадима-большого, машет нам ручкой и уезжает. Ребенок стоит на подоконнике, бьет своими ручонками по стеклу и скулит, как маленькая собачонка, которую выгнали на холодную и мокрую улицу.
- Успокойся, ну, ну хватит плакать, пойдем поиграем, - пытаюсь я отвлечь ребенка. Он слезает с подоконника, забивается в угол и включаетпланшет.
Поздний вечер. Тихо. Редкие прохожие спешат по домам. Я варю кашу Вадиму (Руслану) и думаю: «Пятница прошла, суббота проскрипела, воскресенье протянулось, сегодня понедельник. Где же Оксана, почему не берет трубку? Почему абонент не доступен?»
Я сажаю Вадима (Руслана) за стол и накладываю кашу, малыш отодвигает тарелку в сторону. Смотрит на меня и жалобно вопрошает:
- Мама? Где моя мама?
Я пытаюсь объяснить:
- Мама? Мама вот-вот приедет, ты ешь.
- Не хочу, не буду.
- Ну хоть какао выпей, - прошу я.
 Малыш залпом выпивает какао и бежит в спальню, ложится на пол, обнимает маленького, одинокого плюшевого медвежонка и тихо всхлипывает. Его худенькое тельце постоянно вздрагивает. Я пробую перенести его в кроватку, но он бьется в истерике, вырывается и ложится на пол, на ковер. Малыш категорически отказывается лечь в свою постель.  Тогда я беру подушку, одеяло и ложусь рядом с ним, и начинаю петь про Белую медведицу, про льды и Антрарктиду. Малыш засыпает. Я, Вадим (Руслан), маленький плюшевый медвежонок спим в большой красивой спальне на полу.
Под утро я просыпаюсь и понимаю, что Вадима (Руслана) рядом нет. Быстро поднимаюсь и начинаю бегать по квартире, судорожно всполминая, что ключ от входной двери я убрала к себе в сумку. Значит, уйти не мог. Я продолжаю бегать по огромной квартире. Девять комнат. Ну скажите, зачем вам девять комнат? Нахожу ребенка в другой спальне и успокаиваюсь, иду в первую спальню и ложусь на диван. Через некоторое время прибегает малыш и радостно кричит, показывая на подушку:
- Мама! Мама!
Я понимаю, что подушка пахнет мамой. Слезы текут по моим бледным щекам, я пытаюсь прижать ребенка к себе, но он вырывается и ложится с подушкой на пол. Теперь я точно понимаю, что увидела я на лице Оксаны элементы сволочизма, или даже не элементы, а больше.
 Неожиданно прозвенел дверной звонок. Я подошла.
- Таня, почему я не могу открыть дверь?
- Я сейчас открою, - говорю я.
Дверь распахивается, влетает Оксана.
- Вадюшечка, малыш, любовь моя, ну иди к мамочке!
Ребенок забывает про предательство и бежит к матери. Я собираюсь и ухожу домой.
Через какое-то время Оксана звонит и предлагает отметить Новый год.
- А где Вадим?
- Да он второго января только будет. Приезжай, еды полно, я одна, не считая маленького Вадима.
«Вот-вот, - говорю я про себя, - не считая маленького Вадима. Второго января прилетит Вадим, и я опять останусь с Вадимом (Русланом), а ты, Оксана, скажешь: «Ну посиди, мы в театр!», а ближе к полуночи окажется, что вы в Париже, или в Вене, или в Лондоне. Когда обратно? Да кто же тебя знает?»
- Нет, - отвечаю я. – Я у мамы, дети, внуки приедут.
Проходит еще какое-то время, и вот – готова моя книга. Я звоню тебе, Оксана, но ты не берешь трубку и не отвечаешь на смс. Помню, ты как-то сказала:
- Если я тебе, Танюша, не дам денег, она же все равно выйдет, эта книга, без меня.
«Конечно, - подумала я, - выйдет, потому что очень нужна людям. И не ты, Оксана, решаешь, быть или не быть этой книге. И Слава Богу, что не ты!»